Покойный создатель гомеопатии в своих "Хронических болезнях" (т. 1, стр. 146 и след., 2-е изд.) особо выделил три предостережения и велел своим последователям соблюдать их, а также заявил, что пренебрежение ими будет самой большой ошибкой гомеопата (там же, стр. 149). Эти предостережения следующие:

1. "Счесть слишком малыми указанные дозы любого антипсорического лекарства, рассчитанные мной (Ганеманом) на основании многочисленных экспериментов",
2. "Неправильный подбор лекарства", и
3. "Чрезмерная поспешность, не позволяющая каждой дозе завершить свое действие".

Я предоставляю всякому истинному гомеопату самому судить, будет ли следование этим особым доктринам и внимание к этим предостережениям излишним и устаревшим, так как в последнее время практика находится в сильном противоречии с оригинальным учением как раз по этим трем вопросам, в особенности по первому и третьему.

Некоторое время назад между гомеопатами возник досадный раскол, и уже казалось, что сомнительный специфизм Грисселиха и Ко украл победу у так называемого ганеманизма — части гомеопатии, оставшейся верной своим признанным истинам, и отодвинул ее на второй план, заставив дожидаться наступления лучших времен. Между тем специфизм стал истощать свои силы, увязнув в пустословии и предав гомеопатию во власть краснобаев новой школы, одержимых страстью графомании и почитающих за честь демонстративно отвергать в своей практике положения создателя гомеопатии, которые он выдвинул после долгих наблюдений и испытаний. Вместо того чтобы следовать "Органону", написанному добросовестным и искусным автором, и непрерывно дополнявшемуся и совершенствовавшемуся на протяжении тридцати лет, они предпочитают "Органон" Рау, который вырос как гриб после дождя и вскоре был забыт. Вместо двадцатилетних исследований, положенных в основу "Хронических болезней", они изучают гипотезы и противоречия эфемерных листков "Гигеи". Кто будет отрицать или удивляться, что в результате этой разрушительной тенденции гомеопатия в Германии растеряла бóльшую часть завоеваний первых сторонников нашей науки, ставших возможными благодаря успешным и честным усилиям последних? Почти каждый гомеопат был подхвачен водоворотом этих новых тенденций и затянут в него. Я и сам своему скорому возвращению к основным принципам обязан одним лишь предостережениям своего незабвенного учителя и друга, который в непрекращавшейся переписке указывал мне, что отличить истину от лжи можно только путем сравнительных экспериментов и беспристрастных наблюдений.

Многие другие сами могли бы приобрести сходный с моим опыт (хотя у некоторых это могло бы занять больше времени), если бы прислушались к раздающимся в последнее время голосам, предостерегающим от совершенных ошибок и пытающимся вновь защитить старые принципы бывшего для всех авторитетом основателя гомеопатии. Еще год назад вряд ли можно было помыслить, что кто-либо осмелится на это. Поскольку самоуверенный и наглый, зачастую приправленный и грубостью, стиль общения так называемых специфистов до такой степени шокировал самых способных и опытных мужей, что они не только стали держать свои убеждения при себе, но даже (и здесь издатели "Архива" могут мне возразить, если это не полная правда) стали советовать, что лучше будет этим "сильным мужам" скрывать свои поразительные исцеления минимальными и редкими дозами.

В эти времена, полные бесчестья и слабости, когда я столь охотно мог бы протянуть дружескую руку всем, разделяющим мои убеждения, обстоятельства не позволили мне выступить с открытым забралом в бой за истину. Поэтому мои статьи в некоторых номерах этого журнала вышли под псевдонимом¹, и хотя издатели засвидетельствовали мою честность и в итоге сообщили имя автора, тогда нашлось несколько довольно трусливых людей, подвергнувших сомнению мое простое изложение фактов, которое я в любой момент смогу доказать с помощью своих регистрационных журналов. Я тогда был огорчен из-за этих инсинуаций не столько потому, что они могли навредить моим чести и репутации, сколько потому, что они были неоспоримым признаком огромного упадка гомеопатии в Германии. Ведь даже тогда, когда наше учение было еще несовершенней, оно пользовалось неоспоримым доверием.

Если верить всем признакам, то сейчас мы находимся на рубеже новой эпохи, начавшейся после смерти основателя гомеопатии, чей гений и сейчас незримо присутствует среди нас. Эта эпоха устранит все расколы, удалит наросты и выметет мусор, которые пока так мешают прогрессу наших наук. Давайте же создадим ныне союз единомышленников, который охватит всех искренне стремящихся к общему благу, но сурово исторгнет всех, кто насмехается над правым делом, стремится к расколу или предпочитает собственные воззрения и мнения аккуратному наблюдению. В то же время давайте почтим память нашего увековеченного реформатора методом как полезным, так и подходящим, подвергая результаты его более чем пятидесятилетних исследований (проведенных человеком редчайших талантов) многократным и разносторонним проверкам и честно сообщая друг другу о результатах. Это будет лучшим памятником от лица науки и страждущего человечества, которого этот великий муж в полной мере заслуживает.

После этого отступления, которое я был вынужден сделать, учитывая наше время и обстоятельства, я возвращаюсь к основной теме, призывая не забывать о некоторых вопросах, о которых я только что говорил.

1. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ: МАЛОСТЬ ДОЗЫ

Согласие в вопросе о малости дозы будет достигнуто еще весьма нескоро. Чем больше было написано в последние годы на эту тему, тем больше возникало противоречий, которые нагромождали новые противоречия. Что на самом деле удивляет, хотя и употреблять это слово не совсем корректно, так это то, что постепенное уменьшение дозы и то, чему Ганеман учил нас в разное время в соответствии со своими непрерывными экспериментами, наблюдением и опытом, совершенно игнорируется. Думаю, что настало время вспомнить последние заявления великого Мастера.

Великодушный читатель, конечно, избавит меня от необходимости доказывать, пользуясь разными изданиями "Органона" от первого до пятого, как аккуратно внимательный автор медленно, шаг за шагом пришел к минимальности дозы, ставшей теперь посмешищем для специфистов. Насколько я полагаю, эта книга есть у каждого, называющего себя гомеопатом, поэтому читатель может найти в §§ с 275 по 278 (5-го изд.) все, что об этом говорилось.

Менее вероятным представляется, что у каждого имеются "Хронические болезни" Ганемана, особенно второе их издание. Взгляды на вопрос о минимальности дозы появились как раз примерно в это время, но об этом нет необходимости здесь упоминать. Автор рассказал о них спустя два года в предисловии к третьей части (которая была опубликована другими издателями) в достаточно понятном виде для тех, кто знаком с историей гомеопатии. Поэтому будет целесообразным привести слова мудрого исследователя.

Упомянув (на стр. 148) о гомеопатическом обострении, Ганеман продолжает:

Но если обострение первоначальных симптомов становится слишком значительным или если оно продолжается в последующие дни более, чем в первые, это свидетельствует о том, что антипсорическое средство, хотя и является полностью гомеопатическим, было выписано в слишком больших дозах. В таких случаях излечение может не быть достигнуто при помощи этого лекарства, поскольку при чрезмерно сильной дозе оно вызывает множество симптомов, сходных с симптомами болезни, но в силу мощи, с которой оно оказывает свое действие, оно порождает иные симптомы, уничтожающие это сходство и заменяющие естественное хроническое заболевание аналогичным, но более интенсивным и тяжелым, не уничтожая при этом и первоначальное заболевание.

В этих выделенных мной курсивом словах заключается великая истина, которая никогда не оспаривалась и подтверждена многочисленными результатами наблюдения за аллопатическим лечением хронических болезней и которая заслуживает самого пристального внимания. Даже при сифилисе, который гораздо легче поддается излечению, мы видим похожие результаты от злоупотребления ртутью, которые потом именуются вторичным сифилисом. Однако яснее и чаще всего от такого самого распространенного и самого разрушительного лечения первичного зуда путем одновременного использования серы внутрь и ртути наружно, обеих в избыточных дозах, создается чудовищное хроническое заболевание, которое в большинстве случаев не лечится даже гомеопатией, если не использовать Causticum и Sepia.

Ганеман в своем тексте продолжает (там же):

Это решается уже в первые 16, 18, 20 дней действия препарата, который был назначен в слишком большой дозе. В этом случае нужно прекратить действие лекарства, нейтрализовав его либо антидотом, либо, если таковой еще неизвестен, назначением другого антипсорического средства, как можно более подходящего к преобладающим симптомам, в очень умеренной дозе, а если и это не поможет устранить пагубное лекарственное заболевание, то следует назначить еще одно лекарственное средство, как можно более соответствующее болезни с гомеопатической точки зрения.

Для того чтобы подтвердить это предостережение и доказать, что оно следует из опыта, Ганеман добавляет в примечании:

Однажды я сам совершил эту ошибку, создающую в лечении большие трудности, а потому требующую максимальной осторожности, когда я, еще не знавший о силах Sepia, назначил ее в слишком большой дозе, но еще бóльшую оплошность я допустил, назначив больному Lycopodium и Silicea в миллиардной потенции по 4-6 гранул (хотя они и были размером с маковое зерно). Discite moniti (лат. Помните, предупрежденные. — Прим. перев.).

Кто из специфистов, вооруженный такой же проницательностью и таким же даром наблюдения, смог показать на опыте, что Ганеман допустил ошибку в этом вопросе, тщательно им доказанном? Но пока не представлено достаточно полное доказательство, мне видится по меньшей мере смешным полагать, что мы можем без всяких вопросов принять недоказанные уверения в обратном и пренебречь нашим богатым опытом. Насколько маловероятно, что избыточная доза лекарства способна развернуть свое целебное действие, показано в следующем утверждении создателя гомеопатии (там же, стр. 149):

После того как бурное воздействие слишком большой дозы гомеопатически верно подобранного лекарства будет подавлено антидотом или другим антипсорическим средством, то же антипсорическое средство, которое навредило лишь из-за своей чрезмерной дозы, может, если имеются гомеопатические показания, быть назначено еще раз с бóльшим успехом, но только в гораздо меньшей дозе и в гораздо более высоком разведении.

Однако никакого действия не будет, если лекарство после первой мощной дозы уже произвело воздействие на все сферы, находящиеся в его власти.

И в дополнение к этому Ганеман сообщает (там же, стр. 149):

Нет никакого риска в назначении доз даже меньших, чем предписанные мной. Эти дозы почти никогда не могут оказаться слишком слабыми при условии, что в поведении и режиме больного исключается все то, что может воспрепятствовать или уничтожить действие лекарства. Как и следует ожидать от хорошего лекарства, когда оно правильно выбрано, то есть полностью соответствует симптомам, наблюдаемым у больного, и когда больной не совершает ничего, что могло бы нарушить действие лекарства, оно оказывает самое положительное воздействие. Если лекарство не было выбрано абсолютно правильно, следует прервать его действие, что позволит незамедлительно перейти к применению наиболее подходящего антипсорического лекарства.

На эти слова следует обратить особое внимание начинающим гомеопатам и действовать соответствующим образом, ни в малейшей степени не пренебрегая настойчивым предупреждением Ганемана из предисловия к "Хроническим болезням". Вот что он говорит по этому вопросу:

Что они потеряли бы, если бы сразу обратили внимание на мои слова и использовали сначала малые дозы? Разве произошло бы что-нибудь хуже, чем то, что эти малые дозы оказались бы неэффективными? Они не принесли бы никому вреда! Но в своем невежественном упрямом назначении больших доз в гомеопатической практике они только проходили еще один круг по тому же маршруту, столь опасному для их пациентов, который я, чтобы избавить их от неприятностей, уже прошел с трепетом, но успешно, и нанеся большой ущерб и потеряв много времени, им в конце концов пришлось, если они хотели излечить пациента, прийти к одной-единственной правильной цели, о которой я давно рассказал им честно и открыто, объясняя им таким образом причины.

Продолжение разговора на эту тему будет уже чрезмерным испытанием терпения читателя. Если кто-то захочет ознакомиться с моими взглядами, он найдет более подробное обсуждение в моей книге "Гомеопатия. Чтение для образованной немедицинской публики" (Мюнстер, изд-во Копенетта, 1834). На стр. 203 имеется специальная глава, посвященная малости доз, с которой я согласен и сегодня со своим многолетним опытом, который лишь подтвердил мою убежденность. Ведь я тоже когда-то, ведомый почти единогласными уверениями в несостоятельности нашего учения, давал, пусть и короткое время, большие дозы со скверными результатами, особенно при хронических болезнях. Доказательства этому можно найти в моем регистрационном журнале, который с 1835 года разросся до 55 толстых томов формата в четвертую долю листа, а также в моих статьях для настоящего издания за подписью "Д-р Б. из Д.", но теперь у меня больше нет причин скрывать свое авторство. Лишь одна вещь не должна остаться без упоминания, а именно недоказанное утверждение специфистов, что автор гомеопатии в последние годы жизни якобы отвернулся от того, что они называют экстравагантной минимальностью доз, и стал давать большие дозы как в самом начале эпохи гомеопатии.

Даже не учитывая тот факт, что предисловие к последнему тому "Хронических болезней" (2-е изд.), написанное около 1838 года, говорит об обратном, я, помимо этого, располагаю перепиской с Ганеманом с середины 1830 года по май этого года (то есть прекратившейся примерно за два месяца до его смерти), которая велась усердно и без помех, доказывающей, что вышеупомянутое утверждение не имеет ничего общего с правдой и что он до последнего дня продолжал уменьшать дозы лекарств.

Поскольку очень мало известно об излечениях нашего покойного учителя, (а именно всего лишь два случая из предисловия ко 2-му изд. "Чистой Материи медики" и еще несколько излечений, упомянутых весьма лаконично), я могу предположить, что сообщение о нескольких отрывках из самых последних записей регистрационного журнала, которые он мне прислал 24 апреля с. г. и которые подтверждают мои слова, вызовет интерес у большинства истинных гомеопатов. Поэтому я приведу дословно это сообщение². Кроме того, я хотел бы направить читателя, чтобы он не думал, что я могу здесь добавить что-то от себя, к некоторым еще малоизвестным указаниям к 6-му изд. "Органона", которые Ганеман добавил незадолго до смерти и которые появятся (как он сообщил мне) в скором времени по крайней мере на французском языке³. Сообщаю также, что если это специально не указывается, то речь идет о шестидесятой динамизации (потенции или разведении).

Юлия М., 14 лет, из сельской местности, менструации еще не появились. Обратилась 12 сентября 1842 года. Месяц назад она спала на солнце. Четыре дня спустя у нее появился страх, ей показалось, что она увидела волка, и шесть дней спустя она почувствовала словно сильный удар в голову. Сейчас она бредит и производит впечатление безумной, много плачет, а когда у нее появляется одышка, отхаркивает белую слизь, не может описать свои ощущения.

Она получила Belladonna: динамизация была смягчена путем растворения в семи ложках воды, после встряхивания одна ложка из этого раствора была помещена в бокал воды, а после встряхивания полученного раствора одну кофейную ложку из него надо было дать пациентке утром.

16 сентября. Несколько спокойнее, стала высмаркиваться, чего не могла делать во время безумия. Еще продолжает бредить, но меньше жестикулирует. Вчера вечером много плакала. Стул нормальный. Сон отличный. Она все еще много вертится, но это было гораздо хуже до приема Belladonna. Белки глаз с красноватыми венами. Вероятно, у нее болит шея.

Из бокала, в котором была размешана ложка раствора, взять кофейную ложку раствора и размешать во втором бокале. Принимать оттуда от двух до четырех кофейных ложек раствора (прибавляя каждый день по одной ложке) по утрам.

20 сентября. Значительно лучше. Говорит осмысленней, хочет чем-то заниматься. Узнаёт меня, называет по имени и хочет поцеловать присутствующую при осмотре женщину. Затем стала более чувствительной: легко раздражается и обижается; спит хорошо; часто плачет, но злится по пустякам; ест больше обычного; когда разум возвращается к ней, она любит играть, но только в детские игры.

Belladonna, одна крупинка в высокой потенции, семь ложек встряхивать в двух полных водой бокалах, взять шесть кофейных ложек из второго бокала. Принимать рано утром⁴.

28 сентября. 22, 23 и 24 сентября очень сильное возбуждение днем и ночью. Непристойные жесты и слова, поднимает свое платье и пытается дотронуться до гениталий других. Легко злится и всех бьет.

Hyoscyamus X. Семь ложек и т.д., одну ложку в бокал с водой, принять одну кофейную ложку утром.

5 октября. Ничего не ела пять дней. Жалуется на колики. Последние несколько дней она не такая злая и бесстыдная. Стала разумнее. Стул слишком мягкий. Зуд по всему телу, особенно в области гениталий. Сон нормальный.

10 октября. 7-го числа был сильный приступ злости, хотела всех бить. На следующий день, 8-го числа, она стала робкой и пугливой, почти так же, как это было в начале болезни (страх воображаемого волка). Боится, что ее сожгут. С тех пор она стала спокойной и говорит разумно, за последние два дня эпизодов неприличного поведения не было.

Sach. lactis

14 октября. Великолепное состояние психики и здоровья.

18 октября. То же самое, но часто возникают головные боли, склонность спать днем, менее жизнерадостная.

Теперь пришло время Sulphur (новая динамизация минимального количества), одна крупинка в трех бокалах воды, рано утром принять одну кофейную ложку.

22 октября. Самочувствие хорошее, наблюдается небольшая головная боль.

Sulphur, следующая динамизация в двух бокалах.

После этого она продолжала с перерывами принимать дозы Sulphur до ноября, и эта прелестная девочка оставалась здоровой и благоразумной.

О-т, актер, 33 года, холостой.

14 января 1843 года. Несколько лет страдает от воспаления в горле, особенно последний месяц. В прошлый раз воспаление горла длилось шесть недель. При глотании слюны он чувствует колющую боль и сжатие.

Когда горло не беспокоит, у него появляется трещина заднего прохода с сильными болями как от ушиба. Затем появляются воспаление, набухание и сжатие в заднем проходе, стул выделяется с большим напряжением, выступают набухшие геморроидальные вены.

15 января. Задолго перед завтраком он принял одну кофейную ложку раствора Belladonna: одна крупинка лекарства была растворена в семи столовых ложках воды, из этого раствора одна столовая ложка была перенесена в бокал воды и размешана.

15 января. Вечером горло стало болеть сильнее.

16 января. Боль в горле прошла, но вернулись жалобы со стороны прямой кишки, такие же как и ранее, трещина с болью как от ссадины, отек, пульсирующая боль и сжатие. Вечером был стул, хотя и болезненный.

Он признался, что восемь лет назад у него был шанкр, который, как это обычно делается, был разрушен едким средством, после чего появились все эти болезни.

10 января он получил одну гранулу Mercurius vivus I. самой низкой новой динамизации (которая содержит гораздо меньше вещества, чем нынешняя), которую надо было принять как и в предыдущем случае (каждый раз встряхивая бутылку) одну ложку в бокале воды как и у пациентки Belladonna, как следует размешивая.

20 января. Боль в горле почти полностью прошла. Со стороны прямой кишкой лучше, но все еще чувствует болезненность после стула, хотя больше нет пульсирующих болей, отека и воспаления. Сжатие уменьшилось. Одна крупинка Mercurius vivus 2-й динамизации, приготовить и принять утром как и предыдущую. Я не отметил принимал ли он Mercurius один или же два раза в день, обычно я назначаю только один раз утром перед завтраком.

25 января. Горло почти полностью излечено, но в заднем проходе все еще остается боль как от ссадины и сильные колющие боли, сильная боль в заднем проходе после стула, все еще остается ощущение сжатия и жара.

30 января. После полудня он принял последнюю дозу (одну кофейную ложку). 28-го состояние прямой кишки стало лучше, вернулись сильные саднящие боли в горле.

Одна крупинка в молочном сахаре на семь дней, приготовить и принимать как раньше.

7 февраля. Сильная боль в горле как от язвы. Колики, стул нормальный, но частый, сильная жажда. C прямой кишкой все в порядке. Sulphur 2-0 в семи столовых ложках воды как раньше.

13 февраля. В горле боль как от язвы, особенно при глотании слюны, которой было очень много 11 и 12 февраля. Ощущение сжатия в заднем проходе, особенно со вчерашнего дня.

Теперь я дал ему вдохнуть Mercurius и дал ему Mercurius vivus 2-0 одну крупинку как всегда в семи столовых ложках воды, добавить половину ложки бренди и принимать как раньше.

20 февраля. Горло стало лучше с 18-го февраля. Сильные боли в заднем проходе при отделении стула, жажда уменьшилась.

§-0 Молочный сахар в семи столовых ложках.

3 марта. Боли в горле прошли. При отделении стула выступают геморроидальные вены, но не кровоточат (раньше это вызывало жгучие и саднящие боли), теперь остается только зуд в этом месте. Я дал ему вдохнуть Ac. nitr.

20 марта. Немного усилились боли после стула. Вчера со стулом выделилось немного крови (старый симптом). Горло не беспокоит, лишь небольшой дискомфорт от холодного питья.

Теперь я дал ему понюхать Ac. nitr. Вдыхать предписано после открывания пузырька, содержащего половину унции (1 унция — 28,3 г. — Прим. пер.) низкосортного спирта или бренди, в котором растворена одна крупинка лекарства, вдыхать одну-две секунды.

Здоровье было окончательно восстановлено.

Мои снисходительные читатели, а также недолюбливающие меня специфисты, заглянувшие сюда для развлечения, могут оставлять свои комментарии по поводу этих двух случаев, которые Ганеман в своем письме от 24 апреля характеризует как "не самые поучительные", а я между тем перейду к следующему вопросу.

2. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ: ВЫБОР ПРАВИЛЬНОГО ЛЕКАРСТВА

Прежде всего мы должны рассмотреть, что говорит об этом Ганеман (там же, стр. 150):

Вторая большая ошибка при лечении хронических заболеваний состоит в негомеопатическом выборе лекарств; это в основном относится к начинающим гомеопатам (с сожалением скажу, что многие всю свою жизнь так и остаются начинающими), и заключается в неточности, невнимательности и стремлении к простым решениям.

С огромной добросовестностью, которая более чем где-либо еще на свете требует для излечения больного, чья жизнь в опасности, достойного своего миссии гомеопата, и тому следует прежде всего записывать общее состояние пациента, причину болезни, насколько ее можно открыть, и причины, поддерживающие болезненное состояние, образ жизни, состояние характера, духа и тела, а также все симптомы (согласно указаниям "Органона"), а затем попытаться отыскать в "Хронических болезнях" и "Чистой Материи медике" лекарство, охватывающее всю совокупность условий или по меньшей мере наиболее замечательные и особенные из них, для чего ему не следует довольствоваться реперториями, очень часто написанными невнимательно, поскольку эти книги содержат лишь скользкие намеки на то или иное лекарство, но никогда не смогут заменить внимательного чтения ключевых источников. Тот, кто в тяжелых и сложных случаях не будет стремиться следовать этим курсом со всей должной заботой и знаниями, не достоин честного имени гомеопата. Только шарлатаном и никак иначе можно назвать того врача, который при выборе лекарства удовлетворяется лишь расплывчатыми подсказками репертория, поспешно принимая одного пациента за другим. Он каждую минуту меняет лекарства, пока больной не потеряет терпения, а его недуги, как нетрудно понять, лишь усугубятся, и не покинет этого вредителя, позорящего свое искусство, которое само по себе не виновно в том, что имеет такого недостойного последователя.

Это постыдное стремление к простым решениям (в деле, больше других требующем прилежания) приводит к тому, что так называемый гомеопат нередко дает лекарство просто по его употреблению (ab uso in morbis), то есть так, как предписано в показаниях к лекарствам. Такая ошибочная методика очень напоминает аллопатию, поскольку эти показания в основном указывают на определенные отдельные симптомы и могут лишь подтвердить правильность уже сделанного выбора на основе данных патогенеза чистого лекарственного воздействия, но никогда не позволят нам полностью определиться через эти (зачастую весьма спорные) заявления о применении в выборе лекарства, которое будет целительным лишь тогда, когда имеется гомеопатическое подобие симптомов. Я вынужден с грустью признать, что существуют авторы, рекомендующие эту эмпирическую ошибку!

Этих слов нашего Ганемана, в которых основные идеи выделены курсивом, если к ним присовокупить то, что сказано об этом в "Органоне", было бы вполне достаточно, если бы и его ученик не хотел добавить на эту тему нечто, чего справедливости ради нельзя утаивать.

Мысленно обращаясь к минувшим годам, нетрудно заметить, что был период, когда сообщения о пациентах и исцелениях сильно отличались от нынешних. Значительная часть результатов, достигаемых в последнее время, демонстрирует неопределенность и колебания в выборе лекарства, чего мы не находим по крайней мере в такой же степени в прошедшие времена так называемого детства гомеопатии. Если же мы рассмотрим вопрос пристальнее, то не сможем отрицать, что увеличение размера и количества доз растет вместе с этой неуверенностью. Можем ли мы называть такие изменения прогрессом? Если нет, то в чем надо искать причину?

Ответ на последний вопрос можно найти в процитированных выше словах основателя гомеопатии, где тот предостерегает от неточности, легкомыслия и стремления к простым решениям, а тех, кто повинен в этом, справедливо называет заслуживающими лишь презрения. Но было бы предвзятым обвинять одно лишь желание там, где отчасти вина лежит и на неспособности, и я убежден, что размеры и состояние нашей Материи медики тоже несут значительную часть этой вины.

Предоставлю другим рассуждать о никчемности большей части недавних прувингов, а также о фрагментах симптомов и патогенезах доселе малоизвестных лекарств, описываемых в различных изданиях и трактатах, перегруженных гипотезами, скажу лишь несколько слов о систематизации "Чистой Материи медики", которая включает в себя результаты прилежного изучения последней и результаты обширной практики, благословенной Божественным Провидением.

Почти у каждого начинающего гомеопата появится опыт, подобный опыту моему и моих знакомых. Я имею в виду, что он станет думать, что практически у каждого полноценно испытанного лекарства можно найти элементы почти каждой болезни. Эта иллюзия, которая однако лишь частично заслуживает такого названия, не исчезнет, пока сравнением симптомов прувингов двух или более лекарств мы не найдем различий между ними. Эти различия проступят еще очевиднее, когда мы начнем применять эти лекарства. Тогда и только тогда мы увидим полную несостоятельность и недостаточность упомянутых выше патологических состояний, которые в лучшем случае описывают смутные очертания духа болезни в виде эскизов, но никогда не показывают индивидуальных вариаций и нюансов, по которым только и можно правильно выбрать подходящее для духа каждой болезни лекарство. То, что аллопатия подразумевает под показаниями для лекарства, сильно отличается от того, что мы называем гомеопатическим соответствием. В первом случае как правило найдется множество лекарств для данной болезни, а во втором может быть только одно, а даже если их будет несколько, когда разнообразные случаи болезни суммируются одним обобщенным названием, это используется для гомеопатического, а не антипатического лечения, и выбор лекарства на основании гомеопатического соответствия всегда должен быть сделан так, что лекарство не только будет в общих чертах подходить по названию болезни, но и будет точным для дополнительных симптомов и обстоятельств.

Хотя вышесказанное известно каждому гомеопату, тем не менее, об этом стоит упомянуть, поскольку из этого вытекают правила, необходимые для изучения "Чистой Материи медики" и выбора лекарств. В наши дня эти правила не находят должного изучения и применения, что ведет к некоторым трудностям.

Если многократно и внимательно сравнивать симптомы, которые испытуемые указывают для нескольких лекарств, нетрудно найти много различий, однако имеющих разную значимость. Еще хуже, что для очень многих лекарств там, где это более всего необходимо, не хватает той части наблюдений, которая будет руководящей в этом сравнении. Этот недостаток, о котором испытуемым невозможно думать во время каждого испытания, поскольку они либо не знают об основных сферах наблюдения, либо просто не в состоянии думать обо всех симптомах, очень свойственен человеческой природе. Такой недостаток можно исправить за счет выявления совокупности симптомов при их сравнении и определения таким образом сущности лекарства. Однако такая трудная задача может быть решена людьми, сочетающими необходимые душевные качества с достаточным упорством и трудолюбием, чтобы благодаря им приобрести определенные навыки в такого рода исследованиях.

Чтобы быть понятнее, я приведу пример, для чего я выбрал (из Archiv. f. d. hom. Heilk., Vol. I, No. 3) статью из последних работ Франца, умершего совсем молодым, о прувинге Asafoetida, и решил ограничиться свойственными этому лекарству прокалывающими болями. Такой тип боли, весьма характерный для Asafoetida, совсем не выделяется автором в предисловии (там же, стр. 193 и 194), и я отмечаю это, чтобы привлечь внимание к факту, что мы не можем полагаться на такие описания, даже если они сделаны известными людьми. Если же мы ознакомимся с тем, что было сказано об этом в самой полной работе двадцать лет спустя, то есть в "Руководстве по гомеопатической Материи медике" Ноака и Тринкса, а также в "Кодексе симптомов" Яра, то увидим на стр. 146 сразу под заголовком "Asafoetida": "Прокалывающие боли, острые уколы, как иглами, или тупые, ноющие, часто связанные с сопутствующими симптомами. Парализующие, сжимающие, спастические, давящие, создающие напряжение, дергающие, тянущие, легко меняющие характер боли". Яр говорит (там же, стр. 113): "Перемежающиеся, пульсирующие или давящие, колющие, а также рвущие боли, переходящие изнутри кнаружи, при дотрагивании меняющие свой характер или уменьшающиеся" и т. д. Но когда симптомы, наблюдаемые у этого лекарства, тщательно сравниваются, то боли, появляющиеся как во внутренних, так и в наружных частях, прокалывающие частые боли в основном тупые и перемежающиеся, обычно жгучие, реже тянущие и разрывающие, и все они имеют такую особенность, что переходят изнутри кнаружи. Поэтому симптомы 35, 47, 48, 58, 85, 86, 88, 89, 90, 91 и т. д. там, где это специально не отмечено, должны быть дополнены и объяснены, поскольку они говорят только о колющих болях без конкретизации. Кроме того, если в отношении носа, ушей, губ, подбородка и т. п. не упомянуто о симптомах колющих болей, мы никак не можем заключить из этого, что при колющих болях в этих частях, если они в других отношениях и при подтверждении со стороны других симптомов согласуются с особенностями этого лекарства, Asafoetida не может быть верным лекарством. На самом же деле мне удавалось достигать быстрого и постоянного облегчения с помощью этого лекарства даже при колющих болях в зубах, ушах и в лице, если эти боли были перемежающимися и распространялись изнутри кнаружи при условии соответствия других симптомов и отсутствия противопоказаний.

Наверное, не меньшую значимость, чем разнообразие ощущений и внешних симптомов, имеет ухудшение и улучшение в зависимости от времени, положения тела и прочих обстоятельств. Многие, мы даже можем сказать большинство, лекарств при испытаниях дают почти все самые распространенные виды боли, поэтому если мы будем привязаны к этому, мы очень часто будем не в состоянии точно определить подходящее гомеопатическое лекарство. Именно вышеуказанные особенности как правило быстро и надежно решают проблему. Поэтому крайне важно всегда в точности учитывать каждое из этих условий ухудшения и улучшения и, не выяснив их, не считать картину болезни завершенной и достаточной для выбора лекарства. Как уже было упомянуто выше, та же самая проблема существует и для определения необходимого количества лекарства, и она стоит еще острее, поскольку здесь недостатки и пробелы в симптомах прувинга еще больше.

Таким образом, дополняя и более подробно определяя симптомы прувингов, особое внимание следует обратить на три вопроса. Первый вопрос — это особенность, составляющая характеристику лекарства без увеличения совокупности симптомов для данного момента времени или данных обстоятельств, но в одно время появляется один симптом, а в другое другой. Приведу пример: у Ammonium muriaticum жалобы со стороны груди и головы усиливаются утром, со стороны живота после полудня, а боли в конечностях, кожные симптомы и лихорадка вечером. Второй вопрос заключается в решении, какая из двух противоположных жалоб и обстоятельств, обе из которых имеют болезненную природу (213), должна считаться ухудшением. Так, например, всем известно, что для Nux vomica свойственно ухудшение симптомов на открытом воздухе. Однако насморк, характерный для этого лекарства, нередко имеет такую природу, что в помещении имеет место очень сильный текучий насморк, но на свежем воздухе он сразу сменяется на в меньшей степени беспокоящую заложенность носа. Эта последняя, обычно рассматриваемая как подавление секреции, является первичным действием этого бесценного лекарства, и текучий насморк сам по себе следует рассматривать как облегчение болезни. Третий вопрос в основном касается ситуации, когда несколько лекарств соперничают между собой. Здесь выбор превращается во внимательное исследование, касающееся не только исследуемых частей тела, но и каждой системы, каждого органа и конечности, а также каждой части сознания и разума, на которые каждое лекарство в особенности оказывает свое действе. Однако испытать такое действие некоторых лекарств очень трудно, и лишь долгие годы упорного труда и наблюдения смогут принести какую-то ясность и определенность.

Именно так и никак иначе (если я не ошибаюсь, а мой незабвенный друг и учитель Ганеман указал мне верный путь), следует не только читать, а изучать "Чистую Материю медику". И лишь тогда стремящийся стать гомеопатом, если он честно и упорно прошел через такое обучение, будет в состоянии, даже не перечисляя всех симптомов, неполных по большей части, точно найти подходящее лекарство для каждого случая. Он сможет также найти отличия и характерные черты антипсорических лекарств, обладающих многими потрясающими воображение сходными чертами (что неудивительно, поскольку они относятся к одному и тому же огромному классу болезней), и он не будет обязан в этом случае, когда длительность действия имеет столь важное значение, часто менять лекарства, и при этом ошибки будут столь редкими, что их можно будет считать исключениями. И наконец, у него не будет необходимости уходить с головой в гипотезы и в подлинной аллопатической манере (как в руководстве Ноака и Тринкса, где употребляются научные слова и ругательства в адрес других, но при этом патогенезы даются в общих чертах и описания почти одинаковы для десятков разных сильно отличающихся друг от друга лекарств) затевать опыты на пациентах, чего мы пытаемся всеми силами не допускать, а вместо поиска в точности подходящего гомеопатического лекарства выискивать одно из лекарств, показанных с точки зрения аллопатии.

3. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ: ОСТОРОЖНОСТЬ

Теперь я перехожу к третьей части, в которой старый опытный мастер предостерегает нас от торопливости, которая не дает выбранному по законам гомеопатии лекарству завершить свое действие.

Предлагаю сначала рассмотреть, как выражает свою точку зрения сам Ганеман (там же, стр. 151):

Третью основную ошибку, которой врач-гомеопат недостаточно тщательно и последовательно стремится избежать при лечении хронических заболеваний, составляют поспешность и бездумность, с которыми врач сразу же назначает какое-либо другое лекарство после того, как соответствующая доза точно подобранного антипсорического средства действовала и давала результаты на протяжении нескольких дней, ошибочно полагая, что столь малая доза, вероятно, не может действовать более 8-10 дней. Глупость, которую пытаются обосновать тем, что если дозе разрешали действовать дальше, болезненные симптомы, которые нужно было устранить, время от времени немного проявлялись снова.

Нужно учитывать, что и в случае, когда лекарство хорошо и эффективно действует, так как было правильно гомеопатически подобрано, что становится ясно на восьмой-десятый день, случается, что на час или на полдня наступает небольшое гомеопатическое ухудшение; но улучшение не заставит себя ждать, хотя при очень давних затяжных болезнях оно может проявиться наиболее ясно только на 24-й, 30-й день. Доза полностью исчерпает свои целительные силы скорее всего на 40-50-й день, до этого времени неразумно назначать любое другое лекарственное средство так как это задержит выздоровление. Не следует думать, что мы не можем дождаться момента, когда указанное приблизительное время действия препарата истечет, чтобы тут же дать больному другое антипсорическое средство, то есть, что нужно поспешить сменить препарат, чтобы ускорить лечение. Это мнение полностью противоречит опыту, который учит, что, напротив, исцеление болезни более и надежнее всего ускоряется тогда, когда мы позволим соответствующему антипсорическому препарату продолжать действовать до тех пор, пока продолжается улучшение (даже если это намного⁵ превышает отведенный предполагаемый срок его действия), то есть в таких случаях новое лекарство следует давать как можно позже. Тот, кто сможет сдержать здесь свое нетерпение, придет к цели намного вернее и быстрее. И только когда старые симптомы, искорененные или значительно ослабленные благодаря действию последнего (и предыдущего) лекарства снова начинают проявляться в течение нескольких дней, либо опять наступает заметное обострение, вот тогда самое время назначать наиболее подходящую дозу гомеопатического лекарства. Только опыт и тщательные наблюдения помогут решить, когда наступает этот момент, именно опыт подсказывал мне решение во время многочисленных тщательных наблюдений, не оставляя на этот счет никаких сомнений.

В примечании к этому отрывку Ганеман добавляет (там же, стр. 153)

Поэтому как правило антипсорические лекарства при длительных болезнях действуют тем дольше, чем продолжительней болезнь, и наоборот и т. д. Стремление избежать двух вышеуказанных ошибок (а именно, в том, что касается достаточно малой дозы и длительности действия) вряд ли будет понято врачами. Даже многие врачи-гомеопаты не решатся в точности следовать моим рекомендациям на практике, и из-за голого теоретизирования и зависимости от господствующей мысли еще долгие годы будут подвергать сомнению эти великие абсолютные истины⁶.

Тем не менее это утверждение не относится ни к тем истинам, что не нуждаются в анализе, ни к тем, что требуют слепой веры. Я ни от кого не требую ни веры, ни постижения разумом. Я и сам ее не понимаю; достаточно того, что это достоверно установленный факт и ничего больше. Только опыт может подтвердить его, я же больше верю опыту, чем своему разуму. Но кто решится измерить невидимые силы, до сего времени скрытые в недрах природы, или усомниться в них, когда они извлекаются из кажущейся мертвой необработанной субстанции (путем приготовления нового, до сей поры неизвестного препарата, каковыми являются потенциированные вещества, приготовленные длительным растиранием и встряхиванием). Тот же, кто не захочет убедиться в этом и не будет следовать изложенным мной на этих страницах указаниям, основанных на многолетних исследованиях и наработанном опыте (разве врач чем-либо рискует, если он точно последует за мной?), тот, кто не хочет в точности следовать моему учению, тот может оставить нерешенной эту громадную, величайшую задачу искусства врачевания, а тяжелые хронические заболевания — неисцеленными, каковыми они и были до создания моего учения. Больше мне нечего сказать по этому вопросу. Мой долг обязывал меня донести страждущему миру великие истины, не заботясь о том, смогут ли люди, преодолев себя, воспользоваться ими с точностью. Если же не выполнять все точно, не нужно хвастаться, что вы- мои последователи, и не стоит ожидать хороших результатов.

И затем этот муж огромного опыта и редкой способности к наблюдению добавляет (там же, стр. 154 и 155) следующие заслуживающие внимания слова:

Но если, как уже говорилось, правильно подобранному антипсорическому препарату не дать действовать все время, пока он работает благотворно, тогда из лечения ничего не выйдет. Назначение другого антипсорического средства, как бы точно оно ни соответствовало болезни, до завершения действия первого препарата, или новой дозы того же самого лекарства, которое все еще продолжает благотворно действовать, никогда не сможет заменить то положительное действие, которое было утрачено из-за прерывания работы первого средства, и его трудно восстановить с помощью каких бы то ни было других средств.

Основным правилом лечения хронических заболеваний остается следующее: необходимо дать дозе гомеопатического лекарственного средства, тщательно подобранного по симптомам, беспрепятственно исчерпать свое действие, пока оно способствует излечению и пока состояние больного заметно улучшается. Данный процесс исключает всякое новое назначение, прерывание лечения другими лекарственными средствами, а также чересчур скорое повторное назначение новой дозы того же лекарства⁷.

Если в словах этого посвятившего всю жизнь своему искусству человека, великого дара наблюдения которого никто не сможет отрицать, заключается истина (которую его сторонники подтверждают на своем опыте), то невозможно объяснить, каким же образом специфисты, бездоказательно утверждающие противоположное, сумели завоевать столь много приверженцев среди молодежи. Почему же старые гомеопаты не пользуются правом, данным им многолетним опытом, и не возмущаются указаниями из последних работ, в которых мы видим рекомендации назначать такие лекарства как Calc. carb., Caust., Graph. и т. п. с первой по третью тритурации единожды или дважды в день, когда особые предостережения Ганемана на первый взгляд соблюдены, но не упоминаются ни размеры доз, ни продолжительность действия? И почему они хранят молчание, когда имея многолетний опыт, не пытаются привести многочисленные доказательства истинности учения Ганемана перед лицом очевидной тенденции специфистов ниспровергнуть все прошлые наблюдения и доказать свои утверждения с помощью россказней об исцелениях, которые никак не могут служить образцами? И наконец, я хотел бы спросить этих господ гомеопатов и специфистов, бывших раньше гомеопатами, если говорить честно, неужели они, особенно при хронических болезнях, назначая частыми приемами материальные дозы, лечат успешнее, быстрее и постояннее, чем раньше, когда они в точности следовали открытыми и честными дорогами, проложенными основателем гомеопатии.

В начале этой статьи я упоминал, что мне с трудом удалось избежать почти всеобщей участи немецких гомеопатов, назначающих большие дозы с частыми повторами. Поэтому я должен, насколько возможно кратко, рассказать читателям о двух случаях, касавшихся лично меня, благодаря которым (а также непрерывным предупреждениям моего друга и учителя Ганемана и некоторым наблюдениям) я вернулся к минимальным дозам и редким приемам лекарств, точно подобранным с помощью гомеопатического метода, а все уверения в обратном никак не влияют на мои назначения.

Первый случай произошел со мной в мае 1833 году. Мне выпала очень тяжелая зима. Я тогда занимал важную должность, требовавшую больших умственных усилий, сидячей жизни и ночной работы для выполнения многочисленных официальных обязанностей, а для отдыха я избрал совершенствование в изучении гомеопатии и ботаники. К февралю я стал плохо себя чувствовать: пропал аппетит, появилось утомление, стал редким стул и т. д., но это было скорее общее недомогание, нежели настоящая болезнь. Видя скудность определяющих симптомов, я не стал принимать лекарств, а лишь поменял образ жизни и диету в надежде таким образом восполнить утраченное из-за ошибок. Однако мои ожидания принесли лишь разочарование, страдания день ото дня усугублялись, появились ужасные сжимающие боли в правой части живота с сильным вздутием и запором. Теперь я попытался лечиться, вдохнув один раз Nux vom. 30, но совершенно безуспешно. Отрадным было лишь то, что не наступило обострения. Но стула не было уже одиннадцать дней, боли в животе были невообразимыми, и по всем остальным признакам не оставалось сомнения, что у меня заворот кишок (ileus) в том месте, где наблюдались боли. Само осознание этого вселяло больше отчаяния, чем сами симптомы, которые теперь я записывал с величайшей аккуратностью, дополняя их день ото дня (хотя и не могу сейчас найти эти записи, потому что вел их на отдельном листе), но они не были похожи ни на одно гомеопатическое лекарство, применяющееся при такого рода болезнях. Помимо двух старых врачей, которых я обратил в гомеопатию, ко мне приходили еще два друга, живущих довольно далеко (они с удовольствием вспомнят об этом, прочтя эти строки), и все они советовали принять Nux vom. в бóльших дозах, поскольку доказано, что это лекарство чаще всего помогает в подобных ситуациях. Я последовал их единодушному совету, хотя это и не соответствовало моим взглядам, и на 11-й день принял одну каплю Nux vomica 12, но это не только не принесло успеха, а вызвало обострение и появление новых симптомов, в которых можно было признать симптомы лекарства, что доказывало его ненужность, как я и предполагал. На следующий день (12-й) мои друзья признали свою ошибку и посоветовали Cocculus, каплю которого в 6-й потенции я незамедлительно принял. Это лекарство, которое также не соответствовало симптомам, не произвело никакого эффекта, и когда они пришли ко мне в тот же день к обеду, предлагая с самыми искренними намерениями попробовать другие неподходящие лекарства, я прямо заявил, что не намерен больше принимать гомеопатические лекарства, пока точность выбора не станет для меня очевидной. Вечером 12-го дня оставалось мало надежды, что моя жизнь будет сохранена для моего многочисленного семейства, и тогда из последних сил, преодолевая невыносимые все время усиливающиеся боли в животе, я составил картину всех имеющихся симптомов, решившись не сдаваться, пока не найду подходящего средства, или же смерть избавит меня от этих мук. Была уже почти полночь, когда я увидел в Thuja то самое лекарство, которое содержит характеристики моей болезни. Поэтому я сразу схватил аптечку и вдохнул по одному разу каждой ноздрей крупинки, которые год назад были смочены тридцатым разведением. Как можно описать радость отчаявшегося человека, когда он вдруг видит себя спасенным? За пять минут боли уменьшились и сжались в одной болезненной точке в животе, а через десять минут у меня был самый обильный стул в моей жизни, что неудивительно, учитывая тринадцать дней запора. Меня сразу объял освежающий сон, которого мне так долго не хватало, а когда на следующий день пришли мои друзья, они были сильно удивлены и обрадованы, когда я рассказал им о событиях прошлой ночи. Мое состояние постепенно улучшалось без всяких других лекарств, и несколько дней спустя я сообщил своему другу и учителю Ганеману о спасении от приближающейся гибели. Я мог бы уже закрыть эту тему, столь поучительную для меня и моих друзей, если бы не был вынужден рассказать почитателям нашего покойного отца Ганемана о новом доказательстве его редкого врачебного таланта, проявившемся в этой ситуации. Мое последнее письмо прибыло в Кётен, когда Ганеман был очень болен, и ответ от 28 апреля попал ко мне в первые дни мая 1833 года. Я приведу непосредственно его слова о собственной и моей болезнях:

Несмотря на большую заботу обо мне, некоторое раздражение на...⁸, возможно, повлияло на воспаление, которое душило меня семь дней до 10 апреля⁹ и четырнадцать дней после этой даты молниеносными приступами невыносимого щекотания в гортани, приводящими к спастическому кашлю с истощением дыхания. Только вызванная пальцами рвота могла вернуть дыхание. Среди других тяжелых симптомов болезни наблюдались одышка (без сжатия грудной клетки), полное отсутствие аппетита и жажды, отвращение к табаку, болезненность и слабость в конечностях, постоянная сонливость, неспособность работать и предчувствие смерти. Близкие окружили меня такой заботой, что я чувствовал смущение от их постоянных вопросов о самочувствии. И только последние четыре дня я почувствовал, что спасен. Сначала я дважды вдохнул Coffea cr. X-o, затем Calcarea, Ambra тоже внесла свой вклад. Так Высший Защитник добра и истины поддерживает во мне жизнь по своей мудрости...

Я очень горько сожалел по поводу твоей болезни и...¹⁰. Теперь я хочу дать тебе еще совет для восстановления кишечника. Хочу предложить тебе обратить внимание на Conium и Lycopodium и на обязательные ежедневные прогулки на свежем воздухе. Рад видеть на твоем примере, что ты воздаешь должное великолепной Thuja...

Хочу добавить, что спустя несколько дней после отправки письма, в котором я не просил совета и не говорил о дополнительном лечении, я принял Lycopodium по гомеопатическому соответствию, а за восемь дней до получения письма Ганемана — Conium, каждый в минимальной и единственной дозе, и больше ничего. В следующем году я снова принял одну дозу (минимальную) Lycopodium, после чего все следы этой болезни навсегда прошли. Сколько же потребовалось наблюдений и опыта, а также редкого неземного предвидения, чтобы заранее предложить (для болезни, о которой сообщалось лишь по основным характеристикам и названию данных лекарств) два препарата, которые лишь впоследствии через свои симптомы оказались настолько точно и определенно показанными и гомеопатически подобными, что ни одно другое лекарство не смогло соперничать с ними, а результаты доказали правильность рекомендации до того, как она стала мне известна!

Второй случай относится к моему старшему сыну, рожденному 15 сентября 1814 года, а ныне исполняющему обязанности третейского судьи Королевского правительства в этих местах.

Через несколько месяцев после рождения у него на лице появились высыпания, похожие на молочную корку, которые быстро распространялись, и вскоре лицо покрылось толстой коркой, а заболевание стало принимать самую тяжелую форму. В то же время у его матери возникло изъязвление молочных желез, перешедшее в нагноение, излечение которого заняло много времени и не было окончательным.

Несмотря на мои многократные и настойчивые предостережения (поскольку я был прекрасно знаком с несколькими случаями, когда от аллопатического подавления такого рода сыпи возникали тяжелые последствия), некоторые лекарства, рекомендованные разными умелыми врачами ("очищающие кровь настои трав", "безвредные мази из крема и масла", "противоглистные слабительные", ванны для "укрепления кожи" и т. п.), были использованы без моего ведома. Неумолимые, как сначала казалось, высыпания в конце концов поддались такому многостороннему наступлению к великой радости матери. Но эта радость была кратковременной. Через несколько месяцев после исчезновения молочной корки и после того, как покрасневшие участки стали приобретать естественный цвет, возникли сначала легкие, но затем все более сильные приступы одышки, которые через полгода были уже настолько тяжелыми, что последние 8 или 14 дней приступов мы ждали, что каждый час ребенка может стать последним.

Против этого угрожающего жизни недуга мы искали помощи повсюду, обращаясь к знаменитым и неизвестным докторам, но все было тщетно. Приступы всегда были одинаковыми, и хотя в последние годы они появлялись в промежутке от четырех до восьми недель, но могли продолжаться шесть, восемь и более дней, в течение которых пациент мог дышать только сидя и путем огромных усилий, от которых появлялся липкий пот. После приступа он долго не мог говорить и двигаться, хотя это само по себе не усиливало спастическую астму, как ее называли врачи. Он провел целых восемь дней почти без сна, сидя на стуле и наклонившись вперед.

Я был всецело погружен в это страдание в то время единственного своего сына, поскольку даже если он выживет во время приступов, его могло ждать лишь самое печальное будущее. Казалось, что его болезнь насмехалась над всяким врачебным искусством. В это грустное время случилась еще одна беда: у моей несчастной жены образовался фиброзный рак в той молочной железе, которая раньше была изъязвлена. Все врачи, с которыми мы проконсультировались, настаивали на немедленной операции, "чтобы зараженная кровь, на которую воздействовал рак, не смогла распространяться дальше и сделать случай неизлечимым". Мне было известно, что удаление пораженной раком молочной железы не принесет исцеления, но поскольку я тогда не был знаком с гомеопатией, то не нашел ничего лучшего, чем последовать советам и позволить свершиться неизбежному. Результат был ожидаемым: через полтора года я стал вдовцом с мальчиком, чья жизнь была под угрозой каждые три или четыре недели.

В этом рассказе я пропущу период в несколько лет, когда я второй раз вступил в брак и стал отцом нескольких детей; кроме того, обстоятельства позволили мне советоваться со многими другими врачами-аллопатами по поводу астмы моего сына, которая оставалась без изменений. Однако я не увидел каких-либо результатов.

В конце концов в 1822 году мне посчастливилось не только услышать о чудесах и достижениях гомеопатии, но и самому спастись от смерти, когда от меня уже отказались известные врачи-аллопаты. Но врачей-гомеопатов нигде не было, аллопаты демонстрировали враждебность к гомеопатии, в которой они ничего не смыслили, и после неоднократных тщетных попыток уговорить хоть кого-нибудь из старых врачей изучать новый лечебный метод, ничего не оставалось, кроме как самому взяться за работу и посвятить все свободные часы изучению этой сложной науки. Я был готов к этому лучше, чем другие, не избравшие искусство исцеления своей профессией, поскольку изучал естественные науки, к которым проявлял интерес с молодых лет, а также методы старой школы медицины, лекции по которой я посещал в университете.

Затем пришло время моему сыну поступать в университет. Я давал ему несколько лекарств короткого действия скорее в порядке эксперимента и без всякого успеха. Болезнь оставалась в своих прежних границах, и я был глубоко убежден, что излечение достижимо только с помощью последовательного и тщательно подобранного лечения. Поэтому я решил подождать, пока он вернется в круг нашей семьи, а я между тем смогу умножить свои познания в гомеопатии, чтобы не допустить ошибки.

Когда приблизился нужный момент, как раз наступило время несчастья — я не могу назвать это другим словом — эпидемия больших и часто повторяемых доз разразилась в Германии, а также затронула и меня. Я должен назвать это настоящей катастрофой для себя, поскольку вместо того, чтобы выбирать подходящее лекарство, которым был Phosphorus, я не только не увидел результатов от назначения низких потенций (повторяемых мной раз в восемь дней), но и получил заметное ухудшение состояния и появление ряда симптомов Phosphorus, никогда ранее не наблюдавшихся. Из последних следует упомянуть (считая по 2-му изд.) номера 10, 17, 21, 44, 87, 90, 105, 118, 141, 147, 245, 300, 390, 455, 580, 625, 665, 668, 931, 933, 950, 971, 1009, 1012, 1032, 1034, 1075, 1084, 1126, 1140, 1153, 1202, 1203, 1210, 1221, 1225, 1226, 1232, 1252, 1266, 1508, 1530, 1555, 1615, 1670, 1685, 1686, 1725, 1753, 1781, 1791, 1822, 1823 и 1886. Замечу, что указанные симптомы, связанные с грудной клеткой, либо не наблюдались раньше вне астматических приступов, либо наблюдались в очень легкой степени, а теперь они стали постоянными.

Я не желал продолжать эти эксперименты и лишь теперь заметил свою фатальную ошибку. О, если бы тогда мой предостерегающий друг оказался рядом! Какого горького раскаяния удалось бы мне избежать! Поскольку я был знаком со взглядами и учением Ганемана, который продолжал близко общаться со мной, то поначалу не решался, а потом стыдился рассказать ему обо всем. Болезнь моего сына значительно усугубилась из-за моей ошибки. Теперь приступы возникали по любой причине чаще и сильнее чем когда-либо и в любое время помимо привычного. Это очень удручало меня и, возможно, побудило раньше времени понять свою ошибку. Я молю милосердное Божественное Провидение уберечь гомеопатов от тех угрызений совести, которые я в то время испытывал. Но теперь надо было исправлять нанесенный мной вред. Повторные дозы Coffea и Nux vom., а затем Ipecac., Chin., Veratr. и Arsenicum оказали какое-то воздействие, но весьма небольшое. Прошло много месяцев, пока все сопутствующие симптомы, которые отсутствовали раньше, опять исчезли, и астма приняла свою прежнюю форму.

Когда это состояние наконец наступило, я оставил сына на три месяца без всяких лекарств, и лишь после этого начал лечение заново. Первым назначением была малая доза Sulphur 60 на четыре недели, а затем доза Nux vom. 30 на четырнадцать дней (лишь по две гранулы каждого). Затем я снова рассмотрел точный образ болезни, который полностью совпадал с тем, что был год назад. Надежным признаком было и то, что Phosphorus был не только показан сейчас как и тогда, но и не вызвал улучшения в больших дозах, которые я многократно повторял. Не без внутренней дрожи и боязни слишком сильного действия я дал ему сразу после очередного приступа малую дозу Phosphorus 30, а именно две гранулы самого малого размера¹¹, и результат показал, что мои опасения не были безосновательными, поскольку через пять дней наблюдалось сильное первичное действие старой болезни, а также повторное возникновение симптомов Phosphorus, выделенных под номерами 21, 100, 105, 118, 245, 625, 933, 971, 1202, 1203, 1210, 1221, 1225, 1226, 1232, 1252, 1686 и 1791 и нескольких других. Тем не менее это гомеопатическое обострение длилось недолго, а сразу после него началось значительное улучшение (если не считать нескольких эпизодов перерывов в действии, продолжавшихся всего несколько часов) и уменьшение продолжительности и тяжести астматических приступов более чем на три месяца.

Таким образом, Phosphorus, который в чрезмерных дозах — хотя для аллопатического подхода эти дозы были бы неслыханно малыми — произвел такое сильное и длительное нарушение, тем не менее и был истинным гомеопатическим лекарством. Это полностью доказало то, что мудрый Ганеман говорил о таких случаях в первом томе "Хронических болезней" на стр. 149.

Теперь мне остается лишь добавить, что до конца лечения Phosphorus оставался единственным показанным лекарством, и только он один способствовал исцелению. Через три-четыре месяца после того, как я однократно дал минимальную дозу этого препарата, я счел нужным дать промежуточные дозы Nux vom. и Hepar sulph. calc. в высоких разведениях и малых дозах. Через полтора года я с огромной радостью наблюдал, что сын мой совершенно свободен от астматического недуга, хотя аллопатия ничего не могла с ним сделать, а исцеление настолько совершенно и постоянно, что сейчас невозможно разглядеть ни малейшего признака болезни. Теперь он может переносить без всякого вреда любые нагрузки, походы, охоту и танцы. Он хорошо чувствует себя на холоде и в тепле, может позволить себе выпить лишний стакан вина с друзьями — одним словом, все, что в прошлом непременно вызвало бы приступ астмы, теперь никак на него не влияет. Даже внешний вид, обычный для астматиков — запавшая грудь, вытянутые плечи, склоненное вперед тело и т. д. — исчезли за время лечения, и теперь никто из знакомых не может даже помыслить, что он с юных лет страдал этим недугом.

Непредубежденный читатель хотя и увидел здесь лишь малую часть моего огромного опыта в вопросе о трех предостережениях Ганемана, тем не менее мог легко убедиться, что я имел все причины стойко придерживаться этих и многих других доктрин (которые многие впоследствии отвергли), выдвинутых нашим великим мудрецом. Имеют ли другие, а особенно так называемые специфисты достаточно весомые и прочные основания для своих противоположных нашим убеждений, решать будем не мы и не они, а потомки, поскольку именно последние смогут сопоставить всю огромную массу фактов. Очевидно лишь одно, что нет причин преследовать нас, оставшихся верными оригинальным принципам гомеопатии, и подвергать нас насмешкам и обвинениям в ренегатстве, уверяя, что наши оппоненты безоговорочно доказали свое превосходство. Мы, со своей стороны, имеем полное право оказать упорное сопротивление, с такой же прямотой указывая на недостатки наших оппонентов, предлагая факты вместо бесстыдных уверений и игнорируя неуместные остроты и наглую клевету, пока они не подкрепляются обязательной демонстрацией примеров. Но мы не желаем избегать честного и открытого сражения за истину. Обычно такое честное сражение разгорается после мелких дебатов, в которых мы показали свою уверенность в том, что правда на нашей стороне. Поэтому я приветствую всех наших сторонников девизом Учителя: Aude sapere.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Все статьи подписаны д-ром Б. из Д., а чтобы показать, что я остаюсь верен истине и в малом, сообщаю, что под Д. имеется в виду Даруп, имя моего загородного владения в трех с половиной милях от Мюнстера. Я уезжаю туда на несколько дней почти каждую неделю, чтобы отдохнуть, и не будучи окруженным большим количеством пациентов, находить время для написания статей и беспрепятственного изучения гомеопатии.
² Поскольку Ганеман не писал эти два отрывка самостоятельно, я предполагаю, что большое количество вставок и сокращений говорит о том, что он диктовал их своему секретарю.
³ Как раз в тот самый момент, когда я уже отправлял эти страницы, я услышал от своего пациента, испанца из Мадрида, знакомого с парижскими новостями, что во французском переводе "Органона" допущено так много ошибок, что решается вопрос о новом издании.
⁴ Предыдущая статья из-за какой-то ошибки (со стороны копировщика?) стала неразборчивой. Из письма Ганемана очевидно, что из первого раствора, где одна гранула Belladonna растворена в семи столовых ложках воды, одна ложка переносится во второй полный бокал с водой, растворяется и размешивается, из этого второго бокала дается упомянутая доза всего лишь в одной кофейной ложке раз в день до шестого дня. — К. ф. Б.
⁵ Прим. Ганемана. "В одном случае, когда Sepia была точно подобранным антипсорическим гомеопатическим лекарством в отношении приступов головной боли, недуг был ослаблен по силе и продолжительности приступов, а промежутки между приступами значительно увеличились. Когда появился новый приступ, я назначил то же лекарство повторно, и это снова прекратило приступы на 100 дней (т. е. действие одной дозы длилось так долго), пока приступы вновь не появились в ослабленной форме, что потребовало еще одной дозы, после которой приступы не повторялись, и вот уже семь лет пациент совершенно здоров".
⁶ В том, что и это предсказание ушедшего от нас учителя сбывается, можно убедиться, читая девять десятых современных сочинений. — К. ф. Б.
⁷ При спокойном и непредвзятом рассмотрении можно обнаружить, что эти слова Г. о повторении лекарства не противоречат тому, чему он учит впоследствии, если мы внимательно рассмотрим слова "пока оно способствует излечению" и т. д. и сопоставим их с его излечениями, о которых он сообщает выше.
⁸ Я не считаю себя вправе называть указанные здесь имена.
⁹ Всем известно, что это день рождения Ганемана.
¹⁰ Скромность не позволяет мне привести окончание этого и следующее предложение.
¹¹ Я обычно даю две гранулы не потому что считаю одну недостаточной, а потому что опасаюсь, что при увлажнении определенного количества гранул та или иная из них может остаться сухой, то есть не иметь лекарственной силы.

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА. Переводы отрывков из 2-го изд. книги Ганемана "Хронические болезни" приводятся по: Д-р Самуэль Ганеман "Хронические болезни, их особая природа и гомеопатическое лечение" Часть первая. Под. ред. А. З. Островского, Д. В. Расторгуева. ООО "Ольха-4", Москва, 2016. Одна цитата приведена из книги: Г. А. Робертс "Гомеопатия: принципы и искусство исцеления". "Гомеопатическая книга", Новосибирск, 2007.

О ДВИЖЕНИИ И ПОКОЕ    ОГЛАВЛЕНИЕ   РЕГИСТРАЦИОННЫЙ ЖУРНАЛ ВРАЧА