Не ради защиты гомеопатии, не ради ее ограждения мы берем на себя право сказать о ней несколько слов, так как защищать нам, простым смертным, то, что имеет своих ученых последователей, для чего открываются специальные общества, и что даже узаконено, уже не приходится, но для утверждения истины и для пользы того дела, в котором так нуждается болеющее человечество и которое зачастую является как бы альфой и омегой всего нашего существования. Но прежде чем приступить к изложению нижеследующего, считаю нужным сделать маленькую оговорку, что все, о чем будет идти речь, есть не вымысел, не, продукт чужой мысли или чужих слов, а истина, лично нами на нашей же семье испытанная и проверенная, и что если и будут встречаться отклонения в сторону от нашей семьи при ссылке на аллопатическое лечение, то единственно для аналогии, но, все-таки, повторяем, и случаи, приведенные из практики аллопатов, будут случаи, произошедшие на наших глазах и лично нами наблюдаемые. Итак, к делу.

В м. Белоцеркове Полтавской губернии живет семья провизора С. И. Б-на, имеющего собственную аптеку. В 1880 году г. Б-н имел четырех небольших еще детей, пятый же, как старший, уже воспитывался. И вот появившаяся в этом году в м. Белоцеркове скарлатина не миновала и семьи Б-на, все четверо детей которого один за другим заболели скарлатиной и все четверо отправились в места, откуда не бывает возврата. Понятное дело, что г. Б-н как сам провизор принял все меры для спасения своих детей и пригласил сначала местного врача К-ва, потом из соседнего участка г. А-ва, которые употребляли всю свою энергию и применили все знания, какими они были награждены как школой, так и долгой своей практикой, не упустили ни антипиринов с антифебринами, ни холодных компрессов, ни изоляции здоровых детей и дезинфекции помещений, но все ими принятое не повело к желанной цели и дети один за другим в довольно правильном порядке отправились к праотцам. Спустя несколько лет заболевает у меня ребенок: рвота, жар и незначительная сыпь по всему телу, а на животе довольно сильная. Посылаю за местным фельдшером И. М. Б-ком. Приезжает, осматривает и речет: "Пустое; видно, что-то желудочное; очистим желудочек и оно пройдет, будьте покойны". Уезжает. Проходит несколько часов — с ребенком плохо. Посылаю за другим фельдшером М. П. С-ко. Приезжает, осматривает и тоже речет: это краснуха; ничего, дадим хинки, да смажем маслицем, оно пустое, пройдет! На другой день с ребенком тоже плохо, посылаю в м. Шишак за доктором. Является врач К-в и сообщает: "Да, это, несомненно, желудочного свойства симптомы, нужно будет очистить желудок, дать салициловый натр три порошка в день по 2 гр., а также хинин, и все пройдет, будьте уверены". Но и после утешительных слов врача и приема лекарств улучшения не последовало, а, напротив, с ребенком делалось все хуже и хуже, так что я решил обратиться к другому врачу в м. Белоцерковку как более близкому по расстоянию, за которым и поехал. Врачом в названном местечке, как оказалось, был гомеопат. Ну, думаю себе, попал из огня да в полымя, хотя, впрочем, я уже и ведал кое-что о гомеопатии по выписанному мною лечебнику Соловьева, заинтересовавшему меня простотой рецептуры, но которым, по прочтении его, остался неудовлетворенным ввиду того, что один совет без лекарства не лечит, а лекарства достать в наших местах невозможно было, да и обращаться с ними ввиду их разведений казалось для меня, как не умеющего, чем-то сложным и неудобным; главное же, к кому из перебывавших у меня гг. фельдшеров и врачей я ни обращался за разъяснением интересовавшего меня способа гомеопатического лечения, то кроме насмешек, ничего другого не встречал. Поэтому, натолкнувшись случайно на врача-гомеопата, я был поставлен, как говорится, в тупик: обращаться ли к нему, или искать счастье где дальше. Но как утопающий хватается за соломинку, так и я решился обратиться к врачу-гомеопату. Долго врач отказывался ехать в чужой уезд и ввиду отсутствия записки от врача чужого участка о необходимости посещения больного в его участке, но все-таки, ввиду моих настоятельных и убедительных заявлений и просьб, сдался, и мы поехали. После осмотра врачом больного ребенка, пришлось выслушать от врача довольно неутешительные слова: "Да помилуйте, какое здесь желудочное страдание или краснуха, когда это скарлатина, которая уже стоит несколько дней и даже начинает осложняться со стороны горла. Бросьте вы все эти салицилы и хинин, да давайте вот аконит и белладонну через час по три капли, и цианистый меркурий два раза в сутки; я надеюсь, мы шибче достигнем желанного результата".

Кто имеет детей и любит их с силой готовности положить свою жизнь за сохранение своих крошек, только тот и может судить о состоянии моей жены и моем после произнесенных г. врачом слов. Полный упадок духа, да к тому еще слабая вера во врача-гомеопата с его "водицей", чуть не довели нас до совершенного отчаяния, и только лишь благодаря своей старушке матери мы немножко пришли в себя и, примирившись кое-как с настоящим, решили позаботиться хоть о будущем, т. е. о сохранении другого, старшего на два года ребенка. Но что же мы получили в утешение? Предполагая, что нам будут предложены немедленная изоляция здорового ребенка, полная дезинфекция как помещения, так и самого ребенка, мы были удивлены и считали иронией ответ врача на наш вопрос, что изоляции и дезинфекция уже бесполезны, когда здоровый провел столько времени вместе с больным, но что нам нечего особенно беспокоиться, а лучше давать и здоровому по 2 капли 2 раза в день белладонну с уверенностью, что этот ребенок ходячим перенесет названную болезнь, если только наблюдать за должной теплотой помещения и тщательной защитой от притока холодного воздуха; всю же дезинфекцию пока ограничить распылением раствора марганцового калия. Через два-три дня за ним прислать снова.

Остались мы после отъезда врача одни. Сидим себе и, понятно, рассуждаем, что делать дальше: следовать ли совету врача-гомеопата или ехать еще за кем. Здесь вновь явилась наша мать-старушка ангелом-утешителем, и своим авторитетом рассеяла наше смущение и убедила нас не отклоняться в сторону, а следовать советам врача. Как ни жаль было детей, но мы решили не бегать уже никуда, а лечить согласно данному нам совету. И что же получилось? Уже на другой день ребенок словно переродился. Куда девалось то беспокойство, метание в кровати, отсутствие сна и аппетита, какие были раньше, — словно рукой сняло. Ребенок начал спать, есть и выглядеть бодро, но беда была только с горлом: полное осложнение дифтеритом, но мы и здесь решили уже не отчаиваться, а поступать согласно указанию врача, т. е. продолжать давать цианистый меркурий с аконитом и белладонной. Через три дня приехал врач, осмотрел, нашел исход благоприятным, советовал продолжать давать названные лекарства, заменивши аконит арсеником и назначивши смазывать шею снаружи аписным маслом. Понятно, что теперь уже мы были более покойны, и с большей твердостью решили продолжать гомеопатический метод лечения. Через неделю ребенок от скарлатины освободился, дифтерит тоже прошел, здоровый ребенок остался здоровым, и мы уже готовы были курить фимиам нашему спасителю, как в одно прекрасное утро встает наш старший, здоровый ребенок, и сам на себя не похож. Лицо налилось словно водой, глаза чуть не затянуло окончательно, руки большие и полные, хотя ни на какую боль не жалуется. Мы за врачом. Приезжает. "Да вот я вам говорил, что она перенесет скарлатину ходячей, вот она вам и есть, хотя с осложнением: маленькое воспаление почек. Ничего, вот вам арсеник, давайте по 5 капель три раза в день, не оставляя и белладонну, и все будет хорошо". Начали давать лекарство, и на другой день одутловатость уменьшилась, а дня через два исчезла совершенно, и ребенок остался здоровым.

На этом бы, кажется, можно остановиться и покончить все счеты с первым своим скорбным листом, но для полноты картины, для большей ясности и убедительности мы считаем долгом своим сказать еще несколько слов, закрепив их примерами. Так, в 1898 г. в м. Белоцерковке появляется вновь скарлатина и заглянула в две семьи, лично нам знакомые. Прежде всего она появилась в семье учителя тамошнего Министерского училища С-ка. Заметивши, что ребенок лет шести заболел сыпью по телу, С-ко обратился к местному врачу О-ву, который, осмотрев ребенка, сказал: "О, пустое; это, верно, — по подлинным словам врача, — клопы покусали". Но родители этим не удовлетворились и попросили подвернувшегося врача соседнего участка, кажется, К-ва, который установил существование скарлатины и начал лечение. Через несколько дней клопы начали кусать и другого ребенка, лет восьми, почему и другой ребенок вместе с первым подвергнулся старательному со стороны как родных, так и местного медицинского персонала, лечению, но спустя некоторое время оба ребенка уже были покойниками. Недели две-три после того в той же Белоцерковке заболевают дети у заведующего почтово-телеграфной станцией Л-ча. Сестра моя, зная уже исход лечения детей С-ка и помня болезнь моих детей той же скарлатиной, посоветовала Л-чу обратиться ко мне за советом. Получив сообщение, я не замедлил явиться, вооружившись теми же белладонной, аконитом и др., благодаря которым мои дети, болевшие скарлатиной, оправились, рекомендовал давать их больным. Л-чи последовали моему совету и трое детей, заболевших уже скарлатиной, перенесли ее совершенно легко, а двое, бывших еще здоровыми, употребляя, как и старшая моя дочь, два раза в день по две капли белладонны, не ложились и в постель, а ходячими перенесли ту же скарлатину. Вот вам и картина, красок для которой более ярких едва ли нужно, а если что и можно прибавить к ней, так это разве воскликнуть вместе с поэтом: "Случай нас выручил, Бог ли помог", — случаев же с крестьянскими детьми при такой же болезни и благоприятными, с Божьей помощью, исходами, мы имеем много.

II

"Нет худа без добра", — говорит пословица. И правда, не болей мои дети, не натолкнись я на врача-гомеопата, то кто может поручиться, что я и до сих бы пор возился со своей больной женой и бесплодно вытряхивал свои карманы, продолжая возить ее и по уездным и по университетским городам, ища помощи у светил и несветил, и приводя через то свой бюджет чуть ли не к отрицательному знаменателю. Теперь же дело обстоит совершенно иначе

В 1886 году женившись на, по-видимому, здоровой девице, я всерьез был разочарован ее здоровьем. Ни здорова, ни больна, но временами она не может подняться с постели, и тогда уже начинается гонка лошадей за фельдшерами да за докторами. Каждая приезжающая из медицинского персонала особа исследует больную и, находя все органы в добром здравии, приходит к заключению, что вся беда в катаре желудка, который, обостряясь каким-нибудь не нравящимся ему приемом пищи, начинает разгуливаться и, заставив жену пролежать дня два-три в постели, при соблюдении диеты и приеме прописанных лекарств утихает, для того чтобы спустя недели две, три, много месяц, с новой и большей силой потрясти организм больной и вновь уложить ее в постель.

Правда, отдых необходим, переутомление скверное дело, но, как хотите, и вечная возня с медициной, при ее советах воздержаться от того, от сего, не употреблять ни слишком жирного, ни слишком тощего, ни копченого, ни соленого, ни кислого, ни сладкого, а держать себя все на бульонах да супах, тоже дело нелегкое...

Испытавши своих местных земских врачей с разными комбинациями лекарств из пепсина, соляной кислоты, цинка сульфуристого, мышьяковистой кислоты с йод калием и ревенем и много других, терпение наше истощилось, и мы отправились искать счастья еще в губернском городе Полтаве. Здесь мы обратились к пользовавшемуся тогда большой известностью врачу К. Последний, осмотрев больную и признав ее безнадежной, прописал ей мышьяк Фовлера с настойкой хины. Попринимавши это достаточное время и, не видя никакой пользы, мы обращались потом еще к женщине-врачу С., прописавшей пилюли из белладонны, к д-ру М., давшему американскую крушину, от которой после двух-трех дней пришлось оказаться в виду ее сильно послабляющего действия, наконец, к д-ру И., давшему горчицу.

Так время шло, но здоровье больной не только не изучалось, а напротив, она худела и xyдела, уездная и губернская медицина уже была переиспытана и ничего не оставалось делать, как обратиться еще к университетским светилам науки, что и было сделано.

Первый, к кому пришлось обратиться, был профессор К., пользующийся известностью хорошего диагноста. Он назначил больной пепсин с портвейном. Так как с пепсином мы уже были достаточно знакомы, то мы об этом и сообщили профессору.
— Так вы уже принимали пепсин?, — спросил он.
— Принимали.
— В каком виде?
— В растворе с соляной кислотой.
— А портвейн входил?
— Вот портвейн не помню, но зато больная пила его чуть ли не ежедневно после пищи.
— Ну, вот видите. А у меня портвейн и пепсин вместе: пепсин как дополняющее недостающее в организме, а портвейн как укрепляющее. Соляная кислота выброшена вовсе. Принимайте и увидите, что будет хорошо.

Ну, думаю себе, пожалуй, это и в самом деле совсем другое: разом пополнить недостающее в организме и укреплять его. Однако и соединенные силы пепсина с портвейном не сделали ничего, равно как и назначенные во второй приезд тем же профессором шоколадные конфеты из йодистого мышьяка с железом, стоившие, кстати сказать, свыше трех рублей, а также впоследствии рецепты профессоров О., А. и других. Рецепты их выписывать здесь считаю излишним, упомяну лишь, что почти все они у меня сохраняются.

И вот, измыкавшись бесплодно по всем мытарствам аллопатической медицины и не чувствуя достаточно ни силы, ни храбрости, чтобы решиться на предложенное еще лечение прополаскиванием желудка через зонд, больная, наконец, нашла разрешение своим страданиям благодаря появившейся в нашей околотке и в нашей семье скарлатине, во время которой нам пришлось познакомиться с врачом-гомеопатом, лечение которого, после выздоровления детей, жена решила испытать и на себе. И что же? Получивши от врача-гомеопата только два лекарства — нукс вомику 2Х и хину, которые было назначено принимать по два раза в день в течение трех дней, затем на неделю оставлять лекарства, а потом вновь принимать их дня три и т. д., больная вскоре оправилась настолько, что знакомые уже не узнавали ее, она чувствовала себя бодрее, появилась свежесть на лице, и вот, в настоящее время уже более четырех лет, как бульон перестал быть неизбежным спутником ее немощи, катар прошел окончательно, так что больная теперь незнакома со словом "нельзя", вычеркнула его из своего гастрономического лексикона и ест все, что под руку подвернется, не чувствуя ни болей в желудке, ни других спутников катара — тошноты, головокружения и колотья под ложечкой.

Что же после этого сказать о "морях и океанах воды", в которой, по учению аллопатов, гомеопаты разводят свои крупинки, которые, пусть даже и в океане разведенные, а все-таки, как видит читатель, попали в цель и оказали помощь там, где ничего не могли сделать средства аллопатов? В ответ на это едва ли неуместным будет рекомендовать совет Жан-Жака Руссо: "Делайте противоположное тому, что принято, и вы будете на истинном пути". В данном случае, по отношению к гомеопатии, этот принцип как нельзя более справедлив.

III

Есть у меня знакомый старичок, лет больше 80-и, но крепок еще достаточно. Ходит летом и зимой в церковь, в мельнице ветряной один справляется, да и вообще всякая домашняя работа его побаивается. Когда же, бывало, спросишь его: "Отчего это вы, дедушка, такой до сих пор крепкий, что и болезни вас никакие не берут?", то он и отвечает: "А вот, видишь ли, все это потому что сундучок у меня уж больно крепок, никогда я его ничем не портил, ни водки, ни табаку ему не показывал, да и лекарств к нему никаких не допускал, а то ведь все-таки, как хотите, а оно Богом не назначено, иначе и не след его в сундучок прятать".

Когда слушаешь подобные рассуждения старика, стремящегося в силу инстинкта самосохранения водки не пить, табаку не курить, да и с лекарствами поосторожнее быть, то так и хочется сказать: вот вам человек — дитя природы, живущий непосредственным чувством самосохранения, незнакомый ни с какими теориями и учениями, является как бы учеником бессмертного Ганемана, бессознательно исповедующим часть его учения. Но понятно, что господа, любящие находить во всем смешное, могут и здесь посмеяться и сказать: "Вот какую силу гг. гомеопаты нашли в деревне для защиты своего учения!"

Не для защиты, скажем мы, представили этого старика — истина не нуждается в защите — а для более наглядного понятия о том, как может сохранить себя человек, не прибегающий ни к водке и табаку, ни к "нормальным" дозам аллопатических средств, так как кому теперь неизвестно, что средства гг. аллопатов, врачуя известную боязнь, пагубно влияют на другие органы, и в особенности на пищеварительные — по названию старичка, "сундучок" — которыми человечество и без того болеет чаще всего.

В подтверждение же такого действия аллопатических средств представим хотя бы такой случай. Провизор местечка Б-ки Полтавской губ. Б-н, имеющий свою аптеку, страдал много лет запорами и, по определению докторов, застоем крови в печени и кишечнике. Чего только он не принимал из своей аптеки, у кого из врачей-аллопатов ни лечился — все безрезультатно. Да мало того, организм свой довел до полного истощения; все органы, назначенные для пищеварения вместе с желудком, положительно как бы отказались исполнять свою обязанность, волосы поседели еще в начале четвертого десятка, а теперь повышли окончательно, словно, как выразился сам г-н Б-н, после тифа. Так как он перепробовал лечиться уже и у своих земских врачей, и у врачей губернских г. Полтавы, и университетских г. Харькова без результата, то, по совету моему, он решился шутки ради — подлинные слова Б-на — попробовать еще гомеопатию.

Посоветовавшись в конце прошлого года с врачом-гомеопатом, он начал лечиться данными ему лекарствами — брионией, ликоподиумом и другими, и уже по истечении недели, много двух, почувствовал, что болезнь его начала поддаваться и исчезать. К концу месяца он чувствовал себя весьма удовлетворительно, волосы на голове заметно начали отрастать, явился хороший аппетит, так что больной стал чувствовать себя так хорошо, как не чувствовал уже более двадцати лет. Теперь он пробует лечить гомеопатическими средствами свою жену, страдающую также неисправностью желудочных отправлений, и всю свою семью, и получил результаты самые удовлетворительные. Одно только еще удивляет его: где находится помогающая организму доза гомеопатического лекарства в 30-м, например, делении. "Еще, — говорит он, — во 2-м или 3-м разведении какую-нибудь дозу существования тинктуры допустить можно, но в 30-м, согласитесь сами, она исчезает окончательно". Тут нам пришлось дать ему пример полуимпериала, содержащего известный процент золота, на нашем же языке он будет называться вообще золотом, тянуть которое можно не только тоньше паутины, но тоньше, если можно так выразиться, самого воздуха, и все-таки золото будет золотом, а затеряться окончательно не может. Так же точно в разведениях известная капля лекарства переходит в бесконечно малые дозы, уподобляется тем бесконечно малым невидимым для простого глаза окружающим нас микробам, которые так сильно иногда влияют на наш организм и зачастую заставляют его смешаться с землей. Убедился ли этими доводами г. Б-н или нет, сказать не могу, хотя, повторяю, он лечит теперь всю свою семью гомеопатией. Вообще благотворнейшие результаты от гомеопатических средств при желудочных расстройствах привлекают к нам ежедневно немало деревенских обитателей, не получивших желательного поправления от своей земской медицины.

Так, например, казачка хутора Западных, он же и Луциев, Христя Приходькова, 56 лет, болела несколько лет подряд то колотьем под ложечкой, то сильными спазмами в правом боку, то головными болями, сваливавшими больную с ног, то тошнотой, к которой временам присоединялась рвота, но в 1898 году она слегла окончательно в постель. Местная медицина не принесла ей никакого облегчения, и больная чувствовала себя все хуже и хуже. В начале марта 1899 года мне пришлось увидеть Приходькову в крайне беспомощном положении: ноги отечны, живот большой до невозможности, перевернуться без посторонней помощи она не могла.

Расспросив по возможности больную о прежнем ее состоянии и выяснивши, что теперешние ее страдания явились результатом прежних болезней со стороны пищеварительных органов, я дал ей нукс вомику и хину принимать попеременно. Уже через 1,5 недели сын больной явился с заявлением, что матери, слава Богу, лучше, и просил еще тех лекарств. В конце же апреля пришла и сама больная, желавшая лично заявить свою сердечную благодарность. Теперь уже больше двух лет прошло, как эта безнадежно больная здравствует и исполняет всю домашнюю работу, ходит даже на жниво и на прежние боли не жалуется. Такой исход болезни Приходьковой привлек к нам вскорости с такой же болезнью и Акулину Штакову, крестьянку соседнего хутора Лещенковых, 50 лет. Она жаловалась на боль головы и под ложечкой, в 1899 г. не могла уже ходить и слегла в постель, несмотря на всякое лечение у земского фельдшера и врача. Барыня Лещенкова, принимавшая в больной большое участие, с сокрушением говорила, что "Кулине, видно, не выздороветь". Пришлось и Акулине дать на пробу гомеопатической водицы, которая, спустя недели две, позволила больной стать на ноги, и по-прежнему затем ходить на жнива и исполнять всякую домашнюю работу. Подобных фактов у нас записано немало, и мы, если приводим здесь некоторые из них, то потому, собственно, что считаем святым долгом не прятать под спуд факты, явно убеждающие в силе гомеопатического лечения, о котором в обществе у нас мало существует верных воззрений и так много предубеждения.

IV

Как-то пришлось мне быть в одном семейств, где застал двух охотников, разговор которых шел о тех успехах, какие каждый из них выказал по отношению к дичи. Немного было ими убито, но зато много израсходовано совершенно напрасно, как выразился один из них, охотничьего материала — пороху и дроби.

— А что, — сказал другой, — если бы кто изобрел такое ружье, которое больше двух-трех дробин не требовало бы? Тогда, мне кажется, и расход пороху был бы небольшой, так как, согласитесь, ведь нам достаточно одной дробины, чтобы убить, например, утку; лишь бы, конечно, выстрел был меткий, направленный в ту именно часть нашей жертвы, какая наибольше, так сказать, открыта и где одна дробина могла бы дать желательный успех.

— Эврика! — подхватил первый, — об этом нужно посоветоваться с людьми компетентными; может быть, я как техник и додумаюсь до чего-либо такого, что даст мирy сбережение, а значит, и пользу, и приучит глаз желающаго к более правильному, меткому выстрелу, не заставляя нашего брата охотника действовать на авось.

Часто я задумывался над этим разговором и часто приходило мне в голову: нельзя ли воспользоваться названным предположением охотников, чтобы обезоружить, насколько, конечно, возможно, противников учения нашего бессмертного Ганемана, не признающих его метода лечения и не желающих даже вникнуть в суть его, и тем самым расчленивших одну науку на две. Чей метод проще, правдивее и вернее попадает в цель, говорилось уже много, и мне, как не посвященному во все тайны медицинской науки и не знакомому с деталями ее, приходится беседовать с читателем одними, если можно так выразиться, голыми фактами, сообщить которые я вновь взялся за перо.

В 1901 году приходит ко мне еще молодая, но почти вдвое согнувшаяся женщина. Ефросинья Б., из соседнего хутора, и со слезами на глазах жалуется на сильные рези внизу живота, в особенности во время отделения мочи, говоря, что "будто какое-то постороннее тело препятствует ей мочиться и вызывает этим сильную боль с резью".

Так как понять ее болезнь я не мог, то и nocoветовал ей отправиться к доктору, на что она ответила, что была у него еще в прошлом 1900 году, но помощи не получила, а напротив, ей делается все хуже и хуже. Но я настоятельно посоветовал ей вновь отправиться к врачу и полечиться основательно, так как быть у врача один раз при такой серьезной болезни, сказал я ей, совершенно недостаточно. Она согласилась. Через некоторое время она снова явилась ко мне с просьбой о помощи, заявив, что была три раза у доктора, но помощи не получила. В подтверждение своих слов она представила мне рецепты. Ну, думаю себе, когда врач не мог помочь ей, то что же буду делать я, неспециалист и не понимающий ее болезни? А все-таки отправить ее без ничего было жалко, почему и не решился. Расспросив ее подробно и призвав на помощь "Терапию" Юза, я остановился на сепии. Влил в бутылку несколько ложек воды, откапал, сколько нужно, сепии и отпустил больную, не будучи и сам уверен ни в правильности диагноза, ни в удачном выборе лекарства.

Каково же было мое удивление и как я был поражен, когда, по прошествии 3-4-х дней, вновь увидел пришедшую ко мне Ефросинью, но далеко уже бодрее. Понятно, что радость моя была велика. Я повторил то же лекарство. Прошло еще несколько дней, и Ефросинья явилась ко мне вполне здоровой с предложением своих услуг в благодарность за излечение.

А вот второй случай: в январе месяце этого года приходит ко мнe крестьянин соседнего хутора Верещака с просьбой помочь жене его Анне, здоровье которой настолько плохо, что не дает ей возможности прийти ко мне. Расспросив хорошенько, я направил его к врачу, несмотря на заявление, что он уже был там. Прошло несколько времени, и Верещака вновь явился ко мне с заявлением: "Возыв жинку до ликаря двичи, котрый давав ий щось биленьке, неначе густе молоко, пыты по ложци трычи на день, а у друге якись руденьки капли прыйматы. Алеж ни те, ни друге ничего не помогло, и я до вашой мылосты знов прыйшов" ("Возил жену к доктору два раза; он давал ей что-то белое, как молоко, по ложке 3 раза в день, а второй раз какие-то желтенькие капли принимать. Но ни то, ни другое, ничего не помогло, и я снова пришел к вашей милости").

Нечего делать, должен был ехать, и нашедши болезнь Анны Верещакиной тождественной с болезнью Евфросиньи, я попробовал применить сначала нукс вомику, так как было заметно и страдание желудка, а затем перешел на сепию.

Результаты были блестящи — полное и сравнительно быстрое выздоровление. В настоящее время обе женщины пользуются хорошим здоровьем и боготворят "водичку", которой окружающие жители успели уже присвоить и особенное название "святой".

По поводу вышеприведенного, мне кажется, уместно поставить вопрос: не уподобляются ли все сложные лекарства врачей-аллопатов напрасно израсходованному "охотничьему материалу"?

Нельзя не видеть из приведенных фактов, что бывает достаточно одной капельки, удачно направленной, чтобы получить желаемые результаты и избавить организм от тех неприятностей, какие причиняют ему микробы ли, получившие в организме свободу действий и заставившие стоящих на страже фагоцитов оказаться бессильными в борьбе с ними, или что другое, лишающее возможности защитительные приспособления нашего организма правильно функционировать. А сделайте несколько метких, удачных, хотя и малых (да ведь и враг же, попавший в организм, микроскопический), отравляющих только врага, если можно так выразиться, выстрелов, и внутренняя стража вновь приобретает над ним перевес и истребит его окончательно. Масса же безвредных для врага ударов, направленных не в ту сторону, куда собственно следует, а способствующих, как это принято в аллопатии, лишь выделению ненужных болезненных продуктов, может уносить с собой и нужные для организма частицы, чем, само собой разумеется, будет еще больше обессиливать и без того ослабленный организм больного.

V

Говорят, что удивить нас теперь ничем нельзя. И правда, российский обыватель так уж привык ко всяким неожиданностям и так сроднился со всякими отступлениями, не говорим от нравственных или этических начал, но просто от закона, что удивить его ничто не может. О чем бы он ни прочитал, что бы ни слышал, хотя бы даже и самое несуразное, но взволновать и поразить нашего обывателя всем этим трудно.

На каждую неожиданность у него найдется всегда один ответ: да, по настоящему времени это не есть неожиданность, это не есть нелогичность; подобного только и можно теперь ожидать. И все-таки есть вещи, которые так забирают вас за живое, что они и при настоящей отупелости чувств невольно вас коробят, и вы спрашиваете: да зачем же это и кому оно необходимо? Например, этот вопрос, вопрос о гомеопатии как науке. Ведь он, кажется, coвсем лежит вне начал, "угрожающих спокойствию государства", никакие русские граждане от него не страдают, рокового вопроса о ней не подымают и заявлений об "угрожающей" их и их отечеству опасности никогда не делали! Так отчего же весь сыр-бор загорелся? Для чего и ради кого эту науку нужно придавить и уничтожить?

Разгадать это может только тот, кто стоит, так сказать, в курсе этого дела и для которого такое решение его, явно несуpaзное, однако, полно значения хотя бы потому что оно тесно связано с другим весьма важным принципиальным вопросом о приобретении, кому, конечно, это будет приятно, "нового права без обязанностей" за счет здоровья огромной массы лиц, лечащихся гомеопатией и гомеопатическими лекарствами. Об этом "праве без обязанностей", ни в каких науках права не известном, подробно говорилось и в "Вестнике гомеопатической медицины" за февраль месяц, и я в качестве одного из тех лиц, которым угрожает сделаться жертвой нового закона Медицинского департамента, могу ко всему сказанному по этому поводу добавить разве еще некоторые иллюстрации из жизни.**

Не так давно в г. Полтаве содержал, а может, содержит и сейчас, Александровскую аллопатическую аптеку провизор, кажется, Г. C-ий (Стахурский). Не знаю, право, гомеопат ли он лично по убеждению, или же имел в своей аптеке гомеопатические лекарства с целью коммерческой, но факт тот, что известно было, что там имеются и желающим отпускаются гомеопатические средства. A так как я, как и вся семья моя, лечимся только гомеопатией, то за неимением у себя какого лекарства приходилось иногда наскоро обращаться и к Г. С-му. Брал аконит, белладону и др., но действия этих лекарств как облегчающих данную болезнь никогда не получалось, да и самый вкус их не отвечал тому, что мы привыкли иметь из настоящей гомеопатической аптеки. Или оно было составлено с предвзятой юмористикой: капля на ведро, или просто не входило туда нужного лекарства, так что облегчение болезни и ее излечение приходились испытывать только по получении лекарства откуда-либо из специальной гомеопатической аптеки. Вот вам и права без обязанностей. А вот практические результаты тех "обязанностей без прав", которым новый закон намерен поставит преграду.

В начале прошлого 1909 г. приезжает ко мне из-под Шишак из хутора Голубицких казак Д. Голубицкий со своим сыном, которого едва могли ввести в хату. По расспросам, он уже лечился у многих врачей и уже лежал некоторое время в Миргородской больнице, откуда был взят за невозможностью, по заявлению врачей, излечения.

Так как у больного, видимо, была брайтова болезнь, то я, не чувствуя себя в ней компетентным, посоветовал обратиться к врачу-гомеопату, который и прописал ему арсеник и еще что-то. Прошел месяц, другой, третий. Приезжает старик вновь и заявляет, что сын его работает уже в поле, но желал бы еще раз съездить к врачу, почему и просит дать к нему записку.

А вот еще случай: казак хутора Кирпотеного Яреськовской волости Миргородского уезда К. Демянко привозит больную жену свою. Руки у нее были настолько воспаленно припухши, что взять ими что-либо она не могла. С ногами то же. Лечилась у земских врачей и, не получая облегчения, согласилась лечь в Миргородскую больницу, и вот по выходе из больницы в описанном виде, она и явилась ко мне. Я начал лечить ее сам, так как ревматизм мне знаком, и с помощью гомеопатии удавалось его излечить. И действительно, через некоторое время и жена Демянко была здорова, а в настоящее время отправляет все хозяйские обязанности.

Таких случаев могу насчитать десятки, если не сотни, но зачем буду приводить их? Ведь убедить не желающих убеждаться, как и заставить покраснеть лишенных этой способности, едва ли возможно, почему мы, оставляя до другого времени все имеющиеся в наших руках материалы, доказывающие "чудо водицы", желали бы поставить теперь два вопроса:

1) Можно ли получить из минерального источника, хотя бы "Ессентукского", да воду "Боржом" или "Франца Иосифа"?

2) Возможно ли культурную особу, имеющую надлежащие понятия о чистоплотности и аккуратности, заставить принять ванну, носящую название "общая"? Если это окажется возможным, то тогда только возможно будет и присоединение гомеопатической аптеки к аллопатической.

Михаил Кочура
хутор Сагайдак Полтавской губернии

* В то время скорбными листами назывались истории болезни. — Прим. авт. сайта.

** Речь идет об инициативе Медицинского департамента Министерства внутренних дел упразднить гомеопатические аптеки, а гомеопатические лекарства продавать через аллопатические аптеки. Будучи реализованной, она привела бы к фактической ликвидации гомеопатии в Российской империи. См. статью "Медицинский совет против гомеопатии". — Прим. авт. сайта.