Оригинал здесь

КАК НАЙТИ ЛЕКАРСТВО?

До тех пор, пока мы в слишком многом зависим от разрозненных факторов, наши притязания на ученость вряд ли стоит считать серьезными. С другой стороны, науке нужны не только обоснования, которые, будучи представленными сами себе, избавляются от хозяев.

До тех пор, пока существуют многочисленные болезни плоти, а лечение подвержено ошибкам, необходим естественный закон исцеления, на основе которого мы сможем выстроить фундамент систематического анализа и выработать необходимые методы лечения. Закон подобия, гармонируя и совпадая с общей наукой, укрепляет свои позиции, даже если многие не могут его осмыслить. Он выражает натуралистический взгляд на функции медицины и относится к болезни как к состоянию, а не как к отдельной субстанции, хотя последняя может быть дополнением. Подобная точка зрения учит проницательности и более тщательному прогнозированию хода болезни, поэтому не стоит мерять гомеопатические работы аллопатическими методами.

Хотя возможностей применения того или иного лекарства много, поводов для этого гораздо меньше. Обычная болезнь проявляется достаточно просто, однако если ее признаки используются только для получения диагноза, то это свидетельствует о скудных способностях, и наш терапевтический нигилизм будет стремиться уничтожать надежду и сеять смерть.

Гомеопатия вместе с другими науками стоит на пороге нового дня, который отринет все, что было до него. Это будет время точных знаний и правильных методов, когда наши действия приведут к улучшению конечного результата. Современному пациенту не важны ваши идеи или представления о том, чтó может помочь; для него человек, умеющий хорошо ставить диагноз, но неспособный лечить, выглядит в высшей степени нелепым. Огромное количество людей, сидящих в кабинете врача, ставят исчерпывающий диагноз, а затем, словно расписываясь в своей беспомощности, выписывают лекарство, для которого нет никаких оснований, словно взяв его с потолка. Подобные случаи вызвали расцвет хирургии и рост недоверия к терапевтическим средствам, в частности, в связи с тем, что первая, в отличие от вторых, предлагает больше шансов и меньше неопределенности.

Если обратиться к причинам, почему терапия базируется на столь ненадежном фундаменте, то становится ясно, что она больше всех пострадала от недостатков, свойственных теориям. На ней тяжелым грузом лежат, парализуя любое движение, диктатура "мертвой" патологии и авторитетные мнения профессуры. Тем не менее постепенно мы приходим к тому, чтобы рассматривать болезнь исключительно в свете ее проявлений, независимо от всевозможных теорий и досужих домыслов. Только такой способ несет в себе зачатки истинного лечения и даже может соперничать с физиологическим лечением, которое, как мы знаем, приносит облегчение, но никогда не излечивает.

В то время как мы стараемся познать значение симптомов, я полагаю, что их истинное значение лежит за пределами нашего понимания, однако чем точнее мы запечатлим и соотнесем их мельчайшие детали, тем больше шансов у больного на излечение. Подобный подход включает в себя не только информацию, полученную от пациента, так как он не всегда может ее рассказать. Также этот путь не строится исключительно на энциклопедических знаниях симптоматики, потому что их взаимосвязь не всегда релевантна. Однако наши результаты зависят именно от таких связующих звеньев, поэтому они должны лежать в основе наших методов.

К сожалению, мы продолжаем заявлять, что те или иные лекарства подходят в случае той или иной болезни, исходя из того, что они помогли в определенном проценте случаев. Никогда еще доводы не были более неубедительными и однобокими. Можно подумать, что индивидуальные особенности, на которые опирается и за счет которых существует болезнь, не имеют никакого значения! Подобные обманчивые суждения, сделанные в погоне за славой, представляют болезнь как нечто, склонное к мстительности и ошибкам.

Так как в нашей природе заложена склонность к приукрашиванию мыслей и искажению выводов, то мы стараемся устранить подобные ошибки, начиная с некоего отправного пункта. Применительно к гомеопатии подобный подход проявляется в локализации части организма, через которую находит выход угнетенная жизненная сила. После того, как мы определим место болезни и подберем лекарства, обладающие избирательным действием в пределах пораженной зоны или областей, у нас появится база для дальнейших действий. Это первый и основополагающий этап в естественном анализе, на основе которого должны строиться все остальные решения.

Причина и модифицирующее воздействие индивидуализируют болезнь и обуславливают выбор лекарства. В этом случае модальности отходят на второй план, так как они не распространяются на местоположение болезни, а так или иначе управляют всеми симптомами. Они так же важны, как и любые локальные проявления, и помогают при различении заболеваний.

Если вид болезни может быть определен по патологическому состоянию организма, то симптомы весьма примерно отображают ощущения. Их язык по большей части идеографичен и временами очень прозрачен. С другой стороны, его пластичность и изменчивость оставляют простор для интерпретаций. Они могут быть как полезными, так и, наоборот, ставить препятствия на пути врача, поэтому их следует отнести на третье место.

Прувинг не может считаться завершенным до тех пор, пока мы не обозначим локализацию каждого симптома, определив способ его существования, модальность и вид ощущений, которые он вызывает. На этом фундаменте будет основываться патогенез и его понимание.

Ганеман призывал обращать внимание на странности симптомов, отводя им определяющую роль вне зависимости от того, прямые они или сопутствующие. Если заболевание протекает в острой форме, то различить их проще, в хронических случаях проявление миазмов намного фрагментарней, что усложняет распознавание общих и индивидуальных проявлений.

Склонность при выборе лечения руководствоваться исключительно хаотическими симптомами, независимо от их соотношения, неверна. Имеет смысл классифицировать имеющиеся симптомы по их необычности, но когда им соответствуют еще какие-либо признаки, то дело может обстоять совсем по-другому, все странные клинические симптомы могут не укладываться в картину патогенеза, и наоборот.

Ценность признаков определяется их естественным местоположением, лишенным внешних и несущественных факторов. Здесь требуется разборчивость и глубокие знания того, что относится к болезни, что является важным, а чем можно пренебречь. Не будет лишним отметить, что стараясь привлечь наше внимание к наиболее важным вещам, природа развивает их в последнюю очередь, помещая прямо под нашим носом. Природа не будет грубо требовать, она будет действовать мягко, взывая к нашим внутренним ощущениям. Чтобы понять это, нужно определить ее методы, а не смотреть в изумлении на результаты; мы должны за лихорадкой, слабостью или болью видеть, почему природа впала в болезненное состояние и не может сама его побороть. Задача, безусловно, не из легких, но результаты, которые мы получаем, глядя в микроскоп или изучая трупы, ничтожны по сравнению с тем, что нам через знаки и симптомы открывает сама природа. Она не кричит во все горло "мне нужен Aconitum или Bryonia, потому что у меня лихорадка или ревматизм". Она говорит с нами на особом языке Aconitum и Bryonia и просит необходимое средство соответственно признакам различных лекарств. Чтобы достичь успеха в лечении, необходимо научиться распознавать эти признаки у наших пациентов; отложить в сторону диагностику и взглянуть на нашего пациента через наши лекарства.

Горе жертвам врача, страдающего терапевтическим косоглазием или катарактой; лучше бы они попали в руки аллопата или хирурга. Вред, приносимый таким врачом, превосходит все ожидания и перевешивает даже ошибки врача-пессимиста, так как первый обладает достаточными гомеопатическими знаниями, чтобы все испортить, и изрядной аллопатической практикой, чтобы попасть впросак.

Мы привыкли обнаруживать симптомы в связанных группах, а затем, ориентируясь на их особенности, искать для каждого из них подобнейшее. Это интересная и полезная работа, благодаря которой вполне привычные симптомы в зависимости от своего взаиморасположения и поведения приобретают особое значение. Если это так, то они принадлежат к высшей категории.

Примечательно, что у большинства испытателей в прувингах возникают нескольких центральных явлений, вокруг которых так или иначе вращаются все остальные симптомы. Их совокупность, особенно когда они принадлежат к различным группам по клиническому применению, составляет основу нашей Материи медики. Их соответствия — это тесное взаимодействие взаимосвязанных групп.

Несмотря на то, что теоретически симптомы могут встречаться в любой комбинации, в острых заболеваниях они присутствуют в виде вполне определенных сочетаний; в зависимости от предрасполагающих, эпидемических и других влияющих факторов, то одна, то другая особенность будет находиться во главе. Основная характеристика каждого отдельного заболевания служит классификатором, относя болезни к различным типам, таким как желчный, геморрагический и так далее. В зависимости от этого мы подбираем лечение, по действию и развитию соответствующее типу недуга; в таких случаях говорят, что дух лекарства соответствует духу болезни.

Хронические болезни гораздо хуже изучены, поэтому их природная классификация не так четко определена. Многие их проявления цикличны, и до тех пор, пока мы не дождемся завершения одного полного цикла, мы не сможем получить полную картину; в противном случае назначенное лечение принесет лишь временное облегчение или вообще не подействует. Это особенно верно в отношении подагры, малярии и так далее.

Подобные симптомы проявляются под действием многих лекарств, в наших справочниках они напоминают серую массу, различимую только по своей сравнительной ценности. Только по чистой случайности средства, представленные в подобных разделах, могут по своему общему характеру дать хорошую пищу для размышления, и не более того.

Большой популярностью пользуется механический подбор лекарственных средств, наиболее соответствующих симптомам пациента и упоминаемых во всех или в большинстве разделов. Однако именно этот путь не принимает во внимание тончайшие оттенки, и в результате, даже несмотря на помощь психических симптомов, способствует только приблизительному выбору. Величие же Ганемана заключалась в его даре выражать каждый симптом и процесс присущим им языком.

Хотя и будучи по-разному выражемыми, симптомы со стороны психики намного превосходят в своей ценности любые физические симптомы и отражают то, что не может быть распознано другим образом. Для того чтобы понимать и правильно использовать психические проявления, необходимо перевести их в условные эквиваленты и лишь изредка заменять их словами пациента. Взаимозависимость психического и физического состояний настолько велика, что мы не можем не обращать на нее внимания. Более того, они всегда проливают свет на остальные симптомы, что зачастую имеет решающее значение.

Поведение и настроение, демонстрируемые пациентом, намного ценнее сказанных им слов. Это особенное мы называем личностью; это тот объективный ореол, каким себя окружает разум; это истинное отражение его деятельности, которое заслуживает нашего пристального изучения. Разум, скрывающийся за завуалированными речами, далек от того, который неизменно использует прямой и точный язык.

Довольно часто показания к применению одного и того же лекарства могут распространяться на всю семью. Это не покажется необычным, если мы вспомним, что они склонны к одинаковым психическим и физическим воздействиям, и что вероятно наследование одинаковых качеств. При острых заболеваниях расхождений намного больше, но если мы обратимся к конституциональной предрасположенности к болезни и миазматическому воздействию, то они будут сходны.

Все симптомы, принадлежащие пациенту, играют огромную роль и намного превосходят симптомы болезни. Задача врача состоит в том, чтобы проследить взаимосвязь между ними, принимая во внимание их относительный возраст и последовательность. В противном случае нам никогда не удастся распутать этот на первый взгляд весьма запутанный клубок.

 ЧТО УКАЗЫВАЕТ НА ЛЕКАРСТВО?    ОГЛАВЛЕНИЕ   ВЫБОР ЛЕКАРСТВА