Лекция XVI
ARSENICUM (ОКОНЧАНИЕ)

Обратимся теперь к месту, занимаемому мышьяком при лечении воспалений. Здесь по крайней мере его общая гомеопатичность очевидна, так как не существует яда, обладающего более характеристичными раздражающими свойствами; нужно только исследовать, распространяется ли подобие на род и место воспалительного действия.

1. Рассмотрим прежде слизистые оболочки. Мышьяк можно справедливо назвать специфическим раздражителем этой ткани, так как он поражает ее в некоторой степени, где бы она ни находилась и каким бы образом яд ни был введен в организм. Род производимого воспаления не слизисто-гнойный (как при тартар-эметике), но оболочка остается сухой или же выделяет жидкую сукровичную влагу, и дальнейший ход ведет скорее к изъязвлению, чем к нагноению. Таким образом поражается весь пищеварительный канал, преимущественно же рот, горло, желудок, двенадцатиперстная и прямая кишки. Из них желудок можно назвать центральным местом действия яда, который имеет к нему такое сродство, что Броди нашел более сильную степень воспаления желудка в том случае, когда мышьяк был введен в рану, чем когда он был проглочен, и однако же, говорит Бем, он в этом случае не отделяется слизистой оболочкой желудка. По всему каналу воспаление очень сильное и возбуждает рвоту, простой и натужный понос, молочницу во рту, изъязвление желудка и кишок и даже гангрену заднего прохода. Замечу, что сказал Ганеман об арсеникальной рвоте, что это чаще недействительные сухие позывы на рвоту, чем сама рвота. В дыхательных путях влияние мышьяка не так заметно, кроме их верхних частей, тем не менее оно проявляется на всем их протяжении, что доказывается краснотой при вскрытии, а также кашлем и другими симптомами раздражения при жизни. В лобной пазухе раздражение доказывается тупой сжимающей болью во лбу, столь обыкновенной у тех, которым приходится подвергаться парам мышьяка. Арсеникальный конъюнктивит, который так же хорошо известен, как меркуриальный стоматит, принадлежит к этой же категории, куда относится также арсеникальный насморк (coryza) не только у живущих в комнатах, оклеенных обоями с мышьяком (где он бывает постоянным явлением и может быть только местным действием), но также (как доказал д-р Энбер-Гурбейр) от его внутреннего употребления, даже в бесконечно малых дозах. В случаях отравления воспаление соединительной оболочки бывало гнойным, а насморк состоял из обильного сукровичного выделения, доходящего до изъязвления. Мочеполовая слизистая оболочка бывает воспалена целиком, даже, как в одном случае Кристисона, внутри матки и фаллопиевых труб. Член, мошонку и большие губы (так же, как и задний проход), нередко поражает гангрена. Это последнее явление в особенности изучено д-ром Энбер-Гурбейром¹.

Таковы патогенетические факты; обратимся теперь к терапевтическим. Если бы similia similibus было абсурдом, если бы присутствие воспаления, сообразно старым взглядам, служило противопоказанием раздражающему средству, то мышьяк ни в каком случае не следовало бы употреблять при воспалении желудка и кишок. Но не так в действительности. Д-р Хант (Hunt) говорит, что когда его больные кожными болезнями жалуются в то же время на раздражение кишечного канала, то мышьяк приносит им большую пользу. Д-р Thorowgood превозносит это средство в журнале Practitioner при "раздражительной диспепсии" (т. 21). Д-р Рингер, поддерживая эту рекомендацию, прибавляет утреннюю рвоту пьяниц, хроническую язву желудка и многие другие подобные страдания, в которых, по его словам, "мышьяк облегчает боль и останавливает рвоту". Эти господа только заимствовали традиционное в гомеопатической школе средство. В сущности, мало есть воспалительных болезней пищеварительного канала, в которых не был бы применим мышьяк, хотя в иных случаях его превосходят другие средства. Так, в обыкновенных случаях болезней рта и горла его заменяют меркурий, азотная и соляная кислота, хлористый калий и белладонна. Но при раке рта², в тяжких формах молочницы (как та, которая бывает в исходе изнурительных болезней) и вообще при злокачественных воспалениях и разъедающих изъязвлениях (не сифилитических) этих частей, мышьяк не имеет соперника. Он главное средство при воспалении желудка, остром и хроническом, и при воспалении двенадцатиперстной кишки, а также и всякого рода диспепсиях, происходящих от них; также в хронической раздражительности желудка, с такими позывами на рвоту, как я только что описал. Д-р Гернси превозносит его в состоянии, названном Чемберсом "непереваривание воды". Он применим при язве желудка и кишок, но большей частью уступает пальму первенства Kali bichromicum, а также Uranium nitricum и Mercurius corrosivus; последний, сверх того, пригоднее при его натужном поносе, кроме случаев, когда прямая кишка слишком поражена, и при большом упадке сил. Так как возбуждаемый им понос происходит от воспаления кишок, то он едва ли гомеопатичен простому функциональному поносу, как бы последний ни был силен, но в большинстве случаев хронического поноса, при котором обыкновенно бывает какое-нибудь органическое расстройство, он превосходное средство, а при холерине он считается д-ром Блэком из Честерфилда настоящим специфическим средством.

Мышьяк занимает важное место в лечении расстройств слизистой оболочки верхней части дыхательных путей. Здесь также мы имеем поддержку д-ра Рингера, который делает несколько интересных замечаний о разновидности насморка (coryza), иногда переходящего в бронхит, при котором оказался очень полезным мышьяк. Чиханье и свистящее дыхание при этих болезнях приближает их к сенной лихорадке и астме, хотя здесь, вероятно, вследствие местного присутствия специфического раздражителя, лекарства мало помогают. Тем не менее, арсеник часто оказывал при них пользу³. Д-р Рингер не упоминает гриппа. Это так же, как и холера, эпидемическая болезнь, характеризуемая сосудодвигательным расстройством, упадком сил и обильным истечением из носа. Арсеник точно соответствует типической форме этой болезни, и у меня всегда быстро ее излечивал, резко обрывая ее течение, точно так же и спорадический насморк, приближающийся к этому типу. Здесь дóлжно сказать о его употреблении при воспалении глаз. Я испытал его много раз в простом хроническом конъюнктивите, а при золотушном воспалении глаз мой опыт совпадает с мнениями многих других, что он часто излечивает упорные случаи, не уступающие никакому другому средству. Д-р Энджел рекомендует его "при поверхностных и глубоколежащих изъязвлениях роговицы⁴, в особенности у золотушных, при катаральном воспалении глаз с жидким выделением и раздражением краев век и при изъязвлении краев хряща с жидким истечением". Д-ра Аллен и Нортон считают эту жидкость выделения характеристичным показанием для арсеника, присоединяя саднящее свойство этой жидкости, жгучие боли и чувство сухости. Он редко показуется в бронхите, исключая случаи, когда его требуют конституциональные симптомы и обильная жидкая мокрота. Но д-ра Блэк и Бейс полагают, что его следует употреблять чаще, в особенности пожилым людям. Их поддерживает тут сам Ганеман, который в примечании к симптому 584 своего патогенеза мышьяка в третьем издании 2-го тома Reine Arzneimittellehre, пишет:

От подобного удушающего катара, становившегося хуже по вечерам в постели и чуть не доведшего меня до смерти, я быстро излечился арсеником в самых малых дозах. Другие симптомы моей болезни были очевидно подобны тем, которые возбуждает это лекарство.

При воспалении мочевых путей с арсеником соперничают другие средства, как кантарис. При страданиях половых органов его употребляли преимущественно в хронической меноррагии и эндометрите. В маточных страданиях его показуют жидкие едкие жгучие бели. Он, вероятно, окажется целебным при noma pudendi, раке мошонки и при переходе мягкого шанкра в разъедающий и гангренозный.

2. Сильное раздражающее действие мышьяка на слизистые оболочки заставляет предполагать, что он должен оказывать подобное же влияние на их наружное продолжение — кожу. Что это так, подтверждают свидетельства Ганемана, Ханта (Hunt), Инмана, Вуда и Кристисона; Рингер и Варбюртон Бегби утверждают, что своим первичным действием в болезнях кожи он делает ее краснее и воспаленный, одних словом хуже, чем до начала лечения. Но относительно этого пункта мы имеем один из лучших трудов д-ра Энбер-Гурбейра. В монографии De l'action de l'Arsenic sur la peau (Baillière, 1872 г.) он доказывает на основании многочисленных фактов и наблюдений, что мышьяк способен возбуждать почти все формы накожных болезней. Он дает примеры возбуждения им зуда, рожистого воспаления, рожи, крапивницы, прыщей, пузырьков (в том числе поясного лишая), пустул и чирьев, обесцвечения кожи и выпадения волос и ногтей. Он пропускает в своем списке чешуи, но тут мы имеем свидетельства Ханта и Тильбери-Фокса (Tillbury Fox): оба они говорят, что частым результэтом его употребления бывает красная отрубевидная сыпь (pityriasis rubra). Стилле перечисляет между последствиями "кожа становится шероховатой и чешуйчатой" и говорит, что "его продолжительное употребление в некоторых случаях вызывало крапивную сыпь, pityriasis или psoriasis".

В одном случае, — пишет он, — острого отравления мышьяком, через две недели после того, как больной, по-видимому, оправился от его последствий, лицо, голова, руки и ноги опухли, и вся поверхность тела стала ярко-красного цвета. Спустя несколько дней кожа частью слупилась и была чувствительна на ощупь; за этим последовал псориаз, распространившийся на все тело. Волосы с головы, бровей и ресниц выпали так же, как и ногти.

Об этом последнем явлении он пишет:

Продолжительное употребление мышьяка производило иногда выпадение волос или со всей головы, или местами (alopecia areata), а Naunyn, в Энциклопедии Цимссена, перечисляет между симптомами хронического отравления мышьяком "выпадение волос и даже ногтей, с образованием ногтоеды или без нее".

Таким образом доказывается бессознательная гомеопатичность одного из признаваемых всеми свойств арсеника — именно его влияние на кожные болезни; говорить, как это обыкновенно делается, что он действует как нервное тоническое, было бы простой уверткой. И здесь также малая доза сопровождает закон подобия. Д-р Хант приводит случай, в котором больной мог переносить не более 1/480 грана за раз, однако такими малыми дозами вылечился от хронической psoriasis guttata; он советует давать как раз столько, чтобы конъюнктива оставалась слегка пораженной во время лечения — остаток, вероятно, старинной меркуриальной практики, но д-р Рингер находит совершенно излишним "для убеждения в благотворном влиянии этого средства возбуждать токсические симптомы".

В настоящее время между дерматологами, по-видимому, существует наклонность отказываться от неизменного предписания мышьяка при кожных болезнях, которое ввел во всеобщее употребление успех д-ра Ханта. Но он все еще пользуется высокой славой при лечении хронического pemphigus (пузырчатая сыпь) и squamae (чешуйчатая сыпь), да и вообще еще достаточно распространен при течении кожных болезней. У нас же в гомеопатической школе, имеющей множество других средств для кожных болезней, он не играет такой роли и не пользуется таким исключительным употреблением. Впрочем, в хронических случаях крапивницы, экземы, пузырчатой сыпи (pemphigus), лишаев, почесухи, выпадения волос, отрубевидной сыпи, псориаза и проказы, мы также употребляем его как главное средство. Когда болезнь имеет большое подобие со страданием, производимым мышьяком, достаточно самых высших делений. Безвредность и даже необходимость более существенных приемов в хронических страданиях кожи соответствует тому, что сказал Ганеман:

В случаях, где при местном страдании общее здоровье кажется удовлетворительным, от малых приемов мы постепенно переходим к большим.

Дальнейшее доказательство отравляющего действия мышьяка на кожу доставляется новейшими наблюдениями д-ров Рингера и Мюреля на лягушках. Экспериментируя с целью изучить его парализующее действие, они нашли, что вскоре (через 5–8 часов) после подкожного впрыскивания, они "могли с большой легкостью сдирать надкожицу со всех частей тела". Такого явления не замечалось на лягушках, убиваемых иными способами, кроме случая, когда употреблялся тартар-эметик, причем "надкожица размягчалась и превращалась в подобие студня, так что ее невозможно было содрать, но легко было соскоблить со всего тела".

Д-р Эмилия Нанн (Nunn) из Бостона предприняла в физиологической обсерватории в Кембридже микроскопическое исследование эпидермы отравленных таким образом лягушек. Ее заключение относительно мышьяка следующее: "Все факты доказывают непосредственное действие мышьяка на сами клетки эпидермы", начиная с глубже лежащих. "Это, — говорит она, — очевидно специфическое действие, и небезынтересно в виду замечательных терапевтических свойств мышьяка в болезнях кожи". Д-р Рингер также признает эту связь и замечает, что болезни более поверхностных частей кожи подчиняются всего более влиянию мышьяка. Действие антимония гистологически почти такое же, но более быстрое и сильное, и сопровождаемое заметным размягчением конечных элементов этой ткани.

3. Мышьяк поражает серозные оболочки едва ли менее сильно, чем и слизистые. Воспаления, возбуждаемые им здесь, подострого характера, с обильным серозным (редко гнойным) выпотом. Чаще всего поражается плевра, затем околосердечная сумка, гораздо реже брюшина и паутинная оболочка. Здесь так же, как и при аписе, синовиальные оболочки поражаются подобным образом, как и серозные, хотя только при выздоровлении от острого отравления мышьяком.

Соответственно этому, в нашей школе мышьяк высоко ценится при воспалениях серозных оболочек, с очень обильным серозным выделением. Никакое средство не сравнится с ним, в особенности, когда поражена плевра или околосердечная сумка. В этом отношении он походит на апис, и подобно этому средству часто очень полезен в хронических серозных выпотах, остающихся после воспаления. Несколько важных случаев, подтверждающих это, приведены д-ром Йелдамом в 3-м и 4-м томах Annals Британского гомеопатического общества. В аллопатической школе он пользуется некоторой известностью при лечении хронического сочленового ревматизма.

Кроме этих тканей, мышьяк имеет могущественное влияние на три важных органа тела, преимущественно раздражающего свойства, хотя и не без других черт. Эти три органа суть легкие, сердце и почки.

4. Что касается до легких, то мышьяк прежде всего производит в них прилив крови и воспаление. Это очевидно из многих симптомов при жизни, как при отравлениях, так и при испытаниях, между тем как вскрытие часто обнаруживает переполнение легких кровью и даже пневмонию. Но у большинства этих субъектов проявляется затрудненное дыхание, которое нельзя объяснить таким образом, и которое давно уже привело гомеопатов к употреблению арсеника при лечении астмы. Д-р Блэк пишет:

Нет ни одного средства, которое проявляло бы так часто и так близко симптомы астмы, и на практике оно оказывается превосходным против нее средством.

Д-р Рассел, посвящающий две превосходные клинические лекции астме, рекомендует арсеник, когда бронхиальная астма переходит или перешла в хроническую, и приводит в доказательство несколько случаев. Я нахожу его также действительным в чисто невротической форме этой болезни, особенно у людей слабых и при периодическом повторении припадков. Мы опять видим пример гомеопатической практики, присвоенной нашими собратьями старой школы. Такие терапевты как Энсти (Anstie) и Рингер, по-видимому, на него много рассчитывают; последний хвалит его при астме от эмфиземы. При воспалении же легких мышьяк до сих пор употребляется мало.

5. Действие мышьяка на сердце вполне изучено автором, которого я так часто цитирую д-ром Энбер-Гурбейром. В своем трактатеDe l'action de l'Arsenic sur le coeur (Baillière, 1874) он приводит многочисленные доказательства избирательного сродства его к сердцу, и глубоких изменений, которые он в нем производить. Из функциональных расстройств он указывает на сердцебиение и сердечную одышку (он мог бы прибавить к ним предсердечную боль и тоску, часто очень тяжелую), а из органических расстройств эндокардит и гипертрофию. Сердце также иногда принимает участие в зернисто-жировом перерождении, бывающем последствием отравления мышьяком.

Это влияние мышьяка на сердце было выражено Труссо и Пиду словами, что он расстраивает его сокращаемость и нередко воспаляет его ткани. Возбуждаемое таким образом ослабление сердца составляет, вероятно, часть общего упадка сил, сопровождаемого постоянно обмороками, и мы видим на деле, что под его влиянием пульс становится сильнее. Его соединение с известью (Calcarea arsenicosa) составляет превосходное тоническое средство для сердца. Но свойство этого яда воспалять внутреннюю оболочку сердца (endocardium) привело нас к употреблению его в хронических органических страданиях сердца. В них-то, в особенности при расширении и недостаточности заслонок, слава его признана единогласно. Он облегчает боль, сердцебиение и одышку, не говоря уже о заметном влиянии на водянку, всегда угрожающую в этих случаях.

Такое употребление мышьяка, давно уже нам известное, по-видимому, пробивает путь и к нашим противникам, особенно во Франции. Что они употребляют мышьяковистую сурьму, не составляет большой разницы, а только уменьшает величину приема. Но мы обязаны им за доказательство целебности этого средства при грудной жабе, которой оно оказывается вполне гомеопатичным, так как ни один яд не возбуждает более тяжкой предсердечной боли и тоски. Случайное исцеление в прошлом столетии привлекло на него внимание, и д-р Энсти называет его "бесценным средством". Он считает грудную жабу сердечной невралгией, и я полагаю, что именно когда это бывает, мышьяк всего полезнее, но я имей основание думать, что иногда она бывает мышечным, а не нервным страданием, и тогда оказываются более полезными другие средства, именно Acidum hydrocyanicum и Cuprum.

6. На почки мышьяк имеет очень сильное влияние. При остром отравлении они принимают участие в общем раздражении, выделение мочи уменьшается или прекращается, и моча содержит в себе белок. Это присутствие белка явление до того постоянное, что считается диагностическим различием отравления мышьяком от отравления сурьмой. О более продолжительном действии мышьяка на почки мы имеем сведения из опытов Квалио (Quaglio). Мышьяковистым калием он медленно отравлял шест кошек, в продолжении от одного до десяти месяцев, и у всех вызвал более или менее полно развитую брайтову болезнь. При жизни моча была скудная, содержала белок, жировые шарики, почечный эпителий, остатки фибрина и кровяные тельца. Она была нейтральной реакции и по содержанию плотных частей ниже нормальной. Животные умирали в коматозном состоянии, а после смерти почки их были увеличены и гиперемированы, а эпителиальные клеточки переполнены жиром и зернистые.

Соответственно этому, как содержание мочи при остром отравлении мышьяком составляет элемент его гомеопатичности к холере, так его более глубокое действие приводит к употреблению его при брайтовой болезни. Он в особенности подходит к "трубчатому нефриту", и эта-то форма, по-видимому, и присутствовала в многочисленных и блестящих случаях исцеления, приводимых в разных местах⁵. Того же рода бывает воспаление почек после скарлатины, при котором он составляет любимое у нас средство. Дóлжно заметить, что у четырех из шести кошек, отравленных д-ром Квалио, была гипертрофия левого желудочка. Д-р Бухнер утверждает, что почечное расстройство, возбуждаемое мышьяком, есть всегда результат расстройства сердца, и что это средство пригодно против брайтовой болезни лишь такого происхождения. Я не могу с ним в этом согласиться, так как теория его не имеет за себя ни патогенетической, ни клинической достоверности. Является затруднение благодаря присутствию гипертрофии желудочка, так как предполагали, что она бывает только при зернистом перерождении, но д-р Дикинсон находит, что она может быть и при трубчатом воспалении почек, по крайней мере, когда явилось вторичное сокращение. Отношение мышьяка к воспалениям серозных оболочек есть важный элемент его гомеопатичности брайтовой болезни, острой и хронической, и показует его употребление, если не первоначально, то по появлении воспаления.

Теперь уместно поговорить о влиянии мышьяка на водянку. Его свойство возбуждать отечные опухоли, местные и общие, замечено многими наблюдателями, между прочим, Фаулером, которого имя неразрывно связано с liquor potassae arsenitis фармакопей. Д-р Энбер-Гурбейр собрал все эти свидетельства в своем труде L'action de l'Arsenic sur la peau. Один из новейших авторов, упоминавших о водянке, возбуждаемой мышьяком, был д-р Вир Митчел из Америки⁶. В наблюдаемых им случаях он исследовал мочу и обыкновенно находил, хотя и слабое, расстройство почек, белковую мочу или же бледные слепки трубочек. Описание Стилле водянки, возбуждаемой мышьяком, ясно указывает на ее почечное происхождение.

Под влиянием продолжительных малых приемов, — пишет он, — появляется характеристическая одутловатость лица с отеком век, который вначале всего заметнее по утрам, но впоследствии, делается более постоянным и распространенным, переходя на лодыжки, конечности и живот.

Он также может привести к водянке своим подавляющим действием на сердце и производя обеднение крови, как мы увидим впоследствии. Вследствие одной или всех этих причин мышьяк без сомнения возбуждает водянку, и у гомеопатов считается средством, излечивающим ее. Д-р Бэр пишет:

Мышьяк — наше самое важное мочегонное средство. Он пригоден во всех формах водянки, преимущественно же при водянке, происходящей от болезни сердца и отека легких. После приемов мышьяка появляется часто удивительно быстро обильное отделение мочи, а затем водянковая опухоль вскоре исчезает. Но результат будет сомнителен, если нам приходится иметь дело только с брюшной водянкой, и так как лекарство это действует уже через несколько дней, то бесполезно продолжать его, если в это время не последует исцеления.

Он рекомендует низшие растирания, но по свидетельству других, высокие разведения часто делают чудеса, в особенности при водянке от порока сердца⁷.

Приступаю теперь к рассмотрению влияния, оказываемого арсеником на нервы, и участия, принимаемого им в лечении неврозов.

Признано всеми, что мышьяк так же, как и азотнокислое серебро, поражает нервные центры после того, как его раздражающее влияние более или менее истощилось. При этом страдание иногда принимает форму вздрагиваний и подергиваний, иногда эпилепсии, реже столбняка. Но самое частое явление — паралич. Д-р Энбер-Гурбейр в Gazette Médicale de Paris за 1858 г. поместил несколько этюдов Sur Paralysie Arsenicale, где он приводит 31 случай паралича. Он почти всегда параплегический (нижней половины тела), хотя известен один случай гемиплегии (одной стороны), при которой ларингоскоп открыл также паралич голосовой связки пораженной стороны⁸. Руки бывают поражены почти так же часто, как и ноги. Судороги и сокращения парализованных членов — явление обычное, но самый неизбежный спутник — невралгия. Она существует одновременно с потерей чувствительности ко всему, кроме холода, который также вызывает и усиливает невралгические боли. Паралич всего сильнее в руках и ногах, и если распространяется, то от периферии к центру. Вместе с болью в конечностях ощущается чувство сильного беспокойства. Основание болезни, по-видимому, лежит в спинном мозгу. В случае, наблюдаемом Гуссом (Huss), спинной хребет был болезнен на ощупь. Вибмер говорит, что при вскрытиях всегда наблюдается поражение спинного мозга, особенно конгестия поясничной части и cauda equina. Вельпо сообщает, что он с помощью мышьяка развил острое воспаление спинного мозга (myelitis) у собаки; от этой же причины известно три несомненных случая воспаления у людей⁹.

Таким образом, мышьяк может быт иногда употребляем при лечении воспаления спинного мозга и при эпилепсии, но до сих пор он еще недостаточно испытан в этих болезнях. С другой стороны, он главное средство при виттовой пляске и при невралгии, для которых он, как показывают вышеприведенные факты, гомеопатичен. "В простых неосложненных случаях хореи, — говорит д-р Рингер, — он самое лучшее лекарство", а д-р Варбертон Бегби (Begbie) говорит, что арсеник ни разу не обманул его ожиданий в продолжение почти 30 лет и в огромном числе случаев. Невралгия еще более важная, потому что более частая, болезнь; при лечении ее ничто не может превзойти мышьяк. Д-р Энсти высоко его превозносит в своем трактате об этой болезни. Но я не могу согласиться с его взглядом о причине его действия, ибо он говорит, что средство это "заключает счастливое соединение свойств как тоническое для крови и специфическое возбуждающее нервную систему". Его "тонические для крови" свойства видны только в болезни, как при миазматическом худосочии и у анемичных детей, страдающих от виттовой пляски после ревматизма. Его влияние в здоровом состоянии, как мы сейчас увидим, совершенно различного рода. Его специфическое укрепление нервной системы едва ли доказывается параличом чувств, который, по словам д-ра Энсти, составляет главное отравляющее действие мышьяка в этой области. Он не будет по крайней мере спорить, что такое влияние антипатично нервной боли, так как сам же доказывал существование совместно анестезии с невралгией. Итак, приняв в соображение несомненное возбуждение невралгической боли мышьяком и превосходные результаты, получаемые от него при бесконечно малых дозах гомеопатии, мы заключаем, что арсеник составляет пример закона подобия.

Наш опыт говорит, что мышьяк далеко превосходит все другие средства при лечении идиопатического страдания. Невралгия, возбуждаемая им, есть чистая, т. е. невоспалительная, или токсемическая, или рефлекторная. Боль жгучая, мучительная, сопровождаемая сильным беспокойством и тоской; она часто перемежающаяся с наклонностью к периодическим возвратам. Она обыкновенно ожесточается от влияния холода (хотя бы в начале и облегчалась), хуже в покое и лучше в движении, и большей частью поражает (по крайней мере сначала) левую сторону. Такая невралгия бывает часто последствием малярия или гриппа, а еще чаще является просто симптомом слабости. Д-р Куин (Quin) в 4-м томе, а я в 22-м и 31-м Brit. Journ. of Hom., привели множество случаев магического действия мышьяка на чистую невралгию, в каких бы местах она ни ощущалась; было несколько случаев лицевой боли, несколько желудочной и один ишиаса. Из первой категории было много примеров ужасного Tic douloureux или "эпилептовидной невралгии", обыкновенно считаемой неизлечимой, но которую д-р Куин искусным применением арсеника излечивал совершенно.

Здесь также представляется сравнение между арсеником и аконитом. В обоих встречается соединение анестезии с невралгией, но на этом сходство и кончается. Невралгия, возбуждаемая аконитом, принадлежит к его острым действиям, следовательно, она соответствует идиопатическому страданию недавнего происхождения у субъектов хорошего здоровья. Арсеникальная невралгия всегда соединяется с параличом, и средство это наиболее пригодно для особ пожилых или истощенных, где можно предполагать перерождение нервных корней. Опыт вполне подтвердил эти показания для двух средств.

Прежде чем оставить нервную систему, дóлжно поговорить о душевных симптомах, характеризующих страдания, возбуждаемые мышьяком. Они так постоянны, что их нельзя не отнести к непосредственному действию его на центры чувствований. Как в сфере внешних чувств и двигательной, здесь также мы имеем и угнетение, и возбуждение. Как там паралич сопровождается судорогами, а анестезия — невралгией, так здесь меланхолию сопровождают беспокойство, раздражительность и тоска. Мы можем воспользоваться этим средством в известных формах меланхолии и ипохондрии, что некоторые врачи делали уже с успехом¹⁰.

В трех больших группах, разобранных нами, лихорадок, воспалений и неврозов, мышьяк как яд и как лекарство играет главную роль. Но есть еще другие черты его действия, на которых мы теперь и остановимся.

1. Во-первых, глубокое влияние, производимое мышьяком на жизнь крови. Исследования Шмидта, Штурцваге и Гарли доказывают, что он действует прямо как яд на красные шарики, уже образовавшиеся или образующиеся. В малых дозах единственное последствие этого влияния есть уменьшение метаморфоза пищи и тканей — выделение углекислоты и мочевины становится заметно менее, и переход сахара пищи в гликоген задерживается. Отсюда ложный "хороший вид" штирийских мышьякоедов и венских лошадей, которым конюхи дают мышьяк с целью придать им полный и лоснистый вид. Эти явления очевидно происходят от понижения функциональной деятельности красных шариков как носителей кислорода и последующего недостаточного окисления, причем несожженные углеродистые соединения отлагаются в форме жира. Дальнейшая степень этого — "сероватый кахектический вид" и "всякие анемические расстройства", которые Naunyu включает в хронические последствия мышьяка, и наконец петехиальные подтеки и кровоизлияния, так часто наблюдаемые, из которых первые изучены д-ром Энбер-Гурбейром. При отравлении мышьяковистым водородом кровяные шарики претерпевают такое быстрое разложение, что наблюдается обильная гемоглобинурия.

Можно суммировать все это словами Стилле:

Микроскопические и химические особенности крови под влиянием мышьяка имеют важное значение в связи с изменениями, претерпеваемыми твердыми частями, с кровотечениями из носа, пищеварительного канала и мочевых путей, с кровоизлияниями, находимыми в легких, плевре, околосердечной сумке и сердце и с водянкой во время употребления этого средства. Проявление серозных излияний как обычное действие и хронической анемии как последствие продолжительного употребления мышьяка, по-видимому, представляют основания думать, что в достаточных дозах мышьяк, подобно меркурию, стремится к разрушению кровяных телец, к уменьшению количества фибрина и, может быть, также к более глубокому поражению жизненного начала, от которого зависит нормальное количество крови.

С тех пор, как мы в состоянии сосчитать кровяные тельца, это предположение подтвердилось действительностью.

Д-ра Кетлер и Брадфорд из своих опытов вывели заключение, что мышьяк, принимаемый в здоровом состоянии, производит прогрессивное уменьшение количества красных и в особенности белых телец (Рингер).

Теперь видно, в каком смысле мышьяк составляет "тоническое средство для крови", а именно — на основании принципа, что подобное излечивается подобным. Он обогащает кровь в болезни, потому что обедняет ее в здоровом состоянии. Но подобие должно быть полным, для того чтобы лекарство было вполне пригодным и целебным. Мышьяк, по словам д-ра Бартоло, одно из самых лучших средств при лечении хлороза и анемии, но его единственное показание то, что он в особенности пригоден в тех случаях, когда железо не производит действия. Мы, с другой стороны, никогда не подумаем давать Ferrum в тех случаях, в которых пригоден Arsenicum, и которые мы распознаем заранее. Крайний упадок сил, значительный отек, сильное и неправильное сердцебиение, заметное влечение к кислотам и водке, и всего более крайняя тоска — таковы показания для него д-ра Жуссе при хлорозе, в котором он его считает одним из наших лучших средств, в особенности если в то же время есть и меноррагия (слишком обильные месячные). "Величайшая степень слабости с крайней раздражимостью, отечной бледностью, симптомами со стороны сердца даже в покое и полное желудочное расстройство (gastroataxia)" — вот симптомы Бэра для его выбора в этой болезни, при которой, говорит он, замечательна быстрота, с какой арсеник восстановляет нормальный аппетит и изменяет болезненный цвет лица на более свежий. При анемии арсеник всего пригоднее, когда обеднение крови произошло от какого-либо миазматического влияния или изнурительной токсемической болезни. Такое состояние мы видим в особенности в малярийном худосочии, где мышьяк признаётся обеими школами, хотя и в очень разных по величине приемах. Арсеник, сверх того, составляет главное средство в болезни, признаваемой теперь идиопатической, или прогрессивно злокачественной анемией. Лихорадка, отек и петехиальное излияние, характеризующие эту форму, — все это показует наше средство. Железо оказалось против нее совершенно недействительным, и врач старой школы Брамуэл (Bramwell) опубликовал случай, в котором мышьяк оказался вполне целебным¹¹.

Позднее д-р Блэкли (Blackley) из Манчестера сообщил¹² Британскому гомеопатическому обществу четыре случая излечения этой болезни арсеником в приемах гораздо меньших, чем те, которые употреблял д-р Брамуэл.

2. Затем перейдем к изъязвлению кожи, которое иногда следует за острым, или проявляется при хроническом, отравлении мышьяком, и имеет наклонность переходить в фагедену (разъеданию) и гангрену. Нет нужды приводить авторитетов; довольно признания факта, чтобы опереться на него для приведения доказательств целебного действия арсеника при злокачественных изязвлениях, в том числе рака. Он пользуется некоторой известностью при лечении разъедающей язвы. Д-р Хант говорит, что при lupus exedens он не только наш якорь спасения, но положительно специфическое средство, предупреждая, что его дóлжно настойчиво употреблять довольно продолжительное время. Еще большее значение имеет он при раковидных страданиях. Снова цитирую д-ра Ханта, который больше других знаком с этим средством:

Мышьяк всегда полезен и необходим при раке. Хотя он редко разбивает злокачественную опухоль, но большей частью останавливает дальнейшее развитие рака. Он, конечно, имеет некоторую долю специфического действия при этой болезни.

Я думаю, он мог бы говорить еще смелее, если бы употреблял арсеник исключительно и специально при раковидных изъязвлениях. При железистых опухолях в этой болезни я предпочитаю Hydrastis, а при грибовидных кровоточащих наростах Phosphorus, но при эпителиальном раке, например, губ, лица и языка, арсеник часто бесспорно целебен. Д-р Бартоло признает его могущество здесь, хотя и не допускает его в других формах рака. Но даже и в них арсеник значительно облегчает мучительные колющие боли и содействует лучшему кроветворению. Д-р Вальше предпочитает всем прочим средствам в этой болезни йодистый мышьяк.

Приходя к концу этого длинного рассуждения, замечу в заключение, какое поразительное доказательство основательности метода Ганемана доставляет это средство. Вследствие того, что мышьяк — величайший из ядов, он величайшее из лекарств, и его отравляющее и целебное свойства идут рука об руку. Каждое болезненное состояние, излечиваемое им, он может, как мы видели, и возбудить. Следуя этому принципу, мы значительно расширили его терапевтическую сферу. К перемежающимся лихорадкам, кожным болезням, виттовой пляске и грудной жабе мы прибавили между многими другими болезнями следующие: тифоидальные и изнурительные состояния, холеру, рак рта, гастрит, хронический понос, золотушное воспаление глаз, астму, хроническое страдание сердца и почек, серозные излияния и водянки. Поистине, недурной список, и он может быть еще увеличен. Скажу о себе, что если бы из всей фармакопеи мне пришлось ограничиться двумя лекарствами, то эти два лекарства были бы аконит и арсеник.

Действие арсеника так обширно, что он имеет аналогические пункты почти с каждым лекарством, заключающимся в фармакологии. Ближе же всего он подходит к Mercurius corrosivus, Kali bichromicum и Iodium.

Как все полихресты, для достижения полного действия арсеник дóлжно давать в различных разведениях. В холере, тифоидальных состояниях, раке, хронической меноррагии и кожных болезнях можно давать первое растирание мышьяковистой кислоты или (что я предпочитаю) liquor potassae arsenitis, которая содержит 1 гран мышьяковистой кислоты на 120 минимов. Третье десятичное разведение пригодно при хроническом поносе и при хроническом воспалении тех тканей, которые арсеник раздражает. Шестое превосходно при гриппе, насморке, острых серозных излияниях и других острых воспалениях. Деления свыше 6-го очень полезны при невралгии, хронических перемежающихся лихорадках и при астме.

Несколько слов о соединениях мышьяка.

Arsenicum iodatum был испытан на себе д-рами Бибом (Beebe) и Блэкли в первом и втором десятичном растирании без особенных результатов. Д-р Гейл очень хвалит его для всякого рода катаров "с особенным упорно раздражающим едким характером всех выделений". Он приводит случай исцеления затвердения подмышечной железы, имевшего злокачественный вид, и несколько случаев подобного же состояния шейки матки, похожего на скирр, уступивших лечению им. Natrum arsenicatum был испытан в 1877 году обществом Alleghany County. Особенно ярко выразилось действие его на слизистую оболочку зева и задней части ноздрей, и сами же испытатели употребляли его с большим успехом при поверхностных воспалениях этих частей.

¹ Brit. Journ. of Hom., XXIII, 77.
² Д-р Арнольд нашел его чрезвычайно полезным (в х4 растирании) при эпидемии этой болезни (см. Brit. Journal of Hom., XI, 149).
³ См. Watsons Practice of Medicine (4 изд.), II, 55 и Hahn. Monthly, Aug., 1876.
⁴ Найдено, что он поражает роговицу лягушек, как и кожу, о влиянии его на которую будем говорить сейчас.
⁵ См. Lancet, янв. 18, 1882. Блэк, 17, прим. 1 и Brit. Journ. of Hom., XII, 485; XIII, 556; ХІV, 20; XVI, 219; XVII, 545, 573.
⁶ New York Medical Journ., июнь 1865 г.
⁷ New York State Hom. Society’s Transactions, IV, 337.
⁸ Med. Times and Gazette, янв. 11, 1862.
⁹  L'Art Médical, XLIII, 48.
¹⁰ См. Вурмб, § 16. Hom. Times, VII, 2.
¹¹ Med. Times and Gazette, окт. 20, 1877.
¹² См. Annals, IX, 171.

 ЛЕКЦИЯ XV    СОДЕРЖАНИЕ   ЛЕКЦИЯ XVII