ARSENICUM ALBUM
История болезни № 16
ТИФ
27 марта 1927 г. в моей квартире вечером появилась плачущая юная девушка, просившая меня пойти к
ее умирающей матери и сделать укол. "Сегодня ее забрали из больницы, где она более месяца
пролежала с тифом, — рассказала она мне, — а так как врач безрезультатно испробовал все
и больше ничего сделать не мог, мы с отцом пожелали, чтобы она умерла дома. Медсестра в больнице,
— добавила она к этому, — сделала ей уколы камфары и кофеина, чтобы можно было живой
доставить ее домой".
Я последовал за убитой горем девушкой к ней домой и действительно обнаружил там умирающую. Как
мне сказали, это была женщина сорока пяти лет. Она была крайне истощена: кожа буквально висела на
костях, полуоткрытые глаза глубоко запали в глазных впадинах, нос заострившийся, губы и язык
запекшиеся. Больная лежала на левом боку, что мешало мне выслушать сердце, но я определил, что
печень сильно уменьшена, живот слегка вздут; температура около 39° C, а слабый нитевидный пульс
почти невозможно сосчитать (я трижды убеждался, что он больше 160 ударов в минуту). Дыхание
достигает 36 в минуту, однако ему ничто не препятствует, больная оставляет под собой мочу и
водянистый темный вонючий стул. Все более слабеющим голосом она постоянно просит пить и каждый раз
проглатывает содержимое одной чайной ложки. Отчасти непроизвольно я тянусь к моей карманной аптечке
и бросаю один шарик Arsenicum album 12С в стакан с водой, в котором стоит ложка. "Это
сильнее укола, — уверяю я этих добрых людей, которые даже слово 'гомеопатия' не
слышали, — возможно, это немного продлит жизнь вашей матушке". Но в действительности
надежды у меня не было.
На следующее утро я удивился, что никто не требует свидетельства о смерти, и после приема
навестил больную вновь. Ее состояние прежнее, однако пульс стал, пожалуй, менее нитевидным.
Родственники очень просят меня о "сильном лекарстве", и я растворяю десять крупинок Arsenicum album 12С в стакане с водой. При этом я спрашиваю себя, каким образом организм,
благодаря счастливой случайности, сохранил достаточно сил, чтобы реагировать на лекарственное
раздражение.
9 марта. Температура еще постоянно 39° C, но пульс около 140 и его удары лучше ощущаются.
Больная спала много часов и выпила три ложки молока.
10 марта. Температура 38,5° C, пульс около 120, больная ежечасно принимает по ложке молока.
Она удерживает мочу и кал. К несчастью, на крестце появилось красное пятно, что являлось плохим
прогнозом.
11 марта. Образуется пролежень, достигнувший за 48 часов величины пятифранковой монеты, на
следующее утро он величиной с ладонь, по краям он вскрывается, гной дурно пахнет. Общее состояние
больной без изменений. Я даю Arsenicum album 3С, промываю язву перекисью водорода и
перебинтовываю. Диурез 0,5 литра, стул мягкий. С этого дня улучшение идет очень быстро.
14 марта у больной нет более лихорадки, пульс около 110, 19 марта язва пролежня уменьшилась
наполовину. Все шло хорошо до 21 марта, когда у пациентки наступил полный паралич разгибателей
левой кисти. Положение руки столь характерно, что я тут же дал Plumbum 12С. Паралич исчезает
в течение восьми дней.
7 апреля — флебит правой ноги в области икры. Я даю Нamamelis 6С и Mercurius 6С в чередовании, одновременно фиксирую ногу в положении покоя.
Через три недели после этого симптомы флебита исчезли и больная поднялась.
13 мая меня вновь вызвали к ней, и я констатировал воспаление подкожной клетчатки на внутренней
поверхности бедра. Я назначил Rhus toxicodendron, показавшийся мне наиболее подходящим.
Излечение наступило через шесть дней.
КОММЕНТАРИЙ
Когда я был новичком в гомеопатической практике и был еще стеснен официальным образом мыслей, то
размышлял, вероятно, следующим образом: больная лежит в агонии. Средством при агонии является Carbo vegetabilis в высоком разведении. Очень хорошо… дадим это средство!.. и
никакого успеха я не достигал. Ведь моя пациентка не имела ни одного симптома Carbo: ни
холода, ни синеватой окраски кожи, ни одышки или обычных признаков сердечно-сосудистой
недостаточности. Напротив, со своей сухой кожей, крайне сильным истощением, потребностью частого
питья она представляла собой картину больной в последней стадии тяжелой инфекции; короче говоря,
состояние, целиком и полностью подходящее для Arsenicum album, что доказано лечением
болезней свыше одного столетия в полном соответствии с нашей Материей медикой.
Чтобы эта история болезни крепко запечатлелась в вашей памяти, я могу еще раз повторить
следующее правило: каким бы отчаянным ни было состояние пациента, если симптомы вам четко
показывают подобие, давайте его всегда и во всех случаях. Вы будете уверены, что не натворите
никакого вреда, и к тому же однажды получите удовольствие наблюдать воскресение пациента. Все
гомеопаты сами достигали успеха в безнадежных случаях, как в только что представленном. Я ожидаю,
что Эдуард Ваннье вскоре опубликует случай, о котором он мне сообщил: излечение раненого на войне
от спастической параплегии вследствие повреждения третьего шейного позвонка посредством применения Lathyrus sativus — драгоценного средства, которое у одного испытателя вызвало
положительный рефлекс Бабинского.
Ваннье разъяснил больному после обследования, что в этом неизлечимом случае гомеопатия бессильна
так же, как и аллопатия. Однако, уступив слезным просьбам близкой больному женщины, он решился
предпринять одну попытку. Улучшение было таким, что этот мужчина, инвалид с 1924 года, теперь стоит
весь день без костылей на пирсах Руана и следит за разгрузкой судов.
 Arnica  Оглавление Arum
triphyllum 
|
