Я вырос с гомеопатией, так как все, чем занималась моя мать, было из разряда "странных" вещей: гомеопатия, питание, акупунктура и холистический (целостный) подход к жизни. Я до сих пор помню, какое отвращение я испытывал в возрасте восьми лет, когда для укрепления здоровья мне давали пивные дрожжи, разбавленные каплей яблочного сока. Забавно, что в 1970-х годах эти идеи считались причудливыми, однако сейчас все они, быть может, за исключением гомеопатии, получили всеобщее признание как главные общепринятые методы поддержания здоровья.

В середине 1980-х годов я отправился в Эдинбург изучать ветеринарную медицину. Наряду с этим я между делом получил диплом с отличием по т. н. патологическим наукам (иммунология, вирусология, молекулярная биология и немного паразитологии), так как знал, что буду работать в нетрадиционной медицине, и хотел запастись дополнительными квалификациями для упрочения своего положения.

Когда я закончил учебу, я начал работать в Йоркшире, занявшись конвенциональной медициной, и мне это очень нравилось. Я считал, что все знаю, поэтому в течение нескольких месяцев я особенно не задумывался о гомеопатии и холистическом подходе. Но потом я осознал, что давал животным лекарства, какие не стал бы принимать сам, рекомендовал бакалею, хотя сам старался питаться правильно, и пытался подобрать им хорошее лечение на десятиминутном приеме, что было совершенно невозможно.

Я записался на ветеринарные курсы в Королевском Лондонском гомеопатическом госпитале, которые проводились в то время. Я учился там год, а затем продолжил учебу в группе врачей-гомеопатов вместе с несколькими заражавшими своим воодушевлением коллегами-врачами.

После трех лет практики у Джеймса Хэрриота близ Дэйлса я решил, что должен начать использовать гомеопатию и работать в соответствии с холистическим подходом к здоровью. Я присоединился к только что открывшейся практике в Западном Сассексе, которую возглавлял ветеринар-гомеопат Марк Эллиотт. Здесь я делал свои первые шаги в гомеопатии, прописывая Antimonium tartaricum лошадям при хрипах в легких, Phosphorus собакам при послеоперационных осложнениях, Staphysagria для обидчивых кошек и Arnica на все случаи жизни! Одна собака породы колли из Портсмута попала ко мне из-за боязни шума. Это не является необычным симптомом для колли, но если жить в этом приморском городке, где стоит военно-морской флот, то каждый день приходится слышать полуденный выстрел из пушки. Проблемы собаки были прекрасно решены с помощью старого доброго Aconitum.

Во время работы в Ветеринарном центре Кингсли я начал все больше и больше использовать конституциональные назначения. Из всех животных, которых я тогда лечил, в моей памяти особенно отложился большой славный девятилетний пес, помесь лабрадора, которого звали Гарри и у которого нашли обширный неоперабельный и продолжавший распространяться рак желудка. Ветеринар, который оперировал его, предложил либо усыпить его прямо на операционном столе, либо отправить его домой умирать. Хозяин пса выбрал второй вариант и позвонил нам. После получасовой консультации в клинике мы решили, что Гарри принадлежал к типу Phosphorus (очень открытый и общительный, не такой веселый в одиночестве, очень сочувствующий другим, охочий до жидкостей и любитель тепла), поэтому я назначил одну разделенную дозу Phosphorus 1M.

Через две недели Гарри опять был у меня (хорошее начало!), потом через месяц, а затем еще через месяц, что было для меня приятным сюрпризом. Я наблюдал его в целом примерно четыре месяца, в течение которых у него сохранялись вес, аппетит и жизнерадостность. Мне неизвестно, что с ним стало дальше, но я время от времени вспоминаю о нем и радуюсь, что мы подарили ему по крайней мере еще несколько замечательных месяцев жизни.

Другим моим подопечным, запомнившийся мне из тех ранних лет, был Пип, двенадцатилетний пони нью-форест с диким сладострастным зудом (кожная аллергия на мошек). Обычно кони страдают от такого зуда в течение двух-шести месяцев в то время года, когда есть мошки. У Пипа зуд был одиннадцать месяцев в году в течение уже десяти лет, и пони был в полном порядке только в январе. К июню каждого года его кожа превращалась в "носорожью" там, где у него чесались холка и хвост, настолько сильным был зуд.

После первого приема у меня в августе он получил Arsenicum album 1M, и мне казалось, что назначение было верным. Через четыре недели у него не было ни малейшего улучшения. Я пересмотрел историю и назначил ему Sulphur. На стене в моей клинике до сих пор есть его фотография, сделанная мной в июле следующего года, на которой видна его блестящая летняя шкура без малейшего следа огрубевшей посеревшей кожи, а сам он с озорным видом с любопытством смотрит на фотографа.

Со времен тех ранних попыток использования гомеопатии я расширил холистический подход к лечению в своей собственной клинике (клиника "Холистиквет" в Бате) и сейчас предлагаю клиентам набор из множества подходов к назначению гомеопатических средств, среди которых метод лечения рака Рамакришнана, ганемановский метод назначения лекарств на разных уровнях и эклектический подход Яна Уотсона. В дополнение к этому я использую акупунктуру, сыроедение и травы для лечения лошадей, собак и кошек. Однако несмотря на мой неортодоксальным подход к ветеринарии, у меня хорошие отношения с большинством ветеринаров, с кем я имею дело в районе Бата-Бристоля и за его пределами.

Но ничего из этого не было бы без гомеопатии, которая и открыла мне глаза на истинную природу здоровья, болезни и излечения.