Д-р Эдвард Гамильтон (Англия) |
Flora Homœopathica |
Лондон, 1852 |
Украïнський гомеопатичний щорiчник, 2018, XV, cтр. 104–107 |
CICUTA VIROSA
|
1. Цветок 2. Прицветник 3. Чашечка 4. Почка, чашечка, пестик, все увеличенные |
Общие характеристики. Цветы однородные, совершенные, почти симметричные. Чашечка пятизубчатая, несколько листовая по краям. Венчик из пяти лепестков, по форме напоминающих обратные сердечки с точкой, расположенной ближе к центру. Нитей пять, тонкие, примерно такой же длины, как и венчик. Пыльники округлые. Почка нижняя, полусферическая, сдавленная, ребристая. Столбика два, нитевидные, короткие, вертикальные, немного расширенные у основания и более удлиненные далее, распространяющиеся и постоянные. Рыльца тупые, почти головчатые. Цветоложа вогнуты, увядающие. Плоды округлые, сплющенные по бокам. Двойные плодолистики с пятью плоскими равными ребрами, из которых два боковых образуют край. Промежутки с одиночными тяжами, которые заполняют их даже в высушенном состоянии, но в таком виде они ниже ребер. Место сочленения имеет два тяжа под свободной оболочкой. Карпофор (плодонос) двухдольчатый на поперечном разрезе. Семя почти круглое. Общий покров из нескольких листьев или отсутствует, частичный из многих листьев. Цветы белые.
Особые характеристики. Тело корня полое, разделено на ячейки поперечными перегородками; волокна расположены в скрученных пучках. Листья дважды тройничные. Сегменты копьевидные, зазубренные. Зонтики напротив листьев и верхушечные (Бакстер).
История. Некоторые авторы, в частности, Галлер, считали, что Cicuta virosa — это κωνειον Диоскорида и трава, из которой греки извлекали яд для умерщвления своих преступников; другие полагали, что при этом использовалась смесь различных веществ. Однако вполне вероятно, что использовалось именно это растение, по причине своей чрезвычайной ядовитости бывшее более подходящим орудием смерти, и его предпочитали кониуму (болиголов, Conium. — Прим. авт. сайта). Сократ выпил цикуту, так же сделал Фокион, однако современные комментаторы считают, что афинская цикута и кониум идентичны. Хотя ранее ее назначали больным, теперь ее повсеместно заменил кониум (Conium maculatum), и в настоящее время она лишь изредка используется старой школой в качестве припарки для облегчения подагрических и ревматических болей.
Описание. Cicuta virosa — многолетник. Цветет в июле-августе. Корень клубневидный, полый, разделен на ячейки поперечными перегородками, волокна цилиндрические, тонкие, в мутовчатых пучках. Стебель от двух до четырех футов высотой, полый, листовой, разветвленный, бороздчатый, гладкий, часто красноватый; его нижнюю часть поперечные перегородки делят на крупные ячейки. Листья на длинных черешках, дважды тройчатые, ярко-зеленые. Листочки копьевидные, заостренные, резко и глубоко зазубренные, от одного до двух дюймов в длину, более или менее заметно ниспадающие, верхние листья очень узкие. Зонтики вертикальные, крупные, многолучевые, частично расположенные на концах ответвлений стебля, частично напротив листьев. Соцветия из очень многочисленных тонких лучей. Неполный покров из многих мелких остроконечных листьев. Цветы белые. Лепестки маленькие, равные, сильно загнуты вовнутрь. Пыльники и столбик красноватые. Плод сжат, округлый, гладкий, ребристый, почти черный. Это один из самых сильных среди наших растительных ядов.
Географическое распределение. Уроженка всей Европы и Сибири, а также Северной Америки, между 54 и 64° широты.
Места обитания. В канавах, и по краям рек и озер. Не типичен у нас в стране; его главные ареалы в Бедфордшире, Оукли-Спрингс; в Кембриджшире, между Илай и Приквиллоу, в реке около мили по течению ниже Прикуиллоу Бридж; в Чешире, Питс возле Литл Мур, в миле от Стокпорта, Понд; в двух милях от Нортвича по дороге в Честер и Бреретон-Мер; в Пуле, недалеко от Нантвича; в Камберленде, Кесвик; берега Иртинга в Уолтоне и Иртингтоне; в Херефордшире, Херефорд, на берегах рек, в Волксе; в Кенте, между Кентербери и Эшфордом; в Линкольншире, в Ист Фене, главным образом по краям узких каналов, известных под названием Роуз; в Миддлсексе, рядом с Хаунслоу; Денэм; в одном из прудов у дороги в Хейсе; в Норфолке, в реке над Норвичем; возле Ярмута; Старый Уолсингем; Ховтон Коммон; в Нортумберленде, Лирмут; в Ноттcе, в Ноттингем-парке и т. д.; в Шропшире, около Хаттона; в Бильдвасе; Вистон Марш; Эльсмер Мер; Оксен-пул, недалеко от Шрусбери, и т. д.; в Сомерсете, на некоторых болотистых участках возле Шептон-Моллет и в Бертл-Мур; у канала в Батгемптоне; в Стаффордшире, Кингстон-Пул, около Стаффорда; в Саффолке, около Темпл-бридж, Кавенем; берега Вейвни, между Экклесом и Сент Олавсом; не редкость около Ярмута; в Суррее, в Баттерси; в Йоркшире, около Тирск и Норталлертон. ШОТЛАНДИЯ: в графствах Бервик, Дамбартон, Дамфрис, Эдинбург, Файф, Форфар, Ланарк, Роксбург и Стирлинг, но не является широко распространенным. В ИРЛАНДИИ встречается очень редко.
Части, используемые в медицине, и метод приготовления. Свежий корень, толстый, белый, мясистый, удлиненный, прозрачный, полный волосков и полый, собранный в начале цветения, из которого выжимают желтый сок с сильным неприятным запахом и едким разъедающим вкусом. Его смешивают с равными частями спирта и готовят различные аттенуации, как указано ранее.
ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ЭФФЕКТЫ. На животных. Хотя этот яд совершенно безвреден для ряда животных, таких как козы, лошади и овцы, для других, а именно для рогатого скота, собак и т. д., он является очень сильным и смертельным ядом. Вепфер (Cicutae aquaticae, Historia et Notae, pp. 135–76, 1679) дал псу унцию корня этого растения, разрезанного на мелкие кусочки; через полчаса у животного появились пена у рта и открылась рвота, за этим последовали сильные судорожные движения, то эмпростотонус, то опистотонус, неспособность сохранять неподвижность, а при попытках ходить — падение на одну сторону; это состояние длилось два часа. После смерти во всем пищеварительном канале были обнаружены бледные пятна. Тот же автор проводил различные эксперименты на собаках, волках и орлах как с корнем, так и с соком, и все опыты давали аналогичные результаты. При обследовании после смерти обнаруживалось воспаление, а иногда и гангрена пищеварительного канала, полости сердца были заполнены кровью, иногда жидкой, иногда свернувшейся. Легкие, часто пропитанные кровью, казались воспаленными, то же было с печенью. Полости головного мозга содержали очень мало серозной жидкости, сосуды головного мозга были раздуты от заполнявшей их черной крови.
Линней дал такую информацию о сильном воздействии цикуты на рогатый скот:
Здесь мне сообщили о болезни, которая вызвала большие потери среди крупного рогатого скота в этом районе, и которая была настолько опасной, что хотя животных свежевали даже до того, как они остывали, любое соприкосновение их крови с человеческим телом вызывало появление гангренозных пятен и язв. У некоторых людей из-за контакта с кровью животных раздулись обе руки, а у одного — лицо; от этого погибло так много людей, что никто теперь не рисковал свежевать скот.
Все в Торнеа постоянно рассказывали мне о болезни, которой подвержен их рогатый скот и которая убивает множество животных зимой, когда почти каждый год теряется от 50 до 100 голов крупного рогатого скота. Осмотрев луг, на который животные попадают, как только их выпускают на вольный выпас, я обнаружил, что это была трясина или болото, где в изобилии рос водяной болиголов, Cicuta aquatica (Cicuta virosa, Engl. Bot.) который, очевидно, и поедали в большом количестве эти животные (Linnæus, Lachesis Lapponica, v. ii, р. 136–40, перевод сэра Дж. Э. Смита).
Эта болезнь не имела никакого типичного течения, и не передавалась от одного животного к другому посредством заражения. Весной коров для кормления всех вместе выводят на луг недалеко от города. Симптомы у разных животных разные, но у всех без исключения заболевших после кормления животных развивается отек живота, который сопровождают судороги, и они умирают с ужасным мычанием через несколько дней. Никто не рискует свежевать туши недавно погибших животных, так как опыт показал, что не только руки, но и лицо, подвергшееся воздействию теплого пара от туш, воспаляется, и там развивается гангрена, а после нее следует смерть.
...Едва я сошел с лодки, на которой меня привезли на луг, как предо мной предстала цикута, объяснившая мне причину всех этих смертей. Достаточно немного понаблюдать, чтобы заметить, что животные различают естественным инстинктом те растения, которые полезны для них, и те, которые ядовиты. Поэтому крупный рогатый скот не ест этот вех летом или осенью; но когда в начале весны трава короткая и ее недостаточно для корма, и притом, вероятно, также погружена под воду и запах ее едва ощутим, они не могут отличить полезные виды от вредных. Я заметил, что везде были сняты только прикорневые листья, что подтвердило мое утверждение. Я видел, что на соседнем лугу это растение косили вместе с сеном для зимних кормов, так что неудивительно, что в таком виде оно поражает и часть более осторожного скота (Linn. Flor. Lapp., 2nd ed., р. 76).
На человека. Было отмечено много несчастных случаев со смертельным исходом из-за поедания корня Cicuta virosa, когда его путали с обычным пастернаком. Однако ядовито все растение целиком. Корни вызывают головокружение, тусклость зрения, головнуя боль и затрудненное дыхание, жгучую боль в желудке и рвоту, сопровождаемую жаром и сухостью горла, и в ряде случаев судороги, после которых следует смерть. Слизистые оболочки были гиперемированы, а в пазухах головного мозга находили темную жидкую кровь. Вепфер (см. выше) упоминает человека, который съел много корня, после чего у него сильно раздуло лицо, появился экзофтальм, он дышал с большим трудом с пеной у рта. Начался сильный эпилептический припадок, конечности приобрели тетаническую ригидность; дыхание было судорожным, он полностью утратил сознание и вскоре после этого скончался. Ничего, кроме жидкого состояния крови и красных пятен на слизистой оболочке желудка, обнаружено не было.
Четверо детей от пяти до семи лет съели корни этого растения вместо пастернака; в течение получаса у всех возникла сильная тошнота, появилась жгучая боль в эпигастрии и начались колики в кишечнике. Когда они добрались до дома, все жаловались на очень сильную тошноту, от которой им дали теплое молоко. У них пытались вызвать рвоту; один ребенок вырвал все съеденное, но у других троих ничего не выходило из желудка. У двух из них боли постепенно нарастали, и примерно через два часа с того момента, как они съели корни, они впали в полную кому с тетаническими судорогами, челюсти были крепко стиснуты, имелись хрипы, лица были раздуты и выглядели как у людей, которые несколько часов находились под водой; пульс был перемежающийся, иногда неощутимый. Им дали рвотные, но безрезультатно, однако клизмы с касторовым маслом и маслом скипидара принесли большое облегчение. Один из детей умер через три часа, другие выздоровели (Badgeley, Montreal Med. Gaz., June, 1844).
Д-ру Шлейзеру встретился такой случай. Девочка восьми лет съела это растение; была обнаружена совершенно бесчувственной, ее дыхание было слабым и дребезжащим, пульс мягким, небольшим и едва ощутимым, зрачки расширены и неподвижны, лицо бледное, конечности вялые, живот вздут, общее похолодание покровов с полной потерей способности глотать. Пациентка умерла примерно через шестнадцать часов (Canstatt's Jahrb., 1844, v. 296).
Мальчик шести лет съел кусок корня Cicuta aquatica, которую принял за пастернак; вскоре он ощутил беспокойство в области сердца, произнес несколько слов и упал на землю. Вскоре после этого начались ужасные судорожные движения, он стал полностью бесчувственным, рот был крепко сжат, ребенок скрипел зубами, глаза были устремлены вверх необычным образом, из ушей шла кровь; он попытался рвать, но при этом не мог открыть рот; голову постоянно отбрасывало назад, и были сильные опистотонусы. Конвульсии постепенно прекратились, и он угас примерно через полчаса от первого появления симптомов. После смерти живот и лицо были раздутыми, а вокруг глаз имелась небольшая синюшность (Wepfer, l. c., pр. 5–9).
Использование в гомеопатии. Наблюдения Ганемана.
Более глубокое и полное исследование покажет, что это лекарство полезно в необычных случаях, к которым никакое иное средство неприменимо гомеопатически, и более всего в хронических случаях, поскольку я видел, что его действие продолжается в течение трех недель даже в малых дозах. До сих пор его никогда не давали внутрь, поскольку когда назначали болиголов, как это часто случалось несколько лет назад, под ним всегда понимали Conium maculatum.
Сок Cicuta virosa использовали лишь наружно по рекомендации Линнея. В датской фармакопее он входит в состав пластыря с болиголовом, который применяли для успокоения подагрических болей.
Сок свежего (поскольку при сушке он становится слабее) корня настолько сильный, что в обычной практике никто не осмеливается давать его внутрь, т. к. больным было принято назначать только большие дозы лекарств. Поэтому от его использования отказались, оставив его целебные качества без внимания.
Только гомеопаты пользуются его свойствами, применяя его в 30-м разведении.
Клинические наблюдения. Ноак и Тринкс. Cicuta можно успешно использовать при судорогах у женщин и детей, следовательно, при эклампсии и спазмах во время родов и после. Судороги, вызванные злоупотреблением опиумом. Истерические спазмы и столбняк. Каталепсия. Опистотонус. Тризм. Тремор конечностей. Острая тяжелая папулярная экзема. Остроконечные пустулы. Диссеминированная пиодермия. Молочная корка. Чешуйчатый герепес. Герпес на губах. Длительные пустулезные сливные кожные высыпания, образующие толстую желтую корку, со жгучей болью. Сикоз. Азиатская холера, когда сильные тонические спазмы мышц груди и искажение зрения чередуются со рвотой, а диарея скудная и редкая. Психические поражения. Амавротическая амблиопия с церебральными поражениями. Спазмы пищевода. Отечность горла, угрожающая удушьем. Желудочные поражения и т. д.
Антидоты. Для больших доз — Tabacum. Нужно как можно скорее давать сильные рвотные средства; клизмы из масла терпентина, с касторовым маслом. Для небольших доз — Арника. Cicuta является антидотом Opium.