VARII OPERATIONUM CASUS

Что касается до оперативных случаев, встречавшихся отдельно, или по крайней мере не так часто, чтобы можно было сделать какой-либо общий вывод, то, ссылаясь на изложенное в таблице, ограничусь описанием только того, что заслуживает внимания. Сюда относятся:

Один случай hydrocele, излеченный по способу Bühring’a.

Три случая совершенного выпадения матки, излеченного употреблением каленого железа по способу Диффенбаха.

Один случай haematocele с перерождением яичка.

Два случая fistulae vesicovaginalis.

Один случай трудных родов с употреблением череподробителя (Kephalotribe).

1) Способ Bühring'a, с которым я познакомился по "Заметкам Гревеля для практических врачей", состоит в подкожном сечении общей влагалищной оболочки яичек. В этом случае, о котором идет речь, больной излечился совершенно; надобно, впрочем, сказать, что болезнь не достигла еще большого развития. Хотя выгоды, полученные этим оперативным способом, столь велики, что они всякому несколько знакомому с законами болезней, возникающих после операции, понятны, но мне, однако, кажется, что он должен быть применим в известных только случаях. С одной стороны, трудность распознавания органического болезненного изменения частей, скрытых в мешке, наполненном жидкостью, с другой же неизвестность, могут ли перерожденные, оставшиеся после этой операции, органы измениться настолько, чтобы принять нормальное состояние, кажутся мне главными противопоказаниями этого способа. Далее, вероятность, что оставшиеся до известной степени перерожденные органы могут принять характер более злокачественный, что, конечно, отразится на больном более предыдущей его болезни, ограничивает употребление этого способа на те лишь случаи, где распознавание надежного состояния органов не сомнительно. Операция сама по себе не трудна, конец ножа, воткнутого в полость мешка, всегда удобно ощущаем снаружи, а потому нет опасности повреждения важных соседних частей. Это, однако, относится к тем водяным грыжам, коих объем велик или по крайней мере средней величины. В тех же случаях, где болезнь не развилась еще до этой степени, мне кажется, что радикальный способ операции удобнее, потому что количество содержимой жидкости и напряженность содержащих частей меньше; первая, следовательно, вытекает скорее и дает последним возможность спадаться скорее, вследствие чего образуются складки, через которые конец ножа будет перескакивать, не разрезая их, — ближайшая причина возобновления болезни. Малое количество жидкости образует такую же полость, в которой свободное движение ножа затруднительно и способствует повреждению соседних частей.

2) Три случая совершенного выпадения матки относятся к трем женщинам, у коих болезнь по долговременному своему пребыванию развилась до крайности. У них матка несколько лет уже находилась вне таза, а слизистая ее оболочка превратилась в кожицу. В первом случае каленым железом было сделано 5, во втором и третьем 4 полоски. По окончании операции матка была завернута в хлопчатую бумагу, а внутрь давалось Cantharis до тех пор, пока вследствие нагноения струпья отделились, после чего матка была введена в полость таза и до совершенного заживления употреблялось ежедневно повторенное спринцование теплой водой. Успех операции превзошел всякое ожидание, и больные во время лечения не жаловались даже ни на какую боль; это обстоятельство смело может быть приписано действию Cantharidis. Кому известно действие этого средства в ожогах, тому нетрудно понять вышесказанное. При меньшей степени выпадения матки этот же самый способ может быть употреблен с тем изменением, что прижигается меньшее количество полосок. Достаточно видеть хоть раз исход этой операции, чтобы убедиться в преимуществе ее перед всеми, даже самыми лучшими, подъемниками, тем более что физиологическое отправление матки, подвергнутой этой операции, не изменяется ни в каком отношении.

У нас выпадение матки принадлежит к болезням, встречаемым весьма часто, причина тому недостаток хороших бабок. В деревнях эта практика в руках старых деревенских баб, и средства, употребляемые ими, конечно, более имеют сходства с пытками испанской инквизиции, нежели с подачей помощи. Печальным примером пусть послужит следующий.

3) Довольно тщедушная 40 лет женщина поступила в больницу в октябре 1859 года в следующем жалком состоянии. Беременная на последних днях, она за три дня перед тем почувствовала боль к родам. Приглашенная деревенская бабка, видя, что по окончании времени, достаточного, по ее расчету, для родов, младенец еще не родился, сочла необходимым перенести родильницу в жарко истопленную баню. Положив ее здесь на полок, она подвергла ее манипуляции, известной в простом народе под именем правления, дала ей выпить значительное количество деревянного масла и заставила родильницу глотать собственную свою косу. Так как вследствие сильно возбуждающих средств потуги становились все слабее и слабее и рождение младенца не последовало, то изобретательность бабки и тут еще не истощилась: она повесила родильницу на косяк посредством толстого под мышки подложенного полотенца. Эта попытка оказалась также безуспешной: младенец не родился. Бабка, не унывая, прикатила в баню бочку, положила на нее родильницу брюхом вниз и начала катать ее по бане. Когда и это средство оказалось безуспешным, бабка объявила мужу родильницы, что она употребляла все, даже самые действительные средства, но что несмотря на это рождение младенца не последовало, и потому очень вероятно, что жена его умрет.

Вследствие этого муж решился отвезти ее в больницу, где она принята была в следующем состоянии: бледная как полотно женщина, изнеможенная до того, что не могла проговорить ни одного слова, была тотчас же положена на койку. При осмотре ее оказалось, что младенец имеет поперечное положение, головою в правой, а ногами в левой стороне матери; место опустилось вниз и лежало частью в устье, частью в рукаве матки; живот был значительно вздут и до того чувствителен, что не позволял ни малейшего прикосновения. Потуги 24 часа тому назад уже кончились и с тех пор не возвращались. Младенец не подавал никаких признаков жизни. Родильницу ежеминутно рвало зеленой водой, и пульс ее едва был ощущаем. На первый взгляд мне казалось, что это случай placentae praeviae, но узнав, что кровотечение во все это время было не настолько обильное, как бывает в этом случае, была вероятность предположить, что младенец и место приняли такое положение вследствие ужасного обращения, предпринятого бабкой. Сильное изнеможение и общее состояние родильницы, столь невыгодные для приступа к какой-либо операции, побудили меня подождать несколько, тем более что родильницу клонило ко сну. Надежда, что сон несколько подкрепит ее и что вследствие этого может возбудиться деятельность матки, склонило меня не спешить. Несколько часов спустя родильница проснулась; хотя сон несколько освежил ее, но деятельность матки не возбуждалась, а потому не было причины отлагать операцию.

По извлечении места можно было удостовериться в смерти младенца отсутствием биения в пуповине. По совершении поворота на ноги и извлечении младенца до головы, не было возможности при отсутствии потуг окончить операцию без инструментов, а потому было приступлено к наложению череподробителя (Kephalotribe), посредством которого не без труда совершилось окончательное извлечение мертвого младенца. Спустя 24 часа больная умерла с признаками воспаления брюшины и матки.

4) Случай haematocele, где приступлено было к кастрации по причине переродившегося яичка, относится к крестьянину довольно хорошего телосложения, у которого болезнь образовалась вследствие ушиба год тому назад. При вступлении его в больницу мошонка имела величину детской головы и флюктуировала явно, хотя была совершенно непрозрачна. При совершении радикальной операции вытекло обильное количество темно-бурой, густой и вонючей жидкости, смешанной с обильным количеством кусков спекшейся крови. При осмотре общей влагалищной оболочки оказалось, что она покрыта толстым неотделимым слоем спекшейся крови, срослась плотно с яичком и при значительном утолщении имела почти хрящеватую твердость. По отделении ее от всей правой стороны мошонки операция была окончена кастрацией. Больной выздоравливал медленно по причине образовавшихся в соседстве нарывов, которые однако, кроме потери времени, не имели дурного на него влияния. Он выписался из больницы на 86-й день после операции.

5) О двух означенных в таблице случаях fistulae vesicovaginalis, происшедшей после трудных родов, дóлжно сказать, что одна из них, где свищ имел незначительную величину, излечилась вполне после повторенного прижигания серной кислотой, в другом же свищ имел величину в ½ дюйма поперечника. Операция не без затруднения была сделана наложением швов после предварительного оживления краев свища. По истечении нескольких дней оказалось, что один шов прорвался, остальные же произвели успешное соединение, так что свищ сделался наполовину меньше и потому после вторичного оживления был наложен новый шов, после которого остался весьма незначительный свищ, доведенный до окончательного заживления повторенным прижиганием серной кислотой. Больная на 52-й день после операции выписалась совершенно выздоровевшей.

При всех операциях был употреблен хлороформ, за исключением детей моложе 5 лет, по той причине, что хлороформ при усыплении, действует на мозг и нервную систему как наркотическое средство, что в детском возрасте может вызвать состояние весьма опасное. Один из моих товарищей сообщил мне, что ему часто случалось видеть воспаление мозга у детей, возникшее после употребления хлороформа. Усыпление хлороформом, наблюденное мной уже более 300 раз, явно доказывает, что специфических средств в смысле старой школы нет и быть не может, чему доказательством могут служить следующие замеченные мной группы симптомов.

1. Количество вдыхаемого хлороформа для произведения полного усыпления очень различно. Дети и женщины требуют меньшее количество, нежели мужчины, особенно преданные спиртным напиткам. Мне встречались случаи, где 20 капель было уже достаточно для произведения полного усыпления, тогда как у иных и пол-унца не был в состоянии произвести сна. Симптомы, сопровождающие действие хлороформа во время усыпления и после него, следующие.

I. Симптомы восторга (exaltatio). Они столь же различны, как темнерамент и характер, и большей частью обнаруживаются следующим образом:

a) Крик, командование, зов знакомых или родственников по имени

b) Громкий разговор с кем-нибудь из семейства, предметом коего обычные занятия

c) Крикливая брань, ссора, открывающие нередко семейное несогласие

d) Отрывистый злобный крик, как будто бы больной принимает участие в какой-нибудь драке

e) Пение народных песен с совершенной точностью произношения и напева, что продолжается иногда 5 и 10 минут

f) Религиозный восторг, призывание святых, моление, пение духовных песней, перемешанных с бранью и проклятием

g) Усыпляемый сопротивляется, причем он обнаруживает иногда такую силу, что не помогают ни связывание, ни держание

h) Попытки вырваться и убежать, просьбы о том, чтобы отпустили его

i) Большей частью лицо в таком состоянии несколько надуто и красно, при полном усыплении, однако, оно бледнеет значительно. Пульс полный, волнообразный и большей частью замедленный.

II. Явления угнетения и упадка (depressio) в духе представляются в следующем порядке:

a) Молчание, закрывание глаз, совершенное равнодушие тотчас после первых порывов восторга, с последующим глубоким сном, храпением и отдуванием

b) Плач, рыдание, жалобы большей частью на болезненное состояние, иногда же относящиеся и к семейным обстоятельствам

c) Вялость всех органов, поднятый член падает как свинцовый и так же бледнеет, как лицо. Пульс при том обыкновенно весьма тих и сжат.

III. Проявления в животной сфере такого рода:

a) Продолжительное очень тихое дыхание, частые вздохи и глубокое вдыхание, слышное дыхание

b) Иногда сильнейшее, скоро повторяемое чихание, от 15–20 раз

c) Зевота и вытягивание членов как будто после сна

d) Рвота пищей, если больной ел незадолго до усыпления, в противном же случае желчью с предшествующим усилием ко рвоте

e) Рвота чаще встречается у женщин, нежели у мужчин, где это явление вообще довольно редко; у мальчиков чаще, нежели у мужчин, но реже, чем у женщин.

По окончании операции сонливое состояние обыкновенно продолжается еще некоторое время. Когда больной проснется и придет в себя, то состояние его имеет большое сходство с тем, которое является после пьянства, не совершенно прошедшего от недостатка сна. Иногда больного рвет еще и тут.

При возвращении чувств и сознания больной обыкновенно не помнит ничего о случившемся с ним. Он не помнит ни того, что он говорил и делал, ни ощущения боли; словом, он не может отдать отчета о времени влияния на него хлороформа ни себе, ни другим; это бывает, однако, только при полном усыплении, в противном же случае, если несмотря на соответственное количество хлороформа, усыпление по каким-либо индивидуальным причинам было несовершенное, то больной помнит и чувствовал все, но находился в состоянии, не позволявшем ему обнаружить ощущаемое ни речью, ни движением членов. Бывает иногда, что больной, по-видимому совершенно заснувший, начинает тотчас при первом приступе к операции кричать и жаловаться на боль, обнаруживая при том сильное малодушие и нетерпение, прося, чтобы оставить его в покое, что он предпочитает лучше оставаться с болезнью, чем переносить операцию, что он не соглашается, что никто не имеет права без этого делать операцию, и т. п. Если по окончании операции сделать ему вопрос, почему он был столь нетерпелив, малодушен и почему он так сопротивлялся, то он с удивлением, слыша вопрос, уверяет, что он не только ничего не помнит, но что он даже и боли не чувствовал. В подобных случаях необходима величайшая осторожность, чтобы, основываясь на мнимом бездействии хлороформа, не возобновить приема его и вместе с тем повредить больному. Изменение пульса в таком случае единственный верный руководитель, а потому необходимо следить за ним.

По наблюдениям, собранным мной до сих пор, я пришел к заключению, что худощавые субъекты противостоят гораздо дольше действию хлороформа, нежели полносочные и тучные, и что, следовательно, для усыпления у первых потребно большее количество хлороформа, чем у последних. Время, необходимое для произведения наркотического сна, зависит, однако, не только от телосложения и темперамента, но и от способа, употребленного при вдыхании. Если начать незначительными, хотя и часто повторяемыми приемами хлороформа, тогда усыпление совершается медленнее и не так совершенно, как при употреблении сразу значительного приема. Для удобного определения количества хлороформа для больных я употребляю небольшой серебряный сосуд, который вмещает напитанный хлороформом кусок ваты и приставляется к носу анестезируемых. Выгоды, происходящие от этого, заключаются в том, что усыпление производится скорее, а вместе с тем избегается излишняя трата хлороформа, как это бывает при обыкновенно принятом способе, где несколько раз сложенный платок или полотенце пропитывается хлороформом, — излишняя, однако, трата хлороформа заслуживает внимания в экономическом отношении.

Во всех предпринятых мной до сих пор анестезациях опасных припадков не было, а потому кажется, что такого рода случаи должны быть отнесены к исключениям или к особенному качеству хлороформа; точно так же не заметил я, чтобы влияние его отразилось чем-либо невыгодным относительно хода операции или общего состояния больного.

Окончив, таким образом, описание хирургического отдела моего труда, я считаю нелишним сказать несколько слов на случай вопроса, с каким правом названы мной гомеопатическими излечения, входящие исключительно в область хирургии, которая, не имея ничего общего с новой школой, составляет напротив часть старой? На этот вопрос позволю себе ответить вопросом же: имеет ли какое отношение хирургия к старой школе? составляет ли она одну из частей ее? развилась ли она из нее и подвластна ли она тому же основному закону contraria contrariis? какое различие между болезнью, происшедшей от кровавого повреждения, совершенного по законам искусства, и возникшею от такого же случайно-механического влияния? Сходственные причины вызывают сходственные же явления. Если болезни, происходящие от случайно-травматического влияния, не исключены из границ гомеопатии, то можно ли на разумном основании исключать болезни, появляющиеся от травматического влияния, предпринятого по правилам и законам искусства — хирургии?

Можно бы сделать еще возражение такого рода, что в излечении терапевтическом всех вышеобозначенных болезней заключилось бы несравненно более заслуг человечеству, что прямо соответетвовало бы одному из основных законов гомеопатии. Я совершенно согласен с этим, но какие могут быть верные терапевтические средства для уничтожения мочевого камня, какие для излечения сальной или мешотчатой опухоли, какие для губного или грудного рака, какие для огромных костяных наростов, какие для восстановления потерянных частей лица, и т. д.? Могут ли быть средства, исцеляющие всегда и везде одинаково, с той же верностью и той же быстротой? Положим даже, что терапия, расширяя непрерывно свои пределы, дошла бы до того, что излечение этих болезней совершалось бы под ее влиянием; какое время потребовалось бы на излечение болезни, коей произведение образовалось десятками лет? Возьмем кратчайший срок — год, но что, если индивидуальность данного случая вовсе невосприимчива или только условно восприимчива для предпринятого лечения и срок его окончится без успеха? Нельзя отвергнуть, что такое лечение должно быть сопряжено с материальными жертвами со стороны больного, а если обстоятельства его не позволяют ему принести в жертву ни времени, ни материальных средств? Положиться ли ему на произвол судьбы или питаться надеждой, что смерть когда-нибудь окончит его страдания? Можно ли предпочесть операции такую участь?

В тех даже болезнях, где операция паллиативное только средство, отказываться от нее, мне кажется, несправедливо: удалить причину страданий хоть на короткое время, и доставить таким образом больному отрадные минуты в печальном его состоянии, конечно, более соответствует призванию врача, нежели бездействие, основанное на том, что болезнь может вернуться и после операции.

Наступит время, когда многие болезни, подвластные ныне исключительно хирургии, перейдут в пределы терапии, но это время далеко еще впереди; на врача же возлагается святая обязанность помогать ближнему всеми средствами, дарованными ему наукой; роль праздного зрителя, красноречиво излагающего свое сожаление, не соответствует его призванию. Я убежден, что эти времена наступят, но пока они для нас еще не что иное, как земля обетованная, никто из добросовестных врачей не вправе опровергать или отказываться от употребления средств, коль скоро они не противоречат его научному убеждению и совести, и пока еще не доказано, что они положительно вредны для больного.

В течение 5 лет было принято приходящих больных 10 566.

Из этого числа:

В общем итоге в течение 5 лет были пользуемы

Из них

Отношение выздоровевших ко всему числу приходящих больных содержится как 1 к 3,032. К пришедшим же один только раз как 1 к 1,761. Причина этого отношения, на первый взгляд невыгодного, изложена ниже.

Доказательство же доверия простого народа к способу лечения ясно выражается числом, возрастающим ежегодно, и увеличившимся в 1859 году почти в 8 раз в сравнении с 1855 годом .

Во время приема приходящим больным было сделано 336 операций, а именно:

 OPERATIONES PLASTICAE    ОГЛАВЛЕНИЕ   КЛИНИКА ПРИХОДЯЩИХ