ЗЕМСКОЕ "САНИТАРНОЕ ДЕЛО"

Наконец, гомеопатическое лечение имеет в свою пользу и сравнительные цифровые данные.

В. Герд, сопоставляя эти данные о лечении различных болезней по гомеопатическому и аллопатическому способам, делает вывод, что гомеопатическое лечение дает почти вдвое меньшую смертность, более чем вдвое скорейшее выздоровление и втрое меньшую стоимость лечения, чем при обычной медицине¹.

Значение таких цифр понять нетрудно. На XI Cъезде естествоиспытателей и врачей в Петербурге был сделан доклад, в котором вычислялось, что уменьшение существующей смертности на одну четвертую часть должно дать по самому скромному расчету для губерний Царства Польского 33 миллиона рублей сбережения, а для всей России не менее полутора миллиардов в год. Съезд на этом основании настоятельно предлагает государству не скупиться щедрыми затратами на улучшение "санитарного дела", которое понижением заболеваемости и смертности сторицей возвратит затраченные капиталы.

Такого рода соображение в общем, конечно, верно. Неверно только то, что под "санитарным делом" и "санитарными" улучшениями "общественные" врачи обыкновенно понимают одну только гигиену, составление разного рода "инструкций" санитарными "советами" и "бюро", печатание ими "сборников" и "хроник", и затем требование разных реформ государственных, образовательных, культурных, бытовых, социально-экономических и т. д. То же, что действительно должно быть во главе угла "санитарного дела", а именно скорое и наилучшее лечение больных, при этом совершенно забывается, им прямо пренебрегают и оставляют в стороне. Раньше говорилось, как на Пироговских съездах (например, IX в 1904 году) земские врачи "бытовики" и "общественники" без всякого стеснения объявили, что лечение больных есть "узкое" дело "узких" специалистов и что ему не место на Пироговских съездах, где врачи должны заниматься лишь "широкими" и "общими" вопросами государственными, социальными, бытовыми т. п. А между тем, какому же настоящему земскому врачу не известно, что захватить вовремя и успешно излечить первых заразных больных значит предотвратить развитие целой эпидемии?.. Кому из них не ясно до очевидности, что приобретение врачами лучшего лечебного способа и средства, помогающего больному быстрее, вернее и лучше оправиться, обязательно сказывается и понижением смертности от такой болезни вообще? Все это "санитарное" значение лечебной медицины, или терапии, врачам хорошо известно и понятно, а затем даже все те из них, которые на Пироговских съездах торжественно провозглашают лечение больных "узким" делом "узких" специалистов, сами же постоянно и решительно заявляют, что помимо "рациональной" и "правильной" лечебной организации невозможно в земстве успешное проведение никаких санитарных мер и невозможно никакое "санитарное дело". А раз это так, то не ясно ли отсюда, что в общей массе желательных для врачей и требуемых ими "санитарных" и "здравоохранительных" преобразований и улучшений прежде всего нужно начинать с главнейшего: с качественного улучшения лечебной помощи больным, с улучшения средств и способов лечения болезней? Начинать с этого земским медикам необходимо не только потому что умение хорошо излечивать больных есть самое первое, самое главное и самое настоящее "санитарное" дело для всякого врача, но и по другим, по чисто нравственным соображениям.

Земская медицинская организация, желающая отвергать и уже в принципе пренебрегать лечебной медициной, а в то же время поглощающая от 30 до 40, местами даже до 50 процентов всех земских средств, может только быть народным привилегированным захребетником, поглощающим бесполезно почти половину земских средств и этим лишающим земство возможности удовлетворять всякие другие насущные народные нужды, и именно как раз те нужды культурно-бытовые и экономические, без удовлетворения которых мало выходит пользы, по уверению земских врачей, и от их земской медицины вообще. Едва ли такое положение хоть в какой-либо степени логично и этично. Правда, врачи "бытовики" и "общественники" Пироговских съездов очень хлопочут о пополнении земской кассы путем уничтожения закона о "предельности обложения" и путем учреждения "мелких земских единиц" с правом "самоуправляться" и "самооблагаться" и т. д., но такие проекты есть не что иное, как дальнейшее еще покушение на скудный и без того народный карман, а насколько такое покушение прилично для врачей, у которых только и слов в речах, что о "народном благе", да о том, что они не в пример прочим печальники земли русской, это понятно само собой. Действительная печаль о "русской земле" и о "русском народе" при наличности истощения народных средств требует, чтобы земские медицинские организации, поглощающие в ущерб всем другим потребностям народа от трети до половины народных денег, помышляли не о дальнейших еще обложениях и субсидиях для себя и своих якобы широких и будто бы здравоохранительных переворотов в социальном положении, быте, культуре, образовании и т. п. народа, но исключительно об одном: о лучшем использовании и оправдании всех тех громадных затрат, которые уже несутся народом давно, но все еще малопроизводительно, на самые медицинские организации. Благо народа, ищущего лечебной помощи, и достоинство врачей, которые получают с народа деньги за оказание ему этой лечебной помощи, требуют, чтобы врачи не третировали презрительно то дело, за которое они взялись, как "узкое" дело "узких" специалистов, "как бесцельное пичканье латинской кухней" и т. п., но сделали его действительно полезным делом и действительной лечебной помощью народу. Те врачи, которые находят бесполезным лечить народ и не имеют охоты заниматься в земстве лечебной медициной, пусть уходят из земства и прекращают, как велит то и их ученая этика, и ученое их достоинство, получение жалованья с народа; пусть они перестают играть роль мнимых лечителей в земстве и обращаются к более любезной их сердцу деятельности где-либо на другом месте. Те же врачи, которые находят, что обычная их лечебная медицина оказывается неспособной быть надлежаще "широким" делом и не может выйти из положения "бесцельно пичкающей" медицины, должны, во имя постоянно поминаемого ими народного блага, обратиться к той медицине, которая и действительна, и полезна, а именно медицине гомеопатической. Эта медицина дает меньший процент смертей, более скорое выздоравливание заболевших, требует значительно меньших расходов на лекарства, чем при существующих аллопатическом и нигилистическом лечениях, т. е. дает как раз то, чего только желает от своей медицины русский народ и что именно составляет действительное его "народное благо". Эта же новая медицина дает очень много и самим врачам. Они, во-первых, прилично выигрывают в своем профессиональном достоинстве, так как смогут быть действительно полезными "народными" деятелями, а не пустозвонными только болтунами о народном благе, а во-вторых, прилично же обретут в самих себе источник желательных им денежных средств для расширения и улучшения их дела. Вышеупомянутый доклад XI Съезду естествоиспытателей и врачей высчитывает миллионные сбережения для частицы государства от одного только уменьшения процента смертности против существующей на четверть. Но гомеопатическое лечение не только понижает смертность наполовину против существующей при лечении по господствующей системе, оно более чем на половину времени еще сокращает продолжительность лечения, более чем в три раза уменьшает стоимость лечебных средств. Следовательно, путем одного лишь изменения способа лечения, в существующих расходах на лечебную медицину совершенно очевидно такое сбережение громадных сумм, что врачи могут достигнуть многих "санитарных" своих целей, не обращаясь ни к какому усилению податной тяготы для народа и не требуя установления новых для него налогов под благовидным ярлыком мнимо народных самоуправлений и самооблагающихся мелких земских единиц.

Только отсюда, с такого качественного улучшения лечебной медицины необходимо врачам начинать реформу "санитарного дела", и это будет полезно и по другим соображениям.

Врачи постоянно жалуются, что на все их "широкие" санитарно-реформационные требования никто — ни общество, ни семья, ни каждый обыватель русской земли в отдельности — не обращают никакого внимания. Но рассчитывать на осуществление "широких" своих требований и предложений врачам возможно только тогда, когда они будут пользоваться таким же широким авторитетом и полным к себе доверием со стороны общества. Авторитетность же и доверие общества врачи могут приобретать и приобретают не усердными разговорами о том, что нисколько не относится к делу их медицины — например, о народном самоуправлении, о самообложении русского народа и т. п., но только усердным занятием и хорошим знанием именно специального своего дела врачевания, т. е. хорошим умением лечить болезни и вылечивать больных. На какое же теперь доверие и на какое значение могут рассчитывать у русского народа врачи, не стесняющиеся объявлять свое прямое дело "узким" делом "узких специалистов"? Не очевидно ли, что пока такие врачи будут с подобным презрением относиться к своим прямым обязанностям и к обязательному для них лечебному делу, пока оно будет, соответственно тому, крайне плохим и мало кого удовлетворяющим, до тех пор врачи не будут иметь должного к себе доверия от русского народа, и их требования не обратят серьезного внимания русского общества и не будут никем выполняться.

По принятому своему обыкновению валить с больной головы на здоровую, врачи такое отрицательное отношение к их разным "широким" и "здравоохранительным" проектам и начинаниям объясняют всеобщим на Руси невежеством, необразованностью, некультурностью народа и общества. Но это напрасное и неприличное самообольщение! Солнечный свет одинаково ярко сияет образованным и необразованным, культурным и некультурным. Так точно и свет "истинной науки". Наш, положим, простой народ и простой земский обыватель, если оценивает подносимую ему врачами лечебную медицину не больше медного гроша (ибо, как показывает опыт, стоит лишь назначить грошовую плату в 1–2 коп. только за посуду для лекарства, при полной бесплатности этого лекарства и совета врача, как цифра земской амбулатории моментально падает наполовину), то это ничуть не по необразованности, невежеству или недостатку культурности, ни даже по причине бедности и нищеты, но просто потому, почему и сами врачи считают свою лечебную медицину "бесцельным пичканьем" и громогласно обделяют ее на своих съездах презрением и пренебрежением, т. е. по причине ее неудовлетворительности в качественном отношении.

"ЗЛОВРЕДНЫЙ ФЕЛЬДШЕРИЗМ"

Благодаря этой же неудовлетворительности лечебной медицины не удается земским врачам разрешить и таких "больных" у них вопросов, как вопросы о фельдшеризме и общественной самодеятельности в болезнях.

Как известно, вопрос о фельдшерах в земстве никак не может выйти из области постоянных и довольно обостренных пререканий между врачами и земским населением. Земские врачи постоянно аттестуют фельдшеров народным бедствием, злом, язвой, бичом населения, зловредным, бесполезным, некультурным учреждением, паллиативом и суррогатом "научной", т. е. врачебной, медицины и т. д. Земство, конечно, не набирается смелости, чтобы возражать "науке" по существу, но все-таки отстаивает своих фельдшеров указанием на скудость земских средств, не позволяющих заменить сходных для земского кармана фельдшеров дорогими врачами, и на то, что изгнать фельдшеров, не будучи в состоянии заменить их докторами, это значит осуществить только принцип "fiat nauka — pereat mundus", т. е., водрузивши высоко в земстве знамя "чистой врачебной науки", оставить болеющий народ на произвол судьбы без всякой медицинской помощи.

Выйти из этого недоразумения возможно, однако же, лишь решивши основной вопрос: в самом ли деле земское фельдшерство так зловредно, как его бесславят земские врачи, и если оно действительно зловредно, то почему? Вопрос этот необходимо ставить на том основании, что, как учат сами аллопаты, sublata causa — tollitur effectus, т. е. с определением и удалением причины исчезает обыкновенно и ее следствие.

Нам думается, что эта пресловутая зловредность земских фельдшеров врачевателей порядком вздута и преувеличена на почве самолюбия и ложного чинопочитания. Как и почему выходит такое положение, не в этом теперь речь, но только часто бывает так, что для земского простонародного пациента врач почти всегда "ваше благородие", "пан", "начальство", а фельдшер почти всегда "Сидор Карпович", "Федор Лукич", "свой человек"... Inde ira. Затем, трудно найти земского врача, могущего хотя бы представить свое положение и существование в земстве без фельдшера, который оказывается ему постоянно нужен и в приемной амбулатории, и для посылок по участку, и для оказания больным медицинского пособия. Но доказуя этим именно неизбежную необходимость в земстве фельдшеров, врачи говорят, что фельдшера нужны им не для лечения больных, а для исполнения врачебных поручений, и что если они и лечат кого, то обязательно под их, врачей, контролем и наблюдением. Однако кто был земским врачом и видел дело так, как оно есть на самом деле, тот хорошо знает, что никакой действительный контроль в данном случае невозможен и не существует, и что такие якобы подконтрольные фельдшера на самом деле распоряжаются лекарствами и лечат самостоятельно и бесконтрольно.

Но допустим, что фельдшера при врачах всегда бывают под их строгим контролем, и что только те, которые практикуют самостоятельно на пунктах, обязательно зловредны для населения. Тогда почему же фельдшера-лечители так зловредны вообще, где и в чем тому причина? А в том, говорят врачи, что они медицинские недоучки, полуобразованны вообще, малокультурны, неразвиты и т. п. Это неверно. Фельдшера если зловредны как врачеватели, то только потому, что зловредны те средства лечебной помощи, которыми лечат больных сами же врачи как преподаватели земских фельдшерских школ и как палатные врачи тех земских больниц, где учатся и фельдшера. Фельдшера несут народу то, что им дали и чему научили их сами же врачи. Снабдите только фельдшеров более верными и не такими зловредными как те, какими распоряжаются сами врачи, лечебными средствами, и пресловутая зловредность фельдшеров сразу же исчезает, и весь этот бесполезный теперь врачевательный "паллиатив" и медицинский "суррогат" превратится тотчас же в полезных и совершенно безопасных членов земской лечебной организации. Одним словом, причина возможной особливой зловредности фельдшеров одна: отсутствие у фельдшеров средств, способных помогать, не вредя. Их не имеет и не дает им медицинская аллопатическая система, которую применяют сами врачи. Ими обладает и их может дать лишь гомеопатическая медицина, и потому, помимо этой лечебной медицины, земским врачам никогда не удастся решить удовлетворительно, с точки зрения "народного блага" и земских интересов, вопроса о зловредности фельдшеров.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ В. Я. Герд. Сравнительные результаты аллопатического и гомеопатического способов лечения. См. также Е. Дюков. За и против гомеопатии, стр. 92–98. Главные основы гомеопатии, перевод под ред. д-ра П. Соловьева.

 ЧАСТЬ XXI    СОДЕРЖАНИЕ   ЧАСТЬ XXIII