Те же опыты Негели заинтересовали профессора ботаники Киевского университета О. В. Баранецкого, который, занявшись изучением влияния малейших доз, в результате примкнул к гомеопатам. Вот что, например, говорил он в своей речи в Киевском обществе гомеопатов:

Я естествоиспытатель, и ввиду этого положение мое в качестве члена общества гомеопатов требует, мне кажется, некоторого пояснения. Врачи, которые считают себя тоже естествоиспытателями, утверждают ведь, что гомеопатия есть одна сплошная фантазия, недостойная внимания людей, серьезно изучающих врачебное искусство. Я не сомневаюсь, что такое утверждение основано не на серьезных опытах и наблюдениях над действием гомеопатических средств, и что в этом случае не был вовсе приложен чуждый всякого дoгмaтизма опытный метод естественно-исторического исследования. Подобное отношение врачей к гомеопатии происходит, конечно, от того, что люди, посвятившие всю свою жизнь детальной разработке известных идей и принципов в одном определенном направлении, становятся крайне склонными создавать себе из этих принципов некоторого рода культ, и тогда уже все, что не входит в этот культ или не вытекает из него, кажется наперед ересью, достойной преследования или по крайней мере сожаления. Между тем именно люди, имеющие дело с живыми организмами, более чем кто-либо другой должны быть свободны от подобного культа, так как жизнь организма является нам до сего дня настолько непостижимой, мы так мало понимаем механизм этой жизни, а следовательно и все, что может влиять на нее, что не имеем нравственного права отвергать наперед возможность хотя бы самых неожиданных явлений в организме лишь потому что они не подходят под современные нам принципы. Что бы сказали лет не более пятнадцати тому назад, если бы кто стал утверждать, что различные вещества могут при известных условиях вызывать реакцию в организме даже без непосредственного прикосновения с ним, а между тем опыты некоторых французских врачей показали, что такой факт действительно существует. И с другой стороны, если сотни, даже тысячи лиц образованных и, следовательно, обладающих достаточной критикой ума, свидетельствуют мне, что гомеопатические средства действуют несомненно, то уже простое чувство уважения к чужой личности должно заставить меня отнестись к такому свидетельству внимательно и серьезно. Эти именно побуждения и заставили меня под влиянием чувства, свойственного физиологу-экспериментатору, сделать собственные наблюдения над этим новым для меня явлением действия на организм чрезвычайно малых доз веществ, и я скажу прямо, результат для меня был тем более поразителен, что подобное динамическое действие веществ на живой организм совершенно выходит из сферы наших ходячих физиологических представлений. Тем не менее нет сомнения, что гомеопатические средства действуют не менее сильно, чем средства нашей обыкновенной медицины, и я считаю нашей обязанностью в интересах истины заявить, что это действительно так, и что это факт, который так легко может проверить всякий при наших повседневных недомоганиях.

Искусство врачевания болезней состоит из двух почти зависимых друг от друга дисциплин. Первое — это узнать и определить болезнь, и второе — найти средства для ее устранения. Определение болезни составляет единственную рациональную часть нашего теперешнего врачебного искусства, и эта часть медицины будет, без сомнения, идти и совершенствоваться своим путем, независимо от того, какие лекарства будут подыскивать для лечения болезней. Что же касается самих лекарств, то всякому и неврачу известно, что в большинстве случаев на них существуют своего рода моды, эти средства меняются и, следовательно, их не считают удовлетворительными. При таком положении дела не вправе ли общество ждать от врачей, что в искреннем желании сделать все для облегчения страданий человеческих они не пренебрегут никакими указаниями на возможные врачебные средства и ввиду этого подвергнут гомеопатический метод лечения самому серьезному и беспристрастному исследованию. Я не могу и не хочу высказывать здесь ничего определенного относительно самого принципа гомеопатии "similia similibus curantur". Если принцип этот верен, то в нем искусство лечения получило бы, конечно, дар, ценность которого и определить невозможно. Впрочем, если лекарства гомеопатические действуют несомненно в желаемом смысле и лекарства эти выбраны именно согласно названному принципу, то очевидно, что и самый этот принцип не миф, а содержит в своем основании истину, какой бы непонятной она ни казалась нам в настоящее время. Но уже одна возможность действия на организм чрезвычайно малых количеств лекарственных веществ сама по себе является благодетельной, потому что кому же неизвестно, и сами врачи этого не скрывают, что те или другие средства нашей обыкновенной медицины, вводимые всегда в организм в значительных количествах, помогая против одной болезни, способны зато вызвать сами другие расстройства в организме.

Наконец, для меня как естествоиспытателя, занимающегося изучением жизни организмов, хотя и организмов бесконечно более простых, растительных, влияние неизмеримо малых количеств веществ на ход жизненных отправлений представляет явление совершенно особого рода и притом полное самого глубокого физиологического интереса. Вот те мотивы, которые заставляют меня интересоваться гомеопатией, и я надеюсь, что наступит время, когда место предвзятых мнений заступят искренние поиски истины, откуда бы ни приходилось ее позаимствовать. Мы же можем способствовать этому, направляя внимание общества и врачей на гомеопатическую методу лечения, поскольку мы видим в ней истину и, следовательно, ожидаем от нее пользы для человечества.

МАТЕРИЯ И СИЛА

В опровержение невежественного суждения аллопатов, что гомеопатические дозы будто бы не имеют никакой опоры в науке, мы могли бы представить еще многочисленные факты и свидетельства представителей науки, которые с каждым днем все более и более примыкают к воззрениям гомеопатов.

Скажем более. Современная наука, оказывается, начинает подтверждать и такие частности в учении Ганемана, которые не разделялись даже многими из его последователей-гомеопатов. Имеем в виду суждения Ганемана о "динамизации" и "одухотворенности" лекарств.

Основатель гомеопатии Ганеман из опыта и наблюдений вынес убеждение, что лекарственные вещества при надлежащем их приготовлении путем растираний и разбалтываний их растворов приобретают особую по сравнению с основным лекарственным веществом проницательную способность действия; они, по его выражению, как бы освобождаются от своей материальности и приобретают свойство силы, динамизируются. Это положение Ганемана вызывало много отрицаний и еще более насмешек и издевательств как над ним самим, так и над всей его лечебной системой за приводимые им теоретические объяснения такими выражениями как "жизненная сила", "динамизация", "одухотворение лекарств" и т. п. Полагалось правильным думать, что pacтвоpeниe какого-нибудь вещества изменяет его только количественно в большей или меньшей степени, смотря по количеству взятой растворяющей жидкости. Но вот пришло нынешнее время, и наука доказала так же несомненно, что вышеприведенный общепринятый простой механический взгляд на растворы совершенно несостоятелен. Теперь признаётся, что растворенные вещества изменяются еще качественно, что в растворе они находятся как бы в газоподобном состоянии, что они там при растворении разлагаются и образуют своеобразные продукты (ионы), заряженные электрической энергией, что механикой растворения вещества в естественном своем состоянии малодеятельные и бездеятельные приводятся в состояние сильного динамизма, в состояние весьма деятельной энергии... И столь осмеиваемые прежде слова "динамизм", "динамизация" приобрели теперь полное право гражданства в науке.

Прогресс нашей медицинской науки, — читаем у д-ра Прохорова, — невозможен, если мы будем изучать односторонним образом только одни химические реакции и по ним судить о явлениях в живом организме...¹ В науках о мертвой природе главная цель есть механическое, физическое или химическое объяснение явлений, но попытки применить эти объяснения к явлениям жизни нисколько не выяснили сущность жизненного процесса...² Для биологии химические весы инструмент грубый, а применение химического анализа может годиться только для определения конечных продуктов, так сказать, отбросов жизни, а не промежуточных прижизненных продуктов. Химические анализы выделений и отыскивание в них введенных веществ завели наблюдателей совсем в другую сторону; этими работами наполнена, например, вся литература о ртути, но путь химический нисколько не выяснил действия ртутных соединений на организм больного человека, создав массу теорий одна страннее другой...³

Влияние на живые клетки, говорит далее Прохоров, может быть и раздражающее (положительное), и угнетающее (отрицательное).

Мы уже рассматривали положительное возбуждение в смысле усиления жизненных процессов веществами, по большей части в минимальных количествах, и даже в таких количествах, которые химический анализ открыть не может... Мы брали растворы солей ртути, следов которой не может открыть никакой химический анализ, а между тем такая вода обнаружила на зерне гороха свое действие... Этот элементарный опыт показывает нам, что действие названных веществ не химическое, а динамическое. Для динамического действия количество вещества может быть крайне ничтожно или даже и вовсе неопределимо средствами химии... Вода, стоящая в серебряном сосуде или соприкасавшаяся с нерастворимыми солями, по химическим воззрениям не содержит в растворе металлических частиц, но живые клетки показывают нам, что в этой воде произошла какая-то перемена, что эта вода приобрела способность действовать динамически на живые клетки, и смотря по тем веществам, с которыми она соприкасалась, действовать возбуждающим или угнетающим образом на деятельность живых клеток... Опыты Негели над действием бесконечно малых растворов солей серебра и ртути, а также над действием вовсе нерастворимых металлов, убеждают в существовании влияния угнетающего и даже причиняющего смерть живым клеткам от таких количеств, которых не в состоянии обнаружить никакой анализ... Желая найти предел ядовитости⁴ сулемы, Негели довел разведение до дроби, где в числителе единица, а в знаменателе единица с двадцатью четырьмя нулями, и несмотря на это, живая клетка растения не могла переносить даже таких разведений и представляла явления смерти...

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Биологические основы медицины. Д-ра П. Н. Прохорова. Вып. I, стр. 136.
² Там же, стр. 195.
³ Там же, стр. 196.
⁴ Там же, стр. 200.

 ЧАСТЬ XII    СОДЕРЖАНИЕ   ЧАСТЬ XIV