— 211 —

О ганемановской диссертации на получение права читать лекции в Лейпцигском университете "De Helleborismo Veterum" было несколько благосклонных отзывов.

Если действие вератрума (чемерицы) даже и не столь спасительно, как полагает автор, то все-таки другая заслуга, а именно исторический свод всех имеющихся в наличности данных об этом методе лечения, следовательно, полное историческое изложение этого последнего, остается неотъемлемо за автором, и вместе с тем такая обработка, как предлежащая, возбуждает тем больший интерес, что подобные работы принадлежат к числу редких. Первые следы употребления Veratrum album встречаются еще ранее 1500 г. до Р. Х. ... и т. д.¹

Другой рецензент² называет это сочинение "интересным вкладом в историю врачебной науки", "трудолюбиво собранным и подвергнутым критической оценке"; третий³ высказал взгляд, что это "очень основательное сочинение". Проф. Шулан (Choulant) где-то сказал, что это сочинение свидетельствует о большой учености; мнение, которое подтвердит и каждый читатель.

В 1812 году Кранцфельдерг написал "Symbola ad criticen nоvае theoriae, homoopathicae dictae", Эрланген, сочинение против Ганемана, на которое, как кажется, никто не обратил внимания.

Ганеман уже в 1813 году утверждал публично⁴, что гомеопатия в трехлетний промежуток времени приобрела "очень много достойных приверженцев и последователей". Если бы даже и не захотели доверять первому гомеопату, что его учение так быстро распространяется среди учащихся и врачей, то справедливость его слов можно усмотреть в статье профессора Лейпцигского факультета⁵ Кларуса, который восстает против взгляда своих сотоварищей, считавших необходимым насильственно воспрепятствовать лекциям Ганемана. Наука должна быть свободна.

Заключаю эту заметку желанием, чтобы было приведено в исполнение сделанное мной уже давно предложение — подвергнуть

¹ Med. chir. Zeitung. Ergänzungabd. 19. S. 234.
² Allgem. Med. Annalen des 19. Jahrh. 1812. S. 1053.
³ Augustin, Wissensch. Uebers. D. des. Med. chir. Literatur. 1812. S. 337.
⁴ Allg. Anz. d. Deutschen. 1813. S. 634 Anmerkung.
⁵ Huf. Journal. Bd. 51. St. 4. S.112.

— 212 —

принципы учения Ганемана испытанию в госпитале у постели больного избранного для этого комиссией из научно образованных врачей и при участии самого господина доктора Ганемана, несмотря на хорошо мне известные затруднения, которые представляются только со стороны доброй воли аллопатов, ибо Ганеман достаточно часто выражал желание применить свой метод лечения в госпитале.

Позднее мы увидим, что Кларус предполагал изменить свое мнение. О политических газетах, "Лейпцигской газете" и "Гамбургском корреспонденте", которые также утверждали, что гомеопатия распространяется очень быстро, хотя и не принадлежали к числу приверженцев Ганемана, мы говорить не будем.

Вместе с распространением гомеопатии возрастала и сила аллопатии. Лейпцигские аллопаты и аптекари с одной, Ганеман и его приверженцы с другой стороны; публика также разделилась за и против каждой из партий. Спор проник в лейпцигские политические газеты, в пивные лавки и в семейные кружки и достиг своего апогея после того, как князь Шварценберг, победитель под Лейпцигом, искал совета у Ганемана. Князь просил этого последнего приехать к нему в Прагу для консультации. Ганеман отказался от этого и пригласил больного прибыть в Лейпциг. Таким образом, князь отправился туда, чтобы лечиться у Ганемана. Он перенес несколько ударов (Schlaganfälle) и страдал от порока сердца. Достоверно известно, что во время лечения у Ганемана фельдмаршал чувствовал себя лучше; он снова был в состоянии правильно совершать прогулки в экипаже. Лейб-медик доктор Иосиф Эдлер фон Сакс и другие аллопаты утверждали, что Ганеман пренебрег "сильнодействующими средствами", а потому ускорение смерти лежит на его совести. При посещении больного за несколько дней до его смерти, в сопровождении присланного из Вены доктора Маренцеллера, Ганеман нашел там аллопатов, приготовлявшихся к кровопусканию. С этих пор Ганеман уже не посещал более больного. Так рассказывает доктор Аргенти¹. Как часто было повторяемо кровопускание, к сожалению,

¹ Hen. Behandlung der Krankheiten. 2. Aufl. Pressburg u. Leipzig. 1878. S. 22.

— 213 —

мы не имеем возможности определить. Пять недель спустя, 15 октября 1820 г., князь скончался.

Которого, — как говорит Кларус, — в тот же самый день и почти в тот же самый час, везли в торжественной погребальной процессии по той же самой дороге, по которой он семь лет тому назад совершал свой победоносный выезд в город.

Подробно составленный протокол вскрытия трупа показал, между прочим, несколько апоплектических фокусов.

Объем сердца равномерно увеличен и расширен более чем в два раза и вместе с тем стенки правого предсердия сделались относительно тоньше, между тем как стенки левого предсердия необыкновенно утолщены.

Заслонки не окостенели, но сделались в высшей степени тонки и нежны.

Венечная, печеночная и селезеночная артерии (Art. coronaria, hepatica и splenica) так же, как и восходящая аорта (Aorta ascendens), показывали "следы порядочного окостенения". Протокол вскрытия трупа подписали и печать приложили: фон Кларус, доктор фон Сакс, доктор Самуил Ганеман и прозектор доктор Авг. Карл Бок.

После этого нетрудно судить о том, были ли в праве противники нападать на лечение Ганемана за то, что последний отменил кровопускание. Но во всяком случае большинство было на их стороне. Врачи и аптекари наконец добились того, что Ганеману было запрещено отпускать лекарства, вследствие чего последний переселился из Лейпцига в Кетен.

Постоянное распространение гомеопатии побудило противников писать о ней более, чем до сих пор. В 1819 году появилось вышеприведенное сочинение проф. Бишофа в Праге, в котором прежде всего строго осуждалось исключение кровопусканий, а также "не всегда достойный важности предмета тон" в "Органоне" и некоторые теории Ганемана. Он выставляет прежние заслуги последнего во врачебном искусстве и относится с похвалой как к ганемановскому приготовлению лекарств (стр. 120), так и к его испытаниям лекарств ("Этот труд навсегда останется ценным", стр. 117), отвергает гомеопатию и превозносит (в предисловии и далее)

приемы существовавшей до настоящего времени врачебной науки, которая, благодаря неутомимому трудолюбию врачей, имеет столь благодетельное действие

— 214 —

на человечество.

Взгляды автора на "энергичные кровопускания" следуют ниже.

В том же году в журнале Гуфеланда была напечатана нижеупомянутая статья проф. Пухельта.

Цель и намерение этой статьи заключаются в том, чтобы дать критический разбор гомеопатии Ганемана, которая в последнее время все более и более распространяется среди молодых врачей и вместе с тем начинает приобретать уважение и неврачебной публики, и мне кажется, что широкая оценка этой системы тем более своевременна, что в этом отношении сделано еще очень мало.

Здесь он порицает враждебные нападки Геккера. Он подвергает строгой критике пренебрежение Ганеманом медицинских вспомогательных наук (что очень скоро сделали и приверженцы Ганемана) и восстает против некоторых теорий в "Органоне" Ганемана, которым сам Ганеман не придавал никакого значения и которые были отвергнуты даже его самыми любимыми учениками. Он порицает Ганемана за стремление к систематизированию и за полное презрение к остальной медицине. Он предлагает применять гомеопатию при "динамических" страданиях и при таких органических болезнях, которые происходят от расстройства нервной системы.

Я бы очень хотел узнать мнение господина Ганемана об этом изменении его принципа лечения…

Впрочем, мы сердечно желаем, чтобы гомеопатия, если она когда-либо сойдется с научной медициной, ввела бы еще бóльшую простоту и бережливость в применении лекарств (как велика была она в то время? — В. А.).

То, что он пишет о личном настроении аллопатов против Ганемана, настолько разъясняет причину долголетних споров, что мы приводим слова самого автора:

Хотя с первого взгляда и может показаться противоречием, что желают излечивать болезни такими средствами, которые первоначально порождают подобные же явления, но тем не менее нужно сознаться, что это противоречие разрешается и исчезает при более внимательном изучении, чем обыкновенно это делали до сих пор наступавшие противники гомеопатии. Да, я полагаю, что все учение не встретило бы никакого противоречия и что, напротив того, было бы признано и применено многими врачами, если бы

— 215 —

Ганеман не объявил открытой войны всей остальной медицине, о которой каждый живущий в ней и при ее помощи действующий знает, что она вовсе не построена на песке, как утверждает Ганеман.

К этому можно бы было прибавить мнения первых аллопатических авторитетов 50-х, 60-х, 70-х и 80-х годов, которые осуждают тогдашнюю аллопатическую терапию точно так же, как и Ганеман, хотя и не в столь резких выражениях, потому что они не участвовали в борьбе.

Если бы он не был увлечен стремлением, которое 20 лет тому назад было так обычно даже у лучших умов, а именно преобразовать всю науку и разрушить все старое, если бы им не овладел так сильно дух оппозиции, который поставил его во враждебные отношения ко всем остальным врачам, то наверно он встретил бы больше сочувствия и своим лечением принес бы больше пользы другим.

Далее личное раздраженное настроение аллопатов выставлено еще рельефнее:

При враждебных отношениях с остальными врачами, которые он сам создал, нужно было обладать даже некоторым самоотвержением, чтобы стать на такую точку зрения, с которой можно было бы судить о нем справедливо, и извлечь то, что полезно; кроме того, некоторыми оскорбительными нападками, — которые хотя и могли заслужить некоторые, но поистине не все же остальные мыслящие врачи, против которых они направлены (важнейшие терапевтические упреки Ганемана относились ко всем тогдашним аллопатам без исключения. — В. А.), — он часто возбуждает к себе антипатию, которую также нужно побороть, чтобы приобрести приличное для исследователя спокойствие. Силу самообладания не все имеют, всего же менее те, к которым всего более относится столь часто упомянутое порицание за легкомысленное прописывание рецептов. Тогда эти последние охотнее бросают с топором и топорище, как это делает Ганеман по отношению ко всей медицине, и отвергают все, так как кое-что им не нравится.

С характеристикой тогдашней медицины, сделанной автором, следует познакомить читателя, потому что она обозначает отдел в истории медицины и вместе с тем имеет важное значение для ваших целей.

Теперь же мы переживаем такое

— 216 —

время, когда большинство систем слились в одну и пришли к соглашению. Механическое и химическое воззрение на организм (вспомним физиологическую химию того времени [1819 г.]. — В. А.), слилось с динамически-жизненным или подчинилось ему. Гуморальная и солидарная теории слились друг с другом и превратились в идею взаимного действия твердых и жидких частей организма.

Это последнее предложение могло бы перенести нас в современную вам эпоху, если бы последующее не напомнило доброе, старое время.

Опорожняющий, возбуждающий, ослабляющий, укрепляющий и многие другие взаимно противоположные методы лечения мирно существуют в общей терапии наряду друг с другом и попеременно ограничивают друг друга; наши следующие современники применяют каждый из них при различных болезнях, хотя некоторые из них может быть и предпочитают один метод другому.

Здесь косвенно выражено признание всей бессвязности тогдашней аллопатии.

В 1822 г. появился первый периодический гомеопатический журнал "Архив гомеопатического врачебного искусства" (Archiv für die hom. Heilkunst), издававшийся сначала доктором Е. Штапфом, а впоследствии Штапфом и Гроссом. В том же году аллопат Йорг (Jörg) издал свои "Критические записки для врачей и хирургов" (Kritische Hefte für Aerzte und Wundärzte. Leipzig bei Knobloch), где он нападает на "Органон" и на гомеопатические испытания лекарств.

Одновременно с этим доктор Е. Фр. Гро (Groh) поместил в журнале Окена "Изида" (1822, стр. 120) критику на систему Ганемана, называя ее учением, "которое действует на чудно распускающиеся после долгого зимнего сна цветы медицины так же губительно, как ядовитое испарение". Но он все-таки не был слепым противником, кое-что находил весьма пригодным и признавал, что Ганеман в "Органоне" "поучает кое-чему истинному и полезному"; он называет его

серьезно мыслящим человеком, одним из лучших врачей нашего времени.

Он находит "весьма похвальным", что Ганеман указывает на необходимость обособления (индивидуализирования). Он порицает большое число врачей, пренебрегающих этим советом, и сравнивает их со странствующим рыцарем.

Пусть

 Стр. 204–210    Содержание   Стр. 217–223