— 225 —

новые свойства, в неразведенном незаметные; что вещества в природном состоянии почти недеятельные, будучи подвергнуты разведению приобретают множество чудесных свойств¹ и также в невесомых дозах действуют превосходно.

Дознав все это, гомеопатия была бы во многих отношениях преступна перед человечеством, если б стала продолжать употреблять лекарства в дозах старой школы. Вот некоторые неудобства этих доз: возбуждение отвращения, дурной вкус и запах, тошнота, рвота, боль в желудке, предвиденный и непредвиденный понос, резь, одурение, усыпление, раздражение, спазмы, слюнотечение, повреждение десен и зубов, изнурительный пот, глухота, малокровие, завалы печени, опухоль желез, отек и проч., и проч. Кто в этом сомневается, пусть внимательно проследит аллопатическое лечение, например: воспаления легких — вератрином, рвотным камнем в разориевских дозах и учащенным кровопусканием; перемежающейся лихорадки — хинином из щедрых рук, послеродовой лихорадки — ужасающими приемами ртути (почти по два фунта меркуриальной мази в день); хореи и паралича — тетанизацией посредством стрихнина, и множество других свирепств, украшенных титулом "рациональной медицины".

Для выполнения постановленных нами двух условий исследования действительности гомеопатических лекарств, достопочтенным противникам гомеопатии следовало бы испытать эти лекарства на себе лично. К этому испытанию предварительно нужно приготовиться соответствующей диетой, чтобы сделать организм способным ощутить чистые действия лекарств. Затем перед опытом нужно с точностью описать modus vivendi, обыкновенное состояние организма во всех отношениях, чтобы известно было, что произведено или вызвано лекарством и что возникает вследствие хронических страданий и других обстоятельств. Словом, при исследовании нужно со строгой точностью выполнить все условия и Ганеманом постановленные правила. Сверх этих правил в настоящем случае необходима еще следующая мера: всякое испытуемое лекарство должно быть вручено испытателю без названия, как это нынче делается при переисследованиях в германских гомеопатических обществах. Название, одним только гомеопатам известное, должно заключаться в особом пакете,

¹ Отсюда произошло понятие "динамизация", развитие силы лекарств. Найден факт, и ему дано имя. Никакой гипотезы тут нет. Ред.

— 226 —

за печатями уполномоченных с обеих сторон и сохраненное от всякого подлога до окончания испытания. Для испытания гомеопаты выберут десять средств. Если испытывающий не получит достаточных доказательств 6олезнеродного влияния от одного данного средства, что может случиться по причине особой невосприимчивости к этому данному, то он обязывается испытывать другое, третье и т. д., и притом в продолжении сроков гомеопатами назначенных сообразно общим в гомеопатии известным правилам, и по примеру Ганемана и его последователей.

Если такое испытание будет произведено добросовестно и с надлежащей точностью, то или гомеопаты будут побеждены, или их противники будут убеждены.

Предложение сделано. Мы ждем, что оно будет принято.

Нашедши болезнеродное действие на здоровом, останется проверить его терапевтически, в приложении на основании закона similia similibus curantur.

Простое словесное или письменное утверждение врачей новой школы не имеет цены в глазах достопочтенных составителей "Программы". В богатой гомеопатической литературе относительно терапии уже есть тысячи фактов достаточно доказательных, и мы не станем входить в подробности по этому предмету.

Есть на это другие пути:

1. Чисто гомеопатические больницы существуют во многих европейских государствах, не говоря о других частях света. В некоторых аллопатических больницах есть врачи, обратившиеся к новому учению и мужественно выдерживающие борьбу с сильными сослуживцами, то есть лечащие своих больных по-своему. Легко узнать, какие результаты достигнуты.

2. Принявшие вышепредложенное испытание лекарств, на себе сами могут приложить приобретенные сведения у постели больных, то есть предпринять чисто гомеопатическое лечение.

3. Следует учредить больницу исключительно гомеопатическую под ведением всеми признанного знающего гомеопата и при содействии нескольких надежных помощников. В этой больнице особая комиссия, состоящая из врачей-аллопатов, может постоянно следить за всеми действиями, однако же, разумеется, без всякого вмешательства в распоряжения и с сохранением отправляющим свою должность гомеопатам полной независимости в действиях.

— 227 —

В ожидании принятия этой методы исследования, единственной надежно ведущей к справедливому заключению о достоинстве гомеопатии, мы здесь дадим только самые краткие ответы на предложенные терапевтические вопросы.

Вопрос 1. Можно ли расширить зрачок?

— Конечно, можно. Только авторы программы забывают, что они таким образом ставят вопрос для терапии собственно вовсе ненужный, и что решение его, не имеющее никакого отношения к различию метóд лечения, служит только механическим пособием в офтальмоскопии и хирургии.

Вопрос 2. Можно ли возбудить слюнотечение?

— Такое же смешение двух метóд и сбивчивое понятие о целях гомеопатической терапии. С гомеопатической точки зрения, если в случае паралича языка (glossoplegia) при последствиях перепончатого воспаления рта (stomatitis membranaceae) нет слюнотечения, то нет никакого основания и возбуждать его насильственно. Недостаток отделения слюны зависит от причины, которую можно устранить только средствами, подобно ей действующими, а это нам открывает сходство болезнеродных свойств лекарства с симптомами болезни.

Следовательно, показанным средством будет тут такое, которое может у здорового уменьшить или прекратить отделение слюны. Что касается до лекарств, способных произвести такое уменьшение, то их можно насчитать довольно много.

Вопрос 3. — Подобный же ответ.

Вопрос 4. заключает в себе капитальное заблуждение касательно гомеопатического лечения дифтерита, точно так же, как и вообще насчет методы, какую следует принять при лечении этой важной болезни. Мы уже сказали — для побеждения гомеопатии следует по крайней мере вступить в ее область. Мы не видим, как и где в гомеопатической литературе можно было найти хоть одну фразу, которая бы позволяла заключить, что гомеопатия употребляет средства, способные разрушать ткани или производить нагноения — словом, средства едкие. Исполнение таких жестоких, ненужных и опасных показаний ей ни к чему не служит. Следовательно, нет никакой надобности спрашивать у гомеопатии, исполняет ли и как исполняет она такие показания. Нужно только спросить: 1. имеет ли она лекарства, способные производить дифтеритический выпот? 2. может ли это болезнеродное

— 228 —

свойство лекарств быть с успехом противопоставлено дифтериту? Если бы успешность лечения была соразмерна силе употребленных лекарств, то аллопатия давно уже была бы победительницей в своих результатах относительно дифтерита. Однако же без всякого несправедливого пристрастия или излишней требовательности можно сказать, что попытки ее на этот счет до сих пор остаются бесплодными. Если бы она тут имела средства, способные производить "всегда постоянные и с точностью определенные действия", то первым результатом было бы некоторое постоянство в терапии этой страшной болезни — постоянство, которое одно доказывает, что медицина имеет доверие к своим средствам. Но именно этого-то и нет в старой школе. Для доказательства стоит только обратить внимание на беспрерывные пробы, о которых свидетельствуют академии и больницы. Всякий в свою очередь пробует и выхваляет средства, которые так же скоро забываются, как и придумываются.

Гомеопатия, напротив, успела найти против этой болезни уже довольно значительное число лекарств и с точностью определить меру действия каждого из них. И когда ее фармакология обогатится новыми средствами, применимыми к этой группе опасных болезней, то прежние вновь прибавившимися отнюдь не вытесняются, последние только восполняют пробелы, клиникой указанные к ряду средств, которыми она располагает. Лечение дифтеритических болезней, стало быть, может постоянно совершенствоваться отысканием средств еще более специфических, то есть более гомеопатически соответствующих в этих случаях. Будущие приобретения нисколько не опрокинут нынешнего лечения, как это делается в аллопатии, а только улучшат и облегчат его. Значит, в будущем может предстоять только беспрерывный прогресс, ничего не разрушающий, не отвергающий прошедшего, а только дополняющей его. Это оттого, что все прошедшее гомеопатии имеет твердое основание, на котором постройка может продолжаться до бесконечности, до совершенства.

Вопрос 5. Об уменьшении скорости сердцебиения.

— В гомеопатической клинике нарушения правильности сердцебиения в отношении приливов к легким, мозгу и т. д. составляет часть совокупности симптомов, требующих средства, которое бы соответствовало всем им вместе. Общее состояние больного в этом случае дает главное указание лекарства, и

— 229 —

только строго держась этого указания можно сделать верное, то есть гомеопатическое, назначение. Эта метода имеет еще то преимущество, что больной не ослабляется понапрасну терапией отвлекающей, насильственной, превращающей одну болезнь в другую. Что касается до средств, необходимых для предупреждения угрожающей гипертрофии левого сердца вследствие нервного сердцебиения, то известно, что главное аллопатическое средство, Digitalis, имеет отдаленные второстепенные последствия настолько же бедственные, насколько первоначальное его действие кажется блестящим. В природе за всяким действием следует противодейcтвиe, реакция, и это-то именно служит основанием гомеопатии. Опыт достаточно часто доказывал, что за успокаивающим, можно сказать парализующим действием наперсточной травы при несколько продолжительном употреблении очень скоро следует более прежнего ускоренный пульс, требующий все более и более значительных доз панацеи, до того, что сердце наконец совершенно возмутится против своего усмирителя, и впадает в состояние хуже, чем было до лекарства. Это значит, что подследственное действие лекарства совершается в том же направлении, как и работа самой болезни, к которой они прибавляются. О расстройстве желудка и прочих беспорядках, причиняемых наперсточной травой, мы уже не говорим.

Между тем, если мы употребим против сердцебиения, угрожающего гипертрофией сердца, такие средства, которых первоначальное действие подобно или сходно с явлением болезни, то выйдет совершенно противное: peакция натуры против влияния лекарства приведет к уничтожению болезни, когда исцеление еще возможно, или же даст по крайней мере действительное облегчение.

Вопрос 6. Как выполнить жизненное показание, усилить движения сердца в адинамических состояниях?

— Возбудив реакцию специфическими средствами, т. е. такими, которые обладают способностью произвести начальные симптомы подобные симптомам всей болезни. Не станем разбирать, какими средствами достигает этого аллопатия.

Вопрос 7 такой сложный (см. "Программу"), что вкратце и не повторишь. Но кто сколько-нибудь посвящен в таинства древнего учения, тот прежде всего тут впадет в подражение авгурам при встрече их между собой. Во-первых, нам очень любопытно было бы знать, кто и когда воочию присутствовал при таком "быстром и рассчитанном, соответственно надобности, сокращении

— 230 —

воздухоносных пузырьков легких". Надо полагать, что никто. Но это столь удобное объяснение ведет к такому воинственному лечению, что противостоять очарованию нет возможности, и потому немудрено смешать понятие о сильном действии с понятием о предполагаемой пользе. Впрочем, допустим a priori необходимость этого показания и посмотрим, выполняет ли его аллопатия. Известное дело, что в исчисленных в вопросе шести группах болезней содержимое в легких, запирающее доступ воздуху, есть произведение различных страданий, которые остаются неизмененными и после временного искусственного выведения мокрот. Известно также, что этим способом выводится только мокрота из верхних ветвей дыхательного горла, что составляет лишь малую часть массы, от которой требуется освободить легкие. На деле произвести правильное искусственно усиленное сокращение пузырьков во всем составе легких не так удобно, как на бумаге. Стало быть, таким образом понимаемое лечение во всяком случае будет лишь паллиативным и не выполнит основного показания — освободить легочную ткань от лишнего содержимого. Это очень хорошо доказано уже практикой при произведении непрочных облегчений посредством рвотных и выводящих. Наконец, если бы аллопатические средства обладали чудесными свойствами, какие заставляет предполагать рассматриваемый сложный вопрос, то производимые ими извержения должны бы иметь характерные признаки различных выделений, производимых больными легкими. Этого, однако же, не бывает. Стало быть, аллопатические святые истины и тут только гипотезы.

В ocновании всего этого есть, конечно, и правда, но не во гнев старой школе будь сказано, вся эта правда подчинена гомеопатическому закону. Изучая болезнеродные свойства веществ, которыми иногда случайно достигается успех в поименованных болезнях, мы находим, что эти лекарства, так же как и другие, производят у здорового человека симптомы подобные тем болезням. Это изучение дало две важные выгоды: первую, что лекарства эти могут быть употреблены тогда, когда они действительно показаны, другую, что фармакология обогатилась знанием веществ, дотоле в этом отношении еще малоопределенных. Вот и ответ, каким путем гомеопатическая терапия избирает средства для сказанных болезней. Тут же и доказательство, что

 Стр. 219–224     Стр. 231–236