Фотографии памятника Ганеману в Вашингтоне — Copyright © Homéopathe International 2001

Двадцать первое прошлого июня (нового стиля) будет навсегда одним из самых славных и достопамятных дней в истории гомеопатии — в этот день в столице Соединенных Штатов, Вашингтоне, был торжественно открыт грандиозный памятник Ганеману, воздвигнутый Американским Гомеопатическим институтом. Освящение памятника происходило в присутствии президента республики Мак-Кинли, генералов, нескольких сот членов института и громадной толпы народа.

Один из членов комитета по постройке памятника, д-р Cusbis, открыл торжество речью, в которой между прочим сказал:

Мы собрались сегодня по случаю события, которое является торжественным, славным и важным. Оно торжественно, потому что мы приняли на себя ответственность выставить идеалом для двадцатого столетия нашего собрата, Самуила Ганемана, которому мы собираемся освятить памятник, какой еще никогда не воздвигался ни одному врачу. Оно достославно, потому что представляет собой законченное дело, задуманное в Вашингтоне и приведенное в исполнение Американскими Гомеопатическим институтом, благодаря щедротам приверженцев и покровителей школы, основанной тем, в честь которого воздвигнуто это прекрасное произведение искусства и архитектуры. Оно важно, потому что рельефно выставляет тот факт, что истина, изображаемая лишь мыслью, может в такой короткий срок в стране девиз которой свобода, достигнуть своего высшего развития. Этот памятник сооружен в надежде, что из него как из центра будет распространяться истина, которая послужит к уменьшению страданий и благоденствию человечества.

Президент Американского гомеопатического института д-р Уольтон (Walton) произнес затем следующую речь:

В течение многих лет Американский гомеопатический институт, старейшее национальное медицинское общество в Америке, трудился через посредство своей комиссии над сооружением в подходящей местности памятника, достойного великого основателя гомеопатии. Результат их гигантских усилий перед нами. Это было делом любви; комиссия не щадила ни времени, ни трудов, и вот конец венчает дело!

Принимая это художественное произведение, институт радостно признаёт свой долг признательности этой верной комиссии и ее усердным сотрудникам-членам финансовой комиссии.

Благодаря их трудам оказывается возможным в этом достопамятном 1900 году, стоящем на рубеже двух столетий, воздвигнуть в нашей столице этот великолепный памятник, долженствующий увековечить как гений Самуила Ганемана, так и верность его последователей.

На этом пьедестале сидит фигура человека, любившего своих ближних. Если бы дух покойного мог оживотворить эту безжизненную фигуру, осветить эти незрячие глаза и разрешить этот безмолвный язык, мы увидели бы в ней проявление вновь пробудившейся любви, услышали бы звук нового благословения.

Он не узурпатор среди этой группы достопамятных мужей. Философ имеет право быть в сообществе государственного человека и воина (1). Он стоит за свободу мысли точно так же, как государственный муж стоит за гражданскую свободу, и оба с доверием взирают на воина для оказания им поддержки в случае нужды. Право, Сила и Свет составляют непобедимую троицу, и потому их изваяниям подобает брататься в пределах одного общего круга.

Мне кажется, я слышу с одного конца этой чудной площадки знаменитые слова "Свобода и Союз теперь и навсегда едины и неразлучны!", которыми бессмертный Уэбстер провозгласил необходимость поддержания устоев этой великой республики, а с другого конца до меня доносится правило философа "Similia similibus curentur", возвещающее закон для лечения человеческих недугов. В области мысли нет ограничений национальности. Великий американец и великий германец возвестили каждый истину — один для благоденствия, другой для облегчения страданий человечества.

Во все века люди любили увековечивать прочными сооружениями великие подвиги и возвышенные мысли знаменитых мужей. Пирамида, обелиск и сфинкс возвещают о силе и заслугах могучих усопших Египта. Собор, гробница и статуя увековечивают память славных вождей Европы. Храм, часовня и монастырь освящают память набожных духовных лиц мира. Колонна, урна и квадрига (2) напоминают нам о знаменитых воинах, мудрецах и государственных мужах мировой истории.

Ум человеческий забывчив; памятник служит ему напоминанием. Вся история напоминает; она памятник веков. Мы нуждаемся в напоминании. Смерть неумолимой рукой уносит в ненасытную могилу человека, и каждому последующему поколению пришлось бы вновь разрешать жизненные проблемы, давно уже решенные. Мы нуждаемся в напоминаниях, составляющих богатое наследие рас. Слава не есть прогресс, но забвение — могила прогресса. Главной пружиной умственной деятельности служит памятование и уразумение уже содеянного, и всякое развитие находится в зависимости от прежней эволюции.

Мы стоим перед статуей Микеланджело, и наши чувства приходят в гармонию с чувствами великого скульптора. Так мы чтим Творца, признавая то, что Им создано.

Музыка, поэзия, искусство, наука, философия, ученость — все это ускоряет медленный рост, и высшее благо есть то, которое содействует вернейшему успеху, прочнейшему благоденствию и величайшей пользе. Мы прислушиваемся к симфонии, и наши души вибрируют с самым существом композитора. Великая поэма волнует нас до глубины души возвышенным воображением поэта. Дивная картина заставляет нас восхищаться прекрасным.

С именем Вашингтона связано чувство свободы.
С именем Линкольна связана идея об освобождении.
С именем Лютера связана мысль о реформации.
С именем Ганемана связаны свобода мысли, освобождение от сомнений и реформация в медицинской практике.

Воздвигая памятник Ганеману, мы чтим не только его, но и самих себя. Мы не стараемся обоготворить человека, но желаем уплатить дань его величия как ученого и как философа. Мы хотим вещественно засвидетельствовать нашу веру в его закон лечения. Он научил нас разнице между законом и совпадением, между знанием и догадкой. Он довел мыслительную способность до высшей степени совершенства, а познания, которыми он обладал, постоянно подстрекают к высшей умственной деятельности. Мы желаем почтить не только деятеля, но и его деяния, и выставить его примером для всех исследователей.

Когда мы принимаем какую-либо систему философии и преподаем ее правила, мы приносим дань более долговечную, чем медный памятник. Но символы, по-видимому, составляют установившуюся потребность людей. Везде, где воздвигнут крест, стоить памятник распятому Христу. Его поклонники, памятуя этим Его смерть, взирают далее простой эмблемы, укрепляются в своей вере в Его учение, и вновь посвящают себя повиновению Его наставлениям. Поклоняться человеку или его изображению — идолопоклонство; почитать то, что оно собой выражает, есть религия

Применяя учение о символизме к Самуилу Ганеману сооружением ему памятника, мы лишь признаём эту всеобщую потребность. Ганеман выражает высшую медицинскую истину. Мы стремимся возбудить сознание этой истины. В его личности были элементы мученичества — мы стараемся вселить уважение к этим элементам. Он был отцом медицины, и мы признаём его отцом, мудрым советником в практике, и мы принимаем его советы. Он был мастером в исследовании лекарств, и мы питаем доверие к его исследованиям; законодателем в терапевтике, и мы признаём его закон.

Бронза отлита, гранитная глыба высечена, и вот величественное сооружение, которое должно напоминать нам о том, что было. Под его глубоким фундаментом мы с радостью похоронили бы все анафемы, всю брань, весь антагонизм, которые испытали реформаторы мира — похоронили бы их так, чтоб они никогда уже не могли бы воскреснуть, и ознаменовали бы это погребение восклицанием "Мир на земле и благоволение к людям".

Мы одобряем широкий дух конгресса, который отвел для памятника это подходящее место, и здравомыслие нашего президента, который подписал акт, давший нам возможность содействовать украшению города, уже хорошо известного своими художественными произведениями.

В главном городе отечества Ганемана, некогда изгнавшем его из своих ворот, теперь стоит воздвигнутый ему памятник. Город страны, в которую он переселился и в которой вражда к его отечеству все еще не угасла, теперь хранит его останки в священных пределах его знаменитейшего кладбища. Столица величайшей в мире республики теперь принимает в свое попечительное хранение этот памятник, сооруженный в его славу.

Передаем вам на хранение этот памятник, выражающие нашу признательность к величайшему благодетелю мира. Примите его под народное покровительство и храните его как предмет, пользующийся любовью миллионов людей.

Мы посвящаем этот памятник усердным студентам Америки. Да черпают они вдохновение в этой светлой личности, доказавшей, что гений должен заявить себя, и способен достигнуть цели, невзирая на невзгоды.

Мы посвящаем его той профессии, которой он был таким великим вождем, чтобы она поучалась самопожертвованию и настойчивым усилиям.

Мы посвящаем его нашей отчизне, чтобы она старательно споспешествовала всякому развитию, клонящемуся к прогрессу нации.

Передавая памятник правительству в лице полковника Бингама, хранителя общественных зданий, д-р Walton сказал:

Передаем в ваше хранение этот памятник нашей признательности к одному из величайших благодетелей мирa. Примите его под народное покровительство. Храните его как любимый предмет миллионов нашего народа.

В заключение торжества, правительственный адвокат (Attorney General), хотя он сам никогда не был гомеопатом, произнес замечательно сильную речь в честь Ганемана, вызвавшую большой энтузиазм среди его слушателей. Он сказал:

И в мирных занятиях жизни добывают торжества не менее славные, чем победы на поле битвы. В центре этого парка стоит статуя великого воина (генерал Wilugfiald S. Scott), отличившегося в трех войнах и служащего представителем военной доблести страны. С другой стороны находится статуя великого государственного мужа и оратора (Daniel Webster), истолкователя и защитника конституции, конституционного закона, свободы и представительного образа правления, здесь, с этой стороны, очень соответственно, институт поставил эту статую не воина, не великого сенатора, а мужа науки, реформатора, хорошего врача.

Лавры славы одинаково украшают чело воина, государственного человека и ученого. Существует лишь один критерий заслуг — бескорыстный, самоотверженный и преданный труд в пользу отечества, человечества и мира, и все трое разделяют эту славу. Главная заслуга Ганемана состояла не в том, что он своим учением основал гомеопатическую школу, а в том, что он указал на ошибки и заблуждения и открыл тайны природы, признаваемые безразлично всеми школами. Он не допускал догматических заявлений в науке. Подобно Дарвину и десяткам тысяч гомеопатических исследователей, Ганеман держался мнения, что истину можно открыть опытом и наблюдениями, и за выражение такого убеждения он встретил оппозицию и черное преследование. Не в одном только Иерусалиме побивают камнями пророков! Воздвигнув здесь памятник человеку, который не знал и никогда не видал Америки, Институт доказал, что слава его принадлежит не одной Германии, а всему мирy. Поздравляю гг. врачей, членов Американского Гомеопатического института с сооружением в нашей столице этого прекрасного творения искусства. Грядущие поколения нашего народа будут приходить сюда любоваться этой статуей и воздавать великому мужу должную дань бессмертной славы.

Воздвигнутый в честь Ганемана памятник, сооружение которого обошлось почти в 75 000 долларов, отличается своей художественностью и грандиозными размерами. Один корреспондент говорит, что он произвел на него такое впечатление, что он инстинктивно снял шляпу. Памятник построен из красивого белого гранита и представляет собой греческую экседру (3) эллиптической формы. Четыре ступени с фасада ведут к меньшей оси эллипсиса, а сзади возвышается надстройка. Массивная сидячая статуя Ганемана, покоящаяся на гранитном пьедестале, помещается в центральной части, состоящей из четырех колонн, поддерживающих карниз. Сверху надпись "Hahnemann", а на пьедестале девиз "Similia similibus curentur". Между двумя передними колоннами, образуя фон статуи, находится ниша, также эллиптической формы, и оканчивающаяся вверху полукруглым сводом. По обе стороны к оконечностям длинной оси эллипсиса идут кривые стены. Нижние части этих стен образуют сиденья, занимающие пространство между центральной частью и конечностями. Верхняя часть ниши позади статуи украшена мозаикой, изображающей рисунок, составленный из листьев и цветов растения хины.

По сторонам свода находятся декоративные эмблемы с барельефом — с одной стороны чаша и змея, символ мудрости, с пальмовой веткой, а с другой лампа и книга в знак знания и учености, с лавровым венком. Сводный камень изображает львиную голову — символ силы и предводительства. По обе стороны ниши, в двух панелях на кривых степах, помещены четыре бронзовые дощечки, изображающие в барельефах четыре эпохи из жизни Ганемана.

Задний фасад центральной части представляет собою гладкую стену с тремя панелями для надписей; над ними площадь, украшенная барельефами, изображающими две фигуры, служащие эмблемами врачебной науки и искусства, а вверху, над карнизом, римскими цифрами год сооружения памятника. Внизу находится фонтан в виде бассейна, наполняемого водой из высеченного дельфина. На боковых степах находятся даты рождения и смерти Ганемана, окруженные лавровыми листьями — с одной стороны "Мейсен, 11 апреля 1755 г.", а с другой "Париж, 2 июля 1843 г." Наибольшие размеры памятника: ширина сорок шесть футов, а глубина тридцать футов у основания, высота двадцать два фута.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. На площадке, где воздвигнут памятник Ганеману, находятся памятники Даниэлю Уэбстеру, государственному мужу, и генералу Скотту.
2. Квадрига — двухколесная колесница, запряженная четверкой.
3. Exhedra — место у портика, где садились отдыхать, беседовать.