Г Л А В А IV
МАЛЫЕ ДОЗЫ ЛЕКАРСТВ, ТОНКОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ (РАЗМЕЛЬЧЕНИЕ) ЛЕКАРСТВ, ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ ПОТЕНЦИИ

В то время как только что описанное применение лекарств по закону подобия образует решительно главную характеристическую черту созданной Ганеманом гомеопатической фармакологии, очень малые дозы, с которыми работают врачи-гомеопаты, вопреки воззрению товарищей, представляют лишь нечто случайное.

Правда, что уже Ганеман провозгласил основное положение, что дозу нужно выбирать настолько маленькую, чтобы она приносила еще прямую пользу, но ни в каком случае не вредила, и что он отодвинул чрезмерно далеко границы разжижения для получения еще полезных доз, вследствие чего он потерял многих своих прежних приверженцев, но факт тот, что нынешние гомеопаты применяют свои лекарства в самых разнообразных разжижениях: дозы их вообще не так грубы и массивны, как излюблено в нашей школе, но употребляемые ими 1-я, 2-я и 3-я потенции вовсе не так сильно отличаются от наших дозировок. Различие между гомеопатией и нашей школой заключается существенным образом в двух пунктах, а именно: 1) в особенном приготовлении, растирании и вообще распределении действующего вещества в разводящем веществе (medium), сахаре или алкоголе и 2) в применении лекарств не так, как это делается у нас, по названиям болезней, а по закону подобия.

Так как второй пункт, как я полагаю, уже разобран достаточно, то я должен возвратиться еще раз к первому.

Да позволено будет мне уклониться в сторону, чтобы начать при этом несколько издалека и поставить сначала вопрос: что такое жизнь? И что такое болезнь? Я вполне сознаю, что забираюсь при этом в весьма щекотливую область, но как бы ни было несовершенно наше знание в этом отношении, на сколь шаткие гипотезы ни опиралось бы здесь всякое суждение, все же необходимо класть в основу подобные гипотезы. Кто хочет исцелить больного человека, больной орган, больные клетки, должен составить себе по крайней мере представление о нормальных и болезненных жизненных процессах, чтобы быть в состоянии выбрать лекарства такого рода, которые оказывали бы известное влияние на эти процессы. Ведь главная ошибка нашей медицины та, что основание, на котором мы строим знание нормальных и патолого-биологических явлений, весьма недостаточно.

Послушаем, что говорит Вирхов об этом пункте:*

Помните лишь то, что везде (т. е. в пространстве. — А. Ш.) существует сообщенное (извне) механическое движение, начало которого не поддается исследованию, но которое, появившись там однажды, передается способному к возбуждению веществу и вызывает в этом веществе в высшей степени запутанное, ведущее ко все новым превращениям движение, которое обычным химическим и физическим свойством вещества позволяет проявляться столь же необычайным образом, как необычайно само возбужденное движение. Но оно ограничивается лишь определенным рядом способных к возбуждению веществ. Итак, жизнь, в противоположность явлениям всеобщего движения в природе, есть нечто особенное, только она представляет не диаметральную, дуалистическую противоположность им, но лишь особый род движения, которое, отделяясь от большой постоянной всеобщего движения (? — И. Л.), совершается рядом с ним и в постоянном отношении к нему.

*Arndt. Biologische Studien, S. 48

Движение в пространстве во Вселенной мы познаем как ряд процессов, которые в зависимости от большей или меньшей длины волновых движений материальных частиц представляются нам в виде химических процессов, теплоты и света, электричества. Эти движения совершаются в особой среде, так называемом эфире, и притом находятся в связи с движениями атомов этого эфира (динамиды Редтенбахерa). Причина, послужившая толчком к этому движению, недоступна нашему исследованию, говорит Вирхов, но мы должны с ней считаться, потому что она там есть. Человек по природе своей склонен объяснять неизвестное известным и старается таким образом сделать это неизвестное доступным своему уму. Поэтому явления всеобщего движения в природе он переносит на саму жизнь, не находя, конечно, объяснения для своеобразной формы ее в живых существах. Шаг рискованный, но с оговоркой, что это предположение отвечает действительности (Giltigkeit) лишь в своем общем смысле, что при этом нужно помнить об огромном различии между живой формой этих химических и физических процессов и так называемой неживой формой их, он, пожалуй, допустим.

Короче, сказанное движение совершается внутри человеческого тела в мельчайших частицах, в частях клеток, зернышках протоплазмы и мельчайших материальных частицах жидкостей тела, которые для краткости мы обозначим словом "молекулы". Движение их поддерживается раздражениями, приходящими главным образом из внешнего мира (Броун, Бруссе, Вирхов, Арндт): воздухом, пищей, теплотой и холодом, влажностью и сухостью, и т. д. Видимые явления, являющиеся результатом этих движений, мы обозначаем как ассимиляция, обмен веществ, секреция, экскреция и т. д. Когда тело, вследствие воздействия на него слишком сильного раздражения, делается больным, то это движение или прекращается, или же оно совершается в ненормальной мере, слишком сильно или слишком слабо. Возвращение к нормальному движению называем мы излечением. Пожалуй, можно было бы возразить, что это воззрение не вполне подходит к болезненной картине воспаления легких, при котором легочные ячейки наполнены экскреционной массой, к картине насморка со слизистым и гнойным истечением. Если нарушенное движение молекул в альвеолярных клетках или в эпителии слизистой оболочки носа образует первое начало болезни, то с прогрессированием этого движения весьма хорошо совместима идея, что из борющихся за существование частиц более слабые выталкиваются, чтобы быть выделенными из тела как экскрет. Нужно принимать во внимание первое начало болезни (т. е. первичную форму ее. — И. Л.), чтобы выяснить себе причину и природу ее. Позднейшие проявления ее нужно понимать как продукты болезни, последствия ее, которые для теории и практики скрывают как бы покрывалом (вуалью) картину болезни. Только первое расстройство движения, являющееся в молекулах, дает чистую картину болезни и представляет момент, общий всем болезням. Характер расстройства движения зависит от причины болезни и заболевшего органа (индивидуальность болезни), а также от бывшего перед заболеванием молекулярного движения (индивидуальность больного).

Врачебная терапия должна стремиться к тому, чтобы нарушенное движение сделать нормальным (причинная терапия, в противоположность симптоматической терапии, удаление болезненных продуктов). Если же последнее различно, смотря по причине болезни и пораженному органу, то, строго говоря, всякая болезненная причина и всякий орган нуждается в особенном средстве, что ввело бы в терапию столько же комбинаций лекарств.

В самом деле, оказывается, что из разнообразных средств, действующих, согласно опытам, на известный орган, например, на желудок, точнее, на клетки желудочных желез, каждое соответствует и особенной этиологии, так что, например, у хлоротичных желудочным средством является железо, у пьяниц — Nux vomica, у сердечных больных — наперстянка, у нервозных — висмут (органотерапия).

Причинная терапия и органотерапия — это две цели, к достижению которых должны стремиться современные медицинские наука и искусство. И в этом главном пункте мне весьма приятно быть в согласии с проф. Шульцом*, и я могу лишь снова указать на его замечательное сочинение.

* l. c., pag. 14 и 19

Засим возникает вопрос: какими качествами должны обладать лекарственные средства, удовлетворяющие сказанному требованию? Относительно органотерапии, в частности, я укажу на сказанное выше об испытании лекарств на здоровых, нижеследующие же соображения будут относиться к причинной терапии.

Если лекарство должно обладать способностью устранять нарушенное молекулярное движение, которое мы называем болезнью, если оно должно быть в состоянии проявить свое действие в столь сложном случае, который, как мы видели, слагается из химических и физических процессов, то оно должно необходимым образом обладать свойствами, способными изменять, преобразовать эти процессы. Мягкий железный брусок вследствие приближения магнита сам намагничивается, но то же свойство он получает и при прохождении вокруг него электрического тока или при обработке его напильником и поколачивании молотком, т. е., другими словами, покойное состояние железных молекул можно изменить или нарушить различными способами воздействия на них, посредством раздражений, которые как раз удобны для этого, тогда как другие не вызывают желательного эффекта. Физиология называет первые адекватными (приноровленными) раздражениями. Некоторые органы человеческого тела могут возбуждаться лишь адекватными раздражениями; так, сетчатка лишь в виде крайнего исключения может возбуждаться иначе, чем световыми лучами, а слуховой нерв возбуждается лишь звуковыми волнами. Другие органы доступны нескольким отличным друг от друга раздражениям, как, например, чувствующие нервы — для впечатлений вкуса, химического и электрического раздражений, мозговые клетки — для возбуждений, соответствующих двигательным и чувствительным нервам. Но для всех тех раздражений, которые обозначаются как психические, должны быть совсем особые клетки. Психические раздражения, естественно, должны быть больше всего адекватны психически функционирующим ганглиозным клеткам.

Подобным же образом, насколько позволительно это себе представить, должен подчиняться адекватному раздражению всякий нерв при расстройстве движения его молекул, если это ненормальное движение, которое мы называем, например, невралгией, должно быть снова приведено в нормальное состояние. Магнетическая палочка (брусок) размагничивается, если прекращается движение вокруг нее электрического тока, если привешенный к ней груз внезапно отрывается, если она подвергается механическому встряхиванию. Страдающий невралгией нерв возвращается к прежней форме движения своих молекул, что доказывается прекращением болей после того, как больной оставляет свое до того сырое жилище и отыскивает сухой климат, после уменьшения обычного потребления сигарет с 12 до 2 штук в день, после небольшой дозы хинина, железа или мышьяка, после одной или нескольких гальванизаций током в 1/10 миллиампера, после нескольких теплых или паровых ванн, после довольно часто повторяемой ритмической перкуссии больного нерва и т. д.

Так как ежедневный практический опыт учит нас, что для больного органа существует несколько адекватных раздражений, из которых, конечно, при более точном испытании одно заслуживает предпочтение перед другим, то законно будет также сделать предположение, что во всех этих так называемых исцеляющих средствах должен заключаться момент, общий всем им и который можно обозначить как "адекватное раздражение само по себе (an sich)".

Относительно других лечебных средств я не хочу теперь развивать дальше это воззрение, но постараюсь подыскать punctum saliens лишь для лекарственных средств.

Небольшая доза мышьяка может при известных обстоятельствах купировать начинающуюся невралгию надглазничного нерва. Кроме субъективного чувства боли, существующего у больного, в нерве могли открыть так же мало изменений раньше, как и теперь. В подобном случае, как известно, мы говорим о функциональном расстройстве. Наука еще не дошла до того, чтобы видеть и описать это расстройство в осязательной форме*, мы узнаём его только по симптомам. Магнитное железо мы не можем отличить от немагнитного при простом взгляде на него, но физическое исследование по крайней мере показало уже, что палочка мягкого железа вследствие намагничивания увеличивается в толщине и разъедается хлористой медью сильнее, чем в ненамагниченном состоянии**.

* Начало этому сделано. См. Hodge, Journal of Morphology, vol. VII, 1892, p. 95. Мне неизвестно, подтверждены ли наблюдения автора об изменении клеток после электрического раздражения.
** Thomas Andrews, Proceed. of the Royal Society, 1892, vol. 52, № 315.
*** Binz. Лекции фармакологии. Спб, 1887, стр. 525. — И. Л.

Итак, каким образом подействовал мышьяк?

Бинц и Гуго Шульц сообща произвели опыты с целью изучить отношения между мышьяком и живыми тканями и нашли, что введенная в организм мышьяковистая кислота (As₂O₃) окисляется живой протоплазмой, мышьяковая же кислота восстанавливается.

Слизистая оболочка желудка, поджелудочная железа и мозг обладают возрастающей соответственно приведенной здесь последовательности окислительной силой по отношению к мышьяковистой кислоте и таким же образом убывающей восстановительной способностью по отношению к мышьяковой кислоте. Кровь обладает крайне незначительной окислительной способностью для мышьяковитой кислоты, но сильно выраженной восстановительной для мышьяковой***.

Мышьяк и мышьяковистая кислота относятся поэтому к тканям тела подобно тому, как окись азота (NO) и азотноватый ангидрид (NO₂), как закись железа (2FeO) и окись его (Fe₂O₃).

Окисление и восстановление следуют друг за другом беспрестанно. Едва только фиксируется атом кислорода, как он уже снова отделяется. Является беспорядочное внутримолекулярное движение, которое должно влиять на структуру белка совсем особенным образом.

Фиксация и отделение атомов кислорода, которые можно обозначить также как притяжение и отталкивание (их), — явления, строго говоря, отличающиеся от тех процессов, которые мы привыкли назвать химическими. Таким образом, наш автор Бинц удаляется этим от обычного химического понимания образа действия лекарственных средств, он не останавливается на объяснении "окислением" и "восстановлением", которые обыкновенно принято считать крайними границами, но переходит в физическую область и говорит об атомах кислорода, которые то фиксируются, то отделяются. Из этого, мне кажется, понятно, что способ действия мышьяка, — а я думаю, что действие других лекарственных веществ в организме следует подобным же законам, — требует для себя объяснения, для которого необходимо воспользоваться в одинаковой степени как химическими, так и физическими законами; что поэтому фармакологи будут принуждены таким образом вступить в ту область, где сталкиваются физика и химия. Явления вроде процессов окисления и восстановления растворов, взвешенного состояния (suspensiones) химических соединений и сродств могут рассматриваться также с другой точки зрения, причем совершающееся при этом движение молекул объясняется больше с точки зрения эластичности отдельных частиц, притяжения и отталкивания действующей обще поверхности, которую частицы представляют среде (medium), в которой они суспендированы, и т. д.

Говорить подробно об этом пункте значило бы описать теорию физического способа действия лекарств. Здесь же мне нужно только сделать понятным действие тех приготовляемых особенным образом лекарств, которые гомеопаты называют потенциями. Для этой цели я воспользуюсь следующим опытом.

С карандаша я наскабливаю ножиком несколько частичек графита на предметное стекло, прибавляю каплю воды, кладу сверху покрывательное стеклышко и рассматриваю под микроскопом при умеренном увеличении. Несколько более значительных глыбок графита лежат неподвижно, тогда как отделившиеся маленькие зернышки плавают в водяной капле с большей или меньшей быстротой, взаимно притягиваются, гоняются и ловят друг друга. Там — мертвая масса, здесь — подвижная жизнь. Какова причина этих различных отношений?

Смешивание графита с каплей воды привело эти два вещества к известным отношениям друг с другом, и если мы спросим, от чего зависит интимность этих отношений, то на первом плане нужно поставить величину и протяжение поверхности, которую представляют эти тела для взаимного соприкосновения*.

* Dr. Ed Seeling, Molekulärkräfte. Berlin, Friedländer u. Sohn. 1893.

Плавающее в воде тело, раскалываясь надвое, приобретает к прежней своей поверхности еще поверхности расщепа, и так далее с каждым новым делением, так что если оно размельчается и растирается до мельчайших частичек, до пыли, то оно представляет тогда воде относительно очень большую поверхность. В этом и заключается причина того, что оно в последнем состоянии обыкновенно плавает в воде, хотя бы в целом (неразмельченном) виде тонуло в ней.

Чем больше поверхность тела (подразумевается, тела, разбитого на молекулы), тем более поверхность его соприкосновения с частицами воды, в которой оно плавает, тем многообразнее и изменчивее их взаимное соприкосновение, тем интимнее внедрение этих молекул в постороннее вещество, с которым составляется какая-либо смесь. Чем больше поверхность, тем больше движение этих маленьких частиц, причем их эластические, электрические, тепловые и световые свойства получают самое полное приложение, тем больше их химическое и физическое воздействие в отношении друг другу и к инородным веществам и тканям.

Итак, принцип приготовления гомеопатических лекарств состоит в том, чтобы лекарственные вещества, если они нерастворимы в алкоголе, растирать с молочным сахаром, и притом так долго и столь сильно, чтобы получилось распадение их на мельчайшие частички. И потому-то кажется, что именно эти так называемые растирания как раз самые действительные. Вещества, которые растворимы в алкоголе, употребляются в алкогольных растворах. Отсюда видно, что с теоретической точки зрения учение Ганемана не так бессмысленно, как оно могло бы казаться многим товарищам нашей школы. Нормальный и болезненный жизненный процесс в тканях нашего тела есть движение молекул. Гомеопатические лекарства приготовляются таким образом, что в них-то может развиться полное движение молекул. Теоретическое предположение, что лекарства в этой форме представляют адекватное раздражение для тканей тела, и что они могут исцелять болезненные расстройства, не встречает поэтому никакого затруднения. И можно даже предположить, что так как эти лекарства представляют именно адекватные раздражения, то поэтому они многие болезненные состояния исцеляют лучше, чем эти же средства в тех формах, в которых привыкли их применять мы.

Ганеман сам очень хорошо чувствовал, что действия одного только вещества недостаточно было для объяснения целебного действия его "потенций", поэтому он говорит всегда также о "динамическом" действии их. Он пользуется для этого также словом "духовное (geistig)". Так же понимал он и самые болезни — не следует, впрочем, смешивать с болезненными продуктами, — и полагал, что "динамические расстройства жизненного характера организма должны излечиваться потенциями, производящими динамическое же изменение". Нормальные и болезненные процессы, происходящие в организме, по их происхождению и сущности, он мог себе так же мало объяснить, как и ученые настоящего времени. Поэтому свое представление относительно этих явлений он совместил в слове "жизненная сила", которое он заимствовал у представителей прежних и древнейших школ.

Представление Ганемана относительно сущности болезней и действия лекарственных средств есть один из самых уязвимых пунктов гомеопатии, один из гвоздей, на котором ее всегда охотно вешает наша школа. И однако, что же сделал Ганеман в худшем случае? Построил ложную теорию для фактов, в объяснении которых наука настоящего времени достигла так же мало, как и тогдашняя. Этим нисколько не умаляется заслуга Ганемана, что он извлек на свет Божий факты, которые до него скрыты были от человеческих взоров. Гораздо более прискорбно то, что медицинская наука шла дальше, не обращая внимания на эти факты, и за недостатком широкого взгляда на великое целое сделала в своих расчетах столько ошибок, которые объясняются лишь необращением внимания на эти факты.

Действие гомеопатических лекарств на больных стоит для меня вне сомнения, и я полагаю, что сделал достаточно опытов, чтобы составить себе об этом мнение. И я постепенно пришел к убеждению, что предполагая правильное применение верного средства, эти средства часто действуют скорее, в известном смысле интенсивнее и даже продолжительнее, чем наши массивные дозы, применяемые с точки зрения симптоматической терапии.

Пусть наши фармакологи исследуют, до какой степени размельчения действующего вещества, до какой потенции можно дойти, чтобы иметь еще в назначаемой дозе действующие частицы данного вещества. Кроме того, исследование отношения между индивидуальностью больного и индивидуальностью болезни с одной стороны и целесообразной (полезной) потенцией с другой, потребует еще дальнейших обширных работ. В этом месте я могу привести по этому поводу еще несколько примеров, а именно:

1. что теоретическая дедукция о большом влиянии тонко размельченного вещества на живое тело в противоположность бездеятельности того же вещества в большой массе оказалась справедливой и на практике, и

2. что нашей школой применяются в настоящее время уже многие лекарственные вещества в таких малых дозах, что они по своей малости нисколько не уступают дозам, рекомендуемым гомеопатией.

Известно, что старые врачи заставляли глотать металлическую ртуть при ileus (рвота калом вследствие непроходимости кишок) столовыми ложками, чтобы сделать кишечник снова проходимым, и что эти крупные массы проходили по кишечнику, не оставляя после себя явлений отравления. Каломель в больших дозах действует как слабительное, малые же дозы его, напротив, в состоянии уже вызвать тяжелое меркуриальное отравление с симптомами стоматита — указание на то, что в последнем случае имеет место восприятие ртути организмом, в первом же нет. Крепкие растворы сулемы прижигают ткань, с которой они приходят в соприкосновение, слабые растворы жадно всасываются, например, слизистыми оболочками, так что после промывания влагалища раствором 1:5000 видели возникновение обширных нарывов в прямой кишке.

Сильные электрические токи высокого напряжения, какие применяются для целей освещения, в состоянии убить человека. Сильные электрические токи, которые применяются еще с терапевтической целью, могут нанести чувствительный вред здоровому нерву*, как это доказано было микроскопическим исследованием сильно раздраженных нервов и ганглиозных клеток. На нервы, уже измененные болезненно, т. е. находящиеся уже в состоянии раздражения, эти токи также могут оказать пагубное влияние, как я доказал это историями больных, — факт, который подтверждается ежедневным опытом относительно печальных последствий очень сильных электризаций, производимых несведующими врачами. Адекватное электрическое раздражение для больных тканей, которые нужно возвратить к норме, должно быть в среднем значительно меньше, чем какое обыкновенно рекомендуется авторитетами по электротерапии; я показал, что ток в 1/10 мА, прилагаемый в течение одной минуты, в состоянии еще произвести терапевтический эффект**.

* C. F. Hodge, Journal of Morphology, vol. VII, 1892, p. 95.
** Sperling. Elektrotherapeutische Studien, 1891. Leipzig bei Fernau und Piersch–Sperling, Elektrotherapie. VI. Auflage, Leipzig, Ambr. Abel. 1893.

Этих примеров должно быть достаточно. Доказательством того, что и врачи нашей школы часто отдают предпочтение очень малым дозам лекарств, служат естественные минеральные источники. Если они действительно имеют терапевтический эффект — а в этом, я думаю, не сомневается ни один человек, — то надо полагать, что целебная сила их, возникшая в этом отпрыске природы, как раз соразмерена с потребностями человека, который есть произведение той же природы. Я сошлюсь на примеры, приведенные профессором Шульцом: литр швальбахской "Штальбруннен" содержит 0,08 г двууглекислой закиси железа, что соответствует разведению 1:12500. Принимая, что больная выпивает ежедневно по литру воды этого источника, при курсе лечения в 30 дней она должна принять только 2,4 г этой соли. Аахенский источник содержит в литре лишь 0,0056 г серы, т. е. в разведении (приблизительно) 1:178500. Крепкая вода "Левико" обнаруживает в литре 0,0008 г мышьяковистой кислоты, присутствию которой именно и придается врачами большое значение. Количество мышьяковистой кислоты, которое при обыкновенной дозе в 50 г ежедневно принимается в течение 30 дней, равняется 0,0012 г. Врач-гомеопат, назначив своему больному третье десятичное деление Arsenicum два раза в день по 5 капель, дал бы ему в те же 30 дней уже 0,015 г. Между тем, оказывается, что малыми дозами мышьяка, соответствующими незначительному содержанию его в воде "Левико", достигаются более благоприятные результаты. Поэтому врач-гомеопат пользуется обыкновенно лишь 5-м разведением, что будет соответствовать ежедневной дозе в 0,000005 (5/1000 мг в 30 дней круглым счетом 1/6 мг). Однако же, как известно по опыту, и вода "Левико" очень часто не переносится. Я, впрочем, не знаю, служит ли причиной этому мышьяк или же относительно очень высокое содержание в ней окиси и закиси железа (2,34 г в литре).

О минимальных количествах действующих веществ, которые вероятно всасываются легкими и кожей при серных, железных, мышьячных и термических ваннах, я не стану даже говорить. Только неисправимый скептик, с каким мы здесь вовсе не желаем иметь дела, так как он относится скептически не из разумных оснований, а из принципа, может оспаривать целебность действия этих ванн. Исследование, какое разжижение этих веществ кладет предел сфере их действия, осталось еще долгом за нашей наукой.

Г Л А В А V
НЕКОТОРЫЕ НАИБОЛЕЕ ЧАСТО УПОТРЕБЛЯЕМЫЕ ГОМЕОПАТИЧЕСКИЕ ЛЕКАРСТВА

Чтобы дать товарищам понятие, что такое гомеопатическая фармакология, мне кажется целесообразным представить здесь краткую характеристику и употребление двух часто употребляемых лекарств (т. н. полихрестов, от греческих слов πολύ и χράομαι).

(Я предпочтительно пользовался фармакологией Фелленберг-Циглера).

Aconitum napellus (Ranunculaceae). Борец

Препараты: эссенция из свежего растения и жидкие потенции.

Продолжительность действия: В острых случаях лишь очень короткая. Нуждается в довольно частых повторениях, до 1/4 часа. В хронических случаях от 24 до 48 часов. В особенности пригоден для свежих случаев заболеваний.

Противоядия: Beladonna, Phosphoric acid, Sulphuric acid., когда Aconitum вызывает слишком сильный пот, и т. д.

Действует преимущественно на артериальную систему, применяется при полнокровии, волнениях крови, жаре, смене холода и жара, также в лихорадке и при всех острых воспалениях.

Подобные состояния происходят при расстройствах циркуляции, которые мы называем простудой, и действие аконита наступает совершенно одинаково, обнаруживает ли она наклонность перейти в насморк, воспаление легких или острый суставной ревматизм. По выяснении картины специфического болезненного процесса аконит более не показан.

Сообразно этому аконит можно применять в начале следующих болезней: тиф — нервное беспокойство, сердцебиение, возбуждение, при этом сухая кожа и жгучий жар. Воспаление мозга — прилив крови к голове, внутренний жар и краснота лица. Солнечный удар — головокружение, в особенности при вставании, с обморочными припадками и кровотечениями из носу. Предвестники апоплексического удара. Последствия гнева и испуга (признаки расстройства циркуляции, красное или бледное лицо, холодные конечности, дрожание членов).

Подагрические и ревматические боли в глазах, ушах, зубах, в членах — после простуды вследствие резкого ветра, танцев, после употребления вина и водки, после гнева, разгорячения во время танцев, когда при этом бывает прилив крови к голове и покраснение лица.

Воспаление зева, миндалин, кишечника и брюшины. При воспалениях с ясно выраженным гастрическим характером он мало действителен и его нужно заменять тогда Baptisia или Veratrum viridi.

Аконит действует только в начале названных болезней, а не в то время, когда сама болезнь уже ясно обрисовалась.

Самый частый случай для применения аконита представляется после так называемой сухой простуды, т. е. простуды вследствие сухого ветра, которая производит преимущественно те же симптомы, для которых подходящ аконит. (После простуды вследствие промокания дают Rhus toxicodendron.) Чем раньше применяется он, после того, как подействовала вредная причина, тем лучше.

Доза — 3 капли 2-й или 3-й потенции через 1/4 часа на кусочке сахара или в небольшом количестве воды. Если расстройства циркуляции устранены и остались еще нервные симптомы, как-то: беспокойство, страх, возбуждение, то пригодно более высокое разведение, 10-я или 15-я потенция, которое "действует, успокаивая нервы".

Сухой жар — самый постоянный симптом для всех случаев аконита. Ночью наступает большей частью ухудшение, особенно около полуночи, а равно при вставании с места, при сильном дыхании, при лежании на больной стороне. Аконит бывает назначен правильно, если вслед за его применением наступает пот и увеличивается выделение мочи.

Аконит действует лучше всего на полнокровных лиц, нервно-желчного или сангвинического темперамента, с темными волосами и свежим цветом лица, а также в детском возрасте.

Мне приходилось применять аконит в очень многих случаях. В особенности часто подвергаются простуде на охоте, что обнаруживается яркой краснотой лица, при холодных конечностях, внутренним жаром с легким ознобом, кашлевым раздражением или чиханием и т. д. Я принимаю в таком случае всегда несколько капель аконита в повторных дозах, и мог каждый раз констатировать очень скоро чувство равномерного распределения крови и теплоты в теле. Подобное же наблюдение делали мои знакомые и приятели-охотники. Обыкновенным противопростудным средством считается алкоголь в виде грога, который после холодного дня, проведенного на охоте, потребляется в большинстве случаев с успехом. Но мне неоднократно приходилось видеть, как несколько капель аконита устраняли существующее расстройство кровообращения, действуя почти моментально, после того, как тщетно рассчитывали на действие принятого раньше алкоголя.

Впрочем, опытный врач-гомеопат употребляет аконит еще при целом ряде болезненных состояний, характеризующихся "нервным раздражением" (irritation nervosa), в особенности когда оно происходит, по-видимому, от поражения сердца или сосудистой системы.

Lycopodium (Lycopodium clavatum) (Lycopodiaceae), плаун, плауновое семя

Препараты: растирания до 5-й потенции, затем жидкие потенции, наилучше развивает свое действие лишь в более высоких (15–30) потенциях.

Продолжительность действия: в хронических случаях до 6 недель.

Антидоты: Camphora, Pulsatilla, Causticum.

Lycopodium принадлежит к тайнобрачным растениям. Они имеют споры, которые содержат в своей твердой оболочке маслянистое вещество. Споры ликоподия (semen Lycopodii) употребляются как безвредный порошок для присыпок. Но при растирании их из твердой оболочки освобождается действующее вещество, играющее в гомеопатии большую роль.

Действует в особенности на мочевые и половые органы, на пищеварительные и дыхательные органы, преимущественно у лиц худых, со слабыми мышцами, хорошо развитых умственно, которые, хотя и кротки, но очень раздражительны, склонны к насморкам и воспалениям других слизистых оболочек, с предрасположением к болезням печени и легких. Подобные лица имеют бледный серо-желтый цвет лица, глаза, окруженные синими каймами, и желтые пятна на коже. Интеллект также может быть слабыми и неповоротливым, душевное состояние подавлено, робко. Чувство страха и стеснение в надчревной области. Ощущение, как будто кровь перестала циркулировать.

Большая чувствительность к свежему воздуху, простужаемость, недостаток жизненной теплоты. Усталость по утрам после пробуждения, больной охотнее остается лежать в постели. Вялость и сопровождающееся дрожанием бессилие в членах, в особенности при подъемах по лестницам.

Вредные последствия гнева. Резкое исхудание, особенно у детей. Подагра с образованием узлов. Золотушные, подагрические и рахитические страдания. Искривление, размягчение и нагноение костей. Ночные воспалительные боли в костях после злоупотребления меркурием. Неподвижность в членах и суставах, даже с онемением их и потерей чувствительности. Одна нога холодна, другая тепла. Параличи.

Полное заложение носа, который не пропускает воздуха, с давящими болями в голове (сухой насморк). Насморк, текучий с желто-зеленым едким истечением. Перистое помутнение зрения, летающие черные точки и искры перед глазами. Чрезмерная раздражительность слуха, тугость слуха со звоном и шумом в ушах. Нарывы и истечение из ушей. Старческий кашель. Постоянный щекочущий кашель по ночам.

Чахотка. Легочная эмфизема и расширение воздухоносных трубок. Бугорчатка легких с кашлем днем и ночью, с выделением кровянистой или слизистой мокроты, гнойной, желтой, зеленоватой или белой, гектическая лихорадка, ночные поты, ограниченная краснота щек, ухудшение от 4–8 часов вечера и в полночь (главные показания для ликоподия). Кашель потрясающий, с редкими выделениями серой мокроты, соленого вкуса. Треск и хрипение в груди с колотьями в ней.

Печеночные пятна на груди. Болезни печени и длительные воспаления ее. Стягивание в области подреберий, как будто от пояса или обруча. Зеленоватая горькая рвота. Отвращение от мяса, склонность к сладкому. Горький вкус во рту. Давление в желудке и боль в подложечке при надавливании извне. Хроническая слабость желудка и пищеварения. Непереваривание свежего или полувыпеченного хлеба, паштетов, пирогов и слоеного пирожного. Начинающийся рак желудка (вместе с Arsenicum), лишь паллиатив. Болезненное скопление ветров, в особенности если оно производит давление кверху, облегчается отрыжкой и сопровождается запором. Затвердение и опухоли в животе. Брюшная водянка. Паховые грыжи. Атония брюшных внутренностей. Метеоризм. Хронические запоры. Почечный песок и почечная колика. Кровавая моча. Темная моча с обильным песочным красным осадком и избытком мочевой кислоты (главные показания для ликоподия). Частые позывы на мочу. Застарелая опухоль яичек. Слишком быстрое истечение семени при коитусе. Импотенция. Ослабляющие поллюции. Регулы слишком ранние или слишком поздние и слишком продолжительные. Ноги постоянно холодны или покрыты холодным потом.

Ухудшение от 4 до 8 часов вечера и около полуночи, после обильной еды, от холодных кушаний или напитков, от давления платья, от сильных запахов и при выпускании мочи.

Улучшение: на свежем воздухе, от освежения и обнажения тела, после перехода из сидячего положения в стоячее и умеренного движения, от еды и питья теплого, а также после 8 часов вечера и утра до начала слабости. В особенности он применим после предварительного употребления Calcarea. Лечение хронических болезней правильнее не начинать с ликоподия.

Приведенные показания относительно ликоподия заимствованы большей частью почти слово в слово из гомеопатической фармакологии Фелленберг-Циглера, чтобы указать на то, как точно гомеопатия регистрирует картины симптомов, как она дарит вниманием даже самые незаметные симптомы и часто прямо руководствуется этими последними при выборе средства.

Врачу нашей школы должно казаться очень странным, что придается значение таким мелочам, и он смеется, когда читает относительно ликоподия "одна нога холодная, другая теплая". Верно, что этот симптом смешон, если его рассматривать отдельно. Находясь же в ряду других, в комплексе симптомов, он может быть важным. Морская вода, как я слышал недавно от одного известного авторитета по фармакологии, содержит следы серебра.

Подобным образом весьма неважные с виду симптомы могут быть решительно необходимы, чтобы картина болезни могла явиться нам как нечто целое, а так как часто одно уже их присутствие может направить диагностов на верный след, то они могут иметь решающее значение также и при выборе лекарства. Показания относительно улучшения или ухудшения страдания в различное время дня, вследствие покоя или движения, вследствие телесного или душевного напряжения, от употребления молока, пива, табака и т. д., также кажутся нам, быть может, смешными. Но точное наблюдение какой-нибудь невралгии доказывает нам с полнейшей очевидностью существование соотношения болей в различных фазах ее с погодой, температурой, покоем, движением и т. д. Поэтому не должен ли и выбор лекарства зависеть более или менее от этих моментов? Современный врач нашей школы вообще склонен оценивать слишком низко значение субъективных симптомов. Усовершенствование научных методов исследования склонило его к мнению, что исчерпав их по отношению к состоянию своего больного, он знает все относительно его болезни. Это мнение ложно, очень ложно, и смешно, когда это игнорирование проявлений субъективного чувства больного мотивируется возвышенным словом "внушение".

Врач-гомеопат придает особенное значение субъективным симптомам еще и с другой точки зрения. Природа находящихся в его распоряжении средств требует, чтобы они ближе всего соответствовали самым первым началам болезненного процесса. Поэтому он старается узнать начало болезни по присутствию самых первых признаков ее, а таковыми являются субъективные симптомы. Водянистому, слизистому или гнойному истечению из носа предшествует также состояние слизистой оболочки носа, которое едва ли можно узнать осматриванием ее. Но ощущение холодной струи воздуха при сидении на холодном, сыром, подверженном сквозняку месте, прилив крови к голове при холодных конечностях, щекотание в носу, за которым следует многократное чихание, — вот субъективные симптомы, которые дают повод врачу-гомеопату назначить несколько приемов аконита или хины, чтобы купировать угрожающий насморк.

Характеристикой причинной терапии служит также и то, что она направлена к восстановлению функции заболевших частей, причем старается привести к норме расстройство молекулярных движений в них, что мы и называем болезнью, тем, что противопоставляет ей известное вещество, лекарство, мельчайшие частички которого в свою очередь находятся в известном молекулярном движении. При выборе подобного лекарства основываются всецело на опыте, что, например, Natrum muriaticum и sulphuricum обладают особенным влиянием на движение в заболевших железистых клетках желудка. Phosphorus действует в том же смысле на кости, Ipecacuanha, Bryonia и Pulsatilla — на бронхиальную слизистую оболочку, Ferrum — на артерии, и т. д.

Подобное понимание образа действия наших лекарств, вообще говоря, не особенно обычно для нашего медицинского мышления, так как наша школа дрессирует нас больше в умении удалять болезненные продукты, тогда как восстановление субстрата* их, стремление восстановить нормальную функцию заболевших клеток, которая сама уже полагает предел выделению болезненных продуктов, представляют для нас лишь второстепенный интерес.

* l. c.

Г Л А В А VI
НЕСКОЛЬКО НАБЛЮДЕНИЙ НА БОЛЬНЫХ

Чтобы дать товарищам хотя бы только эскизную картину способа действия гомеопатических средств, выбранных по гомеопатическому принципу, уместно будет привести здесь несколько наблюдений на больных.

1 и 2. Два случая жестокой ночной зубной боли, происходившей, по-видимому, вследствие легкого кариеса зубов. Холодные и теплые компрессы, антифебрин, антипирин и другие средства, применявшиеся в течение четырех, resp. пяти дней, не имели никакого успеха. Абсолютная бессонница вследствие болей, которые днем всегда ослабевали и регулярно вечером усиливались до колоссальных размеров. Оба случая, разыгравшиеся в одно и то же время, казались мне по месту нахождения боли и симптомам одинаковыми и имевшими также одну и ту же причину — простуду вследствие сквозняка в комнате. Один случай касался молодой девушки золотушного habitus’a, другой — молодого человека, который позже умер вследствие туберкулезного воспаления коленного сустава. Я дал Arsenicum 30 разведение, т. е. приблизительно 1:1 триллион (квинстиллион. — И. Л.). В обоих случаях ночь, после принятия 5, resp. 10 капель, прошла без болей и эти боли уже на следующий день были устранены окончательно.

3. Молодая женщина, давно страдающая женской болезнью, очень нервозна. Вследствие будто бы череcчур сильного радостного возбуждения, я нашел ее в следующем состоянии, продолжавшемся уже 30 часов: больная лежит в постели, лицо, само по себе худое, мертвенно-бледного цвета, губы сини, черты лица искажены, глаза полупомрачены. Больная производит впечатление, как будто она тяжело страдает от болей, вызывающих временами приступы общих судорог. При этом больная пригибает ноги к животу и судорожно сжимает в кулаки холодные, легко покрывающиеся пóтом руки. Бромистый калий в больших дозах не имел никакого действия. Напротив, состояние больной в последние часы значительно ухудшилось. В этом случае было удобно ради опыта попробовать гомеопатическое лечение. Имевшиеся налицо явления казались мне замечательно подходящими к гомеопатическому учению о действии белладонны. Соответствовало ли оно истине или же его нужно было понимать как самообман наблюдателей? Я прописал белладонну в 5-м разведении и назначил принять тотчас же 5 капель = 0,0000025, а 10 минут спустя еще раз такой же прием. На следующее утро очень интеллигентный и умный супруг ее сообщил мне о течение ее болезни следующее: спустя едва 5 минут после приема первой дозы больная заснула. Чтобы исполнить мое предписание, пришлось ее разбудить, но после приема лекарства она тотчас же снова заснула, проспала всю ночь и проснулась на следующий день хотя и слабой, но все-таки относительно веселой. Судорожное состояние не возвращалось до сих пор — около 9 месяцев.

4. Кандидат медицины Ш. Страдает с детства наследственным недугом, описанным проф. Штрюбингом как неврангиотический отек (oedema neurangioticum) в Deutsch. Arch. für klin. Med.: периодические, в последнее время возвращавшиеся регулярно каждые 8 дней отечные припухлости, большей частью на животе, но также на шее и обеих руках. Припадки эти продолжаются 24–36 часов, сопровождаясь сильной рвотой желчью. Во время них больной принужден лежать в постели. Как следствие их, необыкновенно сильная слабость.

Проф. Прейер, к которому обратился г. Ш., послал больного ко мне с просьбой испытать над ним гипноз. Гипноз не удался. Я электризировал его в течение нескольких недель, ему сделалось явно хуже. На мой вопрос, не постыдится ли он, как начинающий врач, принимать гомеопатическое средство, он ответил отрицательно, и я прописал ему Natrum muriat. в 5-м растирании, около 0,0000025 pro dosi, принимать три раза в день. После этого, если я не ошибаюсь, — случай этот был описан в свое время самим г. Ш., — был лишь один еще рудиментарный припадок. Больной принимал это средство несколько месяцев и затем прекратил его. Дуэль на саблях, во время которой больной был тяжело ранен в лоб, и тяжелые психические потрясения по семейным обстоятельствам не имели достаточно вредного влияния, чтобы позволить недугу снова возвратиться. Позже было, впрочем, несколько возвратов, которые также очень скоро были снова устранены.

Это наблюдение, при котором вовсе невозможен обман, ввиду которого было бы бессовестно отрицать связь причины и следствия и желать объяснить одну неизвестную величину другой неизвестной, как, например, внушением, впервые освоило меня с мыслью, что при некоторых из этих средств, и в частности в этом случае, дело может идти не только о действии вещества самого по себе. Больной, о котором идет здесь речь, принимал же во время еды ежедневно большое количество поваренной соли. Невозможно, чтобы увеличение количества ее на столь ничтожную величину могло привести к такому результату. Поэтому при этом в дело должны быть замешаны другие моменты, с которыми мы пока не научились еще считаться. В предыдущей главе я изложил идею, с помощью которой пролагается путь к уразумению подобных фактов.

Физическая терапия, которая направлена к тому, чтобы, например, посредством электрического тока удалить каталитическим путем выпот в коленном суставе, близко стоит к нашим воззрениям. Терапия же, которая ставит себе задачей также физическим путем возвратить слизистую оболочку в то состояние, в котором она способна всасывать этот экссудат, чужда нашему способу медицинского мышления, и однако последний способ лечения решительно самый лучший, потому что он причинный. Поэтому мы понимаем электролитически-химическое действие очень сильных электрических токов, потому что они уменьшают или уничтожают экссудаты наглядным образом; действия же токов минимальной силы, которые дают тот же эффект, возбуждая синовиальные оболочки к всасыванию излишнего материала, мы не понимаем.

Современная бактериология сильнее всего поддержала школу симптоматической терапии, так как она поставила себе задачей убивать предполагаемых возбудителей болезни, бацилл, внутри организма. "Полную безнадежность прямой борьбы с организмами внутри тканей" доказал, например, Шульц*. По этому ложному пути будут идти до тех пор, пока не освободятся от мысли, что бациллы действительно представляют первое начало (der erste Anfang) заразных болезней. Они могут быть постоянными спутниками их, но первая причина (der erste Grund) болезней другая.

* Virch. Arch. 1887, Bd. 108, pg. 423.

Второе, чему гомеопатия придает больше значения, чем мы, — причина болезни, которая всегда служит путеводной звездой для выбора лекарства. Дизурия может произойти вследствие простуды, травмы, употребления бродящих напитков и т. д. В первом случае следует выбрать аконит, во втором арнику, в третьем, положим, меркурий. Возможно, что клинически и анатомически эти три воспаления так же похожи друг на друга, как одно куриное яйцо на другое. Несмотря на это, не надо забывать, что толчок к первому смещению мельчайших частиц органа был различен, и что поэтому также и эффект должен быть различен, хотя он и производит на нас впечатление по-видимому как бы одного и того же. Теоретически — вполне правильно, что болезненные состояния, смотря по их происхождению (Ursache), получают пользу от различных лекарств, и если гомеопатическая фармакология действительно зашла так далеко, что дифференцирует по крайней мере для многих случаев способ действия лекарств по болезненным причинам (Krankheitsursachen), то в этом нужно видеть решительно лишь усовершенствование нашей терапии.

Далее, я мог бы обратить ваше внимание на показания гомеопатической фармакологии относительно возраста, телосложения, характера, темперамента, цвета волос и глаз, реактивной способности индивидуума, для которого особенно пригодно известное средство. Так, например, Pulsatilla требует от природы нежного флегматического уступчивого, добродушного характера, она полезна для лиц с белыми волосами, голубыми глазами и т. д. Настроение духа должно быть склонное к плачу. Она подходит больше для женщин, нежели для мужчин. Напротив того, Belladonna более показана для людей полносочных, полнокровных, золотушных, склонных к приливам крови к голове и головному мозгу, которые бывают очень раздражительны, с сангвинически-холерическим темпераментом или же с печальным, равнодушным состоянием духа.

Разрозненные подобные же указания находятся, впрочем, и в фармакологиях нашей школы. Путь, которым пришли к знанию такой связи между известными лекарствами и названными факторами, для меня не вполне ясен, хотя я старался найти ему объяснение. Теоретические дедукции нелегко, разумеется, могли быть применены с этой целью.

Четвертый пункт, на который я должен обратить особенное внимание, и который у товарищей, заглянувших как-нибудь в гомеопатическую фармакологию, тотчас же является камнем преткновения, это приведение рядом двух совершенно противоположных симптомов при одном и том же средстве. При Nux vomica, например, в одном и том же ряду стоят запор и понос. Как это возможно?

Несколько лет тому назад мне удалось показать, что очень незначительные гальванические токи в 0,5 мА и меньше обладают очень значительным терапевтическим действием. Одновременно я нашел, что действие такого тока, например, на пораженный невралгией нерв, проявляется в различных фазах: нередко первой реакцией после этого бывает усиление боли, вторая же реакция, напротив, выражается ослаблением болей и подготовлением исцеления.

Нечто весьма похожее имеет место и при действии многих лекарств: применяя их у здорового, первое действие их превращается затем в противоположное, как это мы наблюдаем, например, очень резко после употребления слабительной горькой воды. Больные испытывают ухудшение своего страдания, что продолжается несколько дней, может быть, даже недель, пока затем не наступит в качестве второй реакции улучшение.

Может быть, не будет неправильным понимать это первичное ухудшение, о котором говорят гомеопаты в таких случаях, как борьбу возбужденных и, так сказать, встряхнутых лекарством здоровых частиц организма с больными; борьбу, которая как раз связана с субъективным отягощением страдания носителя этих частиц. Вторая реакция, улучшение, означает победу. Если организм вовсе не реагирует на лекарство, то нужно или принять недостаточную реактивную способность организма, если лекарство выбрано правильно, или же считать выбор его неправильным, и тогда нужно вместо первого принимать другое лекарство.

Врачи-гомеопаты склонны считать такие первичные ухудшения даже благоприятным обстоятельством, как omen faustum (лат. счастливое предзнаменование. — Прим. авт. сайта.) скорого наступления выздоровления. А потому в подобных случаях не следует думать, что доза могла быть выбрана слишком большая, и сделана ошибка. Течение выздоровления оказывается нормальным.

Неблагоприятнее складывается течение болезни, когда симптомы, как это бывает преимущественно после назначения очень больших и очень частых приемов лекарства, очень скоро делают поворот к лучшему, чтобы потом, спустя несколько часов или дней, достичь высшей злокачественности. Так, например, после небольших правильно выбранных приемов наперстянки замечают, что возбужденные и ускоренные движения сердца успокаиваются и замедляются. Этот результат может остаться, если прекратить давать ее заблаговременно. Если же продолжают ее применение или даже усиливают дозу, то вследствие кумуляции действия, как оказывается, спустя несколько дней больного находят в прежнем состоянии или же с более возбужденным и еще быстрее работающим сердцем. Очевидно, успех и неуспех стоят близко друг возле друга, настолько же близко, как первая и вторая реакции, как первичное и вторичное действия лекарства. С терапевтической точки зрения, можно пользоваться обоими действиями его. Для правильного выбора дозы и частоты приема, чтобы достичь то того, то другого эффекта, надобно много опытности и врачебного таланта, который можно приобресть лишь упражнением и тщательным наблюдением. Чтобы сравнять несколько в этом отношении путь для практика, фармакологии заключают в себе указания относительно продолжительности действия каждого средства. Вообще предписывается давать лекарство в острых болезнях относительно часто, в хронических болезнях относительно редко, один раз в день или с промежутками по одному дню. В последних случаях выбираются более высокие потенции (не ниже десятой), в первых же более низкие (2–5).

"Симптомотерапия (Symptomedecken)". Гомеопатам делается упрек нашей школой за то, что вся их терапия состоит лишь в "лечении (покрывании) симптомов", т. е. для каждого симптома подыскивается и назначается совершенно схематически, по учебнику или по памяти, якобы подходящее средство, не обращая внимания на этиологию, патолого-анатомические основания, сущность болезни. Может быть, что многие врачи-гомеопаты* и занимающиеся лечением профаны и поступают таким образом, но неразумное пользование методом не может ставиться в вину системе и школе.

* Подобное предположение едва ли может относиться к врачу-гомеопату, это видно и из последующих слов самого автора. — И. Л.

Ганеман в нескольких местах своего "Органона" говорит, что "совокупность всех хорошо наблюденных и вполне точно переданных симптомов не может быть ничем иным, как проектированной наружу болезнью, resp., это сама болезнь". Против этого положения мало можно возразить и с нашей точки зрения, разве только мы прибавили бы, что объективные симптомы, по нашему мнению, заслуживали бы большего внимания, чем субъективные. Ганеман в его время естественно должен был сделать предпочтение последним, потому что первых он, конечно, не мог знать, так как ими мы обязаны новейшим успехам на почве естествознания. В этом заключается несомненно такая же большая ошибка, как и в гордом пренебрежении субъективными симптомами со стороны нашей школы. И то, и другое ложно. Истина лежит посередине.

Разумный врач-гомеопат, усвоивший так же хорошо учение Ганемана, как и приобретения современной медицины, при выборе подходящего лекарства принимает во внимание одновременно несколько моментов: во-первых, пол, возраст, телосложение, жизненные условия и образ жизни больного, во-вторых, причину болезни, в-третьих, объективные, в-четвертых, субъективные симптомы болезни, так что в конце концов он получает не картину болезни, а картину больного. В гомеопатических учебниках настоятельно рекомендуется письменное изображение этой картины больного.

Засим уже начинается соперничество картин лекарственных болезней, какая из них окажется для данного случая наиболее simile или simillimum. Правильный выбор лекарства предполагает: точное наблюдение и хорошо выполненное исследование больного, правильное распознавание больного органа, представляющего субстрат болезни, весьма обстоятельное знание действительно характеристических особенностей и побочных действий лекарств. Оценка индивидуальности больного и болезни, правильная оценка сущности болезни, в противоположность побочным симптомам ее, также важны для выбора средства, который требует от добросовестного врача для каждого случая точного изучение его индивидуальных особенностей. Выбор средства необыкновенно труден. Если бы этого не было, то хороших врачей-гомеопатов было бы гораздо больше и круг их клиентов был бы еще обширнее.

Поэтому для меня совершенно непонятно, как могли критики гомеопатии из числа врачей нашей школы выставить прием врачей-гомеопатов при лечении ими болезней таким бессмысленным и негодным. Причина может быть лишь та, что они ограничились поверхностным взглядом на дело, а что подобная критика должна кончаться для гомеопатии неблагоприятно, если критик ее вырос на других идеях, это для меня весьма понятно. Этим только и можно объяснить очевидное старание подобных критиков обнаруживать по возможности дурные стороны; все же действительно хорошее, хотя бы оно и легко бросалось в глаза, или не видеть, или скрывать. Сам я после обстоятельного изучения обеих фармакологий действительно не могу понять, почему одна должна считаться "ненаучнее" другой; но верно то, что чтобы иметь возможность сказать о себе: я отлично понимаю гомеопатический метод лечения в теории и практике, необходимо гораздо более точное знание лекарств, чем это требует от "дельного" врача наша школа. Всякий товарищ, который возьмет на себя труд вникнуть в дело несколько глубже, согласится со мной в этом. Нужно немного здравого человеческого смысла для того чтобы понять многие явные погрешности нашей фармакологии и слабости нашей медикаментозной терапии, но необходимо мужество для того чтобы оставить ее, прежде чем будет что-нибудь лучшее. Убеждение, что новое действительно лучше, нужно приобрести, хотя бы даже и с борьбой. Первый шаг к этому то, что стараются ознакомиться с этим новым и испытать его, прежде чем осуждать.

Г Л А В А VII
ПОЛОЖЕНИЕ ГОМЕОПАТИИ В ОБЩЕЙ МЕДИЦИНЕ И ПРАВО ГОМЕОПАТОВ ОТПУСКАТЬ ЛЕКАРСТВА

Гомеопатия занимает в медицине исключительное положение: научно в нашем лагере не хотят ничего знать об основательности ее лечебного метода, в практике избегают, насколько возможно, соприкосновения с товарищами-гомеопатами, отказываются принимать их в научные и коллегиальные общества и думают, одним словом, будто бы они более дурные люди, нежели мы. Может быть, среди врачей-гомеопатов и есть недостойные люди, но свободна ли от них наша школа? Кто осмелится утверждать это?

Приговор же относительно всех наверное составлен несправедливо. Он свидетельствует о мелочности понятий, господствующих в нашем сословии, о политике узких, близоруких интересов, которая лишь для близоруких хорошая и умная политика. Отпадение от врачей современного направления, которое совершается массами и притом не в самых низших слоях общества, должно бы предостерегать нас, что опасность угрожает, если может быть и не нам, то ближайшему поколению врачей, но мы слепы по отношению к тому, чего не желаем видеть: после нас хоть потоп (après nous le déluge).

Собственно, безумно всегда говорить о гомеопатии только как о таковой, потому что терапевтический метод, носящий это название, относится лишь к терапевтическому назначению лекарств, но ни один разумный врач-гомеопат не думает о том, что можно обойтись без хирургии, гинекологии, акушерства, гидротерапии, электротерапии и т. д. Да и к чисто паллиативным и симптоматическим средствам нашей школы он прибегает безотлагательно в тех случаях, где это очевидно требуется состоянием больного*. Но при этом он держится того мнения, что эти выбираемые симптоматически средства, хотя и устраняют симптомы часто поразительным и импонирующим больным образом, однако не действуют на процесс причинной болезни (Causal-Krankheits-Process) как гомеопатические средства, которые, подкрепляя борющиеся против болезни клетки, производят род естественного исцеления, но они прямо противодействуют этой естественной реакции и этим лишь прикрывают, а не излечивают болезнь. Все другие лечебные методы имеют, наконец, для него значение лишь как средства для того чтобы направить болезненный процесс на другие пути, на которых он более доступен для действия гомеопатических средств, и т. д.

* Organon, § 67. — Arch. f. homöop. Heilkunst. Bd. XIII. Thesen vom Centralverein homöop. Aerzte angenommen.

В особенности нужно обратить внимание также и на то, что Ганеман высказался относительно гигиены и диететики в том же смысле, как и все разумные врачи в настоящее время. Он знал об их чрезвычайной важности, относительно диеты он зашел даже слишком далеко, так что врачи-гомеопаты отступили от него настолько же, насколько мы — от строгих требований для диеты диабетиков и лечащихся на Карлсбадских водах.

Как вознаграждение некоторым образом за оскорбления, которым подвергаются врачи-гомеопаты, им предоставлена большая льгота: право самим отпускать лекарства*; право, которое может быть приобретено экзаменом, сдаваемым перед государственной испытательной комиссией. Достигаемое этим преимущество весьма велико: врач имеет в своих руках приготовление лекарств. От скрупулезно добросовестного приготовления их, употребления лучших химических веществ и свежих тинктур, тщательного смешения и растирания как раз и зависит его успех. Больной, получающий лекарство из рук самого врача, в особенности если ему помогло это лекарство, останется верным клиентом своего врача. При этом исключается также распространение "знаменитых рецептов" слабительных пилюль, снотворных средств и порошков от насморка с обходом врача. В сельских округах врач вместе с советом тотчас же дает и необходимое лекарство, которое при значительной отдаленности аптеки получается для бедных больных лишь с трудом и за дорогую цену.

* Dr. Lorbacher, Anleitung zum methodischen Studium der Homöopathie.

Несмотря на это, гомеопатической школе нужно сделать серьезный упрек за то, что она популяризировала свой лечебный метод так, как она это сделала, что она везде сглаживает дорогу знахарству, проповедуя, будто бы краткое указание относительно гомеопатического лечения в руках разумного человека делает излишним дорогостоящее и многотрудное медицинское обучение*. Это указывает на недостаточное понимание великих социальных задач, которые должно выполнять врачебное сословие по отношению к человечеству. Врачи работают для великой цели и чтобы достичь ее, все они в совокупности должны пользоваться высоким уважением, чтобы не потерять желания работать. Вместо этого гомеопатия благоприятствует практике профанов и шарлатанов, быть может, не в такой пагубной мере, как разные натуральные (нелекарственные) методы лечения, но достаточной, чтобы создать врачебному искусству серьезную конкуренцию.

* См. указания, приведенный в "Illustr. Preisverzeichnis" von Willm. Schwabe, pag. 55, ff.

Впрочем, товарищам, которые выходят из себя от негодования по этому поводу, я мог бы сказать как раз на этом месте, что наша школа позволяет себе такую же грубую ошибку, когда врачи занимаются тем, что ежегодно обучают сотни профанов массажу, и когда они предоставляют "электризирование" больных лекарским помощникам и ванным служителям. Одна уже насаждаемая при этом в публике идея, что грубая рука невежественного профана еще достаточно хороша для выполнения врачебных манипуляций, необычайно вредит авторитету науки и искусства, а также и материальным интересам врача.

Само собой разумеется, в известных случаях не только дозволяется, но даже следует поощрять, чтобы неврачи оказывали больным первую помощь. Священник и помещик, живущие за несколько миль вдали от местопребывания врача, не могут обходиться без домашней аптеки, и даже у миссионеров помогающая рука будет делать бедным язычникам более понятным христианское учение, чем проповедующие уста.

Еще несколько слов о распространении гомеопатии. Число врачей-гомеопатов в Германии и Австрии вместе считается около 500. Как велико число их клиентов в сравнении с числом клиентов врачей нашей школы, это, насколько я знаю, еще не определялось. В Соединенных Штатах, как мне недавно говорил один американский товарищ, из 60 000 врачей 12 000, т. е. круглым числом 1/5, гомеопатов. Знаменателен также для распространения гомеопатии в Америке факт, что одно американское общество страхования жизни понизило на 10% страховую премию для тех страхователей, которые пользуются гомеопатией.

Соответственно этому относительно большому числу врачей, в Соединенных Штатах существуют также во всех более значительных городах более или менее обширные больницы, которые в 1875 г. все вместе располагали 1722 кроватями*. Там имеется также 11 гомеопатических колледжей с почти 150 профессорами и лекторами и, круглым числом, 1200 студентами**.

* Transactions of the world homeopathic convention. Vol. II. "Illustr. Preisverzeichnis" v. Willm. Schwabe in Leipzig.
** По последним сведениям, собранным во время Всемирной выставки в Чикаго в 1893 году (см. "Врач-гомеопат", 1894, №№ 3–6, "Гомеопатия в Америке"), оказывается, что в настоящеее время в Сев. Ам. Соед. Штатах имеется 88 гомеопатических больниц с более 6000 кроватями; поликлиник до 452. Всех колледжей теперь 16, причем почти во всех принят четырехлетний курс обучения и поднят вопрос о введении даже пятилетнего курса. Факт этот особенно знаменателен для гомеопатии в Америке как указывающий на ее силу, так как по сведениями, сообщаемым в "The Medical Record" от 27 апреля с. г. (см. "Врач" № 19 с. г., стр. 547, отдел "Хроника" № 920), на 140 врачебных училищ в Соед. Штатах Америки лишь 14 имеют четырехлетний курс, в около 25 курс обучения продолжается лишь два года, в остальных — трехлетний. Наконец, в Америке, как и в Англии, можно получить диплом врача даже вовсе не бывши ни в каком врачебном заведении, а лишь поработать несколько лет под руководством какого-либо врача и сдать затем экзамен в одном из врачебных обществ, имеющих право выдачи подобных дипломов. Этим правом медицинские общества весьма дорожат, так как оно приносит им известный доход. — И. Л.

Значительное распространение приобрело, кажется, гомеопатическое учение и в Англии, Италии и Испании, а равно и в Австро-Венгрии, где в целом ряде госпиталей ежегодно пользуется по гомеопатическому способу большое число больных. В столице Венгрии Будапеште есть даже кафедра гомеопатии, которую занимает числящийся на государственной службе ординарный профессор д-р Бакоди*. В его распоряжение предоставлено два павильона по 60 кроватей.

* Prof. Dr. v. Bákody, Hahnemann redivivus. Leipzig. Willm. Schwabe, 1883. Die naturwissenschaftliche Methode der homöop. Schule. Statistik der klin. Lehranstalt im St. Rochus-Spitale und des Krankenhauses "Bethesda" in Budapest u. s. w.

В Германии до сих пор еще не могли решиться на учреждение кафедры гомеопатии. В палате дворян недавно министр народного просвещения, интерпеллированный по этому поводу графом Пюклер-Буркхаузом, уклонился от ответа на его предложение. Замечательно, что ни городское управление, ни строящие свои больницы медицинские общества (Berufsgenossenschaften) не пришли к мысли предоставить несколько отделений в больницах для гомеопатического пользования больных. Вероятно, от этого дела скоро получилась бы большая выгода.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сделанное мной здесь изложение гомеопатии проникнуто было старанием быть справедливым критиком этого метода лечения, против которого враждует наша школа. Весы критики резким образом наклонились в пользу лекарственной терапии по принципам гомеопатии. Наша система почти исключительного испытания лекарств на животных и насильственного подавления симптомов у больных людей не может более спасать нас. Проф. Гуго Шульц в Грейфсвальде энергичного восстал против нее и пытается повести фармакологию по другим путям. Вероятно, он очень скоро найдет себе сотрудников, и если предлагаемая статья посодействует тому, чтобы он приобрел таковых, то я буду бесконечно рад.

В заключение да позволено будет мне поставить важнейшие вопросы, ответить на которые фармакология и клиническое исследование должны поставить себе задачей, по моему мнению, прежде всего.

1. Имеют ли практическую цель испытания лекарств на здоровых людях?

И окажется, что при надлежащей дозе будет поражаться более или менее сперва один орган, затем другой, потом третий и т. д. Это означает отношение, сродство лекарства к органам (основа органотерапии). Всякое такое отношение обнаруживается симптомами, которые слагаются в так называемую картину симптомов (лекарственная болезнь). Идея испытания лекарств на здоровых была высказана уже Альбертом фон Галлером. Недавно же она снова поднята профессором Гуго Шульцом в Грейфсвальде и предлагается им в качестве указателя (путеводного столба, Wegweiser) для применения лекарств у больных. Ганеман провел эту идею впервые систематически, весьма рационально, его собственные и позднейшие испытания положили основание гомеопатической фармакологии.

2. Существуют ли отношения между действием относительно больших доз лекарства у здоровых и действием относительно малых доз его у больных по отношению к проявляемым теми и другими симптомам? Другими словами: Можно ли из действия известного лекарства на известный здоровый орган сделать заключение, что, когда этот орган заболеет, он будет достигаем этим лекарством в меньшей дозе и будет излечиваться им? Или, выражаясь еще иначе: Так как естественная и лекарственная болезни обнаруживаются определенными симптомами, то может ли сходство симптомов служить руководящим принципом (Leitstern) при выборе средства?

Уже Гиппократ и его школа придерживались этой идеи, Ганеман сделал ее главным принципом своей лечебной системы, Гуго Шульц отстаивает ее на теоретическом и практическом основаниях. Доказательство, справедлива ли эта мысль или ложна, должна дать клиника.

3. При малых дозах лекарства имеют ли значение для понимания их действия еще и другие моменты, кроме веса лекарственного вещества, содержащегося в них?

Ср. объяснения выше относительно "действующей поверхности" лекарств и "молекулярного движения".

4. Какого способа действия физиологического и терапевтического должны мы ожидать от лекарств при рассмотрении с названной точки зрения?

Мы знаем, что менее концентрированные растворы при известных обстоятельствах в состоянии растворять относительно меньше других веществ*, а также что они легче всасываются тканями**. Хемиотропические процессы разнствуют, смотря по концентрации применяемых растворов***. Образование электричества при падении воды меняется, смотря по количеству растворенных в ней составных частей ****. Дрожжи превосходно развиваются при известном разжижении сулемы, йода, брома, салициловой кислоты, более сильная и более слабая концентрации оставляют жизненные условия *****.

* Mendelsohn. Zur Therapie der harnsauren Diathese. Separ. Abdr. XIL Congr. f. innere Med. pag. 8.
** Schulz, l. c.
*** Z.B.W. Bericht d. Ges. d. Wissensch. Leipzig, 1893.
**** Lenard, Wiedem. Annalen. 1892.
***** Schulz, Über Hefegifte, Pflüg.-Arch. Bd. 42, Bonn, 1888.

5. Идентичен ли способ действия больших (сильно концентрированных) и малых (малоконцентрированных, разведенных) доз лекарства (с большой поверхностью действующего вещества)? Или: Соответствуют ли последние по отношению к больным органам действительно строгим требованиям причинной терапии, которая имеет целью непосредственное восстановление заболевших клеток?

Ср. объяснения выше.

6. Как малы могут быть дозы лекарств, чтобы достигать еще терапевтического эффекта? Можно ли установить физиологически и патологически известную ширину реакции человеческого организма и определить границы ее?

При этом наибольшую роль играет индивидуальность. Здесь речь будет идти главным образом о том, будет ли достигать здесь цели именно адекватное и притом правильно адекватное средство (das richtige adäquate Mittel).

Ганеман выбирал большей частью очень высокие потенции, 30-ую и выше, новейшее направление оставило в этом отношении старого учителя.

Весьма интересная работа об этом сделана была профессором Густавом Йегером.

* Prof. Jäger, Vergleichende Neuralanalyse von 17. Alkalisalzen. Allgem. hom. Zeitung, 1891—92.

 Часть I