ДОКЛАД Д-РА КОНРАДА ВЕССЕЛЬХОФТА ИЗ БОСТОНА В ЗАСЕДАНИИ БРИТАНСКИХ ВРАЧЕЙ-ГОМЕОПАТОВ

Вопрос этот поручено мне разобрать вашим председателем д-ром McDougal’oм. Вначале позвольте мне заметить, что этот вопрос чрезвычайно обширный и основан на столь многочисленных опытах, что мне не удастся в короткое время изложить его подробно.

В сущности больше не успею, как указать в сжатых чертах на важность отношения токсических процессов к патологическим.

В более тесном смысле озаглавленная тема означает то, что каждый симптом болезни, объективный или субъективный, обязательно имеет патологическую причину. Причину эту часто очень трудно обнаружить, особенно ввиду неясных субъективных ощущений, на которые указывают все без исключения как образованные, так и не образованные больные. Поэтому объективные признаки легче субъективных служат указаниями на патологические процессы, например, боль, опухоль, твердость и мягкость, флюктуация и т. д. Это гораздо более точные симптомы, чем те, которые ощущаются субъективно, поэтому весьма трудно, часто даже невозможно, при отсутствии наружных симптомов, как, например, опухолей, определить патологическую причину или же ее ясное отношение к патологическому процессу. Такие признаки как кашель, сыпь, понос также должны быть причислены к разряду объективных симптомов.

Формулирую свои слова следующим образом: каждое патологическое явление, скоропроходящее или продолжительное, должно иметь свое патологическое основание. Это должно вам служить самостоятельным указанием, к которому все-таки нужно относиться критически ввиду недостаточно ясного отличия между нормальными и болезненными ощущениями, которые помещены в списке симптомов, так как часто нормальное ощущение принимается за патологическое, т. е. за симптом. Этот основной патологический процесс незначителен и не переступил стадии функционального расстройства, и тогда он приближается к restitutio ad integrum (лат. полному восстановлению. — Прим. авт. сайта), или же он переступил эту стадию и достиг более или менее постоянного развития.

Между началом функционального расстройства и развитием постоянного патологического изменения ткани (например, гиперпластические, гетеропластические и гомопластические опухоли) находится целый ряд "вероятностей", где жизненная сила клеток стремится, с успехом или без, прийти в нормальное состояние. Для пояснения возьмем обыкновенный пример: пораженное место кожи при дотрагивании чувствительно и в продолжение часа увеличилось в объеме, замечаются краснота и набухание — это начальная стадия воспаления. Здесь совершается выход питательной жидкости из крови, пропитывание соединительной ткани, в которой эндотелиальные клетки образуют канальцы. Нервное раздражение, приходящее извне, даст толчок к образованию артериальной гиперемии; переход от физиологического прилива крови к патологической гиперемии очень медленный и сейчас вызывает повышение температуры, которое бывает причиной красноты и набухания от переполнения и расширения капилляров; просвет последних вдвое больше нормального. Клетки соединительной ткани исчезают, стенки капилляров пропускают кровяную сыворотку, а также фибрин и кровяные шарики; наступает выхождение и деление белых шариков, которые способствуют нагноению и образованию разлитого инфильтрата.

Этот процесс нагноения может прогрессировать до разрушения клеток; он может остановиться путем артериальной гиперемии, которую надо отличать от настоящей воспалительной гиперемии. Соки при последней двигаются медленнее или совсем останавливаются; это служит причиной артериальной гиперемии, причем кровь так быстро течет по сосудам, что дальнейшее накопление белых шариков не только останавливается, но даже кровяные сосуды очищаются и наступает нормальное течение. Даже на этом незначительном примере видно большое разнообразие процессов, так что невозможно проследить все отдельные стадии их. Но основные физиологические причины остаются те же самые во всех заболеваниях, которые или ведут к новообразованиям, разрушающим старые ткани, или эти же новообразования подвергаются сами воспалительному разложению и разрушают все лежащее поблизости.

Все эти процессы носят физиологический и патологический характер, причем все механическое исключается. Так как все зависит исключительно от нервной системы, то сфера чувствительных нервов должна раздражаться и разрушаться; наступают недомогание и боль, причем больной относится вполне сознательно к этому ненормальному процессу. Благодаря сознанию больного, пользующему врачу становятся доступнее субъективные ощущения, а через их посредство и объективные явления; таким образом, врачу становится возможным определить субъективные и объективные явления.

На основании этого опыта можно заключить, что всякое раздражение, которое вызывается каким-нибудь средством, вызывается без исключения каким-нибудь патологическим процессом, аналогично тому, что происходит временно в организме. Задача врача заключается в том, чтоб предохранить искусственно вызванный процесс от могущего наступить разрушения, причем не нужно забывать, что незначительные, ненормальные, внезапно наступающие ощущения сопровождаются соответствующими патологическими изменениями ткани.

Такие разрушения ткани бывают различны, они находятся в зависимости от нервного раздражения и их рефлексов, а еще больше от поражения сосудов. Вышесказанные слова не пустые фразы, а аксиома: паренхиматозные клетки чувствительны и активны. Эти свойства основаны на влиянии нервной системы. Она служит центром ощущений для всего организма. Органы, не обладающее большим числом нервов, все-таки раздражимы, благодаря их зависимости от центральной системы. Если подобный орган остается пассивным к раздражению, то только часть последнего через чувствительные нервы передается спинному, а затем и головному мозгу; таким образом, происходит возбужденное рефлекторное действие, которое может довести до известной стадии функционального расстройства и, наконец, к разрушению органа.

Местное раздражение содержит постоянно три паренхиматозных элемента, как-то капилляры, конечные разветвления нервов и и соединительную ткань (Rindfleisch. Elements of Pathology).

Это служит новыми подтверждением учения Ганемана, который всегда утверждал, что болезнь ничто иное, как нарушение жизненной силы посредством нервного раздражения, так как понятие о нарушенной жизненной силе тождественно с понятием о поражении чувствительных нервов.

Патологические изменения тканей, вызванные действием лекарства, служат пунктами, на которые должно быть направлено наше внимание. Подобное действие происходит при двух условиях. Во-первых, функция нервов нарушается от действия лекарств; во-вторых, некоторые лекарства обладают сродством к известным тканям. Полученные симптомы служат следствием данных условий. Одно из условий изменяется и находится в зависимости от раздражения разных тканей, другое постоянное, именно нервная система самой раздражаемой ткани.

Займемся теперь действием некоторых активных тел, как, например, мышьяка, фосфора, опия и белладонны. Нужно заметить, что каждое из этих средств, смотря по дозе, вызывает незначительное проходящее патологическое действие и может довести до смертельного исхода. Так, мышьяк своим действием на слизистую оболочку желудка вызывает изжогу, тошноту, рвоту слизью, боли и изъязвления в области желудка, поносы и тенезмы и т. д. Фосфор же больше действует на слизистую оболочку легких и их паренхиму; если его вводят прямо в желудок, то является тошнота, которая переходит в рвоту слизью и желчью. Позже появляется боль, рвота получает кофейный цвет и наконец кровяной стул бывает беловатого цвета от исчезновения желчи. В печени является жировое перерождение, а в почках наблюдалось десквамационное перерождение.

Ввиду разницы между белладонной и опием, нужно заметить, что последний вызывает сонливость, вялость и одутловатость лица, белладонна расширяет зрачки, вызывает сильную бледность, а иногда и бред.

Существует большая разница между действиями лекарств, и это укрепляет мое мнение, что эта разница находится в зависимости от двух факторов, именно: с одной стороны от пораженной ткани, а с другой — от степени раздражения конечных разветвлений чувствительных нервов.

Свойство действия лекарств зависит от степени вызванного патологического процесса и наружных симптомов. Ошибочно предполагают, особенно большая часть врачей господствующей школы, что безразлично, какое раздражение применяют, так как действие всегда одно и тоже. Возбуждающие остаются возбуждающими, рвотные — рвотными, наркотические средства — наркотическими. В крайнем случае все они подчиняются одному закону, но в своих отдельных действиях они расходятся; иначе мышьяк, фосфор, опий и белладонна производили бы одинаковые действия.

При изучении действий лекарств надо заметить, что в основании даже незначительного нарушения нормальной функции лежит уже патологическое изменение ткани (заболевание), раздражение ткани может быть наблюдаемо до степени функционального расстройства; если не устранить раздражение, то оно может при других условиях перейти в продолжительное и увеличивающееся разрушение ткани, которое в свою очередь может вызвать разрушение или нового патологического продукта, или соседней еще здоровой ткани.

Между симптомами нарушенной функции и совершенным выпадением ее существует целый ряд возможных перемен. Есть лекарственные тела, которые способны вызвать как самые легкие, так и самые тяжелые формы болезненного процесса. Некоторые лекарства вызывают расстройства, которые совершенно тождественны с самородно являющейся болезнью, как, например, с катаральным состоянием дыхательных и пищеварительных путей, жировым перерождением печени и т. д.

Если специфическое действие лекарств испытывается на животных, то его надо проследить до полного развития. Если же опыты производятся над человеком, то надо ограничиваться расстройством функций, покуда это не сопряжено с опасностью. Однако такие наблюдения не полны, особенно если легкие расстройства отправлений не аналогичны тем, которые препятствуют глубоким поражениям тканей. Если пренебрегать контрольными опытами, то результаты опытов окажутся парадоксальными и неприменимыми в терапии.