Оригинал здесь

Эта важная лекция была прочитана перед Центральным гомеопатическим медицинским обществом Нью-Йорка 15 сентября 1870 года. Она стала ответом на обращение, с которым Кэрролл Данхэм выступил на ежегодном заседании Американского института гомеопатии (АИГ), состоявшемся в Чикаго в 1870 году и озаглавленном "Свобода мнений и действий в медицине: жизненная необходимость и огромная ответственность". Данхэм предлагал АИГ вычеркнуть слово "гомеопатия" из списка требований к соискателям членства, и тем самым открыть свои двери для полноправного членства любому, имеющему медицинский диплом. Данхэм выступал "за свободу, ибо я уверен, что полная свобода быстрее приведет к познанию истины и чистоте практики, к которой мы все стремимся". Он хотел, чтобы АИГ "был открытым форумом, где истина будет так четко провозглашена и так убедительно сильна, что ошибкам не останется шанса". Он был против дискриминации, и заявил: "Я не знаю ни одного эффективного способа борьбы с ошибками, кроме провозглашения истины". — Д-р Андре Сэн, Канада.

СВОБОДА мнений и действий в медицине является, к счастью, неотъемлемым правом всех граждан, гарантированным Конституцией и законами Соединенных Штатов. Каждый человек имеет полную свободу выбора такого лечения (при необходимости последнего), которое он, по своему собственному мнению, считает лучшим для себя. Каждый врач также имеет полную свободу выбора и принятия той системы медицины, которая, по его собственному мнению, лучше всего приспособлена для лечения больных. Чтобы получить права, привилегии и неприкосновенность практикующего врача, от него требуется немногое. Он должен всего лишь представить диплом, то есть сертификат признанной медицинской школы, подтверждающий, что он приобрел необходимые медицинские знания и, следовательно, стал компетентным в исполнении долга практикующего врача.

Свобода судить окончательно о превосходстве одной медицинской системы над другой покоится, как это и должно быть, на наиболее заинтересованном — народе в целом. Система медицины, которая сможет показать лучшие результаты и в своем применении к лечению больных покажет наименьшую смертность и наименьшую продолжительность болезни, будет принята народом. И врач, который получает лучшие результаты в своей практике, скорее всего встретит одобрительное покровительство людей. Система медицины или врач, потерпевшие провал в своих претензиях на поддержку из-за того, что другие получили лучшие результаты, будут отвергнуты, как не заслуживающие внимания, и их несовершенство решит их судьбу. Так происходило, когда люди отвергли томсонианцев (Томсон Сэмюэл, 1769—1843 — североамериканский травник-самоучка, основатель т. н. томсонианской медицины, бывшей популярной в США в первой половине XIX в. — Прим. перев.), и то же происходит сейчас, когда люди подобным образом отвергают эклектиков. И у людей есть на это право, потому что они обладают свободой мнений в медицинских вопросах.

Отрицание гомеопатии аллопатической школой может быть для нас источником огорчения, и мы можем чувствовать в себе немалую склонность обвинять аллопатов в ограниченности из-за их преступного невежества относительно наших принципов и терапевтического закона. В то же время, однако, чувство справедливости вынуждает нас отдать должное их последовательности. Они как школа дозволяют членство в своих различных медицинских обществах только тем людям, которые являются вполне квалифицированными практиками и придерживаются того, что эти общества, как организации, берут на себя смелость считать легитимной практикой. Если любой член нарушает их правила или их этический кодекс, они без промедлений исключают его из своих обществ. Как бы мы ни придирались к их правилам и этическому кодексу, они руководствуются ими и утверждают свое право на это, таким образом пользуясь свободой мнений и действий в медицине. Они последовательны, и последовательность, с которой они придерживаются своих правил, позволяет им придерживаться границ, относительно которых аллопаты рассматривают инновации и то, что мы считаем прогрессом в медицине. Мы видим, что эти хорошо организованные общества последовательных людей противостоят нашему прогрессивному курсу, и мы ищем средства преодоления этой оппозиции. Разве не было бы хорошо в этих условиях перенять тактику наших оппонентов? Разве нам не нужно собраться под общим знаменем, а затем последовательно проводить в жизнь наши правила и этический кодекс? Разве это не главная забота художника, ремесленника, мастера наблюдать и внимательно изучать методы работы соперников, из открытий и успехов которых можно извлечь выгоду?

Превосходство нашей системы медицины должно в конце концов обеспечить ей господство над нашими противниками, которые в настоящий момент превышают нас численно и лучше организованы. Но нам не стоит льстить себе тщетной надеждой, что окончательная победа будет за нами без отчаянной борьбы. Чтобы мы хорошо подготовились к такой борьбе, нам надлежит быть хорошо организованными, и в этом отношении нам следует поучиться у наших противников. Мы хорошо начали и создали уже много медицинских обществ, целью которых является "улучшение медицинской науки".

Когда врач становится членом любого из этих медицинских обществ, само собой подразумевается, что он является добросовестным гомеопатом. Сам факт, что он претендует на членство, подразумевает, что он принял нашу формулу "подобное излечивается подобным" и принял наш девиз "In certis unitas, in dubiis libertas, in omnibus caritas" (парафраз выражения "In necessariis unitas, in dubiis libertas, in omnibus caritas" — "В необходимом единение, в сомнениях свобода, во всем любовь", приписываемого блаженному Августину. В данном случае вместо "necessitas", "необходимое", стоит "certis" — "определенное". — Прим. перев.). Наш девиз выражает ясно и безошибочно, что мы располагаем некоторыми "определенностями", и поскольку эти определенности установлены, мы должны защищать их как единый орган. Если мы объединены этими определенностями, мы заявляем с полной убежденностью, что гомеопатия как медицинская наука продвинулась так далеко, что мы смогли выйти в реальность из бывших неопределенностей медицины, и что мы базируемся и опираемся на определенные основополагающие принципы, основанные на законах природы. Эти определенности также выражены в нашем лозунге и включают как логические следствия закон подобия, одно лекарство и минимальную дозу. При этом предполагается, что каждое лицо, желающее приобрести членство в различных наших обществах, воспользовалось своей свободой мнений и действий в медицине в принятии этих основополагающих принципов. Среди нас есть правдивые и порядочные люди, которые ошибочно полагают и стремятся к утверждению своего мнения, что любому человеку, заявляющему о себе как о гомеопате и основывающему свои притязания на том, что он является членом гомеопатического общества, должна быть предоставлена полная свобода мнений и действий в медицине. Они полагают, что такой человек волен принимать, отклонять или изменять любой принцип или все принципы, составляющие гомеопатию, и что он, фактически, может последовательно придерживаться множества мнений и делать, что вздумает. Например, он может привычно отправить свои комбинированные рецепты необработанных препаратов обычным аптекарям; он может рутинно назначать морфий или инъекции крахмала и опиума для лечения диареи — в сущности, практиковать своего рода позорную смесь с аллопатией, и при этом на нем не будет лежать никакой вины, и, поскольку он член нашего общества, мы будем обязаны поддержать его и его практику.

Это неограниченное количество свободы объявлено для всех членов нашего медицинского общества, поскольку аллопаты, наоборот, силой мнения оскорбительно ограничили свободу рамками своей медицинской профессии. Эти правдивые и порядочные люди придерживаются такого мнения ошибочно, поскольку существует решительная и огромная разница между двумя школами медицины. Аллопаты требуют от своих выпускников, врачей и особенно от членов своих медицинских обществ явной приверженности к "учению" их альма матер и обязательства не отклоняться от него под страхом лишения членства в обществе и даже диплома, и все мнения, которые они заучили, являются обязательными для выпускников. С другой стороны, гомеопатия не признает мнений какого-либо человека. Мы признаём только основополагающие принципы в качестве фундамента нашего терапевтического закона. Наша школа, основанная на непогрешимых принципах, на определенностях (которые существенно отличаются от простых мнений), не может признать правомерным подчинение членов своих обществ и выпускников нечетким понятиям из учений с множеством мнений, которых следует придерживаться, не сворачивая в сторону. Однако они обязаны явно придерживаться определенностей, фундаментальных принципов и не сворачивать никуда от них, и учение школы должно находиться в гармонии с этими нашими установленными принципами или выводиться из них. У аллопатов нет фиксированных принципов. Законы природы, из которых мы выводим наше знание и принципы, для них тайна за семью печатями, и поэтому они всегда руководствовались мнением того или иного человека и продолжают так поступать до сих пор. Когда мнения, преподаваемые одним человеком, на практике оказываются ошибочными, на их месте оказываются мнения другого человека, и так возникают медицинские авторитеты, которым приверженцы этой школы обязаны кланяться и выказывать уважение. Мы приняли установленные принципы и подчиняемся им, они помогают нам ориентироваться в наших терапевтических законах и во всех наших дальнейших исследованиях. Решение вопросов, которые обозначены в нашем девизе как "dubiis", и уменьшение их числа станет возможным только тогда, когда мы будем придерживаться наших главных основополагающих принципов, а принятие решений по тем или иным обсуждаемым вопросам может быть одобрено только тогда, когда установлено, что они находятся в полной гармонии с уже установленными принципами.

Общеизвестно, что по мере того как новая практика становилась популярной, некоторые стали называть себя врачами-гомеопатами, но не приняли гомеопатический закон как универсальный в терапии или не приняли своеобразный способ практики, обычно известный как гомеопатический — например, одно лекарство и минимальную дозу. Свобода принятия гомеопатии, разумеется, не включает свободу отвергать, модифицировать или изменять какой-либо один или все ее основополагающие принципы. Такая свобода является прерогативой только эклектиков, которые утверждают, что в своих усилиях вылечить больного мы должны руководствоваться исключительно целесообразностью, и что позволить сдерживать себя определенным принципам — догматизм, непозволительный для какой-либо медицинской школы, утверждающей свободу мнений и действий. В своем регрессе они показывают себя самыми безжалостными противниками даже того крыла аллопатической школы, которое стремится превратить медицину в точную науку и установить определенные принципы.

Есть те, кто хочет быть с нами и составлять с нами единое целое. Они стремятся достичь уровня знаний и практики тех, у кого большой опыт в строгих методах Ганемана. Воодушевленные стремлением к совершенствованию, они ищут и принимают советы тех, кто полностью принял гомеопатию и практикует ее, и каждый честный человек готов оказать помощь таким искателям истины всеми возможными способами, и они, несомненно, обретут то знание, которое ищут.

Есть и другие, называющие себя гомеопатами, категорически отказывающиеся от рекомендаций тех, кто имеет большой опыт работы в соответствии со строгим методом Ганемана, но требующие свободы учить, писать и практиковать то, что находится в полном противоречии с гомеопатией, которой обучали и которую практиковали Ганеман и его последователи. Они требуют свободы отклонять, изменять и модифицировать любые или все принципы и практические правила, на которых основана гомеопатия. Неудовлетворенные и этой свободой, они идут гораздо дальше и под прикрытием порочной идеи свободы высмеивают и преследуют тех, кто, благодаря многолетнему опыту работы по строгим методам Ганемана, принял принципы и практические правила, на которых основана гомеопатия, и практикуют соответственно им. Такие люди дерзко заявляют, что имеют право как гомеопаты и как члены гомеопатических обществ рутинно назначать хинин в больших дозах для лечения перемежающейся лихорадки, в нарушение самых главных принципов гомеопатии, или большие дозы морфия для успокоения всех видов боли, слабительные при запоре, инъекции крахмала и настойку опия для лечения диареи. Они рутинно выписывают рецепты из комбинаций необработанных лекарств обычным аптекарям, и всякий раз, когда они назначают такие лекарства, которые обычно назначают гомеопаты, они дают их в абсурдном чередовании, как, например, попеременно настойки Belladonna и Aconitum для лечения "лихорадки". И они упорно продолжают практиковать эту карикатуру на гомеопатию, претендуют на свободу отмены закона подобия и его следствий и беззастенчиво хвастаются превосходными успехами в следовании своим собственным мнениям, делают это беспрепятственно и не обращают внимания на твердые принципы и терапевтический закон. Руководящую и сдерживающую роль принципов и закона они считают посягательством на свободу мнений и действий в медицине.

Когда этих людей, притворяющихся гомеопатами, призывают как гомеопатов к больному, и они должны сделать назначение пациентам, привычно рассчитывающим на врачей, последовательно придерживающихся нашего учения Ганемана, они делают предписания с нарушением всех принципов, известных пациенту как составляющие суть гомеопатии. Когда они назначают большие дозы лекарств, а опиаты и хинин — в отравляющих дозах, действующих губительно на пациента и ухудшающих его состояние, тогда притворщиков с позором изгоняют и посылают за разумным аллопатом, чтобы отменить вред, причиненный под видом гомеопатического лечения, и тот не упустит возможность заработать на таких пациентах, которых лечили против правил. В редких, к счастью, случаях, притворщик попадает в лапы закона, как это недавно случилось с одним гомеопатом, который назначил ребенку тридцать шесть гран ацетата свинца и, конечно, убил его.

В какой мере эти люди содействуют продвижению гомеопатии или медицинской науки в целом — вопрос, который должен решаться каждым организованным гомеопатическим медицинским обществом, которому не посчастливилось принять этих людей в свои члены. Гражданское общество в целом смотрит на наши медицинские общества как на представительные органы, как на стандарт, с помощью которого оценивается имидж врачей-гомеопатов в целом. Организованные гомеопатические медицинские общества, которым не посчастливилось принять этих нежелательных людей в свои члены, должны будут решить в соответствии со своим здравым смыслом, какого курса им следует придерживаться, чтобы имидж всех врачей-гомеопатов не проиграл из-за такого состава наших обществ.

В связи с этим не следует забывать, что в новейшей истории нашей страны сложилась аналогичная ситуация. Десять лет тому назад граждане США, исповедующие приверженность Конституции Соединенных Штатов и, соответственно, фундаментальным принципам, на которых Конституция основана и которые содержатся в Декларации независимости, где провозглашаются все права, привилегии и льготы граждан Соединенных Штатов, шумно требовали свободы интерпретации Конституции таким образом, какой им казалось лучшим, для продвижения своих собственных интересов. Декларация Независимости провозглашает миру, что основные принципы — краеугольный камень, на котором строится все здание самоуправления — содержатся в доктрине, что "все люди рождаются с определенными неотчуждаемыми правами, такими, как жизнь, свобода и стремление к счастью". Эти заблуждающиеся люди требовали "свободы мнений", и в течение многих лет правдивые и порядочные люди думали, что полная свобода скорее приведет к познанию истины. И истина была четко провозглашена перед открытым форумом, она была провозглашена на благо народа в залах конгресса и в свободной прессе; те, кто извращал наши основополагающие принципы, получили полную свободу защищать свои ошибочные позиции в конгрессе и в печати, им было разрешено занимать почетные, официальные и приносящие доход должности; им было предоставлено право на истинное и единственно возможное логическое толкование Конституции серьезно и с большим талантом, но в течение длительного времени никто не опасался результата. Ситуация была уязвимой, и максимальное христианское милосердие было потрачено впустую на этих порочных людей. Наконец, они прибегли к страшной тирании над словом и делом, навязав обществу в южных штатах свое мнение по вопросу о рабстве перед последней гражданской войной. Угроза свержения самоуправления и разрушение этой великой республики связаны с людьми, которые были с нами только для того чтобы иметь возможность разрушить то, что они якобы собирались поддержать. Основополагающие принципы, на которых покоится эта республика, пришлось в конце концов отстаивать не "полной свободой, которая скорее приведет к познанию истины", но долгой и кровавой гражданской войной. Когда враги истинной свободы были разоружены, появилась необходимость дать безошибочное толкование фундаментальных положений, содержащихся в нашей Конституции, и конгресс дал нам то, что ныне известно как Билль о правах. Наши великие принципы одержали победу, и люди стали уверены вдвойне, одобрив такую поправку к Конституции, которая должна была навсегда предотвратить злоупотребления и корысть и удержать людей от попытки ошибочного толкования этого великого документа.

Сейчас перед врачам-гомеопатами нашей страны в целом и перед организованными гомеопатическими обществами в частности стоят следующие важные вопросы: должны ли мы руководствоваться принципами или мнениями? а если принципами, то какими? Люди с нетерпением ждут, когда же гомеопатические медицинские общества дадут толкование доктрин и практических правил, провозглашенных Ганеманом и принятых гомеопатами. И такое толкование, однажды данное и одобренное гомеопатами, навсегда гарантирует нам единство действий, без которого мы не можем успешно бороться с ошибками и нашими сегодняшними многочисленными оппонентами, которым, в свою очередь, придется капитулировать перед превосходящим сплоченным большинством на стороне правды.

"Цена свободы — вечная бдительность".