DIGITALIS — ДИГИТАЛИС — НАПЕРСТОЧНИК

Тинктура по Британской гомеопатической фармакопее приготовляется из листьев. Это имеет значение, так как только эта часть растения содержит в себе дигиталис, который легко растворяется в алкоголе.

Ганеман испытывал выжатый из листьев дигиталиса сок для Fragmenta de viribus, где его патогенез заключает в себе 23 симптома и 33 симптома из десяти авторов. В четвертом томе Чистого лекарствоведения его симптомы достигают 73, с присоединением 224 симптомов других испытателей, а число заимствованных у 37-ми писателей наблюдений простирается до 131. В Хронических болезнях помещен другой патогенез, состоящий из 702 симптомов. Добавочные 300 симптомов отчасти сообщены тремя новыми наблюдателями, отчасти заимствованы из испытаний, произведенных д-ром Йоргом и восемью его учениками посредством малых доз (от 1-го до 3-х гран) порошка, приготовленного из листьев. Следует упомянуть, что в Чистом лекарствоведении Ганеман предписывает употреблять семена, а в Хронических болезнях все растение. Монография д-ра Бэра, получившая премию Центрального гомеопатического общества в Германии в 1858 г.¹, заключает в себе несколько новых испытаний. Кроме того, средство это было испытано Лембке, который как и предыдущий наблюдатель употреблял как само растение, так и дигиталин. Результат всех этих исследований с присоединением многих случаев отравления приведен у д-ра Аллена в его Энциклопедии.

В British Journal of Homoeopathy были помещены две статьи о дигиталисе, составленные на основании известных в то время фактов, одна доктором Блэком в четвертом томе (1846), а другая д-ром Мадденом и мной в 21-м томе (1863). Между тем даже с того времени литература этого средства успела весьма значительно расшириться. Оно было часто испытываемо на животных, и его действие и modus operandi постоянно возбуждали прения. Сверх того, его терапевтическое употребление, первоначально относившееся до золотухи, а затем до чахотки, получило широкое применение в сфере болезней сердца и других расстройств кровообращения. Вследствие этого оно занимает важное место в сочинениях Вуда, Рингера и Филлипса, и, кроме того, составляет сюжет отдельных монографий, написанных Брунтоном², Рейтом³ и Фотергилем⁴. Хотя я вообще придерживаюсь моих прежних выводов, но тем не менее сознаю, что предмет этот, ввиду произведенных с того времени исследований, требует нового изложения.

Прежде всего обращу ваше внимание на рвотные свойства дигиталиса. Средство это не употребляется как рвотное во избежание его других действий. Между тем оно несомненно производит сильную и специфическую рвоту. Оно возбуждает такую же тошноту, как антимоний, сопровождаемую угнетением, слюнотечением, пóтом и другими явлениями. Вызываемая им рвота часто длится по целым дням, хотя нередко появляется лишь несколько часов спустя после его приема.

Мы уже рассматривали тошноту и рвоту, производимые лекарствами, когда говорили о рвотном камне. Мы видели, что они вызываются влиянием, оказываемым лекарством на нервные центры у основания мозга и в продолговатом мозгу. Мы видели также, что рвотный камень обладает свойством замедлять в значительной степени деятельность сердца и легких, что объясняется таким же влиянием на центры, передаваемым в данном случае легочно-желудочными нервами. Действие дигиталиса, наиболее поражавшее старинных наблюдателей, состояло именно в замедлении им пульса. Они находили, что скорость пульса уменьшалась почти на 40 ударов, как показал Ганеман многочисленными цитатами. То же самое удостоверяют все новейшие наблюдения и опыты. Некоторые, правда, говорят о первичном ускорении, другие о вторичном, но все согласны в том, что замедление пульса составляет характеристичное и упорное действие этого средства. Судя по аналогии, дигиталис, как и рвотный камень, замедляет пульс вследствие возбуждения им блуждающего нерва, и на самом деле большинство опытов говорит в пользу такой гипотезы; этим объясняется замеченное многими первичное ускорение пульса от небольших приемов, точно так же, как весьма слабое гальваническое возбуждение легочно-желудочного нерва ускоряет действие сердца. С другой стороны, оно может быть результатом свободного влияния возбуждения узлов, о котором я сейчас буду говорить. В первом случае пульс будет слабее, во втором сильнее, а наблюдатели замечали и то, и другое.

Здесь нас встречает еще один факт. Замедленное сердцебиение, происходящее при возбуждении блуждающего нерва, всегда сопровождается уменьшенным артериальным давлением, тогда как под влиянием дигиталиса артериальное давление заметно усиливается. Из этого нужно предположить, что он оказывает подобное же действие на сами артерии через посредство сосудодвигательных нервов. Такое действие признаётся всеми наблюдателями, и почти все утверждают, что оно более центральное, чем периферическое, т. е. что оно происходит от влияния, оказываемого этим средством на самый верхний центр, открытый физиологическими исследованиями у основания мозга подле corpora quadrigemina. Вследствие такого влияния вся артериальная система приходит в состояние напряжения; сами сосуды сужены, а сердце бьется сильно, и билось бы еще сильнее, если бы это допускала задерживающая сила блуждающего нерва. Вот почему медленный пульс дигиталиса часто бывает вместе с тем и сильный.

Таковы первичные явления, вызываемые дигиталисом. Из них видно, что он оказывает такое же ограниченное невротическое влияние, как рвотный корень (а также лобелия и табак) — влияние, проявляемое в группе центров у основания мозга, господствующих над тошнотой и рвотой и контролирующих кровообращение. Он может возбудить только первые или же, избегая их, возбудить всю нервную систему, задерживающую и двигательную, кровообращения, захватив в свою власть сердце и артерии. Это усиленное напряжение путем возбуждения сосудодвигательного центра исключительно свойственно ему в числе сродных ему лекарств.

Между тем все наблюдатели допускают, что спустя некоторое время после приема умеренных доз и немедленно после больших доз наступает обратное состояние. Пульс становится ускоренным, слабым, неправильным и перемежающимся; артериальное давление, как показывает гемодинамометр, уменьшается. Действие сердца продолжает некоторое время быть сильным, но оно бурное. Общность симптомов указывает на угнетенное кровообращение с пониженной температурой; при этом обморок, а если прием достаточно велик, то наступает смерть. Эти явления обыкновенно признаю́тся реакцией вследствие истощения крайне возбужденных нервов, но мне кажется, что такая гипотеза не объясняет всех их. Никакое нервное истощение не может остановить действия сердца, если орган этот здоров, и по смерти желудочки оказываются сокращенными, а не расширенными; следовательно, упомянутую гипотезу принять невозможно. Без сомнения, после излишнего возбуждения есть известная реакция, но не в такой мере, как мы видим в коллапсе, бывающем при отравлении дигиталисом. По моему мнению, следует искать объяснения в действии, оказываемом этим средством на само сердце. Что оно имеет такое действие, по-видимому, доказывается исследованиями Клода Бернара, которые в последнее время замечательно упускаются из виду в рассуждениях о дигиталисе. Согласно ему⁵, дигиталис принадлежит к числу тех ядов, которые действуют непосредственно на мышечную ткань, парализуя и умерщвляя ее. Он поражает мышечную ткань сердца ранее какой-либо другой, так что у хладнокровных животных, как лягушки, сердце перестает биться часа за четыре до общей смерти, и мы видим мертвое сердце в живом теле. Смертное окоченение наступает чрезвычайно рано, и по вскрытии груди немедленно после смерти сердце является сокращенным, ригидным, неподвижным и совершенно пустым. Дальнейшее исследование обнаруживает замечательные химические и электрические изменения в сердце и других мышцах. Мышечный сок оказывается кислым, а не щелочным, а наружная поверхность представляет не положительное, а отрицательное электричество по отношению к вскрытой поверхности.

Мне приятно, что эти взгляды, которых я постоянно придерживался, начиная с 1863 г., разделяются д-ром Стилле. "Очевидно, — говорит он, — что усиленная деятельность сердца под влиянием дигиталиса не тождественна с той, которая возбуждается различными тоническими средствами, но что она может существовать с ослабленной мышечной энергией". Взгляды эти, подкрепляемые новейшими опытами, вполне объясняют, как мне кажется, рассматриваемые нами явления. Дигиталис, возбуждая нервный запас кровообращения, вместе с тем убивает мышечный аппарат. Последнее действие происходит медленнее первого и временно маскируется им. В то самое время, когда легочно-желудочный и сочувственный нервы действуют на сердце, замедляя и вместе с тем усиливая его биение, оно тем не менее утрачивает свой силу. Это доказывается замечательным фактом. Старинные наблюдатели часто замечали, что хотя пульс под влиянием этого средства был медленный в то время, когда больной лежал, но он сильно ускорялся, иногда вдвое и более, как только больной вставал. Это могло происходить лишь от ослабления мышечных стенок сердца, которое для выполнения добавочной работы начинало биться скорее. Таким образом, факт был верно объясняем⁶. То же самое, кажется, дóлжно сказать о неправильности пульса, так ярко характеризующей это средство. Ритм непеременных сокращений и расширений сердца есть свойство его ткани. Он не может изменяться от видоизменения нервного запаса и делается неправильным лишь по мере утраты целости мышечным веществом; как выражается д-р Фотергиль, "Неправильность ритма происходит не от расстройства иннервации, а от очевидной слабости". Наконец, наши взгляды объясняют также симптомы и посмертные явления, показывающие, что сердце умирает в систоле, а не диастоле — факт, считавшийся доказательством того, что средство это возбуждает сердце до самого конца. Сердце, отравленное дигиталисом, является сокращенным, а не расширенным, но это сокращение есть смертное окоченение. Непосредственной причиной этого явления служит, как доказано, превращение мышечного сока из щелочного в кислый, и самое это изменение связано с разрушительным действием средства на целость мышечной ткани.

Теперь, имея перед глазами вышеизложенные факты, будет уместным поговорить о терапевтических свойствах дигиталиса в сфере кровообращения. Ввиду его способности замедлять деятельность сердца, он с ранних времен был употребляем в чахотке, где скорость кровообращения так очевидна и изнурительна. Затем разористы, первоначально в Италии, а в последнее время в Германии, применяли его в обширных размерах при лихорадках и воспалениях. В первых он замедляет пульс, но редко останавливает ход болезни, в последних он понижает температуру, но нимало не уменьшает, а, скорее, увеличивает смертность. В чахотке его уже не употребляют; та же участь неизбежно постигнет его в лихорадке. Такие первичные действия лекарств редко бывают пригодны для излечений. Единственное важное применение этого свойства дигиталиса, по-видимому, бывает в тех случаях, где отверстия сердца сужены, и частота его сокращений не допускает его возвратиться к функционально нормальному состоянию и поддерживает расстройство кровообращения. В этом-то состоянии сердца всего чаще и употреблялся дигиталис в старину, и врачи первой половины настоящего столетия высоко отзываются о пользе, получаемой от временного замедления деятельности сердца этим средством.

Между тем уже давно было замечено, хотя оно и казалось странным, что под влиянием наперсточника слабое сердце становилось сильным, а перемежающийся пульс становился правильным. По введении физиологических опытов, пришли к заключению, что факты эти объяснялись легко, и что дигиталис после всего возбуждает, а не угнетает сердце. Тут все пустились в противоположную сторону, и д-р Джонс (Handfield Jones) выразил общее мнение, провозгласив дигиталис первым средством при астении и слабом кровообращении. Что подобная цель может быть достигнута, пользуясь возбуждением дигиталисом сочувственного нерва, кажется, не подлежит сомнению, как видно из следующего случая, приведенного д-ром Фотергилем. Больная, разрешившись близнецами, находилась, по-видимому, in articulo mortis: конечности были холодные, тело покрыто липким потом, лицо посинелое, пульс неощутимый, а прикладывая ухо к области сердца, слышался только трепет. Коньяк и эфир принесли мало пользы, и так как с минуты на минуту можно было ожидать смерти, то решено было испытать дигиталис. Назначено было полдрахмы через час; после четырех приемов наступила реакция, а после дальнейших трех приемов больная вполне оправилась. Дигиталис действует здесь на полую мышцу сердца таким же образом, как и на матку, заставляя ее сокращаться, и через посредство тех же узловых нервов. Подобным же процессом, как я сейчас покажу, он возбуждает к действию почки при водянке от порока сердца. Если же дигиталис действует на сердце только посредством нервов, то трудно представить себе, как он может оказывать большее влияние, чем временное возбуждение. Средство может укрепить ткань, только действуя непосредственно на нее или на питающую ее кровь. Многие видят, что теория эта неосновательна. Брунтон предостерегает, что под таким возбуждением может легко произойти разрыв сердца, а Рейт (Reith) утверждает, что нередким следствием бывает внезапная смерть, объясняя это анемией органа, причиненной сокращением венечных малых артерий. Наконец, Рингер говорит, что эта "тоническая" теория не объясняет пользы, оказываемой дигиталисом при пороке сердца, и что при простой слабости сердца он не только бесполезен, но даже вреден.

В то время как происходили эти разногласия в рядах старой школы, гомеопатия как всегда шла спокойно своей дорогой. Не знаю, как смотрят на вопрос мои коллеги, потому что они мало писали о нем; что же до меня, то я всегда считал дигиталис важным средством при слабости сердца. Я смотрю на него как на средство, укрепляющее сердце в болезни, потому что он ослабляет его у здоровых, и употребляю его согласно этому взгляду. Простое ослабление мышечных стенок сердца, по-моему, явление довольно обыкновенное. Головокружение, наклонность к обморокам, одышка при движении и сердцебиение — вот симптомы этого состояния, в котором дигиталис является могущественным и почти всегда успешным средством⁷. Далее, медленный пульс, составляющий, как открыла проницательность Ганемана, характеристичную черту этого средства, часто служит верным указанием к его употреблению.

Употребление дигиталиса при органическом пороке сердца — вопрос более обширный. Старинные взгляды на его действие повели к назначению его в гипертрофии и усиленной деятельности сердца; теперь он дается при расширении и слабости этого органа, и с хорошими результатами. Из сказанного мной вы увидите, что я приписываю пользу, приносимую им в первом случае, его способности замедлять деятельность сердца чрез посредство блуждающего нерва; во втором же успех может быть объяснен первичным возбуждением сочувственного нерва и гомеопатическим укреплением мышечной ткани. Таковы, по-моему, основания, на которых следует оценивать ныне приписываемые ему свойства. Д-р Рингер подробно разобрал все эти факты и пришел к заключению, что дигиталис полезен, когда симптомы зависят от неправильного действия сердца, а так как дигиталис постоянно возбуждает такую неправильность, то он действует гомеопатично. Д-р Филлипс говорит, что он показуется при венозной гиперемии, а д-р Рингер утверждает то же самое, говоря, что он пригоден при пороках сердца с синевой кожи и полнотой яремных вен, а не при воскоподобной бледности. Здесь опять modus operandi лекарства, а следовательно, и способ его дачи, должны зависеть от того, имеем ли мы дело только с ослабленным или вместе с тем и затрудненным кровообращением.

Это приводит нас к действию наперсточника при водянке от страданий сердца. Признано, что он приносит здесь пользу не прямым действием как мочегонное средство, так как при других обстоятельствах его влияние в этом отношении очень недостоверно. Он усиливает отделение мочи только при существовании водянки, и притом водянки вследствие несовершенной деятельности сердца. Удалив слабость или неправильность этого органа, от которых зависит отек конечностей, он дает возможность излившейся сыворотке вновь всосаться в облегченные вены, а затем почки берут на себя работу выгнать жидкость из тела. Это объяснение д-ра Рингера, и, по-моему, оно вполне согласно с наблюдаемыми фактами, в особенности в тех отношениях, что дигиталис всего успешнее действует при водянках у расслабленных субъектов и что производимое им увеличенное отделение мочи совпадает с усилением артериального давления. Бартельс пишет:

Почки, в течение нескольких месяцев отделявшие в небольших количествах темную белковую мочу высокого удельного веса, в то время как напряжение общей артериальной системы оставалось значительно ниже нормального, а цианотический цвет больного указывал на сильное переполнение его вен, начинают отделять обильное количество мочи свободной от белка, чистой и нормального удельного веса, и скоро, вследствие произвольного процесса излечения или медицинской помощи, распределение крови уравнивается, причем артериальной системе возвращается естественное давление крови, а ненормальное напряжение вен облегчается.

Здесь опять нам приходится рассмотреть, чтó служит причиной недостаточного напряжения артерий — простое ли ослабление сердца, или же затрудненное действие его вследствие изменения в заслонках. В первом случае дигиталис будет вполне гомеопатичен, и данный в малых дозах может произвести радикальное излечение. Между тем факты показывают, что чаще бывает второе состояние, а здесь усилить недостаточное напряжение можно только возбуждением сосудодвигательных нервов, действующих непосредственно на артерии, как и на само сердце. Этого можно достигнуть дигиталисом лишь вызывая его физиологическое действие, а для этого требуются большие приемы.

Я рассмотрел подробно главную сферу действия этого средства, потому что необходимо было устранить неправильные взгляды и в точности определить modus operandi приносимой им пользы. Вне этой сферы дигиталис в обыкновенной практике почти не употребляется. Успех, иногда получаемый от него при кровотечениях, приписывается его способности сокращать мелкие артерии, как это делает секале. Между тем патогенетический опыт обнаруживает, что средство это оказывает значительно более обширное влияние, и утилизируя его, гомеопатическая терапия успела оказать много услуг страждущему человечеству. Я постараюсь указать на выдающиеся пункты.

1. Влияние Дигиталиса на мозг проявляется различными церебральными симптомами и совместными субъективными расстройствами зрения и слуха. Часто наблюдалась головная боль, особенно во лбу, тяжелая и бьющая; при испытаниях в больших количествах средство это угрожало воспалением мозговой оболочки, а при отравлении им нередко замечали бред и манию. В ушах бывает жужжание, а зрение подвергается замечательному влиянию. Окраска предметов изменяется; они кажутся синими, желтыми или зелеными, или все лица являются смертельно бледными. Перед глазами летают мушки, которые при покрытии глаз или нажатии на них принимают вид искр, затем виднеются сверкания и огненные шары и предметы кажутся блестящими, окруженными ярким сиянием. Наконец наступает амавроз, который иногда длится целый месяц по прекращении приемов лекарства. Эти расстройства зрения сопровождаются сначала давлением в глазных яблоках, а затем бьющей болью и чувством полноты и расширения.

Эти явления (напоминающие хинин), кажется, должны быть приписаны сильному приливу к мозговым оболочкам, который был найден в единственном произведенном случае вскрытия после отравления дигиталисом. Расстройства зрения, как и от сантонина, указывают на конгестию сетчатой оболочки и начинающуюся глаукому. Сколько мне известно, средство это не было употребляемо против этих страданий, но Ганеман говорит, что притупление слуха с шипением как от кипящей воды бывало часто излечиваемо дигиталисом, когда другие симптомы соответствовали ему. Производимые им головные симптомы побудили употреблять его при острой головной водянке, а Перейра считал его важным средством при воспалении паутинной оболочки у детей. Как он, так и Бэр, относят это к общему специфическому влиянию, оказываемому им на воспаление серозных оболочек; последний считает его пригодным не только в серозном плеврите, где его рекомендуют Вурмб и Флейшман, но и во всех формах этой болезни, и восхваляет его в перикардите с обильным серозным излиянием. Что касается до головной водянки, то два успешных случая излечения ее приведены в седьмом и двенадцатом томах Brit. Journ. of Hom., и средство это заслуживает дальнейшего испытания в этой роковой болезни.

2. Из слизистых оболочек дигиталис специфически воспаляет желудок и нисходящую ободочную кишку. Он причиняет пепельного цвета испражнения, но мне кажется, не вследствие влияния на печень. Д-р Инман показал, что кал становится бурым не ранее как по достижении им ободочной кишки, и испражнения у малолетних детей принимают зеленый цвет также в этом месте. Из этого, по-видимому, следует, что отделение из мешочков ободочной кишки оказывает важное влияние на цвет кала, и я полагаю, что посредством их и дигиталис окрашивает испражнения в белый цвет, так как он не производит никаких других признаков желтухи или расстройства печени. Нередко случается, что у врача спрашивают совета относительно детей, у которых, как выражаются, печень замкнута, так как у них белые меловидные испражнения. Здесь желтухи нет, и я полагаю, что печень тут не при чем, но что отделение ободочной кишки расстроено. В этом состоянии дигиталис превосходное средство, как показали д-ра Чапмен и Блэк⁸. Я должен, впрочем, сказать, что он, как говорят, иногда излечивал настоящую желтуху.

3. Хотя при водянке, происходящей от порока сердца, дигиталис является мочегонным средством только вторично, но я должен согласиться с д-ром Брунтоном, что он имеет прямое раздражающее действие на почки. У испытателей Йорга и у Бэра было решительное увеличение мочеотделения, а при остром отравлении этим средством часто встречается прекращение мочеотделения. Оно уменьшает плотные части мочи не только относительно, но абсолютно. Поэтому оно вполне гомеопатично зернистому перерождению почек, в котором его так хвалит Кристисон. Д-р Клифорд Олбет пишет: "При зернистой почке наименее пригодным, по-видимому, средством, но на самом деле наиболее благотворным, является дигиталис". Он намекает здесь на сильное артериальное напряжение, свойственное как средству, так и болезни. Д-р Дикинсон считает его наилучшим средством при острой брайтовой болезни, следующей за скарлатиной.

4. Дигиталис оказывает значительное влияние на мужские половые органы. В испытаниях Йорга постоянно наблюдалось возбуждение этих органов, а у одного испытателя раздражение достигло такой степени, что он должен был прекратить приемы. Бэр наблюдал такие же последствия. Факт, что другие наблюдатели замечали анафродизиастическое влияние, не опровергает этого. Возможно, что принимаемые ими большие дозы, производя сокращение артерий, препятствовали половому возбуждению, тогда как в меньших количествах средство это возбуждает нервные центры функции. Во всяком случае, оно дается против полового возбуждения и сперматореи не в одной только старой школе медицины. Д-р Бэр ценит его в последней болезни и при ночных поллюциях, где он дает по одному грану третьего десятичного растирания через день по утрам, говоря, что принятый на ночь он иногда нарушает сон, и я сам часто видел это.

Таковы главные пункты действия дигиталиса. Если бы вы пожелали расширить их, я могу указать вам на статью Теста, который, между прочим, говорит, что уныние составляет характеристическую черту действия этого лекарства как у людей, так и у животных, а равно на прекрасную монографию д-ра Бэра.

Дигиталис по своему многостороннему действию имеет много параллельных средств. Как мышечное средство его аналогами являются Arnica, Arsenicum и Physostigma; мышечная боль, судороги и сокращение волокон относятся к ним как паралич к дигиталису. По влиянию своему на легочно-желудочные нервы дигиталис походит на Tartarus emeticus, Lobelia и Tabacum, а по действию на почки сродными ему являются Colchicum и Scilla. По влиянию на сердце он занимает совсем отдельное место, причем к нему несколько приближаются Arsenicum и Kalmia.

Вопрос о дозе, в какой следует назначать дигиталис, представляет довольно много интересного. Странно, что средство вполне и первично гомеопатичное слабости сердца не ухудшает этого состояния в тех приемах, в каких оно назначается старой школой. Дозы от 5-ти до 15-ти мининов дают вполне удовлетворительные результаты. В последнее время сделаны еще более замечательные опыты. Тинктура назначалась в повторных пол-унцовых дозах как средство против белой горячки, и, по-видимому, не причиняла вреда. Между тем данный в таком же количестве настой возбуждает мучительные и даже опасные симптомы, несмотря на то, что тинктура в восемь раз крепче. Из этих фактов можно заключить, что присутствие алкоголя (как в тинктуре) прямо противодействует влиянию лекарства, которое в свой очередь, вероятно, служит противоядием алкоголю, а поэтому и оказывается полезным в белой горячке. Следовательно, при употреблении для гомеопатических целей тинктуры нужно принимать во внимание это противодействие алкоголя я давать низшие разведения. Я никогда не видел пользы от разведений свыше 1-го сотенного и обыкновенно употребляю 1-е десятичное или цельную тинктуру, и, кажется, это составляет общую практику.

В заключение одно слово о дигиталине, который, по-видимому, обладает таким же влиянием на сердце и почки. При страданиях сердца с водянкой его иногда употребляли вместо дигиталиса, как видно из случая, помещенного в седьмом томе North American Journ. of Homoeopathy. Д-р Майергофер ставит его очень высоко в этих случаях. В этой форме его можно давать для прекращения производимой им рвоты. Дигиталин можно растирать или разводить в алкоголе в 90°, или же давать в крупинках Homolle и Quevenne, из которых каждая содержит один миллиграмм, т. е. около 1/65 грана. Впрочем, их следует употреблять осторожно, если справедливо, что дигиталин во 100 раз крепче порошка, приготовленного из листьев растения.

Д-р Аллен приводит отдельный и подробный патогенез этого алкалоида и одно испытание, произведенное с помощью дигитоксина, который, по-видимому, действует еще сильнее.

DROSERA — ДРОЗЕРА — РОСЯНКА

Тинктура дрозеры, употребляемой только в гомеопатической практике, приготовляется из цельного свежего растения.

Патогенез помещен в шестом томе Reine Arzneimittellehre и содержит 132 симптома самого Ганемана, 152 трех сотрудников и 3 из авторов.

Самый замечательный факт в этом патогенезе — судорожный кашель, производимый этим средством. Это не ускользнуло от проницательности Ганемана, и он рекомендовал лекарство это против коклюша. Хотя позднейший опыт не подтвердил его заявления, что одна доза дрозеры 30 излечивает коклюш в неделю⁹, но во всяком случае он поставил ее в первом ряду средств против этой болезни. Вообще признано, что повторные приемы первого сотенного или десятичного разведения излечивают большинство неосложненных случаев коклюша в две, три, или четыре недели, значительно облегчая силу припадков. Сам я предпочитаю аконит и ипекакуану в катаральном периоде, но вполне соглашаюсь, что дрозера полезна, когда кашель сделался спазматическим.

Целебные свойства дрозеры в коклюше составляют одно из новейших открытий (?) старой медицины. В заседании терапевтического общества в Париже 10 апреля 1878 г. д-р Ламарк дал благоприятный отзыв о его испытании этого средства, а некоторые из присутствующих подтвердили это. Как и при всех кражах из гомеопатии (я должен называть их таковыми, пока заимствования остаются без признания), малая доза идет об руку с подобным средством — тинктура дается "goutte par goutte"¹⁰.

Само собой разумеется, что дрозера вылечивает судорожный кашель независимо от того, составляет ли он истинный коклюш; в сочувственных и нервных кашлях этого рода она часто действует превосходно. Д-р Жуссе¹¹ считает ее силу в этом случае одной из лучших иллюстраций действительности бесконечно малых доз. "Кашель от щекотания в гортани со рвотой пищей" — так определяет он точную сферу действия этого средства и сообщает 107 случаев, из коих 101 были облегчены или излечены им; 3-е, 12-е и 30-е разведения оказались одинаково действительными и успешнее, чем крепкая тинктура.

У одного из испытателей был хриплый голос и кашель с отделением желтой мокроты, и это дало Ганеману повод употреблять дрозеру в гортанной чахотке, тем более что ему было известно, что росянка производит у овец сильный кашель, сопровождаемый худобой. Он говорит, что некоторые из старинных врачей излечивали ею известные виды злокачественного кашля и гнойной чахотки, но что в новейшие времена она вышла из употребления вследствие ее едкости. Под влиянием этих фактов д-р Кюри в Париже, опыты которого с брионией мы уже видели, решился экспериментально удостовериться в ее действии. Он сообщил Французской Академии наук об отравлении им трех кошек ежедневными дозами дрозеры. Понос вначале и слабость голоса спустя около шести недель были единственные симптомы, замеченные при жизни. По смерти дыхательное горло не представляло никаких изменений, но поверхность плевры обоих легких была усеяна настоящими бугорками, как можно было удостовериться с помощью микроскопа. У одной кошки были сильно увеличены брыжеечные железы, у другой — подчелюстные железы, одиночные железы толстой кишки и пейеровы бляшки. Имея в виду, что кошки вовсе не подвержены бугоркам, нельзя сомневаться, что они были вызваны дрозерой, равно как и совместное увеличение лимфатических желез. Сопоставляя это с влиянием, оказываемым этим средством на овец, дрозеру, по-видимому, можно бы признать истинным simile легочной чахотки. На самом деле д-р Кюри утверждает, что в начальном периоде болезнь почти всегда излечима этим средством, даваемым в количестве от 4-х до 20-ти капель крепкой тинктуры в сутки. Я только могу сказать, что одно время я давал по капле четыре раза в день и единственный результат был возбуждение сильного судорожного кашля, который, по оставлении лекарства, уступил место обыкновенному чахоточному кашлю. Д-р Жуссе также видел ожесточение в двух случаях из шести. В двух других действие равнялось нулю, а в остальных двух было только временное облегчение. Мне неизвестно, были ли произведены другие опыты.

По отношению к судорожным кашлям, дрозеру можно сличить со следующими средствами: Acidum hydrocyanicum, Acidum nitricum, Belladonna, Chelidonium, Cina, Corallium, Cuprum, Hyoscyamus, Ipecacuanha, Nux vomica и Sambucus.

Мне кажется, что ни цельная тинктура, которую употреблял д-р Кюри, ни 30-ое деление Ганемана не могут быть признаны вполне удовлетворительными. Сам я вполне доволен 1-м разведением.

¹ Digitalis purpurea, Leipzig, 1859.
² On Digitalis, London, 1868.
³ On the action and uses of Digitalis. Edinb. Med. Journ., 1868.
⁴ Digitalis: its mode of action and its use, London, 1871.
⁵ См. Med. Times and Gazette, сент. 29, 1860 г. Дыбковский и Пеликан, как говорит Стилле, пришли к такому же выводу.
⁶ В том же роде примечание фон Бека (в Энциклопедии Цимссена, XVII, 710), что даже при выздоравливании от последствий этого яда малейшие причины могли произвести паралич сердца.
⁷ Предполагаемое здесь непосредственное действие на существо сердца подкрепляется примечанием Труссо и Пиду, что дигиталис оказывает более пользы в функциональных (т. е. нервных), чем в органических болезнях этого органа.
⁸ Brit. Journ. of Hom., IV, 279.
⁹ Д-р Бухман в последнее время подтвердил правильность замечания Ганемана и привел в подкрепление несколько других доказательств. См. Brit. Journ. of Hom., XXXVI, 268.
¹⁰ См. Bull. de Thérapeutique, 8-me livraison, 1878, стр. 381, и L'Art Médical, XLVI, 457.
¹¹ См. Brit. Journ. of Hom., XXVI, 210.

 ЛЕКЦИЯ XXIX    СОДЕРЖАНИЕ   ЛЕКЦИЯ XXXI