Оригинал здесь

РЕДАКЦИОННАЯ СТАТЬЯ

С точки зрения современной фармакологии, гомеопатия содержит в себе два положительных аспекта. Она предлагает (1) эмпирический опыт — уточнение феномена инверсии лекарств и конституциональной фармакологической типологии, а также (2) аксиоматическое напоминание о двойственном характере клинических и клинико-фармакологических исследований.

Передовица о гомеопатии? Неужели этот вопрос не был окончательно решен много лет назад? Эта тема не упоминается даже в широко используемых учебниках по фармакологии. Своеобразная память о гомеопатии сохранилась лишь в слове "гомеопатический", которым шутливо характеризуют очень малые дозы лекарств. И все же для тех, кто интересуется способностью живого организма к самовосстановлению, а также для тех, кто пытается описать и разъяснить аксиомы, на которые опирается клиническая медицина, необходимость переосмысления гомеопатического метода была очевидна уже некоторое время назад [4]. И кажется вполне очевидным, что новая дисциплина — клиническая фармакология — должна быть заинтересована в данной переоценке больше других областей медицины [5].

Два предварительных замечания. Во-первых, суть гомеопатии заключается в терапевтическом утверждении или рекомендации, что подобное лечится или должно лечиться подобным (similia similibus curantur или curentur). Уже в 1836 году Немецкая национальная гомеопатическая ассоциация единогласно приняла постулат, согласно которому определение того, является вещество гомеопатическим или нет, не зависит ни от его количества, ни от его формы, но исключительно от его отношения к болезни [4]. В гомеопатии существуют и другие принципы, например, потенцирование и высокие потенции. Как отметил Солмен [10], мнения врачей-гомеопатов здесь разделяются. Поэтому будет оправданным ограничить дискуссию о гомеопатии в фармакологии рассмотрением подобия.

Во-вторых, необходимо сформулировать понятие Arzneimittelprüfung* — испытания лекарств, поскольку это исследование является основой для гомеопатического вмешательства. Arzneimittelprüfung представляет собой систематическое введение конкретного вещества здоровым людям с целью определения спектра его симптоматики.

*Обычно этот термин переводится как "лекарственный прувинг", что технически правильно, но двусмысленно. Термин "испытание лекарств" предпочтительнее, поскольку он позволяет избежать путаницы с проверкой эффективности лекарств.

Старая процедура приема лекарственного вещества с целью наблюдения за его воздействием на организм человека была преобразована Ганеманом в метод, позволяющий эмпирическим путем идентифицировать лекарство, показанное для имеющегося у человека нарушения по подобию симптомов лекарства характерным признакам болезни у человека.

Итак, почему же некоторые исследователи клинической теории или способности организма к самовосстановлению считают необходимым пересмотр оценки гомеопатии? Несмотря на всю причудливость идеи Ганемана, они обнаружили в ней заслуживающую внимания область лекарственного опыта и непонимания исходных предпосылок со стороны его оппонентов. Эту область можно можно разделить на три части: (1) инверсионная реакция лекарств, (2) лекарственная чувствительность как средство систематической характеристики индивидуальных различий, и (3) терапевтическая аксиоматика.

ИНВЕРСИОННАЯ РЕАКЦИЯ ЛЕКАРСТВ

Современные учебники по фармакологии практически не уделяют внимание феномену инверсионной реакции лекарств. Вместе с тем имеется значительная и ценная литература по этому вопросу, критически изученная Бойдом [2] в его выдающейся монографии от 1936 года. Более поздние публикации были кратко рассмотрены Вурсмером [13]. В контексте нашего обсуждения можно лишь отметить, что инверсионная реакция лекарств может быть вызвана путем изменения либо (1) дозы (так называемое правило Арндта-Шульца или Бира-Ушара, согласно которому различные дозы лекарства могут иметь противоположные эффекты [2]), либо (2) состояния пораженного органа (так называемый закон начального значения, предложенный Дж. Уайлдером [2] [8]), либо (3) длительностью периода наблюдения, связанной с проблемой монофазного, двухфазного или многофазного действия лекарства в зависимости от его дозы (так называемое правило типичных эффектов, предложенное К. Кётчау [2]).

Никто не сомневается, что инверсионная реакция может быть вызвана, вопрос лишь в том, когда именно. Другими словами, гомеопатия не должна быть ни доказана, ни опровергнута, однако необходимо определить ее границы и установить показания для гомеопатического вмешательства. Не исключено, что главное предназначение гомеопатического метода лечения лежит в области иммунологии и десенсибилизации. Вообще термины "гомеопатия" и "гомеопатический" обычно используют лишь в контексте лекарственной терапии, но следует упомянуть, что сам Ганеман назвал вакцину коровьей оспы Дженнера гомеопатической [6], а пионер бактериологии Э. фон Беринг писал: "Пастер определил основу лечебного принципа [Дженнера], который лучше всего можно выразить ганемановским словом 'гомеопатический'" [1]. Безусловно, многое еще предстоит сделать для выяснения взаимодействия между действием лекарства и работой организма как единого целого*.

*С клинической точки зрения, лечение лучше всего проводить в сотрудничестве с опытным врачом-гомеопатом. Это позволит свести к минимуму вероятность того, что неудача гомепатической терапии будет приписана ненахождению "подобного" лекарства.

ЛЕКАРСТВЕННАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ И КОНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПРЕПАРАТ

Ганеман — создатель метода системной оценки спектра действия лекарств на здоровых людях. Вне зависимости от того, насколько полно им владел сам Ганеман, ценность этого метода бесспорна, и он превосходит простое описание действия лекарств. Биотипология [5] — предмет пристального интереса практических врачей. Хорошо известны попытки описать человека в многообразии его состояния нездоровья, то есть описать болезни. Также было предпринято большое количество попыток описать человека в многообразии его состояния здоровья, то есть описать конституциональные типы. Но самые содержательные из них, типологии Э. Кречмера и У. Шелдона, в основе своей структурные. Преимуществом гомеопатического испытания лекарств (Arzneimittelprüfungen) является то, что оно дает функциональную типологию.

Врачам-гомеопатам была известна эта особенность испытаний, и они различали пациентов по чувствительности к лекарствам, например, тип Belladonna, тип Sulfur, тип Nux vomica и так далее. Как бы сомнительна ни была гомеопатическая типология в свете современных экологических и фармакогенетических исследований, идентификация индивидов с точки зрения минимальных эффективных доз лекарственных средств представляется плодотворным способом соотносить морфологическую структуру и функциональные возможности и таким образом характеризовать здорового человека с биологической точки зрения.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ АКСИОМАТИКА И КЛИНИЧЕСКАЯ ФАРМАКОЛОГИЯ

Так почему же именно здесь и сейчас происходит конфронтация современной медицины с гомеопатией? Очевидно, что она не вызвана новыми данными, предоставленными врачами-гомеопатами. Скорее, изменилось отношение "нормальной" медицины к гомеопатии. Отчего же гомеопатия вернулась в поле зрения, что такого случилось? Ответ: возрождение эмпиризма. Под этим я понимаю аксиоматическую установку, которая в фармакологии немедленно связывает показания к применению лекарства с его эффективностью.

Современная "нормальная" медицина, досконально знакомая с самой совершенной статистикой, справилась со "скользкой дорогой эмпирического опыта" [10]. Вместе с тем, заново открывая влияние субъективности (опыт автономии и внутренней свободы) на осмысление болезни — не-покоя (в оригинале dis-ease. — Прим. перев.) и понимая общие выводы принципа неопределенности Гейзенберга [12], современная медицина постепенно начала сомневаться в своей прежней позиции, согласно которой механический детерминизм является единственной основой ее исследований. Уточнение показаний назначения конкретного лекарства исключительно на основе знания симптоматики этого лекарства (в терминах гомеопатии, его "лекарственной картины") является, не больше и не меньше, аксиоматической основой гомеопатии.

Что же обозначает возрождение эмпиризма, ведущее к новому сближению фармакологии и гомеопатии? А это означает, что неприятию гомеопатии способствовали не только проверяемые недостатки, но и непризнанные формы догматизма или неспособность исследовать лежащие в их основе аксиомы. Первым проявлением догматизма было непонимание — как сказал Вирхов, "возможность объяснения не является научным критерием" [11]. Любая рационализация гипотетична; не существует конечной логической необходимости для какого бы то ни было объяснения действия лекарств. Словами фон Гельмгольца, "я прошу вас помнить, что даже материализм — это метафизическая гипотеза. Гипотеза, которая оказалась очень плодотворной в области естественных наук, тем не менее при любых обстоятельствах является только гипотезой. И если забыть об этом, то она превратится в догму, которая, как и другие догмы, препятствует прогрессу науки и ведет к ожесточенной нетерпимости". Второе проявление догматизма — это непонимание того, что только патологическая фармакология (изучение действия лекарств на больных) может наиболее широко и достоверно раскрыть гомеопатический феномен. В сущности, гомеопатия — это раздел терапии. Фармакология периода безоговорочного отрицания гомеопатии по существу являлась физиологической фармакологией, в которой не было места сравнению действия лекарства на здорового и на больного человека.

Кроме того, стоит отметить еще одно связующее звено между гомеопатией и клинической фармакологией. Ганеман был практическим врачом. Его помыслы были обращены к оказанию помощи больным людям. Столкнувшись с умозрительными, абстрактными концепциями терапии своего времени, он поставил перед собой цель создать конкретную основу для терапии и в результате сосредоточил свои исследования непосредственно на эмпирических аспектах. Было бы абсурдно в настоящее время отвергать современный метод рационализации и выяснение механической динамики действия лекарств. Но подход Ганемана напоминает нам о неоспоримом, если не неизбежном, двойственном характере клинических фармакологических исследований и клинических исследований. И те, и другие принадлежат к двум областям, каждая из которых имеет свой собственный методологический дизайн. Одна из этих областей занимается механической динамикой действия лекарств, ориентирована на процесс и предполагает использование лаборатории для уменьшения сложности естественной среды. Другая связана с изучением вариабельности действия лекарств, ориентирована на естественную среду и человека и использует лабораторию для имитации сложностей естественной среды.

Сегодня термины "медицинское исследование" и "фармакологическое исследование" связываются почти исключительно с первой областью. Для представляющих ее исследователей изучение среды обитания и человека видится неопределенным по своей концепции и невразумительным по исполнению. Однако для исследователя с подходом практического врача, вынужденного действовать здесь и сейчас, верно обратное. Исследование, ориентированное на человека и его среду обитания, позволяет различать мир, который прежде был однообразным. Оно сосредоточено на больных людях, а не на человеке и болезни. Оно рассматривает индивидуальность как задачу, а не как помеху. Практические врачи были бы обескуражены, если бы клиническая фармакология определялась как не что иное, как изучение механизма действия лекарств у постели больного. Именно поэтому médecine hippocratique (франц. гиппократической медицине, т. е медицине на основе принципов Гиппократа. — Прим. перев.) следует уделять ровно столько же внимания, как и médecine bernardienne (франц. бернаровской медицине, т. е медицине на основе принципов Клода Бернара. — Прим. перев.) [9].

В заключение следует упомянуть два утверждения гомеопатов, касающихся взаимоотношений гомеопатии с медициной. (1) В течение последних ста лет врачи-гомеопаты [3] говорят о бессознательной гомеопатии — гомеопатическом принципе, понимаемом в широком смысле Э. фон Беринга [1], но не получившем признания. (2) Ранее в этом веке ведущий немецкий врач-гомеопат Х. Ваплер писал: "Наша литература — наш величайший враг" и "Надпись 'гомеопатический' будет стерта с нашей таблички, как только школа пересмотрит утверждения (гомеопатии) без всякого предубеждения и примет все наши пережившие критику наблюдения, — другими словами, когда суть терапевтического и исследовательского метода Ганемана станет общим достоянием врачей" [4], что означает смерть и преображение гомеопатии.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

¹ von Behring, E.: Beitr. z. exper. Therap., vol. 11, 1906; see also, Ueber experimentell begründete ätiologische Therapie, Deutsche med. Wchnschr. 122:23, 1897.
² Boyd, L. J.: A study of the simile in medicine, Philadelphia, 1936, Boericke and Tafel.
³ von Grauvogl: Textbook of homeopathy, translated by Shipman, G. E., Chicago, 1870, C. S. Halsey Western News Co.
⁴ Guttentag, O. E.: Trends toward homeopathy, Bull. Hist. Med. 8:1172-1193, 1940.
⁵ Guttentag, O. E.: On defining medicine, Christian Scholar 46:200-211, 1963.
⁶ Hahnemann, S.: Organon of medicine, ed. 6, translated by Boericke, W., Philadelphia, 1935, Boericke and Tafel, p. 130.
⁷ von Helmholtz, H.: Das Denken in der Medizin, ed. 2, Berlin, 1878, Verlag August Hirschwald.
⁸ Irwin, S.: Variability in drug response, in Nodine, J. H., and Siegler, P. E., editors: Animal and clinical pharmacologic techniques in drug evaluation, Chicago, 1964, Year Book Medical Publishers, Inc., p. 21.
⁹ Lichtenthaeler, C.: La médеcine hippocratique, Lausanne, 1948, Les Freres Gonin.
¹⁰ Sollmann, T.: A manual of pharmacology and its applications to therapeutics and toxicology, ed. 6, Philadelphia, 1944, W. B. Saunders Company.
¹¹ Virchow, R.: Autoritäten und Schulen, Virchows Arch. path. Anat. 5:3-12, 1853; Specifiker und Specifisches, Virchows Arch. path. Anat. 6:3-33, 1854.
¹² Werner, G.: The measurement of uncertainty, CLIN. PHARMACOL. & THERAP. 2:143-146, 1961.
¹³ Wurmser, L.: Évolution de la recherche en homoéopathie, La Documentation Homoéopathique, Asnières (Seine), 1965, Les Laboratoires Homoéopathiques de France, vol. 47.