Поседевшие за годы долголетней практики гомеопаты, число которых заметно уменьшилось и чьи голоса поэтому стали слышны крайне редко, считают своего рода деградацией, когда многие молодые коллеги слепо отвергают динамизацию и потенцирование и вновь принимаются назначать низкие разведения, которые создатель гомеопатии и его первые ученики использовали лишь в самом ее начале.

Но еще больше их волнует вопрос (во всех отношениях несправедливо обойденный вниманием), касающийся использования вместо растительных субстанций, которые тщательно исследованы и особенности воздействия которых хорошо известны, их алкалоидов, исходя из предположения, что исключительно в них и в неизменной форме заключается лекарственная сила препаратов.

Пока эта гипотеза не исследована самым тщательным образом, первое, что нам нужно сделать, это провести честные и точные прувинги, если мы не хотим оставить за химией решение, которое она сделать неспособна и из которого она не может извлечь знаний. Так мы сделаем его лишь данью беззаботной моде и подвергнем опасности жизни пациентов. Химия продвинулась далеко, особенно за последние десятилетия, но если она утверждает, что химически сходные вещества должны обладать сходным динамическим воздействием на живые организмы, то такое предположение следует считать безосновательным допущением.

Несомненно, что чистые динамические свойства лечебных веществ относятся скорее к области духовного и возвышенного, не поддающегося измерению. Благодаря именно этим свойствам лекарства способны как вызывать, так и устранять несогласованность в организме. И эти свойства находятся вне области изучения химии, а также ботаники, но представляют собой отдельную науку, основанную исключительно на прувингах и исследованиях живых организмов, и ни в коем случае не мертвых тел.

Поэтому, занимаясь медицинской наукой, мы никогда не должны забывать (хотя мы тем не менее часто забываем об этом), что духовная невидимая сила, которую мы называем жизненной силой, своей властью соединяет в организме одни вещества, которые по законам химии соединить невозможно, и удерживает разъединенными другие, которые по законам все той же химии должны соединяться.

Эти законы химии вступают в силу лишь тогда, когда жизнь покинула тело, обреченное отныне на распад. Поэтому законы химии и законы органической жизни не только полностью отличны друг от друга, но и демонстрируют внимательному исследователю многочисленные феномены в растительном и животном царствах, указывающие на их по-настоящему взаимоисключающий характер.

В аллопатических работах по Материи медике мы нередко обнаруживаем высказывания о различии в лекарственном действии алкалоидов и растений, из которых они получены. Если мне будет позволено, то я приведу несколько отрывков на эту тему из знаменитого и часто используемого "Руководства по Материи медике" д-ра Фр. Остерлена (3-е изд.).

Аконитин отличается не только по внешнему виду, но и по воздействию; он белый или серо-желтый, полупрозрачный; либо похож на порошок, либо напоминает кристаллы; не обладает таким сильным действием, во всяком случае при местном применении, как сам Aconitum (там же, стр. 629).

Атропин, раствор которого капают в глаза, по сообщениям, не во всех случаях расширяет зрачки, как это делает Belladonna (там же, стр. 648).

Кониин, в отличие от листьев болиголова, по-видимому, воздействует в основном или исключительно на спинной мозг (там же, стр. 643).

Действие датурина очень похоже на действие атропина, оба эти вещества также обладают и большим химическим сходством (там же, стр. 649).

Вератрин содержится в семенах Sabadilla и в корнях Veratrum album (там же, стр. 620).

Однако наиболее явно наши слова подтверждаются, когда речь заходит о хинине и опиуме. Из хинина получают два очень непохожих алкалоида, а именно хиниум и цинхониум, среди многочисленных различий между которыми следует упомянуть, что первый легко, а второй с большим трудом растворяется в эфире (там же, стр. 389 и далее).

Опиум, помимо чистого морфия и его часто используемых комбинаций (ацетат, сульфат и хлорид морфия), также дает нам несколько алкалоидов: параморфин, кодеин, опиум, марцеин, псевдоморфин и мекониум. Все они имеют не только химические, но и терапевтические различия (там же, стр. 682 и далее).

В то же время среди всех многочисленных алкалоидов, открытых в последнее время химией и с большим рвением испытанных юными эскулапами in corpore vili (лат. на не представляющих ценности организмах. — Прим. пер.) на пациентах и на животных (и редко на самих себе), едва ли найдется такой же алкалоид, способный ответить на возникающий в этой связи вопрос, лучше стрихнина.

Из этого алкалоида, который получают из двух различных растений, а именно Nux vomica и Ignatia amara, действие которых нам очень хорошо известно и которые отличаются друг от друга по многим существенным деталям, извлекают вещество под названием Strychninum purum (очищенное от бруцина и игазуровой кислоты, содержащихся в разных пропорциях в каждом растении, что, по-видимому, определяет их действие); из какого растения получено данное вещество, не имеет ни малейшего (химического) значения.

Поэтому здесь мы имеем химически чистое вещество Strychninum purum, и, используя прувинги на здоровых людях, сможем ответить на следующие два вопроса:

1. Содержит ли каждый из этих двух алкалоидов (имеются в виду бруцин и игазуровая кислота. — Прим. перев.) также и лекарственные свойства этих двух растений (Nux vom. и Ignatia), из которых они получены, в полном и неизмененном виде со всеми характерными особенностями?

2. Согласуется ли лекарственный эффект обоих алкалоидов с их химическим строением? Иными словами, изменился ли радикально каждый из них посредством химической обработки, и, следовательно, являет собой лекарство, свойства которого не полностью соответствуют какому-либо из оригинальных препаратов?

Ответ на эти вопросы может иметь большую научную важность, но в первую очередь для практики нужно установить следующее.

Если на первый вопрос будет дан утвердительный ответ, и таким образом будет доказано, что алкалоиды не утратили индивидуальных особенностей каждого из растений, из которых они получены, то из этого будет ясно, что последние содержат вещества, которые химия не смогла открыть и распознать. А из этого может следовать, что авторитету этой науки нельзя верить, когда речь идет об особой лечебной (динамической) силе лекарств.

Но если, с другой стороны, прувинги на живых организмах утвердительно ответят на второй вопрос, то станет очевидным, что в новом препарате содержится в основном только часть лечебных свойств растения, возможно, совсем другая или неверно определенная, тогда как характерное и особенное свойство (а значит, самое главное) утеряно, так что замена самого растения алкалоидом кажется совершенно недопустимой.

Каким бы ни был ответ на эти два вопроса, результатом будет признание того, что:

1. Химия никак не гарантирует, что алкалоид лекарственного растения содержит все его лекарственные свойства в неизмененном виде.
2. Одинаковая химическая структура алкалоидов никоим образом не дает точной гарантии того, что их воздействие на здоровый и больной организм будет во всех отношениях одинаковым.
3. Следовательно, утверждения и фальшивые демонстрации химии касательно лекарственных или токсичных (и, возможно, других) особенностей и свойств растений, если они производятся на живых организмах, должны быть отвергнуты как абсолютно безосновательные.
4. Внимательные прувинги на здоровых людях, как их проводят гомеопаты, могут дать единственно надежную информацию об этом. Поэтому алкалоиды, даже если они получены из самых распространенных лечебных растений, не должны использоваться нами, пока не пройдут таких же тщательных прувингов, как и все другие лекарства.

И хотя решение обсуждаемых вопросов не имеет для нас большой важности, поскольку мы удовлетворяемся использованием целых лекарственных растений, тем не менее это решение может быть желательным в различных научных аспектах. Особенно это поможет наглядней продемонстрировать недопустимость суррогатов и заменителей, отвергаемых нами, а также наше право и власть пресекать вторжение химии в чуждые для нее области знания.

Поэтому всякий, кто, пользуясь нашими всем известными мерами предосторожности, сможет испытать на нескольких людях, и не только, лишь два препарата стрихнина (по возможности приготовленные у него на глазах), если один приготовлен из Nux vomica, а другой из Ignatia amara, а также Strychninum purum, приготовленный из обоих растений, бесспорно заслужит нашу благодарность. Тогда он сможет помочь пролить свет на область науки, пока что лежащую в глубокой тьме и, таким образом, положит конец неопределенности, царящей в этих вопросах. Неоднократные всесторонние прувинги этого алкалоида, а также и других алкалоидов, скорее всего, дадут на связанные с лекарствами вопросы ответы, которые лучше охарактеризуют их настоящую природу и их (динамическое) действие, что приведет к более точному пониманию их индивидуальных свойств самым подходящим образом.

Автор, к своему сожалению, находится в положении, не слишком предпрасполагающем к проведению таких исследований. Поэтому он ограничивается пожеланием, чтобы усердные исследователи гомеопатии, которых, к счастью, весьма немало, обратили внимание на эту проблему, а не на другие менее ценные прувинги, и о результатах сообщили в "Альгемайне хомёопатише цайтунг", имеющую большой тираж.

Среди многочисленных беспорядочных вторжений, предпринимаемых в последнее время химией (что соответствует переживаемому ею прогрессу), настало именно то время, когда медицинская наука должна встать в уверенную оппозицию, как это сделали в давние годы Хлубек, Коппе и другие в сельском хозяйстве.

 Сухотка спинного мозга и Aluminium metallicum    Оглавление
О ценности характерных симптомов при подборе лекарства