Оригинал здесь

Поскольку дискуссия, которую мы начинаем, способна завести нас в область, разобраться в которой непросто, и поскольку я могу встретить даже в этом оплоте учения Ганемана тех, кто не зашел дальше "веры" и "доверия", разрешите мне попросить слушателей отставить и веру, и доверие, вместе со мной встать на путь мысли и исследования и принять результат независимо от предвзятых мнений, доверия и веры. Им нет места в научном обсуждении.

Без убеждений, веры или предрассудков мы оценим постулаты шестнадцатого параграфа пятого и последнего издания "Органона" Самуэля Ганемана. Доктрины этого параграфа появились в результате многих лет размышлений и систематизированного опыта, и они противоречат утверждениям признанных авторитетов. Но если эта книга есть основа истины, пусть даже частично, мы должны исследовать ее содержание и поклониться ее открытиям. Хотя Дрейпер и Карпентер не смогли обнаружить эту сокровенную территорию, они также и не доказали, что выводы Ганемана нелогичны или неправдоподобны.

Они закончили структурой клеток, но суть жизни, обители болезни, осталась им неизвестной.

Оппоненты этой доктрины, принятой последователями Ганемана в качестве великой истины, могут продолжать бесполезные поиски и бесконечно цитировать авторитетов с одним лишь результатом: не обнаружено, не проявлялось, неизвестно. Эти авторы, находясь в неведении относительно жизненной силы, отрицают ее существование; они не видят ее, не могут управлять ею, не могут доказать ее существование с помощью инструментария химии и физиологии. Тем не менее придет время, когда физиологии придется иметь дело с этим вопросом не в спорах, а в качестве реального фактора; тогда огромная пустота в этой науке будет заполнена такими данными, которые станут твердой основой для медицинской науки; в настоящее же время такой основы нет, а основы, принятые школой Ганемана, подвергаются сомнению.

Поскольку меня могут обвинить в экстремизме, позвольте сказать, пояснить, что не все так называемые гомеопаты принимают истину доктрины жизненной силы. Они предпочитают называть ее "теорией жизненной силы".

Также есть группа людей, верящих в гомеопатию как в религию.

Некоторые уже рождаются с определенным (социальным) положением, другие приобретают его. Если человек родился у родителей-христиан, это не делает его христианином. Однако вера в Христа и Его учение, даже если человек не следует Его примеру и Его заповедям, отличит такого человека от иудея. Подобным образом вера в Закон излечения делает человека приверженцем гомеопатии. Но как и в случае с последователями Христа, стать достойным подражания возможно, лишь приблизившись к трону праведности или измеряя все свои поступки мерилом принципов, описанных в законе.

Поэтому мы видим, что для того чтобы стать образцовым последователем врача-мастера, необходимо находиться рядом с ним и следовать за ним во всех его начинаниях — только так в наших методах появится высочайшая мудрость.

Я не желаю слепо следовать за лидером, у которого и так толпа последователей, но поскольку ясно, что Ганеман был величайшим целителем из живших на земле, нам следует изучить и по возможности прояснить всю его замысловатую философию, которая была основой его великих врачебных сил, а затем решить, достоин ли этот врач того, чтобы следовать за ним.

Если мы выяснили, что он был подлинным мыслителем и философом, и его учение является именно тем, чем он его заявил, а именно единственно верным методом лечения больных, давайте же пойдем по его пути до конца, не отклоняясь ни на йоту, пока мы не придем в ту точку, где учитель оставил нам свою великую философию.

Те, кто частично основывает свою практику на учениях Ганемана и заполняет огромные пустоты "результатами экспериментов", делают это с помощью методов, которые учитель недвусмысленно порицал, и я должен сделать неприятное, но правдивое заявление: тот, кто не следует за учителем, не является гомеопатом. Такие не живут законом и не являются последователями Ганемана. В Париже Ганеман сказал своему другу, который поздравил его с большим количеством последователей:

Да, существует великое множество врачей-гомеопатов, но моих истинных последователей можно сосчитать по пальцам.

Вам, кто объявил себя последователями Ганемана, я излагаю его философию. Это происходит потому, что мне стало известно, что Центральное Нью-Йоркское общество желает идти по стопам учителя и учиться у него всему, чего он достиг. Поэтому я приехал к вам издалека и обсуждаю с вами эти сокровенные вопросы.

Хотя некоторые враги гомеопатии и некоторые мнимые сторонники закона излечения заявляют, что великий учитель был фантазером, и говорят множество других гадостей в его адрес, следует обратить внимание, что он никогда не терял силы мысли; следует в полной мере оценить его самые последние мысли перед тем, как мы предпримем попытку идти своим путем или строить философию из другого материала.

Прежде чем начать предметную дискуссию об утверждениях, в которых содержатся выводы учителя, давайте взглянем на жизнь этого великого человека, посмотрим, каким человеком он был и что привело его к заключению о невидимой жизненной силе.

Мы хотим знать, пришел ли он к нему на основе чистых размышлений, или же после использования потенцированных лекарств на основе опыта.

Бернетт говорит:

Об отце Ганемана известно достаточно, чтобы утверждать, что он был необычным человеком, поскольку он учил молодого Самуэля думать самостоятельно; для этой цели он запирал его наедине с темой для размышлений.

Если обратиться к книге Амеке, то мы сразу увидим, что для получения начального образования Ганеман продемонстрировал исключительную энергию, поскольку его отец был ограничен в средствах.

Все факты подтверждают слова историка, когда он говорит, что Ганеман никогда не восторгался метафизическими спекуляциями; он всегда строил свои выводы на фактах, и никогда на теориях или предположениях. Я хочу отослать вас к его эссе "Спекулятивная система медицины" ("Малые труды", стр. 567), где он мастерски разобрал эту тему и продемонстрировал свой замечательный ум и полное знание медицины своего времени, используя их для ниспровержения авторитетов.

В 1792 году он бросил вызов врачам, предложив им оправдать лечение, назначенное императору Леопольду II. Уже тогда его выдающийся ум видел вред модных практик. Не испытывал он недостатка и в познаниях во многих других науках.

Он первым превратил прувинги в систему. Начиная с 1790 года, он продолжал испытания, и в своих работах он рекомендует использовать только те препараты, действие которых аккуратно изучено, а изучить их можно только через испытания на здоровых людях, и повсеместно в его действиях мы встречаем точность мысли и метода.

В 1790 году, во время перевода "Материи медики" Куллена, он встретил объяснение последнего относительно действия хинной корки в лечении малярии. Куллен приписывает целительное воздействие "укрепляющей силе, влияющей на желудок". Ганеман отказывается принять это объяснение, и пишет следующее:

Такие вещества как крепкий кофе, перец, арника, игнация и мышьяк, вызывающие лихорадку, ликвидируют периодичность лихорадки.

Эксперимента ради, я несколько дней дважды в день принимал 4 драхмы хорошей хинной корки.

Результаты этого известны, и нет смысла снова о них рассказывать, но следует обратить внимание, что Ганеман не отказался принять объяснение Куллена как не подкрепленное точной информацией, в то время как мнение Куллена было чистой догадкой из числа тех, что высказывают люди, от которых ожидают хоть какого-нибудь высказывания.

Факты привели Ганемана к выводу, что Ipecac должна вызывать определенные виды искусственной лихорадки, чтобы излечивать перемежающуюся лихорадку. Логические выводы постепенно вели его к великому открытию Закона излечения. До этого момента он видел доказательства, но не сформулировал Similia similibus curantur; фактически, впервые эта фраза фигурирует в 1796 году в эссе, опубликованном в "Журнале Гуфеланда" и являющемся частью "Малых трудов", стр. 295 — "Опыт нового принципа нахождения целительных свойств лекарственных веществ".

В этой работе он рекомендует использовать препараты в грубых, но малых дозах.

Доза должна быть лишь достаточно велика для того чтобы вызвать едва видимые признаки ожидаемой искусственной болезни.

В тот момент он еще не открыл природу жизненной силы.

В 1801 году он написал работу "Лечение и предотвращение скарлатины" ("Малые труды", стр. 369), в которой он рекомендовал использовать тинктуру Opium, одна часть на пять сотен частей спирта, и одну каплю этой настойки надлежало встряхнуть вместе с пятью сотнями капель спирта; дозу же для пациента составляла одна капля этой настройки.

Сотенную шкалу в использование он ввел уже после 1801 года, а в том году он использовал Bell и Cham примерно в третьем или четвертом разведении.

Вскоре он обнаружил, что

уменьшение силы действия препарата не является пропорциональным уменьшению его количества.

Также стал очевидным следующий поразительный факт:

Лекарство можно развести настолько сильно, что ни физика, ни химия не смогут обнаружить лекарственное вещество в растворе, и тем не менее такой раствор будет обладать огромной целительной силой.

Гуфеланд пишет, что Ганеман был величайшим химиком своего времени, поэтому нельзя говорить, что он не знал возможностей науки относительно измерения количества лекарства в открытых им целительных агентах. Его враги говорят, что он был высокообразованным физиком, ботаником, химиком, геологом, астрономом, фармацевтом и так далее. Его величайшим и последним достижением было открытие динамизма, которое выделило его среди других людей и дало начало ганеманизму, который будет существовать, пока существует мир.

Можно взять гомеопатию и осквернить ее, превратить в омерзительное прибежище нынешних полукровок и, пользуясь силой и числом, приписать слову "гомеопатия" желаемое значение, но никакая сила не изменит ганеманизм, который будет истиной всегда и везде, где люди стремятся к истине и не боятся говорить о своих убеждениях.

Я не пытаюсь оказать протекцию этому движению, но, г-н президент, единственное, что в нашем случае мы можем сделать без опаски, — держаться его по той простой причине, что когда любое название становится популярным, его крадут так же, как было украдено славное имя гомеопатии. Оно больше не отражает учение Ганемана, и его наиболее заметные представители не используют методы последнего.

Если пытливый аллопат будет искать информацию у современных представителей гомеопатии, он ничего не узнает об учении Ганемана. Почему же это так? Просто потому, что в колледжах не преподают шестнадцатый раздел нашего букваря. Неофиты освобождены колледжами от изучения основ, они сразу начинают заниматься по продвинутому курсу, которым нельзя овладеть без изучения азов.

Можем ли мы увидеть такое в других науках?

Одним из обязательных условий успешного сохранения нашей науки является знание основополагающих принципов и способов обучения им.

Давайте же теперь перейдем к исследованию различных изданий "Органона", и мы увидим, каким аккуратным человеком был наш автор. Он был не из тех, кто принимает теории других без тщательной проверки и наблюдения фактов, на которых основана теория. Повсеместно мы встречаем самобытность мысли, непоколебимость, великое умение наблюдать, сравнивать, и замечательные умозаключения. Его отталкивали метафизические спекуляции, которых он тщательно избегал в первом издании "Органона", опубликованном в 1810 году. Во всем, что Ганеман делал или говорил, он всецело основывался на фактах, практике. Поэтому вы не найдете в первых четырех изданиях "Органона" термина или понятия "жизненная сила". Он лишь говорил о внутренней, скрытой части организма.

Вот отрывок из § 7 первого издания:

В медицине должен существовать целительный принцип; разум может лишь представить его, но его суть никоим способом не постижима нами, мы можем лишь выяснить его выражение и природу действия опытным путем.

Двадцать три года спустя, будучи в возрасте семидесяти восьми лет, в § 9 и § 10 м параграфах пятого издания, опубликованного в 1833 году, он дает ясное название жизненной силе как действующего единого целого всего организма.

Отсюда очевидно, что Ганеман пришел к этому выводу после долгих практических опытов, поскольку к нему его привело раннее восприятие подобного жизненного принципа, содержащегося в лекарстве (см. первое издание, § 5), которое можно видеть только по действию на организм.

Я показал вам, что не метафизические спекуляции привели нашего учителя к мысли о жизненной силе, но долгая череда опытов и экспериментов. Давайте же задумаемся над некоторыми из фактов, относящимися к медицине вообще, и посмотрим, сможем ли мы ответить на поставленные вопросы, а затем вернемся к жизненной силе.

В проверенных временем текстах мы читаем о том, что есть такое состояние человеческого тела как диатез (в сущности, разновидностей диатеза несколько), и что эти диатезы передаются по наследству и предрасполагают к болезни. Что же есть диатез, основа для столь многих болезней? В некоторых случаях пациент заболевает раком, в других им овладевает безумие, в третьих туберкулез или эпилепсия, или болезнь Брайта, или болезнь Ходжкина. Что такое струмозный диатез? Что есть то ощущение нездоровья, которое предшествует любому органическому изменению части тела? Можно ли говорить, что это скрытое нарушение жизненной силы не заслуживает внимания? Может ли такое быть, чтобы в почках произошли структурные изменения, и они стали амилоидными без причины? Вы должны сказать: нет! В чем причина этого поражения, и почему эти возбудители не всегда производят одно и то же действие, и почему не каждый из тех, кто подвергается воздействию этих возбудителей, станет пациентом, страдающим от амилоидоза почек? Вы даете такой ответ, потому что здесь есть предрасполагающее воздействие. Да, диатез. Но у диатеза нет фактической основы, это лишь вымышленный образ.

Вот удобный способ объяснения неизвестного; фигура с носа корабля в книгах, из которых мы не почерпнули ничего полезного; также мы ничего не узнали из уроков старой школы, чья литература так благоразумно снабдила нас массой бессмысленных терминов. Мы можем прочитать о слабости, о водянке и т. д., и т. п., вызванных болезнью Брайта, но не о предшествующих симптомах, или что, в них нет ценности? Или их нет? Нет, они есть. В таком случае, что они есть? Мы можем прочитать о возбуждающих и предрасполагающих причинах, но не о том, почему одна и та же комбинация предрасположенности и возбуждения не всегда приводит к болезни Брайта. У нас есть право спросить об этом систему медицины, которая заявляет об интересе к ней ученых и благосклонности к ней публики.

Если позволите, еще один пример. Мы можем прочитать о самокупирующейся болезни под названием скарлатина. Любой аллопат вступит в жаркий спор, если вы скажете ему, что скарлатина не является самокупирующейся болезнью. Если бы она была такой, ее результатом было бы выздоровление или смерть; в этом случае по всем правилам ребенок бы или выздоравливал, или умирал. Но умирают не все; некоторым удается уцелеть даже после лечения методами старой школы, чтобы рассказать нам свою историю. У них мы узнаём, что после скарлатины появляются выделения из ушей.

Эта оторея не является частью скарлатины, если рассуждать, исходя из общепринятого учения о том, что болезнь имеется самокупирующийся характер. До скарлатины ребенок был само здоровье, что же за проблема возникла теперь? Специалисты лечат оторею так, словно это новая самостоятельная болезнь; если это так, то откуда она появилась и какова ее природа? Новичок скажет вам длинное название и заявит о катаральной природе этой болезни, но это неудовлетворительное объяснение. Откуда появилась эта болезнь? Возникла ли она спонтанно или как результат скрытого нарушения жизненной силы? Я выскажусь за второй вариант, поскольку прежде изменений в тканях не было, а скарлатина давно прошла. Мы не знаем, явлется ли эта новая проблема по сути своей хронической, и что в скарлатине нет хронической составляющей.

Итак, развилась ли эта болезнь в воспаленном ухе, дождавшись подходящего времени? Действительно ли скарлатина настолько ослабила слизистую оболочку уха, что в ней возникло нечто, вызванное к жизни болезнью, которую неправильно лечили?

Я говорю, что болезнь лечили неправильно, потому что когда болезнь лечат правильно, за ней не следует оторея. Я больше не наблюдаю таких проблем в своей практике, я не сталкивался с ними с тех пор, как смог осознать их истинную природу.

Что же есть это нечто, которое может годами существовать в латентном состоянии, передаваться из поколения в поколение, проявляться в любой момент и вызывать хронические проблемы, следующие за самокупирующимися болезнями? У нас есть право получить внятный ответ на подобный вопрос. Если нарушение жизненной силы может годами существовать в невидимом состоянии вне тканей, то должен быть некий невидимый участок, в котором оно находится, или же нарушения не существует.

Можем ли мы усомниться в том, что болезнь может существовать годами как с патологической анатомией, так и без нее? Рокитанский говорит, что у золотухи нет патологической анатомии. Если следовать логике, то можно сказать, что материальная школа заявляет, будто не существует ни золотухи, ни зоба; что у проявлений золотухи нет причины, и, следовательно, они нереальны.

Почему не все травмы синовиальной оболочки тазобедренного сустава заканчиваются туберкулезным кокситом? Почему после выхода гноя некоторые абсцессы заживают, а другие образуют свищи и фистулы?

Переройте всю литературу, кроме ганемановской, и вы найдете лишь размышления, теорию и никаких практических заключений.

Ганеман описывает три конституциональных миазма, которые могут существовать в скрытой форме, которые развиваются и прогрессируют в самой жизненной силе без изменений в тканях, способных прийти в состояние деструктивной активности, атаковать органы и дать форму бесчисленным поражениям, называемым болезнью; что эти миазмы следует признать изначальными нарушениями, на основе которых развиваются неизлечимые болезни и все структурные изменения.

Следует ли нам усвоить урок из этих размышлений или же пропустить их мимо как простые теории? Ганеман учит природе этих миазмов; мое дело не обсуждать их, но обратить на них ваше внимание, поскольку это необходимо, чтобы успешно изучить шестнадцатый параграф.

Вот вопросы, которые остались без ответа.

Первое. Существует ли такое состояние как невидимая нематериальная болезнь?

Второе. Если да, то едина ли природа всех болезней?

Третье. Разумно ли пытаться искоренить болезнь, имеющую нематериальную природу, с помощью материальных субстанций?

Ранним логическим выводом Ганемана было следующее: болезнь, имея нематериальную природу, может развиться только на схожей основе или в схожей среде при контакте с силой схожего качества, и чтобы снова добраться до нее уже в лечебных целях, нужно найти равно нематериальную силу.

Загадка жизненной силы и ее практического места в искусстве исцеления была решена бессмертным Ганеманом, который и назвал ее жизненной силой, динамисом.

В § 16 подытожены его логические выводы.

Этот параграф являет собой краеугольный камень доктрины ганнеманизма, и без него вся постройка рухнет; без этой финальной доктрины последователи Ганемана были бы там же, где и все отвергшие его учение — барахтались бы в болоте неопределенности и плыли по быстрым и мутным рекам догадок и разочарований.

Изучение § 16 подводит ясный итог представлениям великого философа о болезни.

Давайте же ступим на эту целину и посмотрим, куда нас направляют. Если мы принимаем учение, мы должны признать, что результаты болезни — повреждения, изменения в тканях — следует рассматривать не как первичные проявления болезни, но как ее следствие.

Молекулярные вибрации, или жизнедеятельность, суть предупреждение, что непрерывные проявления нарушений в жизни организма означают прогрессирующее умирание. Чтобы рассмотреть жизнь с позиций Ганемана как нормальную деятельность организма, мы должны рассмотреть эту нормальную деятельность, которую некая причина сделала ненормальной, то есть превратила в болезнь.

Единственным свидетельством наличия болезни являются ее определенные проявления, отклонения от нормального состояния, которые мы решили называть языком нарушений жизнедеятельности (§ 7), "отсюда совокупность этих симптомов, внешний, видимый образ внутренней природы болезни, то есть страдающей жизненной силы".

Локализация — это всегда вторичное состояние или же результат болезни, в то время как первичными проявлениями являются измененные чувства, ощущения.

Первичные проявления — измененные ощущения, часто остаются незаметными, как, например, при гонорее, но болезнь распространяется по организму в течение восьми дней, и в итоге появляется локализация в виде выделений.

То же относится ко всем контагиозным болезням и, насколько известно, ко всем болезням вообще. Если мы рассмотрим болезнь с любой другой точки зрения, когда она уже локализовалась, а затем подыщем для нее название, исходя из патологической анатомии или пораженного места, мы проследим ее лишь до того момента, когда она стала видимой, словно у нее не было причины, и станем изучать ее отношение к изменениям в клетках как нечто, у чего есть конец, но нет начала.

Но когда мы смотрим на изменения в тканях как на результат болезни, уместно спросить: что присуще, что свойственно этой болезни? Этот вопрос отправляет нас на ранний этап, когда не было изменений в тканях, но тем не менее мы найдем там достаточно проявлений, чтобы убедиться в том, что в невидимом царстве жизни не все было в порядке, хотя скальпелю делать было нечего.

Итак, нам нужно будет работать с этим предварительным этапом жизнедеятельности. Перед изменениями в тканях должна была быть некая причина патологических вибраций — условие патологической жизнедеятельности, иначе не произошло бы изменений в клетках.

Какова природа того состояния или условия, что существовали, прежде чем начались изменения в тканях и клетках?

Состояний должно быть два — состояние порядка и состояние нарушения; первое — это правильная работа жизненных функций; его характеризует отсутствие субъективных ощущений, чувство телесного комфорта и непринужденности; второе же характеризуется наличием субъективных болезненных ощущений. Первое известно как состояние здоровья, второе — как состояние болезни. Это последнее состояние нельзя измерить количественно, поскольку сама его причина качественная, и его результаты есть не что иное, как искажение правильных сил. Продемонстрировать, что для жизненно важных изменений необходимо количественное воздействие, будет так же сложно, как и показать, что пагубным силам, которые так вредны человеку, присущи измеримые количества. Поэтому мы можем прийти к выводу, что разрушительное воздействие идет исключительно от качественных причин.

Теперь у нас есть право предположить, что все первичные изменения в организме количественны лишь в отношении силы нарушения, и что эти болезненные вибрации и есть сама болезнь.

Далее, мы можем предположить, что жизнь есть сила (динамис), способная самостоятельно поддерживать состояние здоровья при условии, что ее механизмы не разрушены и не повреждены. Воздействовать на эту силу, не повреждая эти механизмы, следует с помощью другой силы, взаимодействующей с жизненной, такой же с качественной точки зрения, и так же лишенной любой количественной составляющей.

Вряд ли необходима дальнейшая демонстрация возможности искажения жизненной силы, но мы ежедневно ощущаем нарушения, которые годами не претерпевают количественных изменений или локализации.

Итак, мы приходим к заключению Ганемана.

Но теперь, когда мы выяснили, что если одинаково неуловимая сила (динамис) нужна, чтобы вызвать болезнь и нарушить гармонию жизнедеятельности, и считается, что Закон подобия является выражением целительных взаимоотношений и является единственным законом такого рода, известным человеку, не должны ли мы прийти к заключению, что эта целительная сила способна восстановить здоровье только будучи такой же качественной и неуловимой как и жизненный принцип, как и причина болезни, как и сама болезнь?

Необходимое сходство не может появиться у разнородных сил; они должны быть подобны качественно и лишены количественной составляющей.

Использованию более сильного воздействия, которое перекрывает противоположное воздействие, нет места в науке гомеопатии, но следует рассматривать искажения или нарушения этой силы, имея целью восстановить ее гармонию и равновесия.

Мы немедленно увидим, что в качественной сфере невозможно использование излишней силы, поскольку она не является подобной чисто количественной проблеме.

Наша цель — достигнуть высшей степени подобия, а не количественного соответствия той или иной силе.

Мы продемонстрировали, что нет смысла рассматривать количество, поскольку объект рассмотрения — это качественное подобие, подобие качественных проявлений.

Отсюда, если мы говорим о нематериальной сущности, такой как динамис, — и я полагаю, что мне удалось это ясно продемонстрировать, — любое количество вещества, принятое пациентом или использованное врачом, будет далеко от подобия и, соответственно, не будет подобным; любое количество будет слишком большим для восстановления равновесия; другими словами, несовместимым и не имеющим отношения к лечению. Оно не восстановит здоровье, но наоборот, затруднит возврат к нормальным вибрациям, нанеся вред механизмам, посредством которых оперирует жизненная сила.

Если говорить о лечении, мы не раз слышали от учителя, что для лечения лекарства было слишком много.

Доза всегда слишком велика. Использование термина "количество" несет в себе понятие силы, которому нет места в гомеопатическом понимании целительного агента.

Цель истинного врача — сократить количество препарата до примитивной идентичности лишь качественного характера, чтобы он действовал только через новые механизмы.

Препараты могут быстро корректировать состояние здоровья или проявлять любое другое действие в качестве активных агентов, только если блокировать их собственные механизмы.

Может показаться, что эта точка зрения противоречит некоторым утверждениям Ганемана.

§ 45: "Более сильная болезнь подавит более слабую".

Это мнимое разногласие. Две болезни, будучи частично подобными, подавляют друг друга лишь частично, но часть той болезни, которая подавлена лишь частично, воспроизводится и следует своим обычным курсом.

§ 34: "Это происходит из-за подобия, объединенного с большей интенсивностью".

Возможно, это утверждение верно, но я считаю его истинность кажущейся; я также считаю, что подобие — это единственное необходимое условие для уничтожения обеих [болезней] или, говоря иным языком, исправления нарушений динамиса, или духа, — так же, как и жизненной силы. Если нет сущности, то нечего и подавлять — существует только искажение, которое следует исправить. Очевидно, что любая болезнь закончится естественным образом, встретив гибельное воздействие подобной силы, способной вызвать подобную болезнь независимо от ее интенсивности. Такое представление укрепляет Закон подобия и не противоречит природе нематериальной деятельности. Мы не добавляем новую силу, но применяем силу для корректировки искаженного жизненного принципа.

Вредоносные, болезнетворные воздействия не имеют ничего общего с нематериальными факторами. В грубой форме, когда их можно увидеть и потрогать, болезнетворность таких агентов очень слаба.

(Скептики-экспериментаторы в своих прувингах на основе уменьшения концентрации раствора забывают, что часто человек заболеет только в том случае, если у него есть предрасположенность к данной болезни, и что эту предрасположенность нельзя навязать состоянию порядка в организме, ее лишь можно найти и использовать. Это дает благоприятную возможность для чистых экспериментов, благодаря которым мы открываем болезнетворные силы препаратов [§ 31]).

Самые опасные и вредоносные агенты нам неизвестны. Самые хитроумные исследователи пытались найти возбудителей холеры или желтой лихорадки, но потерпели неудачу. Также все еще неизвестна причина натуральной оспы. Невидимые силы, которые в один прием укладывают в постель целую деревню, нельзя измерить с помощью наших грубых органов чувств.

Заражающий компонент оспы, будучи разбавлен миллионами частиц атмосферного воздуха, выходит наружу через письма, через старую одежду — человеку достаточно лишь вдохнуть воздух или прикоснуться к такому предмету. Эффект, который несет эта нематериальная сила, накапливается до тех пор, пока механизмам не начинает угрожать разрушение — и все это из-за простого искажения жизненной силы.

§ 16 гласит: "Также врач не может освободить жизненную силу от любого из этих болезненных нарушений".

Не может, потому что жизненная сила, подобно электричеству, является силой нематериальной. Ее нельзя очистить от чего-то, но можно лишь исправить простое ее искажение, и поскольку нарушения являются нематериальными, лишь что-то нематериальное может быть подобно им в достаточной мере, чтобы оказать целительное действие.

Материальное вещество может изменить организм и таким образом подавить или приостановить нематериальное нарушение, но последнее вернется, когда организм, его носитель, вернется к нормальной деятельности.

Очевидно, что факторы, необходимые для излечения, нельзя вызвать манипуляциями с организмом, а поскольку материальные вещества работают именно с организмом, они не добираются до истинной болезни. Следовательно, наша цель такова: избегать манипуляций с организмом и корректировать искаженные проявления жизненной силы исключительно посредством жизненных импульсов.

Причины болезни, существующие лишь "в высоком разведении", качественно подобны жизненной силе, отсюда их сходство или восприимчивость. Такой же степени сходства нужно достигнуть с помощью лекарственного препарата. Следует разводить препарат до тех пор, пока в этих сферах не будет достигнуто соответствие, или пока сопротивление не станет невозможным.

Точка высшей степени количественного подобия между двумя этими силами является непостоянной, поскольку в разной степени ее можно наблюдать в очень широком диапазоне разведений; известно множество быстрых излечений с использованием низких разведений, но как правило высокие и высочайшие разведения демонстрируют самые потрясающие результаты.

Никто не оспаривает целительность низких потенций, и это не опровергает доктрину; но следует признать, что в основе их целительности лежит унаследованный динамический принцип, целительность которого в низких потенциях достаточно слаба; она увеличивается, когда препарат разведен до количества, равного количеству "разведенной" болезни и количественным характеристикам жизненной силы.

Потрясающие изменения, которые мы иногда наблюдаем при использовании низких разведений, являются результатом первичного действия на организм, которого Ганеман старается избегать.

Чтобы получать такие результаты, лекарство следует повторять, в то время как единственная доза разведенного препарата может оказаться целительной и не окажет первичного действия на организм.

Давайте посмотрим с практической точки зрения на результаты, которых добиваются, следуя инструкциям учителя, в последние годы своей жизни ведомого доктриной § 16, и сравним эти результаты с результатами тех, кто не подчиняется его учению.

Первые тщательно следуют учению, принимая доктрину динамики, и именно так они добиваются своих излечений. Доказательства, о которых говорят вторые, это простое выздоровление пациентов. Первые не почувствовали нужды в других методах, кроме ганемановских. Они не шагнули назад; наоборот, они даже продвинулись вперед. Как же они продвинулись? Давайте посмотрим.

Если вы откроете § 41 "Органона", то вы увидите это. Там мы видим, что Ганеман объявляет почти невозможным искоренение некоторых болезней, осложненных лекарствами, не имеющими отношения к болезни. Он говорит, что его препараты всегда были способны эффективно лечить все простые неосложненные болезни. Когда был написан этот параграф, Ганеман за редкими исключениями использовал лишь тридцатые потенции по сотенной шкале.

Что могут его верные последователи сказать в качестве доказательства истинности доктрины, равно как и в качестве доказательства прогресса?

То, что многие из осложненных болезней можно ликвидировать. То, что симптомы лекарств можно ослабить очень высокими разведениями, позволив простой исходной болезни показать себя через естественный механизм, когда ее и можно будет излечить тридцатым разведением учителя.

Не принявшие эту доктрину в качестве догмы никогда не видели такую работу и никогда ее не увидят.

Да, мы будем прогрессировать, наблюдая факты и твердо придерживаясь учения бессмертного Ганемана. Давайте же посмотрим в противоположную сторону.

Что можно сказать о такой разновидности врачей? Их исцеления всего лишь обман. Если бы они действительно лечили своих больных, им не пришлось бы прибегать к новейшим капризам эмпирической профессии.

Они пренебрегли учением § 16, и с каким результатом?

Они знают, что не умеют лечить больных, и отказываются даже верить, что кто-то умеет это делать. Вы же никогда не сомневаетесь в исцелении, если оно присуствует в ваших ежедневных наблюдениях.

Они говорят, что при малярии следует давать хинин, в то время как последователь учителя лечит всех своих пациентов с помощью верно выбранного потенцированного препарата. Материя медика, которая была вполне достаточной в руках Ганемана и его последователей, оказывается, не подходит для их нужд, и ее следует пересмотреть.

Что-то здесь не так, и нам не нужно других доказательств их провала, кроме того факта, что главный клеветник Дж. П. Дейк в своей практике использует широкий ассортимент пилюль в сахарной оболочке фирмы "Уорнер", изготовленных из грубых лекарственных веществ.

Если так поступает главный, что же, Бога ради, требуется его приспешникам, которые, конечно же, должны быть менее искусны?

Они заявили, что любой, кто просто выбирает препарат в соответствии с Законом подобия, уже достиг предельных высот медицинского мастерства, и с этого момента он может мазать своих пациентов горчицей и использовать локальные средства по своему выбору.

Даже они говорят, что локальному лечению требуется помощь внутреннего препарата.

Первое отклонение от доктрины динамики опасно и ведет к неудаче, результатом его являются небрежные методы. Безопасный путь — это не только следование закону выбора препарата, необходимо также знать написанное в § 16.

Посмотрите на приверженца назначений то одного, то другого, и обратите внимание на леность его мысли. Изучите папку с рецептами в любой аптеке крупного города.

Что вы видите? Просто массу назначений, которые названы гомеопатическими, но единственное, в чем они имеют отношение к гомеопатии, это подпись хорошо известного врача-гомеопата.

Ганеман говорил о жизненном силй и об отклонении от состояния здоровья как о единице силы (см. § 15).

Нельзя изучать шестнадцатый параграф, игнорируя эту часть доктрины динамики. Каким же абсурдным покажется тому, кто ясно понимает эти истины, хоть на один момент задуматься о вопросе чередования препаратов, которое учитель так недвусмысленно заклеймил в § 272 и примечании к нему.

Возьмите психическое состояние, которое ясно указывает на Nux vomica, и свяжите его с менструациями Pulsatilla, поздними скудными месячными бледного цвета. В первом случае Pulsatilla противопоказана, потому что у пациента раздражительный характер; во втором случае Nux противопоказан по особенностям менструации. Таким образом, оба эти препарата противопоказаны, ни один из них не соответствует единице силы, известной по совокупности симптомов. Возможно ли, что комбинирование этих препаратов сделает один из них или оба гомеопатичными к требованиям данной единицы?

Ганеман повсеместно говорит об использовании только тех препаратов, знание которых получено через аккуратный прувинг на здоровом человеке. Здесь же мы имеем комплекс, о котором известно очень мало.

Будет ли разумным допустить или предположить, что в неизученном комплексе, составленном из элементов, ни один из которых не является гомеопатичным этой единице силы, элементы подействуют одинаково целительно?

Эти отклонения, в которых нет места доктрине § 16, являются основой всех неудач, требования пересмотреть Материю медику и так называемой современной гомеопатии.

Должен снова сказать, что современная гомеопатия построена из отклонений от учения бессмертного Ганемана. Эти люди нашли, что Материя медика настолько не подходит для их нужд, что большинство их назначений состоит из препаратов в грубой форме. Эти приверженцы отклонений настолько отошли от методов Ганемана, что в массе своей врачи-гомеопаты сегодня представляют собой только карикатуру, нарушив все принципы философии, отличающие гомеопатию от другой медицины. Возможно, они находят в этом минутное утешение, но каждый поборник истины должен испытывать желание сказать: "Отец, прости их, ибо не ведают, что творят".

 ПАМЯТКА ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ    ОГЛАВЛЕНИЕ   КАК МЕНЯЮТСЯ СИМПТОМЫ