— 362 —

Глава XXI
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ПОЧЕМУ НОВАЯ НАУКА НЕ ПОЛУЧИЛА ПОВСЕМЕСТНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ?

Многие из читателей этой книги, возможно, не уверены в том, стоит ли принимать на веру приведенные здесь факты, доказывающие величайшее превосходство новой науки о лечении над методами конвенциональной медицины. Они могут возразить: "Ганеман жил и работал свыше ста лет назад. Если бы его методы действительно превосходили те, которыми пользовались остальные доктора, то врачи во всем мире переняли бы гомеопатию, потому что они искренне стараются вылечить своих пациентов". До того как я стал изучать гомеопатию и результаты ее применения, я сам использовал такие же в точности аргументы, обсуждая эту тему со своим другом.

— 363 —

Новое искусство лечения недостаточно широко распространилось по двум причинам: чрезвычайная трудность его применения на практике и консерватизм и враждебность организованного большинства врачей.

Лечить больных конвенциональным способом крайне легко. Лечить их тем способом, которому учил Ганеман, весьма и весьма трудно и требует непрестанного труда и размышлений, требует особых навыков, которыми обладает лишь крохотное меньшинство врачей. Врачи проходят долгий курс академического и практического обучения, но бóльшая часть тех знаний, которые они получают, не приносит никакой практической пользы, помимо возможности сдать теоретические экзамены. Искусству лечения больных, хотя оно и крайне важно, уделяется сравнительно мало внимания. Несколько лет назад в журнале "Ланцет" утверждалось:

В настоящее время в наших медицинских школах мы воспитываем людей с большим количеством поверхностных знаний во многих науках, но с очень небольшой практической способностью лечить больных людей.

Примерно в то же самое время в издании "Медикэл пресс" отмечалось:

Выпускник или врач выходит из школы или университета как законченный продукт образования, отягощенный огромным багажом информации, которая окажется для него всего лишь обузой, когда он будет призван исполнить то, ради чего он выбрал эту карьеру, а именно, утешать и излечивать больных.

Молодые доктора, которые потратили годы на получение теоретических знаний, бóльшая часть из которых совершенно бесполезна, и которые истратили 2000 или более того фунтов стерлингов за период обучения, рвутся приняться за работу. Они должны зарабатывать себе на жизнь. Почему же они должны тратить дополнительно еще несколько лет, овладевая новой наукой о лечении? Более того, врачи, объединенные в сильные организации, всегда были и до сих пор остаются настроены крайне враждебно к приверженцам нового искусства лечения, и относятся к ним как к изгоям. Молодой человек в начале

— 364 —

своей карьеры не желает стать парией среди своих коллег, а также объектом презрения и насмешек.

В 1628 году Уильям Гарвей напечатал свое знаменитое эссе "О движении сердца и крови" (полное название на лат. "Exercitatio anatomica de motu cordis et sanguinis in animalibus", т. е. "Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных". — Прим. перев.), после того как в течение десяти лет он демонстрировал это явление публике. В 1642 году Французская академия объявила, что кровь не циркулирует в теле, а в 1672 году — что это вообще невозможно. Стоило трем принцам королевской крови пройти инокуляцию, вопреки мнению той же Академии, как последняя тут же признала ее преимущества в 1774 году, после пятидесяти лет сопротивления. В 1609 году она исключила одного из своих членов за то, что он использовал, и с успехом, хинин для лечения пациентов от малярии. В 1902 году "Британский медицинский журнал" в статье, восхваляющей лорда Листера, писал:

Судьба антисептиков в акушерстве — это одна из самых наименее похвальных страниц в истории медицины. Истинная причина послеродового сепсиса и способ предотвратить его были продемонстрированы Земмельвейсом в 1847 году. Доказательства, которые он представил, были убедительны, и как таковые их приняли Гебра, Галлер, Шкода, Михаэлис и другие… Мы должны со стыдом признаться, что им не было уделено внимания сообразно их важности. После того как был показан способ предотвратить послеродовой сепсис, он продолжал время от времени появляться в каждом родильном доме Лондона… Сейчас опыт родильных домов во всем мире показал, что послеродовой сепсис можно предотвратить. Это могло быть сделано на тридцать лет раньше. То, что этого не было сделано, можно приписать только самодовольной инерции мышления, которая заставляет людей цепляться за рутину, считать свое собственное мнение решающим и не доверять ничему новому.

К Гарвею, Сиденхему, Хантеру, Земмельвейсу и многим другим великим реформаторам их коллеги относились с крайней злобой. Нет ничего неестественного в том, что Ганеману и его последователям также были уготованы гонения со стороны коллег. Ганеман был вынужден почти двадцать раз менять свое жилище из-за злобной травли коллег из мира конвенциональной медицины. В течение десятилетий к высококвалифицированным

— 365 —

врачам, которые приняли на вооружение новую науку о лечении, относились как к обманщикам и преступникам. В 1861 году Королевская коллегия хирургов Ирландии приняла следующее постановление:

Ни один член или обладатель диплома этой коллегии не должен утверждать или делать вид, что он лечит болезни путем того обмана, каким является гомеопатия. Мы также постановляем, что ни один член или обладатель диплома коллегии не должен обращаться к кому-либо, встречаться с кем-либо, консультировать, направлять или помогать кому-либо, кто занимается таким обманом или практикой, равно как и любой другой системой или практикой, которую врачи и хирурги считают оскорбительной для себя.

В 1880 году та же самая коллегия аннулировала это постановление и заменила его другим, заявлявшим:

Непозволительно, чтобы член или обладатель диплома настоящей коллегии обращался за консультацией, консультировал, направлял, помогал или имел какие бы то ни было профессиональные связи с любым, кто утверждает, что он лечит болезни посредством обмана, каким является гомеопатия, или кто следует любой системе лечения, считающейся оскорбительной и позорной для врачей и хирургов. Этим же далее постановляем, что, по мнению Совета, практика гомеопатии несовместима с профессиональной моралью и унизительна для репутации, чести и достоинства коллегии.

Новая наука о лечении была объявлена "обманом", и было провозглашено, что для врачей и хирургов "оскорбительно или позорно" иметь какие-либо связи с гомеопатами или консультироваться у них. Если врач-гомеопат приходил к решению, что только операцией можно спасти жизнь его пациента, то никакой хирург не брался ее делать, так как хирургов информировали, что если они в таких случаях будут следовать голосу гуманизма, то они будут действовать "оскорбительно и бесчестно".

Можно процитировать еще много подобных резолюций, принятых важными медицинскими ассоциациями в Англии и за границей.

Английские врачи в своем поведении руководствуются так называемым Кодексом медицинской этики, составленным д-ром

— 366 —

Джуком де Стайрапом. В этом важном труде мы читаем:

Для истинной медицинской науки практика гомеопатии позорна. Встреча с приверженцем гомеопатии на консультации — бесчестный и унизительный поступок для законного или конвенционального медика.

В "Выступлении за гомеопатию" д-р Ч. Э. Уилер с оправданным негодованием протестовал:

Возможно, трудно поверить, что прошло всего несколько лет с тех пор, как профессиональная консультация с тем, кто верит в гомеопатию, даже по хирургическому вопросу, рассматривалась почти как "постыдное поведение с профессиональной точки зрения"; с тех пор как медицинские журналы отказывались помещать платные объявления, если в них упоминалась гомеопатия; с тех пор как все указания на гомеопатию исключались из медицинских указателей; с тех пор как последователям Ганемана отказывали в членстве в профессиональных обществах и праве наслаждаться профессиональным окружением. Гомеопатам больше не предлагается выбор между ярлыками жулика или дурака. Но весь упор официальных сил до сих пор брошен против любого поползновения студента что-то выяснить в этой области, и официальная позиция состоит в том, чтобы как можно меньше обращать внимания на гомеопатию, игнорировать ее в надежде, что, может быть, в конце концов, она вымрет, и ничто больше не будет нарушать спокойствия официальной медицины.

До самого недавнего времени "Ланцет", "Британский медицинский журнал" и другие важные профессиональные издания отказывались принимать оплаченные объявления, если в них встречалось слово "гомеопатия", книги о гомеопатии, вместо того чтобы быть получать рецензии, выбрасывались в корзину для бумаг, а письма редактору, отправленные гомеопатами, не печатались. Гомеопатов часто исключали из медицинских обществ. Те, кто практикует новое искусство исцеления, все еще должны бороться "против невежества и предвзятости, прячущихся за авторитеты", как выразился д-р Уилер. В обращении, сделанном в качестве президента Британского гомеопатического общества в июне 1926 года,

— 367 —

д-р Джон Вир, личный врач принца Уэльского, выражал недовольство по поводу "остракизма" гомеопатии со стороны конвенциональной части врачей и ссылался на "благородное и трогательное письмо", которое он получил от коллеги и зачитал собранию. Неназванный коллега писал д-ру Виру следующее:

Я не очень уверен, что вы представляете себе состояние дел в наших краях. Ни один из докторов не хочет иметь со мной ничего общего ни в общественном, ни в профессиональном плане.

Я полагаю, что признать гомеопатические принципы людям не дает невежество, но невежество преступно, если речь идет о человеческих жизнях.

Ни один честный человек, столкнувшийся с фактами гомеопатии, не может отказаться принять ее. У него нет выбора. Когда мне пришлось с ней столкнуться, я должен был стать ее приверженцем. У меня не было выбора, если я желал оставаться честным человеком, хотя это и означало отказаться от всего, что делало жизнь стóящей, и в тот момент, и в будущем. Правда всегда требует приверженности и не предлагает никаких альтернатив.

Моя единственная цель, когда я решил стать врачом, была исцелять, излечивать больных наилучшим известным мне способом, а не просто лечить их. Поэтому я учился и преподавал в Эдинбурге в течение шести лет после того как получил свою степень, поскольку считал, что был недостаточно хорошо подготовлен после четырех лет, составлявших тогда курс обучения. А затем, когда я начал практиковать, я очень быстро столкнулся с гомеопатией, она захватила меня, и у меня не было иного выбора, кроме как следовать ей.

Если желаешь оставаться верным своим принципам, то борьба ужасна. Существуй организация, куда изолированный доктор мог бы обратиться за помощью в неотложном случае, и вопрос об изоляции не стоял бы так серьезно.

Есть информация о множестве подобных случаев. Путь гомеопата не только тяжел, но еще и очень и очень тернист. Гомеопаты трудятся в особенно сложном положении. Кроме того, к ним обычно обращаются пациенты в чрезвычайно тяжелом состоянии, которые после того как их безуспешно лечили и объявили неизлечимыми множество других врачей, желают, наконец, попробовать новое

— 368 —

искусство исцеления. В уже упомянутом обращении д-р Вир справедливо указывал:

Самые лучшие наши примеры исцеления больных встречаются вовсе не среди крайне эмоциональных людей с богатым воображением, а что касается особенно восприимчивой психики наших пациентов, то в реальности мы часто наблюдаем в точности обратное. У нас много больных, которые уже испробовали все остальные мыслимые и немыслимые методы лечения и приходят к нам с очень слабой надеждой на помощь, либо их против их воли притаскивают к нам друзья и они вообще ничего от нас не ожидают.

Организованные в ассоциации конвенциональные врачи неоднократно делали попытки исключить гомеопатов из медицинского реестра. К гомеопатам следовало относиться как к шарлатанам и мошенникам и исключать их, даже если они являлись обладателями самых высоких профессиональных квалификаций. В парламент был представлен законопроект, предусматривающий исключение из реестра тех врачей, которые стали заниматься гомеопатией. В последний момент он был отклонен в палате лордов благодаря лорду Ибери, который доказал, что во время эпидемии холеры в Лондоне процент выздоровевших в Гомеопатическом госпитале был в три раза выше, чем процент выздоровевших в конвенциональных больницах. Конвенциональное большинство с помощью интриги, которая провалилась, пыталось замолчать этот неудобный факт, демонстрировавший превосходство гомеопатии. Д-р Т. Л. Брэдфорд в "Логике цифр" сообщал:

Когда в Англии в 1854 году появилась азиатская холера, правительство поручило Генеральному медицинскому совету принять соответствующие меры по сбору статистики при использовании различных методов лечения холеры. Был сформирован медицинский комитет, состоявший из наиболее известных аллопатических врачей Королевства, председателем которого был покойный д-р Пэрис, президент Королевской коллегии врачей.

Когда их отчет был подан в палату общин, было замечено, что результаты гомеопатов отсутствовали, и палата обратилась к ним с запросом о "копиях любых результатов, которые были отвергнуты медицинским комитетом". В соответствии с этим,

— 369 —

д-р Маклафлин, известный врач-аллопат и государственный инспектор холерных больниц, предоставил недостающий отчет, который демонстрировал среднюю смертность всего в 16,4% при лечении гомеопатией, тогда как по результатам аллопатического лечения смертность составляла 59,2%, что со стороны этих благородных господ и было очень веской причиной попытаться скрыть эти результаты.

Д-р Маклафлин позже написал в публичном письме одному из врачей Лондонского гомеопатического госпиталя: "Вы знаете, что я отправился в ваш госпиталь с предубеждением против гомеопатической системы; что во мне вы в вашем лагере имели скорее врага, чем друга, и что, следовательно, я должен был иметь некую убедительную причину в первый же день уйти от вас настолько хорошо расположенным к вам, что я посоветовал другу подписаться на ваш благотворительный фонд, и мне не нужно рассказывать вам, что я и сам приложил некие усилия, чтобы ознакомиться с появлением, прогрессом и лекарственным лечением холеры, и что, как мне кажется, у меня есть право утверждать, что я способен распознать это заболевание и кое-что знаю о том, каким должно быть его лечение; а для того, чтобы не было никакой ошибки в оценке состояния больных, которых я видел в вашем госпитале, я добавлю, что там я видел больных с настоящей холерой в различных стадиях заболевания и что я видел несколько таких больных, которые вполне хорошо себя чувствовали при вашем лечении, но относительно которых я без доли сомнения могу сказать, что они не выжили бы при любом другом способе лечения.

В заключение, я должен повторить вам то, что уже сказал вам и что уже сказал всем остальным, с кем я общался, что, хотя по принципам, образованию и на практике я и аллопат, однако если по воле Провидения мне случится заболеть холерой и мне нельзя будет назначать лечения самому себе, то я предпочел бы оказаться под опекой гомеопата, а не аллопата".

Совокупная статистика результатов аллопатического лечения холеры в Европе и Америке показывает, что смертность составляла более 40%, тогда как статистика гомеопатического лечения показывает, что смертность при этом методе была менее 9%.

Д-р Маклафлин в публичном письме одному из врачей

— 370 —

Лондонского гомеопатического госпиталя впоследствии писал:

Статистика смертности от пневмонии и других болезней в гомеопатических и негомеопатических больницах как в Англии, так и заграницей, показала такое же превосходство гомеопатического лечения над конвенциональным, но эти цифры никогда не упоминаются в публикациях конвенциональных врачей.

Убежденные в превосходстве своих методов и желая показать пользу гомеопатии для медицины и человечества в целом, многие известные английские гомеопаты требовали, чтобы в некоторых общих больницах одно крыло было выделено для гомеопатии, дабы непредвзятые доктора могли судить о двух методах лечения по единственно возможному решающему испытанию, т. е. по практическим результатам. Эти требования всегда отвергались. Богатые поклонники гомеопатии предлагали бедствующим больницам большие суммы денег с тем условием, что эти деньги должны были быть использованы для того, чтобы дать возможность гомеопатам лечить больных, соревнуясь с конвенциональными врачами. Эти предложения всегда отклонялись. Д-р В. Амеке вполне справедливо писал в своей "Истории гомеопатии": "История гомеопатии — это приговор врачам".

В Англии и других странах прогрессу новой науки о лечении мешали большая трудность в овладении ею и консерватизм, чрезвычайная враждебность и интриги хорошо организованного конвенционального большинства.

Выгоды гомеопатического лечения можно увидеть и в поразительном долголетии врачей-гомеопатов. Самуэль Ганеман и многие из его последователей вплоть до настоящего времени часто утверждали, что лекарства конвенциональной медицины укорачивают жизнь, а гомеопатическое лечение обещает долголетие. Такие заявления обычно считаются пустыми похвалами, которые невозможно доказать. Насколько я знаю, до сих пор не было сделано ни одной попытки подкрепить эти заявления фактами и цифрами.

— 371 —

Однако легко показать, что гомеопатия обещает долгие годы жизни тем, кто ей следует.

Хорошо известен факт, что врачи — "плохие клиенты" с точки зрения страхования. Несколько лет назад начальник Службы регистрации актов гражданского состояния Великобритании опубликовал Синюю книгу, в которой содержатся сравнительные данные о смертности среди работающих мужчин. Мне хотелось бы выделить из нее следующие цифры:

Есть, конечно, и другие цифры, которые я не могу привести из-за отсутствия места. Нужно заметить, что смертность среди врачей и хирургов почти на 50% выше, чем среди работников сельского хозяйства, которые наиболее бедны, имеют наихудшие условия проживания и более всего подвержены вредным влияниям, и которые при этом получают меньше всего внимания от обычных и зубных врачей — возможно, это идет им на благо. Высокую смертность среди врачей и хирургов обычно объясняют тем, что они ведут очень деятельный образ жизни, нерегулярном питаются, контактируют с инфекциями и т. д. Я и в прошлом часто говорил, что здоровье врачей страдает из-за того что они с готовностью пользуются своими лекарствами и пренебрегают элементарными правилами здоровья в отношении питания и проч. Имеет смысл отметить, что смертность врачей от Брайтовой болезни, диабета, заболеваний печени и пищеварительной системы исключительно велика, что говорит о плохом питании.

Если бы аргумент, утверждающий, что высокая смертность среди врачей обусловлена нагрузками, связанными с их работой, был верен,

— 372 —

то было бы логично, если бы смертность среди врачей-гомеопатов была тоже высокой, и только немногие из них достигали бы преклонного возраста. Сам Ганеман жил и работал до 88 лет. Он отправился в Париж, когда ему было 80, и никогда не работал так много, как в течение этих восьми лет, что провел в Париже. На последнем году своей жизни он написал 6-е издание "Органона". Необычайно большое количество врачей-гомеопатов достигли глубокой старости, и большинство из них были деятельны до конца своих дней. Список пожилых врачей и хирургов с упоминанием их возрастов, полученных из недавних британских гомеопатических изданий и из книги Хаеля "Жизнь Ганемана", очень впечатляет, особенно если мы учтем, как малочисленны врачи-гомеопаты. Из этого списка следует, что долголетие чрезвычайно часто встречается среди врачей-гомеопатов.

Самуэль Ганеман дожил до 88 лет, его жена Мелани, которая также практиковала медицину, дожила до 79 лет, его родственник д-р Леопольд Зюсс-Ганеман дожил до 88 лет, а некоторые его друзья и ученики дожили до приведенных ниже лет, как-то: д-р Константин Геринг — 80 лет, д-р К. фон Беннингхаузен — 79 лет, д-р Ф. фон Беннингхаузен — 83 года, д-р Г. А. фон Герсдорф — 77 лет, д-р Герман Гартлауб — 79 лет, д-р А. Г. Гершталь — 83 года, д-р М. Маренцеллер — 89 лет, д-р С. Г. С. М. граф де Гиди — 94 года, д-р Ф. Г. Ф. Квин — 79 лет, д-р Т. Й. Рюкерт — 86 лет, д-р К. К. Пешье — 72 года, д-р Г. Леман — 77 лет. Скорее всего, этот список неполон.

Весьма поверхностный и поспешный просмотр некрологов, опубликованных в различных британских гомеопатических периодических изданиях на протяжении последних тридцати лет или около того, позволил найти нижеследующие имена и возрасты. Конечно, этот список далеко не полон. Во многих случаях заметки некрологов упоминают только, что скончался д-р такой-то и такой-то, один из старейших гомеопатов, или "патриарх гомеопатии", и не приводится ни дата его рождения, ни его возраст. Я нашел нижеследующую информацию о том, в каком возрасте скончались некоторые гомеопаты: д-р С. Лилиенталь — 76, д-р Т. Хэйль — 79, д-р Г. К. Аллен — 75, Д-р Иоганн Е. Вит — 97, д-р Дж. Дж. Драйсдейл — 75, д-р У. Перди — 79,

— 373 —

д-р К. Б. Кер — 78, д-р Ч. Рэнсфорд — 79, д-р Дж. Данн — 82, г-н Дж. Мур — 80, г-н Т. Энгол — 80, г-н Дж. Лоренс — 92, д-р Э. Ч. Холлэнд — 95, д-р Д. Рот — 79, д-р Дж. М. Скотт — 82, д-р У. Белл — 83, д-р Д. Уилсон — 78, д-р Дж. Лав — 76, д-р А. К. Клифтон — 84, д-р С. Кеннеди — 85, д-р Т. Уилсон — 83, д-р Макс Кальо — 84, д-р Дж. Клифтон — 80, д-р Г. Грей — 78, д-р Э. Кронин — 81, д-р Хоуэт — 73, д-р Дж. Притчард — 84, д-р Спайерс Александер — 77, д-р Дж. К Торри — 88, д-р А. К. Поуп — 81, д-р С. Дж. Кэппер — 85, д-р С. Б. Брукс — 75, д-р Т. Майлс — 83, д-р Лео ле Перри — 77, д-р Э. Томас — 83, д-р Дж. Вайлд — 86, Д-р Т. Скиннер — 81, д-р У. Б. Б. Скривен — 89, д-р Д. Дайс Браун — 70, д-р Дж. Кидд — 94, д-р Дж. Дж. Гарт Уилкинсон — 87, проф. Чезаре Ломброзо — 75, д-р С. Черчилль — 85, д-р А. де Ной Уолкер — 80, д-р А. Э. Ингерсол — 82, д-р Р. Мур Бэрроуз — 81, д-р Уильям Берике — 80, д-р Хэйворд — 86, д-р Р. М. Теобальд — 84, д-р Марри Мур 70, д-р Р. Эллис Дарджен — 84, д-р Т. Весли Бервуд — 84, д-р Дж. Лоренс — 92, д-р Б. Флинке — 85, д-р В. Хантингдон Леонард — 82, д-р Э. Махони — 73, д-р Т. Сильано 71, д-р А. К. Чалмерз — 84, д-р Т. Р. Джонс — 73, д-р В. Брэдшоу — 85, д-р Гамильтон — 89, д-р Джеймс Вордроп — 87, д-р С. Морган — 88, д-р В. Т. П. Волстон — 77, профессор Имбер-Гурбейр — 94, д-р Юбулас Уильямс — 74, д-р Э. Гамильтон — 88, д-р Т. С. Верди — 74, д-р Дж. Дж. Маккечни — 75, д-р Г. М. Пэйн — 76, д-р Клод — 80, г-н К. Ф Уоттс (член Королевской коллегии хирургов) — 83, г-н Джордж Маллер (неврач) — 93, д-р Тесте — 80, д-р Эспанет — 80, д-р Шарже — 80, д-р Колле — 80, д-р Буае — 85, д-р Шатэн — 88, д-р де ла Тремле — 90, д-р Жуссе — 94, д-р Шарль де Мур — 81, д-р Дж. Блайс — 76, д-р А. К. Поуп — 78, д-р Дж. Фейлд Дек — 95, д-р Ридпат — 87.

В вышеприведенном списке, составленном по английским периодическим изданиям, есть несколько иностранцев. Если мы опустим их, окажется, что примерно 90 английских врачей и хирургов дожили до среднего возраста примерно 80 лет. Список имен, конечно, неполный. Возможно, число врачей очень преклонного возраста можно увеличить до 150 или 200. Я думаю, что число докторов-гомеопатов

— 374 —

в Англии никогда не превышало 300. Имея в виду, что число врачей-гомеопатов так мало, процент тех из них, кто достиг таких преклонных лет, необыкновенно велик, и мне кажется, что приведенные факты дают нам полное право утверждать, что гомеопатическое лечение действительно может увеличить продолжительность жизни, как и утверждали Ганеман и очень многие из его последователей.

Врачи-гомеопаты в высшей степени уверены в своих замечательных лекарствах. Они используют те же самые лекарства, которые использовал Ганеман более ста лет назад, используют их таким же образом, каким это делал Ганеман, и с такими же прекрасными результатами. А методы лечения конвенциональной медицины постоянно менялись, и методы и лекарства, которыми пользовалась официальная медицина во времена Ганемана, сейчас считаются ни на что не годными. Каждый день на рынок выбрасываются новые лекарства и сыворотки и нам говорят, что они будут творить чудеса. Через какое-то совсем короткое время они пропадают и заменяются другими. Нет ничего удивительного в том, что многие из наиболее умелых врачей конвенциональной медицины совершенно потеряли уверенность в своих лекарствах. Проф. сэр Уильям Ослер несколько лет назад в своем обращении к студентам в больнице святой Марии провозглашал:

Относитесь скептически к фармакопее в целом. Самый лучший доктор тот, кто знает о бесполезности большей части лекарств.

Проф. Коберт в "Учебнике по отравлениям" писал:

Лекарственное отравление — это отравление пациентов, ответственность за которое лежит на нас, врачах. Число отравленных лекарствами больных несметно, и сократить его можно только при условии, что студенты -медики и доктора станут тратить больше времени на изучение фармацевтики и токсикологии, чем они это делают сегодня, а также тогда, когда доктора избавятся от желания экспериментально проверять на больных новые, еще не прошедшие тщательной проверки экспертов лекарства неизвестного характера и состава. Такое экспериментирование на больных — одна из форм жестокости, которая должна быть запрещена законом.

— 375 —

Метод лечения подкожными инъекциями еще опаснее, чем лечение лекарствами. Сэр Алмрот Райт писал в "Вакцинной терапии", изданной "Парк Дэвис":

Часто поступают больные, у которых непозволительно даже временное ухудшение клинического состояния. В таких случаях нас должно сдерживать возможное усиление местной инфекции, возможное усиление болей, возможное ухудшение дыхательной недостаточности, возможное превращение локализованной инфекции в генерализованную, и любое подобное ухудшение симптомов пациента, которое может уложить его в постель. Когда мы имеем дело с фликтенулами и изъязвлением роговицы, туберкулезными язвами мочевого пузыря или гортани, острым циститом или острым воспалением суставов, на нас должен оказывать влияние страх усиления локализованной инфекции и усиления боли. При астме мы должны думать о риске вызвать приступ или усилить его. При лечении болезненно расположенного фурункула (как, например, фурункул внешнего слухового канала) или угревой сыпи, или зарождающегося ячменя на веке, или начинающейся простуды нельзя забывать о возможном обезображивании внешности пациента, усиления болей или временной утраты трудоспособности. И, наконец, при лечении рожистого воспаления, острой гонореи, начальной стадии чахотки у нас в голове постоянно должна находиться мысль о самом большом риске — риске распространения микробов в кровь и возникновения генерализованной инфекции.

У Кизера в "Системе медицины" мы читаем:

Для большей части больных оказывается верной пословица о том, что лекарство оказалось хуже болезни и что доктор опаснее самой болезни. История медицины подтверждает это; каждый метод и система являлись причиной появления большего числа жертв, чем самые опасные эпидемии и самые долгие войны.

Сэр Томас Уотсон утверждал:

Меня всю жизнь поражало, как неопределенно, невежественно, необдуманно во многих случаях назначаются лекарства. Мы пробуем что-то, и так как это не приносит успеха, мы пробуем что-то другое; снова сбитые с толку, мы опять пробуем что-нибудь еще, и нам просто везет, если мы не наносим больному вреда своими попытками. Этот метод работы наудачу; кто бы и когда бы ни действовал таким образом, он и сам по себе

— 376 —

опасен, и дискредитирует медицину как науку. Наша профессия постоянно качается на волнах моря сомнений относительно наисерьезнейших вопросов. Свидетельств этому огромное множество, и эта ситуация не меняется… Я считаю, что эта неопределенность, эта неподобающая изменчивость и нестабильность мнений является непреходящим укором нашему призванию… Можно с уверенностью сказать, что пока что мы можем лишь надеяться, что когда-нибудь терапевтика станет наукой, вызывающей доверие.

Сэр Роберт Кристисон писал:

В последние сорок лет не было недостатка в новых лекарствах эмпирического происхождения, из которых некоторые выдержали проверку временем и опытом и обещают длительное время приносить пользу человечеству. Но их число ничтожно по сравнению с неизмеримой массой чепухи, продуктов заблуждений или обмана, которые год за годом предлагались больным только затем, чтобы быть преданными забвению после кратковременного периода безосновательной популярности.

Все эти заявления были сделаны знаменитыми врачами конвенциональной медицины, и можно процитировать еще множество подобных. Много таких утверждений можно найти в моей книге "Крепкое здоровье и счастье". Два с половиной столетия назад Сиденхем, величайший врач своего времени, писал: "Больной погибает из-за своего врача". Это до сих пор остается так.

В отношении медицинских отравлений д-р Э. Б. Нэш писал в своей статье "Как работать с пациентом":

Очень прискорбно, что (отдаем ли мы себе в этом отчет или нет) нам чаще приходится иметь дело с приведением в порядок едва живых жертв лекарственного отравления и употребления патентованных лекарств старой школы, чем с естественными заболеваниями. Некоторые из наиболее мудрых из них, признавая тот вред, который они нанесли и способны нанести, отказываются от использования большей части лекарств и сосредотачивают свои усилия на санитарии и хирургии.

Многие другие врачи-гомеопаты, цитирование которых завело бы нас слишком далеко, выражали сходную точку зрения.

Когда врач или хирург конвенциональной медицины сделали

— 377 —

все, что было в их силах, а пациент вместо того чтобы идти на поправку страдает от сильных болей, для успокоения этих болей ему обычно дают опиум, морфий и т. д., особенно морфий. Место ланцета сейчас занял шприц для подкожных инъекций. Многие выдающиеся гомеопаты порицали использование морфия, который временно облегчает состояние пациента, отупляя и разрушая и тело, и разум. Большинство хороших гомеопатов может облегчить самые сильные страдания без морфия. Д-р Ч. Э. Уилер в своей книге "Практика и принципы гомеопатии" писал:

Если все остальное не помогло и возникла необходимость облегчать боль, естественно, есть возможность применять морфий, но гомеопаты знают, что, изучив характер боли, они часто могут найти подобное лекарство, которое эффективнее морфия и не несет с собой никаких сопутствующих последнему зол.

Д-р Дж. Т. Кент на стр. 630 своей "Материи медики" заявлял:

Я видел пациентов, принимающих морфий и принимающих гомеопатические лекарства, и из соображений удобства и спокойствия для себя я буду использовать гомеопатические лекарства. Это подтверждает и опыт многих других. Если вы услышите, как гомеопат говорит, что при раке желудка и других болезненных недугах он предпочитает использовать болеутоляющие средства, это очень верное свидетельство того, что он не может найти лекарство, которое подходило бы пациенту. Такие больные проверяют способности врача.

Д-р Э. Б. Нэш в "Ведущих гомеопатических лекарствах" писал:

Одно из наиболее злоупотребляемых лекарств всех школ медицины — это опиум. Я хотел бы здесь сказать, что любой врач-гомеопат, который чувствует, что он должен использовать опиум или его алкалоид таким способом и для этой цели, ничего не понимает в своей специальности и должен заняться изучением Материи медики. Опиум в наркотических дозах вызывает не сон, а оцепенение, и облегчает боль, заставляя пациента перестать осознавать ее. У скольких же

— 378 —

пациентов таким лечением маскировали истинное состояние, так что их болезнь прогрессировала до тех пор, пока у них не пропадали шансы на излечение.

Боль, лихорадка и все другие симптомы — это голос заболевания, сообщающий нам, где прячется проблема, и ведущий нас к лекарству для больного. Настоящее целительное лекарство часто облегчает боль даже быстрее опиума, и оно делает это путем излечения того состояния, от которого возникает. И даже в тех случаях, когда оно не так быстро останавливает боль, обычно лучше бывает потерпеть ее какое-то время, пока исцеляющее лекарство не проделает свою работу. Возможно, девяносто девять человек из сотни страдающих от ужасной зависимости от морфия впервые познакомились с ним через врача, который прописал им морфий, чтобы "облегчить боль и обеспечить отдых и сон".

Я мог бы привести много примеров крайне сильных болей, которые уже нельзя было подавить морфием, но которые быстро проходили, когда больному давали бесконечно малую дозу показанного гомеопатического лекарства. Д-р Ф. Г. Лютце в своей книге "Терапевтика лицевой и седалищной невралгии" цитирует нижеследующий пример больного, которого лечил д-р В. Дж. Гернси:

15 сентября за мной послали со строгим предписанием взять с собой свой флакон морфия и шприц. По счастью, у меня нет этих дьявольских изобретений, я пошел без них и нашел пациента страдающим от невыносимых болей в лице и голове, которые сильно ухудшались от любого сотрясения и движения и которые наступали "как вспышка". Я сразу же попросил стакан и растворил несколько крупинок Belladonna в 100 000-й потенции и ушел, заверив пациента в том, что ему скоро полегчает. У этого человека такие приступы случались уже много лет, их лечили аллопатически, и лечение заключалось в подкожных инъекциях морфия и вообще во временном успокоении болей. Но приступы учащались и усиливались: обычная история.

Следующим утром он сообщил мне, что ничто и никогда не помогало ему так быстро. 23 ноября он пришел, чтобы получить еще немного того же лекарства, и сказал, что до приступа в сентябре у него никогда не проходило больше двух недель без болей, сейчас у него не было даже намеков на боль в течение десяти недель. Теперешний приступ был таким же внезапным, как и ранее, но не таким сильным. Несколько доз

— 379 —

Belladonna опять подействовали быстро, поскольку через два часа после консультации я встретил его направляющимся на вечерние развлечения. 17 декабря у него было несколько приступов болей, от которых сразу помогло то же самое лекарство, и с тех пор вот уже три месяца боли не возвращались.

В главах IV, XI, XII и в других работах приведено много подобных примеров успешного применения гомеопатического лекарства, когда не помогал морфий. Я знаю врачей конвенциональной медицины, которые пользуются шприцем с морфием практически каждый день. Я знаю врачей-гомеопатов, которые пользуются шприцем с морфием едва ли раз в год. Даже последние предсмертные мучения можно облегчить с помощью одного из подходящих гомеопатических лекарств, среди которых Arsenicum в бесконечно малых дозах, Carbo vegetabilis в 30-й или более высокой потенции, Tarentula в 30-й или более высокой потенции, если больной находится в состоянии величайшего беспокойства, и т. д.

Я написал эту и все мои предыдущие книги в надежде, что они пойдут на пользу страждущему человечеству, и с желанием помочь врачам облегчать состояние пациентов и излечивать их. Если чтение этого труда воодушевит многих врачей и неврачей изучать замечательные науку и искусство исцеления, я буду полностью удовлетворен, так как будет достигнута та цель, во имя которой была написана эта книга.

 ОРУДИЯ НОВОЙ НАУКИ И НЕКОТОРЫЕ ИНТЕРЕСНЫЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ ПОДРОБНОСТИ    ОГЛАВЛЕНИЕ