XXIX. DIGITALIS PURPUREA
(Purple Foxglove)
НАПЕРСТЯНКА ПУРПУРНАЯ
Синонимы. Digitalis purpurea, Lin. Sp. Pl., p. 868; Willd., vol. iii. p. 283; Raii Syn., p. 283; Ger. Em., p. 790. Digitalis, Hall, Hist., vol. і. p. 143. Campanula sylvestris seu Digitalis, Trag. Hist., 896. Digitalis speciosa, Salisbury, Prodromus, p. 100; Gray's Nat. Arr., vol. ii. p. 325.
Иностранные названия. Фр.: Digitale pourprée, Gantes nôtre dame, Gantelée. Итал: Digitello. Исп.: Dedalera. Порт.: Dedaleira Нем.: Fingerhut, Schwulst-kraut. Гол.: Vingerhooden. Швед.: Finger borrsört. Дат: Rod fingerhat. Русск.: Наперстянка.
 |
1. Разрез венчика, показывающий положение пыльников 2. Чашечка, почка и рыльце |
Семейство, порядок. Luridae, Linn.; Scrophulariae, Juss. — Didynamia, angiospermia.
Общие характеристики. Чашечка нижняя, намного короче венчика, из одного чашелистика, глубоко разделенная на пять округлых заостренных сегментов, постоянных, верхний сегмент у́же остальных. Венчик из одного лепестка, колоколообразный. Цилиндрическая большая трубка сужена у основания, расширена и повернута вверх. Расширенная часть небольшая с четырьмя неравными сегментами, верхний изогнутый, слегка раздвоенный, нижний — самый большой. Нитей четыре, две длинные и две короткие, шилообразной формы, идущие из трубки венчика в сторону основания, изогнутые, снижающиеся. Пыльники глубоко раздвоены, заострены. Почка яйцевидная, заостренная. Пестик нитевидный, такой же длинный, как тычинки. Рыльце раздвоено, заострено. Коробочка яйцевидная, заостренная, двухкамерная и двухклапанная, с двойной перегородкой, образованной из загнутых краев клапанов. Семена многочисленные, мелкие, продолговатые, угловатые, прикреплены к центральной продолговатой перегородке в каждой камере. Отлична от других родов в том же классе и порядке пятиглавой чашечкой, колоколообразным венчиком с четырьмя долями, обращенными вниз, согнутыми тычинками и двухкамерной коробочкой (Baxter).
Особые характеристики. Сегменты чашечки яйцевидной формы, острые. Венчик тупой, его верхняя губа или долька почти не раздвоены. Листья пушистые.
История. Перейра (Elements of Mat. Med., vol. ii. p. 836) утверждал, что название Foxen-glove встречается в рукописи (Glossarium Ælfrici), написанной, вероятно, до нормандского завоевания (1066 н. э.), и в рукописи древнеанглийского перевода Л. Апулея; обе они находятся в коллекции Коттонских рукописей Британского музея. Однако первое достоверное упоминание относят к Фуксу (Hist. Stirp., 1542), который дал этому растению название наперстянки из-за венчика, напоминающего палец перчатки. Примечательно, что в трудах древних врачей нет сведений об этом мощном лекарственном препарате, хотя некоторые полагают, что наперстянка — это Εψημερον Диоскорида, а другие — Βαρχαρις того же автора. Digitalis purpurea, однако, не является природным растением Греции или Малой Азии. По словам Сибторпа, Ελλεβορος λευκος Диоскорида — это Digitalis ferruginea, очень красивый вид этого порядка. Герард (Hist. of Plants, p. 647) писал, что наперстянку некоторые называют по-гречески Θρυαλλις и считают Verbasci speciem, или разновидностью коровяка; что же касается ее достоинств, то он заявляет, что
наперстянку, кипяченную в воде или вине, разрезают и употребляют от густой вязкой слизистой флегмы и дурно пахнущих телесных жидкостей. Она устраняет также закупорки печени, селезенки и молочной железы, а также других внутренних частей. Она же, принимаемая аналогичным образом, или вскипяченная с водой с медом или сахаром, промывает и очищает грудь, способствуя созреванию и изгнанию густой и липкой флегмы.
Как лекарство в аллопатической школе ее использовали для лечения различных заболеваний. Раньше ее использовали наружно в припарках и мазях, и итальянцы так высоко ценили, что у них есть пословица "Aralda tutte le piaghe salda", наперстянка лечит все раны. Ее использовали для снижения частоты и силы сердечных сокращений, для стимуляции действия абсорбентов в качестве мочегонного средства, а также для специфического влияния на спинномозговую систему. При лихорадках (Withering, Sachs, Maclean, Beddoes, Schönlein, etc.). При воспалениях, из-за ее способности снижать частоту пульса (King, Clutterbuck, Reil, Jörg, etc.). При остром ревматизме (Geyser, Gapper, etc.). При водянке (Withering, Darwin, Joret, etc.) из-за ее мочегонных свойств, и д-р Уизеринг отмечал, что
это лекарство редко вызывает желаемые последствия у мужчин с большой природной силой, крепкими мышцами, теплой кожей, румяным лицом, или у людей с легким и твердым пульсом. Наоборот, если пульс слабый или прерывистый, лицо бледное, губы бледные, кожа холодная, опухший мягкий и дрожащий живот, или отечные конечности, на которых нажатие палецем легко оставляет углубление, мы можем ожидать мочегонные эффекты.
Блэколл рекомендовал Digitalis при водянке после скарлатины, когда моча густая, небольшая по количеству и плохо пахнет. При желтухе (Mayer и Schönlein). При белой флегмазии (Kraus). При белой горячке (Webster, Pearson, Muss, etc.). При гидроцефалии (Jörg, Sachs, Heineger, Hufeland, etc.). При метроррагии (Neumann). При предрасположенности к аборту, особенно к застою матки (Burns). При крупе (Constance, Jurine, Geyser). При кровохарканьи (Jahn, Jones, Geyser). Острое воспаление плевры. Пневмония и перипневмония (Maclean, Currie, Canning, Brera, Rasori, Jahr, Geyser, etc). Хронический катар (Neumann). Туберкулез. Digitalis был объявлен способным лечить легочную чахотку, и было опубликовано множество случаев предполагаемого лечения. Бейл (Bibl. Thérap., t. iii. p. 362) собрал из сочинений Сэндерса, Кинглейка, Фаулера, Беддоуза (Obs. on the Managing of the Consumptive, 1801), Дрейка, Мосмена (Essay to elucidate the Nat. Orig. and Connex, of Scroph. and Gland. Consump.), Маклина, Ферриара (on Digitalis). Магиннис, Мортон и др. сообщили о 151 случае, который лечили наперстянкой; из них 83, как было сказано, излечены, а 35 облегчены. Но более точный и обширный опыт полностью доказал, что это лекарство не обладает лечебными и лишь очень слабыми паллиативными свойствами при подлинном туберкулезе. Оно абсолютно не способно предотвращать появление или приводить к удалению туберкулезных отложений, и практически не влияет на замедление прогрессирования чахотки. Способность снижать скорость кровообращения не подлежит сомнению, но этот эффект, как справедливо отмечал д-р Голланд, "менее реален, чем обычно предполагается" (Pereira, op. cit., vol. ii. p. 845). При сердцебиении (Otto, Joret, Heisinger). Органические заболевания сердца с гидротораксом (Kreysig). Воспаление сердца (Davis). При гипертрофии с дилатацией (Schönlein). При аневризме аорты, уменьшая силу кровотока и позволяя крови свернуться в кисте, и т. д., и т. п. При безумии и меланхолии (Jones, Cox, Currie, Haas, Halloran, etc.). При эпилепсии (Scott). Амавроз (Horn) и др. (см. Noack and Trinks, op. cit., p. 688).
У нас мало местных растений — возможно, ни одного, — которое мы так часто призывали на помощь в наших бедах, как наперстянка; никакое растение, даже безвременник, не было бóльшим объектом наших страхов, наших надежд, наших доверия и разочарования, чем это; мы были благодарны за принесенное им облегчение и оплакивали недостаточность его силы. Будем ли мы полагаться на добродетели, которыми она, как принято считать, обладает, или будем регулировать или контролировать ее влияние, она останется вне конкуренции по красоте и ценности среди наших островных растений (Knapp, Journ. of a Nat., 2nd edit., p. 90).
Описание. Это элегантное и красивое растение-двухлетнтик, цветет с июня по август. Корень состоит из множества длинных и тонких волокон. Стебель от трех до пяти и даже шести футов в высоту, прямостоячий, в основном простой, листовой, округлый, с несколькими небольшими углами, покрытый пушком. Листья чередуются между яйцевидными и копьевидными, зубчатые, пушистые, шороховатые и жилкованные, тускло-зеленые сверху, беловатые снизу, сужающиеся у основания в крылатые стебли; околокорневые листья самые большие. Цветки крупные и красивые, в длинных концевых шипах или гроздьях, висячие и опущенные в одну сторону. Прицветник копьевидные. Цветоносы покрыты пушком, сверху максимально утолщенные, одноцветковые; после того, как цветок опадает, становятся почти вертикальными; сегменты чашечки яйцевидные, заостренные, верхний сегмент у́же остальных. Венчик с одним лепестком, почти колоколообразный, длиной более дюйма, пурпурный, иногда белый, внутри отмечен кроваво-красными пятнами и волосками.
Географическое распределение. Уроженец Великобритании, а также умеренных и южных стран Европы.
Места обитания. В Великобритании на пастбищах, в лесу и на берегах, на песчаных или с гравием почвах. Распространен в большинстве графств, но не в Саффолке или Норфолке. Белая разновидность была обнаружена дикорастущей в нескольких районах Англии: в Вустершире около Бромсгроува и около Хартлебери, в Стаффордшире около Моксхолла, и около Пенминида в Англси.
Части, используемые в медицине, и метод приготовления. Для гомеопатических препаратов мы используем свежие листья второго года, собранные в мае, до цветения растения. Сок должен быть выжат, смешан с равными частями винного спирта, разбавлен до 30-го разведения. Листья, покупаемые в магазинах, иногда подменяют листьями коровяка (Verbascum Thapsus) и окопника (Symphytum officinale), но обман легко обнаружить, если ложные листья с обеих сторон волосатые.
Физиологические эффекты. На овощи. Согласно Марсе (Ann. de Chim. et de Phys., vol. xxix. p. 200), водный экстракт наперстянки убил растение фасоли за 24 часа.
На животных. Из обширной серии экспериментов Орфила (Tox. Général, vol. ii. p. 290) с порошком, экстрактом и настойкой листьев, наперстянка, по-видимому, вызывает в умеренных дозах рвоту, головокружение, слабость и смерть через 24 часа без каких-либо других заметных симптомов, но в больших дозах также вызывает тремор, судороги, ступор и кому. Согласно Муаро (Pharm. Vétér., p. 334), две унции экстракта, данного лошади, привели к смерти за 12 часов.
На человека. В небольших и повторных дозах на здоровый организм вызывает головную боль, слюноотделение, тошноту и рвоту, понос, усиление действия почек, сильное сдавление и удушье в груди, кровохарканье, кашель и потливость, измождение, боль и тяжесть в конечностях, перебои в сердечной деятельности, частота пульса не превышает половины обычной, или пульс становится твердым, малым и быстрым, сердцебиение, выраженная зябкость, угнетенность, страх смерти и т. д. (см. Hahnemann, Materia Medica Pura, pp. 220–223). Перейра (op. cit.) отмечал, что исходя из различных наблюдений, влияние наперстянки на кровообращение вовсе не является постоянным. В некоторых случаях частота пульса нарастает, в других — cнижается, при этом иногда он остается неизменным, а у значительного числа людей становится нерегулярным или прерывистым. Он также указывал, что многое зависит от положения пациента: в положении лежа частота пульса снижается гораздо быстрее и с большей определенностью, чем в вертикальном положении. Шрок (Wibmer, Wirk. d. Arzneim., vol. ii. p. 311) обнаружил, что два грана дигиталиса вызвали у него тошноту, головную боль, малый, мягкий и быстрый пульс, сухость десен и горла, головокружение, слабость конечностей и слюнотечение; спустя несколько часов после того, как он заметил искры перед глазами, его зрение стало тусклым, и он ощутил давление на глазные яблоки. В больших дозах и при продолжительном приеме возникают более серьезные и более неприятные симптомы, такие как тошнота, рвота и дефекация, похолодание конечностей, слабость и головокружение, спутанность зрительных образов и мыслей, внешние объекты выглядят зелеными или желтыми, тяжесть и боли в голове, слабость конечностей, пульс медленный и нерегулярный, иногда ступор, бред и конвульсии. В одном случае слюнотечение (Rust's Magazine, vol. xxv. p. 578) продолжительностью три недели. Эти симптомы возникают не только при приеме слишком большой дозы, но часто при повторных малых дозах, так как этот препарат накапливается в системе, благодаря чему проявляются его ядовитые или вредные эффекты после продолжительного использования в качестве лечебного средства.
В больших или ядовитых дозах. Следующие случаи иллюстрируют ее действие, которое (как и при всех других лекарственных или ядовитых воздействиях растений на организм человека) представляет особый интерес для гомеопата.
Д-р В. Генри был вызван в октябре 1809 года в амбулаторию Манчестера для оказания помощи женщине, которая передозировала отвар наперстянки и теперь борется с водянкой. Отвар был приготовлен посредством кипячения двух горстей листьев в литре воды с последующим прессованием массы, чтобы извлечь всю жидкость. Из этого в 7 ч. утра она выпила две чашки, в целом не менее десяти унций. До 8 ч. ее начало тошнить, и она вырвала часть содержимого желудка. Однако, осталось еще достаточно содержимого, чтобы вызывать рвоту в течение этого и следующего дней, в течение которых все, что поступало в желудок, немедленно извергалось. В промежутках она была крайне слабой, и ее кожа была покрыта холодным потом. Язык и губы опухли, и изо рта постоянно текла вязкая слюна. В день, когда она приняла наперстянку, количество мочи было очень незначительным, а в последующие дни работа почек полностью прекратилась. Когда д-р Генри увидел ее через 48 часов после того, как та приняла яд, язык был белым, слюнотечение продолжалось, хотя и в меньшей степени, и дыхание стало зловонным. Пульс был редким, нерегулярным (не более 40), и после каждого третьего или четвертого удара наступала пауза на несколько секунд. Она также жаловалась на боли в конечностях и судороги в ногах. Используя шипучие лекарства и эфир с аммиаком, она постепенно поправила свое несовершенное здоровье. Д-р Генри отметил, что она не принимала никакой ртути, и что слюнотечение было исключительно следствием приема дигиталиса (Edin. Med. and Surg. Jour., vol. viii. p. 148).
Шесть унций крепкого отвара принимали как слабительное рано утром. Рвота, колики и понос были первыми симптомами; ближе к вечеру наступила летаргия; около полуночи колики и понос вернулись; впоследствии появились генерализованные судороги, и хирург, увидевший пациента в ранний час следующего утра, обнаружил, что у него сильные конвульсии, зрачки расширены и нечувствительны, а пульс медленный, слабый и нерегулярный: постепенно наступила кома, и смерть последовала через 22 часа после принятия яда. Посмертные явления в этом случае записывали крайне недостаточно, о чем следует пожалеть, так как в токсикологической истории лекарства остается большой пробел, который очень хочется заполнить (Christ. on Poisons, 3rd edit. p. 825).
Иногда в фармацевтических лабораториях принято оставлять настойки в небольшом остатке после того, как они выдержали должное время, и постепенно отливать чистую часть для использования; впоследствии остатки отжимают, и последняя порция настойки благодаря этому небрежному приготовлению в два раза сильнее первой. Человек, страдающий от гидроторакса, который имел обыкновение принимать 40 капель настойки наперстянки каждую ночь, ушел из дома без лекарств и был вынужден отправить в аптеку в деревне за унцией настойки, из которой принял свою привычную дозу: последствия были гораздо тяжелее обычного, и он умер утром, истощенный повторными обмороками (Christ., op. cit.).
Г-н Бранде в своей книге "Основы фармации" отметил:
Я знаю случай человека, который страдал от анасарки ног и обратился за помощью в амбулаторию, где получил коробку с таблетками (содержащими наперстянку), одну из которых ему было прописано принимать три раза в день. Вечером 3-го дня он жаловался на сильную слабость и обморочное состояние, и в течение ночи возникали приступы рвоты и обморока. Утром он умер, пытаясь встать с постели (Id., op. cit.).
Мужчина 55 лет, страдающий от влажной астмы, принял около унции наперстянки вместо грана порошка листьев. Через час этого он съел суп, которым его немедленно вырвало. Рвоты продолжались, сопровождались головокружением; он не мог ни стоять, ни различать предметы. В течение всего дня он продолжал страдать от жестоких желчных и слизистых рвотных масс, сопровождаемых тяжелой депрессией и болями в животе, которые были облегчены двумя инъекциями обезболивающего. Эти симптомы продолжались весь следующий день и ночь. Пациент был еще в депрессии, пульс оставался медленным и прерывистым, и этот симптом продолжался с небольшим изменением до 9-го дня, когда он полностью исчез. В это время зрение все еще было неясным, огонь казался ему голубого цвета, и на 14-й день этот симптом исчез (Obs. de M. Bidault de Villiers, Journ. de Med. Chir. et Pharm., Nov. 1817).
Мужчина слабой конституции с приступом анасарки и гидротораксом, по ошибке принял в четыре или пять раз больше настойки дигиталиса, чем ему было назначено. У него возникли тошнота и рвота с небольшим количеством желчи, требовавшая очень сильных и повторяющихся усилий, с тяжелой депрессией и потоотделением в течение ночи. Эти симптомы от проведенного лечения постепенно исчезли, и примерно через 7 дней все прошло, за исключением небольшого отека ног (Beddoes' Contr. to Phys. and Med. Knowledge).
Г-н Бидо де Вилье (op. cit.) говорил, что он взял довольно большую щепотку порошка листьев наперстянки, который приготовил с большой осторожностью, и у него возникла сильная горечь во рту, которая значительно увеличила выделение слюны и продолжалась после того, как он выплюнул наперстянку, и лишь тогда, когда чувство горечи полностью исчезло, он почувствовал легкую резкость в горле. От этого появился непоределенный позыв на рвоту, а также легкое сердцебиение с сухостью во рту.
Здоровому крепкому молодому человеку, страдавшему от воспаленного горла, было рекомендовано пить чай из "травы от горла". Наполнив квартовый кувшин свежими листьями наперстянки, он налил на них столько кипятка, сколько поместилось в кувшин. Из этого крепкого настоя он выпил перед сном чайную чашку, от которой беспробудно спал. Утром он выпил вторую чашку (настой был гораздо крепче), а затем отправился на работу. Вскоре он ощутил головокружение и тяжесть, начал шататься, потерял сознание и наконец впал в коматозное состояние. Когда его доставили домой, были жестокая рвота и сильнейшие боли в животе. Когда его посетили, он был в сознании, жаловался на сильную боль в голове; зрачки были расширены, а кожа холодная, бледная и покрыта обильным потом. Пульс был редким, около 40 ударов в минуту, три или четыре слабые удара сменялись полным перерывом в несколько секунд, и каждый удар, хотя и слабый, шел вместе со своеобразным "взрывным шоком". В животе все еще была сильная боль, она сопровождалась непрерывной тяжелой рвотой без диареи, подавлением мочи и обильным слюнотечением. Использовали коньяк и аммиак, тепло, а когда началась реакция, дали слабительные. Мужчина медленно выздоравливал, но в течение нескольких дней пульс демонстрировал своеобразный ритм и слабость, и в течение этого времени мужчина не мог занимать вертикальное положение (Wilson, Med. Gazette, vol. xxxiv., P. 659).
Р. Н., 60 лет, подвержен нерегулярной подагре и диспепсии; сильная одышка, ноги отечные, замечены несколько петехий. Половину унции настойки наперстянки давали ежедневно в течение некоторого времени, а затем в меньших количествах. При ежедневном употреблении не более двух драхм настойки боль появилась в одном из глаз. Пациент жаловался на тяжелое расстройство работы мозга, которое сам приписывал сквознякам, и через 24 часа от появления этого симптома последовали водянистая изнуряющая диарея и небольшой бред. Быстро развились генерализованные конвульсии, при которых наблюдали полную нечувствительность и пену изо рта с почти полным прекращением работы сердца. Из этого состояния он был выведен посредством инъекции опиата. Подобные приступы возвращались два или три раза в течение следующих трех недель. В промежутках он становился забывчивым, бредил и чувствовал сильную боль в голове. Анасарка полностью исчезла, обнаружив сильнейшее истощение пациента; его положение в постели стало почти естественным, и во время одной из ковульсий он скончался (Blackall, Observ. on the Nature and Cure of Dropsies, p. 175).
Мужчина в возрасте 50 лет принимал настойку в лечебных дозах в течение примерно двадцати дней, что вызвало такие симптомы: пульс, который во время предыдущего применения лекарства уменьшился на 10 или 15 ударов в минуту, теперь упал до почти вдвое меньше обычного. Пациента мучила крайне болезненная тревога, так что даже ночью он ежеминутно оставлял постель; не мог спать, и с открытыми глазами говорил с людьми, которых не было. В то же время зрачки были расширены, конъюнктива глаза и век была красной. У него был лишь небольшой аппетит с сильной тошнотой, жаждой и сухостью во рту. Эвакуация кишечника была скудной, секреция мочи возросла; эти явления, очевидно, были следствием приема наперстянки, демонстрируя ее накопительные свойства, и исчезли примерно через шесть дней (Med. Gaz., vol. xxxi. p. 270).
Д-р Уильямс рассказывал о случае, когда пьяный мясник принял две унции настойки наперстянки в двух дозах по одной унции, быстро одну за другой, и без малейших неудобств (Med. Gaz., vol. i. p. 744).
Использование в гомеопатии. Наблюдения Ганемана.
Хотя следующий каталог симптомов далеко не полон, их достаточно, чтобы доказать, что при всех хронических заболеваниях, которые врачи успешно излечивали с помощью Digitalis, они постоянно действовали гомеопатически, не осознавая это, но бесконечно большее число случаев, в которых они потерпели неудачу с этим мощным растением, не следует отделять от тех, где оно было направлено против патологических названий болезней, чисто вымышленных. Пока они действуют таким образом, гомеопатия, согласно своей доктрине аналогий, применима там, где она может быть полезной, что является огромным преимуществом перед обычным методом… Небольшая часть капли квинтиллионного или, вернее, дециллионного разведения часто оказывается даже слишком сильной для гомеопатического использования (Mat. Med. Pura).
Фиолетовая наперстянка (Digitalis purpurea) вызывает сильнейшее отвращение к еде. Таким образом, во время ее продолжительного использования нередко возникает волчий голод. Это вызывает нечто подобное психическому расстройству, которое нелегко распознать, так как оно проявляет себя только в бессмысленных словах, непокорном нраве, упрямстве, хитрости, непослушании, склонности убегать и т. д., которые часто имеются при ее продолжительном использовании. Как дополнение к этому, она вызывает в своем прямом действии сильные головные боли, головокружение, боль в животе, упадок жизненных сил, ощущение распада и приближения смерти, уменьшение числа ударов сердца наполовину и снижение жизненной температуры; можно легко догадаться, при каком виде безумия она будет полезна, и то. что она на самом деле была полезна при некоторых видах этого заболевания, свидетельствуют многие наблюдения, только их специфические симптомы не были зарегистрированы. В железах она вызывает зуд и болезненное ощущение, что объясняет ее эффективность при опуханиях желез.
Как я уже видел, она вызывает воспаление мейбомиевых желез и является надежным лекарством от таких воспалений. Более того, так же как она, похоже, подавляет циркуляцию, она, видимо, возбуждает лимфатические сосуды и наиболее пригодна для применения, когда обе [системы, кровеносная и лимфатическая. — Прим. авт. сайта] они слишком вялые. Первой она помогает в силу подобия, второй — в силу антагонизма действия. Но так как прямое действие наперстянки сохраняется долго (есть примеры, где оно длится пять или шесть дней), она как антагонистически действующее лекарство может занять место постоянного лечебного средства. Последнее наблюдение относится к ее мочегонному свойству при водянке; она антагонистически и паллиативно действующее средство, но тем не менее устойчива и ценна с этой точки зрения.
В своем вторичном действии она вызывает небольшой сильный быстрый пульс, и следовательно, не подходит для пациентов с подобным (лихорадочным) пульсом, но, скорее для тех, у кого пульс подобен тому, который дает наперстянка в своем прямом действии — медленный, мягкий. Конвульсии, которые она вызывает в больших дозах, отводят ей место среди противоэпилептических средств; вероятно, она полезна при эпилепсии только при определенных условиях, обозначенных другими болезненными симптомами, которые она производит. Во время ее использования предметы нередко приобретают различные цвета и зрение становится неясным; она устранит подобные поражения сетчатки. Ее склонности вызывать диарею, иногда столь неблагоприятную для лечения, как я выяснил, противодействует добавления калия.
Поскольку прямое действие наперстянки длится иногда несколько дней (чем дольше ее применять, тем дольше длится прямое действие каждой дозы, что является замечательным фактом, который нельзя упускать из виду на практике), очевидно, насколько ошибочно действуют те, которые с благими намерениями назначают ее в небольших, но часто повторяемых дозах (действие первой еще не закончилось, а уже дают шестую или восьмую), и этим они непреднамеренно дают фактически огромное количество, что нередко приводит к смерти.
Доза необходима только каждые три или максимум каждые два дня, но чем реже, тем дольше ее используют. Во время продолжения ее прямого действия не должна быть прописана кора хинного дерева; как я обнаружил, это увеличивает тревожность, вызванную наперстянкой, до почти смертельной агонии.
Клинические наблюдения. Ноак и Тринкс (op. cit.). Digitalis влияет особенно на симпатические ганглии и сердечное сплетение. Он особенно полезен при спокойных и ленивых темпераментах, а также у людей с мягкими мышцами и светлыми волосами, а также для золотушных людей. Подагрические узлы (Schubert). Желтуха со слизистой рвотой. Icterus spasticus. Morbus cæruleus (синюшная болезнь. — Прим. перев.), с большой тревогой. Чувство удушья, особенно лежа. Усиление работы сердца. Хрипота и сухой кашель (Schüler). Гидроторакс. Асцит и анасарка (водянка) из-за поражения сердца (Attomyr). После скарлатины (Schrön). Водянка перикарда. Нервная лихорадка с обильным слюноотделением (Lobethal). Деменция с нарушением нормального состояния пульса (Hahnemann). Меланхолия. Отек желез (Hahnemann). Ртутная экзема с сердцебиением (Schrön). Воспаление мейбомиевых желез (Hahnemann). Катаральное, скрофулезное и артритическое воспаление глаз. Светобоязнь у золотушных детей (Hartlaub). Амавроз, особенно когда пациент видит предметы разных цветов. Tenesmus vesicae (болезненный позыв на мочеиспускание. — Прим. перев.). Диабет. Серозный плеврит (Wurm, Fleischmann). Стенокардия. Сердцебиение. Кардит. Хронический эндокардит. Хронические и органические заболевания сердца, особенно латеральной стороны, и крупных сосудов, особенно гипертрофия, с расширением левого желудочка или без него. Заболевания сердца. Аневризма аорты и др.
Антидоты. Большие дозы — сладкое молоко с Foenum graecum (пажитник сенной, растение из семейства бобовых. — Прим. авт. сайта). Растительные кислоты. Уксус. Настой желчи (Dulong). Эфир (Sachs). Камфора (Otto). Cinchona (Dupuy). Opium (Beddoes). В небольших дозах — Nux vomica, Opium.
