— 9 —
Глава II
КАК ЛЕЧИТЬ СЕРДЕЧНЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ
Люди вообще очень боятся сердечных заболеваний. Их инстинктивный страх совершенно обоснован.
Когда поврежден этот важный орган тела, играющий роль насоса, то положение действительно серьезное.
Однако не стоит преувеличивать значение сердечных расстройств. С одной стороны, сердце — это
наиболее хрупкий инструмент в теле. С другой — это довольно крепкая мышечная структура,
которая легко приспосабливается к изменениям, отклонениям и т. д., собранным под общим названием
"сердечные заболевания".
Очень часто можно обнаружить, что люди, которые жалуются на сердце, имеют совершенно здоровое
сердце. Отклонения, такие как сильные сердцебиения, ощущение слабости в области сердца, дрожание,
давящая боль, нерегулярность работы сердца и т. д., могут быть следствием какого-то внешнего
фактора, например, хронического несварения, которое приводит к тому, что раздутый желудок давит на
сердце, или запора и скопления газов в кишечнике, которые дают сходный результат, или нервозности,
которая заставляет сердце работать в нервном, неправильном режиме, или злоупотребления табаком,
лекарствами или сильнодействующими веществами, которые временно нарушают работу сердца, или анемии,
которая ослабляет сердце, не поставляя ему необходимого питания, или избыточного веса, который
вызывает дополнительную и сильную нагрузку на сердце, и т. д. С другой стороны, люди, которые
действительно страдают от сердечных заболеваний, часто не имеют ни малейшего понятия, что с этим
замечательным органом что-то не так, и могут внезапно умереть от сердечной недостаточности.
— 10 —
Ортодоксальное лечение сердечных заболеваний находится в весьма плачевном состоянии. Терапевт и
многие консультанты проверяют работу сердца обычным способом, а потом уведомляют несчастного
пациента, что он страдает жировым перерождением сердца или у него поврежден один из его клапанов и
т. д. Естественно, эта информация оказывает на душевное состояние пациента самое угнетающее
воздействие. Человек, который смело входил в кабинет доктора с жалобами на боли в левой руке,
одышку или что-то в этом роде, и которому сообщили, что его сердце "поражено болезнью",
часто выходит из кабинета совершенно раздавленный, смертельно раненый той информацией, которую ему
так необдуманно сообщили. Более того, само лечение сердечных заболеваний совершенно ошибочно. Можно
подумать, что фраза "При болезнях сердца давай дигиталис" — это лозунг врачей. С
невероятным безрассудством дигиталис прописывают всем без исключения: и тем, кому это лекарство
подходит, и тем, кому оно совершенно непригодно. Это исключительно опасное лекарство, кумулятивный
эффект которого часто убивает пациента. Выдающиеся врачи, которых я мог бы процитировать здесь,
утверждали, что больше людей погибает от дигиталиса, чем от сердечных заболеваний, и весьма
вероятно, что это утверждение истинно. Если дигиталис не помогает пациенту, ему могут дать
строфант, амилнитрит или что-то еще из так называемых специальных лекарств, обычно используемых при
сердечных заболеваниях и перечисленных в лечебниках. Трудно представить больного с болезнью сердца,
который получал бы конституциональное лечение. Небрежное назначение дигиталиса и, возможно,
нескольких других лекарств с успокоительным действием на нервы, сон или кишечник — вот все,
что ему дают. Важнейшим тщательно подобранным для конкретного пациента изменением его образа жизни
в целом пренебрегают. Вероятно, среднестатистические доктора и специалисты не считают это важным.
По крайней мере, у огромного числа больных мне доводилось встречаться с исключительно плохим
лечением сердечных заболеваний, большинство из которых очень легко излечить, даже когда ведущие
специалисты объявляют их абсолютно неизлечимыми.
Те, кто желают успешно излечивать пациентов с заболеваниями сердца, должны наполнять своих
пациентов не отчаянием,
— 11 —
а надеждой. Отчаяние и беспокойство — самые угнетающие эмоции, тогда как надежда и
уверенность — лучшие тонизирующие средства. Если ко мне приходит человек, которого высшие
авторитеты с Харли-стрит объявили совершенно неизлечимым, я склонен встречать их мрачный прогноз с
негодованием, и если мне говорят, что такой-то и такой-то клапан сердца "имеет
недостаточность", что означает, что он серьезно поврежден, я могу сказать пациенту: "Эта
информация меня не интересует и вообще весьма бесполезна, и 'недостаточность' есть у
человека, который вам ее сообщил. Эта информация была бы полезной, если бы было возможно извлечь
ваше сердце наружу и отправить его жестянщику, чтобы ему приделали новый клапан. Но сердце —
это не обычный механизм, как часы или автомашина, а такой механизм, который, к счастью, способен
самонастраиваться и самоисправляться. Я сам страдал от сердечного заболевания много лет назад, и
доктора хотели отправить меня в Наугейм для лечения. Я встретил честного доктора, который сказал
мне, что расширение сердца, которое было у меня, не представляло ничего серьезного, что большинство
атлетов, которые занимались энергичными упражнениями, имели расширение сердца, и что такое сердце
приходит в норму благодаря естественной самонастройке, если только не мешать природе во время этого
процесса. Было время, когда я не мог подняться вверх даже по короткой лестнице без того чтобы не
присесть через несколько ступеней. Сейчас я могу подняться по самой длинной лестнице любой башни
или шпиля и при этом закусывать на ходу. В вас много здоровья. Ваше сердце, вероятно, сможет
перестроиться, если вы получите разумное лечение. Спрашивал ли вас ваш пессимистически настроенный
специалист о вашем питании, вашем образе жизни, ваших занятиях спортом, вашей профессии и т.
д.?" Как правило, ответ на это бывает такой: "Специалист запретил мне курить, я не должен
есть картошку, мне следует воздержаться от занятий спортом, придерживаться 'белой диеты',
состоящей из белой рыбы, куриных грудок, молочного пудинга и молока, и все".
Белый цвет является символом невинности, но пудинг из риса и молока, если его есть много, хотя
формально и считается очень легко усваиваемым и, следовательно, хорошим для сердца, заставляет
пациентов прибавить вес, а это особенно опасно, если пациент-сердечник
— 12 —
уже достаточно полон. Более того, большинство больных сердечными заболеваниями страдают
запорами, и их проблемы в значительной степени обусловлены запором и недостатком витаминов. В
дополнение ко всему этому, молочная диета крепит и бедна витаминами и необходимыми минеральными
элементами, которые требуются сердцу. Постельный режим для больных сердечными заболеваниями,
конечно, имеет некоторые основания, во всяком случае теоретически. Работа сердца по перекачке крови
сильно облегчается, если эту перекачку нужно делать вдоль уровня лежащего тела, а не снизу вверх и
сверху вниз для тела в положении стоя или во время его движения. В очень серьезных случаях могут
быть оправданы назначения, предписывающие пациенту лежать на спине в течение продолжительных
промежутков времени. В остальных случаях такой режим ведет к ожирению, застою в организме в целом,
запорам и самоотравлению, и прежде всего к глубокой депрессии, которая очень сильно вредит.
Стоит только человеку сказать: "Вы должны лежать в кровати, без подушки, вам совсем нельзя
двигаться, вам нельзя даже вытирать нос или чесать спину", и он станет думать, что его жизнь
висит на волоске, и эта навязчивая мысль может оказаться хуже, чем само заболевание. Как правило,
гораздо лучше не назначать пациенту постельный режим, занять его, поощрять в нем интерес и, прежде
всего, поддерживать в нем надежду. Кроме того, несчастный пациент, которому прописан постельный
режим, обычно получает лекарства, которые приведут его к смерти. Ему дают большие дозы дигиталиса,
потому что так рекомендуется в учебниках. Когда он впадает в депрессию, ему дают тонизирующее
средство. Когда у него появляется запор, ему дают каскару (пилюли от запора на основе коры крушины.
— Прим. перев.) или касторовое масло, два из числа наиболее опасных раздражающих
средств, или соли, которые вызывают слабость. Если он не может нормально спать, ему дают
успокоительные средства, которые притупляют нервы тела в целом и, следовательно, сильно
препятствуют процессу исцеления.
То, что у человека есть сердечное заболевание, можно легко установить с помощью стетоскопа и
различных других инструментов и приборов. Однако то, что у человека есть сердечное заболевание или
какая-либо аномалия сердца, сравнительно неважно. Если организму предоставить такую возможность, он
подлечит сердце и, быть может, оно станет работать хоть и не отлично, но вполне удовлетворительно
до тех пор, пока пациенту не исполнится 90 или 100 лет. Такие случаи
— 13 —
известны каждому врачу. Наиболее важный вопрос состоит не в том, страдает ли пациент
каким-нибудь расстройством сердца, которому можно дать название, а в том, почему у него
эндокардит, миокардит или еще что-то, для чего существует какое-то нелепое официальное
название.
Несколько лет назад я путешествовал по железной дороге. В моем купе были мужчина и дама, и они
заметили, что я читаю медицинскую книгу. Дама начала разговор и рассказала мне, что она и ее муж
только что возвратились из континентальной Европы после шестимесячного отдыха, но что сердцу ее
мужа от этого легче не стало. Я немедленно спросил, кто лечил г-на Б., и мне сообщили, что его вел
замечательный врач и что он консультировался у трех ведущих специалистов на Харли-стрит. Я спросил:
"А где вам дали какой-либо совет о питании и спрашивали ли вас о вашем питании?" Ответ
был таков: "Нет, но мне сказали не есть картофель, так как в нем слишком много крахмала".
Я внимательно посмотрел на мужчину. Он был больше похож на человека с больными почками, чем с
больным сердцем, и я сделал вывод, что его так называемое сердечное заболевание имеет причиной
злоупотребление алкоголем, приправами, табаком или каким-то другим раздражающим фактором. На мои
расспросы его жена сообщила, к моему ужасу, что ее муж ложками ел горчицу. "Он кладет ее на
курятину, рыбу, хлеб и масло и ест ее просто так. Я говорила об этом специалистам по сердечным
заболеваниям, но они сочли, что это неважно". Я заявил г-ну Б. прямо в лицо, что он страдал не
от сердечной болезни, а от избытка горчицы. Несколько серьезных слов заставили его переменить свое
мнение. Прямо на месте я взял с него торжественное обещание, что он в течение месяца не прикоснется
к горчице и напишет мне по истечении этого месяца. Через месяц мне пришло самое что ни на есть
приятное письмо, в котором говорилось о значительных улучшениях. Мой совет принес ему больше
пользы, чем шесть месяцев отдыха с лечением в континентальной Европе.
1 апреля 1928 г. некий г-н Т. В. Б. написал мне из местечка
— 14 —
Карбис Бей, что он умирал от заболевания сердца, что доктора сказали, что жить ему осталось
всего несколько недель, что он лежал в постели и что жене нужно было переворачивать его, потому что
ему не разрешали поворачиваться самому, что он прочитал несколько моих книг, и спрашивал, не мог бы
я помочь ему. Я попросил его сообщить мне в подробностях о том, что он ел и пил во время каждого
приема пищи, и когда и какие лекарства он принимал, а также каково было состояние его кишечника,
его возраст, рост, вес и, самое важное, он должен был прислать мне сделанные ему назначения и свою
фотографию. Через несколько дней у меня были все детали. Г-н Б. был преуспевающим человеком,
занятым торговлей зерном. Он вел сидячий образ жизни. Он питался весьма неразумно и стал обрюзгшим
и очень тучным. Он весил 17 стоунов 4 фунта (около 109,6 кг. — Прим. перев.), у него
был запор, он питался самым неподходящим образом, что вызывало ожирение; ему, как водится, давали
дигиталис от сердца, лекарство для переваривания той пищи, в которой его организм не нуждался и
потому отказывался перерабатывать, лекарства для очищения кишечника, успокоительное для нервов и
успокоительное для сна. Его так называемое сердечное заболевание было, очевидно, не первичным
заболеванием, а следствием неправильного образа жизни и неправильного лечения. С расстояния
нескольких сотен миль я поставил ему диагноз точнее, чем доктора и специалисты, которые
пользовались для этого всеми научными приборами, какие только им были нужны. Я написал ему 2
апреля:
Я уверен, что вы согласитесь со мной в том, что для вас большой проблемой
является избыточный вес. Вашему сердцу приходится работать против сопротивления, в попытках
преодолеть это самое сопротивление оно увеличилось и, вероятно, стало дряблым из-за проникновения
жира в мускулы сердца. Дряблость мышц тела и дряблость мышц сердца часто идут вместе. Эта дряблость
вызвана по большей части самоотравлением в результате хронического запора, что в свою очередь
является причиной повышенной кислотности желудка, с которой не удается успешно справиться
нейтрализующими лекарствами. Здоровье сердца зависит от качества его питания, от состояния крови,
которая его питает.
Через несколько дней я получил все подробности, которые мне
— 15 —
требовались, и 10 апреля послал ему свои указания. Они начинались словами:
Так как я хотел бы снижать ваш вес примерно на два фунта (900 г. — Прим.
перев.) в неделю, я хочу, чтобы вы регулярно взвешивались. Для начала я хотел бы убрать из
вашего рациона мясо, рыбу, птицу и приготовленные из них продукты, и посадить вас на довольно
скудную молочно-овощную диету. Вы будете получать молоко, которое можно назвать жидким мясом, яйца
и сыр, которые тоже являются мясом, но в другой форме, и мы будем провоцировать ваше тело жить на
избытке жира в нем самом, потребляя примерно до четверти фунта (110 г. — Прим. перев.)
этого жира в день.
Я дал ему жидкий парафин для регуляции деятельности кишечника и кайлен для поглощения токсинов в
кишечнике. Кроме того, я велел ему регулярно двигаться, то есть делать одну или две прогулки по
горизонтальной поверхности в течение 5 минут точно по часам в первый день, прибавляя по одной
минуте каждый день, чтобы он мог делать одну или две прогулки по 35 минут через месяц и одну или
две прогулки по 65 минут через два месяца. Дигиталис и другие лекарства были немедленно прекращены.
Единственным тоником, который ему был дозволен, стали мои подбадривающие письма.
До сих пор все его доктора и консультанты вводили г-на Б. в подавленное настроение пугающими
техническими деталями состояния его сердца и расстраивающими прогнозами, которые они объявляли ему
и его жене. Как только г-н Б. перестал принимать успокоительные и питаться разогревающей и
совершенно неподходящей пищей, он пришел в прекрасное состояние духа и с величайшим энтузиазмом
принялся за похудение и накопление сил. За шесть месяцев его вес снизился более чем на четыре
стоуна (около 25 кг. — прим. перев.). Я объяснил ему, что это вес двух ведер воды.
Он снова стал гибким, молодым и жизнерадостным. Он продолжал изо дня в день и из месяца в месяц
понемногу удлинять свои прогулки. По мере необходимости я посылал ему мягко действующие
гомеопатические средства.
К осени ему стало настолько лучше, что он смог предпринять путешествие в Шотландию, и там этот
человек, который в прошлом совсем не занимался физкультурой и обычно потреблял слишком много жирной
пищи, мог проделывать переходы по 10–12 миль (1 миля равна 1609 метрам. — Прим.
перев.) без привала по холмам Шотландии. Он снова стал молодым человеком.
— 16 —
В феврале 1929 года в "Сандей грэфик" была опубликована моя статья, в которой
я мимоходом упомянул опасности использования дигиталиса при сердечных заболеваниях и возможность
лечения сердечных заболеваний в основном с помощью мер диетического характера. Через несколько дней
после этого я получил письмо от известного коммерсанта г-на Л. Г. К., адресованного
"Сандей грэфик", в котором были такие слова: "Мне сообщили, что неделю
назад или около того в ’Сандей грэфик’ была напечатана Ваша статья, посвященная
излечению сердечных заболеваний диетами. Мне 61 год, у меня неважное сердце и я принимаю
дигиталис". Он пришел ко мне домой 5 марта 1929 г. Он прибыл на своей машине, с трудом
вышел из нее и медленно пошел вдоль палисадника, сильно опираясь на свою жену и дыша с большим
трудом. Он был высок ростом, имел хорошую фигуру, ранее был прекрасным атлетом, имел обыкновение
совершать сорокамильные прогулки, а теперь еле-еле нетвердой походкой шел вдоль моего палисадника.
Он был у лучших специалистов Харли-стрит, и ему сказали, что ничто не сохранит ему жизни, кроме
дигиталиса, что он не должен проводить зиму в Англии, а должен немедленно отправляться на Ривьеру и
совершать только легкие физическую прогулки по горизонтальной поверхности либо пешком, либо в
кресле-каталке. Когда я коснулся вопроса питания, ответом мне было, в точности так же, как в случае
с г-ном Б., что он мог есть и пить все, что он пожелает, но должен избегать картофеля, в котором
"слишком много крахмала". На это я ему заметил: "Картофель — ваш лучший
друг". Он считал, что жил "очень просто". Однако он продолжал питаться той же пищей,
которая поддерживала его в то время, когда он был очень активен и занимался играми, спортом и
хождением пешком. Когда он закончил свой рассказ, а я закончил свой опрос, он спросил меня с
удивлением: "Вы не будете исследовать мое сердце? — Нет, — сказал я.
— Это было в достаточной степени сделано на Харли-стрит с совершенно не представляющими для
меня интереса результатами. — А пульс мой вы тоже не будете прощупывать?
— Нет, — ответил я. — Мне не очень интересен ваш пульс, однако меня очень
интересует ваше дыхание, которое
— 17 —
так зловонно". Он повернулся к своей жене: "Это правда? — Да.
— Почему же ты мне этого не говорила?" Ответа на это не последовало. Я объяснил
ему, что, по моему мнению, он страдал не от сердечного заболевания, а от давления гнилостного
раздутого газами желудка на сердце, и отправил ему свои указания, перед которыми я поместил в
качестве вступления общее описание его состояния в следующих выражениях:
Вам 61 год, Вы высоки ростом, хорошо сложены, у Вас хорошие волосы, довольно
румяный цвет лица, у Вас нет своих зубов, белки глаз у Вас желтого цвета, язык — белого, и у
Вас очень неприятный горький запах изо рта. Ваши руки и ноги холодеют и немеют в кровати, Вас очень
беспокоят газы в желудке и кишечнике, Вы не принимаете слабительных, Вы принимаете дигиталис два
раза в день по указанию доктора, и у Вас стул один раз в день темного цвета. По моему мнению, Вы
страдаете не от сердечного заболевания или сердечной слабости, а от отравления белком, от
совершенно неподходящей насыщенной диеты с большим количеством алкоголя и крепкого кофе, хотя у Вас
совершенно нет физической нагрузки.
Перед тем как я отправил его домой, я "проверил" его сердце, попросив его подняться и
спуститься по небольшой лестнице. Он сделал это с большим трудом и сказал мне, что в течение вот
уже трех с половиной лет не в состоянии снимать и надевать носки.
Вдобавок к тщательно выбранной вегетарианской диете, я дал ему Carbo vegetabilis и
Nux vomica вместе в очень маленьких дозах, чтобы отрегулировать его пищеварение, таблетки
свиной желчи, чтобы стимулировать его печень, желчный пузырь и кишечник, и Crataegus для
укрепления сердца. Когда он пришел ко мне домой, его живот был раздут как воздушный шар, и он
круглыми сутками сильно страдал от газов. Через 2–3 дня его желудок вернулся к нормальному
размеру, а суматошное биение сердца исчезло.
Через несколько недель г-н Л. Г. К. снова посетил меня в совершенно счастливом состоянии. Он
сказал мне: "Если вы захотите, я могу пробежать для вас вверх по любой лестнице" и
сообщил, что когда он отправлялся в свой офис в городе, то не ждал лифта, а шел пешком вверх по
лестнице, как юноша. Как и г-ну Т. В. Б., я назначил ему
— 18 —
очень короткие прогулки, которые должны были каждый день становиться дольше на одну минуту.
5 мая, через два месяца после начала лечения, некий доктор анонимно раскритиковал меня в
"Сандей грэфик", презрительно отвергая мое утверждение, что многие заболевания,
неизлечимые для общепринятой медицины, можно легко вылечить разумной диетой с подспорьем в виде
гомеопатических лекарств, обладающих мягким действием. Эта критика вызвала гнев г-на Л. Г. К. Он
направил следующее письмо редактору издания:
Я был пациентом с сердечным заболеванием, осложненным "хроническим
бронхитом". Более трех лет меня консультировал ведущий сердечный специалист и мой собственный
доктор. К январю нынешнего года я уже не мог сам одеваться и раздеваться, обуваться или разуваться,
забраться в постель и лечь (с пятью подушками), подняться по лестнице без постоянных остановок
передохнуть, и все это несмотря на лечение. Минимальная физическая нагрузка совершенно изнуряла
меня.
Мой доктор сказал в начале года, что он больше ничего не может для меня сделать. Я был в наилучшем
возможном для себя состоянии. Он посоветовал мне продолжать принимать дигиталис, совершенно
оставить бизнес, перенести кровать на первый этаж и уехать за границу, чтобы постоянно там жить,
когда я буду себя достаточно хорошо чувствовать для переезда. Я должен был выходить на улицу только
в теплую погоду. Он сказал мне, что туман "убьет" меня. Я должен был примириться с
неизбежным.
С этим приговором я отправился в один из понедельников в свой офис, чтобы разобрать там вещи, и по
одному из тех странных совпадений, которые иногда бывают в нашей жизни, в тот день я совершенно
случайно услышал, что некий г-н Баркер написал в Вашей газете статью, в которой, как сказал
человек, рассказавший о ней, он упоминал больного в состоянии, похожем на то, в котором был я. Я
никогда не слышал о г-не Баркере, но, поскольку я ничего не терял от попытки предпринять шаг в
новом для меня направлении, я написал ему через Вашу газету. Он принял меня, и я продолжаю сейчас у
него лечиться.
Уже несколько недель я могу одеваться и раздеваться без посторонней помощи, и лестницы практически
перестали меня беспокоить. Я могу улечься в кровать так же легко, как я делал это, когда был на 50
лет моложе, и сплю 8 часов подряд. Мое дыхание стало нормальным. Я ходил по улице в туманную
погоду, и мне не стало после этого хуже. Я даже почти не замечаю, что у меня есть сердце. Мой
ежедневный прием дигиталиса прекратился в первый же
— 19 —
день моего лечения, и я очень строго соблюдал инструкции относительно диеты,
которые почти в точности противоположны всем предыдущим инструкциям, которые я получал на этот
счет. Я каждый день занимаюсь работой в офисе в течение семи с половиной часов.
Завтрак г-на К. обычно состоял из двух яиц или трех ломтиков бекона и одного яйца, белого хлеба
с маслом и крепкого кофе. На обед у него были сэндвичи. После обеда он выпивал два стакана хереса,
а вечером у него был ужин, достойный вельможи, и он не пренебрегал самой что ни на есть плохо
перевариваемой пищей, например, лососиной, сладкими пирожками с начинкой, пирожками со свининой,
которые он запивал хересом в количестве до половины бутылки. Ни один их этих продуктов доктора ему
не запретили. Это был еще один больной, который страдал не от сердечной болезни, а от неправильного
питания. И основное его заболевание было, конечно, усугублено тем, что ему давали лекарства от
сердца, вместо того чтобы заняться причиной всех его проблем.
26 февраля 1930 г. я получил письмо от некоей г-жи Дж. Л. Б. из Саутгемптона, небогатой
вдовы:
У меня заболевание сердца. Местные доктора говорят, что затронуты мышцы сердца, и
дают мне лекарства, чтобы помочь мне хоть как-то жить, так как я не могу много работать, выполняю
только незначительные обязанности по дому, а бóльшую часть времени лежу на своем диване на
кухне. Я много вешу, мне 49 лет, и с 21 года беспокоят простые сердцебиения. Доктора, осматривая
меня, каждый раз говорили мне, что с сердцем у меня все в порядке, но 8 лет назад один доктор
сказал мне, что у меня блокада сердца. Надо сказать, что я не обратила внимания на это и продолжала
жить как раньше, но сердцебиения понемногу становились хуже, пока в августе прошлого года у меня не
случились очень сильные сердцебиения, и доктор прописал мне покой. С тех пор я соблюдаю его
предписание, но не стала чувствовать себя лучше. Я пишу Вам это письмо, желая спросить Ваше мнение
о том, возможно ли мое исцеление или хотя бы улучшение моего состояния настолько, чтобы я смогла
работать по дому для своих детей.
Я попросил г-жу Дж. Л. Б. прислать мне подробнейшие ответы на следующие вопросы: "Что Вы
едите и пьете во время каждого приема пищи и между ними, какие Вы принимаете лекарства, каково
состояние Вашего
— 20 —
кишечника, Ваших половых органов, испражнений, мочи, выделений по половой части, что улучшает и
ухудшает Ваше состояние?" После получения от нее всех деталей, я отправил ей свои указания, в
которых описал ее состояние следующим образом:
Вам 49 лет, и хотя Ваш рост составляет всего 5 футов 2 дюйма (157,48 см. —
Прим. перев.), весите Вы 11 стоунов 2 фунта 14 унций (70,712 кг. — Прим.
перев.), так что у Вас по крайней мере 30 лишних фунтов веса (13,6 кг. — Прим.
перев.), что наносит большой ущерб вашему ослабленному сердцу, которому приходится работать,
преодолевая сопротивление окружающего его жира. Неудивительно, что доктор сказал Вам, что поражены
мышцы сердца. Если сердце становится жирным, оно теряет силу. Кроме того, у Вас склонность к
запору, Вы питаетесь концентрированной пищей, которая подходит для людей, занимающихся значительной
физической нагрузкой, а Вы совсем ее не имеете. Вас три или четыре раза прививали в Индии, и
принялась только первая прививка. Очень важно снизить Ваш вес, иначе Вас ждет несчастье.
Я прописал г-же Дж. Л. Б. диету вегетарианского типа для похудения и сказал, что ей нужно
сбрасывать 2–3 фунта (900–1360 г. — Прим. перев.) в неделю. Как и почти
всем своим сердечным больным, я сказал ей, что она не должна обращать внимание на запрет на
физическую нагрузку, который установил ее доктор, и предписал ей обычные пятиминутные прогулки с
ежедневным добавлением одной минуты. В помощь ее пищеварению и экскреции я дал ей Nux
vomica и Сarbo vegetabilis, а также жидкий парафин.
Почему-то все люди, которые обращаются ко мне, с готовностью принимают тот режим, который я им
устанавливаю, даже если он включает отказ от их любимой пищи. Г-жа Б., как и большинство моих
сердечных больных, с энтузиазмом сократила прием пищи и выбросила все лекарства, которые получила
ранее от доктора. Она обычно ходила хромая и опираясь на трость. 28 марта, две недели после того
как она начала лечение у меня, она написала мне: "У меня все идет хорошо, и я избавилась
от трости, так как я теперь могу, слава Богу, ходить без нее. Я все еще хожу медленно, особенно
вверх по крутому склону". 16 апреля она написала: "Я заметила, что сбросила 2
фунта и 2 унции (964,4 г. — Прим. перев.) за прошлую неделю. Мне кажется, что
это принесло огромную пользу, и я теперь могу спускаться вниз в 7.30 и готовить завтрак для двух
моих дочерей". 29 апреля ей стало настолько хорошо, что
— 21 —
она смогла приехать в Лондон и посетить меня. 17 июня она писала: "Я сбросила еще
немного веса и теперь вешу 9 стоунов 5 фунтов 2 унции (59,38 кг. — Прим.
перев.), потеряв 25 с тремя четвертями фунтов (11,7 кг. — Прим. перев.).
С тех пор как я начала лечиться у Вас, я чувствую себя неизмеримо лучше".
Я не упоминал лекарства, которые я назначал трем сердечным больным, которых выше описал,
поскольку у опытного гомеопата нет специальных лекарств для конкретных заболеваний. Его обучают не
как попугая повторением фраз вроде "При болезнях сердца давай дигиталис". Он дает больным
те лекарства, которые показаны в соответствии с текущими неотложными надобностями или симптомами
пациента, и каждая смена симптомов должна сопровождаться соответствующей сменой лекарства. Г-жа Б.
страдала от отравления вакциной, так как ее прививали в Индии три раза и прививка не принималась. Я
должен был лечить ее от этого, а также от многих других вещей, и несведущий читатель был бы только
сбит с толку, если бы я привел полный список лекарств, которые были даны г-же Б. или двум описанным
перед ней пациентам в процессе их лечения. Кстати сказать, лечение г-на Т. В. Б. и г-жи Дж. Л. Б.
показывает, что доктору не обязательно непосредственно видеть своих пациентов. Эти двое больных
получили совершенно неподходящее лечение от докторов, которые часто видели их и знания которых
относительно лечения сердечных болезней были, по-видимому, заключены в формуле "При болезнях
сердца давай дигиталис".
Д-р Томас Сиденхем, английский Гиппократ, один из величайших медицинских гениев, подаренных миру
Англией, не стесняясь в выражениях писал 250 лет назад: "Больной умирает от своего
врача", чем помог нам выразить презрение к некомпетентности тогдашних медиков. Естественно,
его коллеги отвергли такое обвинение. Каждый современный доктор, однако, понимает, что это
обвинение было оправданным. Во времена Сиденхема кровопускания, очищение слабительными и стимуляция
слюноотделения, производимая большими дозами ртути, были общепринятыми методами лечения, точно так
же, как в настоящее время общеприняты злоупотребление дигиталисом, лечение сыворотками, ненужные
хирургические операции и т. д. Начальник Службы регистрации актов гражданского состояния каждый год
публикует подробную статистику, из которой мы узнаём, что люди умирают только
— 22 —
от разнообразных заболеваний, известных медицинской науке. Согласно официальной статистике, они
никогда не умирают от переедания, самолечения лекарствами, некомпетентности врачей и т. д.
"Доктор хоронит (от чужого взгляда) свои ошибки" и выписывает свидетельства о смерти.
22 июня 1931 г. некая г-жа М. из Олдема в Ланкашире написала мне:
Я жена рабочего, и у меня больное сердце. Мне 56 лет, у меня одна дочь. Несколько
лет назад я была у доктора, и он сказал, что мое сердце в очень плохом состоянии. Мне не хотелось
думать, что он прав. В любом случае, мне кажется, что что-то не так. В прошлом году я провела в
постели пять месяцев, но с тех пор мне не стало лучше. Сейчас я в постели уже восемь недель, и
доктор не хочет, чтобы я вставала, так как считает, что от такого состояния нет лечения, кроме
постельного режима. Доктор говорит, что дело в мышцах моего сердца, которые провисли и ослабли, и
что я больше никогда не смогу много работать. Другой доктор, который смотрел меня, сказал мне, что
за мной нужно будет ухаживать до конца моих дней. Так что, как я понимаю, они никогда не смогут
вылечить меня. Я не испытываю никакого удовольствия от ходьбы, так как не во состоянии перевести
дыхание. Для меня все слишком трудно. Чтобы говорить, мне нужно сделать усилие, и я от этого
устаю.
Я немедленно написал ей в ответ следующее:
Я очень надеюсь, что мне удастся улучшить состояние Вашего сердца и общее
состояние Вашего здоровья, помочь Вам подняться с постели и начать ходить и т. д., если только Вы
согласитесь выполнять мои указания. Однако я боюсь, что не смогу помочь Вам, если у меня не будет
всех деталей относительно Вашего состояния. Сообщите мне, что вызвало Вашу проблему с сердцем. Было
ли это перенапряжение, ревматизм или это наследственное? Чем Вы болели ранее? Каков Ваш рост и
приблизительный вес? Опишите мне во всех деталях, что Вы едите и пьете в течение дня и какие
лекарства Вы принимаете сейчас и принимали ранее. В порядке ли Ваш стул? Есть ли у Вас какие-либо
трудности с мочеиспусканием или половыми органами, не началась ли Ваша болезнь после климакса, не
страдаете ли Вы от сильных приливов жара, сильно или нет Вы потеете, и потеете ли вообще, не
употребляли ли Вы много
— 23 —
сахара, соли, перца, горчицы, маринованных продуктов, уксуса, алкоголя, крепкого
чая, крепкого кофе? Пришлите мне свое фото.
Доктора исследовали ее сердце с помощью стетоскопа, но не задали ей ни единого вопроса о ее
питании и образе жизни. Ее ответ ясно показал мне этиологию ее болезни. В указаниях, которые я
отправил ей 29 июня, я вкратце описал ее болезнь следующим образом:
Вам 56 лет, Вы жена рабочего и обратились ко мне с жалобами на проблемы с
сердцем, которые доктор диагностировал как стенокардию. Вам трудно ходить, потому что Вы
не можете перевести дыхание, Вам трудно разговаривать, и в целом складывается картина, что Ваше
состояние совершенно неудовлетворительно. Ваш рост 5 футов 4 дюйма (162,6 см. — Прим.
перев.) и весите Вы 10 стоунов 9 фунтов (примерно 67,5 кг. — Прим. перев.),
что, как мне кажется, слишком много. Вы питаетесь совершенно неправильно, употребляете много соли и
перца, много сливочного масла, сахара и тортов, начинаете утро с бренди, пьете портвейн, у Вас
плохое кровообращение и хронический запор. Похоже, что Ваша проблема с сердцем усугубилась из-за
климакса. Четыре года назад у Вас был приступ поноса и рвоты, который продержал Вас в постели три
недели. Через десять месяцев после этого Ваша проблема с сердцем стала очень заметной, и доктор
сказал Вам, что мышцы сердца сильно ослабли и провисли. Очень возможно, что органы брюшной полости
также опустились, и я хотел бы получить какую-нибудь информацию об этой важной детали. Десять лет
назад у Вас были кожные высыпания с сильным зудом, которые лечили примочками.
Я прописал г-же М. диету для снижения веса, указав ей: "Избегайте мяса, рыбы и птицы и
всех продуктов из них, приправ и специй, ешьте только самый минимум соли, поскольку у Вас,
по-видимому, отравление солью, также самый минимум молока и масла, и воздержитесь от сахара,
тортов, джема, мармелада, любых сладостей, крепкого чая, кофе, алкоголя в любом виде". Ей
нужно было сбрасывать около 2 фунтов в неделю.
У меня есть две ее фотографии, первая из которых была снята в начале лечения, а вторая —
год спустя. На первой фотографии г-жа М. выглядит рыхлой, тяжелой, бесформенной, с большими мешками
под глазами. На второй фотографии она выглядит отменно, у нее прекрасная фигура, ясно очерченные
черты лица, и с трудом можно понять, что это та же самая женщина.
— 24 —
Мое первое письмо дало г-же М. надежду. Она оказалась женщиной отменного характера, и ее лечение
шло очень успешно. 7 июля, через неделю после начала лечения, г-жа М. написала мне:
С тех пор как я стала болеть, ко мне все время приходит доктор. Он приходит ко
мне раз в неделю, чтобы обследовать мое сердце. Однако все это время я не могу подниматься на
верхний этаж, чтобы лечь в постель, и вообще не могу идти вверх по малейшему склону. Но теперь,
после того как я стала держать с Вами связь, я уверена, что очень скоро я почувствую себя лучше.
Сегодня я встала в 12 часов и без помех ходила по дому. Вечером я с удовольствием поужинала и
собираюсь рассказать Вам все о себе, после чего я отправлюсь спать, благодаря Бога за то, что мне
стало намного лучше. Мне лучше, чем было все это последнее время. Я ощущаю легкость в теле. Что
касается того, кáк я теперь говорю, то Вы были бы очень удивлены, если бы могли услышать,
насколько я теперь говорю иначе. Я могу говорить и дышать без малейших проблем. Мое нынешнее
лекарство очень меня устраивает, равно как и моя диета. Я чувствую себя хорошо после еды, мне
нравится есть, и все очень нравится. Надеюсь, что это письмо удовлетворит Вас, так как я сама очень
довольна.
За неделю несколько доз Sulphur 6X на ночь и с утра, немного Nux vomica и
Carbo vegetabilis наряду с диетой для похудания и стимуляцией кишечника с помощью жидкого
парафина, произвели чудесное улучшение с ее сердцем и в общем состоянии здоровья. Там, где доктора,
которые механически исследовали ее сердце стетоскопом, не смогли ничего сделать, мне,
неспециалисту, который никогда не видел и не осматривал ее, удалось достичь успеха. Еще через
неделю после этого, 15 июля, г-жа М. сообщала:
Мне гораздо лучше, я понемногу хожу по дому и даже немного выхожу на улицу. Я
могу дышать лучше, когда я говорю и хожу, со стулом у меня все прекрасно. Я чувствую себя прекрасно
в своем теле, я чувствую себя совсем по-другому, мои друзья уже замечают изменения во мне — я
не выгляжу такой изможденной. Когда я начала лечение у Вас, с меня свалился большой груз, ведь Вы
вылечите меня. А я уже почти смирилась с болезнью.
29 июля, через месяц после начала лечения, она писала:
— 25 —
"Вчера ко мне приходил мой доктор, чтобы проверить мое сердце, и он сказал моему мужу,
что мое состояние было лучше, чем все последнее время. Доктор спросил мужа, заметил ли тот, что
изменился цвет моих губ".
7 октября она писала:
Мне гораздо лучше. Вчера утром я отправилась на небольшую прогулку на солнце и
чувствовала себя прекрасно. Как Вы думаете, что сказал мне мой доктор, когда он увидел меня? Я
шила, когда он неожиданно ворвался к нам. Он посмотрел на меня и сказал: "Честное слово, г-жа
М., вы выглядите так, будто намерены оставить меня без работы. Ну, во всяком случае, — сказал
он, — давайте посмотрим, что там нам покажет ваше сердце". Когда он проверил мое сердце,
он сказал: "Честное слово, ваше сердце гораздо сильнее, чем было раньше".
28 октября она писала:
Мне настолько лучше, что иногда не могу поверить, что это я сама когда-то не
могла двигаться и набрать воздуха для вздоха. Я могу теперь идти так быстро, как мне надо, а это
значит — с довольно большой скоростью, и не страдать от одышки, и я должна Вам сказать, что
ощущения от этого просто замечательные. Иногда я думаю о том, что сталось бы со мной, если бы я не
написала Вам. Сегодня утром я чувствую, что способна почти на все.
Письма от г-жи М. становились все радостней. С большим энтузиазмом она выполняла все, что я ей
предписывал, во многом себе отказывая, но за это она была хорошо вознаграждена. 16 декабря она
сообщила мне:
Мое сердце гораздо стабильнее. Приходил мой доктор и был удивлен. Он сказал:
"Г-жа М., вы в прекрасной форме. Сколько времени прошло с тех пор, как вы принимали какие-то
лекарства?" Я сказала ему, что ничего не принимала с прошлого июня. Он спросил, как я сплю,
могу ли я есть, и я сказала, что я могу делать и то, и другое. Он сел и долго говорил со мной, и в
конце, я думаю, он был озадачен. Вы знаете, когда доктора говорят вам, что вы никогда не сможете
чего-то делать, а потом через такое короткое время они видят, как изменилась больная, как это
случилось со мной, они обязательно должны спрашивать себя, что вызвало эти перемены, и, как Вы
знаете, меня осматривали несколько докторов, и все они ошибались. Интересно, что бы он сказал, если
бы узнал, кто
— 26 —
же так помог мне. Я хотела бы сказать ему, но я думаю, что он никогда не простил
бы меня. Я говорила со знакомой на прошлой неделе, и она сказала мне, что я стала другой женщиной.
"Мы думали, что ты никогда уже не поправишься". Она слышала, как доктор говорил мне, что
я не должна больше никогда готовить ужин. Сегодня утром я чувствовала себя так, будто я могу делать
всю домашнюю работу.
А еще позже она написала:
Я рассталась с доктором. Я опять стану молодой. Мои глаза в очень хорошем
состоянии. Я вижу так хорошо, что могу поднять булавку со стола без очков, а для меня это очень
много. Скажу Вам только, что если раньше я снимала и клала куда-то свои очки, я видела так плохо,
что не могла найти их, чтобы надеть, без того чтобы муж не указал мне на то место, где они лежат. Я
очень рада, что могу сообщить Вам, что я уже много лет так хорошо не чувствовала себя. Мой доктор
это знает. Он не приходил ко мне уже шесть недель.
Я прописал ей упражнения для глаз, которые ей помогли. Она была очень бедна, ее муж был без
работы, но за свою работу я получил от нее замечательное вознаграждение в виде той радости, которую
я принес ей и себе.
Я описал несколько успешных случаев излечения сердечных больных, но, конечно же, были у меня и
неудачи. К сожалению, причиной многих из моих неудач были сами пациенты. Нет ничего более опасного
для пациента, чем слишком быстрое исцеление.
У меня была пациентка, болезнь которой была очень похожа на болезнь г-жи М. Эта пациентка очень
хорошо себя чувствовала, и я очень строго наказал ей, чтобы она не торопилась и избегала волнений.
У ее невестки должен был родиться ребенок. И моя пациентка пошла навестить ее в критический момент.
Как только она пришла, у невестки начались схватки. Медсестры не было, а доктор еще не пришел. Моя
пациентка разволновалась, металась повсюду, пытаясь найти помощь, тут же ей стало плохо, и она
умерла.
В лондонском Вест-Энде жили супруги г-н и г-жа А. Ф. Д., очень привязанные друг к другу. У них
не было детей. Они жили друг для друга. Г-н Д. был любителем светской жизни, у него было слабое
сердце и высокое давление, что часто сопутствует друг другу. Однажды он пошел к консультанту на
Харли-стрит и с ужасом
— 27 —
узнал, что его кровяное давление было 300 и что его сердце готово разорваться. Он немедленно
посетил двух других консультантов, которые подтвердили вердикт. Тогда он пошел к жене и сказал ей,
что для него все кончено. Со слезами на глазах она опустилась на колени и молила Бога, чтобы он
послал ей спасителя для ее мужа.
Как раз в этот момент один мой друг, сэр Р. П., проходил поблизости, и ему пришла мысль посетить
г-жу Д. Он нашел ее в слезах и предложил: "Отправьте за г-ном Эллисом Баркером". Я видел
супругов на следующий день и отметил, что лицо мужа было желтушного цвета, искажено, выглядело
жирным, и что глаза его сильно слезились. Это признаки отравления поваренной солью. Он рассказал
мне о давлении и симптомах и показал свои рецепты на лекарства. "Говорили ли вам ваш доктор
или консультанты что-либо относительно вашего питания?" — "Ни слова". Больной
потреблял большие количества мяса, крепкого кофе, крепкого чая, алкоголя, курил много сигарет в
день, что является особо пагубной комбинацией при сердечных заболеваниях. В течение дня он
потреблял столовую ложку соли, а также другие приправы в огромных количествах. Так как у него были
очень ярко выраженные симптомы отравления солью, я прописал ему диету, из которой были исключены
все разогревающие и раздражающие продукты, запретил ему есть пищу, приготовленную с солью, а также
использовать солонку за столом во время еды, и дал ему Natrum muriaticum 30, дозу из трех
пилюль, которую надо было принимать три раза в день.
Natrum muriaticum — это поваренная соль, и я дал ее ему в 30-й потенции, что
означает дозу порядка дециллионной части грана (гран — 0,0648 г. — Прим.
перев.). Дециллион — это единица с шестьюдесятью нулями. В такой высокой потенции соль
является мощным лекарством. Это мое любимое лекарство для больных с отравлением солью. Г-н Д. сразу
стал чувствовать себя лучше, а после гомеопатического лекарства все поры его тела начали сочиться
соленым потом. Через несколько дней после нашей первой встречи он со смехом сказал мне:
"Вам не удастся оставить меня без моей любимой соли. Если мне понадобится ее вкус, мне
нужно только будет лизнуть свои губы или свои руки. Они на вкус — как концентрированная
соль". В течение нескольких недель ему стало заметно лучше. Его давление резко снизилось
с 300 до 180.
— 28 —
Вскоре после этого он отправился в свой клуб в Вест-Энде, где встретил нескольких друзей. Они
отпраздновали его выздоровление коктейлями и вином, которыми они запили лососину, говядину и пирог
с дичью. В завершение там были стильтон, мороженое и крепкий черный кофе и бренди, а затем они
уселись покурить. Г-н Д. тоже ел все эти вещи, которые я ему строго запретил. Когда ужин
закончился, он сел в свою машину и поехал домой. Вдруг он почувствовал себя так, будто умирает. Он
остановил машину и сидел там в беспомощности свыше двух часов, еле дыша. Этот ужин оказался
роковым. После этого ему неуклонно становилось хуже. Величайшее мастерство докторов, и аллопатов, и
гомеопатов, оказалось напрасным. Он поправился слишком быстро.
Часто люди с высоким кровяным давлением говорят, что их доктора сказали им, что с высоким
давлением ничего сделать нельзя, что затвердевшие трубки, через которые с трудом течет кровь, никак
нельзя сделать шире. Я обычно объясняю пациентам, что для того чтобы через трубки проталкивать
густую жидкость, требуется гораздо больше давления, чем для менее густой жидкости. Обычно у людей с
высоким кровяным давлением оказывается густая кровь. В старые времена таким людям устраивали
обильные кровопускания. Потеря крови немедленно восполнялась жидкостями из тканей организма, и
густая кровь быстро делалась жидкой.
Разжижения крови можно достичь изменением питания, что приводит к постепенному снижению
кровяного давления практически у всех больных, особенно если это сопровождается налаживанием
деятельности кишечника. Люди с высоким давлением обычно страдают запором и самоотравлением, и их
питание состоит из концентрированной, стимулирующей и разогревающей пищи, что по идее должно давать
им силу, а на самом деле ослабляет их, сгущая кровь и поднимая кровяное давление. Почти всем
больным, которые обратились ко мне, я смог значительно снизить кровяное давление посредством диеты.
Если кровяное давление снижается с помощью лекарств, улучшение не будет длительным. Как только
прием лекарства будет прекращен, кровяное давление тут же подскочит снова.
— 29 —
4 февраля 1929 года мне из Бирмингема написала г-жа Б. А. Б.
Моя теща, которой 70 лет, перенесла два очень сильных сердечных приступа и
несколько легких. До сих пор она была в добром здравии, и у нее никогда не было никаких приступов.
Приступы случаются ночью, и специалист говорит, что теперь они будут происходить все время до самой
ее смерти, которая наступит скоро, если у нее случится сильный приступ. Она должна считать себя
инвалидом. Проблема в высоком кровяном давлении, которое не выдерживают стенки сердца. Осознавать,
чтó все это значит, для нее совершеннейшая трагедия.
Специалист, которые учитывает только механическое действие сердца и плохое состояние артерий, с
обычной для его профессии бесчувственной прямолинейностью сделал заявление, которое не оставило
больной никакой надежды и ухудшило ее состояние. Я задал свои обычные вопросы, которые не задавал
специалист и которые затрагивали ее образ жизни, питание и т. д. Ее дочь сообщила мне, что г-жа Б.
питалась белым мясом и белой рыбой, молочными продуктами и т. д. в соответствии с указаниями ее
доктора. Быть может, белая диета очень артистична. Она гармонирует с белыми стенами больниц, белой
одеждой медсестер, и для людей, которые не способны думать, она может означать чистоту или
чистоплотность. Но в инертном кишечнике белое мясо и белая рыба становятся такими же гнилостными,
как и "мясо от мясника", которое, однако, советники г-жи Б. не позволяли ей есть. У нее
был сильный запор, и ей давали тонические средства для сердца. Она совсем не потела. На основе
информации, сообщенной мне ее дочерью, 2 марта я отправил пожилой даме, которую я никогда не видел,
указания, описанные следующим образом:
Вам 70 лет, но это отнюдь не возраст глубокой старости, выглядите Вы немного
обрюзгло, Вас беспокоят сердце и нервы. Здоровье сердца и нервов зависит от их питания. Я надеюсь
помочь Вам как следует укрепить и то, и другое путем очищения и укрепления Вашей крови и тела, и
надеюсь, что Вы будете мне помогать и омолодитесь. Я успешно справлялся с гораздо более серьезными
проблемами сердца, чем Ваша.
Ходите в туалет 3 раза в день, чувствуете ли Вы в том потребность или нет, но не тужьтесь.
— 30 —
Три раза в день за три четверти часа до еды принимайте примерно столовую ложку
жидкого парафина, и регулируйте его количество в соответствии с результатами. Стул должен быть
таким же жидким, как у коровы, и желтым как горчица. Проглотив парафин, запивайте его половиной
стакана холодной воды.
Завтрак. Густая ячменная каша с большим количеством молока, одно яйцо, слегка вареное, яйцо-пашот
или сырое, перемешанное с молоком, черствый хлеб из непросеянной муки, намазанный тонким слоем
масла, тертый неострый нежирный сыр, две чашки очень слабого слегка подслащенного китайского чая.
Обед. Овощи, вареные без соли или соды в минимальном количестве воды, воду из-под овощей упарить
нагреванием отдельно, чтобы потом пить ее в удобное время, картофельное пюре, приготовленное с
большим количеством молока — картофель для него нужно варить в мундире, одно яйцо, слегка
вареное, яйцо-пашот или сырое, перемешанное с молоком, молочный пудинг или сыр с макаронами.
Послеполуденный чай. Две чашки очень слабого китайского чая, слегка подслащенного, с небольшим
количеством черствого хлеба из непросеянной муки, намазанного тонким слоем масла, и, по желанию, с
медом.
Ужин. Более или менее похожий на обед.
После ужина. Пить небольшими глотками воду из-под овощей.
Перед тем как ложиться спать принять ванну для ног, добавив в нее горчицу для улучшения
кровообращения и для того, чтобы отвести кровь от сердца и головы. Попросите, чтобы вам постепенно
поднимали подпорки кровати со стороны изголовья с той же целью, подложите несколько дополнительных
подушек под голову и две бутылки с горячей водой в ноги. Вставайте с кровати очень медленно и
постепенно, особенно если Вам надо помочиться или опорожнить кишечник.
Сообщайте мне о Ваших делах раз в неделю и действуйте по зрелому размышлению, а не механически
подчиняясь моим указаниям, так как никто не понимает, как работает Ваш организм, кроме Вас. Если у
Вас возникнут трудности, сразу же пишите мне.
Я дал ей небольшую дозу Sulphur 3X на ночь и утром, чтобы очистить кровь и восстановить
потоотделение, а между приемами пищи она должна была принимать по дозе Crataegus 1X.
Предписанная ей диета была богата минеральными элементами и витаминами, не разогревала ее и имела
все шансы укрепить ее тело. Во вступительном абзаце и сопроводительном письме я всячески
подбадривал пациентку. Она почувствовала надежду и
— 31 —
уверенность в себе и постепенно забыла все мрачные предсказания своего доктора и специалиста по
сердцу. Я часто менял ей лекарства. Я давал ей Ceanothus 1X, так как у нее была
увеличенная селезенка и т. д. 18 апреля, через 6 недель после начала лечения, ее невестка писала:
"Моя свекровь чувствует себя удивительно хорошо и ходила выпить чай вне дома, при этом она
хорошо выглядела, шагала довольно крепко и держалась прямо. В последнее время она виделась с
множеством людей, и все они отмечали, насколько лучше она себя чувствует и лучше
выглядит". У нее продолжалось стабильное улучшение, и она стала совершенно другим
человеком. Ее невестка писала мне 21 июня: "Я точно знаю, что моей свекрови гораздо лучше.
Доктора и специалист говорили, что она будет хроническим инвалидом. Когда она начала лечиться у
Вас, она проводила все свое время лежа. Теперь она отдыхает за весь день в общей сложности примерно
два часа".
10 октября она сообщила: "Моя свекровь провела самое что ни на есть замечательное лето,
она много ходила и все отмечали, как она хорошо выглядит. Сейчас как раз двенадцать месяцев с тех
пор, как у нее случился первый приступ".
Через несколько месяцев невестка посчитала, что г-жа Б. выздоровела.
Описанные выше больные выздоровели или им стало гораздо лучше после многих месяцев лечения.
Иногда с помощью определенно показанного гомеопатического лекарства можно добиться излечения в
течение нескольких недель или дней.
27 апреля 1933 года г-н Б., майор армии, пришел ко мне с жалобами на сердце. Он был замечательно
сложен, ему был 41 год, он никогда не болел, во время Первой мировой войны он был в плену, его
плохо кормили и с ним плохо обращались в Германии в течение двух лет, а затем в совершенно разбитом
состоянии его отправили в Швейцарию. Ему нужно было показаться медицинскому совету для осмотра. До
этого он потреблял огромные количества крепчайшего кофе и курил неимоверное количество сигарет,
чтобы вызвать расстройство сердца и быть репатриированным в
— 32 —
связи с окончательной и неизлечимой инвалидностью. Когда доктора осмотрели его, его сердце
действительно было в ужасном состоянии. Его сочли окончательным инвалидом и отправили домой в
Англию. Его общее состояние быстро улучшилось, но сердце так и не поправилось.
Непредсказуемо и без каких-либо очевидных причин у него были частые приступы, из-за которых ему
приходилось стоять без движения и пытаться дышать. В груди у него было сильное стеснение. Он
обращался к докторам и специалистам. Их лечение ему не помогло, и он пришел ко мне, страдая уже
пятнадцать лет и считая, что его сердце нельзя вылечить. Я обнаружил, что у него было определенное
ощущение сжатия, которое наводило на мысль о Cactus grandiflorus. Я дал ему это лекарство
в разведении 1Х, принимать три раза в день по три пилюли. Ему быстро стало лучше. Через несколько
недель я дал ему Cactus в 30-й потенции, чтобы он принимал по дозе из трех пилюль после
каждого приступа. Я снова виделся со своим пациентом 6 сентября. Он сказал мне, что уже несколько
месяцев у него не было ни одного приступа, и заявил, что полностью выздоровел.
Г-н Дж. Б., бизнесмен из Белфаста, пожелал обратиться ко мне и приехал ко мне домой 17 июня 1931
года. Он выглядел как очень больной человек, был полным и обрюзгшим, у него был плохой цвет лица,
желтоватые белки глаз, в которых не было искры, у него были твердые извилистые артерии на висках,
он выглядел старым, измученным, у него были головные боли в задней части головы, что является очень
плохим признаком, боли в области почек, распространяющиеся в сторону мочевого пузыря, болезненные
ступни ног, ноги, руки и ладони рук, у него были на тот момент, да и всегда до того, запор и
довольно сильный катар. Ему был 51 год, а выглядел он на 70. Большие мешки под глазами намекали на
проблемы с почками. О том, что он страдает от болезни сердечных клапанов, расширенного сердца и
высокого кровяного давления, недавно сообщил ему его врач. Два с половиной года до того ему
говорили, что у него Брайтова болезнь. Естественно, физическое состояние и жестокое сообщение
доктора глубоко расстроили его. Он выглядел так, словно был убит горем и потерял всякую
надежду.
— 33 —
Я сказал ему, что у большинства людей есть неограниченные резервы, что его проблемы по большей
части происходят от неподходящего питания и что он скорее всего поправится, если исправит свои
привычки. Ни один из его докторов и консультантов ничего не спросил об его питании. Вместе с пищей
он потреблял огромные количества соли и принимал большие количества английской соли каждое утро, ел
громадные количества масла и сливок, массу горчицы, алкоголь в избытке, любил мясо. Соль, горчица и
алкоголь очень вредили его почкам и печени, и плохая работа этих органов обязательно должна была
привести к расстройству работы его организма, в особенности сердца. Ему давали большие дозы
дигиталиса для сердца и много хинина и железа в качестве тонизирующих средств, хотя регуляция
работы кишечника была бы гораздо лучшим средством такого рода.
Я прописал ему мягкую нераздражающую диету, запретил английскую соль и другие лекарства, которые
он принимал, особенно дигиталис, и поскольку ему нужно было высовывать свои очень горячие ноги
из-под одеяла — ведущий симптом Sulphur — я назначил ему вечером и утром
Sulphur 6X, который должен был прочистить ему кровь, кожу на теле и лице, так как эта
перемена наверняка вдохновила бы его. Я также дал ему Natrum muriaticum 30 из-за его тяги
к соли и отравления солью, от которых он страдал. Таким больным идет на пользу Natrum
muriaticum, поваренная соль, в высокой потенции, и часто она исцеляет их. Ввиду его очень
тяжелого состояния у меня было мало надежды помочь ему, но я никогда не решусь сказать пациенту:
"Боюсь, что я ничего не смогу для вас сделать".
Он замечательно отреагировал на лечение. 26 июня, после того как он пролечился неделю, он
написал: "Я чувствую себя немного лучше, сплю гораздо лучше, цвет лица у меня получше,
сердце бьется очень равномерно, мой язык стал чище, я стал жизнерадостней, но у меня все еще
сохраняется ощущение истощения и побитости в ступнях ног, ногах и теле, если я хоть чуть-чуть
пройдусь". Я послал ему Arnica 3Х из-за его слабости, и 10 июля он написал:
"Когда я принимаю новое лекарство, я почти сразу чувствую его действие. Мне кажется, оно
стимулирует меня и придает мне жизнерадостности". 18 июля он сообщал: "Мое лицо
уже далеко не
— 34 —
такое обрюзгшее, глаза выглядят гораздо веселее, и в них появилась искорка, желтизна белков
глаз сильно уменьшилась, болезненность в задней части головы продолжает иногда беспокоить меня, но
не постоянно, и сплю я лучше".
Тогда я дал ему для сердца настойку Crataegus. Когда он стал жаловаться на нервные
страхи, я дал ему Ignatia. Когда он пожаловался на свистящее дыхание, я послал ему
Bryonia, и он уверенно поправлялся. Когда он обратился ко мне, он был слишком болен для
того чтобы работать. Теперь он мог вернуться к работе. 28 августа он писал:
Я опять выполняю свою каждодневную работу и не чувствую себя от этого хуже. Силы
не покидают меня. Вообще говоря, я стал сильнее. Сердце гораздо лучше, у меня нет
"звонов" и приступов нестабильного сердцебиения, и хотя иногда я чувствую, как оно сильно
бьется, одышки при этом нет. Я нахожусь у Вас на лечении немногим больше двух месяцев, но уже
произошли удивительные перемены. Болезненность в задней части головы частично исчезла.
25 ноября у него был приступ дурноты, головная боль, головокружение и онемение в левой руке и
ноге. Вероятно, у него в голове лопнула небольшая артерия, что вызвало "удар". Позвали
доктора, и пациент узнал, что у него рассеянный склероз и что ему рекомендуется есть полфунта
(примерно 226 гр. — Прим. перев.) печени в день. Он писал:
Я спросил сегодня у доктора, как там мое сердце, и я очень рад сообщить Вам, что
он сказал, что с сердцем нет серьезных проблем, из-за которых можно было бы беспокоиться. Когда
я спросил у него о кровяном давлении, он сказал, что оно на 30 делений больше нормального, но это
скорее всего из-за того, что я нервничал. После того, как он взял у меня анализ мочи и исследовал
его, он сказал, что мои почки практически в порядке. Все эти значительные улучшения в состоянии
сердца, кровяного давления и почек произошли исключительно благодаря Вашему лечению, и мне не
хватит слов, чтобы как следует отблагодарить Вас за то, что Вы для меня сделали, и я совершенно
уверен, что Вы снова приведете в порядок мою левую сторону.
Слова, выделенные подчеркиванием, были подчеркнуты у г-на Дж. Б. в письме, и я не мог поверить
своим глазам, когда прочитал, что сказал доктор.
— 35 —
Я стал помогать ему дальше с помощью Arnica 3X, чтобы рассосать сгусток крови в мозге.
Он поправился, но позднее у него были то улучшения, то ухудшения, и он присылал жалобы о том или
ином органе. Его также беспокоили ознобы, эпизоды гриппа, у него были трудности с мочевым пузырем и
т. д. Разрушенные ткани почек и печени не восстанавливаются. Я чувствовал сомнения по поводу
результатов своего лечения. У него случались разнообразные рецидивы, но мне всегда удавалось
привести его в состояние, близкое к нормальному, и он часто говорил, что безгранично верит в меня,
однако, вероятно, его семья не разделяла эту веру. Иногда его жалобы мне присылала его жена,
которая писала мне напрямую. Я часто говорил, что если бы он или его жена хотели дополнительно
проконсультироваться у кого-то, то они должны вызвать любого (нужного) доктора, и что я буду только
приветствовать такие действия.
К осени 1933 года в состоянии г-на Дж. Б. произошло явное ухудшение, и письма от него
прекратились. Я подумал, что он внезапно умер, а его семья не сообщила мне об этом. К моему
большому удивлению, 15 ноября я получил от г-на Дж. Б. длинное письмо, написанное карандашом в
кровати и очень дрожащей рукой, такой дрожащей, что письмо едва можно было прочитать:
Вы удивитесь, снова получив от меня известие. Моя жена говорит мне, что она
дважды писала Вам и не получала ответа. (Я не получал этих якобы отправленных мне писем. —
Дж. Э. Б.) Далее, когда я писал Вам в последний раз, Вы лечили меня в основном от сердца. Вы
уделяли мне очень много внимания, и я очень ценил это, но, видимо, это моя вина, что я не смог Вам
объяснить все как следует.
С 27 июля я прикован к постели, — уже почти три месяца, — и насколько мне удалось
узнать недавно, мне осталось жить всего дня два. Первый доктор, который осмотрел меня, сообщил мне,
что у меня вальвулит (воспаление клапанов. — Прим. перев.) сердца, низкое давление и
болезнь почек. Следующий доктор сказал то же самое. Затем вызвали профессора. Мне кажется, что это
он сказал, что мне осталось жить всего несколько дней. Это было примерно 12 сентября. Четвертым был
д-р Дж., молодой человек, про которого говорят, что он умен и хороший врач. Он осмотрел меня и
сказал, что если какая-то конкретная вещь
— 36 —
поддастся его лечению, то я смогу прожить еще несколько месяцев, а если что-то
другое поддастся его лечению, то я проживу еще годы. Он выглядел молодым и неопытным и не мог
ничего сказать наверняка. В любом случае, г-н Баркер, ни один из докторов не принес мне никакого
удовлетворения. Они прописывали мне чай, хлеб фирмы "Ховис" с маслом и яичницу-болтунью
на завтрак, чашку куриного супа, куриное мясо, хлеб и т. д. и чай на обед, чай, поджаренный хлеб
фирмы "Ховис" с маслом и яичницу-болтунью на ужин.
Меня сильно беспокоила бессонница, и я могу спать только с инъекциями морфия. Я очень хочу спать
естественным сном. Иногда у меня очень мутная моча, и я думал, не поможет ли остановке развития
почечной болезни то, что я стал бы пить петрушку или принимать ее какими-то другими способами. Я
принимал пилюли и прочее, что давали мне доктора.
Естественно, я очень слаб, но пока они не стали меня лечить, я вовсе не чувствовал себя так плохо.
Доктор сказал моей жене вчера вечером, что теперь это было не столько сердце, хотя оно и все еще в
плохом состоянии, но в основном почки, моча из которых отравляет мой организм.
Г-н Баркер, Вы человек, к которому я всегда питал особенное доверие, и я уверен, что если кто-то и
сможет помочь мне и продлить мою жизнь, то это Вы. Я надеюсь, что Вы как обычно быстро ответите
мне.
Бедный г-н Дж. Б. дрожащей рукой, собрав последние покидающие его силы, написал это письмо. Я
немедленно послал ему заказной почтой свой ответ и немного лекарства, но больше я ничего от него не
слышал.
До того, как он попал под мое попечение, он был подавлен и травмирован, когда ему сказали, что у
него болезнь клапанов сердца, увеличенное сердце и Брайтова болезнь. В то время, пока я его лечил,
у него был небольшой инсульт, который ему можно было объяснить как потерю сознания или сильное
несварение, но ему бесчувственно сказали, что у него рассеянный склероз. Когда к концу своей жизни
он был в очень плохом состоянии, были призваны три доктора и консультант, которые сказали ему, что
у него был "вальвулит сердца, низкое кровяное давление и болезнь почек" и что он долго не
проживет. Таким образом, они отравили его разум и разрушили его жизнеспособность.
— 37 —
Лечение, назначенное ему четырьмя докторами, состояло в обычном накачивании морфием и т. д.,
что, конечно же, привело к ухудшению всех его жалоб. Его лечение было недобросовестным и с
медицинской, и с психологической точки зрения. Я смог дать бедняге более двух лет покоя, надежды и
счастья. Я уверен, что если бы в то время, когда он обратился ко мне за лечением, ему было бы дано
конвенциональное лечение, он бы умер через несколько месяцев. Тот запас здоровья, который я
старательно создавал этому несчастному разбитому человеку в течение двух лет, был быстро разрушен
ежедневными инъекциями морфия и другим вредным лечением.
 НЕИЗЛЕЧИМЫХ БОЛЕЗНЕЙ НЕТ,
ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ МЕДИЦИНА НЕ МОЖЕТ ИХ ИЗЛЕЧИТЬ?  ОГЛАВЛЕНИЕ
МИГРЕНИ И ГОЛОВНЫЕ БОЛИ НЕВРАЛГИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ 
|
