Оригинал здесь

I. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОМЕОПАТИИ И ГАНЕМАН

…Почти все действительно новые идеи содержат определенный элемент глупости, когда возникают впервые.

[A. N. Whitehead, Science & the Modern World, 1945, p. 63]

1. НАЧАЛО

Гомеопатия является одной из форм медицины, разработанной в конце 1790-х годов в Саксонии немецким врачом и химиком Самуэлем Ганеманом (1755—1843). Она полагается в основном на использование растительных и минеральных препаратов, которые используются отдельно, в минимальной дозировке и согласно принципу "подобное излечивается подобным", или закону подобия. Лекарства прошли прувинг, то есть протестированы на здоровых добровольцах, и в целом не имеют побочных эффектов.

На протяжении последнего столетия гомеопатия бросала один за другим решительные вызовы ортодоксальной медицине и язвительно критиковала ее, что вызвало медленные изменения в практике и теории официальной медицины. К 1870-м годам ортодоксальная практика очистилась от многих своих варварских методов, что привело к более мягкому лечению, отказу от сложных смесей лекарств (полипрагмазии) и переходу к инфекционной теории болезней. Все это изначально было характерными чертами гомеопатии. Наконец, некоторые заимствования из гомеопатической Материи медики, осуществленные официальной школой, явились невольным высочайшим комплиментом аллопатов, когда-либо полученным гомеопатией [см. Coulter, 1972]. К 1890-м годам, например, Aconitum, Arnica, Belladonna и Nux vomica стали обычными во всей медицине. Все эти лекарства первоначально прошли прувинг у гомеопатов и были ими же введены в практику. Весьма вероятно поэтому, что критика, высказывавшаяся гомеопатами, оказала значительное влияние на изменение аллопатии в XIX веке.

Гомеопатия имеет ряд четко прослеживаемых источников, но главным образом она возникла как протест против героического злоупотребления лекарствами, кровопусканий и банок медицины XVIII в., однако при этом протест был направлен больше против неэффективности, нежели варварства этих методов самих по себе. Медицинский подход гомеопатии может быть ретроспективно прослежен к некоторым теоретическим представлениям средневековых алхимиков, таких как Альберт Великий (1193—1280), Агриппа Неттесгеймский (1486—1535) и особенно Теофраст Парацельс (1493—1541). Гомеопатия также содержит идеи ранних греков, особенно Гиппократа (468—377 до н. э.), а также Томаса Сиденхема (1624—1689). Но все же только в трудах Ганемана все эти отдельные темы были объединены в известную нам гомеопатическую систему медицины. Как следует из названия, ее ключевой особенностью является использование принципа подобия (similia similibus curentur), а не использование противоположностей (contraria contrariis) при болезни.

Проще говоря, принцип подобия утверждает, что какие бы симптомы лекарство ни вызвало, оно может их излечить, и наоборот. Принцип противоположного утверждает, что лекарства должны быть использованы на основе противоположностей. Ганеман, вероятно, был первым врачом, применявшим исключительно подобие, и он возвел его в статус универсального закона исцеления. До Ганемана было мало последовательности в медицине, даже один и тот же врач рекомендовал подобие или противоположность при различных обстоятельствах или в разное время (например, Гиппократ, Гален, Сиденхем).

Живший в XIX в. английский гомеопат д-р Роберт Э. Даджен (1820—1904) цитирует [Dudgeon, 1853] длинный список авторов до Ганемана, которые указывали на клиническую применимость закона подобия или проводили грубые прувинги лекарств на здоровых. Существует, таким образом, ясное подтверждение применения лекарственного подобия до Ганемана. Даджен также приводит подробное изложение взглядов Парацельса на подобное и противоположное в медицине, а затем цитирует самого Ганемана о тех, кто часто использовал подобие, например, об Альбрехте фон Галлере (1708—1777).

Было бы, вероятно, ошибкой полагать, что Ганеман работал в полном терапевтическом вакууме, создав совершенно оригинальную систему медицины "из разреженного воздуха". Тем не менее многие гомеопаты, похоже, предполагают, что так оно и было, и такое впечатление в действительности складывается при прочтении его работ. Реальность, однако, в соответствии с Данцигером, была несколько другой.

…Модель появляется на основе идей, влияний, культурных и исторических реалий, стоявших за ее открытием… [Danciger, 1987, p. 1]

Часто задают вопрос, копировал ли Ганеман Парацельса. Ответ на этот вопрос "да" в том смысле, что он использовал закон подобия и знал, что другие в медицине, включая Парацельса, использовали его ранее. Парацельса можно рассматривать как наиболее "гомеопатического" предшественника Ганемана, поскольку он является самым известным врачом до Ганемана, широко клинически применявшим закон подобия.

Парацельс считал, что болезни должны быть классифицированы как болезни Сатурна-свинца, Луны-серебра, Солнца-золота или некоторых других веществ в соответствии с космическими моделями, которые соответствуют им и их активируют [Whitmont, 1980 p. 10].

Ответ на этот вопрос "нет" в том смысле, что то, что использовал Парацельс, не было гомеопатией в ганемановском смысле, ибо Парацельс не проводил прувингов, а также, насколько нам известно, не уменьшал дозу. Эти последние два метода были разработаны исключительно Ганеманом и образуют уникальные компоненты гомеопатической системы, которую он создал. Тем не менее Парацельс, вероятно, как-то менял дозировку и действительно использовал по сравнению со своими современниками малые дозы. Может, он лишь смутно видел основополагающий принцип, которой Ганеман позже смог разъяснить гораздо подробнее. Но даже Парацельс использовал противоположности и не был ни надежен, ни последователен в своем подходе.

Ганеман, несомненно, был знаком с работами Парацельса и опирался на них. Но размер и степень его заимствований трудно оценить количественно. Некоторые [например, Danciger, 1987, Gutman, 1978] предполагали, что долг Ганемана перед Парацельсом велик, что он был представителем западной эзотерической традиции (или в значительной степени опирался на нее) и что он был хорошо знаком с метафизическими взглядами своего почти современника Гете (1749—1832), с западными эзотерическими традициями масонов, рыцарей-тамплиеров и розенкрейцеров. Это может быть некоторой натяжкой, так как сам Ганеман не идет дальше упоминания использования Гиппократом закона подобия. Аналогичные мнения высказывали Neagu [1995] и Bradford [1895].

Примечательно, что Ганеман никогда не упоминает о своем земляке, медицинском бунтаре и патриархе подобия Парацельсе. Возможно, он чувствовал, что Парацельс был слишком противоречивой личностью, чтобы связывать его со своей новой терапией. Ганеман сам был сложным и противоречивым. Возможно, он чувствовал, что его обвинят в плагиате. Также хорошо известно, что Ганеман всю жизнь был масоном, и, возможно, он дал обет молчания о влиянии Парацельса и других эзотериков на свою новую систему терапии.

Вероятно, Ганеман пришел к идеям, похожим на идеи Парацельса, другим путем, через свои собственные эксперименты и исследования, и поэтому хотел бы подчеркнуть оригинальность собственной работы. Этот важный аспект влияния, под которым мог находиться ранний Ганеман, подробно обсуждается у Хаеля [Haehl, 1922. vol. 1, p. 11 & p. 21–24 & vol. 2, pp. 9–10], который с уверенностью отвергает любую связь с Парацельсом. Тем не менее эта точка зрения не вполне убедительна.

На связь Ганемана с Парацельсом вновь указано в докладе, прочитанном на недавней конференции по истории медицины в Штутгарте (апрель 1995 года) д-ром Михаэлем Нягу, об истории гомеопатии в Румынии [Homeopathy in Rumania]. Пост каталогизатора, который Ганеман занимал в Трансильвании в начале своей карьеры (1777—1779) в медицинской библиотеке своего покровителя барона Самуэля фон Брукенталя в Сибиу, имеет очень важное значение, поскольку библиотека, в которой он провел два года, занимаясь составлением каталога, содержала большую коллекцию оригинальных работ средневековых алхимиков и врачей, в том числе большую коллекцию работ Парацельса. В ней также находилась эзотерическая "Трехсторонняя спагирическая медицина" (1648) Жана Парамонда Румелиуса (ок. 1600 — ок. 1660), которую Нягу описывает как "фундаментальную эзотерическую работу, опирающуюся на принцип подобия ‘подобное излечивается подобным’" [р. 25 его доклада, Dinges, 1996, p. 259].

Таким образом, по Нягу, Ганеман не мог не быть вдохновлен содержимым этой коллекции и, вероятно, взял оттуда некоторые терапевтические идеи, хотя бы и бессознательно. Нягу добавляет, что один из непосредственных учеников Ганемана, Хонигбергер, "говорил по-румынски и практиковал гомеопатию во всех трех областях Румынии" [p. 25]. Однако мы можем сказать, что это еще не доказывает, что Ганеман читал эти работы, интересовался ими или заимствовал из них какие-либо идеи. Но это увеличивает вероятность влияния, которое ранее отрицали или по меньшей мере недооценивали.

В частности, Ганеману принадлежит честь описания процесса потенцирования, который, по его мнению, освобождает и повышает скрытую "терапевтическую энергию" любого лекарственного средства, а также честь проведения прувингов препаратов на здоровых, чтобы сделать точнее наше знание об их терапевтических свойствах. Как предполагает Клоуз [Close, 1924, p. 215],

Многие до Ганемана, от Гиппократа и позднее, мельком примечали этот закон [подобия], а некоторые пытались использовать его терапевтически, но все потерпели неудачу из-за неспособности правильно градуировать и подобрать дозу.

Оригинал здесь

2. ИСТОРИЯ И РАЗВИТИЕ

Ганеман неустанно трудился на протяжении всей своей долгой жизни, сделал немало переводов и написал множество больших и малых оригинальных медицинских трудов. Казалось, его не отвлекала от работы критика и попытки дискредитации со стороны обрушившихся на него аллопатов и аптекарей, хотя он работал со всем своим темпераментом и манерами, подстрекающими критику, которую получал. Тем не менее его влияние на гомеопатию и ее развитие огромно: он самостоятельно разработал всю систему и усовершенствовал ее до продвинутой стадии.

Будучи рано развившимся блестящим человеком, он владел восемью языками и стал выдающимся химиком-экспериментатором к тому времени, когда получил медицинскую степень в 1779 году [Griggs, 1981, p. 176].

Таким образом, он навсегда останется личностью, оказавшей величайшее влияние на гомеопатию. Его жизнь и гомеопатия во всех отношениях неразделимы. Его характер и темперамент также значительно повлияли на тот путь, по которому с 1800 года шла гомеопатия.

Главными недостатками Ганемана были негибкость и вспыльчивость. Однако эти недостатки должны быть тщательно взвешены вместе с его честностью, либеральным гуманизмом, благородством духа и своеобразным смирением, которое позволяло ему открыто признать ошибку в своих рассуждениях и в значительной степени удалить свое эго от системы медицины, которую он сам создал. Он искренне верил, что принцип подобия универсален, а потому является, скорее, его открытием, нежели творением. Также важны были его большое усердие, тщательность и терпеливое прилежание.

Ганеман родился 10 апреля 1755 г., его отец занимался росписью по керамике и акварелью в городе гончаров Мейсене в Саксонии. Ганеман получил степень доктора медицины 10 августа 1779 г. в Университете Эрлангена и начал свою первую медицинскую практику в 1780 году. В начале 1780-х годов он, как сообщается, отказался от нее из-за отвращения к своим плохим результатам и жил в течение нескольких лет за счет переводческой работы. Это были 1782—1783 годы.

Общепризнанно, что поворотным оказался 1790 год, когда он переводил Материю медику Уильяма Куллена (1710—1790) на немецкий язык. Где-то в 1790-х годах он наткнулся на "новый принцип", как он назвал его в эссе 1796 года. "Новым принципом" было практическое использование закона подобия посредством прувингов. Снижение доз произошло позже, в 1798 году.

Он опубликовал свою работу Fragmenta de viribus medicamentorum positivis (раннюю версию Материи медики, содержащую отчет о первых прувингах 27 лекарств) в 1805 году [см. Danciger, pp. 86–7]:

…"Fragmenta de viribus medicamentorum positivis…" Ганемана была издана на латыни. Этот двухтомный труд в первый раз знакомит нас с замечательными и до сих пор неизвестными методами исследования, которые он использовал. Он содержит отчеты об испытаниях двадцати семи лекарств — результаты многолетних экспериментов на нем самом и его семье [Gumpert, p. 122].

А в 1810 году появился "Органон врачебного искусства", наиболее детальная работа по всем аспектам гомеопатии:

…"Органон искусства исцеления" представлен в виде параграфов и напоминает по своей структуре правовой кодекс. [Его]… параграфы обнаруживают примечательную и пугающую лаконичность параграфов юриспруденции, которые, несмотря на свой однозначный и завершенный характер, едва ли могут быть поняты без обильных комментариев. Многие авторитетные умы разъясняли их и видели в них глубокий смысл или глупость, в зависимости от своей собственной оценки [Gumpert, p. 133].

За этим вскоре появились "Чистая Материя медика" в шести томах (описывающих в общей сложности 66 лекарств), опубликованная в 1811—1821 годах, а затем "Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение" в двух томах, опубликованных в 1828 году. Кроме его сборника эссе и малых трудов, эти три большие книги составляют основной корпус его гомеопатических сочинений, влияющих с тех пор на каждого гомеопата. Он продолжал работать над "Органоном" до конца своих дней, так что при жизни Ганемана вышло пять изданий. И перед смертью он продолжал еще работать над шестым изданием, которое было впервые опубликовано (на английском языке. — Прим. перев.) в 1922 году. Он также подготовил второе издание "Хронических болезней". Все эти пересмотренные редакции содержат многочисленные изменения в его методах, которые были не фиксированы, но постоянно развивалась с течением времени на основе его практических экспериментов.

Ганеман перевел 24 текста с других языков на немецкий в период с 1777 по 1806 годы. Помимо шести из них, все эти переводы были сделаны в 1780-х и 1790-х годах, когда он проводил различные химические эксперименты и впервые посредством научных исследований и экспериментов разработал общие принципы гомеопатии. Среди этих переведенных книг 17 переводов с английского, 6 с французского, 1 с итальянского и 1 с латыни, всего более 9400 страниц текста, что является впечатляющим достижением для любого опытного лингвиста. Кроме этих толстых книг, в те годы Ганеман перевел с тех же языков множество коротких статей по медицине и химии и опубликовал эти переводы в различных научных и медицинских журналах того времени [Bradford, p. 32].

Так как самостоятельное приготовление лекарств по закону врачам запрещалось, Ганеман был вынужден странствовать, много раз вместе со своей большой семьей между 1790 и 1821 годами переезжая из одного города в другой, преследуемый разгневанными врачами и аптекарями, вооруженными судебными постановлениями о прекращении его практики, что вылилось в создание его собственной фармации и новой терапии [см. Cook, 1981; Bradford, 1895; Haehl, 1922; Hobhouse, 1932; Gumpert, 1945].

Он поселился на некоторое время в Лейпциге, где читал лекции в университете, а затем переехал в Кётен. В 1830 году, когда он с семьей жил в Кётене, его первая жена умерла. Затем в октябре 1834 года в его жизнь вошла молодая француженка Мелани д'Эрвиль. Вскоре они полюбили друг друга, в январе 1835 года поженились в Кётене и переехали в Париж летом того же года. Ему шел 80-й год, Мелани было 35. Подробнее об этом будет позже.

В Париже Мелани практиковала гомеопатию со своим мужем. Ганеман умер в Париже 2 июля 1843 года. В 1921 году было опубликовано (на немецком. — Прим. перев.) шестое и последнее издание "Органона", а в 1922 году Рихард Хаель опубликовал книгу "Самуэль Ганеман, его жизнь и труды" [Haehl, Richard, 1922, Samuel Hahnemann: His Life And Work]. Вот очень краткий очерк жизни Ганемана.

После того как Ганеман переехал в Париж в 1835 году, процесс обучения и влияния ускорился еще больше, и Ганеман поддерживал активную переписку со своими бывшими студентами и коллегами, наряду с непосредственным обучением новых студентов в самом модном европейском городе того времени. Ганемана в Париже чествовали богатые и знаменитые люди, и он лечил многих знаменитостей. Он вел очень насыщенную жизнь, был весьма популярен и каждый день принимал дюжины пациентов [см. Handley, 1991 и 1997, pp. 20–22, а также Morrell, 1998, JAIH]. Эти события, конечно, способствовали быстрому распространению гомеопатии в ее начальном периоде. Она всегда оставалась сильной во Франции, вероятно, по этой причине.

Оригинал здесь

3. СВИДЕТЕЛЬСТВА ЭФФЕКТИВНОСТИ ГОМЕОПАТИИ

Его лечение несомненно работало, и этот факт особенно приводил в ярость официальных врачей [Griggs, 1981, pp. 178–9].

Гомеопатия добилась особых успехов в лечении острых эпидемических болезней, таких как холера, и быстро стала излюбленной медицинской системой европейских королевских особ и аристократии [см. также Raj, 1978 и Ruthven Mitchell, pp. 56–7]. Именно этот очевидный успех вызвал интерес других врачей и знати, из рядов которых гомеопатия привлекла бóльшую часть своих новообращенных.

В Лондоне во время эпидемии холеры 1854 года из 61 больного холерой [в Лондонском гомеопатическом госпитале] умерли 10, или 16,4%; из 331 больного холерной и обычной диареей умер 1. В соседний Миддлсекский госпиталь поступил 231 больной холерой и 47 больных холерной диареей. Из пациентов с холерой умерло 123, летальность 53,2%, среди жертв была одна медсестра.

Д-р Маклафлин, один из медицинских инспекторов, назначенных Генеральным советом здравоохранения, посетил палаты, ознакомился с лечением больных и наблюдал за их выздоровлением. Его заявление, адресованное г-ну Хью Камерону [1810—1897] из медицинского персонала, было следующим:

"Вы знаете, что я отправился в Вашу больницу предрасположенным против гомеопатической системы и что я принадлежал к лагерю Ваших врагов, а не друзей… и мне не нужно говорить Вам, что я потрудился, чтобы познакомиться с проявлениями и развитием холеры, а также с ее лечением, поэтому у меня имеются притязания на то, что я могу распознать болезнь и знаю кое-что о том, каким должно быть лечение, и что поэтому я не могу заблуждаться относительно случаев, которые я видел в Вашей больнице, и должен добавить, что все случаи, которые я видел там, были истинными случаями холеры на различных стадиях болезни, и что я видел несколько случаев, которые шли хорошо при Вашем лечении и про которые я без колебаний скажу, что больные не протянули бы долго при каком-либо другом способе лечения. В заключение я должен повторить то, что я уже сказал Вам, и то, что я говорил всем, с кем беседовал: хотя я аллопат по своим принципам, образованию и практике, но если бы воля Провидения поразила меня холерой и лишила меня сил сделать назначение себе самому, я предпочел бы оказаться в руках гомеопатического, а не аллопатического консультанта".

Д-р Maклафлин, как показали его исследования и публикации, несомненно, был хорошо информирован о природе холеры [цит. по A History of the London Homeopathic Hospital, 114].

Гомеопатия распространилась довольно быстро по всему европейскому континенту вопреки, а может быть, частично благодаря, спорам вокруг Ганемана и его неоднозначной новой системы медицины. Ее главной привлекательной чертой была явная эффективность при страшных эпидемиях, если сравнивать с таковой героических лекарств. Преимущество гомеопатии было особенно очевидно при лечении тяжелых острых болезней, таких как холера и тиф.

…В Германии гомеопаты были весьма успешны в лечении брюшного тифа, который принесли с собой остатки оборванной наполеоновской армии [в 1812 году] из Москвы [Griggs, 1981, p. 179].

…Был создан комитет… чтобы составить доклад о существующих методах лечения [холеры]… Это был мрачный отчет о провале… но… он совершенно умолчал о двух терапиях, которые были удивительно успешны: о лекарственных растениях и гомеопатическом лечении малейшими дозами камфары [Griggs, 1981, p. 208].

Гомеопатическое лечение холеры оказалось весьма успешным. Например, из 1655 пациентов с холерой, которых лечили в Раабе [Венгрия], среди лечившихся с помощью гомеопатии 154 пациентов умерли только 6, в то время как из числа остальных пациентов, лечившихся традиционно, умер 821 больной [почти 50%] [Cook, 1981, p. 157].

Хотя существует множество статистических обзоров, сравнивающих эффективность гомеопатии и аллопатии, собранных с самого начала истории гомеопатии, тем не менее очень трудно оценить эти сведения сегодня, например, из-за возможного влияния таких факторов как образ жизни, поскольку они отсутствуют в старых данных. Таким образом, хотя все эти исследования показывают более низкую смертность при гомеопатическом лечении, они все же не могут быть приняты в качестве научного доказательства эффективности гомеопатии [см., например, Nicholls, pp. 119–120 & pp. 225–6]. О более поздних исследованиях этой темы см. J. Winston, Influenza 1918: Homeopathy to the Rescue и Raj, 1978.

…Работы Ганемана появились как раз вовремя, чтобы подвергнуться точному и критическому анализу. Французские врачи, казалось, были готовы испытать гомеопатию. Андраль, в частности, проверял эту систему с осторожностью, испытывая ее на своих пациентах в Париже с незначительными результатами, и сообщил в Академию медицины, что он систематически экспериментировал с "Материей медикой" и совершенно не получил таких результатов, о которых сообщал Ганеман. Несколько позже Йорг в Лейпциге и Холмс в Бостоне исследовали цитаты авторитетов, как их приводил Ганеман, и осудили их как вводящие в заблуждение и ненадежные [Shryock, 1936, pp. 160–161].

Шрайок использует весьма многозначительное выражение "казалось, были готовы". Словно они были так добры к Ганеману, что были готовы опуститься до проверки! На самом деле, вероятно, картина событий, о которых говорит Шрайок, была более нейтральна:

До 1835 года было проведено по приказу правительств шесть публичных и формальных испытаний гомеопатической практики:
1. В Вене в 1828 году, проведенное д-ром Маренцеллером
2. В Тульчине в России в 1827 году
3. В Санкт-Петербурге в 1829—1830 гг. д-ром Германом
4. В Мюнхене в 1830—1831 гг. д-ром Аттомиром
5. В Париже в 1834 году д-ром Андралем-мл.
6. В Неаполе в 1835 году по приказу короля смешанной комиссией в больнице Святой Троицы
Все они были проведены аллопатическими врачами без учета мнения гомеопатов относительно правильности проведения этих испытаний.
Д-р Тессье в 1849—51 годах провел испытания в госпитале св. Маргариты и сделал выводы в пользу гомеопатической системы. Когда он представил свой доклад Парижской академии, его честность в признании пользы гомеопатии вызвала бурю протестов.
[Прим.: см. Hom Examiner vol. I, p. 20 (1840), Rosenstein, 'Theory and Practice of Homeopathy', p. 267, Brit. J. of Hom. vol. II, p. 49, vol. XI, p. 133, vol. XIV, p. 308 из Bradford, 1895, p. 165].

Сюда можно добавить и клинические эксперименты д-ра Бернетта в 1870-х годах в Глазго, в которых он убедился в терапевтическом успехе гомеопатии, причем эксперименты были проведены в нейтральной обстановке, научно, с участием детей из палаты в инфекционной больнице, с людьми, которые не знали, какое лечение получают: по сути, это было двойное слепое исследование. В эксперименте принимала участие и медсестра, которая в отчаянии тайно дала лекарство из "лихорадочной бутылочки д-ра Бернетта" всем детям, и оно немедленно "опустошило всю палату".

…Юз считал Aconitum лекарством от простой лихорадки, и д-р Бернетт решил проверить рекомендации на пациентах своей палаты — детях с лихорадкой, назначив всем пациентам с одной стороны палаты настойку аконита Флеминга, а другую половину лечил как обычно. В течение двадцати четырех часов все дети, получившие Aconitum, были вылечены (за исключением одного, у которого была корь) и немедленно выписаны из больницы, а остальные продолжали в ней томиться. Эксперимент повторялся с теми же поразительными результатами, пока решительная медсестра не смогла больше выносить черствое сердце врача и назначила всем пациентам без разбору лекарство из "лихорадочной бутылочки доктора Бернетта" и освободила палату…

Доктор был "просто ошарашен", проводил ночи за чтением гомеопатической литературы и, испытав перемены, которые он впоследствии сравнил с произошедшим со св. Павлом по дороге в Дамаск, мгновенно решил "бороться за справедливое дело гомеопатии всеми моими силами: если я буду делать меньше, я должен умереть". Его диссертация на степень MD, представленная по завершению срока его годичного пребывания в Барнхилле, была отклонена как еретическая, тенденциозно гомеопатическая (вторая диссертация была принята в 1876 г.) [Из книги Clarke, Life of Dr Burnett].

В то время как такие истории характерны для тех, кто перешел к гомеопатии, с трудом верится, что высококвалифицированные врачи из официальной медицины очаруются шарлатанской системой, не убедившись по крайней мере в некоторой ее терапевтической эффективности. Особенно если учесть тяжелые социальные и профессиональные неудобства, с которыми столкнется каждый, кто ступит однажды на этот путь.

Оригинал здесь

4. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ГОМЕОПАТИИ

С точки зрения прогресса гомеопатии, наибольшей ошибкой Ганемана была, вероятно, его вспыльчивость и любовь к схваткам, хотя в основном и словесным. Его весьма критический характер и задор принесли ему большие неприятности. Заманчиво предположить, что это было по большей части ненужным.

…Ганеман начал открыто и с неумолимой жестокостью критиковать труды своих коллег-врачей… Помимо этого, он протестовал против современной ему практики обращения с душевнобольными, к которым врачи и их помощники относились как к диким животным [Jain, 1977, p. 3].

Случилось так, что его независимость стала очень неприятной для частного врача недавно умершего императора Австрии Леопольда II, так как Ганеман открыто обвинил его в том, что к смерти императора привели чрезмерные кровопускания при плеврите [там же, р. 3].

Ганеман вызвал большую волну споров в медицинском мире, и это, конечно, дало некоторые положительные последствия для самой гомеопатии. Первоначально он привлек большое количество врачей, пожелавших посетить его, чтобы понять его аргументы. Некоторые практики познакомились с его идеями и пытались сами применить их. Многие, вероятно, были впечатлены результатами.

Многие, особенно молодые врачи, собирались у него, чтобы лично обучиться новой терапии. Среди них был первый английский гомеопат д-р Фредерик Г. Х. Куин (1799—1878). Врачи съезжались со всей Европы, и когда они возвращались к себе на родину, привозили с собой зачатки гомеопатии. Таким образом, диаспора гомеопатии создавалась относительно быстро. Эти "миссионеры гомеопатии" открывали практику, причем часто это были их собственные амбулатории и клиники, а также обучали гомеопатии коллег в своих странах. Прокатившиеся затем по Европе эпидемии опасных инфекционных болезней, таких как холера, грипп, тиф и натуральная оспа, также оказали благоприятное влияние на распространение гомеопатии, поскольку предоставили гомеопатам возможность продемонстрировать очевидное клиническое превосходство гомеопатии над обычными, то есть аллопатическими, методами.

К 1825 году гомеопатия быстро распространилась с европейского континента в США благодаря датчанину Хансу Берчу Граму [См. Rothstein, pp. 158–9].

Бесшумно, неумолимо, естественный закон излечения Ганемана утвердился в Новом Свете [Griggs, 1981, p. 179].

Первоначально гомеопатия появилась в Великобритании в 1818 году с королевой Аделаидой и распространилась в 1820-х годах, в основном за счет тесных связей немецких и британских королевских семей, а также через аристократов, хотя стала практиковаться надлежащим образом только д-ром Куином в 1832 году. Гомеопатия была очень популярна среди королей Саксонии, Пруссии, Вюртемберга и Вестфалии, которые покровительствовали врачам-гомеопатам, в том числе самому д-ру Ганеману.

Британская королевская семья и аристократы вскоре последовали этому примеру, и эта терапия стала очень популярной у знати [см. Rankin, pp. 31–2, 47 и 59; Leary et al., 1998, p. 253; Pickstone, 1982, p. 177; Nicholls, 1988, pp. 6–7; Hobhouse, p. 247; Inglis, pp. 81–2], которая не только покровительствовала врачам-гомеопатам, но также оказала щедрую финансовую помощь для создания гомеопатического госпиталя, аптеки и бесплатных гомеопатических амбулаторий для бедных.

Гомеопатия распространялась благодаря студентам Ганемана по всей континентальной Европе, некоторым африканским и американским странам, а также через англичан в Индии, Малайе, Китае и Бирме. Практически везде первыми лечиться гомеопатически начинали аристократы, гомеопатия оказывалась под покровительством богатых и влиятельных людей, многие из которых лечились у Ганемана лично. Этот королевский патронаж гомеопатии начался в Германии, но, похоже, повторялся во всех европейских странах и обеспечил гомеопатии беспрепятственное продвижение по всему континенту.

К 1830 году гомеопатия распространилась из Германии в Россию, Румынию, Австрию, Венгрию, Италию, Индию, США, Данию, Польшу, Великобританию, Францию, Швейцарию и Чехословакию. К 1840 году она достигла Испании, Ирландии, Бразилии, Швеции, Мальты, Южной Африки, Сицилии, Бельгии и Голландии. Франция и Бразилия, по-видимому, особенно эффективно распространяли учение в другие страны [сведения об этом имеются в Haehl, vol. 1, pp. 374–435; Raj, 1978, pp. 39–43; Winston, 1996 и Séror, 1999; см. также Dinges, 1996; Ruthven Mitchell, pp. 70–75, 89–91; Winston, 1999, pp. 170–88, 200–209, 562–83].

 АБСТРАКТ. ВВЕДЕНИЕ    ОГЛАВЛЕНИЕ   ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ