ПРЕДИСЛОВИЕ

Несколько лет тому назад я опубликовал небольшую книгу под названием "Заболевания кожи: их конституциональный характер и лечение", в которой стремился показать, что так называемые болезни кожи представляют собой в основном конституциональные заболевания индивидов, а не болезни их кожи. С того времени у меня было достаточно возможностей для наблюдений за истинной природой кожных болезней, и эти наблюдения, как правило, почти неизменно доказывают верность моего представления.

Подагра, поразившая большой палец ноги, это не болезнь пальца ноги, прыщи на плечах молодых людей не являются болезнью кожи плеч, равно как желтый налет на языке не является заболеванием языка.

Рассматриваемая в этом крошечном трактате болезнь является одной из наиболее характерных, и ее внешняя природа, бесспорно, паразитическая, но тщательное обследование молодых людей, ею заболевших, показывает, что все они имеют своеобразные характеристики — этиологические, кожные и железистые.

Стригущий лишай внушает отвращение. В той или иной мере почти все кожные заболевания таковы, и все же под совершенно чистой кожей может находиться очень больной организм, а человек с кожным заболеванием может иметь относительно намного лучшую конституцию, и все его внутренние органы могут находиться в относительно намного лучшем состоянии, несмотря на эти кожные проявления.

В сущности, я готов пойти дальше и сказать, что многие кожные проявления означают в определенном смысле конституциональную силу — именно в том смысле, что такой организм имеет достаточно сил, чтобы ограничить свою болезнь периферией, своей внешней стороной. Другими словами, если организм болеет, меньшее зло иметь болезнь снаружи, на коже, чем внутри в том или ином органе. Подагрическое воспаление большого пальца — это одно, а тот же процесс в желудке — совсем другое, поэтому, если уж болезнь началась, то сильнее тот человек, который выталкивает эту болезнь на кожу, но это не делает имеющуюся болезнь болезнью кожи. Старые врачи, которые создавали проблемы для плоти своих пациентов и поддерживали первые в ней, хорошо знали, что делают.

Относительно стригущего лишая я того мнения, что у абсолютно здоровых детей его нет и быть не может. Важно, что прежде, чем они смогут подхватить стригущий лишай, они уже должны были иметь каким-то образом испорченное здоровье, иначе они не могли бы поставлять паразитическим грибкам пищу, в которой те нуждаются, чтобы жить, развиваться и продолжать распространение. После тщательного анализа я полагаю, что это следует признать, и следующие страницы дадут клиническую иллюстрацию.

Вы не можете вырастить обычный гриб без определенных условий. Так же обстоит дело с грибком Trichophyton (трихофитон, род паразитических грибков из класса несовершенных грибов. — Прим. перев.], ответственным за стригущий лишай. Трихофитон — не сама болезнь, а ее органический мусорщик. Вылечите внутренние болезни, и этот мусорщик умрет.

Дж. Комптон Бернетт
Уимпоул-стрит, 86
Кавендиш-сквер, Вест
Август 1892 г.

СТРИГУЩИЙ ЛИШАЙ: HERPES S. TINEA TONSURANS

То, что стригущий лишай (Herpes s. Tinea tonsurans) вызывается специфическим грибком, является одним из признанных утверждений практической медицины, а о том, что признанным лечением подобных заболеваний являются внешние аппликации с целью убийства грибков, никому не надо рассказывать. До сих пор излечимость стригущего лишая внутренними лекарствами была признана лишь определенной группой в гомеопатической школе медицины. Действительно, стойкие ганемановцы всегда отстаивали эту точку зрения и раз за разом доказывали ее справедливость на практике. Я давно заодно со стоящими на этой позиции стойкими ганемановцами просто потому, что у меня была возможность проверить эти взгляды клинически. За долгие годы для меня, как и многих других, стало привычным с относительным успехом лечить стригущий лишай внутренними лекарствами. Несмотря на это, до сих пор я никогда не имел ничего похожего на ясное представление об истинной природе стригущего лишая, и некоторые случаи оставались без улучшения. Эту нехватку определенной идеи о природе данного заболевания и неопределенность относительно его лечения, как я полагаю, полностью разделяют те, кто привычно рассматривает и лечит стригущий лишай конституционально. Он связан, скажем так, с псорой, но у нас нет четкого представления о том, что же такое псора. Псора должна быть разложена на составные части, а это задача не из легких, ибо корни ее неуловимы, а ее ствол и ветви простираются куда угодно. Понятие о псоре в гомеопатии кажется мне верным, но там она представляется без точного начала, без определенного курса и заканчивается патологическим хаосом. Мы могли изучать ее у Ганемана и у лучших авторов, писавших на эту тему, но после того, как сделали все возможное, чтобы усвоить понятие о ней, мы завершили наше изучение без какой-либо четкой идеи и в итоге решили отказаться от нее как неуловимого мифа. Затем мы продолжали нашу клиническую работу, но вдруг столкнулись с чем-то весьма ощутимым и, взглянув на этот камень преткновения, мы обнаружили, что на нем большими буквами написано "Псора"! Пришло ли тогда мне в голову решение проблемы псоры? Нет, но если мы не можем сломать всю вязанку, мы можем сломать один прут из нее.

Юз в своем "Руководстве" говорит, что Herpes circinnatus (стригущий лишай на таких участках тела, на которых волосы обычно присутствуют в рудиментарном состоянии. — Прим. перев.) обычно лечится, и достаточно успешно, с Sepia, но после того, как прувинг Tellurium показал весьма подобное высыпание, он (д-р Юз) вслед за д-ром Меткалфом стал назначать Tellurium вместо Sepia при этом заболевании, но ему никогда не удавалось вылечить его быстрее, действуя таким образом.

Относительно собственно стригущего лишая волосистой части головы Юз пишет так:

То, что эта болезнь, если она недавняя, поддается применению одних лишь внутренних лекарств, по-видимому, опровергает теорию ее паразитарного происхождения. Лекарством при этой болезни служит Sepia примерно 6-го разведения. Если это не удается, вы должны прибегнуть к некоторым местным антипаразитным средствам, из которых, как я полагаю, наилучшим будет разведение сернистой кислоты ("Руководство по терапии", стр. 520).

Некоторое время тому назад я опубликовал небольшую книгу, озаглавленную "Пятилетний опыт нового лечения туберкулеза его собственным нозодом", и пятьдесят третий показательный случай описан там так (стр. 95):

Влияние нозода на зубы и их рост и вид поразительно. Я считаю туберкулезными зубами такие, часто более или менее рудиментарные, у которых имеются отверстия на их внешней поверхности. Является ли это признанным патологическим фактом, я, к сожалению, не знаю, — возможно, что и нет, но это является важным клиническим наблюдением. Я узнал это клинически примерно три года тому назад, когда лечил одну госпожу, страдающую зобной болезнью, с множеством шрамов и узлов на шее. Во время лечения я заметил, что под действием вируса ее зубы чрезвычайно улучшились, стали приятного цвета, а многочисленные поверхностные отверстия сгладились и частично исчезли.

Это было еще более очевидным и поразительным в следующем случае.

Девочка 11 лет, с лишаем на голове; повсюду прощупываются лимфатические узлы; ее ребра очень плоские; клубничный язык, тяжелый кашель, хуже по ночам; несмотря на свои 11 лет, она практически не имела зубов, точнее, они были рудиментарными и не возвышались над уровнем десен. Все братья и сестры ее матери умерли от туберкулеза легких; после трех месяцев лечения нашими обычными лекарствами у нас был прогресс, но очень небольшой. Затем я продолжил лечение, и в целом она находилась пять месяцев на лечении нозодом туберкулеза, в результате чего ее ранее пальпируемые железы уже не пальпировались, ее стригущий лишай исчез, ее ребра приняли лучшую форму, ее дыхание значительно улучшилось и, mirabile dictu (лат. странно сказать. — Прим. перев.), ее зубы выросли. Сейчас она здорова и имеет полный рот зубов, достаточно чувствительных.

Следует отметить, что стригущий лишай исчез, и в отношении этой противной вещи я считаю, что она обычно исчезает под влиянием этого нозода. Я изучил этот важный факт также чисто клинически следующим образом.

В одной семье с детьми разного возраста у всех был стригущий лишай на протяжении года, и когда мать привела их ко мне, она сказала, что уже потратила более 60 фунтов, оплачивая лечение, но тщетно. Все известные лекарства были применены местными врачами из двух соседних местностей. Несколько специалистов по кожным болезням также усердно трудились над их бедными головами, но безрезультатно. Головы этих детей были побриты и смазывались хорошенько по утрам и вечерам, но стригущий лишай сохранялся. Наконец, взяли в аренду дальний коттедж, страдальцев изолировали в нем и предоставили им услуги известного целителя стригущего лишая, выделявшегося на фоне неквалифицированной массы. Но и эта затея провалилась, и они предстали предо мной в поисках лечения. У меня не было повода быть недовольным гомеопатическим лечением стригущего лишая нашими антипсорическими лекарствами; на самом деле все как раз было наоборот, но иногда такое лечение становилось утомительным. К тому времени их мать была вылечена мной нозодом от начального туберкулеза, и мне пришло в голову, что стригущий лишай может быть проявлением разновидности туберкулеза¹, и потому я немедленно начал лечить детей нозодом, назначаемым обычным образом внутренне, в динамической дозе, причем делал это более решительно, поскольку все они имели многочисленные поверхностные пальпируемые железы.

И каков же был результат? Всего за несколько недель все они освободились от стригущего лишая и от узлов и отлично чувствуют себя до сих пор. Примерно дюжина тяжелых случаев стригущего лишая попала ко мне с тех пор, и все они были быстро излечены нозодом, и в каждом случае значительно улучшилось и общее состояние. Без сомнения, кто-то из бактериологов в один прекрасный день впервые сможет культивировать зародыши стригущего лишая и поразит мир своими подкожными инъекциями. Хорошо, что врачи должны подходить к каждому предмету с другой точки зрения, так что биологи и врачи служат для исправления друг друга. С тех пор я систематически во всех попадавшихся мне случаях стригущего лишая воздействовал на них Bacillinum в высокой потенции и редких приемах, и на основе моего последнего опыта я продолжаю лечить так. Стригущий лишай — очень распространенная жалоба, вселяющая ужас в сердца домохозяев и домохозяек, а управляющие школами господа и госпожи готовы вежливо и твердо отказать в своих услугах любым несчастным существам, если при рассмотрении головы, шеи или любых других мест там окажется нечто похожее на чешуйчатое кольцеобразное пятно. Они хорошо знают, что если эта болезнь распространится или о ней узнают в домах учеников, школа быстро опустеет.

"Нет, доктор, я очень люблю Джеральда, он мой племянник и мой дорогой хороший мальчик, и его отец в Индии, но я не могу взять его к себе в школу, если вы не дадите мне письменное подтверждение, что это красное пятно на его шее вполне вылечено". Сам Князь Тьмы не так страшен в школе, как стригущий лишай. Следовательно, определенная информация на тему природы и лечения стригущего лишая заинтересует многих. Более того, такая информация отмечает новую эру в лечении болезни. Когда я говорю, что она знаменует собой новую эру в лечении этого заболевания, я должен отметить, что впервые в наших руках появляется ключ от ее этиологии, патологии и, самое главное, по-настоящему радикального лечения. Изменения, произошедшие в плохой или слабой конституции пациентов со стригущим лишаем под воздействием Вacillinum (сильные и хорошо заметные при приеме в очень редких дозах), просто чудесны и радуют сердце врача, который любит свою работу саму по себе, и сверх того — если в нем есть молоко гуманной доброты (из пьесы "Макбет" Шекспира: "Yet doe I feare thy Nature, It is too full o' th' Milke of humane kindnesse" — "Я боюсь твоего характера, чересчур наполненного молоком гуманной доброты"; здесь употреблено в значении "заботливость и сострадание к другим". — Прим. перев.)

Я не согласен с теми, кто считает, что податливость стригущего лишая внутреннему лечению — скажем, посредством Sulphur, Sepia или Tellurium — связана с их воинственным антипаразитарным характером². Паразитическая природа его не подвергается сомнению, однако он может быть излечен. Мы должны толковать эти факты следующим образом: эта болезнь является паразитической в своих внешних проявлениях, и если в этом внешнем проявлении в виде чешуйчатых кольцевых пятен заключается эта болезнь, и вся болезнь заключается именно в этом, то, разумеется, внутреннее лечение должно считаться по меньшей мере глупым, а единственная умная вещь, которую следует сделать, это применить к лишайным участкам что-то такое, что сможет убить грибки и тем самым излечить болезнь.

Ну что же, потребуется всего несколько слов, чтобы объяснить, что решение задачи успешного излечения стригущего лишая внешними средствами, убивающими грибки, настолько неудовлетворительно, так неопределенно, так утомительно, так часто ведет к провалу, что я хорошо понимаю душевное состояние выдающегося специалиста по кожным болезням из Лондона, который шесть недель тому назад в ответ на вопрос госпожи Х., пожелавшей узнать, как долго будет длиться полное излечение ее маленького мальчика от стригущего лишая и когда он сможет вернуться в школу, воскликнул: "Как долго? Бог знает, а я не знаю; возможно, до конца следующего учебного семестра, я действительно не могу сказать!"

И так оно и есть: внешнее лечение стригущего лишая является неправильным, потому что оно имеет дело только с внешними проявлениями внутренней конституциональной болезни. Стригущий лишай является ВНУТРЕННЕЙ болезнью организма, имеющей в качестве внешнего признака стригущий лишай, вызванный размножившимися грибками в определенном порядке: грибки гостят у больного хозяина. Излечите болезненное состояние хозяина, и грибок, стригущий лишай,  умрет из-за отсутствия подходящей среды. Стригущий лишай может рассматриваться как плесень на коже, аналогично плесени на сыре, кусочке хлеба, апельсинах или лимонах, и теплая влага способствует его развитию. Заплесневелые продукты любят тьму больше света, нечто вроде состояния полутьмы, влаги, тепла, обособленности. Разлагающееся органическое вещество является для них пищей и жизненной средой, и я убежден, что те, кто заболел стригущим лишаем, имеют на своих головах нечто, на чем плесенный грибок стригущего лишая может жить, развиваться и размножаться.

ЗАСТАРЕЛЫЙ СЛУЧАЙ HERPES TONSURANS, ИЛИ СТРИГУЩЕГО ЛИШАЯ

Мальчика восьми лет привели ко мне в конце апреля 1891 года для лечения очень тяжелой формы стригущего лишая, от которой он страдал более года. Когда я увидел его, стригущий лишай покрыл большим количеством пятен почти все тело, голову, шею, верхние конечности, варьируя в размере от шестипенсовика до полупенни (во времена Бернетта диаметр монеты в шесть пенсов равнялся примерно 1,9 см, половины пенни — 2,5 см. — Прим. перев.). Кожа головы представляла собой сплошную массу струпьев и чешуек, спускавшуюся вниз по шее, как сказали, из-за порошка араробы (порошок из коры растущего в Бразилии дерева Andira araroba — лекарство желтовато-коричневого цвета, окрашивающее кожу и белье в такой же цвет, применявшееся для местного лечения стригущего лишая. — Прим. перев.). Кожа головы временами влажная. Железы на шее не были чувствительными, но паховые железы состояли как бы из множества очень маленьких мраморных шариков; клубничный язык, зубы желтые и разрушающиеся.

— Что вы уже испробовали для лечении сына?

— Все перепробовали! Но ему все хуже и хуже, и после порошка араробы голова его стала вот какой.

Я уверен, что любой опытный практикующий врач, который верит в наружное лечение стригущего лишая, узнает в картине, которую я только что нарисовал, такой тип стригущего лишая, который не улучшается, что бы мы ни предприняли. Мне самому встречались такие случаи в прежние дни, когда я ненавидел тип пациентов с этой болезнью, с их тщательно выбритой кожей головы, усеянной множеством маленьких гноящихся кусочков липкой тины, которые, высыхая, превращаются в струпья. Таким был внешний вид мальчика, но часть этого кошмара была покрыта аккуратной хорошо сидящей тюбетейкой.

Был назначен Bacillinum С на два месяца, и 24 июня я отметил, что красные болезненные язвы почти исчезли с его языка, кожа на нижней части его головы стала чистой и здоровой, аппетит улучшился, зубы стали намного чище и белее.

"Его здоровье гораздо лучше".

Продолжили то же лекарство.

29 июля 1891. — Мальчик полностью избавился от стригущего лишая, хотя его голова слегка покрыта налетом, а его зубы все еще имеют довольно грязный вид. Он принял то же самое лекарство (весьма неохотно), после чего только одно оставалось неизлеченным: зеленоватый цвет зубов, который, предположительно, брал начало из другого этиологического источника и поэтому не поддавался влиянию Bacillinum. Худший случай стригущего лишая было трудно найти, а о более красивом, чистом или более точном научном лечении я и не мечтал. Когда мальчик был излечен, он предстал передо мной с урожаем новых волос длиной в дюйм и, помимо того, в отличном общем состоянии.

Я не использовал никаких внешних средств. Я ни на мгновение не предполагаю, что медицинский (и еще менее хирургический) мир примет мои утверждения об истинной природе и лечении стригущего лишая, и я не воображаю, что они беспристрастно испытают мое лечение. Прошлый опыт учит меня, что радикальное лечение с большой научной точностью высокими гомеопатическими потенциями не находится в гармонии с господствующими взглядами и, следовательно, во многом абсолютно неприемлемо для профессии в целом и вряд ли более приемлемо для восьми десятых врачей, практикующих гомеопатию. Даже врачи-гомеопаты, по-видимому, очень часто совершенно не в состоянии свернуть со своего старого пути.

Что ж, медицинский прогресс обойдет их стороной и пойдет дальше. Внутреннее лечение стригущего лишая с Sulphur, Sepia и Tellurium хорошо, но я надеюсь, что смогу на этих страницах показать, что при лечении стригущего лишая внутренними назначениями в очень редких дозах высоких потенций Bacillinum является прямым, точным, радикально излечивающим и несомненным препаратом. Это лекарство является патологически гомеопатичным всему болезненному и конституциональному состоянию личности, а не просто патологически подобно поверхностным кожным проявлениям.

Я уже давно поддерживаю мнение об организменной, или конституциональной, природе кожных болезней, и время от времени защищаю этот тезис в медицинской литературе, в частности, в моем маленьком трактате "Болезни кожи с конституциональной точки зрения". Эта точка зрения подтверждается здесь тем способом, на который я даже не надеялся, а именно прямым клиническим доказательством тезиса, что кожные болезни действительно общие, конституциональные, или организменные, и, следовательно, с большой радостью я подробно остановлюсь на стригущем лишае. Поскольку я обнаружил, что он излечим при назначении Bacillinum в высокой потенции, то выходит, что для всех намерений и целей я могу клинически продемонстрировать конституциональную природу и лечение проявляющегоя снаружи поражения кожи с его собственной жизненной историей, свзанной, по общему мнению, с грибком, известным как трихофитон. И эта демонстрация становится самой мощной, потому что мы не можем отрицать, что Herpes tonsurans, или стригущий лишай, вызывается этим грибком, трихофитоном. Нет, мы не можем, конечно, отрицать это со времени известной научной демонстрации, когда Кебнер иннокулировал себе и некоторым животным его продукты, и в результате у них появился стригущий лишай.

Стригущий лишай, таким образом, — внешняя болезнь, связанная с внешней инфекцией, трихофитоном, и (следующее за зудом) заболевание кожи, которого люди больше всего боятся. Страх этот вызван прежде всего тем фактом, что любимое расположение этой болезни — волосяной покров головы или рядом с ним, хотя мы часто находим лишай на других частях тела, и он вызывает выпадение волос круглыми пятнами, как если бы они были выедены с этого колечка маленькими червяками, и отсюда английское название стригущего лишая (англ. ringworm, от ring — кольцо, worm — червь. — Прим. перев.). Следовательно, любая женская фантазия легко рисует перед собой любое число этих круглых пятен с выпавшими волосами, и этих людей все будут сторониться, а дамы, как правило, не хотят, чтобы их сторонились. Вслед за этим ужасом следует позор (!) заболеть такой отвратительной болезнью, и, наконец, очень хорошо известно, что она часто чрезвычайно трудно лечится.

"О, я обращалась ко всем нашим знаменитым врачам и двум знахарям, и применялось всевозможное лечение, но голова M. хуже, чем когда-либо!" Все эти попытки были однотипны, а именно: внешние аппликации с целью убить грибки. Первое, что меня поразило, это факт, что в данном домохозяйстве, инфицированном стригущим лишаем, заболевали только некоторые ее члены, и всегда это были самые слабые, худосочные и нездоровые. Я знаю семейства, в которых стригущий лишай присутствовал у одного или двух ее членов, и хотя полотенца, щетки и расчески использовались практически без разбора, все же болезнь не распространилась. Напротив, я знал другие семейства, в которых, как только у одного ребенка появилось лишь одно маленькое пятнышко, были предприняты большие усилия для предотвращения распространения этой болезни, но все же в конце концов многие дети подхватили эту болезнь.

То же самое я заметил у скота. Так, два года тому назад я наблюдал стадо телок, числом восемнадцать. Их собрали вместе, я проверил их на стригущий лишай и обнаружил его у пяти, причем у трех из них в тяжелой форме. Эти пять телок были относительно худосочны, а те, у которых лишай был в тяжелой форме, оказались самыми тощими. Я заметил, что зараженные животные терлись пораженными частями об ограду, и им это нравилось, а среди них были здоровые телки, живущие вместе с ними, пасущиеся на тех же лугах, едящие из одних и тех же кормушек, загоняемые на ночь в один и тот же загон, все трущиеся друг о друга и об одни и те же твердые предметы. Здоровые, как я видел, остались здоровыми и не поддались стригущему лишаю ни в малейшей степени.

Я спросил у практичного эксперта-скотника, стоящего рядом, о стригущем лишае.

— О, — сказал он, — сильные, здоровые не заболеют им.

— А что вы делаете, чтобы вылечить заболевших?

— Да ничего, держим их сухими, вовремя меняем подстилку в загоне, кормим их хорошо, и они все сразу выздоровеют от стригущего лишая, как только окрепнут!

Я обращал особое внимание на это стадо на протяжении многих месяцев и обнаружил, что больные стригущим лишаем действительно поправлялись в соответствии с их общим улучшением, и в конце концов только одно животное не поправилось — именно то, которое было самым тощим, и про него думали, что оно умрет. У меня больше не было возможности наблюдать за стадом, но я видел вполне достаточно, чтобы удостовериться, что сильные, здоровые телки не заболели стригущим лишаем, хотя тесно и постоянно соприкасались с инфицированными, а те, у кого он был, освободились от него в полном соответствии с улучшением общего состояния. Иными словами, грибки стригущего лишая не могут жить и процветать у действительно здоровых животных, и болезненное состояние тех, кто болен, — это не следствие болезни, а обязательное антецедентное условие состояния животных, прежде чем разрастется трихофитон (антецедентный, от лат. antecedens  — предыдущий, предшествующий; некое явление, предшествующее другому явлению таким образом, что это позволяет сделать вывод о наличии причинной связи между ними. — Прим. перев.).

Является ли стригущий лишай сам по себе полезным или вредным, я не могу с уверенностью сказать, но сильно склоняюсь к убеждению, что он может быть полезным. Когда я говорю, что склоняюсь сильно к убеждению, что он может быть полезным, я имею в виду, что наличие грибков является следствием внутренней болезненной обусловленности, и, находясь снаружи организма, они могут жить на том, что вредит этому организму, таким образом выводя вредное вещество изнутри наружу, действуя при этом как живые производные соединения. Расспрашивая моего эксперта-скотника, заболевают ли люди, которые ухаживают за заболевшим стригущим лишаем скотом, я услышал: "Да, иногда, но не как правило".

Человек, который ухаживал за этим стадом телок, заразился, и я обнаружил, осматривая его, что он был предрасположен к туберкулезу: он был очень темным, чрезмерно загорелым на солнце, он был угрюм и молчалив и всегда чувствовал себя усталым и утомленным. Я выяснил, кроме того, что ему пришлось отказаться от хорошей должности в большом городе, потому что он получил рекомендации найти занятие на свежем воздухе в сельской местности: доктора говорили, что он заболеет туберкулезом, если останется в городе.

Я помню, как несколько лет тому назад посещал семью одного фермера, где несколько детей были представлены мне как заразившиеся стригущим лишаем от коров, и один из мальчиков стал после этого явно чахоточным. Его посчитали совсем пропащим и отправили ко мне в Лондон. Четыре месяца на Bacillinum в высокой потенции вполне вылечили его, и он сейчас в полном порядке.

Все это подтверждает мое мнение, и основной идеей этой книги является следующее: есть тесная связь между туберкулезом и стригущим лишаем, точная природа которого заслуживает внимания и изучения.

Я уже цитировал вначале лондонское издание моей книги "Пятилетний опыт нового лечения туберкулеза". Во втором (американском) издании этой же работы можно найти следующее:

Случай стригущего лишая

В первом издании, как уже говорилось, я сообщил о важном факте (многие маленькие вещи приводят к большим открытиям): стригущий лишай легко уступает Bacillinum и, следовательно, я рассматриваю эти кожные высыпания как туберкулезные проявления. Девочку пяти с половиной лет привели ко мне в конце января 1891 года для лечения от стригущего лишая: только одно кольцо появилось на шее сзади, но оно было четко видно. Был назначен Bacillinum С, и все исчезло через месяц, и маленькая госпожа отлично себя чувствует до сих пор.

В процессе работы над "Новым лечением туберкулеза" излечимость стригущего лишая с Bacillinum для меня была установленным фактом, и поэтому я не буду упоминать его более в связи с этой книгой.

Здесь, в этом маленьком труде, я рассматриваю вопрос о стригущем лишае только с конституциональной точки зрения, и поэтому я приведу еще несколько клинических доказательств из моего журнала пациентов.

Я совершенно не согласен с заявлением Неймана о том, что здоровые люди подвержены отрубевидному и стригущему лишаю точно так же, как болезненные. Eczema marginatum довольно распространена, и поэтому я видел много таких случаев. Нейман считает, что Eczema marginatum является модифицированной формой стригущего лишая, в чем я сомневаюсь, так как она встречается у многих достаточно энергичный взрослых мужчин, хотя они могут не быть по-настоящему здоровыми.

Кроме того, Eczema marginatum не излечивается с помощью Bacillinum. Как мне известно, она ослабляется под действием этого лекарства, но и только. Следовательно, если Eczema marginatum является микологически тем же самым, что и стригущий лишай, в этой модификации должна быть третья патологическая сущность (Eczema marginatum — экзема окаймленная, эпидермофития паховая — дерматомикоз в области пахово-бедренных складок, характеризующийся острым развитием воспалительных высыпаний неправильных очертаний без периферического валика. — Прим. перев.).

ЧЕТЫРЕ СЛУЧАЯ СТРИГУЩЕГО ЛИШАЯ У СЕСТЕР, ИЗЛЕЧЕННЫЕ ВНУТРЕННИМ ЛЕКАРСТВОМ

Винни Х., 10 лет, поступила ко мне на лечение в июле 1891, чтобы избавиться от стригущего лишая. На ее голове было несколько больших пятен и множество маленьких, самое большое было на макушке, немного слева, размером примерно два дюйма в диаметре. У ребенка были густые волосы, а родители были достаточно здоровые. Я говорю "достаточно", потому что ранее лечил ее мать от абдоминальной опухоли и ее брата от очень серьезной экземы. Сама Винни была мала для своего возраста, худа, и не выглядела крепкой, несмотря на то, что она жила в отличной здоровой части Йоркшира. У нее была тонкая шея, с обеих сторон усеянная прощупываемыми большими жесткими узлами. Я назначил ей прием Bacillinum моим обычным способом. Через месяц ее железы уменьшились, стригущий лишай стал менее активным, а через три месяца железы на шее были в норме, она выросла, выглядела здоровой, вполне румяной, и стригущий лишай почти пропал, а волосы отросли вновь. В конце четвертого месяца она была во всех отношениях нормальная, яркая, красивая девочка, и такой и оставалась.

Три другие сестры Винни имели ту же саму болезнь, и такое же состояние не самого лучшего общего самочувствия: многочисленные довольно крупные жесткие железы с обеих сторон шеи, пятна стригущего лишая на голове и шее и, как у Винни, залысины стригущего лишая и сильное выпадение волос. Они получили то же лечение той же продолжительности и с тем же результатом: стригущий лишай почти исчез, уплотнения на железах улучшились (т. е. больше не прощупывались), девушки начали расти, стали выглядеть румяными и здоровыми. Лечение стригущего лишая в этих четырех случаях, как и в других моих случаях, произошло исключительно под воздействием внутреннего лечения высокими потенциями Baсillinum. Улучшение было постоянным, общим, на всем протяжении лечения, как и следовало на самом деле теоретически ожидать от любого лечебного средства, которое лечит не только конституционально, но и органически. Обратим на это внимание, что такое лечение не только конституциональное, но и органическое — не химическое, не механическое, не местное, не тематическое, не антипаразитическое, но органическое. Грибки не уничтожают, а лечат приютившего их "хозяина", и крошечные грибки умирают, а их споры не могут произрастать далее на этой почве. Из этих четырех девочек у троих были густые волосы, свисающие на шею, одна была подстрижена. Я сказал, что этим трем девочкам с красивыми волосами стричься не надо, и сохранил все как есть, чтобы провести лечение в наиболее тяжелых условиях, оставляя, таким образом, повсюду всю массу грибных спор. Но, несмотря на это, никакого дальнейшего развития болезни не происходило после того, как пациентки поправились под влиянием лекарства, и прогрессивное улучшение было устойчивым, продолжительным и полным. Есть два элемента Herpes tonsurans, которые следует рассмотреть: во-первых — качество почвы, во-вторых — грибки. Каждый представитель органического мира для своего процветания нуждается в определенных условиях жизни, и относительно стригущего лишая я утверждаю, что собственно болезнь следует искать не в наличии грибков, а в качествах организма, который создает подходящие условия для их развития и распространения. Другими словами, по-настоящему здоровый человек не болеет стригущим лишаем и не может его подхватить. Я говорю "подхватить", подразумевая при этом совместное проживание с больным со стригущим лишаем. Я не говорю о такой возможности, когда используется сила и материал вводят непосредственно в чью-то плоть и кровь, так как при этом создается новый порядок вещей, что обычно полностью упускается из вида. Я не хочу, однако, касаться здесь этого вопроса, довольствуясь наблюдением, что заболеть в обычном и естественном порядке вещей ни в коем случае не то же самое, что получить вынужденные инъекции этого вещества в материальных количествах, хотя Пастер, Кох и биологи-экспериментаторы, как правило, так и работают, и пишут, словно речь идет об эквивалентных вещах. И это, по сути, является слабым звеном в их цепочке аргументов. Более частным является случай Коха и его эксперименты с туберкулезом. Правда, под действием его инокуляций определенные (здоровые) существа становятся иммунными к туберкулезу, но наши туберкулезные пациенты ни в коей мере не здоровые, они очень нездоровые, поскольку являются туберкулезными, и они могут быть вылечены только медленно, органично, в ходе процесса, развивающегося в ответ на воздействие гомеопатических потенций лекарства, потому что если используется нечто в материальной дозе, действие происходит на том же уровне и в том же направлении, что и болезнь, в то время как высокие гомеопатические потенции нозода создают, наоборот, противоположное действие, направляющее к излечению. Это и есть истинное понимание явления, и это понимание проливает свет на весь предмет и поддерживает крепкую рабочую гипотезу, а все известные явления, таким образом, в соответствии с опытом становятся осмысленными и выступают в ясном свете разума. Только гомеопатический закон двойного и противоположного действия различных доз делает возможным использование нозодов как лекарств.

Чем сильнее отравление, тем сильнее лекарство — это верно, но только если лекарство гомеопатично.

Отбросьте гомеопатический закон и высокие потенции, и вы окажетесь в затруднительном положении, и нозод будет просто ядом, и ничем большим. Где у нас Кох? Именно здесь, в этом самом месте. Он отбрасывает гомеопатический закон, он игнорирует возможность действия высокой потенции и тем не менее пытается лечить подобным или тождественным, и он терпит неудачу. Он неудачен не только в лечении. Ложь убивает, и то же самое происходит со всеми его последователями, как ясно показывают все его и их опубликованные результаты.

Очень печально для больных людей, что мир в целом не видит и не может легко увидеть разницу между использованием нозода в гомеопатических потенциях и его использованием по методу Коха, хотя РЕЗУЛЬТАТЫ В ТОЧНОСТИ ПРОТИВОПОЛОЖНЫ.

Для врачей и неспециалистов Tuberculinum — просто Tuberculinum, независимо от того, берется ли материнское вещество или гомеопатическая потенция, в то время как одно из них — яд, который убивает, а другое — великое безвредное лекарство, которое лечит очень тяжелую и смертельную болезнь.

Подавляющее большинство гомеопатов во всем мире занимают следующую позицию: они говорят, что использование нозодов как лекарств недопустимо; они — элита, которая презирает использование таких гадких вещей.

Они в целом протестуют против этого вида лекарств, что было бы логичной позицией, будь они в состоянии вылечить так же хорошо и без них. Но могут ли они? Нет, они не могут и не делают этого. Я до сих пор настаивал, что поскольку нозод может (и должен) быть использован в высокой потенции, происхождение или, быть может, природа материнского вещества, представляет собой вопрос абсолютно неважный.

"О, — говорят они, — но мы не верим в высокие потенции, в них ничего нет".

То есть, их позиция следующая: они протестуют против, скажем, Tuberculinum или Pyrogenium (средство, введенное в практику английскими гомеопатами; изготавливалось из разложившейся говядины, которую на две недели выставляли на солнце и затем потенцировали. — Прим. перев.) из-за их природы или происхождения, и они протестуют против этих лекарств в высоких потенциях, потому что высокие потенции ничего вообще не содержат. Следовательно, когда кто-либо из этих самодовольных людей протестует против Bacillinum для лечения стригущего лишая из-за того, что он является нозодом, мой ответ таков, что я использую только высокие его потенции, и так как высокие потенции, по их собственному свидетельству, вообще ничего не содержат, их возражения проваливаются, будучи доведенными до абсурда, так как никто не может приписать дурные качества этому "ничему".

Сейчас я перейду от возражений этим самодовольным господам к дальнейшему изучению клинических результатов, полученных при лечении стригущего лишая Bacillinum, и это я сделаю тем охотнее, что вполне хорошо знаю, что не следовало надеяться или ожидать от этих господ помощи в лечении тяжелых форм болезни. Сейчас они терапевтически там же, где были прежде, и в будущем они останутся на том же самом месте, исполняя не совсем бесполезную роль камня преткновения на пути медицинского прогресса. Они уже далеко позади, и в скором времени все вместе исчезнут из виду.

Гомеопатия должна развиваться по линии патологии и патологической анатомии, иначе она пойдет на убыль, а изучение на животных должно нам помочь.

СЛУЧАЙ TINEA CIRCINATA

(Tinea circinata — разновидность стригущего лишая, опоясывающий лишай на "гладкой коже", т. е. имеющей волосяной покров лишь в рудиментарном состоянии; появляется как небольшой узелок, затем поражение распространяется от центра к периферии, оставляя чешуйчатую гиперпигментированную бляшку с приподнятыми краями в центре. — Прим. перев.).

Девочку в возрасте восьми лет привела ко мне на прием 8 февраля 1889 года ее мать из-за пятна стригущего лишая слева на носу и нескольких других пятен на задней области шеи, где заканчивается волосистая часть головы. Я назначил девочке Morbillinum 30.

20 марта. — Старые пятна исчезли, но у нее появилось много новых пятен на груди и руках; шишки на языке; она с трудом засыпает.

Rp.: Bacillinum C.

Это лекарство завершило лечение стригущего лишая, и он никогда не возвращался. Я должен был сообщить в начале своего маленького рассказа, что у пациентки стригущий лишай появился за много месяцев до того, как ее привели ко мне. Три года спустя — 11 апреля 1892 — я снова увидел эту девочку с ее матерью и спросил, возвращался ли стригущий лишай в каком-либо виде? Пациентка почти забыла об этом случае, но ее мать воскликнула: "О, лишай больше никогда не возвращался к Кэтлин, хотя свежие пятна сохранялись более года с того момента, как я привела ее к вам".

СЛУЧАЙ СТРИГУЩЕГО ЛИШАЯ, ИЗЛЕЧЕННОГО BACILLINUM CC

Ближе к концу 1891 года родственники одной госпожи уговорили ее привести ко мне ее двенадцатилетнего сына в связи с тем, что он вдруг принес из школы круглое, лысое, чешуйчатое пятно на макушке. Оно было размером с флорин (при жизни Бернетта диаметр флорина равнялся примерно 28–30 мм. — Прим. перев.), и последние три недели его активно лечили. Можно сказать, что это маленькое пятно круглой формы было атаковано ядом, гневом и ненавистью со стороны хирургов, матери, гувернантки и дяди. Общее впечатление от этого бешеного натиска было такое, что все выступали под лозунгом "Мы скоро избавимся от тебя!" Но тщетно, хотя дядя был армейским генералом. Прощупываемые железы на шее, темный цвет кожи шеи, въевшаяся в нее грязь показывали совершенно ясно, что основа была больна. Три месяца применения Bacillinum CC, и ничего больше местного или внешнего, привели к очень заметным изменениям мальчика: не только имевшиеся ужасные пятна в виде колец покрылись чистыми здоровыми волосами, но исчезла перхоть и ребенок вырос на дюйм, он выглядел свежее, ярче и "Доктор, его лицо и шея стали намного чище".

Мальчик в должный срок вернулся в школу с превосходным здоровьем.

Его мать сказала:

— Я начинаю верить в ваше лечение, но что за жизнь устроили мне дядя и остальные!

— Что ваш дядя говорит сейчас, когда вся это мерзость ушла?

— Он говорит, что всегда сомневался в том, что это был истинный стригущий лишай.

— Но я думал, что он был вполне уверен в этом.

— Да, так и было, когда я привела С. к вам, но генерал говорит, что реальный стригущий лишай является паразитарной болезнью, и что вы, вероятно, не можете убить паразитов на коже, назначая инфицированному человеку принять немножко белого порошка.

— Скажите своему дяде: я думаю, это сделала вера.

Мне кажется, что генерал был уверен в своем лечении, привезенном из Индии.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Я обнаружил, что такого же мнения придерживались Тилбери Фокс, Стартин и, несомненно, многие другие.
² Я думаю, что Эразм Уилсон никогда не придет к вере в паразитический характер стригущего лишая. (Сэр Уильям Джеймс Эразм Уилсон, 1809—1884, считается одним из первых и лучших английских специалистов по заболеваниям кожи. — Прим. перев.)

 ОГЛАВЛЕНИЕ     ЧАСТЬ II