— 285 —

аллопата". Но, к сожалению, эта цель не была вполне достигнута. Потому что, с одной стороны, при известной быстроте опасных симптомов было невозможно так скоро призывать контролирующего врача, а с другой стороны, этот последний не мог так быстро прибывать, чтобы лично убедиться в присутствии бывших ранее, но уже исчезнувших симптомов. Но всего более препятствовало то, что большинство больных не желало отправляться в лечебницу и предпочитало оставаться дома, что очень затрудняло контроль.

Следовательно, бóльшую часть произведенных опытов мы должны принимать на веру от самих гомеопатов. При этом нельзя не признать, что отношение излеченных к умершим является в высшей степени благоприятным. Еще более успешные результаты гомеопатического способа получались, как нам сообщают, в других местах.

Гаспер, вероятно, имел в виду тех 1294 умерших, когда писал:

В тех случаях, когда был применяем гомеопатический способ, болезнь, всего скорее, оканчивалась смертью.

В настоящее время вряд ли кто-нибудь из рациональных профессоров осмелится утверждать, что аллопатические результаты были благоприятнее, так что мы, конечно, без всяких возражений можем предположить, что и в этом случае успех был на стороне гомеопатов, даже если мы совершенно оставим в стороне действие их лекарственных мер. Это можно было заметить также по усилившимся нападкам аллопатов.

Все свидетельствует о том, что во время и после холеры распространение гомеопатии сделало быстрые успехи; самосознание и уверенность гомеопатов возрастали, а возбуждение противников достигло самой высокой степени.

В конце июля 1831 г. холера разразилась в Раабе в Венгрии. Согласно достоверным статистическим сведениям, при аллопатическом лечении на 1501 ч. больных умерших было 640 ч.¹ Гомеопатическое лечение жившего в Раабе д-ра Бакоди дало несравненно более благоприятные результаты. Последствием было то, что при помощи напечатанного в газетах

¹ Rechtfertigung des Dr. von Bakody von Мor. Müller. Leipzig. 1832.

— 286 —

воззвания, туда хотели привлечь еще большее число врачей-гомеопатов для борьбы с этим страшным врагом. Протомедик (Protomedicus) Венгрии д-р Ленгочек (Lenhoscek) нашел такое приглашение неудобным для печати и в качестве цензора отказал в этом, подписав собственноручно следующее: "Рго typis non est qualificatum", после чего рукопись была возвращена отправителю Францу фон Паррагу, епископскому экзактору и адвокату. После прекращения холеры в Раабе Бакоди сообщил своему другу, лейб-медику герцога Луккакского д-ру Ант. Шмиту, о своем способе лечения и его результатах, которые этот последний против желания Бакоди послал напечатать в "Algemeine Anzeiger der Deutschen", где статья была принята. Эта последняя не заключала в себе ни малейшего оскорбительного выражения про кого-нибудь из врачей, несмотря на то, что Бакоди подвергался сильным нападкам со стороны раабских аллопатов.

После этого комитатский врач д-р Иосиф ф. Балог и городской врач д-р Ант. Карпф послали возражение, где утверждали, что эти гомеопатические сведения ложны и что холерные больные, которых лечил Бакоди, все умерли, а выздоровевшие не были больны холерой. Письмо было переполнено следующими излияниями обоих упомянутых господ ("Der Allgemeine Anzeiger der Deutschen" выпустил их, но Мор. Мюллер, к счастью, спас их от забвения в упомянутом письме): "лживая бессовестная пачкотня", "факты ужасно искажены", "вылазка двух (Бакоди и Шмит. — В. А.) медицинских щеголей (incroyables) против испытанного 100-летним опытом искусства", "весь равнострадальный цех", "Бакоди во всех случаях имел несчастие вследствие порядочного недостатка в savoir faire, малопривлекательной внешности (!!!) и неудачных лечений, быть предметом острот некоторых неврачей", "медицинские фальшивомонетчики", "словечко 'добросовестный' вообще не подходит к гомеопатическому журналу", "рыцарь Дон-Кихот", "кроме 8 свезенных на кладбище холерных больных, которых лечил Бакоди, он не видал и не лечил холерных больных; в противном случае ультрагомеопаты наделали бы больше шуму", "Бакоди... вероятно, опасался передать эти показания или славному городскому магистрату, или же сделать

— 287 —

их известными при помощи своих прозелитов", "медицинский фигляр".

Вот слова аллопатов д-ра Иoc. фон Балога, комитатского врача, и д-ра Антона Карпфа, городского врача. Бакоди возражал вполне достойным образом и привел 112 официально засвидетельствованных удостоверений о 154 бывших у него на излечении холерных больных, из которых умерло только 6. Его свидетелями, между прочими, были соборный капитулярий от имени Раабского епископа, затем евангелический проповедник, реформатский проповедник, присяжный суда, два священника, один граф, старший нотариус, епископский казначей, советник консистории, член совета, различные купцы, ремесленники и проч., и проч. На упомянутом месте у Мюллера напечатаны дословно свидетельства, написанные Бакоди, с выражением чувства искренней признательности.

Самым любезным оружием противников была цензура, в особенности в Венгрии, но также и в других странах.

Грисселих¹ рассказывает по поводу этого:

Д-р Киссельбах в Ганау хотел поместить в "Кассельской газете" о гомеопатическом лечении крупа; цензор наложил свое veto и "Кассельская газета" промолчала о крупе и о гомеопатии. Ганеман послал описание своего способа лечения холеры в прусскую правительственную газету, но оно не могло быть помещено, потому что берлинский цензор проф. Клуге не допустил этого.

Один врач в Кетене поместил в 1831 г. в "Кетенской газете" статью, в которой нападал на Ганемана по поводу холеры; Ганеман хотел ответить на нее в той же газете, но, к несчастью, цензор был большим приятелем того врача. Тогда Ганеман напечатал свой ответ в Магдебурге, где его не нашли предосудительным. В Лейпциге должность цензора занимал надворный советник д-р Кларус, доказательство чего можно найти в "Архиве Штапфа" и в "Газете Швейнерта". Холера свирепствует в Paaбе в Венгрии; публика видит успешное

¹ Skizzen aus der Мaррe eines reisenden Ноmöopaten. Karlsruhe 1832. S. 128 u. f.

— 288 —

лечение Бакоди и призывает к себе гомеопатов. Но объявление в газете вычеркнуто протомедиком Ленгочеком: "Prо typis nоn est qualificatum".

Взяв в совокупности все эти проявления цензуры, — говорит Грисселих, — можно, пожалуй, подумать, что гомеопатия заключает в себе нечто опасное для государства, потому что, насколько известно, цензуру ввели только для того чтобы сохранять спокойствие в государствах, а не для того чтобы не допускать врачей излечивать, а больных выздоравливать.

Крюгер-Ганзен¹ также рассказывает, что его статьи, направленные против кровопускания и аллопатических безобразий, были отправлены обратно из Австрийского государства запечатанными в Лейпциг с примечанием: "Цензура их не пропустила".

Австро-Венгрия была для аллопатов образцовой страной. Следует прочесть статью в "Allgem. Anz. der Deutschen" Jahrg. 1833. S. 965. Всем "самым грязным и отвратительным нападкам на гомеопатов" давали полную свободу и даже поощряли таковые,

угнетаемой же и преследуемой партии не только не давали говорить, но даже не позволяли защищаться и подавляли всякое клонящееся к этому стремление.

Таким образом цензура (под управлением уже многократно упомянутого д-ра Ленгочека) вычеркнула целиком прекрасное и справедливое место в статье Гуфеланда о гомеопатии², перевод которой появился в одном венгерском журнале:

Никакой деспотии, никакого единовластия, никакого гнета стеснения верований, даже правительство не имеет права вмешиваться в научные вопросы с тем, чтобы запрещать или же исключительно покровительствовать какому-нибудь мнению, так как дознано опытом, что как то, так и другое приносило вред.

Запрещаются не только статьи, относящиеся к гомеопатии, но даже и такие, которые в состоянии вызвать благоприятное понятие о принципах гомеопатии. Как пример привожу здесь два очень скромных сочинения, одно о простоте в медицине, а другое о

¹ Brillenlose Reflexionen. S. 19.
² Journal der pract. Heilkunde. 1830. Febr.

— 289 —

несовершенстве фармакологии, которые были отвергнуты со следующей подписью. Следует подробное примечание цензуры, написанное на латинском языке д-ром Ленгочеком, согласно которому не может быт дозволено, чтобы печатно говорилось что-либо против медицины, которая разрабатывалась научно в течение многих столетий. Гомеопаты могли сообщать о своих наблюдениях, но они безусловно должны были воздерживаться от нападок на аллопатию.

Между тем данное позволение было только пустым обнадеживанием, потому что даже издателям выходивших в Венгрии отдельных журналов было запрещено принимать гомеопатические статьи. Но все это было бы легко перенести, так как можно было бы надеяться, что преимущества нового врачебного искусства мало-помалу будут признаны если не путем печатного слова, то по крайней мере при помощи фактов, но на этом еще дело не стало. Приверженцы гомеопатии должны были терпеливо сносить всевозможные поношения и злословия, не смея даже их замечать.

Рассказывают, что один писатель, д-р Ганак (Hanak), при поддержке аллопатического профессора д-ра Ш* и врача д-ра С* напечатал в своем журнале "Die Biene" целый ряд ругательных статей, которые, конечно, ни на минуту не оставят читателя в заблуждении относительно образа мыслей этих борцов. Вот несколько образцов.

Среди врачей не было недостатка и в икарах, которые, забыв о своих восковых крыльях, с глупой надменностью полетели к солнцу и кувырнулись в море забвения, причем им даже не посчастливилось, как сыну Дедала, увековечить себя своим падением. К таковым следует причислять всех хвастунов с универсальными средствами и универсальными методами лечения, начиная д-ром Санградо и кончая новейшими злосчастными шарлатанами врачебной науки — гомеопатами.

Хотя нетрудно предвидеть, что гомеопатическая чепуха, как всякое произведение обмана и мрака, погибнет сама по себе, но друзья света с удовольствием видят, что уже теперь благоразумные врачи восстают против нее.

Самым благоразумным можно считать Симона, который, как известно, доказывал, что

Ганеман как ученый и как врач везде тот же самый ненадежный

— 290 —

игнорант...

На основании этого совершенно непонятно, каким образом настоящий мадьяр, даже больной телом, но широкий духом, может доверяться такому шарлатанству.

Чем врач-гомеопат отличается и чем он лучше ночной птицы, которая старается поживиться медом из ячеек своих товарищей?

Эта поучительная эпистола, кажется, состояла исключительно из подобных сентенций.

Эта статья встретила большие одобрения со стороны противников гомеопатии (она и теперь еще была бы встречена с восторгом, как мы увидим ниже. — В. А.). Они видели в ней выражение своей собственной злобы и негодования против этого нового, их сильно возмущающего учения. Малосведущая в этом предмете публика приняла это за действительное изображение ничтожности гомеопатии, и чтобы утвердить в ней еще более это мнение, д-р Ганак решил отпечатать эту статью отдельно, наполнив ее подходящими выдержками из книги Симона и пустить в продажу по дешевой цене. Один из врачей-гомеопатов осмелился написать возражение против кое-чего в этой грубо ругательной и невежественно решительной статье, которую он за неимением другого немецкого журнала хотел поместить в модной газете. Статью нужно было представить в медицинскую цензуру. Несколько недель спустя он получил ее обратно со следующей надписью:

Эта статья, независимо от своей формы и рассматриваемому в ней предмету, не годится для модной газеты, а потому она не пропущена. Офен, 12-го июля 1830. М. фон Ленгочек, советник штатгельтерства и государственный протомедик Венгерского королевства.

Но все это покажется только поддразниванием, если мы послушаем д-ра Коватса (Kovats). Он написал "Antiorganon ас Organorosta", Пешт, 1830. Там гомеопатию называют

фокусничеством, достойным наказания обманом, шарлатанством, дурацкой, грубой, дрянной наукой, занятием, пригодным для праздных сапожников

и проч. Ганемана называют

несчастным бродягой, праздношатающимся, невежественным цирюльником, слепым Парацельзионием, лжецом, негодным соблазнителем, набитым дураком, лукавой, грубой, скверной лисицей

и т. д. Все без исключения приверженцы Ганемана

безумцы,

 СТР. 278–284    СОДЕРЖАНИЕ   СТР. 291–297