CONIUM1 MACULATUM
(Common or Spotted Helmlock, Homlock, Kex, Herb Bennet)
БОЛИГОЛОВ ПЯТНИСТЫЙ
Синонимы. Cicuta, Raii Syn., 2151; Ger. Em., 1061. Cicuta vulgaris major, Park. Theat., 933. Coniuru, Hall Hist., vol. i. p. 337. Conium major, Bauh. Πιν., 160. Coriandrum cicuta, Crantz Austr., fasc. iii. p. 100. Coriandrum maculatum, Roth Germ., vol. i. p. 130. Conium maculatum, Lin., Sp. Pl., 349; Fl. Brit., 302.
Иностранные названия. Фр.: Grande Cigue. Итал.: Cicuta maggiore, Conio manchado. Исп.: Cicuta, Ceguda. Пopт.: Sigude. Нем.: Geflecte Schierling. Гол.: Dollekervel, Scheerling. Шв.: Spraklig odort. Дат.: Skarntyde. Русск.: Болиголов пятнистый.
Семейство, порядок. Umbelliferae. — Pentandria, digynia.
Общие характеристики. Цветы совершенные, слегка неровные. Чашечка рудиментная. Венчик вверху, из пяти обратносердцевидных лепестков с острой точкой перегиба, внешний лепесток наибольший. Нитей пять, волосистые, длинные почти как венчик. Пыльники округлые. Почка яйцевидная, несколько сжата, бороздчатая, морщинистая. Столбики два, нитевидные, удлиненные, отстоящие, немного толще у основания, выходят из расширенного вогнутого волнистого постоянного цветоложа. Рыльца тупые. Плод яйцевидный, слегка сжат, с десятью острыми ребрами, волнистыми, в вертикальном положении, увенчан расширенной волнистой цветочной розеткой и короткими постоянными отстоящими столбиками. Плодолистик (семена Линнея) наполовину яйцевидной формы, распухший, каждый с пятью выступающими волнообразными или зазубренными краями, которые затем становятся прямыми и ровными. Перегородки со многими бороздками, без масляной трубки. Семя с резкой узкой канавкой спереди. Универсальная обертка соцветия — из нескольких листьев, частичная — один из трех листьев с одной стороны. Рудиментарная чашечка, обратноголовообразные лепестки, яйцевидные плоды и плодолистики с пятью выступающими завитыми или зазубренными краями, с перегородками без масляных канальцев, будут отличать его от других родов в тех же семействе и порядке.
Особые характеристики. Стебель гладкий, блестящий и пятнистый, сильно разветвленный. Листья копьеобразные, короче зонтичков.
История. Обычно утверждали, что Conium maculatum Линнея — это Κωνειον греков, и это то самое растение, из которого делали афинский яд, убивший Сократа и Фокиона; по всей вероятности, они идентичны. Диоскорид (lib. iv. cар. 79) описывал его довольно подробно, но недостаточно ясно, чтобы отличить от других зонтичных; описание Плиния также недостаточно. Однако Сибторп (Prod. Flor. Græc.) обнаружил, что он растет в изобилии вблизи Афин, и Никандр (Alexip., рр. 34, 35), описывая его эффекты, перечислил симптомы, почти похожие на те, с которыми мы знакомы вследствие отравлений Conium maculatum. И симптомы, зафиксированные Платоном в следующем отрывке из "Федона" о смерти Сократа, очень сходны с симптомами, наблюдаемыми, когда, в частности, яд поражает спинной мозг.
И Критон, услышав это, дал знак мальчику, который стоял рядом; мальчик ушел, а через некоторое время вернулся, и привел с собой человека, который должен был дать яд, и он принес его, растолченным в чаше. И Сократ, увидев человека, сказал: "Добрый друг, подойди сюда; ты опытен в этих делах, что нужно делать? — Ничего, — ответил мужчина, — только когда ты выпьешь яд, ты должен ходить, пока в ногах не появится тяжесть; после этого ложись, и это все, что тебе нужно сделать". При этом он подал ему чашу. Сократ взял ее у него с величайшим спокойствием, без страха и не изменившись в лице, и, смотря на него со своим обычным суровым видом, он спросил: "Что ты скажешь об этом зелье? Допустимо ли окропить хоть самой его малой частью землю как возлияние, или нет? — Мы толчем только такое количество растения, — сказал человек, — которого будет достаточно для нашей цели. — Я понял тебя, — сказал Сократ, — но, конечно, законно и правильно молиться богам о том, чтобы мой уход отсюда был успешным и счастливым, что я действительно и умоляю их даровать мне". Он сказал так, поднес чашу к губам и быстро выпил ее.
До этого момента большинство из нас удерживались от плача. Но когда увидели, что то, что он пил, в самом деле было ядом, мы больше не могли сдерживать слезы. И я дал им волю, и плакал так сильно, что закрыл лицо, чтобы скрыть отчаяние. Я плакал, скорее, не о его судьбе, а о потере друга и благодетеля. Но Критон, не в силах сдержать слез, начал громко причитать, и его причитания заразили всех присутствующих, кроме Сократа. И он, наблюдая за нами, воскликнул: "Что вы делаете, мои прекрасные друзья? Я отпустил женщин, чтобы они не проявили такую слабость. Я слышал, что наш долг — умереть весело, с радостью и похвалой. Поэтому молчите, и пусть будет видна ваша стойкость". От такой речи мы покраснели и подавили наши слезы. Но Сократ после прогулки теперь сказал нам, что его ноги начинают тяжелеть, и сразу же лег, как ему сказали. Человек, который дал ему яд, осмотрел стопы и ноги, касаясь их с интервалами. Наконец он сильно надавил на ногу и спросил, чувствует ли Сократ ее, на что тот ответил, что нет. Затем мужчина сжал ноги, показывая, что они становятся холодными и жесткими. И Сократ, чувствуя это сам, заверил нас, что когда действие дойдет до его сердца, он должен умереть. И вот, когда его тело стало наполовину холодным, он отбросил в сторону одежду и заговорил в последний раз: "Критон, мы обязаны принести в жертву петуха Эскулапу. Сделай, и не пренебрегай этим. — Мы так и сделаем, — сказал Критон. — Ты что-нибудь еще скажешь нам?"... Он не ответил, но через мгновение его глаза стали неподвижными. И Критон, увидев это, закрыл его веки и рот.
Фокион был отравлен Κωνειον ("Жизнеописания" Плутарха), но, похоже, греки привыкли называть этим именем все яды, поскольку мы находим такие слова как πινειν κωνειον, пить яд (Lys. с. Eratosth): κωνειον πεπωκοτα, выпив яд (Plato, Lys. 219). Д-р Aдамс (Append. Dunb. Gr. Lex.) говорил, что нет никаких сомнений в том, что Сократ был убит этим растением (см. Macer, lib. i. c. 8). Галлер считал, что это экстракт из Cicuta virosa. Следует также заметить, что Платон в своем описании яда не дал какого-либо конкретного названия, но использовал самый общий термин Φαρμακων, который означал сильное зелье, как ядовитое, так и лекарственное. Латиняне называли болиголов Cicuta — общим термином, используемым для многих зонтичных ядовитых растений, и Ламарк суждал Линнея за то, что он изменил название на Conium, забыв, что Линней только восстановил древний термин, так как слово Cicuta — полностью латинского происхождения и не было известно грекам.
Многие латинские авторы ссылаются на цикуту в своих работах, и Лукреций (lib. v. ver. 897) иллюстрировал нашу старую английскую пословицу "Что для одного человека пища, для другого яд" в строках, посвященных этому растению:
Pinguesсere saepe Cicuta,
Barbigeras pecudas, homini quae est acre venenum
(лат. Болиголов, что добавляет жира бородатому скоту, сильный яд для человека. — Прим. авт. сайта).
Его использовали в медицинских целях очень давно. Диоскорид использовал его как глазную примочку, смешав с вином, и как припарку при герпесе и роже, а также как анафродизиак. Плиний (Nat. Hist., b. xxvi. с. 16) писал, что листья задерживают рост всех опухолей, успокаивают боль и излечивают слезящиеся глаза, а Анаксилай утверждал, что грудные железы, смазанные соком, никогда не растут после этого, "et incrementa mammarum et testium cohibere (лат. и останавливает рост груди и яичек. — Прим. авт. сайта)" (Aretoeus de Morb. Acut., Lib. ii. c. 2.) Авиценна хвалил его как средство от опухолей молочной железы. Он писал (lib. ii., р. проказу. Барон Штёрк был первым, кто представил его как полноценное лекарственное средство: он использовал его с большим эффектом в лечении скирра, рака, язв и многих других хронических заболеваний. Похвала, которую он ему дал, привела к его почти повсеместному использованию и, конечно, к всеобщему разочарованию, и из-за неэффективности его в нашей стране, было сделано предположение, что болиголов Штёрка был другим растением, но это оказалось не так. Его также использовали при хроническом ревматизме, железистых опухолях, различных постоянных и периодических болях. Фотергилл и Баттер (Med. Observ. and Inquir., vol. iii) рекомендовали использовать его при коклюше и болезненных ощущениях в лице. Розенштейн в Швеции, президент Фишер и профессор Джексон в Америке обнаружили, что его расслабляющие эффекты облегчают прохождение желчных камней. Бигелоу нашел его полезным при желтухе. Бергиус превозносил его при импотенции за его замечательные противоположные эффекты как внешнее средство для этих частей. Он использовал при нимфомании и сатириазе за его анафродизиакальные свойства. Фотергилл, Шоссье и Дюмериль нашли его успешным при невралгии тройничного нерва, и он также оказался успешен при гемикрании, которые не являются регулярно перемежающимися, при сифилисе (Пирсон), при бронхоцеле (Гибсон из Пенсильвании). Но его главная рекомендация в аллопатической школе медицины заключается в применении при увеличении и уплотнении поглощающих и секретирующих желез и внутренних органов; золотухи, стойких хронических заболеваний кожи и гнойных язв; также при опухолях молочной железы и обильной секреции молока (галакторея); для этой последней цели его использовали со времен Диоскорида. Бейл (Bib. Thérap., vol iii. p. 618) собрал у разных авторов сорок шесть случаев излечения и двадцать шесть случаев улучшения течения раковых заболеваний, достигнутых с помощью болиголова.
 |
1. Цветок 2. Незрелый плод 3. Корень |
Описание. Conium maculatum — двухлетнее растение, цветет в июне и июле. Корень мясистый, куполообразный, беловатый, часто раздвоенный, неприятного запаха и сладковатого вкуса. Стебель от трех до шести футов высотой, вертикальный, округлый, полый, гладкий, матовый, блестящий, сильно разветвленный и обильно пятнистый или полосатый красноватым или коричневато-фиолетовым цветом. Листья большие, раскидистые, сложные, глубокого сияющего зеленого цвета. Листочки яйцевидные, тесно и резко перисто-рассеченные. Черешки длинные, бороздчатые, расширены и покрыты оболочкой у основания. Зонтики верхушечные, очень многочисленные, вертикальные, сложные, изредка наложенные на один или два простейших дополнительных, все многолучевые и гладкие. Общий покров из нескольких коротких копьевидных листьев, перепончатых по краям. Частичный покров (вторичная обертка) из примерно трех копьевидных листьев, которые все направлены в одну сторону и намного короче зонтичков (это будет отличать его от Æthusa cynapium, где зонтички короче вторичной обертки). Цветки многочисленные, белые, все плодоноящие, самые наружные слегка неровные. Плоды обильные, яйцевидные, слегка сдавленные, бороздчатые, гребни зазубрены. Плодолистики с пятью гребнями, три на задней части и два по краям.
Conium maculatum можно отличить от других зонтичных растений следующим образом. Гладкий стебель, пятнистый, с пурпурными пятнами; гладкий темный и глянцевый зеленый цвет нижних листьев; общая обертка от трех до семи листиков; вторичная обертка из трех листиков; плод с волнистыми рваными первичными гребнями. Вся трава, когда размята, имеет неприятный запах (некоторые сравнивают его с мышиным запахом, другие со свежими шпанскими мухами). Болиголов нередко путали с диким сельдереем (Chaerophyllum sylvestre); последний, однако, можно легко отличить по стеблю, который груб и без пятен; семена не исчерчены. Его также можно спутать с Æthusa cynapium и Anthriscus vulgaris. Æthusa меньше, у нее нет общей обертки, есть три длинных узких односторонних маятниковых листочка, содержащих вторичную обертку, и от листьев полностью отсутствует неприятный запах. Anthriscus vulgaris, или обычная остроконечная петрушка, отличается от болиголова более бледным цветом и легкой опушенностью листьев, отсутствием пятен на стебле, утолщением под каждым соединением, отсутствием общей обертки, по шероховатости плода и отсутствию сильного неприятного запаха от смятых листьев. Chaerophyllum bulbosum имеет пятнистый стебель, но его толстые соединения и грубые семена отличают его от болиголова.
Географическое распределение. Болиголов является местным растением по всей Европе, восточной части Азии, Северной Америки и Чили, откуда он был ввезен.
Места обитания. В живых изгородях, фруктовых садах, на пустошах, а также на мусоре и навозных кучах, особенно вблизи городов и деревень; встречается часто.
Части, используемые в медицине, и метод приготовления. Листья и цветущий стебель, которые собирают в июне. Сок выжимают и обрабатывают способом, который используют для свежих растений.
Физиологические эффекты. На овощи. Марсе (Ann. de Chim. et Phys., xxiv. 219) обнаружил, что фасоль (Phaseolus vulgaris) была поражена практически сразу же после помещения ее в раствор пяти гранов экстракта болиголова, и полностью сморщилась в течение 48 часов.
На животных. Хотя было обнаружено, что болиголов ядовит для свиней и иных животных, овцы, козы и лошади обычно могут безнаказанно употреблять его в пищу, и Рей утверждал, что дрозды поедают семена, действующие сильнее листьев, даже тогда, когда есть кукуруза. Болиголов, по-видимому, вреднее плотоядным, нежели травоядным, животным.
Розье (Tableau, v. 1714) утверждал, что три ложки сока, данного коту, убили его через четверть часа. Орфила (Tох. Gén., v. ii. р. 309) обнаружил, что порошок и экстракт были в целом безвредны, если дать их животным, но что сок или листья свежего растения вызывали жесточайшие симптомы и смерть. Мойро (Pharm. Vét., 359) дал три с половиной фунта растения молодой лошади без последствий, но в другом случае отвар из четырех унций сухого растения был фатальным. Он вызвал уныние, оцепенение, расширение зрачков, дрожь, слюнотечение, тошноту, судорожное сокращение мышц конечностей, закатывание глаз, скрежетание зубами и обильный холодный пот.
На человека. В больших и ядовитых дозах симптомы, вызванные листьями и семенами, указывают на нарушения спинномозговой системы. Д-р Дж. Г. Беннет столкнулся со случаем, который иллюстрировал влияние этого растения на спинной мозг. Человек съел большое количество болиголова, по ошибке приняв его за петрушку; вскоре после этого нижние конечности утратили силу, но он, по-видимому, не испытывал боли. При ходьбе шатался, как будто был пьян; наконец, конечности отказались поддерживать его, и он упал. Когда его поднимали, ноги тащились за ним, или, когда поднимали его руки, они по инерции падали и оставались неподвижными; в течение двух часов после того, как он принял яд, наступил паралич верхних и нижних конечностей. Были потеря способности глотать и частичный паралич органов чувств, но никаких судорог, только незначительные случайные движения левой ноги; зрачки были фиксированы. Через три часа после приема болиголова дыхательные движения прекратились. Смерть наступила через три с четвертью часа2. Она несомненно была вызвана постепенной асфиксией от паралича дыхательных мышц, но интеллект был совершенно ясен, почти до смерти. При осмотре под паутинной оболочкой имелся небольшой серозный выпот. Вещество мозга было мягким на разрезе, были многочисленные кровавые точки, но в целом орган был здоровым. Легкие были наполнены темно-красной жидкой кровью, сердце было мягким и дряблым. Желудок содержал зеленую размягченную массу, напоминающую петрушку; слизистая оболочка была сильно гиперемирована, особенно у кардии, здесь были многочисленные экстравазаты темной крови величиной с кисть руки под эпителием. Кишки были здоровы, имелись пятна гиперемии на слизистой оболочке. Кровь во всем теле была жидкой и темного цвета. Часть зеленой растительной массы была идентифицирована д-ром Кристисоном как Conium maculatum. Некоторые листья, измельченные в ступке с раствором поташа, также давали особый летучий запах болиголова (Edin. Med. and Surg. Journal, July 1845, р. 169).
Бред и судороги не являются обычным эффектом отравления этим растением (Taylor, l. c.).
Два священника по ошибке съели корень болиголова; они лишились разума и, приняв себя за гусей, погрузились в воду; в течение трех лет они страдали от частичного паралича и сильной боли (Wibmer, Wirk, etc. ii. 172).
Старуха страдала в течение трех месяцев от болей в животе и судорожными движениями конечностей вследствие употребления корня болиголова3 (Wibmer, l. с.).
М. Хааф, французский армейский хирург, описал смертельный случай отравления болиголовом. Солдат и несколько его товарищей съели суп с листьями болиголова и во время разговора вскоре, казалось, задремали. В течение часа все они ощутили головокружение и головную боль, встревожились и послали за хирургом полка. Он нашел солдата, который заснул, в состоянии бесчувствия, из которого, однако, его можно было пробудить на какое-то время. Его лицо было раздуто, пульс всего 30 ударов в минуту, а конечности холодны. Бесчувственность становилась все глубже и глубже, пока он не умер через три часа после того, как поел суп. Его спутники поправились (Corvisart, Journ. de Méd., vol. xxix, р. 107).
Г-н Ватсон сообщил о двух голландских солдатах, которые были расквартированы в аббатстве Уолтем (Эссекс).
Они собрали в воскресенье 6 мая 1744 года в полях по соседству количество травы, достаточное для себя и двух других на обед, сварили ее с беконом; эти травы были приготовлены, несчастные люди сначала съели бульон с хлебом, а потом траву с беконом. Через короткое время после этого у всех началось сильное головокружение, они впали в кому, у двух из них были конвульсии, и они умерли примерно через три часа. Врач назначил двум другим, к тому моменту почти мертвым, большое количество масла, благодаря чему они вырвали бóльшую часть того, что съели, и потом им стало лучше. У всех эффекты были такими же, как и от большой дозы опиума. Другой солдат съел бульон, сваренный с болиголовом, с хлебом, и не почувствовал никаких неудобств (Phil. Trans., vol. xliii. № 473, pр. 18–20).
Использование в гомеопатии. Наблюдения Ганемана.
Отжать сок из всего растения перед цветением; смешать его с равными частями спирта.
Conium maculatum является одним из тех лекарств, у которых труднее всего различить первичные и последующий эффекты. Среди его симптомов много противоположных друг другу в определенных отношениях, которые следует рассматривать как альтернативные эффекты или, возможно, временные последовательные, ненадолго приостановленные каким-то новым лекарственным обострением.
Касательно смертельных последствий, следующих за применением болиголова в больших дозах, с которыми нас познакомили неудачные опыты лечения Штёрка, Ланге, Андре, Эрхардта, Грединга и др., они являются истинными последовательными эффектами, созданными усилиями природы, ужасным образом атакованной такими большими и часто повторяемыми дозами. Наблюдают расслабление всех волокон, сопровождающееся астеническим воспалением и болезненной чувствительностью. Похоже, что во время первичного влияния болиголова происходит обратное, а именно, появляются жесткость, затвердевание и сужение волокон с опуханием желез и притуплением чувств, о чем свидетельствуют некоторые случаи увеличения желез шеи и губ, случающиеся от сотрясений, и катаракты, причиненной ударом, которые лечили и излечивали гомеопатически. Эти первичные эффекты, соединенные с некоторыми другими, извещают нас о мощном средстве от тревожной разновидности ипохондрии, которую иногда наблюдают у мужчин, ведущих отшельническую и строгую жизнь, если только это не зависит от какого-то примитивного миазматического поражения.
Опыт учит нас тому, что мы должны серьезно думать о действии Conium при пресбиопии у людей в возрасте, и может быть доказано, что он обладает свойством уничтожать это поражение (Hahnemann, Mat. Med. Pura).
Клинические наблюдения. Ноак и Тринкс (l. c.). Главное направление действия болиголова — сжижение и растворение животного вещества, как нормального, так и ненормального. Он более подходит для женской конституции, чем мужской, венозным, лимфатическим, золотушным, апатичным конституциям, флегматично-меланхолическим темпераментам, а также для людей с жесткими светлыми волокнами и легко возбудимой нервной системой. У ипохондричных и истеричных женщин, особенно беременных. Болиголов особенно полезен при золотухе, туберкулезе, карциноматозе и параличах. Выпадение волос. Жужжание и звон в ушах. Слабость стариков (Лобеталь считал болиголов панацеей для стариков). Состояния слабости, сопровождаемые чрезмерной раздражительностью тела (Ганеман). Старые ушибы, растяжения и ушибы оболочек и сухожилий, вызванные ущемлением, давлением, ударами, падениями и иными внешними повреждениями, вследствие чего клетчатка была сжата, а железы уплотнены; ощущение онемения, сопровождающее эти симптомы. Тремор конечностей. Спазмы, приступы слабости и другие болезненные явления у женщин-истеричек. Эпилепсия. Золотуха, особенно при отеках и уплотнении наружных желез. Нервная и серозная апоплексия. Герпетические высыпания со жгучими сильными болями, особенно на предплечьях. Герпетические пятна на предплечьях, кожа ярко-красная. Железистые опухоли. Скирр и карцинома. Золотушные герпетические гангренозные язвы. Болезненные узлы. Злокачественные и болезненные язвы, когда эти боли возникают из-за злоупотребления ртутью и усугубляются ночью. Прилив крови к мозгу, головокружение. Воспаления глаз разных типов, особенно офтальмия и dacryoadenalgia scrofulosa с заметной светобоязнью. Золотушная фотофобия. Гнойное выделение из носа. Прозопалгия. Status gastricus. Хроническая болезнь и уплотнение печени. Импотенция от онанизма. Мезентерическая атрофия новорожденных. Болезненное мочеиспускание и задержка мочеиспускания. Аменорея. Подавленная менструация. Замедленное появление первых менструаций. Дисменорея. Менструация возвращается каждые четырнадцать дней. Маточные спазмы. Fluor albus. Галакторея. Мастит. Скирр молочной железы, от ушибов. Сухой, судорожный, слегка раздражающий кашель, с сильным угнетением груди и вечерней лихорадкой, особенно у золотушных людей. Коклюш. Истерическая астма. Астма старческая. Пневмония nervosa, с предрасположенностью к удушью. Phthisis tuberculosa. Phthisis florida, sicca et purulenta. Хронические поражения сердца и т. д., и т. п.
Антидоты. Плиний утверждал, что для ядовитых доз антидотом является вино. Согласно Никандру, крапива (Urtica urens) — противоядие для болиголова, а также Storax calamita (смола дерева восточный ликвидамбр. — Прим. авт. сайта). При небольших дозах — Coffea, Spirit. nitros. Антидот Conium — Acidum nitricum.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 От греческого слова κωνος, сосновая шишка или верхушка сосны, чье раскачивание напоминает головокружение, вызванное отравляющим действием сока этого растения на человеческий организм.
2 Ср. с симптомами, описанными Платоном в его сообщении о смерти Сократа, в этой главе выше.
3 "Относительно корня болиголова существует множество различных утверждений; одни говорят, что он очень вреден, другие — что совершенно безвреден, но это зависит, вероятно, от времени сбора. Бэй рассказывает, что мистер Петивер съел пол-унции корня болиголова, а м-р Хили — четыре унции, и не было никакого эффекта" (Phil. Trans., vol. xix, p. 634). Кертис (Flor. Londinensis) рассказывает, что м-р Алхорн и м-р Тимоти Лейн ели его корень безнаказанно, а мистер Лейн сварил несколько корней и нашел их такими же приятными на вкус как морковь. М-р Стивен, русский ботаник, утверждает, что русские крестьяне едят его безнаказанно, вероятно, по той причине, что что чем холоднее климат, тем менее ядовит корень. Плиний также (Nat. Hist., b. 26, c. xiii) говорит: "Что касается стеблей и соплодий, то многие из них едят их как зелеными, так и вареными или тушеными между двумя тарелками".
