Оригинал здесь

Мой коллега д-р Маниш Бхатья попросил меня прокомментировать проблему традиционного и современного методов в гомеопатии. Прежде всего, важно установить, что имеется ввиду под классическим и современным методами. Для этого определим по словарю значения термина "классический", или "традиционный". Толкование слова "классический" приписывает ему установленную традицию с узнаваемым стилем или формой, а также определенное количество процедур, которые следуют хорошо известному традиционному образцу. Понятие "классический" также относится к периоду, когда была основана традиция непревзойденного мастерства, такого, как в Древней Греции или Риме. Термин "классический" близко соотносится со словом, которое означает что-либо, сделанное в высочайшем качестве или принадлежащее традиции, которая основана на самом лучшем. Он также означает что-то изящное и элегантное, особым образом принадлежащее традиционному стилю, который останется самым современным независимо от моды и прихотей. Термин "современный" означает что-то, принадлежащее, скорее, настоящему или недалекому прошлому, нежели старому или древнему. "Неклассический" и "нетрадиционный" относятся к современности и не имеют в прошлом корней, которые проверены традицией, очевидной своим преимуществом.

Принимая во внимание эти определения, становится бесспорным, что термин "классическая гомеопатия" должен касаться философии и практики, опирающихся на "классические" произведения гомеопатического искусства исцеления. Эти классические труды начинаются с "Органона врачебного искусства", "Хронических болезней" и "Малых трудов" Самуэля Ганемана. Все методики, возникшие на основе этих работ, можно определить как классические в полном смысле этого слова. В то же время термин "классический" соотносится с периодом великого возрождения, когда развивалось наше революционное искусство исцеления. Это было время Самуэля Ганемана, барона фон Беннингхаузена, Константина Геринга, Г. Г. Яра и гомеопатов первого поколения. Именно они развивали философию, проводили первые прувинги и эксперименты с потенцированными лекарствами, писали первые Материи медики, создавали первые репертории.

Каждая установившаяся классическая система объединяет определенные аксиомы, выражающие ее основные ценности. Четыре столпа традиционной гомеопатии — "подобное лечит подобное", одно лекарство, минимальная доза и применение потенцированного лекарства. Эти основные принципы используются несколькими путями, которые могут подходить множеству клинических ситуаций. Принцип подобия лекарств был определен Гиппократом (ок. 560 г. до н. э.), что указывает на принадлежность первого к классической эпохе Древней Греции. Гиппократ назначал минимальное количество одного лекарства на один прием, хотя его внуки внедрили "смеси Гиппократа". Тем не менее применение подобных лекарств бывает опасным, как, например, использование необработанного Helleborus при конвульсиях. Парацельс (1493—1541) назначал по одному лекарству, подбирая их через подобие, преломленное алхимией, но при этом свойственная многим лекарствам токсичность сохранялась. Открытие Самуэлем Ганеманом потенцирования лекарств позволило использовать их в общемедицинской практике.

Применение единственного лекарства для некоторых современных гомеопатов означает, что на протяжении всего лечения должно использоваться только одно лекарство. Однако Ганеман придавал этому изначально не такой смысл, так как понятие "единственное лекарство" относится к приему одного-единственного простого лекарства за один раз. Это отличает гомеопатию от систем, использующих смеси и обычно прибегающих к назначению нескольких лекарственных средств. Минимальная доза понимается некоторыми современными гомеопатами как малое количество исходного вещества, обнаруживаемого в потенцированном лекарстве. Однако это не совпадает со смыслом, вкладывавшемся изначально Ганеманом, у которого минимальная доза соответствовала малому количеству лекарства, содержащегося в гомеопатических пилюлях. Это отличает гомеопатию от систем, применяющих большие количества лекарства в качестве дозы. Потенцированное лекарство — последний ключ, открывающий дверь Материи медики к любым веществам, являемым нам минеральным, растительным и животным миром. Это отличает гомеопатию от систем, которые используют материальные дозы и химические лекарства. Эти основные принципы составляют систему сдержек и противовесов, которая делает гомеопатию безопасным и эффективным врачебным искусством. Любая школа, остающаяся верной этим ведущим принципам, основывает свою деятельность на классической гомеопатии.

Ганеман придерживался мнения, что собираемая информация о лекарственных веществах должна опираться на симптомы, вызываемые у живых людей. Поэтому его Материя медика основывается на описанных в традиционных медицинских трудах лекарственных свойствах, появляющихся при превышении дозы и отравлении, испытаниях на здоровых добровольцах и симптомах, вызываемых у лечащихся пациентов. Все эти методы упоминаются в параграфах "Органона". У каждого из этих методов есть одна общая черта. Они все основаны на симптомах, вызываемых у живых людей, а не на анализе вторичных методик, таких как химические показатели, цвет, вкус, доктрина сигнатур и т. д. Это наиболее этичный и точный метод "экспериментирования на живом".

Когда я изучал публикации Ганемана, личную переписку и истории болезней его пациентов, у меня была возможность записать, какие методы применял основоположник гомеопатии в лечении. Очевидно, что техники, которые он представлял в своих работах и использовал в клинике, должны считаться классическими в соответствии с истинным значением слова. Это включает широкий спектр назначений лекарств, например, применение острых, острых интеркурентных, острых групповых эпидемических препаратов, хронических средств гештальт-терапии, хронических интеркуррентных назначений, хронических антимиазматических групповых средств и профилактических препаратов. Клиническая практика Ганемана включает назначение единственного препарата, когда одно лекарство действует на протяжении длительного времени, чередование двух средств, последовательные лекарства, где одна доза или несколько доз одного лекарства применяются перед назначением другого препарата, интеркуррентные, когда одно лекарство дается между приемами другого; трио, в котором три средства даются по кругу, и группы лекарств, объединенные в последовательности, разбросанные во времени. Все эти методы должны считаться классическими, потому что они берут начало в настоящих классических произведениях по гомеопатии — работах и клинических методах Самуэля Ганемана. Это раскрывает возможности применения препаратов гораздо шире, чем то, что некоторые считают классической гомеопатией.

Сегодня встречается слишком узкое определение классической гомеопатии, сводящее ее к термину "конституциональное средство". Этот термин определяется некоторыми как "одно лекарство на все ситуации", а другими как "одно лекарство на всю жизнь". Действительно ли этот метод классический в истинном значении слова или это современная концепция? Термин "конституциональное средство" был введен Джеймсом Тайлером Кентом в конце XIX — начале XX веков. Кент применял этот термин особым образом, не имеющем ничего общего со многими современными определениями. Например, про средство Baryta сarbonica в "Лекциях по гомеопатической Материи медике" Кент писал:

Изучать Baryta carbonica чрезвычайно интересно, так как она досконально испытана и для нее определен характерный конституциональный тип. Подобные препараты всегда более интересны, чем кратковременно действующие и более поверхностные лекарства, так как они имеют дело с глубинными, продолжительными и миазматическими проблемами (здесь и далее цит. по переводу этой книги д-ра А. Вахмистрова. — Прим. перев.).

Термин Кента "конституциональное средство" применялся, чтобы отличать лекарственные силы хронических средств, обладавших антимиазматическими свойствами, от действующих короче острых средств. Это представление находится в полной гармонии с изначальным учением Ганемана об острых и хронических лекарствах.

Важно обратить внимание на то, что термин Кента "конституциональное лекарство" не имеет ничего общего с идеей об одном лекарстве, которое лечит и острые, и хронические состояния пациента. Кент не считал, что нужно назначать конституциональный препарат при остром расстройстве, когда из-за кризиса активизируется острый слой, подавляющий хронические состояния. Это учение исходит из того, что описано Ганеманом в § 38 "Органона" и других местах. В своих "Лекциях по гомеопатической философии", стр. 206, Кент утверждает:

Это иллюстрирует принцип, запрещающий назначать препарат на острое и хроническое заболевание одновременно. Никогда не назначайте его на любые два состояния, иначе запутаете случай. Только хронические болезни могут осложнять друг друга. Острое состояние никогда не смешивается с хроническим, острое подавляет хроническое и они никогда не составляют единый комплекс.

Когда Кент говорил о "калькарейной конституции" в своих "Лекциях по гомеопатической Материи медике", он ничего не сказал об особенностях генотипа, такого, как он представлен классическими греческими темпераментами — холерик, флегматик, сангвиник и меланхолик. Несмотря на то, что такие гомеопаты первого поколения как Ганеман, Геринг и Яр использовали классические греческие темпераменты, Кент не прибегал к таким наименованиям. "Случай калькареи узнаваем по симптомам", а не по конституциональному психотипу. Сама идея об одном лекарстве для каждого пациента на всю жизнь — очередное современное представление, появившееся в последние двадцать лет. Сколько докторов может подтвердить документами случаи, когда бы пациенту давалось одно лекарство от колыбели до могилы в течение 75 лет? Тем не менее мысль о применении максимально глубоко действующего препарата на протяжении долгих периодов в разных потенциях не нова. Необходимо использовать настолько мало средств, насколько это только возможно.

Если просмотреть достаточно большое количество материалов, станет очевидно, что многие так называемые классические методы на самом деле не так уж стары, к тому же в основе их лежат традиционные методы. Тот факт, что эти нововведения не исходят от Ганемана или Кента, еще не означает их несостоятельности исключительно по этой причине. Мы должны оставаться открытыми развитию нашего искусства до тех пор, пока новшества отвечают основным механизмам сдерживания и уравновешивания, делающим нашу систему безопасной и эффективной. Мне встречались пациенты, сохранявшие основное состояние определенного лекарства многие годы, словно данное лекарство подходит им настолько хорошо, что покрывает глубочайшие уровни их конституции и темперамента. Эти случаи, однако, обычно довольно просты и не осложнены несколькими различными причинами, наслоениями непохожих симптомов и комплексами хронических миазмов.

По моему опыту, бессчетные разнообразные клинические ситуации слишком сильно различаются между собой, чтобы можно было подвести их под один терапевтический абсолют. Например, у хронического пациента Pulsatilla могут появиться похожие на острые симптомы — нераздражающие выделения из ушей с очень переменчивыми болями. Подобный острый кризис может быть только усилением подобных симптомов хронического состояния Pulsatilla у этого отдельного пациента. Следовательно, острые симптомы недостаточно сильны для того чтобы приостановить хроническое состояние, создающее настоящий острый кризис. Если кризис становится настолько сильным, что появляются новые непохожие симптомы, такие как конвульсии с холодным телом и горячей головой, то пациенту может понадобиться острое лекарство Helleborus, которое является острым аналогом Pulsatilla. Эти клинические ситуации требуют дифференциального диагноза, а не абсолютных теорий, вроде одного лекарства для острого и хронического состояния, невзирая на симптомы, время и обстоятельства.

При некоторых запущенных хронических состояниях с органической патологией хроническое лекарство бывает противопоказано, так как может привести к длительному бесполезному ухудшению, усугубляющему патологию и ослабляющему пациента. Идея о том, что острое и хроническое лекарство может быть одним и тем же, приемлема при некоторых условиях, но не должна рассматриваться как высшая истина, верная для всех пациентов во все времена. У некоторых пациентов органическая патология за годы зашла так далеко, что лекарство, бывшее когда-то конституциональным, стало им противопоказано. Вот почему Кент писал в "Лекциях по гомеопатической Материи медике" про Kali carbonicum:

Не следует прибегать к помощи конституционального препарата, который следовало назначить больному двадцать лет тому назад, так как в настоящее время организму не хватит энергии для восстановления здоровья, он лишь может сам себя уничтожить. Возможно, это звучит парадоксально, но вылечить его означает убить его. Жизненная сила, необходимая для восстановления здоровья, способна разорвать его организм на кусочки.

Когда в 1980 году я изучал лечение туберкулеза у д-ра Айзека в Керале (Индия), в больнице был доктор, который верил в исключительное применение "конституциональных средств", не считаясь с сущностью симптомов или патологией. Он не обращал внимания на предупреждения, что такие методы могут быть опасны в случаях с серьезной патологией, когда вовлечены жизненно важные органы. Он дал пациенту на поздней стадии туберкулеза Lycopodium, после чего у пациента развился кризис с кровотечением, и он умер. Это отличный пример того, когда НЕ НАДО давать то конституциональное средство, в котором пациент нуждался двадцать лет назад! Тяжелобольные часто нуждаются в осторожном послойном лечении поверхностно действующими средствами до тех пор, пока органическая патология не будет ослаблена, а жизнеспособность увеличена. Такое послойное лечение иногда все же позволяет дать конституциональное средство, в котором они нуждались 20 лет назад, чтобы завершить лечение. Следовательно, необходимо понимать, когда допустимо назначать глубоко действующие хронические лекарства, а когда лучше лечить пациента послойно, стадия за стадией, до восстановления некоторого подобия здоровья. Те, кто учит применять только конституциональное средство для всех жизненных ситуаций, должны принять во внимание эту клиническую действительность.

ПРОБЛЕМА РАВНОВЕСИЯ

Есть практики ультраклассические, а есть ультрасовременные. С одной стороны, некоторые хотят вернуть то, что они понимают под золотым веком гомеопатии, и пользоваться только методами 1800-х годов. Они считают себя единственными последователями чистой гомеопатии и говорят так, словно исповедуют единственно истинное учение. С другой стороны, существуют те, кто поднимают на смех все старое и верят только в новые методы современных учителей. Эти люди полагают традиционную Материю медику устаревшей и опираются в основном на новомодные разработки. Некоторые гордо заявляют, что они даже не пользуются реперторием! Они утверждают, что чтение "Органона" сравнимо с изучением авиационных чертежей самолета братьев Райт, в то время как мы летаем на Луну. Очевидно, что должна быть центристская точка зрения, которая находится выше этих крайностей и уравновешивает их, приводя к согласию классическую и современную мысль.

Эйнштейн установил законы ядерной физики и теории относительности еще в то время, когда полет на Луну казался почти невозможным, но объясненные им истины помогли достичь последнего. Уравнения вроде E=mc² точно так же справедливы сегодня, как в начале XX века. Ганеман — это Эйнштейн медицины, и истины, установленные им в первой половине XIX века, так же справедливы сегодня, как были в его дни. Причина этого в том, что и Эйнштейн, и Ганеман открыли универсальные законы, являющиеся частью законов Природы, и ввели новый принцип в своих областях. Тем не менее каждое поколение должно применять эти универсальные истины в их собственных областях и приводить их в соответствие со стандартами своего времени. Так развивается приложение вечных принципов.

Ганеман — альфа, но не омега гомеопатии. Если посмотреть истории болезни пациентов Ганемана в Германии и во Франции, то видно, как гомеопатия из младенческого возраста дорастает до совершеннолетия. В большинстве случаев он применял только около 60 препаратов и редко выходил за рамки 100 лекарств. Его репертории были ограничены рукописными "Словарем симптомов", реперторием Яра, "Реперторием антипсорических средств" Беннингхаузена и "Реперторием неантипсорических средств". Большинство опубликованной информации было ограничено 125-ю лекарствами, имеющимися в "Чистой Материи медике" и "Хронических болезнях". Основатель гомеопатии указывает путь к Медицине Будущего, но многие смотрят на его палец, вместо того, чтобы смотреть, куда он указывает. Вот почему Геринг писал в 1845 году:

Наш общий долг продвигаться в теории и практике гомеопатии дальше, чем это сделал Ганеман. Мы должны искать истину впереди и оставлять ошибки прошлого. И горе тому, кто из-за этого будет нападать лично на автора нашей доктрины, бесчестье падет на его голову. Ганеман был великий ученый, исследователь и первооткрыватель, он был настоящим человеком, без фальши, беспристрастным и открытым, как ребенок, он был полностью поглощен благотворительностью и священным рвением ради науки (предисловие Геринга к "Хроническим болезням" С. Ганемана, американское издание 1845 г. в переводе Гемпеля, стр. 9).

Продвижение науки гомеопатии в гармонии с универсальными законами, на которых она основана, является всеобщей ответственностью. Гомеопатия так же перестанет быть гомеопатией, если убрать ее основные принципы, как ядерная физика не останется ядерной физикой, если игнорировать уравнения Эйнштейна. Энергия и материя будут переходить друг в друга так долго, как долго просуществует Вселенная, и точно так же, как подобное лечит подобное, одно лекарство, минимальная доза и потенцированное лекарство останутся ключами к гомеопатическому исцелению. Наложение этих принципов на практическую деятельность должно совершенствоваться у каждого нового поколения практиков. Сейчас мы располагаем громадными компьютеризированными реперториями и Материей медикой с более чем 500 хорошо изученными препаратами и еще не менее 500 средствами у которых по меньшей мере есть несколько надежных симптомов. Мы можем проводить поиск по сотням томов за несколько секунд и анализировать симптомы с большого числа выгодных позиций. Гомеопатия вошла в век информационных технологий и Интернета, которые позволяют гомеопатам связываться друг с другом с невероятной скоростью. Гомеопатия сильно выросла со времен Ганемана, и он был бы поражен нашими технологиями. Однако, представление о врачебном искусстве, какое мы находим в 4-ом, 5-ом и 6-ом "Органонах", остается более передовым по сравнению с любым современным учебником. В действительности гомеопаты сегодняшнего дня в клинике используют только определенную долю первоначальной системы взглядов Основателя. Настало время возвращать все утерянные элементы учения Самуэля Ганемана и дополнять их в соответствии с новыми данными.

СИСТЕМЫ ПРОТИВ СИМПТОМОВ

В современной гомеопатии много обсуждаются три царства природы. Кто был первым гомеопатом, заговорившим о минеральном, растительном и животном царствах? Ответ: Самуэль Ганеман в "Хронических болезнях".

Как правило, на основе теоретических признаков определялось, что нельзя обойтись без большинства щелочей, щелочноземельных элементов и кислот так же, как и без нейтральных солей, составляющих их, вместе с несколькими металлами в лечении почти бесчисленных симптомов псоры. Природное сходство основного антипсорического средства Sulphuris с Phosphorus и другими воспламеняющимися субстанциями из растительного и минерального царств привело к применению последнего и некоторых животных веществ в качестве антипсорических по аналогии в соответствии с опытом (C. Ганеман "Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение. Теоретическая часть. Препараты", стр. 244 англ. издания).

В этой цитате Ганеман обсуждает элементы Периодической системы и объясняет, как можно применять "по аналогии в соответствии с опытом" и обнаруживать схожие особенности у препаратов растительного и животного происхождения. В такой установленной системе можно сравнивать свойства средств трех царств природы и их групп. Развитие метода было продолжено профессором доктором медицины Э. А. Фаррингтоном в лекциях в Ганемановском медицинском колледже, основанном Герингом.

Теперь мы готовы приступить к изучению различных лекарств, составляющих гомеопатическую Материю медику. Для этой цели я разделил препараты на три большие группы согласно царствам природы, из которых они получены (Фаррингтон Э. А. "Клиническая Материя медика", лекция I, стр. 14).

Геринг был настолько потрясен знанием Фаррингтоном лекарственных средств, что говорил: "Когда я покину этот мир, Фаррингтон должен завершить мою Материю медику". Еще в самом начале было замечено, что каждое из трех царств обладает собственными характерными симптомами. В своих лекциях доктор Фаррингтон постигает суть препаратов животного мира, в том числе тему "силы и интенсивности". Великий учитель писал:

Вы также обнаружите, что эти животные яды способны воздействовать на рассудок, особенно на эмоции. Они возбуждают самые низкие свойства человеческой природы и вызывают состояние поистине ужасное. Некоторые из них возбуждают легкомысленные желания, сильнейший гнев и тому подобные взрывы чувств (Фаррингтон Э. А. "Клиническая Материя медика", лекция I.1 "Животное царство", стр. 25).

В книге "Гомеопатия и минералы" Ян Схолтен развивает ряд тем элементов Периодической системы, используя метод группового анализа в творческой манере. Например, сущностью группы магния, по Схолтену, являются пацифизм, агрессия, страх потери и боль. В его понимании, сущностью хлоридов являются жалость к себе, забота и питание, мать, внимание и самосознание. Соединяя сущности магния и хлоридов, Ян устанавливает следующие основные темы хлорида магния: агрессия, ведущая к потере заботы со стороны матери, агрессия необходима при требовании заботы. Другие комбинации могут включать агрессию для получения внимания или любую другую комбинацию из основных компонентов. Эти темы основаны на соединении характеристик, обнаруживаемых у обоих элементов, и раскрывают более полную картину составного лекарства.

В книге "Гомеопатия и элементы" Схолтен распространяет далее свой метод, вводя группы тем, соотносимых с развитием 7 горизонтальных периодов и 18 вертикальных групп Периодической таблицы. Используя метод группового анализа и синтетического подхода, он установил определенные симптомы испытанных и неиспытанных средств. Для более полного понимания метода Схолтена лучше обратиться к его работам.

Применение таких синтетических прописей не является новым в гомеопатии. Например, д-р Кларк говорил:

Bar-i назначался эмпирически, особенно в случаях увеличения желез и новых разрастаний, указывающих на оба эти элемента.

Кларк показывал, что если имеется должное понимание Baryta и Iodium, можно назначать Baryta iodata. Геринг высказывал подобное мнение о применении Сalcarea arsenicosa. Другие намеки разбросаны по гомеопатической литературе. Но у некоторых возникает вопрос, откуда возник этот метод. Где появилась первая мысль о синтетическом назначении?

Самый ранний опыт применения синтетической прописи зарегистрирован в 1843 г., когда Самуэль Ганеман дал Роберту Эвересту (регистрационный журнал DF-14, стр. 13) Cinnabaris (красный сульфид ртути). Назначение было основано на соединении симптомов Mercurius и Sulphuris, обнаруживаемых в двух рубриках репертория Беннингхаузена. Это наглядный пример внимательного наблюдения за возможной комбинацией элементов во время анализа симптомов пациента в нашей работе со справочной информацией. Это означает, что синтетический метод был в гомеопатии с самого начала!

Д-р Раджан Шанкаран внес огромный вклад в гомеопатию. Широко известны его "центральное нарушение", "основная делюзия", компенсация, интерпретация сновидений и т. д. Его последние произведения включают "Проникновение в суть растений" в двух томах и "Ощущение в гомеопатии". В этих работах описывается новый подход к главной жалобе пациента. При этом все фокусируется на "витальном ощущении", которое представлено как в телесных, так и психических симптомах. Через общие признаки каждого ботанического семейства он преподносит свое предположение о важной роли ощущений, обнаруживаемых во всем семействе. В то же самое время он указывает, какой миазм наиболее соответствует каждому растению в семействе, согласуясь с последовательностью десяти миазмов от острого до сифилитического.

На основе этого Шанкаран построил ботаническую классификацию лекарств, подобно тому, как Схолтен систематизировал минеральные препараты. По этой схеме витальное ощущение семейства и миазм каждого отдельного растения для упрощения пересекаются. Подбирая витальное ощущение и соответствующий миазм, можно определить лекарство для пациента. В настоящее время д-р Шанкаран применяет этот новый метод по отношению к случаям минерального, растительного и животного царств.

Методы Схолтена и Шанкарана считаются многими авангардом современной гомеопатии. Однако будут ли новые "системы подхода", используемые некоторыми в такой однобокой манере, тем, что ниспровергнет основные принципы нашего врачебного искусства? Будут ли применяться не испытанные в прувингах препараты способом, которому недостает соответствия классическим стандартам? Будут ли индуктивные рассуждения "Органона" заменены методами, основанными на умозрительном построении? Ганеман чувствовал, что изучение природных царств может дать указания на возможное применение гомеопатических средств, но он полагал, что прувинги и симптомы пациентов, получающих лечение, лежат в основе метода. В "Опыте нового принципа" Ганеман писал:

Я далек от отрицания того, что философски настроенным читателям Материи медики и тем, кто считает своим долгом открывать новые лекарственные вещества, природные системы могут подсказать многие важные вещи. Но эти намеки могут только помочь подтвердить или пояснить уже известные факты, или в случае неиспытанных растений они могут дать повод для гипотетических предположений, которые, однако, далеки даже от вероятности ("Малые труды Самуэля Ганемана", издание Даджена, "Опыт нового принципа нахождения целительных свойств лекарственных веществ", стр. 257).

Доктора Схолтен и Шанкаран — очень опытные классические гомеопаты, а их экспериментальные методы берут студенты и практики, новички в нашем искусстве. Эти методы применяют люди, не достигшие высокого мастерства в традиционных методах. Они не понимают, как правильно пользоваться реперторием или Материей медикой. Они больше основываются на схемах основных понятий, чем на рубриках нашей справочной литературы. Другие думают, что нашли короткий путь к "лучшему методу" и больше не нуждаются в репертории. Некоторые из них не способны распознать даже простого пациента Calcarea или Arsenicum, стоящего прямо перед ними, однако пытаются назначать не прошедшие испытаний и менее известные препараты по простой двухмерной сетке на бумаге.

У многих практикующих гомеопатов нет основы для понимания, когда эти новые экспериментальные методы ведут в неправильном направлении. В некоторых случаях использование этих новых методов становится прихотью или модой, которые являются противоположностью "классике". Когда системы подхода к случаю поддерживаются классическими методами посредством репертория и Материи медики, результаты могут добавить очень ценные идеи. Когда традиционные методики замещаются этими новыми методами, теряется стабильность и прочность классической практики. Истина состоит в том, что хорошо построенная система подхода рассмотрения случая основывается на обобщениях симптомов, а не на отдельно взятой системе. Симптоматический и системный подходы должны применяться вместе уравновешенным и практическим образом.

ГЕШТАЛЬТ ЗАБОЛЕВАНИЯ

Гомеопатия базируется на гештальт-философии, которая утверждает, что целое превосходит сумму его частей. Такое целостное сознание является корнем философии, который формирует основу мировоззрения Самуэля Ганемана. Например, нельзя определить местонахождение объекта в пространстве только одним вектором. Чтобы легко идентифицировать положение объекта, необходимо по крайней мере три вектора. Вот почему Геринг говорил, что для определения лекарства необходимо иметь хотя бы три хороших характеристики симптома. Эта мысль легла в основу знаменитой "табуретки на трех ножках" Геринга.

Существует ли такое явление в природе, где одна неотъемлемая часть важнее целого? Не обладает ли атом электронами, нейтронами и протонами, точно так же, как и кварками? Разве не слагаются элементы Периодической таблицы в атомы и молекулы в различных комбинациях? Кто важнее, электрон, протон или нейтрон? Разве Вселенная не основана на гравитации, слабых ядерных силах, сильных ядерных силах и электромагнетизме, равно как на времени и пространстве? Главнее ли гравитация электромагнетизма или сильные ядерные силы важнее слабых? Или время важнее пространства?

Разве растения, состоящие из нескольких частей, не составляют единое целое? Могут ли свойства одной части быть совершенно независимыми от свойств других частей? Разве не очевидно, что природа основана на взаимодействиях, совместных усилиях создать целое, а не на одной "единице существа", которую можно возвести в абсолют? Идея Ньютона о стабильном атоме, лежащем в основе всей энергии, безнадежно устарела. Современная физика — это гештальт-наука, а не урезанная модель, держащаяся на превосходстве одного фактора. Неотъемлемые свойства собираются вместе, образуя явление, но нет ни одного фактора значительнее целого.

Нельзя "увидеть" трансцендентальное Бытие (нем. Wesen), но можно осознать его проявления через гештальт-образы, которые обнаруживают себя как общее поле феномена. Таким же образом общность признаков, событий и симптомов является "внешним отражением образа внутренней сущности болезни, то есть страдающей жизненной силы". Ганеман разъяснил это в "Органоне" и "Хронических болезнях". Именно поэтому он говорил, что один симптом составляет болезнь не более, чем одна нога — человека. Ни одна основная проблема, вопрос или ощущение не могут выразить все скрытые различия целого временнóго промежутка со всеми обстоятельствами. Возможно, они станут одной гранью, действительно важной в определенный момент времени, но в то же время будут существовать и другие не менее важные грани. Это одинаково верно как при работе с конкретным пациентом, так и при изучении основной идеи определенной группы или вида.

Фраза, что в "гомеопатии неважно 'почему', а нужно знать только 'что'", стала уже шаблонной. Действительно ли это так? Знание о причинности и наблюдение в сопоставлении и окружающих обстоятельствах не имеет значения? Может ли один-единственный вопрос "Что? Что? Что?" действительно заменить шесть существенных вопросов: "Кто? Где? Почему? Чем? Каким образом? Когда?" Ганеман учил, что в основу случая берутся причина, миазмы, признаки, происшествия и симптомы тела и души с сопровождающими обстоятельствами. Он первым использовал локализацию, ощущение, видоизменение и сопутствующие обстоятельства в качестве указателей к выбору лекарств. Затем Беннингхаузен показал, что полный симптом образован этими четырьмя составляющими, формирующими полную картину заболевания. Может ли полный симптом состоять из одной жалобы? Может ли полный случай состоять из одного ощущения? Может ли полный случай быть без модальностей? Может ли полный случай быть без сопутствующих симптомов? Я думаю, что мы знаем ответы Ганемана и Беннингхаузена на эти вопросы!

Ганеман учил, что эмоциональное состояние настолько важно, что "часто склоняет чашу весов в выборе гомеопатического лекарства". Здесь не утверждается, что эмоциональное состояние "всегда" склоняет чашу весов в выборе средства. Замена слова "часто" на "всегда" является ошибкой школы, базирующейся только на психическом состоянии. Психический симптом может пошатнуть равновесие, но это еще не означает, что только он составляет случай. В нашем мире, где все относительно, не бывает абсолютов. Необычное "ощущение как будто" может быть настолько важным, насколько и любой другой психический симптом, и необычный психический симптом может быть также важен, как и любое ощущение. Изменение в психике, ощущениях или функциях согласно времени и сопутствующим обстоятельствам — все это может быть одинаково важно. Лично я никогда не придерживался мнения, что поразительный необычный симптом тела стоит ниже поразительного необычного характерного психического симптома. Я придаю ценность симптому по его поразительности, незаурядности, необычности и странности качеств, а не по тому, является ли он телесным, психическим или эмоциональным.

Когда меняется сознание, меняется энергия. Когда меняется энергия, меняется сознание. Такова сущность Бессознательного, сферы динамических архетипов. Это уровень нелинейных синхронизмов, имеющих более глубокое символическое значение. На этом плане название "пульсатилла" соединяется с мифологическими "слезами Венеры" логически необъяснимым образом! В то же время особенности характера и телосложения ветреницы (пульсатиллы) также дают ключи к подбору препарата. Это понимание архетипов — чудесный подарок покойного великого д-ра Уитмонта, работавшего классическим гомеопатом и психиатром по юнгианской методике. В конечном счете линейная причинность и нелинейные синхронизмы становятся комплементарными противоположностями, которые образуют целое, превосходящее сумму своих частей. Все это равноценно в зависимости от времени и обстоятельств.

Стремление к упрощению уводит в противоположную сторону от гештальт-философии, на которой базируется гомеопатия Ганемана. Некоторые настолько зациклены на сведении случаев к одной психической сущности, делюзии, ощущению и миазму со своими ключевыми симптомами и схемами, что за деревьями не видят леса. Они стараются преждевременно сузить симптомы еще до того, как раскрыть реперторий или Материю медику. Они смотрят только в двух направлениях (по горизонтали и вертикали) по двухмерной таблице, не уравновешивая этот взгляд направлением вглубь, возможности которого предоставляют реперторий и Материя медика. Пациенты, болезни и препараты — многогранные явления, их невозможно свести к двухмерности бумаги.

Те, кто думают, что реперторий является только "цифровой системой", на самом деле просто не умеют им правильно пользоваться. Ни один хорошо обученный гомеопат не будет гоняться за цифрами! Хорошо обученный гомеопат выстраивает образы, объединяя комбинации частей симптомов, отображающих большее Целое заболевания, до тех пор, пока оно не станет голограммой с высотой, шириной и глубиной. Истина состоит в том, что реперторий является средством для мастерского комбинирования индивидуальных частей симптомов, собирая многомерный зеркальный образ портрета болезни.

Реперторий построен таким образом, чтобы можно было собрать грани более крупного целого образа по представленным характерным симптомам и смонтировать их в комбинацию, возможно, никогда не виданную ранее. Красота открытого упорядоченного обзора репертория в том и состоит, что никакая "система, основанная на методе" не может его заменить! Реперторий обладает возможностью объединения частей симптомов в огромное количество комбинаций, представляющих вероятное лекарство, если даже точная комбинация не найдена в Материи медике. Просматривая Материю медику в поисках лекарства, способного удалить эти симптомы, в какой-то момент выстраивается однозначная картина. Это то, что обнаружил Беннингхаузен при создании "Терапевтического справочника". С тех пор реперторий — это не просто указатель симптомов из Материи медики. Реперторий — это открытый инструмент, позволяющий максимально настроиться на почти бесконечное разнообразие симптомов и добиться максимально точной индивидуализации. Хотя изучение репертория и нелегкое дело, но для тех, кто однажды овладел им, он даст информацию, которую нельзя найти в других источниках, построенных на основных идеях и схемах.

Все случаи преподносятся уникальным образом и требуют подгонки под используемый метод ведения случая. Некоторые пациенты представляют четкие причинные рубрики, соотносимые с "никогда не чувствовал себя хорошо с тех пор, как…" — синдром, обнаруживаемый у определенной группы лекарств. Некоторые пациенты рисуют отчетливые конституциональные портреты препаратов из Материи медики и комментариев к ней. Некоторые демонстрируют ясные ведущие ключевые характеристики, находимые почти слово в слово в нашей Материи медике. Некоторые имеют четкие психические симптомы, ведущие к правильно подобранному лекарству. В главной жалобе некоторых пациентов заключены характерные особенности с ощущениями и модальностями, свойственными лишь нескольким лекарствам. Некоторые пациенты представляют гомеопату нелогичные сопутствующие симптомы, которые имеют мало отношения к главной жалобе, прямиком ведущей к лечебному средству. Некоторые пациенты указывают части и фрагменты симптомов, которые еще нужно собрать, чтобы получить полные симптомы, ведущие к средству. Некоторые пациенты могут выдать сильное ощущение, проходящее через все их симптомы и подтверждающееся сопутствующими симптомами. Некоторые случаи в основном соответствуют симптоматическому методу, другие больше подходят под систематический, а некоторые лучше разрешаются комбинацией этих методов. Во всех этих случаях сущность совокупности симптомов дает нам подтверждающие признаки, необходимые для назначения симилимума. Ни один метод ведения случая, ни один психический симптом и ни одно ощущение не могут находиться обособленно от всей области симптомов, представленной гештальт болезни.

Я вижу обоснованным изучение симптомов препаратов минерального, растительного, животного царств и их отдельных представителей. Еще в начале моей карьеры меня воодушевили обзоры лекарственных семейств Ганемана, Э. А. Фаррингтона, Э. Уитмонта и М. Л. Дхавала. Я также высоко ценю работы на эту тему современных исследователей д-ров Схолтена и Шанкарана. Тем не менее когда я смотрю на "наиболее существенное" по предлагаемому методу изучения в группах, я всегда вижу другие вполне достойные темы, которые не были включены при этом методе. Наши препараты слишком разнонаправлены, чтобы их сводить их к одной простой основной идее, заключающей в себе все возможности лекарства на все времена и в любых обстоятельствах.

Я строю свое изучение групп на обобщении подобных симптомов группы с перекрестными ссылками на отличающиеся симптомы и миазмы, обнаруживаемые у конкретного препарата. Затем я дополняю эти данные аналогиями, согласуясь с опытом. Эти дополнения могут включать архетипы, мифологизмы, источник лекарства, среду обитания и т. п. Я всегда рассматриваю симптомы группы с нескольких позиций, что позволяет мне лучше понять ее многогранную природу и избежать редукционизма, который может привести к стереотипизации. Я призываю каждого, изучающего групповой метод, делать это внимательно, и для получения полной информации больше рассматривать симптомы в комплексе, чем полагаться на какой-нибудь один индивидуальный. Таким образом, вся область симптомов будет покрывать группу равных, и те рубрики, которые подтверждены многими признаками, могут быть учтены как истинные характерные свойства.

ЧАСТЬ II