— 220 —
ГЛАВА XV
Загадочные заболевания
Искусство и наука диагностики продвигаются вперед семимильным шагами. Современный доктор может
осмотреть желудок, кишечник, сердце, легкие и другие органы с помощью рентгеновских лучей и может
наблюдать процессы пищеварения и выделения. Он может ввести трубки, на конце которых есть зеркальце
и маленькая электрическая лампочка, в мочевой пузырь, в желудок и кишечник, и может изучить
внутренний вид этих органов в спокойной обстановке. Он может получить результаты научного анализа
всех жидкостей тела и т. д.
Докторов учили, что лечение должно быть основано на точном диагнозе. Некоторые болезни
диагностируются легко, некоторые с трудом.
Точный диагноз на основе многочисленных научных (лабораторных) исследований может занять
несколько дней, а иногда и недель. В течение этого времени пациент "находится под
наблюдением" и часто его совсем не лечат, хотя может требоваться немедленное вмешательство.
Иногда пациент умирает до того как удалось поставить диагноз.
Умелый гомеопат работает без таких связывающих по рукам и ногам помех. Он может захотеть
получить точный диагноз, но ему не нужно ждать находок разных экспертов. Он может действовать без
промедления, руководствуясь симптомами. Поэтому гомеопаты часто могут лечить и излечивать
непонятные болезни, в то время как их ортодоксальные коллеги все еще возятся с диагнозом. Я хотел
бы вкратце описать несколько примеров обратившихся ко мне больных с загадочными болезнями, которым,
вероятно, не удалось бы получить точный диагноз и от самых лучших экспертов.
— 221 —
11 июля 1928 года ко мне пришло письмо от г-жи К. К. Дж., жены известного человека, проживающего
в отдаленной части Британской империи:
Прошлой весной я прочитала Вашу книгу "Здоровье и счастье", и
я очень хотела написать Вам, чтобы Вы помогли мне восстановить здоровье, но так как Вы упоминали в
книге д-ра А. из Лондона, я пошла к нему. Он во многом помог мне, но я не могу набраться сил, и мой
вес гораздо меньше, чем должен быть при моем росте в пять футов пять дюймов (165 см. —
Прим. перев.). Я вешу всего шесть стоунов семь с половиной фунтов (41,44 кг. —
Прим. перев.). У меня всегда были тонзиллиты, а когда мне было 19 лет, у меня была опухоль
на левой доле щитовидной железы, которую удалили. Разумеется, у меня был аппендицит, и мне удалили
аппендикс.
Я очень активно занималась верховой ездой, в которой я превзошла большинство мужчин. Тогда я весила
восемь стоунов семь фунтов (53,9 кг. — Прим. перев.), и я танцевала и играла в
теннис много лет назад с огромной энергией. Сейчас мне 37 лет. У меня случилось очень сильное
воспаление горла с нарывами в ушах. Это очень плохо повлияло на мое сердце, и через четыре месяца я
очень сильно заболела дифтерией. Доктора давали мне огромные дозы антитоксина, и несколько недель я была в
критическом состоянии. С тех пор я безуспешно пытаюсь избавиться от этого яда. У меня оказалось
сильно поражено сердце, и я очень страдала от неврита. Каждый день меня мучили головные боли. Я
была до опасной степени анемична. Мое давление было всего 85.
После всевозможных видов конвенционального лечения, я прочитала Вашу книгу, но вместо того чтобы
побеспокоить Вас, я пошла к д-ру А. Он посоветовал мне есть только два раза в день, рекомендовал
мне много физических упражнений, разделил все спайки, вызванные невритом. Я должна была есть два
раза в день, один раз зеленые овощи и крахмалистые продукты и зеленый (листовой) салат, а второй
— как следует прожаренное мясо, яйца или сыр и фрукты. Я избавилась от головных болей и
неврита, мое сердце стало сильнее, но я очень худа, у меня совсем нет сил, и я не могу работать
целый день как нормальная женщина. Я полна радости жизни, но если я устану, мне нужно несколько
дней, чтобы прийти в порядок.
Потом внезапно, без какой-либо причины я заболела острым энтеритом. Я не могу восстановиться. У
меня две сиделки и очень просвещенный доктор. Лицо, шея, грудная клетка и руки очень тонкие. У меня
было замечательное кровообращение, и я с религиозным усердием делаю физические упражнения каждый
день по три четверти часа. С тех пор, как у меня был энтерит, меня беспокоят
— 222 —
газы и несварение, я не могу есть крахмалистые продукты, я принимаю тонизирующее
средство, которое называется метатон, производимое "Парк Дэвис". Можете ли Вы мне помочь?
Уже шесть месяцев меня лечит г-н Э. М., и в результате я чуть не умерла от отравления белками.
Я в очень сильном нервном напряжении и веду интенсивную жизнь. В 1926 году я месяцами лежала в
постели с вышедшим из строя сердцем и крайним нервным истощением.
Я ответил:
Я полагаю, что я смогу перестроить Ваш организм, если Вы согласны помогать мне в
этом. Я пришел к выводу, что, помимо того, что Вам не хватает питания, у Вас слишком большая
физическая нагрузка, и Вам давали слишком много лекарств. В Вашем организме накопились яды, которые
нужно из него вывести.
Ввиду ее ослабленного состояния, я назначил ей диету для младенцев, три пинты (1,7 л. —
Прим. перев.) молока, три яйца, две-три унции (57–85 г. — Прим.
перев.) сыра, причем ей нужно было начинать с малых доз разведенного молока, постепенно
увеличивая количество до идеального, а также есть другие молочные продукты. Я запретил ей мясо,
рыбу и птицу и продукты из них и велел ей есть большие количество отрубей, если она сможет их
переваривать, либо бимакс (напиток из зерновых, ныне уже не производится. — Прим.
перев.). Лекарства и сильные дезинфицирующие средства я запретил, а также запретил горячие
ванны, так как они ослабляют организм. Вместо физических упражнений ей нужно было делать массаж, и
она должна была укреплять тело, втирая в него оливковое масло, а еще лучше рыбий жир, и сообщать
мне о своем состоянии раз в неделю. Лекарства, которые я ей дал, были Sulphur 3 по утрам и
вечерам для стимуляции потоотделения, Hydrastis 1Х три раза в день до еды для улучшения
работы желудка, печени, желчного пузыря и кишечника, и ей нужно было принимать Thuja для
преодоления осложнений вакцинации и других подкожных инъекций, которые она получила в избытке. Я запретил
физические упражнения. Люди в таком состоянии, как она, не могут набраться сил с помощью
интенсивной физической нагрузки.
В письме, датированном 23 августа, она информировала меня о результатах первой недели
лечения:
В последние несколько ночей я спала гораздо лучше. Я глубоко благодарна Вам за
то, что Вы велели мне прекратить физические упражнения, которые назначил доктор. 10 дней назад мой
вес был всего шесть стоунов семь с половиной фунтов, но вчера, всего через три дня после того как я
начала соблюдать Вашу
— 223 —
диету, мой вес увеличился на два фунта.
Она сообщила, что ее здоровье испортилось с тех пор, как ей была сделана вакцинация. Ей сделали
инокуляцию от брюшного тифа, у нее был понос в 1917 году, и ей сделали "семнадцать инъекций
эметина, от которых частично парализовало ноги, и потребовалось четыре месяца, чтобы оправиться от
этого с помощью горячих клизм и лечения электричеством". Современные методы лечения такого
типа называют героическими, но героизм проявляют не доктора, а их жертвы. Г-жа К. К. Дж. в основном
страдала от не в меру сильных и неподходящих методов лечения, которые ей назначали.
Вскоре стало заметно дальнейшее улучшение. 6 сентября она писала:
Я чувствую себя гораздо лучше, и у меня стал гораздо лучше цвет лица. Ужасная
желто-коричневая окраска кожи вокруг рта и вдоль носа явно быстро пропадает, а мозг уже не так
неповоротлив и истощен. Я полна радужных надежд, особенно когда я смотрюсь в зеркало. Я думаю, что
пилюли №1 в основном ответственны за это улучшение (в этих пилюлях была миллионная доля грана
Sulphur, мощного лекарства для начала лечения. — Прим. авт.). Также впервые
за много лет я вижу перемены к лучшему в работе кишечника. Многие годы я совсем не чувствовала его.
Желудок тоже гораздо лучше. Раньше у меня было ощущение, что оболочка желудка — болезненная и
рыхлая, но теперь, с тех пор как я принимаю пилюли №1, это ощущение явно идет на убыль. Мое
настроение опять на подъеме, и я начинаю чувствовать, что Вам удастся успешно поправить мое
состояние, хотя множество докторов определенно говорили мне, что вылечат меня, но никому из них не
удалось этого сделать. На этот раз я почти уверена, что Вам это удастся, поскольку такое улучшение
в работе кишечника у меня произошло впервые. Я с ужасом заставляла себя делать физические
упражнения. Они были такой сильной нагрузкой для меня и так подавляли меня. Мой опыт за последние
пять лет учил меня, что умереть гораздо легче, чем жить. Я начинаю чувствовать, что вероятно, с
Вашей помощью, я снова смогу ощутить радость жизни.
Я был вдохновлен ее реакцией и посылал ей подбадривающие письма. Неделю за неделей она
прибавляла в весе. 13 сентября она написала: "Я снова набрала примерно фунт с четвертью. У
меня совершенно точно стал
— 224 —
гораздо лучше цвет лица. Все это замечают. Зрение стало лучше". 27 сентября: "Все
говорят мне, что я выгляжу несравнимо лучше. Я начинаю опять писать тем же почерком, что писала
раньше. Уже так долго у меня не было сил как следует выписывать буквы". 3 октября она сообщила
мне:
Доктор, который пытался помочь мне этим летом, ужасно страдал из-за своей
неудачи. Я увядала на его глазах до середины августа. Я тогда не думала, что я стóю того,
чтобы меня спасали, но я очень страшилась долгой мучительной смерти, которая, как мне казалось,
была уготована. Меня взвесили, и за последние три с половиной недели я набрала только два фунта.
Один человек, который некоторое время не видел меня, сказал мне, что он не узнал бы меня. Я не
только выглядела гораздо лучше, но и совершенно иначе. Я пошлю Вам фотографию, которая покажет Вам,
что форма моего лица изменилась. Она опять стала такой, какой была девять лет назад. Мне стало
настолько лучше, что я стала нетерпеливой. У меня не было судорог уже несколько недель, а ведь они
всегда случались у меня в ступнях ног, в ногах и спине. Я лучше слышу. Результаты Вашего труда
просто замечательны!
В большинстве случаев личное влияние врача является самым важным фактором. Многие пациенты
уверяли меня, что мои письма были для них самым лучшим лекарством. Г-жа К. К. Дж. писала 18
октября: "Ваши письма помогают мне больше всего, и я всегда с нетерпением жду их. Мой муж
вчера вечером согласился, что я сейчас выгляжу лучше, чем за все время, начиная с 1915
года".
Лечение, которое я ей назначил, даже не видя ее, подошло ей больше, чем то лечение, которое ей
назначали тщательно осматривавшие ее доктора и специалисты в Англии и заграницей. 26 октября она
писала:
Почти что больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы Вы увидели меня. Когда я в
самом начале писала Вам в августе этого года, мое лицо было желтого цвета с синими и зелеными
тенями, и на лице и шее у меня практически не было ни клочка плоти. Сейчас у меня совершенно
румяное с белым лицо с округлыми контурами и голубые глаза василькового цвета времен моей
беззаботной юности. Мне кажется, что в последние десять дней я продвигалась вперед гигантскими
шагами. Сейчас моя кожа
— 225 —
кажется влажней, и в любом случае получает больше питания (это, вероятно, был
эффект от рыбьего жира и оливкового масла, которые ей втирали в кожу. — Прим. авт.), и
я легче потею. Сейчас я безудержно смеюсь над шутками, хотя я не понимала шуток по крайней мере
четыре с половиной года. Я поражаюсь, когда читаю, что еще совсем недавно, 13 сентября 1928 года, я
все еще боялась, что больше никогда не стану здоровой.
Хроническим больным, особенно тем, которые получили неправильное лечение, требуется на
восстановление здоровья много времени. Я разъяснил даме это обстоятельство. Она отблагодарила меня
чрезвычайно приятными письмами. 24 января она написала:
Муж говорит, что я выгляжу лучше, чем на протяжении последних десяти лет, и я
сама чувствую себя очень здоровой и веселой. И хотя я устаю к вечеру, я хочу просто спать, а не
покончить с собой, как бывало раньше. Я боялась остаться одна. Боялась, что меня оставят силы или я
умру.
14 февраля 1929 года она написала:
Я теперь вообще не мерзну. Я с чистой совестью могу сказать, что у меня
улучшилось кровообращение.
Время от времени она повергала меня в ужас рецидивами или угрозой опасного вмешательства
докторов или хирургов. Там, где она жила, была вспышка бешенства и серьезная опасность того, что если она окажется
неподалеку от собаки, ее будут лечить подкожными инъекциями. Поэтому я послал ей
Hydrophobinum 30 в качестве профилактического средства, которое ей нужно было принимать
перорально раз в неделю и чаще, если ее укусит собака. Потом была вспышка натуральной оспы. Я запретил ей
проходить вакцинацию, вакцинировав ее перорально с помощью Variolinum и
Malandrinum в 30-й потенции.
Я никогда не видел г-жу К. К. Дж., но она преданно присылала мне подробные отчеты и таким
образом позволяла мне помочь ей. Если возникала какая-то срочная проблема, она телеграфировала мне,
и я отправлял ей свои указания по телеграфу. Я обеспечил ее внушительным запасом гомеопатических
лекарств и соответствующими указаниями, и она знала, что ей делать во всех неотложных
ситуациях.
В 1933 году она приехала в Англию, и я в первый раз увидел ее. Она была в великолепном
состоянии, чувствовала себя моложе и сильнее чем когда-либо, стала чемпионом по пешим прогулкам,
изумляя всех своих друзей
— 226 —
выносливостью, ездила на лошади каждое утро, энергично танцевала, принимала активное участие в
постановках домашнего театра. Ее вес увеличился с шести стоунов семи с половиной фунтов до десяти
стоунов (63,4 кг. — Прим. перев.). Впоследствии она спрашивала меня о названии своей
болезни. Я сказал ей, что я не знаю, и что это меня не заботило. По моему мнению, работа доктора
состоит не в поиске названия для болезни, а в том, чтобы ее излечить. Доктора г-жи К. К. Дж.
диагностировали, но не вылечили, а я вылечил, но не диагностировал.
11 июня 1930 года мне позвонил священник из Бата, который был очень обеспокоен состоянием жены
управляющего большой фермы. По-видимому, она умирала от неспособности глотать. Она была чрезвычайно
сильной женщиной, у нее были сыновья, похожие на телохранителей, и она потеряла очень много в весе
из-за неспособности глотать пищу вследствие прогрессировавшего сужения глотки, вероятно, вызванного
опухолью, которая постепенно увеличивалась.
Я подумал о раке горла или пищевода и сказал, что, по моему мнению, это безнадежный случай. Он
умолял меня сделать все, что в моих силах. Я с неохотой согласился принять ее, и 12 июня она со
своим сыном приехала ко мне. Она добралась до моего дома примерно в 14 часов, провела в дороге пять
часов и не завтракала. От нее осталась одна тень, она с трудом дотащилась от ворот до дома и
прямо-таки упала в низкое инвалидное кресло. Я сказал ей, что ей и ее сыну можно воспользоваться
любыми освежающими закусками, которых они пожелают. Сын съел огромный обед, и я надеялся, что его
аппетит повлияет на аппетит его матери, однако та лишь выпила полчашки слабого китайского чая с
минимальным количеством молока и совсем без сахара и съела кусочек печенья. Я безуспешно пытался
убедить ее съесть что-нибудь еще. После разговора, который длился почти два часа, она отправилась
обратно в Бат на машине. Я позвонил своему другу-священнику и сказал ему, что счел ее состояние
очень тяжелым. Я боялся, что ее силы могут истощиться, и она умрет по дороге домой от недостатка
питания, и предлагал ему различные меры на случай, если понадобится неотложная помощь.
— 227 —
Сразу же после того как я принял даму, я продиктовал свои указания и краткое описание ее
состояния своему секретарю:
Вам 58 лет, Вы замужем, у Вас замечательные сыновья, и Вы пришли ко мне с жалобой
на полную сухость во рту, опухоль с правой стороны глотки снизу, которая образовалась уже два года
назад, огромное затруднение при глотании, плохой вкус во рту, тяжелое сводящее с ума раздражение на
спине, особенно около позвоночника, которое ухудшается в постели, позывы на рвоту без рвоты,
отхаркивание большого количества мокроты из желудка, эпизодические боли в нижней части желудка, за
которыми следует рвота, облегчающая эти боли, и боль, которую можно успокоить, потирая живот. Я не
смог определить, случалась ли у Вас или нет рвота с рвотными массами, похожими на кофейную гущу,
или черного цвета, что является очень важным обстоятельством.
Вы склонны сильно и очень часто чихать, и за чиханием следует рвота. Вы пьете горячий как кипяток
чай, у Вас легко остаются синяки от ушибов, у Вас очень быстро бьется сердце с ощущением, что Вы
можете упасть в обморок, раньше Вы весили десять стоунов (63,4 кг. — Прим. перев.),
но сейчас Вы попросту скелет, так как от Вас остались лишь кожа да кости. После того, как Вы
несколько часов ехали на машине из Бата, Вы съели только половину печенья на завтрак и чашку
слабого чая с небольшим количеством молока и совсем без сахара.
У Вас сильная желтуха, Вы бескровны, и состояние Вашего сердца и Вашу слабость можно объяснить
одним только малокровием. Вы вот-вот умрете от истощения, и самая важная вещь — это накормить
Вас. У Вас нет увеличенных желез, моча нормальная, есть склонность к опуханию лодыжек, у Вас запор,
иногда Вы ощущаете паралитические спазмы с левой стороны тела. Вы из здоровой семьи, но Ваш отец
умер от туберкулеза, Ваши сестра и брат склонны к пневмониям. Вы несколько раз сильно пострадали во
время дорожных происшествий.
Истощение пациентки, ее желтушная кожа, опухоль горла, частая рвота и т. д. решительно наводили
на мысль о раке. При раке желудка часто наблюдают рвоту свернувшейся кровью, вид которой напоминает
кофейную гущу или имеет черный цвет. Так как в ее семье были туберкулез и пневмония, имелась
вероятность, что опухоль в горле была
— 228 —
туберкулезного характера. Ее состояние было загадочным. Было невозможно поставить ей точный
диагноз.
Я назначил ей молочную диету и велел ей пить от трех до четырех пинт (1,7–2,34 л. —
Прим. перев.) молока в день, есть по два-три яйца, много меда, который является
замечательной пищей для сердца, и т. д., причем потребление этих продуктов нужно было постепенно и
осторожно увеличивать. Поскольку я думал, что есть вероятность того, что одно из множества
травматических происшествий, которые с ней происходили (однажды во время миссионерской работы ее
сбросил конь), могло в какой-то степени вызвать ее проблемы, я прописал ей Arnica 6,
принимать по дозе сразу после пробуждения утром и непосредственно перед сном вечером, и
Spongia, жженую морскую губку, 1Х по 3 пилюли три раза в день между приемами пищи.
Spongia — это замечательное лекарство при сухости и жжении в горле, тревожном и
затрудненном дыхании, увеличении щитовидной железы и зобе, сердцебиениях с ощущением удушья и т.
д.
Г-жа Г. почти сразу хорошо отреагировала, возможно, потому что я пробудил в ней надежду, а
может, и случайно. 16 июня, через четыре дня после нашего разговора, она дрожащей рукой написала
мне, что ела два или три яйца в день, пила больше двух пинт молока и т. д., и заключила свое письмо
словами: "Я все еще слаба, но думаю, что я явно поправляюсь". Я был очень рад. Но 19 июня
я получил письмо, которое меня ошеломило. Ее муж написал:
Г-жа Г. стала гораздо слабее и не может стоять, голова у нее кружится, и сегодня
утром у нее был обморок. Ее сердце безнадежно слабо, и нам пришлось прибегнуть к шампанскому,
которое, мы надеемся, Вы одобрите. Ваша диета нанесла ей сильный удар и вызвала эту слабость.
Отсутствие слюны у нее во рту никак не изменилось. У нее до сих пор продолжаются позывы к рвоте, и
сегодня утром ее вырвало только одним стаканом молока. Остальную еду она смогла удержать. Я везде
ношу ее, и не позволяю ей ходить. Я чрезвычайно озабочен ее состоянием.
Я немедленно ответил мужу, написав ему, что в своих указаниях его жене я, как обычно, написал:
"Действуйте, опираясь на интуицию, а не механически следуйте этим указаниям, поскольку никто
лучше Вас не понимает работу Вашего организма",
— 229 —
что ввиду ее безнадежного состояния ее следует кормить всем, что она в состоянии есть, и что он
должен связываться со мной по телефону каждый день. Так как во рту у нее так и не появилось слюны,
из-за чего она практически не была в состоянии глотать, я заменил Spongia, которая должна
была в основном действовать на опухоль в горле, лекарствами Nux moschata 3X и Cistus
canadensis 3Х, которые вызывают величайшую сухость во рту, если принимать их в больших
количествах, и, значит, излечивают такое состояние, если принимать их в гомеопатических дозах. Одна
коробка была помечена цифрой 1, вторая цифрой 2, и пациентка должна была в основном принимать
лекарство, которое ей больше помогало.
Если симптомы не позволяют абсолютно ясно увидеть, что требуется какое-то одно конкретное
лекарство, и если два или три лекарства кажутся очень показаны больному и невозможно решить, какое
из них самое лучшее, будет разумно дать пациенту выбрать из этих лекарств, иначе пациент потеряет
надежду, оставит попытки лечения или уйдет искать помощи в другом месте.
Я почти каждый день звонил в Бат, так как ее состояние стало очень угрожающим. У нее была
тошнота с чистым языком, понос, рвота, холодный пот и упадок сил. От тошноты с чистым языком я
послал ей Ipecacuanha, а от упадка сил с холодным потом, рвотой и поносом я послал ей
Veratrum album.
Я был быстро вознагражден письмом, написанным дрожащей рукой в постели самой г-жой Г. и
датированным 22 июня. К счастью, оно дышало полным надежды и жизнерадостным духом. Ганеман учил,
что психические симптомы гораздо важнее физических. Если у пациента улучшаются физические симптомы,
но он глубоко подавлен без какой-то явной причины, я начинаю тревожиться, однако я уверен, что
скоро наступит улучшение, если пациент сообщает мне о физических проблемах, но стал жизнерадостней.
Г-жа Г. написала, что она регулярно питалась и могла удерживать всю еду, которую я рекомендовал ей.
Она заключила письмо словами: "Я и в самом деле чувствую себя совсем иначе".
— 230 —
По-видимому, Cistus сanadensis, который является замечательным лекарством для
увеличенных шейных желез, опухолей внутри глотки и даже для злокачественных заболеваний горла,
помогал ей больше, чем Nux moschata. Я послал ей еще Cistus, и ее состояние
быстро и заметно стало улучшаться. Она быстро набрала вес. 29 июня она писала:
У меня совсем нет болей и даже нет позывов на рвоту, а отхаркивание мокроты
совершенно прекратилось. Вчера я ездила в Бат, и там меня взвесили. Еще одно доказательство того,
насколько сильное у меня наступило улучшение, это то, что мои корсеты, которые при тугом
затягивании уже много месяцев перекрывались на два-три дюйма (5–7,5 см. — Прим.
перев.), теперь на два-три дюйма не сошлись, когда я попыталась их надеть. Теперь я вешу
восемь стоунов и пять фунтов (примерно 53 кг. — Прим. перев.) и, видимо, прибавила
примерно шесть дюймов в талии.
2 июля она написала:
Я не могу сказать ничего нового. В воскресенье меня посетил приходской священник,
который сказал: "Теперь, когда я вижу, насколько вам лучше, я больше не буду беспокоиться о
вас". От той еды, которую я сейчас ем, я очень полнею.
13 июля ее муж написал мне:
Я думаю, что мне следует уведомить Вас, каково истинное состояние г-жи Г. по
моему мнению. Она чудесным образом поправилась, и в самом деле сейчас выглядит лучше, чем на
протяжении последних нескольких лет, но она жалуется на безделье, и невозможно удержать ее от
выполнения какой-нибудь работы. Она говорит, что чувствует себя совершенно здоровой. Последние два
дня я ходил с ней вечером на прогулку. Я специально шел медленно, а она всю дорогу шла примерно на
ярд (90 см. — Прим. перев.) впереди меня, пытаясь идти быстрее. Она очень хорошо ела
все это время, но говорит, что объедается, и старается есть поменьше.
13 июля г-жа Г. написала мне:
Я чувствую себя превосходно. Я очень хорошо ем. У меня стул четыре раза в день
каждый день. Мне нужна физическая нагрузка. Вчера у приходского священника, когда все увидели, что
я приехала, стали восклицать: "Как вы хорошо выглядите, вы уже много лет так не выглядели, вы
полны и румяны" и т. д.
24 сентября г-жа Г. посетила меня дома. Я еле узнал ее. После этого я в письме сообщил ей:
— 231 —
Вы поразительная женщина. Я, конечно, знал, что Вам лучше, но не мог представить,
что Вы поправляетесь так хорошо. Когда Вы пришли ко мне 12 июня, три месяца назад, Вы были как
скелет, и я боялся, что Вы не сможете вернуться в Бат живой. Вам ни в коем случае не следовало
путешествовать так долго в том состоянии, в котором Вы были тогда, а теперь Вы плаваете, танцуете,
играете в теннис с молодыми людьми, хотя Вы могли бы уже стать бабушкой, и Вы выглядите достаточно
сильной, чтобы переплыть Ла-Манш или стать профессиональным атлетом. Вы набрали уже около трех или
четырех стоунов (19–25 кг. — Прим. перев.), и, по-видимому, все Ваши проблемы
исчезли, но с правой стороны шеи у Вас все еще есть опухоль, и у Вас еще опухают голени и ступни
ног.
Я послал ей еще Cistus canadensis от загадочной опухоли в горле и Arnica от
многочисленных тяжелых травм, которые она перенесла, когда была миссионером. Последовало дальнейшее
улучшение, и г-жа Г. посчитала себя полностью излечившейся. Ее излечение оказалось устойчивым. Она
написала мне 30 декабря 1933 года, через три с половиной года после нашего первого разговора:
Опухоль у меня на шее едва заметна. Все это время я чувствовала себя необычайно
сильной и здоровой. Вам станет понятно, насколько мое состояние улучшилось, если я сообщу Вам, что
я усыновила ребенка.
Но ведь когда она впервые появилась в моем доме, она была на волоске от смерти. Любое
необдуманное лечение, основанное на ошибочном диагнозе, или промедление в лечении привели бы к ее
смерти. А какая же у нее была болезнь? Я этого не знаю. В любом случае, ее жизнь была спасена, и с
тех пор она оставалась в полном здравии.
21 января 1932 года меня посетила г-жа Л. Д. из Клапама в Лондоне. Она была замужней женщиной 63
лет, жаловалась на опухоль с левой стороны горла, которую она заметила где-то год назад и состояние
которой неуклонно ухудшалось. Она являла собой старческое увядание и полную безнадежность. Она
выглядела так, будто у нее был рак. В своих указаниях я вкратце описал ее состояние, но я только
мимоходом упомянул опухоль в горле, которая сильно насторожила меня. Я боялся, что она может
оказаться злокачественной, и понимал, что бедная женщина может умереть, если она узнает о том, что
я подозревал. Ее
— 232 —
желтушный вид, ее образ жизни, растущая опухоль, потеря веса и т. д. заставили бы любого врача
думать о злокачественной болезни. В своих указаниях я написал:
Вы пришли ко мне с жалобами на многочисленные боли. Четыре года назад Вы упали,
очень сильно травмировали оба колена, по-видимому, получив перелом, и с тех пор у Вас всегда
присутствует боль, которая сильнее в левой ноге и была диагностирована как ишиас. У Вас также есть
боль в левой стороне языка и под языком, и с левой стороны челюсти. Последние двенадцать месяцев
Вас беспокоит ощущение комка в горле, которое постоянно становится все хуже, и вызывает боль,
которая распространяется от горла по направлению к желудку. Иногда Вам трудно глотать. Вы пьете
чрезвычайно горячий чай, не можете пить холодную воду, любите жару, не выносите очень горячие
ванны, боль в языке колющая и жгучая, в течение трех месяцев Вы ежедневно принимаете снотворное, Вы
худы и выглядите и ощущаете себя вялой, Вы никогда не потеете, лучше всего чувствуете себя на
свежем воздухе в любую погоду, получаете недостаточное количество пищи.
Желтушный вид, безнадежность, невыразительные глаза, потеря веса и постоянное питье горячего как
кипяток чая, которое часто приводит к раку глоточного отдела пищевода и желудка, настроили меня
очень пессимистично. У нее было очень жилистое горло, что наводило на мысль об употреблении излишка
соли, и я выяснил, что она употребляла огромные количества соли. Люди, отравленные солью, всегда
мерзнут, у них слезящиеся глаза, жилистое горло, и они сильно подавлены эмоционально.
Я никогда не позволяю людям есть мясную пищу, если у них рак или я подозреваю у них рак. Я
назначил этой женщине диету с большим количеством молока и молочных продуктов, большими
количествами обычных отрубей, овощей, картофеля, яиц, неострого сыра, и сказал ей, чтобы она
употребляла "минимальнейшие количества соли и специй и приправ". Ей нужно было постепенно
увеличивать количество съедаемой пищи и набирать по два фунта (907 г. — Прим.
перев.) веса в неделю. Так как ее проблемы начались после климакса в возрасте 50 лет, ей было
показано лекарство Lachesis, а травма коленей, которая не давала ей нормально ходить,
наводила на мысль об Arnica. Я дал ей Arnica 3Х,
— 233 —
принимать по дозе три раза в день, и Lachesis 6, принимать по 3 пилюли по утрам и
вечерам только в течение трех дней.
Я как мог подбадривал г-жу Д., но она смотрела на меня потухшими глазами без всякого выражения и
не могла даже улыбаться. Я забрал у нее снотворное, которое дал ей доктор и которое она принимала
каждый день в течение трех месяцев.
28 января, через неделю после того как она начала лечение, она сообщила: "Здоровье у меня
получше, и я очень хорошо сплю". Во втором отчете, написанном 4 февраля, говорилось: "Мое
общее состояние неуклонно улучшается". Поскольку она была очень беспокойна, я дал ей
Arsenicum 3Х вместо Lachesis, принимать по 3 пилюли утром и вечером. Меня очень
воодушевила быстрая и очень хорошая реакция этой бесперспективной больной. Ее состояние продолжало
улучшаться. 18 февраля она сообщила: "Боли стали терпимей".
Она не прибавила в весе, несмотря на то что стала больше есть. Поэтому я дал ей Calcarea
phosphorica 3X по утрам и вечерам в комбинации с Natrum muriaticum 3Х три раза в день
перед едой. Natrum muriaticum, обычная поваренная соль — очень ценное тонизирующее
средство, особенно для зябких людей, тогда как Calcarea phosphorica, фосфат извести,
— замечательное укрепляющее лекарство, которое особенно показано людям с туберкулезом,
склонностью к туберкулезу или туберкулезной наследственностью. Улучшения стали заметней. В ее
кратких записках, которые она присылала мне время от времени, содержатся такие замечания: "Я
чувствую себя гораздо лучше", "я чувствую себя в очень хорошей форме и набрала два фунта.
Семья довольна моими успехами", "я чувствую себя лучше и могу снова взяться за свою
работу" и т. д. Так как сообщения от нее состояли обычно из трех-четырех строчек, я попросил
ее прийти. Она пришла 27 апреля, после трех месяцев лечения, и я едва узнал ее. Я написал ей:
Я был потрясен Вашим внешним видом и чудесным всесторонним улучшением Вашего
состояния, к которому я не был готов. Вы просто изумительны. Практически все Ваши проблемы
— 234 —
ушли. Вы выглядите на двадцать лет моложе и совершенно иначе. С другой стороны, у
Вас остались в неизменном состоянии варикозные вены, Вы легко ударяетесь в слезы, всегда зябнете и
употребляете слишком мало отрубей.
Я велел ей есть два раза в день молочный пудинг, приготовленный с большим количеством отрубей, и
дал ей Natrum muriaticum 30 от ее зябкости. У нее наступило быстрое улучшение. 26 мая она
написала: "Рада сообщить Вам, что я чувствую себя в хорошей форме и здоровой, хорошо ем и
сплю, и могу работать, не чувствуя особой усталости. Сейчас я хочу попробовать обойтись без
дальнейшего лечения".
Спустя пять месяцев один мой знакомый, который знал г-жу Д. уже давно, сообщил мне, что видел и
не узнал ее, потому что она выглядела совсем молодо. Тогда я спросил у нее, как идут дела, и она
написала мне 21 октября 1932 года: "Уже много лет я не чувствовала себя так хорошо. Ваше
лечение помогло мне больше, чем три года лечения лекарствами, которые мне давал доктор. Все мои
друзья отмечают, как хорошо я выгляжу".
Через несколько месяцев она приехала ко мне домой. Она была улыбающейся, счастливой, полной
радости женщиной с прекрасным цветом лица, все ее жалобы, по-видимому, разрешились, и она была
источником радости для себя самой и всех своих друзей. Она и позднее продолжала хорошо себя
чувствовать. 27 декабря 1933 года она написала мне:
Я рада сообщить, что чувствую себя совершенно здоровой, могу выполнять свою
работу, и у меня нет ни малейших болей.
Мои друзья отмечают, как хорошо и свежо для своего возраста я выгляжу.
Сейчас мой вес восемь стоунов семь фунтов (53,9 кг. — Прим. перев.), и я продолжаю
прибавлять в весе. Родные думают, что мне повезло, что я так хорошо себя чувствую, потому что они
думали, что у меня был рак.
Никогда нельзя считать больного безнадежным или неисцелимым. Много раз случалось так, что ко мне
приходил больной с диагнозом совершенно неизлечимого, да и я сам считал его таковым, но он
поправлялся. В нас скрыты неограниченные силы восстановления, которые можно вызвать путем
правильного питания, правильных лекарств, постоянным подбадриванием и, прежде всего, решимостью
врача вылечить своего пациента.
— 235 —
Так как одной из моих пациенток, г-же Ф. Э. Д., очень помогло мое лечение, она убедила сына
обратиться ко мне по поводу своего здоровья. Я принял его 5 декабря 1932 года. Это был высокий
мужчина мощного телосложения, типичный гвардейский офицер. Ему было 46 лет, он вышел в отставку,
жил на юге Франции, много ездил на машине, во время Первой мировой войны был награжден. Он сказал
мне, что никогда не болел, но вот уже довольно долго страдал от какой-то слабости и ощущения, что
нездоров, которое он не мог ни понять, ни описать. Его состояние быстро ухудшалось. У него не было
никаких явных симптомов, кроме тупой боли, иногда сменяющейся на чрезвычайно мучительные боли в
нижней и правой, значительно выше района аппендикса, частях живота. Кроме того, у него были боли,
распространявшиеся от правой почки к мочевому пузырю, по-видимому, вдоль правого мочеточника
— трубки, соединяющей почку с мочевым пузырем.
Так как у него в моче было некоторое количество песка, а иногда и кровь, я заподозрил камни в
почках. Я не был удовлетворен этим предварительным диагнозом, на основании которого я, может быть,
посоветовал бы сделать рентген. Однако камни в почках и желчном пузыре не всегда видны на
рентгеновских снимках. Кроме того, я не был уверен, что проблема была чисто местного характера.
Майор Дж. Д. был высок и хорошо сложен, но чрезвычайно анемичен и желтушен. Он выглядел очень
нервным и тревожным, его кожа была желтого оттенка, руки очень беспокойны, ему сделали много
инъекций во время войны, что могло объяснить его проблемы, и он клал пять или шесть кусочков сахара
в каждую чашку чая. Я посмотрел на его десны, но там не было голубой полосы, которая намекала бы на
отравление свинцом. Тогда я осмотрел глаза с помощью сильного увеличительного стекла и заметил, что
на серой радужной оболочке глаз было множество белесых похожих на облака крапинок, которые являются
симптомами отравления мышьяком. Мышьяк мог, конечно же, вызвать расстройство почек и появление
непонятных сильных болей. Я честно сказал ему о своем подозрении.
Он, казалось, был в ужасе, и сказал мне: "Это возможно.
— 236 —
Во Франции у меня есть враг. Не исключаю, что мне дали мышьяк". Я ответил: "Это очень
маловероятно. Такие театральные отравления случаются редко. Есть ли у вас в доме зеленые обои, или,
может быть, вам давали лекарства, полоскания или мази, в которых мог содержаться мышьяк?"
— "Нет". — "Хорошо. Алюминий вызывает симптомы, похожие на симптомы
мышьяка. Не используется ли алюминий у вас на кухне?" — "Мы не пользуемся ничем,
кроме алюминия".
Возможно, что непонятная проблема моего пациента была вызвана отравлением алюминием или
многочисленными вакцинациями и инокуляциями во время войны, а может, это была проблема чисто
местного характера, относящаяся к почкам. Чтобы не рисковать, нужно лечить не только самую
вероятную причину болезни, но также и менее вероятные, чтобы быть уверенным в быстром успехе. Если
пациенту не станет лучше через несколько недель, он уйдет в другое место. Современные доктора знают
это и сразу дают пациентам что-нибудь, что устранило бы симптомы, на которые они жалуются. Немного
морфия, опиума, героина и других подобных лекарств улучшат настроение пациента и приведут к тому,
что пациент опять придет к доктору, принесшему ему облегчение, хотя такое облегчение всего лишь
временно и обманчиво.
Я дал майору Дж. Э. Д. настойку Berberis для почек, чтобы он принимал ее по утрам и
вечерам, смесь Nux vomica и Carbo vegetabilis перед едой, частично для того чтобы
улучшить его пищеварение, а частично потому что Nux vomica нейтрализует многие лекарства,
которые таятся в организме. Вдобавок к этому, я дал ему немного Belladonna, чтобы он
принимал ее, если у него случится сильный приступ болей, поскольку в больших дозах
Belladonna вызывает воспаление, а значит, помогает при воспалениях в гомеопатических
дозах. Прохождение камня через мочеточник или через один из протоков желчного пузыря вызывает
мучительные боли и воспаление, которые часто можно быстро облегчить несколькими дозами
Belladonna, особенно в высокой потенции. Моя любимая потенция для таких случаев —
200. Так как я должен был учесть возможность того, что его проблемы были вызваны подкожными
инъекциями
— 237 —
во время войны, ему нужно было принимать по дозе Thuja 30, помеченной как "антидот
от инъекций", каждую среду, а поскольку я должен был учесть вероятность отравления алюминием,
ему нужно было принимать по одной дозе Alumina 200 каждое воскресенье. Я дал ему листок с
диетой, предупредил его о вреде потребления больших количеств сахара и соли и т. д., и отправил его
домой.
Свое первое письмо ко мне он отправил 18 декабря, менее чем через две недели после начала
лечения: "Пишу всего несколько строк, чтобы сообщить Вам, что мне действительно гораздо лучше.
Я не думаю, что то, что антидот алюминия помог мне больше других лекарств, это только плод моего
воображения". 4 января 1933 года, через четыре недели лечения, майор Д. во второй раз посетил
меня. Он объявил, что выздоровел и полон благодарности. Я вкратце описал его состояние в записке,
где я написал:
Вы выглядели удивительно поздоровевшим, совершенно другим человеком, и в самом
деле стали другим душой и телом, а также в отношении нервов, и я очень рад этому. Я не дал Вам
других лекарств, так как не знаю, нужны ли они Вам. Если Вам станет что-то нужно, немедленно
сообщите мне, чтобы я смог прийти к Вам на помощь.
С тех пор я не видел майора Дж. Д., но время от времени его мать и сестры говорили мне, что он
прекрасно себя чувствует и очень благодарен. Естественно, он избегает алюминия как чумы.
 Туберкулез легких  ОГЛАВЛЕНИЕ Диета как искусство 
|
