Дж. Эллис Баркер (Англия)

Эллис Дж. Баркер

Новая жизнь для старого. Как излечить неизлечимое

2-е изд., Лондон, 1935


Перевод Елены Загребельной (Фукуока, Япония)

— 312 —

Глава XXI
РАК

Многие десятилетия официальная медицина утверждала: "Рак — это чисто местное заболевание". В соответствии с этим правилом врачей побуждали отправлять к хирургу каждого больного с подозрением на рак, а медицинские организации провозгласили: "Рак нельзя излечить ничем, кроме операции". Министерство здравоохранения Британии опубликовало ряд монографий, на основании которых может показаться, что рак излечим, если вовремя сделать операцию. Статистика по тысячам больных, публикуемая Министерством здравоохранения, на первый взгляд производит впечатление, что это не очень опасное заболевание, если своевременно сделать операцию, и что доля излечений после операции на ранних стадиях высока.

Сотни тысяч людей ежегодно направляют к хирургу из-за опухолей, которые вызвали у врачей подозрение. Если была удалена совершенно здоровая женская грудь, то доктор не будет спешить с признанием, что операция была не нужна. Нельзя отделаться от подозрений, что статистика излечений после операций на ранней стадии рака фальсифицирована из-за тысяч больных, которым сделали операцию только по подозрению на рак, а не потому, что он действительно у них был.

Благодаря этой пропаганде, число операций по поводу опухолей на ранних стадиях неимоверно увеличилось. Казалось бы, отсюда должно следовать, что смертность от рака значительно снизилась. Увы, статистика, публикуемая английским Министерством здравоохранения по контролю над этой болезнью, которого, казалось, легко было бы достичь, проводя операции на ранней стадии заболевания,

— 313 —

находится в противоречии со статистикой реальных смертей, которую публикует начальник Службы регистрации актов гражданского состояния. Между 1908 и 1928 годами смертность от рака в Англии и Уэльсе возросла следующим образом:

Общая смертность
Смертность от рака
Отношение смертности от рака
к общей смертности
1908
520,456
32,717
1 к 6
1928
460,389
56,253
1 к 8
1932
484,129
60,716
1 к 8

По моему мнению, рак — это не местное заболевание, а конституциональное, и опухоль, которой все так боятся, это лишь местное проявление этого заболевания, такое же, как подагрические пальцы ног. У того, кого беспокоят подагрические пальцы ног, весь организм поражен подагрой, и точно так же у человека, у которого обнаружили местный рак, им поражен весь организм. Много лет назад считалось, что венерическое заболевание можно лечить ранним иссечением первичного очага. Однако раннее иссечение, каким бы обширным оно ни было, никогда не позволяло предотвратить развития сифилиса. Это заболевание распространяется по всему телу задолго до того, как появляется его местный очаг.

Если какая-то форма рака и является чисто локальным заболеванием, то это рак радиологов. Рак пальцев не встречается практически ни у кого, кроме радиологов. Радиологи, которые подставляли свои пальцы под это убийственное излучение, часто обнаруживают, что у них раком поражены кончики пальцев. Их отрезают, но тогда заболевание опять возникает выше по руке. Тогда отрезают весь палец, но заболевание появляется в другом пальце. Тогда целую руку ждет участь пальца, затем операцию проводят на уровне локтя, затем — плеча, и после многих лет страданий жертва этой болезни умирает от генерализованного рака. Такова была судьба многих радиологов. Если операции оказались бесполезными при раке пальцев, вызванном рентгеновскими лучами или радием и начинавшемся как чисто местное заболевание, то почему же они окажутся полезнее при раке груди, желудка или кишечника?

Статистика рака, публикуемая Английским министерством здравоохранения и правительственными организациями

— 314 —

других стран, ненадежна. Больницы и хирурги не любят признавать ошибок. То, как именно манипулируют статистикой по операциям, объяснил известный хирург Эрвин Лик, но, впрочем, не только он один. Согласно Лику, выживает не более 10% оперированных раковых больных. Во многих случаях устанавливается произвольный и слишком короткий срок для определения выживания. Если этот срок составляет три года, то те, кто выживает в течение трех лет после операции, считаются излеченными, даже если известно, что они умерли от рака на четвертом году. Часто те, которые официально числятся живыми, на самом деле мертвы.

Официальная медицина считает хирургию единственным способом излечения. Доктора не хотят, чтобы их осуждали. Они немедленно посылают каждого больного с подозрением на рак к хирургу и тут же умывают руки, избегая всякой ответственности. Хирург же, если он сочтет, что опухоль злокачественна, воспользуется скальпелем, прижиганием или радием и тут же примется за следующего пациента. Результаты этого разделения ответственности оказываются катастрофическими для раковых больных.

Несколько лет назад меня посетила г-жа М. Ф. Она сообщила мне, что восемь месяцев назад ей сделали обширную операцию на груди по поводу небольшого ракового разрастания. Доктор и хирург уверили ее, что не было никакой опасности рецидива болезни, так как операция была сделана вскоре после того как была обнаружена болезнь, и для безопасности были удалены грудь, грудные мышцы и железы в подмышечной области.

Дама выглядела безнадежно больной, истощенной, жаловалась на тугоподвижность, боли и опухание по всему телу, и мне было ясно, что она страдает от генерализованного рака. Я тут же догадался о причине ее состояния и спросил: "Хорошо ли работает ваш кишечник?" — "Иногда раз в неделю, а иногда и раз в десять дней". — "И как долго у вас такое состояние?" — "Я уже и не помню, с каких пор у меня это".

Бедная женщина была насквозь отравлена из-за состояния своего кишечника. Интенсивное отравление вызвало

— 315 —

общее расстройство здоровья, которое в конечном счете привело к появлению опухоли в груди. Ее доктор отправил ее к хирургу, хирург сделал обширную операцию, но ни доктор, ни хирург не сказали ей о насущной необходимости содержать свои внутренности в чистоте. С тем же успехом можно было отрезать подагрический палец у пациента и позволить ему пить неограниченное количество портвейна.

У дамы не только был ужаснейший запор и отравление, но она еще и питалась самой неподходящей едой, мясом, рыбой, птицей, белым хлебом и не ела почти ничего иного. Ее лечили радием, но ее состояние было, конечно же, безнадежно. Если бы за восемь месяцев до того ей сказали, что надо очистить свой организм, то, вероятно, она была бы жива и здорова. Шок от операции, вероятно, усилил злокачественность рака и распространил его по всему ее организму, как часто случается после применения скальпеля или радия.

На счету гомеопатов большое количество несомненных излечений раковых больных, которых конвенциональные светила объявили совершенно неизлечимыми. Многие из этих успешных излечений были достигнуты после того как были проведены либо микроскопический анализ тканей, вызывавших подозрение на рак, либо диагностическая операция. В своей книге "Чудеса исцеления" я вкратце описал двадцать или тридцать излечений рака с помощью гомеопатии, совершенных врачами высочайшей репутации. Мне самому удавалось излечивать больных, которых компетентные доктора и хирурги объявляли неизлечимыми.

Если об этих излечениях рассказывать конвенциональным докторам, они обычно без особых раздумий говорят, что "диагноз, вероятно, был ошибочным". А если им сказать, что это они сами поставили такой диагноз, то они ответят, что могут ошибаться как и все люди, и не утверждают, что непогрешимы. Однако они отказываются внимательно рассматривать излечения рака, достигнутые гомеопатами. Таков опыт многих врачей и, в частности, моего друга покойного д-ра Джона Г. Кларка, у которого на счету было много случаев излечения больных раком.

Мы не знаем, что такое рак. Д-р Лик полагает, что есть две формы рака — злокачественная и относительно мягкая, и что последняя излечима и

— 316 —

с помощью медицинского вмешательства, и без такового. Я не особенно горжусь своими излечениями раковых больных, два из которых я вкратце опишу. Вполне возможно, что диагноз был неправильным. Однако нужно сказать, что когда речь заходит о больных, которые умерли от рака, то не возникает никаких разговоров об ошибочном диагнозе. Раковые больные приходят ко мне тогда, когда их положение безнадежно, как это случилось с покойной госпожой М. Ф. Мне выпало вести большое количество таких ужасных пациентов, и я рад заявить, что во многих случаях мне удавалось очень сильно облегчить судьбу этих страдальцев.

Продуманная диета совместно с показанными гомеопатическими лекарствами приводила к огромным улучшениям у большого количества больных. Многие из моих пациентов за несколько дней избавлялись от своего желтушного вида и депрессии, быстро обретали здоровый цвет лица, их настрой улучшался, сил прибавлялось, они набирали вес, иногда значительное количество веса. И, наконец, что тоже очень важно, многие из них умирали без боли и без нужды в морфии. Мой опыт показывает, что при лечении оперативным путем или облучением не только усугубляется злокачественный характер рака, но также что эти процедуры очень усиливают боли. Самый ужасный из конвенциональных методов лечения рака — это, вероятно, метод с использованием инъекций свинца. Некоторые из моих пациентов, которые вопреки моим советам неблагоразумно согласились на инъекции свинца, мучились от адских болей. По-видимому, эти инъекции добавляют к самому заболеванию еще и отравление свинцом.

Поистине несчастье, что все руководства и специальные труды, посвященные раку, не рассматривают очевидное основанное на здравом смысле лечение этого заболевания. Рак — это болезнь цивилизации. Он практически неизвестен среди первобытных народов. Он больше всего встречается в тех местах, где более всего развита цивилизация, где жизнь наиболее искусственна. Огромное значение имеет тот факт, что смертность от рака, согласно статистике, публикуемой начальником Службы регистрации актов гражданского состояния, в три раза выше среди мясников, развозчиков спиртного и матросов торгового флота. Мясники и развозчики спиртного получают скверное питание. Матросы живут на открытом воздухе и должны быть

— 317 —

здоровы, но на деле они самые нездоровые члены общества, потому что питаются искусственной пищей, консервированными овощами, белым хлебом и большими количествами консервированного мяса.

Если мы хотим снизить смертность от рака, мы должны научить людей жить не так, как живут мясники и матросы, а просто и естественно, как работники сельского хозяйства и священники. Если мы хотим облегчить страдания раковых больных, мы должны назначать им натуральную диету, лишенную всех разогревающих и раздражающих продуктов, алкоголя, крепкого чая, кофе, острых приправ и т. д. Доктора, которые попробуют применить диетическое лечение в таком духе, сумеют, возможно открыть для себя много нового. К сожалению, в руководствах ничего не говорится о диете, кроме того, что больному нужна легко перевариваемые продукты, рыба, птица и т. д. Ни одно из них не запрещает мясные продукты.

Каждый доктор, к которому обращается пожилой человек, жалующийся на постоянные боли в желудке, должен спросить о питании, и если пациент скажет: "Раньше я очень любил мясо, а теперь я с трудом переношу его вид и запах", то у доктора есть причина предположить, что у пациента рак желудка. К сожалению, людям, у которых рак желудка и которым инстинкт подсказывает избегать мяса, часто советуют есть мясо, "чтобы поддерживать силы".

Если у больного обычные нарыв, язва или другое заболевание кожи, врач посоветует ему: "Не ешьте ничего разогревающего, не прикасайтесь к мясу, алкоголю и т. д." Но если больной страдает от сильнейшей язвы, воспаления или кожного заболевания, которые все называют раком, доктор, в соответствии с руководствами, скажет ему: "Вы можете есть все, что захотите". Этот ответ я слышал от сотен больных.

В руководствах по раку сотни страниц посвящены микроскопическому виду опухоли, химическим тестам, экспериментам на животных и всем другим аспектам болезни, тогда как там совершенно не затрагивается относящийся к области здравого смысла вопрос о диете и лечении пациента, которые могли бы принести ему облегчение. Врачей

— 318 —

научили, что для ракового больного ничего сделать нельзя, кроме как облегчить его последние страдания инъекциями морфия.

Я приведу небольшую выборку из своих случаев, которых у меня хватило бы для того, чтобы заполнить ими большой том.

1 мая 1929 года г-жа Л. Д. В. из Свонси написала мне:

Я одинока, мне 44,5 года, я родилась в Индии, никогда не отличалась крепким здоровьем, десять лет назад у меня была язва желудка, но в октябре 1923 года я пошла к доктору по поводу боли в левом боку, и он сказал, что это плеврит. Я провела два месяца в постели, потом опять пошла на работу, у меня случился рецидив и развился плеврит и двусторонняя пневмония. Три доктора сказали мне, что я не выживу, но кислород и хороший уход помогли мне отчасти восстановить здоровье. Д-р Б., специалист по болезням грудной клетки, сказал, что мне лучше было бы отправиться в санаторий. Перед тем как я туда поехала, у меня почти не было кашля, но была очень сильная тянущая боль в левом боку под ребрами. Д-р Б. и д-р С. думали, что это воспаление.

Я отправилась в санаторий в Мидхерсте в июне 1924 года. После того как я провела там две или три недели, на месте, где была сильная боль, появилась большая опухоль размером с утиное яйцо, и при этом боль практически исчезла. Доктор подумал, что это холодный абсцесс и два раза отсасывал опухоль, но она быстро заполнялась снова. 1 октября 1924 года г-н Т. Е. сделал мне операцию. Ситуация оказалась серьезнее, чем он предполагал, так как абсцесс проник в плевру и прикрепился к легким. Я медленно поправлялась и не ходила к докторам в течение восемнадцати месяцев до марта 1928 года.

В течение нескольких месяцев я ощущала маленькую опухоль в левой груди, которая превратилась в крошечный комок. Д-р С. и хирург г-н И., сказали, что по их мнению, не должно быть ничего серьезного, но было бы предусмотрительным отрезать грудь. Это было сделано в частной клинике 10 апреля 1928 года. Я была рада услышать затем от доктора и хирурга, что заключение патолога говорило о доброкачественной воспаленной железе. Грудь зажила, но через три недели после операции, как только я смогла вставать, я почувствовала боли, напоминающие нервные, в левой ноге и левом колене. Я обнаружила, что не могу нагибаться. Казалось, что 2–3 дюйма (5–7,5 см. — Прим. перев.) позвоночника в районе поясницы стали

— 319 —

тугоподвижными, и там была очень сильная боль. Доктор и хирург осмотрели меня 7 августа 1928 года, мне сделали рентген, и затем меня осмотрел д-р Л. Д. Они все держались мнения, что у меня в позвоночнике или около него есть опухоль, которую нельзя оперировать.

Д-р С. очень хотел попробовать инъекции, но я сказала им, что не соглашусь на инъекции, если только меня насильно не заставят это сделать. Тогда д-р С. сказал моим друзьям, что мне осталось жить только шесть месяцев. Я сама перешла на диету из свежих фруктов и салатов, использовала очищающие травы и лимонный сок, мое общее состояние здоровья стало гораздо лучше, опухоль в спине уменьшилась и боли почти прошли, но я была беспомощна, так как у меня не сгибалась спина.

Мне казалось, что я понемногу поправляюсь, пока у меня не начались месячные. Тогда я почувствовала себя очень плохо, и с тех пор ощущаю уплотнение внутри слева в паховой области. Я чувствовала себя очень плохо, и у меня опять были боли в спине и ноге. Врачи сказали, что у меня рак. Я прочитала Вашу книгу о раке и уверена, что если Вы возьметесь меня лечить, Вы могли бы мне помочь. Пожалуйста, сообщите мне телеграфом, когда Вы могли бы принять меня.

Я принял даму 6 мая 1929 года. После длительных расспросов я послал ей свои указания, в начале которых я, как всегда, написал следующее:

Мне кажется, что диагноз о злокачественности Вашей болезни не подтвержден надежными доказательствами, и он представляется мне чистой догадкой. В Вашей предшествующей жизни нет ничего, что говорило бы о тенденции к злокачественным заболеваниям. В этих условиях и ввиду Вашего плохого состояния и общей слабости, Вам нужна диета, которая очистила бы Ваш организм и одновременно укрепила бы Вас.

Несмотря на этот жизнерадостный абзац, который был предназначен воодушевить г-жу Л. Д. В., я вовсе не был полон энтузиазма по поводу ее состояния. После нескольких обследований все специалисты, которые ее осматривали, придерживались мнения, что ее состояние очень тяжелое. Они сказали ей, что у нее рак, по поводу которого нельзя делать операцию. Кроме того, при дренаже воспаления у нее в грудной клетке были найдены бациллы туберкулеза. Рак, как известно, часто накладывается на туберкулез.

— 320 —

Я назначил ей молочную диету, жидкий парафин для активизации кишечника, кайлен для поглощения токсинов в кишечнике, Thyroidinum 2X перед едой, чтобы помочь пищеварению, и Hydrastis 1Х каждые четыре часа — полезное лекарство, помогающее многим раковым больным. Я старался как можно сильнее подбодрить ее, поскольку она была страшно подавлена предшествовавшими операциями и пессимистическими прогнозами. Я также попросил ее справиться у г-на Г. Д. из Скетти в Свонси, который обращался ко мне за лечением за год до этого с прогнозом, что у него неоперабельный рак кишечника и мочевого пузыря и ему осталось жить всего неделю, но который чудесным образом поправился. Полезно отправлять новых пациентов, которым из-за какой-то болезни прочили смерть, к другим пациентам, которым также прочили смерть из-за той же болезни, но которые живы и здоровы.

Она написала мне 20 мая в ответ на мои подбадривающие письма: "Я надеюсь победить и стараюсь сохранять победный настрой. Я виделась с г-ном Г. Д. из Скетти и предала ему Ваш привет. Он прекрасно себя чувствует, ему очень хорошо, и он очень доволен и хотел бы обнять Вас в благодарность за то, что Вы для него сделали. Он — живое опровержение правила 'рак не излечим ничем, кроме операции'". Г-жа Л. В. чувствовала себя хорошо и была так довольна своими успехами, что направила ко мне еще одну даму, которую приговорили к смерти от рака, г-жу Л. из Свиндона, история которой описана в главе о фибромах.

20 мая она писала: "В последние три дня я чувствую себя гораздо лучше, на прошлой неделе я потеряла полфунта веса (около 225 г. — Прим. перев.), но надеюсь, что скоро начну набирать вес". 27 мая она написала: "Кажется, есть небольшие улучшения. Я могу сидеть и ходить с меньшими неудобствами". 4 июня она сообщила мне: "Мне кажется, опухоль стала чуточку меньше, и в паху она мягче. Мои месячные пришли в срок и были лучше, чем в последние три или четыре месяца. Я вешу на полфунта больше, чем когда Вы приняли меня, и сейчас мой вес 8 стоунов (50,7 кг. — Прим. перев.)".

13 июня я с ужасом узнал от нее о сильной боли, как от судорог. Я послал ей Magnesia phosphorica 6X и Cuprum 3. Она должна была выяснить, какое

— 321 —

из двух лекарств лучше подходило ей. Я с беспокойством ожидал ее следующего письма, которое пришло 26 июня и сообщило мне: "Я приняла несколько пилюль Magnesia phosphorica и Cuprum и рада сообщить Вам, что эта напоминавшая невралгию боль прекратилась. Я стараюсь забыть, что у меня есть опухоль". Так как у нее была боль с левой стороны, я послал ей лекарство Ceanothus 1Х, которое замечательно действует на селезенку и область вокруг нее.

Так как она не набирала вес так быстро, как мне того хотелось бы, я послал ей смесь Nux vomica и Carbo vegetabilis. К несчастью, ее боль вернулась опять, и я опять дал ей Magnesia phosphorica и Cuprum с такими же хорошими результатами, как и в первый раз.

12 сентября 1929 года, после четырех месяцев лечения, она опять приехала в Лондон. Я нашел, что она достигла замечательных успехов, и написал ей: "Вы выглядите лучше, и от Вашей опухоли осталось совсем немного". Только тогда я обнаружил, что молочная диета, которую я ей назначил, была ей не по вкусу. С механическим послушанием выполняя мои указания, она питалась диетой для младенцев, которая не принесла ей большой пользы. Тогда я назначил ей кашу из отрубей, любые фрукты, неострый сыр, мед и т. д. 5 октября она писала: "Я совершенно уверена, что со стороны первопричины моих проблем имеется значительное улучшение. Я гораздо меньше замечаю свою левую сторону, где была опухоль, а в последние пять или шесть дней я действительно лучше себя чувствую, во мне больше живости, я крепче держусь за жизнь".

У нее всегда была слабая грудная клетка, она тяжело болела плевритом и воспалением легких, и в абсцессе в ее грудной клетке были найдены бациллы туберкулеза. Я послал ей Bacillinum в 100-й потенции для приема по дозе раз в неделю, и Spongia 1Х по дозе утром сразу после пробуждения и вечером непосредственно перед сном, а также велел ей втирать рыбий жир по всему телу вечером, несмотря на то что ей придется спать в жирном белье. Я узнал о наружном применении рыбьего жира от эскимосов и очень благодарен им за то, что они меня этому научили.

— 322 —

Чеснок — это внутреннее дезинфицирующее средство, которое прекрасно помогает при туберкулезе, но из-за ее слабости я не решился рекомендовать ей чеснок в виде пищи. Поэтому я велел ей принимать ванны для ног с большим количеством чеснока, чтобы ее организм поглощал чеснок через ступни ног. Если принимать чеснок таким способом, он не вызовет проблем с желудком. Чеснок проникает в тело с поразительной быстротой. Если втереть немного чеснока человеку в подошвы, то через несколько минут запах чеснока уже будет в его дыхании.

29 ноября г-жа Л. В. писала:

Я выгляжу совершенно здоровой, я не выглядела так хорошо уже много лет, все говорят мне об этом, мои щеки стали круглее, и цвет их стал лучше, кожа у меня очень светлая, а глаза блестят живостью, я действительно выгляжу здоровой и ощущаю себя немного сильнее и лучше во всем, кроме ноги, потому что опухоль становится все больше и больше. Когда Вы ее видели, она была на бедре. Она все еще там, она переместилась под ягодицу и образовала там шишку размером с утиное яйцо, очень твердую, ниже паховой области, так что эта нога на 4–5 дюймов толще другой. В течение последнего месяца у меня было очень мало болей в ноге.

Я подумала, что это может быть тот холодный абсцесс, который был у меня пять лет назад в плевре и который никак не удавалось отсосать. Теперь я понимаю, что питание в больнице Бромптон мне совершенно не подходило. Они давали мне свинину, копченую рыбу, колбасы, жареную капусту и картошку на ужин, а иногда картофельную запеканку с мясом и т. д. Я думаю, что если мое общее здоровье останется на таком же хорошем уровне как сейчас, природа со временем избавит меня от ядов, и моя нога снова станет нормальной.

Я связался с покойным д-ром Джоном Г. Кларком, и он как и я счел, что "что-то происходит", что природа пытается избавиться от недуга своим собственным способом. Я сказал даме не трогать опухоль и продолжать ванны для ног с чесноком. У нее продолжалось уверенное улучшение, и письма от нее стали приходить реже. Опухоль становилась все меньше и меньше по мере ее продвижения По моему совету г-жа Л. В. несколько раз ходила на прием к д-ру Джону Г. Кларку, который вдохновлял ее в

— 323 —

обычной для него доброй и замечательной манере и посылал ей указания и лекарства. 24 сентября 1931 года, когда я сообщил ей о болезни д-ра Кларка, она написала мне:

Я чувствую себя вполне хорошо и выгляжу полностью здоровой, у меня румяные щеки, я довольно пухлая по сравнению с требованиями последней моды, вес 8,5 стоунов (около 53,9 кг. — Прим. перев.). Я весила немного меньше 8 стоунов (50,7 кг. — Прим. перев.), когда приходила к Вам на прием. Мои мышцы крепче, я полна жизненной энергии, и Вы стали бы смеяться, если бы услышали, как люди говорят: "Какая вы замечательная! Вы выглядите так хорошо и жизнерадостно, у вас такой хороший цвет лица, хоть вы совсем не едите мяса! Вы ведь едите отруби, не правда ли?" Тогда к разговору присоединяется кто-то другой и говорит: "Нет, это из-за свежей моркови", а третий — "Это все лимоны".

Некоторое время назад я повстречала специалиста, которого вызывали ко мне в 1928 году, три года назад, и который отвел мне всего шесть месяцев жизни. Он как раз выходил из дома, чтобы сесть в свою машину, а я стояла перед ним. Поэтому я сказала: "Добрый день. Помните ли вы меня, д-р Д.?" Он ответил: "Я очень хорошо знаю ваше лицо, но не могу вспомнить вашего имени". Я сказала: "Я — г-жа В. Вы осматривали меня три года назад и сказали, что мне осталось жить шесть месяцев". Тогда он воскликнул: "Силы небесные!" Я быстро сказала: "Я лечусь у г-на Эллиса Баркера и скоро совсем поправлюсь". Он сел в свою машину настолько быстро, насколько это позволила ему вежливость.

Иногда на улице я встречаю д-ра С., который раньше был моим доктором — теперь у меня нет своего доктора — и каждое Рождество по-дружески посещал меня. И все, что он может сказать, это "Вы выглядите действительно хорошо! Это удивительно! Хвала Богу за это!" Бедняга, он много слышал о Вас и обо мне от других своих пациентов, которые оказались нашими друзьями, и когда его спрашивают обо мне, он всегда отвечает: "Да, она выглядит хорошо, хвала Богу за это".

Я редко думаю и почти не говорю о той болезни, от которой страдала, поскольку я всегда стараюсь думать о здоровье и силе, но Вам было бы интересно услышать, что твердая опухоль, которую можно было нащупать у меня в боку в районе бедра, постепенно разошлась и спустилась вниз, чуть ниже паховой области, на внутреннюю часть ноги, где она образовала круглую твердую шишку размером больше половины мяча для крикета, и оттуда отходила опухоль, похожая на колбаску и тянувшаяся от ягодицы к бедру. Когда размер этой опухоли был максимальный, эта нога была на 5 дюймов (около 12,5 см. — Прим. перев.) больше в обхвате, чем другая нога. Я тогда едва

— 324 —

могла сидеть на краю стула. В течение примерно девяти месяцев она увеличивалась до своего максимального размера и болела, а потом потребовалось еще девять месяцев для того чтобы она уменьшилась. Постепенно все становилось лучше.

Теперь я во всех отношениях пришла в норму, не чувствую опухолей ни внутри, ни снаружи, могу наклоняться и почти дотягиваюсь до пальцев ног. Я живу насыщенной жизнью и чувствую и верю, что сейчас я совершенно здорова во всех отношениях.

Я иногда получаю от нее известия, и она продолжает пребывать в добром здравии и хорошем настроении. Например, 4 января 1934 года г-жа Л. В. написала мне: "Я часто с благодарностью вспоминаю Вас, и Вам будет приятно услышать, что я чувствую себя очень хорошо, веду нормальную жизнь, а точнее, очень занятую жизнь, и могу заниматься делами и нагибаться как Дживз ("безупречный камердинер" в произведениях начала XX века английского писателя П. Г. Вудхауза, 1881—1975. — Прим. перев.) Каков бы ни был тот недуг, что был у меня, он совершенно исчез". За шесть лет до этого письма ей предрекали смерть от рака. Годами г-жа Л. В. лечилась у крупных специалистов, и они все как один ставили ей самый безнадежный диагноз. Ей отрезали грудь, якобы в связи с раком или зарождающимся раком, и угнетающие прогнозы, которые ей сообщали, например, что ей осталось жить шесть месяцев, скорее всего оказали на нее сильное влияние и вызвали ухудшение ее непонятного заболевания.

Позиция врача-консультанта, который за три года до того как встретил ее потом на улице, предсказывал ей, что через шесть месяцев она будет мертва, не является необычной. Докторов и хирургов раздражают примеры, когда неконвенциональное лечение приносит успех после того как у них самих ничего не вышло. Казалось бы, докторам и хирургам должно было быть очень интересно узнать, как пациенты, подобные г-же Л. Д. В., смогли вернуть себе здоровье после того как им предрекли смерть. Но этого не происходит.

Я не знаю, насколько надежны патологические исследования иссеченных тканей на рак. Лично я сомневаюсь в точности микроскопа. Я смог бы набрать десятки примеров, когда больным раком была сделана операция, во время которой можно было вырезать только часть опухоли или взять лишь маленький образец тканей, после чего

— 325 —

патолог объявлял, что опухоль несомненно раковая, однако в конце концов пациента излечивала гомеопатия. По мнению покойного д-ра Джона Г. Кларка, который был очень опытным врачом, опухоль г-жи Л. Д. В. была раковой.

22 февраля 1928 года я получил письмо от г-жи Л. Д. из Скетти в Свонси:

Я очень и очень расстроенная жена. Мой муж, которому 57 лет, уже в течение 10 месяцев серьезно болен. Его осматривали два доктора, но они не смогли определить, что с ним, а один доктор все это время приходил к нему каждый день. Я добилась того, что его взяли в местную больницу, и с прошлой пятницы он там находится, но в воскресенье его усыпили хлороформом для обследования, и вчера доктор сказал мне, что у него рак и что он зашел так далеко, что его уже нельзя оперировать. Он должен будет через пять-шесть дней вернуться домой, так как они ничего не могут сделать и не дают мне никакой надежды.

Мое сердце просто разбито. У нас есть милый маленький домик, и я могла бы дать ему все, что Вы посоветуете. Мне сказали давать ему из еды все, что он захочет, и не говорить ему, что у него рак. Это очень тяжело, так как мое сердце разрывается.

Прочитав это грустное письмо, я повернулся к своему секретарю и сказал: "Конечно же, для бедняги ничего нельзя сделать. Однако я пошлю ему листок с описанием диеты". Я сообщил г-же Л. Д., что ее муж должен принимать жидкий парафин три раза в день за полчаса до еды, что он должен питаться в соответствии с молочной диетой, есть много цельного хлеба, пить апельсиновый и лимонный сок, использовать мед только для подслащивания, и запретил мясо, рыбу, птицу и все сделанные из них продукты.

Из ее следующего письма я узнал, что ее муж не мог контролировать свой кишечник и мочевой пузырь, что, согласно диагнозу, у него был неоперабельный рак кишечника и мочевого пузыря, что ему прочили всего одну неделю жизни. По всей видимости, это был совершенно безнадежный случай.

28 февраля, через 5 дней лечения, г-жа Л. Д. написала: "Кажется, Ваши указания уже начинают приносить пользу". Я подумал, что она заблуждается. 2 марта, через неделю после начала лечения, она написала: "С тех пор, как Вы пришли мне на помощь, я

— 326 —

вижу значительные улучшения. Мне кажется, что Ваше лечение поистине чудесно. Мой дорогой муж чувствует себя лучше".

Так как я узнал, что у г-на Д. сильная желтуха, я велел ему принимать таблетки бычьей желчи. Я велел его жене тщательно натирать его ослабшие ноги сырым рыбьим жиром, чтобы укрепить их и чтобы обеспечить ему питание через кожу. 4 марта г-жа Д. писала: "Ваше лечение придает мне большие надежды. Мой дорогой муж выглядит чудесно по сравнению с тем, каким он был. Всего неделю назад он был так болен и так мучился, но сейчас его состояние совсем другое, и боли у него стали редки". 6 марта она написала: "Состояние моего мужа значительно улучшилось по сравнению с тем, каким он был, когда вернулся из больницы. У него очень хорошее настроение".

Покойный д-р Джон Г. Кларк считал Hydrastis сanadensis почти что специфическим лекарством при раке. Я дал пациенту Hydrastis 1Х по три дозы в день. Вскоре муж сам написал мне и подтвердил, что улучшение, замеченное его женой, действительно происходит. 11 марта он написал: "Мне совершенно не на что жаловаться, и я все больше осознаю, что у меня происходит устойчивое улучшение". 15 марта он написал: "Я уверен, что мочевой пузырь и кишечник начинают поддаваться этому лечению". 17 марта г-жа Д. написала: "Это совершенно удивительно. Мой муж чувствует себя совершенно иначе". 24 марта, после одного месяца лечения, г-н Д. написал:

У меня устойчивое улучшение здоровья. Ночью мой сон ничто не прерывает, кишечник сейчас работает нормально. Я не думаю, что у меня был когда-то здоровый цвет лица, но, возможно, слова моего друга заинтересуют Вас. Он сказал: "Я ни разу не видел, чтобы ты выглядел так хорошо с тех пор, как ты живешь здесь, в Скетти". Я могу подтвердить это своими собственными ощущениями хорошего самочувствия и думаю, что мой друг прав.

26 марта он написал:

В последние три ночи я необыкновенно спокойно сплю, и меня ни разу не побеспокоило ни желание, ни необходимость. Такого со мной не было с июня прошлого

— 327 —

года. До тех пор как Вы взялись за меня, моя жизнь была кошмаром. Все остальное, кажется, начинает работать нормально.

Прошел месяц с тех пор как я нахожусь на Вашем попечении и лечусь у Вас, и я могу только сказать, что то, как я выздоравливаю, это просто чудо. Я могу также подтвердить, что у меня увеличивается вес, улучшается вид и настроение. Что кажется мне таким необыкновенным, так это то, что это все происходит за такое короткое время и благодаря тому, что я перешел от мясной диеты к вегетарианской.

15 апреля он написал:

Последние два дня можно считать памятными в моем движении к здоровью, поскольку эти два дня я совершенно не ощущал и не осознавал, что у меня есть какая-то опухоль, хотя она все еще там. Я могу ходить прямо и достаточно быстро и при этом вполне хорошо себя чувствовать. Все работает хорошо, если учесть, в каком я был состоянии всего лишь месяц назад.

17 апреля его жена написала:

Г-н Д. чувствует себя еще лучше, чем всегда. Люди, которые видят его, отмечают разницу с тем, каким он был еще шесть недель назад. Я никогда не забуду, как в тот момент, когда я была в совершенном отчаянии после того как три доктора в больнице произнесли свой вердикт, Бог привел меня в книжный магазин Смита, где, будучи в полном смятении, я просто попросила книгу о раке. Продавец сказал: "У меня есть только одна книга о раке". Я сказала: "Дайте ее мне", и до наступления ночи я прочитала достаточно для того чтобы понять, что самое лучшее, что я могла сделать, это написать Вам, и я это сделала. Если кто-то и сможет вылечить его, так это Вы.

4 мая она писала:

Кажется, моему мужу становится поразительно лучше. Прошлым вечером он пришел ко мне на концерт. Он прекрасно провел время, и его очень обижает теперь, когда другие смотрят на него как на инвалида.

В конце февраля 1928 года три доктора и хирурга, осмотрев г-на Д. в больнице под анестезией, объявили, что он страдал от неоперабельного рака кишечника и мочевого пузыря, и отправили его домой умирать, сказав бедной г-же Д., что ему осталось жить всего несколько дней. Однако мне, хотя я никогда не видел его, удалось добиться необыкновенного улучшения его состояния. То же самое случалось десятки

— 328 —

раз с раковыми и другими больными, которых объявляли "абсолютно неизлечимыми". К несчастью, руководства для врачей слишком быстро объявляют, что некоторые заболевания неизлечимы. Многие больные раком, которые по всей видимости находятся на последней стадии заболевания, выздоровели либо на лечении, либо вовсе без всякого лечения. Я описал это в двух моих книгах о раке, напечатанных Джоном Мурреем.

У большинства больных людей есть удивительные резервы, которые можно мобилизовать, если дать этим людям надежду. К несчастью, медицина лишилась человеческого тепла. Большинство докторов смотрят на своих больных с научной точки зрения. Если более или менее тщательно поставленный диагноз показывает, что у пациента рак, и если при этом операция невозможна, то больному говорят, что для него ничего нельзя сделать. Такой вердикт может убить даже пациента, у которого нет рака.

Среди людей распространена идея о том, что рак часто связан с пищей. Эта идея основана на многовековых наблюдениях и несомненно верна. В огромном большинстве случаев рак возникает в пищеварительном тракте. Лечение нужно начинать с назначения пациенту диеты без мяса и убрать из его питания всю искусственную пищу. Белый хлеб, белая мука, белый сахар, очищенная соль — это продукты, вызывающие болезни, причина которых в недостатке питания, и их нужно запретить. Лекарства, такие как каскара, алоэ, ревень и разнообразные соли являются сильными раздражителями, и их нельзя разрешать к применению. Регулировать работу кишечника можно посредством отрубей и отвара из отрубей, а также диеты, богатой фруктами, овощами и так далее. До тех пор, пока диета не начнет оказывать желаемое влияние на кишечник, его работу можно регулировать с помощью жидкого парафина, который действует как смазка. Нужно добавлять гомеопатические лекарства на основании симптомов пациентов. Десяткам, а то и сотням пациентов я смог таким способом помочь достичь поразительного улучшения состояния.

Прежде всего пациенту нужно дать надежду. Когда ко мне приходит пациент и говорит: "Мой доктор

— 329 —

отправил меня к г-ну, сэру или лорду такому-то с Харли-стрит, и мне там сказали, что у меня неоперабельный рак, и что ничего нельзя сделать", я смотрю прямо на пациента и со спокойной уверенностью говорю: "Я не могу согласиться с этим диагнозом. В таких прогнозах бывает много ошибок. В вашем теле много отличного материала. Организм имеет неограниченные способности к восстановлению. У меня достаточно причин для того, чтобы надеяться, что уже через неделю вам станет гораздо лучше". При этих словах вид пациента меняется. Тот, кто был безнадежен, взбадривается, на лице появляется улыбка. Ему подарили надежду.

Устойчивое улучшение г-на Д. было внезапно прервано из-за психической травмы. 14 мая г-жа Д. написала:

В последние несколько дней мой муж жаловался на все свои старые боли. Похоже, что кто-то из его друзей сказал ему, что, по словам докторов из больницы, у него рак. С этих самых пор он начал беспокоиться.

В своем ответе я написал:

Ваш муж не должен расстраиваться от того, что ему сказали, что его недуг диагностировали как рак. Что такого особенного в названии болезни? Для неумелых все серьезные болезни неизлечимы, так как они могут обратить каждую излечимую болезнь в неизлечимую. Для умелых нет неизлечимых заболеваний. Каждую неделю я принимаю больных, которые "абсолютно неизлечимы", и бóльшая часть из них поправляется и выздоравливает. Глупо умереть от страха, даже если страх обоснован, но еще глупее потерять надежду или умереть от диагноза, который, как правило, ошибочен.

Я продолжал лечить г-на Д. показанными ему гомеопатическими лекарствами Hydrasits, Arsenicum, Lycopodium, Nux vomica и т. д. в соответствии с его симптомами, и улучшение его состояния продолжалось. 9 июля г-жа Д. прислала мне очень забавное письмо:

Я должна рассказать Вам о забавном происшествии, которое приключилось со мной на днях. Я была в городе Свонси со своей помощницей и проходила мимо двух джентльменов, которые были поглощены разговором, и один из них сказал, указывая на меня: "О, она в

— 330 —

трауре. Значит, ее муж умер". Я как раз была одета в черное. Когда я услышала эти слова, я подняла глаза и увидела, что это двое больничных докторов. Я не обратила на их слова ни малейшего внимания, но мне кажется, было бы мило, если бы я или мой муж, когда ему станет лучше, пошел к ним на прием. Они могут подумать, что это его дух, который пришел для того чтобы укорить их.

13 августа 1928 года г-н Д. отправил письмо в "Труз", подписав свое имя и адрес. Это письмо было там напечатано 22-го числа того же месяца:

Четыре месяца назад меня отправили домой умирать. Моей жене сказали, что я страдаю от неоперабельного рака кишечника и мочевого пузыря и что мне осталось жить меньше недели. Я был в ужасных мучениях день и ночь. Пять дней я находился в больнице, и этот ужасный диагноз мне поставили после диагностической операции с хлороформом.
Когда моей жене сообщили эту ужасную новость, она бросилась на станцию, попросила книгу о раке, ей дали книгу г-на Баркера, она написала ему и упросил его помочь ей. Он лечил меня с помощью диеты, и вот я здесь, в буквальном смысле человек, родившийся заново, к которому изо дня в день возвращаются силы и здоровье, у которого почти нет болей и который опять в состоянии контролировать кишечник и мочевой пузырь.

24 августа г-жа Д. написала мне:

Мой муж просто в прекрасном состоянии. Он выглядит на 10 лет моложе, силен, каждый день прибавляет в весе, и сейчас у него здоровый цвет лица. Я думаю, что сейчас Вы не признали бы в нем того инвалида, каким он был раньше.

23 октября г-н Д., который еще больше поправился, написал мне письмо, из которого впервые стало ясно, в чем была причина его недуга:

В 1916 году у меня был важный пост в Филадельфии, и я в то время сильно заболел гриппом, но не мог отлежаться в постели. Когда я оправился, у меня начались проблемы с почками, и мне посоветовали пойти к доктору, чтобы он осмотрел почки и мочевой пузырь. Американскому доктору нужно было вставить цистоскоп в мочевой пузырь, в результате чего он сказал, что все в норме, но так как этот инструмент был очень большой, он вталкивал его силой, и из меня ручьем текла кровь.

— 331 —

В 1918 году у меня опять были боль и жжение при мочеиспускании. Тогда я жил в Буффало. Друзья посоветовали мне проконсультироваться со специалистом по мочевыводящим органам проф. Парментером. Он поступил так же, как доктор в Филадельфии. Он с силой вставил цистоскоп в мочевой пузырь. По возвращении в Англию, у меня опять был небольшая проблема с мочевым пузырем. Десятью годами позднее д-р М. ввел катетер, а затем он тоже вставил толстый инструмент, вызвав травму. И, наконец, самым последним был д-р Дж. из Свонси, который в феврале этого года вставлял большую трубку цистоскопа в мочевой пузырь в больнице Свонси, пока я был под действием хлороформа. Вспоминая прошедшие события, я чувствую, что меня подвергли настоящим средневековым пыткам.

Я почти не сомневаюсь, что болезнь г-на Д. была вызвана многократными травмами мочевого пузыря, простаты или и того, и другого, нанесенными неумелым использованием цистоскопа, который, к сожалению, используется совершенно неосмотрительно. Боль — это наш лучший друг. Особенно опасно использовать цистоскоп под местным или общим наркозом, поскольку тогда ни пациент, ни доктор не замечают наносимой травмы. Как только я узнал о травме мочевого пузыря, я стал лечить г-на Д. с помощью Arnica и Staphysagria. Первое лекарство хорошо при общих травмах и их последствиях, а Staphysagria — при травмах мочевого пузыря. Невозможно сосчитать, сколько пациентов были травмированы из-за неправильного использования катетера и цистоскопа.

Г-н Д., которому в феврале 1928 года прочили всего несколько дней жизни, чувствовал себя хорошо. 30 июля 1929 года, после 17 месяцев лечения, он писал:

Недавно я встретил одного из моих мучителей из больницы Свонси, д-ра Дж. Я сильно отругал его. Он не смел взглянуть на меня и отошел прочь, как побитая собака. Погодите, вот я еще встречу д-ра М. Ему придется убегать от меня, сломя голову. Сейчас мое здоровье кажется нормальным во всех отношениях. Однако после почти умышленных травм, нанесенных мне этими инструментами, которые мне вставляли в мочевой пузырь, у меня осталась одна насущная и весьма беспокоящая меня проблема. По моему мнению, результатом всего этого стала какая-то проблема с простатой.

— 332 —

18 июля 1930 года, через два с половиной года после начала лечения, г-н Д. прислал мне письмо, в котором упоминал о каких-то небольших жалобах, и после этого наша переписка прекратилась. Я решил, что он счел себя излечившимся. В январе 1931 года я получил письма от г-на и г-жи Д., которые очень меня расстроили. В них сообщалось, что после некоторого периода удовлетворительного здоровья ему становится хуже. После этого у него случился приступ сильной рвоты. Его жена послала за местными докторами, которые поставили ему диагноз кишечного катара. Опять начались проблемы с мочевым пузырем. Он опять обратился ко мне за помощью. К сожалению, он вспомнил обо мне, когда было уже поздно. Он больше не реагировал на мое лечение и умер в марте 1931 года, а в свидетельстве о смерти упоминались судороги, вызванные больными почками. Я подозреваю, что многократные травмы мочевого пузыря, нанесенные неправильным использованием цистоскопа, привели к этому недугу, который в конце концов распространился по мочеточникам к почкам.

Это длительное повествование показывает, что так называемым неизлечимым пациентам можно подарить годы радостной и приятной жизни, и даже можно их спасти, если применять здравый смысл, тщательно подобранную диету и гомеопатические лекарства. Возможно, что этот господин был бы еще жив, если бы поддерживал со мной постоянную связь.

30 апреля 1929 года я получил жалостливое письмо, написанное г-жой Э. М. И. из Кэтфорда в Лондоне:

У меня есть подруга, которая живет вместе со мной и которая мне дороже всего на свете. Ей отрезали одну грудь из-за опухоли год назад, в прошлом ноябре. С тех пор она все время плохо себя чувствует, а теперь ее доктор говорит, что у нее в легких увеличена железа и что нет надежды на то, что она поправится, и что ее смерть — это дело времени. У нее сильно ухудшился кашель.

Пациентка не знает, что ее состояние безнадежно. Можно попросить Вас очень осмотрительно выбирать слова, когда Вы будете писать мне ответ. Я была бы вечно благодарна Вам, если бы Вы пообещали мне вылечить ее. Так тяжело смотреть, как страдают люди, которых мы любим, особенно если мы не в состоянии им помочь.

— 333 —

Я заключил, что, как это часто происходит, рак из груди распространился в легкие. 10 мая автор письма и ее подруга г-жа М. Э. Г. пришли ко мне домой. Я узнал, что грудь была удалена в результате обширной операции в декабре 1927 года. В то время у пациентки была сильная желтуха. После операции у нее было некоторое улучшение, но в последнее время возобновились боли в груди и спине. Они становились все сильнее и в послеоперационном рубце, и также в левой руке, которая стала очень болезненной. Она откашливала зеленоватую мокроту. Казалось, что боль в груди ухудшалась при задержке месячных. Стул и моча были зловонны, а моча после отстаивания становилась молочного цвета. Пациентка каждое утро принимала соли для кишечника и питалась обычной едой с крепким чаем, беконом, мясом, овальтином (молочный порошок с добавлением солода. — Прим. перев.) и т. д.

Я заменил ее слабительные жидким парафином, велел ей есть в изобилии отруби, овощи, молоко, немного яиц, орехи и вареный изюм или кишмиш в качестве тонизирующей еды. Мясо, рыбу, птицу, кофе, крепкий чай, острые и другие приправы, включая соль, я запретил. Я дал ей Hydrastis — хорошее лекарство для начала лечения раковых больных, Thuja в качестве антидота вакцинации и Thyroidinum 2Х для улучшения пищеварения и выделений.

17 мая пациентка сообщила, что ей очень трудно питаться новой диетой и что она сбросила три четверти фунта (340 г. — Прим. перев.) веса. Тогда я добавил ей Carcinosinum 100 по одной дозе в неделю. Следующий отчет, датированный 24 мая, сообщал: "Мне сейчас довольно хорошо, я опять набрала потерянные три четверти фунта, дыхание у меня довольно плохое". Следующее письмо, датированное 31 мая, очень обрадовало меня тем, что в нем говорилось: "Мне определенно гораздо лучше, нежели когда я была у Вас на приеме три недели назад. Можно мне есть клубнику со сливками?" 7 июня она написала: "Я продолжаю делать успехи. Моя подруга г-жа Э. М. И. очень рада моему улучшению".

Поскольку ее письма были очень короткими и туманными, я попросил ее заехать ко мне. Она пришла 19 июня, и после нашей беседы

— 334 —

я написал ей: "Я очень доволен Вашим внешним видом. Вы выглядите намного лучше, Вы набрали фунт веса, но жалуетесь на трудности с дыханием и боли в грудной клетке и руке". Так как она недостаточно хорошо отреагировала на те лекарства, которые я ей дал, я отправил ей Conium 3, который показан при твердых раковых опухолях. Постепенно больная набиралась сил. 5 июля она написала:

Сейчас я стала лучше ходить, хотя не могу пройти больше пяти миль в день. Я потеряла один фунт веса с тех пор как обратилась к Вам.

У пациентки была проблема с правой грудью. Под правой грудью находится печень. Она выглядела и производила впечатление "печеночной" больной. Я дал ей Cholesterinum 2Х, который является замечательным лекарством для рака печени, и старался подбадривать ее, несмотря на потерю веса. Затем она обеспокоила меня тем, что вокруг шрама от операции у нее увеличились железы. Затем она стала жаловаться на боли, которые явственно чувствовала в легких. Я отказался терять надежду и дал ей Thuja 6Х. 19 июля г-жа М. Э. Г. писала: "Я очень рада сообщить, что выделения из воспаления на груди прекратились, мне явно лучше и я очень рада. Я прибавила три фунта веса с тех пор как сообщила Вам о том, что потеряла вес".

17 сентября она посетила меня и сообщила об ужасном кожном зуде, который был сильнее всего по ночам. Хотя у нее и был большой прогресс, состояние ее грудной клетки оставалось таким же плохим, как и было, и я пришел к заключению, что у нее был туберкулез. Рак часто накладывается на туберкулез. Я не стал делать никаких тестов. Диагноз показался мне ясным, и я дал ей Bacillinum 30, по одной дозе раз в неделю, а так как раздражение кожи было лучше от тепла, я дал ей Arsenicum 3Х, а после этого Sulphur 6Х.

Так как она была застрахованным городским клерком, то для получения еженедельной зарплаты ей нужно было заключение доктора. Она твердо решила не лечиться у докторов страховой кассы и не ходить в больницу, где ее стали бы лечить хирургическими методами или радием, чего она совершенно справедливо боялась. Я посоветовал ей ходить за справками к моему другу д-ру Джону Г. Кларку. С тех пор я лишь

— 335 —

изредка получал от нее вести. 9 мая 1930 года она написала: "Я уверена, что мне лучше, хотя иногда у меня не хватает дыхания, и я дышу с трудом". Впоследствии у нее также были перепады в здоровье, и она теряла вес. Я беспокоился за состояние ее грудной клетки. Однако 2 января 1934 года она писала: "Я продолжаю чувствовать себя очень хорошо. Я прибавила девять с половиной фунтов".

6 августа 1928 года молодой человек г-н Г. Г. написал мне из Мосс-сайда в Манчестере:

Мой отец, которому 61 год, вчера вернулся из Манчестерской Королевской лечебницы (Манчестерская Королевская лечебница — базовая клиника медицинского факультета Манчестерского университета. — Прим. перев.) после того как его осмотрел д-р Р. с Джон-стрит в Манчестере, заключение которого было следующим: "Неоперабельный рак кишечника, пациенту также не показано лечение радием". Я пишу Вам с надеждой, что если Ваше лечение и не сможет вылечить его, то оно сможет по крайней мере облегчить его участь. Я уверен, что мне не нужно пытаться прилагать усилий для того чтобы описать все мои чувства и мысли по этому поводу.

Я велел молодому человеку обеспечить его отцу диету без мяса, запретил алкоголь, крепкий чай, кофе, послал немного пилюль Hydrastis 1Х и спросил его о дальнейших деталях. 10 августа, всего два или три дня после того как они начали использовать новую диету и лекарство, молодой человек написал: "Отец отметил, что ему гораздо легче, кроме какой-то боли, напоминающей зубную, в области прямой кишки". Я подумал, что это улучшение только воображаемое. Однако поскольку г-н Г. был мясником и в прошлом ел много мяса, я решил, что через некоторое время последует и настоящее улучшение. 15 августа, через неделю после начала лечения, молодой человек написал:

Общее состояние моего отца замечательным образом улучшилось. Он гораздо веселее, и его не так сильно беспокоит кишечник. Вчера впервые за несколько последних месяцев кишечник работал нормально. Поэтому мы даем ему всего одну пилюлю Hydrastis вместо трех. Та боль, напоминающая зубную, о которой я писал в моем последнем письме, также стала гораздо легче. Она уже не постоянная, а появляется иногда и довольно редко. Если вспомнить о том, что специалист установил, что "это лишь дело времени, ничего нельзя сделать", то

— 336 —

найдется лишь одно слово, которое описало бы улучшение состояния моего отца, и это слово "чудесное".

20 августа г-н Г. Г. писал: "Мы строго придерживаемся прописанной диеты, и он без сомнения испытывает от этого большое облегчение. Сейчас он начал каждый день делать небольшие прогулки". 24 августа: "Я рад сообщить Вам, что состояние моего отца, похоже, продолжает улучшаться, и боль в прямой кишке беспокоит его меньше. Его кишечник теперь работает без каких-либо усилий. Он занимается физической активностью тогда, когда ему хочется, в основном по вечерам, у него неплохой цвет лица, и сейчас ничто не напоминает о землистом или сером оттенке кожи, который был у него раньше".

29 августа мне сообщили: "Улучшение пока продолжается". Затем он некоторое время чувствовал себя неважно, но потом ему опять стало лучше. 30 сентября сын написал: "Состояние отца продолжает оставаться на том же уровне, но в то же время он выказывает больше интереса к обычным вещам, своему делу и людям. Кишечник продолжает, по всей видимости, работать нормально". 9 октября сын писал: "Состояние отца остается лучше, хотя его опять беспокоят газы". От этого я послал ему Carbo vegetabilis 3Х. Следующее письмо, написанное 2 ноября, сообщало: "Состояние отца остается неизменным, и в последнее время я вижу перемены к лучшему в его внешности в целом. Есть дни, когда он выглядит таким, каким он был раньше, за исключением того, что сейчас он худ". 15 ноября мне сообщили:

Хотя моего отца все еще беспокоят неприятные ощущения в районе прямой кишки, по внешнему виду он не стал выглядеть хуже по сравнению с той порой, когда в начале Вашего лечения его вид улучшился. У него очень хороший цвет лица, и я также замечаю увеличение в обхвате на талии, что придает ему более здоровый вид, и это, как мне кажется, шаг вперед. Газы не так беспокоят его. Он до сих пор питается строго по диете и принимает пилюли Hydrastis, так как ему кажется, что они ему нужны. Когда я слышу, как знакомые говорят о раковых больных, которых они

— 337 —

знают, и сравниваю симптомы, становится еще более очевиден тот положительный эффект, который оказали на моего отца Ваши рекомендации и лечение.

После этого сын больше не писал мне. Он заболел, его отца положили в больницу, где кормили самой неподходящей едой, и он умер в мучениях.

Десяткам пациентов с неизлечимым раком даже на последних стадиях заболевания удавалось обеспечить замечательное облегчение страданий с помощью регулирования их питания, работы кишечника жидким парафином и применения показанных им гомеопатических лекарств. Они получили не только физическое облегчение, но и были вдохновлены новым для них ощущением внутренней чистоты, здоровья и жизнерадостности, а их родственники были очень рады очевидному улучшению состояния пациентов, которое иногда продолжалось до самой смерти. Во многих случаях конец был спокойным и безболезненным, а последние дни или недели не были отравлены использованием шприца с морфием.

5 июля 1929 года меня посетила г-жа М. М., портниха, которая жаловалась на большую опухоль в левой груди, по поводу которой ее убеждали сделать операцию. Она не хотела терять грудь и была в смятении. Ей было 35 лет, у нее был запор, она регулировала работу кишечника с помощью апенты (горькая минеральная вода со слабительным действием. — Прим. перев.), она не потела, во время месячных у нее были очень скудные выделения. Многие годы у нее в теле накапливались, не находя выхода, яды организма, и была большая вероятность, что ее опухоль была злокачественной. Подозрение в злокачественности усиливалось тем, что ее отец умер от рака кишечника. У нее была склонность к образованию опухолей. Вся ее спина была покрыта родинками. Опухоль была в левой груди. Ей делали прививку в левую руку, и у нее было много жалоб, связанных с левой стороной тела. Также была вероятность, что опухоль была как-то связана со старыми вакцинациями.

Г-жа М. М. была в плохом состоянии, питалась неподходящей пищей, у нее был запор, она не потела, у нее были недостаточно обильные выделения во время менструаций. Я сказал ей, что если она в течение нескольких недель попробует

— 338 —

улучшить свое состояние конституциональными способами, то это не нанесет ей никакого вреда. Возможно, что очищающее кровь питание и показанные лекарства приведут к самопроизвольному сокращению размеров опухоли. А если этого не случится, у нее всегда остается возможность сделать операцию. Задержка в несколько недель никоим образом не ухудшит ее состояния.

Я назначил ей молочно-овощную диету с обилием фруктов и зелени, запретил мясо, рыбу, птицу и все, что из них сделано, крепкий чай, кофе, алкоголь, острые и другие приправы, которые она до того очень любила, дал ей Hydrastis 1Х по 3 пилюли три раза в день в промежутках между приемами пищи, Scrophularia nodosa 1Х, которая хорошо действует на образования в левой груди, по дозе утром и вечером, и Carcinosinum в 100-й потенции по одной дозе раз в неделю. Она покинула мой дом, полная надежды.

14 июля, через неделю после начала лечения, она сообщила: "У меня немного больше энергии, но опухоль в груди примерно такого же размера". 9 августа она написала: "Я рада сообщить Вам, что опухоль в груди гораздо меньше". Тогда я дал ей Thuja , которая нейтрализует отравление вакцинами. 26 августа она писала: "Комок в груди значительно меньше, и боли случаются реже". 11 сентября она писала: "Я так благодарна Вам! Я чувствую себя новым человеком". Она не сообщила никаких деталей по поводу своей груди, и после этого последовал период молчания длиной примерно в два месяца, за которые она сильно сдала. 21 ноября 1929 года я увидел ее снова и ужаснулся ее внешнему виду. Я написал ей:

В Вашем последнем письме от 11 сентября Вы писали: "Я так благодарна Вам. Я чувствую себя новым человеком". Сегодня Вы выглядели как старая женщина, на много лет старше, чем когда я увидел Вас впервые. Вы выглядели анемичной, усталой, с бледным одутловатым лицом, вялой, Вы потеряли шесть фунтов веса, а Ваша левая грудь немного распухла и болезненна, и в ней временами возникают острые колющие боли. Мне хотелось бы настоятельно просить Вас о том, чтобы Вы привели себя в порядок. Иначе не удастся избежать серьезных осложнений.

— 339 —

Она пообещала изменить свои привычки, я дал ей те же самые лекарства, что и раньше, и вдобавок China 1Х в качестве стимулирующего средства и средства от ее головных болей, после чего ей стало лучше. Она снова пришла ко мне на прием 21 мая 1930 года, почти через год после своего первого визита. В тот день я написал ей: "Вы замечательно поправились с тех пор, как приходили ко мне в последний раз. В Ваших молочных железах все еще есть опухоли. Если Вы не придете в порядок по-настоящему, у Вас будет множество проблем". Она приходила ко мне консультироваться по поводу головных болей и депрессии.

Я настоял на том, чтобы она поддерживала связь со мной, потому что, по моему мнению, ей требовалось непрерывное лечение. Она проигнорировала мой совет, и я не имел вестей от нее более полутора лет. 1 декабря 1931 года она позвонила по телефону и сказала мне, что желает, чтобы я немедленно принял ее. Она приехала после обеда того же дня со своим мужем и единственным ребенком, сообщила мне, что опухоли появились опять, что они вызывали боли, и что она ходила к доктору. Доктор счел ситуацию очень серьезной, сказал ей, что необходима немедленная операция, и отправил ее к г-ну Д. К. Л. Фитц-Вильямсу, старшему хирургу госпиталя Святой Марии, специализировавшемуся на лечению рака груди и считавшемуся наивысшим авторитетом по раку груди во всей Англии.

Он посмотрел груди г-жи М. М. и ясно сказал ей, что ей не остается ничего, кроме операции. Дама стала возражать, прося оставить ей груди. Когда она спросила г-на Фитц-Вильямса, что можно было бы сделать вместо операции, он предложил лечение радием. Она в замешательстве сказала, что должна обдумать это. Тогда ей откровенно заявили, что если с ее недугом не сделать что-то немедленно и основательно, то она умрет через шесть месяцев. Если хирург убежден, что необходима немедленная операция, он, конечно, имеет полное право оказывать на пациента сильнейшее давление.

Г-жа М. М. была в смятении, не могла спать, а ее муж и ребенок были измучены ее страданиями. Я посмотрел ее груди и обнаружил там примерно такие же твердые опухоли, с какими она

— 340 —

пришла ко мне два с половиной года назад. Тогда ее опухоли также были диагностированы раковыми, и ее убеждали сделать операцию.

Ни один доктор и ни один хирург, какими бы опытными они ни были, не смогут сказать наверняка, является ли опухоль в груди раковой или нет. Я еще раз сказал ей, что не будет большой разницы, если ей сделают операцию через два-три дня или через две-три недели, и что если она отложит операцию, это позволит ей понять, поможет ли внутреннее лечение еще раз вызвать улучшение в состоянии ее грудей или нет. В тот день я написал ей: "Поскольку в подмышках нет увеличенных желез и нет других признаков того, что положение серьезное, я не вижу никаких причин в настоящее время придерживаться мнения, что Ваше состояние очень серьезно, и думаю, что мое мнения разделят разумные специалисты, к кому, конечно же, Вы можете обратиться за консультацией". Я дал ей настойку Hydrastis по две капли перед едой и настойку Phytolacca по две капли утром, сразу после пробуждения, и вечером непосредственно перед сном. Hydrastis — это прекрасное лекарство для стимуляции желудка, печени и кишечника и стимуляции аппетита. Кроме того, это замечательное лекарство при раке, тогда как Phytolacca очень ценна при мастите и других заболеваниях груди, включая рак.

Я посоветовал г-же М. М. обратиться за консультацией к двум другим хирургам, не говоря им, что она обращалась к г-ну Фитц-Вильямсу и ко мне. Сначала она пошла к хорошо известному титулованному хирургу. Он осмотрел г-жу М. М. и сказал: "Я не думаю, что эти опухоли раковые. Очень вероятно, что они уменьшатся от конституционального лечения, но если вы хотите быть уверенной, вам нужно обратиться к г-ну Фитц-Вильямсу!" Вторым авторитетом, которого я ей порекомендовал, был д-р Г. Б., гомеопатический хирург, который является также и замечательным врачом. Он никогда не делает операций, если их можно избежать. Он дал ей очень оптимистичный прогноз, лечил ее гомеопатическими лекарствами, и ей стало лучше. Время от времени до меня доходили сведения, что у нее устойчивое улучшение. 17 января 1934 года она написала мне: "Проблема с грудью прекрасно разрешилась. По просьбе д-ра Г. Б. я пошла в больницу, и два известных доктора высказали мнение,

— 341 —

что у меня в грудях ничего не осталось. По правде сказать, они даже не были уверены, что там вообще когда-то что-либо было".

Когда я принимал г-жу М. М. 1 декабря 1931 года, я полагал, что ее опухоли не были раковыми, однако я думал, что они могут стать раковыми из-за состояния ее кишечника и т. д. Если бы ей сделали операцию, то по всей вероятности к ее облегчению ей сказали бы, что патолог не обнаружил никаких признаков рака в удаленных грудях. Однако я был уверен, что у нее развился бы рак в послеоперационных рубцах из-за того, что ее кровь была испорчена.

21 июля 1930 года г-н Дж. К., торговец джутом с Минсинг-лейн, попросил меня принять его жену по поводу внутренней опухоли, для лечения которой ее доктор посоветовал операцию, от чего его жена отказалась. Я принял г-жу Дж. К. 25 июля. Ей было 72 года, она выглядела жизнерадостной, но я почувствовал ужасный запах ее дыхания, который говорил о раке. У нее была болезненная опухоль в брюшной полости. У нее был запор, она не потела, жаловалась на газы, ревматизм, катар носа, частые приступы бронхита и т. д. Было ясно, что ее недуг, был ли он злокачественным или нет, происходил от хронического запора, на который ее доктор не обратил внимания.

Я прописал диету с устранением из рациона мяса, жидкий парафин, и дал ей Sulphur в качестве лекарства для очищения крови, по одной дозе утром и вечером, так как это лекарство было ей показано ввиду того, что у нее были такие горячие ступни ног, что ей нужно было выставлять их из кровати. Вдобавок к этому я дал ей комбинацию Nux vomica и Carbo veg для улучшения пищеварения и Anacardium 3Х между приемами пищи, так как она жаловалась на слабость памяти. Мое подозрение о том, что непонятная опухоль у нее в животе может быть раковой, подкреплялось тем, что она всю свою жизнь пила чай горячий как кипяток.

Состояние г-жи Дж. К. быстро улучшилось. 1 августа она написала: "Я чувствую себя более живой и активной, вообще говоря, больше похожей на саму себя". В ее следующем письме, датированном 8 августа, говорилось:

— 342 —

"Я чувствую себя гораздо лучше, иногда совсем весела, у меня стала лучше память, насколько я знаю, мое дыхание улучшилось, и у меня теперь нет болей внутри". 13 августа я принял даму и нашел, что ее состояние стало лучше, о чем я сообщил ей в письме. 20 августа она написала: "Я чувствую себя лучше, мое дыхание стало еще лучше". На следующей неделе она написала: "Опухоль стала меньше, газов стало гораздо меньше, мое дыхание продолжает улучшаться. Я так Вам благодарна".

У нее были выделения из влагалища, которые ей не нравились. Я сказал ей, что скорее всего эти выделения для нее благо, попытка природы избавить ее от опухоли, позволив ей вытечь наружу. Часто случается, что внутренняя опухоль уменьшается путем истечения наружу посредством выделений, после чего остается лишь твердый остаток. 5 сентября она сообщила: "Мое дыхание становится все лучше, опухоль уменьшается, и я чувствую в себе больше сил, чтобы заниматься разными вещами. Выделения продолжаются. Относительно них я буду делать то, что Вы сочтете нужным. Может быть, это естественный результат того, что у меня было не в порядке. В любом случае, я оставляю это Вам". 12 сентября она писала: "Опухоль стала еще меньше, и мне укоротили пояс. Выделения продолжаются, и, возможно, они стали обильнее". Я в это время давал ей Hydrastis 1X. 19 сентября она писала: "Опухоль продолжает уменьшаться, и мое дыхание стало гораздо лучше".

Она посетила меня 26 сентября, и после нашего разговора я написал ей, что она выглядит на десять лет моложе, чем тогда, когда я увидел ее в первый раз, и что ей не стоит беспокоиться о выделениях, которые, наверное, вовсе не так важны. 29 сентября г-жа Дж. К. написала: "Сейчас совсем не заметно никакой опухоли". 6 октября: "Я продолжаю чувствовать себя хорошо. Выделения все еще продолжаются, но я не чувствую никаких болей, поэтому я не беспокоюсь". 30 октября она написала: "Выделения все продолжаются. Мое общее состояние здоровья гораздо лучше, и по всем остальным симптомам есть улучшения".

— 312 —

У г-жи Дж. К. из недели в неделю были прекрасные улучшения все три месяца, пока я наблюдал ее. Ее письмом от 31 октября закончилась наша переписка. Я написал ей 20 ноября, что я ничего не слышал от нее уже три недели и что, по моему мнению, ей нужно было продолжать лечение, но я не получил ответа. Я решил, что она сочла дальнейшее лечение ненужным.

Через четыре с половиной месяца, 3 марта 1931 года, г-н Дж. К. позвонил мне по телефону и сказал прерывающимся голосом: "Моя жена только что умерла. Это ужасная трагедия. Мне нужно немедленно увидеть вас". Он приехал на своей машине и рассказал мне душераздирающую историю. Его жена сказала доктору, который раньше советовал ей сделать операцию, что у нее постоянно были выделения. Ее доктор, несмотря на очевидное улучшение ее состояния, сказал, что это очень серьезная вещь, и настоял на том, чтобы она обратилась к специалисту. Она пошла к ведущему гинекологу, а потом к хирургу, и все три согласились, что нужно немедленно что-то сделать. Людей часто заставляют совершать необдуманные поспешные действия. Все три доктора согласились, что ее нужно лечить радием. Поэтому они посоветовались и со специалистом по радию. Он подтвердил необходимость немедленного вмешательства, и жене сказали: "Если вы и дальше оставите опухоль и не предпримете никаких действий, то вскоре вы умрете в мучениях, но мы можем гарантировать вам здоровую, жизнь без болей в течение, по крайней мере, пяти лет, если вы примете энергичные меры по поводу вашей опухоли".

Г-жу Дж. К. отправили в частную клинику, провели ей лечение радием, и через несколько недель выделения исчезли. Доктор и специалисты поздравили даму, она отправилась домой очень довольная. Через несколько недель она почувствовала боль в колене. Боль становилась все сильнее, послали за ее доктором, и он прописал припарки. Однако опухоль продолжала увеличиваться, боль стала невыносимой, послали за командой специалистов, и рентгеновский снимок показал, что ее коленную чашечку разъедает ужаснейший гной. Рекомендовали немедленную

— 344 —

операцию. Г-жу Дж. К. спешно отправили в клинику, сделали операцию, и она вернулась домой через несколько недель.

Через несколько недель после этого такая же опухоль появилась у нее на спине. После бесполезного лечения ее доктора появилась та же самая команда специалистов, и ей опять сделали операцию в клинике. Через несколько недель несчастная женщина опять вернулась к себе домой. Тогда начал распухать глаз. Ее доктор дал ей капли для глаз, затем позвал своего коллегу, и потом опять появилась уже знакомая команда специалистов, усиленная глазным хирургом. Бедной г-же Дж. К. сказали, что ее глаз нужно немедленно удалить, потому что он заполнен гноем.

Затем боли появились в других местах и стали сводить ее с ума. Послали за другими специалистами, и они обнаружили очевидное, сказав, что несчастная женщина страдала от отравления крови, и ее стали лечить инъекциями микроорганизмов, которые чуть не свели ее с ума от боли. Лечение инъекциями пришлось немедленно прекратить. Она уже не могла контролировать кишечник и мочевой пузырь и просила своих докторов умертвить ее. Они постоянно держали ее на морфии, и, в конце концов, она умерла, замученная до смерти. После того как ее муж рассказал мне эту ужасную историю, он совершенно пал духом и разрыдался, повторяя: "Почему мы ушли от вас? Почему мы ушли от вас? Пока вы лечили ее, ей было так хорошо".

Доктор, который с самого начала убеждал ее сделать операцию и который пообещал ей, вместе с другими, "по крайней мере пять лет счастливой здоровой жизни без болей", выдал свидетельство о смерти. Причиной смерти называлась стрептококковая септицемия. На простом языке это значит отравление крови микроорганизмами. Конечно же, дама умерла от отравления крови. Ее отравили специалисты, которые прекратили выделения из матки путем прижигания ее радием. Они направили отравленные выделения, которые организм пытался вывести наружу для блага бедной женщины, прямо в кровоток.

— 345 —

К сожалению, это не единственная из моих раковых больных, которая умерла в мучениях, пав жертвой конвенциональных методов лечения, которые, согласно руководствам, являются "единственным способом излечения". Я мог бы заполнить целый том подобными примерами.

1 февраля 1929 года г-жа Р. Л. Г., ушедшая на пенсию школьная учительница, написала мне из Шелтона в Сток-он-Тренте:

Три недели назад я между делом привлекла внимание своего доктора к своей левой груди, в которой не так давно появились шишки. У меня также появилась шишка в левой подмышке и одна шишка на шее. К моему ужасу доктор стал говорить, что это очень серьезно, и сказал, что у меня рак. После этого я ходила на прием к двум специалистам. Один сказал, что уже поздно, что дело зашло уже очень далеко, а другой сказал, что еще возможна операция. Левую грудь можно удалить, а кость в шее можно разделить. После этого я превращусь в калеку, но даже и тогда он не смог бы гарантировать, что будет удалено все. Не можете ли Вы мне помочь? Мне 60 лет, у меня всегда было хорошее здоровье, мы все непьющие, и я всегда любила молочные продукты и фрукты, поэтому я не могу понять, что это за ужасная вещь, которую называют скирр. Один специалист сказал: "Оставьте его в покое!" Поэтому я обращаюсь к Вам с новыми надеждами.

Я подумал, что это возмутительно, что бедной даме так грубо сообщили ужасную правду. Я спросил ее о деталях относительно ее питания, кишечника и т. д., которые были мне нужны для назначения, и написал ей: "Поскольку никто не может с абсолютной уверенностью сказать, является ли опухоль в груди или где-либо еще раковой или относительно безопасной, — в Вашем случае это может быть просто мастит — я хочу, чтобы Вы не беспокоились по поводу диагноза, который Вам поставили. Беспокойство ничем Вам не поможет, а только помешает, и оно может сделать больными даже самых здоровых и сильных". Я также попросил ее прислать свое фото.

Когда я получил нужную мне информацию, я назначил ей молочно-овощную диету и дал ей сначала Sulphur 3Х, а затем Hydrastis 1Х. Она два раза в день ела мясо, пила много чая с хлебом и маслом и ела очень мало овощей. Я сказал ей: "Я надеюсь, что в течение одной-двух недель Вы заметите улучшение". Ей постепенно стало лучше. 18 марта она писала:

— 346 —

"За исключением того, что я не могу не беспокоиться о груди, я чувствую себя хорошо. Парафин очищает кишечник, и диета подходит мне, так как теперь мне никогда не снятся сны, когда я сплю, а головная боль и кислотность желудка прошли. У меня всего два раза была сильная головная боль с тех пор, как я начала следовать Вашим указаниям, и я очень благодарна Вам". Sulphur помог улучшить потовыделение. 26 марта она написала: "Кажется, в последнее время я больше потею, и, вероятно, это хорошо".

К сожалению, то, что сказали бедной пожилой даме доктора и хирурги, нанесло ей сильную душевную рану. В каждом письме она задавала мне вопрос о своей болезни, и мне было трудно подбадривать ее. 16 мая она написала: "Я уверена, что в моей груди и руке есть улучшения, потому что они не болят так сильно. Все улучшения произошли благодаря Вам. Если бы я опиралась только на то, что предлагали делать доктора, я была бы уже в совсем безнадежном состоянии. Если у них нет возможности воспользоваться ножом, они совсем ничего не делают".

У нее были плохие дни и хорошие дни, но бедняжка беспокоилась и спрашивала, помогут ли ей искусственный солнечный свет и различные патентованные лекарства. Я давал ей Carcinosinum, Scirrhinum, Scrophularia, Conium в соответствии с показаниями. 27 июня она написала: "Я уверена, что у меня в руке и груди есть улучшения, даже если перемена совсем небольшая. Я полна надежд, так как я думаю, что если бы Вы не помогали мне, сейчас, когда прошло уже шесть месяцев, мне было бы гораздо хуже".

Каждые несколько недель она спрашивала меня, не думал ли я, что она неизлечима. 3 февраля 1930 года, когда прошел целый год с начала лечения, она писала: "Я уверена, что у меня есть какой-то прогресс. Если оглянуться на эти двенадцать месяцев и сравнить с тем, что могло бы случиться, я уверена, что Ваше лечение помогло мне". Так мы и продолжали, и я пытался все время подбодрить ее, несмотря на то, что болезнь прогрессировала. К несчастью, я получил письмо, датированное 17 июля 1930 г, которое объяснило мне, почему г-жа

— 347 —

Р. Л. Г. всегда высказывала мне сомнения относительно будущего:

Доктор, который посещал наш дом в течение двух или трех лет из-за моей матери, знает обо мне все. Он знает, что у меня опухоль, но когда я сказала ему, что я приняла Ваше лечение, он поступил как джентльмен и оставил меня Вам. А недавно, две недели назад, он сказал мне очень настойчиво, что связался с одним бактериологом (я не знаю, с кем), обнаружившим микроб, который посредством инъекций может побороть раковых микробов внутри меня. Я ничего не знаю по этому поводу, но надеюсь на что-то замечательное, и поскольку эта опухоль так быстро развивается, я готова ухватиться за любую соломинку. Поэтому я принимаю по две инъекции в неделю, и если Вы не покинете меня из-за этого, я буду продолжать пытаться что-то сделать таким способом и посмотрю, не остановит ли это рост опухоли. В течение некоторого времени, наверное, мне было бы лучше не принимать и Ваши пилюли. Я была бы очень рада узнать, что Вы думаете об этом, и прилагаю свое фото, снятое недавно в Лландадно.

Я ответил ей:

Я поражен Вашей фотографией. Вы выглядите на несколько лет моложе и настолько лучше, чем на той первой фотографии, что Вы мне посылали. Конечно же, я могу понять, что Вы пытаетесь попробовать все для того, чтобы поправиться. Попросили ли Вы доктора, чтобы он сообщил Вам о больных, которых удалось вылечить таким способом, и спрашивали ли Вы его о том, что в этих инъекциях? В любом случае, я порекомендовал бы Вам прекратить инъекции сразу же, как только Вы почувствуете, что они наносят Вам вред. Самый плохой из новых методов лечения — это лечение инъекциями свинца, которые к первоначальной болезни добавляют отравление свинцом. Я очень надеюсь, что то, что Вам дают, это не свинец.

30 июля она ответила: "Я не могу пока сказать, что инъекции приносят какую-либо пользу. У меня какое-то странное ощущение во всех мышцах тела, в желудке и в грудной клетке. Доктора становятся очень скрытными, если задавать конкретные вопросы". Ее следующее письмо, датированное 8 августа, сообщило мне:

Я не знаю, что со мной происходит, но я едва могу двигаться. Доктор говорит, что это не из-за инъекций, но я теперь отказываюсь от них, потому что одна нога у меня так сильно болит, что я чувствую, что если мне сделают еще несколько инъекций, то я вообще не смогу ходить.

— 348 —

Я чувствую, что жизненная энергия покидает меня. На Вашем лечении в течение 17 месяцев у меня было очень мало болей.

16 августа она писала:

Приходил доктор и ушел очень раздраженный, потому что я решительно сказала, что мне не нужно больше никаких инъекций, но мне уже сделали девять, и я чувствую, что если мне будут делать еще, то я стану совсем беспомощной. Я никогда не чувствовала такого на протяжении всех семнадцати месяцев. Он сказал, что нет смысла скрывать того, что у меня рак, он распространяется по органам тела, и что в инъекциях вакцина для разрушения и растворения опухолей, но мне кажется, что именно инъекции и разнесли болезнь по всему телу. Мне было лучше до того как мне начали их делать. А Вы никогда не говорите, рак ли это, по Вашему мнению, или нет.

В ее следующем письме, датированном 24 августа, говорилось: "Я не обращалась к доктору с тех пор, как сказала ему, что мне не нужно больше инъекций, и он, похоже, не беспокоится о том, что со мной случится в результате этого. Я думаю, он будет укорять меня за то, что я не стала продолжать делать инъекции. Но если бы я стала это делать, это совсем свалило бы меня. Однако мне больше не нужны его советы". Ее следующее письмо, датированное 1 сентября, сообщило мне: "Инъекции, за которые я постоянно браню себя, кажется, расстроили все мои органы. Уже пять дней у меня геморрой, которого у меня никогда раньше не было, потому что с тех пор, как я получила Ваш листок с описанием диеты восемнадцать месяцев назад, кишечник у меня работал совершенно регулярно. Теперь у меня все испортилось". Ее последнее письмо, написанное карандашом, сообщило мне: "Я еле-еле могу ходить, я покидаю дом на кресле-каталке". Вскоре после этого она скончалась, пройдя через совершенно ненужные мучения тела и духа.

16 декабря 1933 г. медсестра Э. А. написала мне из Дублина, что ей было 63 года и что восемь лет назад у нее начались проблемы с языком и ртом. Ее состояние постепенно ухудшалось, а затем процесс захватил и горло. Она проконсультировалась с ведущим специалистом по горлу, который прописал ей полоскание. Постепенно состояние горла все ухудшалось. Она едва могла глотать, очень похудела, и ей сделали рентген. Доктор взял материал из ее горла для исследования под микроскопом, и ей сообщили о том, что у нее рак.

— 349 —

Я сказал ей не расстраиваться по поводу диагноза, который, по всей видимости, был основан на догадках, назначил ей на первое время диету обычного типа, отправил ей Sulphur 6X, чтобы она принимала его по утрам и вечерам, дабы очистить кровь, и Cistus canadensis 3Х, который надо было принимать три раза в день. Cistus — это замечательное лекарство для воспаленного горла и для злокачественных и доброкачественных опухолей горла. Я также сказал ей полоскать горло тинктурой Hydrastis, растворив несколько капель в столовой ложке воды, и проглатывать немного раствора каждый раз, когда она полоскала горло.

К моему большому удовлетворению, она хорошо отреагировала на лечение. 27 декабря она написала: "Пульсирующая боль в горле стала не такой сильной с тех пор как я начала принимать Ваши пилюли". 6 января она написала: "Я могу глотать с достаточной легкостью и очень надеюсь, что Вы сможете излечить меня. Когда я чувствую себя хоть немного лучше, для меня это большое облегчение, ведь я очень сильно страдала, и у меня были сильные боли. Мой язык стал гораздо подвижнее, чем раньше".

Г-жа Э. А. была так довольна своими успехами, что пожелала посетить меня в Лондоне и организовала все так, чтобы посетить меня 17 января 1934 года. К сожалению, она поступила не слишком благоразумно и зашла к своему доктору перед тем, как отправиться в плавание, и последствия этого визита были ужасными. Она написала 15 января:

Очень сожалею, что должна Вам сообщить, что не смогу прибыть в Англию завтра вечером. Я приехала из Вотерфорда в прекрасном самочувствии. Я также прибавила один фунт веса. Все, кого я встречала, говорили, как они рады, так как все мои друзья беспокоились обо мне. Я договорилась о визите к доктору, и он был очень рад и сказал, что я, конечно же, могу поехать в Лондон.

Он осмотрел мое горло, а затем вставил в него трубку. Это причинило мне ужасную боль. Когда я вернулась домой, я просто упала, и с тех пор нахожусь в постели. Мои грудь, горло и лицо ужасно опухли, и у меня такая ужасная боль в голове, и я совсем не могла глотать до вчерашнего дня, когда мне удалось проглотить напиток из взбитых яиц. Я больше не могу писать, так как я больше не могу сидеть.

— 350 —

Тот же самый человек, который грубо сказал медсестре Э. А., что у нее рак, и который затем отметил, что она так хорошо поправилась от моего лечения, по невообразимой глупости засунул ей в горло какой-то инструмент, который нанес ей травму. Я немедленно послал ей Arnica 3X, чтобы она принимала ее внутрь, а также полоскала ею горло, но я очень сомневаюсь, что она поправится. Травма, нанесенная раковому образованию, обычно разносит болезнь по всему организму.

Рак можно вызвать неправильным применением мышьяка, рентгеновских лучей, радия и т. д. 19 октября 1932 года дама, проживающая в маленьком городе в Глостершире, написала мне:

Не смогли бы Вы принять меня по поводу сыпи из-за рентгеновских лучей, которая появилась у меня на левой стороне? Мне удалили левую грудь из-за небольшой опухоли в 1930 году, и с тех пор мне проводили сеансы лечения рентгеновскими лучами каждые две недели, а в последнее время — каждые три недели. В прошлую среду у меня возникло раздражение на боку, и с тех пор я плохо сплю по ночам, и у меня неприятные ощущения днем.
Мой доктор честно говорит мне, что он не очень разбирается в рентгеновских лучах, но что ему очень жаль. Лечение рентгеновскими лучами мне делают в Глостере, и сегодня утром я как обычно пошла к специалисту по рентгеновским лучам, но, конечно же, сегодня мне не делали процедур.
Доктор по рентгеновским лучам был очень осторожен в выборе слов, выписал назначение и сказал, что оно только успокоит раздражение, но не загонит его внутрь. Теперь он говорит, что я должна приходить на лечение каждые три месяца. Сыпь у меня на боку сильно распространилась с тех пор как появилась, и она также перешла на правую руку, где мне проводили лечение рентгеновскими лучами от небольшой экземы. Сегодня доктор по рентгеновским лучам весьма жизнерадостно сказал мне, что если я не проявлю осторожность, то у меня скоро по всему телу будет экзема. Можете ли Вы принять меня немедленно?

Длительное лечение рентгеновскими лучами может приводить к раку от рентгеновских лучей. Этот факт известен каждому студенту-медику. С невероятным безрассудством г-же Э. М. С. проводили регулярное лечение рентгеновскими лучами в течение двух лет, и тот человек, который это делал, был, видимо, готов использовать его для всего подряд, в том числе и для небольшой сыпи у дамы на руке.

— 351 —

24 октября г-жа Э. М. С. пришла ко мне. Я вкратце описал ситуацию в своих указаниях следующим образом:

В мае 1930 года Вам сделали операцию по поводу опухоли в левой груди, которую объявили раковой, Вам отрезали грудь и Вам сказали, что участок тела в районе шрама нужно лечить рентгеновскими лучами по восемь минут каждые две недели в течение последующих пяти лет. Затем Вам лечили рентгеновскими лучами небольшую сыпь на правой руке. В последнее время ужасная сыпь с зудом появилась на груди, горле, руке с левой стороны тела, а также на тыльной стороне правой руки, там, где Вам проводили лечение рентгеновскими лучами. Раздражение совершенно невыносимо, не дает Вам спать, и специалист по рентгеновским лучам назначил Вам Lotio Calaminae, ядовитую цинковую примочку.

Мне показалось, что назначать рентгеновское лечение после операции на период в пять лет — это безрассудство, граничащее с преступлением со стороны хирурга. Дама выглядела очень здоровой, кожа и цвет лица у нее были как у молочницы, у нее были замечательные ясные глаза, прекрасные зубы, красные губы, она выглядела, как идеал физической чистоты, была психически уравновешенной, и ее не расстроило, когда ей сказали, что у нее нашли рак. Поскольку она была из разряда чрезвычайно здоровых людей, у нее были здоровые дети, у нее самой не было никаких болезней и она не употребляла в пищу мяса, я был уверен, что у нее был совершенно безобидная опухоль, по поводу которой ей совершенно безрассудно сделали операцию, даже не попытавшись вылечить ее за несколько недель с помощью лекарственных методов. Вполне возможно, что человек из Глостера рентгеновскими лучами вызвал у дамы рак.

У нее хорошо работал кишечник, не было ни одной увеличенной железы во всем теле, а раздражение становилось все хуже день ото дня и почти что сводило ее с ума. С намерением помочь ей без промедления, я дал ей Sulphur 6Х по утрам и вечерам, чтобы облегчить жжение, которое становилось хуже по ночам, характерный симптом Sulphur, а вдобавок дал ей три коробки, помеченные Rhus tox 3X (1), Rhus venenata 2X (2), Petroleum 3X (3). Ей нужно было принимать по небольшой дозе каждого из этих трех последних лекарств три раза в день, пробуя одно за другим по три дня подряд, а затем выбрать и принимать то

— 352 —

лекарство, которое помогает ей больше всего. Снаружи ей нужно было наносить желтый вазелин, оливковое масло, жирные сливки или животный жир без медицинских добавок, но никаких дезинфицирующих средств, которые еще больше стали бы раздражать кожу. К счастью, она отреагировала хорошо. 4 ноября она сообщала:

Моя рука стала гораздо лучше. Это просто чудесно, какой гладкой стала кожа в последние два дня, и она уже не такая красная. Мне кажется, что желтый вазелин подходит моей коже лучше, чем оливковое масло и молочные сливки. Сыпь, кажется, ушла с лица и немного с шеи. Кожа вроде бы становится лучше и уже не так сильно раздражает меня. Бок также начинает улучшаться. Сегодня я лучше всего спала ночью с тех пор как у меня появилась сыпь.

Petroleum имеет свойство сильно раздражать кожу. В гомеопатических дозах он облегчает раздражение, а в наружном применении для таких больных желтый вазелин, действуя по гомеопатическому принципу, действует гораздо лучше, чем самые дорогие смягчающие средства.

15 ноября она написала: "Я чувствую себя гораздо лучше и раздражение стало гораздо меньше". 19 ноября, ровно через месяц после нашего первого разговора, она пришла ко мне снова, и я обнаружил, что кожная проблема практически исчезла. Конечно же, я знаю о необычайно замедленном действии рентгеновских лучей или радия. Часто у радиологов рак из-за облучения появлялся только через десять и более лет после того, как у них бывали частые ожоги. Поэтому я и далее хотел держать даму под наблюдением, но, понятно, я не мог сообщить ей, почему я хотел бы продолжить ее лечение.

Я уверен, что если бы г-жа Э. М. С. еще немного дольше продолжила бы свое лечение у так называемого специалиста по рентгеновским лучам, то у нее развился бы рак от рентгеновских лучей, и тогда доктор заявил бы в свидетельстве о смерти, что она умерла от рака кожи, вместо того чтобы упомянуть безрассудное использование рентгеновских лучей. К несчастью, мне встречалось немало таких больных. У многих женщин, которых лечили радием от каких-то сравнительно легких заболеваний матки и яичников, через десять или более лет на месте, подвергнутом лечению, развивался рак из-за облучения рентгеновскими лучами или радием.

Хирургические болезни, излеченные лекарствами ХИРУРГИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ, ИЗЛЕЧЕННЫЕ ЛЕКАРСТВАМИ   Оглавление книги Дж. Эллиса Баркера о новом лечении ОГЛАВЛЕНИЕ    ОБЩИЙ УКАЗАТЕЛЬ Указатель