Аллопатия: cлово предостережения всем больным
(Die Allopathie: Ein Wort der Warnung an Kranke jeder Art)


Leipzig bei Baumgärtner, 1831

Перевод Зои Дымент (Минск)

Столь же защитной проявляет себя наша охранительная сила, когда она по меньшей мере спасает жизнь, если не в состоянии сделать больше, образованием органических и динамических барьеров внутри организма, направленных против враждебных вредоносных атак продолжительно назначаемых доз сильного аллопатического лекарства, то есть путем создания постоянных изменений в нашем организме, которые всегда образуют продолжительное лекарственное заболевание, длящееся часто долгими годами, которое невозможно излечить и устранить любым человеческим искусством, и может быть только возвращено в течение нескольких лет к нормальному состоянию посредством жизненной силы при условии, что все лекарства прекращаются, а нужная сила в организме еще имеется.

Если, например, чесоточный пациент страдает от хронического невенерического поражения и вместо гомеопатического излечения мягкого, быстрого и постоянного характера попадает к врачам старой школы, использующим длительно целый ряд сильных препаратов, неспособных устранить хронический миазм, как и все аллопатические лекарства, и как это обычно бывает, назначаемых в возрастающих дозах в течение длительного периода времени, как это происходит при всех обычных методах лечения, мы можем легко представить, в каком печальном и в конце концов неизлечимом состоянии пациент должен оказаться из-за таких бессмысленных атак на его организм, и как безжалостно должен он им подвергаться, чтобы без малейшего уменьшения его первоначального чесоточного недуга могли развиться постоянные органические пороки и изменения нежнейших, самых хрупких частей организма, наиболее незаменимых для жизни и благополучия, а как следствие их — новые постоянные болезни: хининовая, опиумная, ртутная, цианистоводородная, мышьяковая, валериановая, наперстяночная и другие безымянные хронические лекарственные заболевания, которые все объединяются и сливаются (усложняются) в многоголового невыносимого монстра болезни, от которой нет и не может быть, никакого средства на земле, никакого антидота, никаких восстанавливающих лекарств в природе.

Если в дополнение к такому неумелому лечению, которому дано название рационального, применяются мощные изнурительные практики, как это обычно бывает, когда врач старой школы воображает, что болезнь вызвана порчей крови (дискразия), которую следует устранить, или полнокровием (плетора) (такое лечение он называет лечением причины), и он, следовательно, время от времени сливает кровь (в которой главным образом заключена жизнь человека) с помощью кровопусканий и пиявок или ослабляет организм с помощью повторяющихся теплых ванн, или когда он в многолетних попытках изгнать воображаемое болезнетворное вещество (любимая субстанция материально мыслящих аллопатических врачей) грабит заболевшее тело и полностью лишает его лучших питательных соков с помощью так называемых мягких кровоочистительных (?) слабительных, из-за чего коварные лекарственные заболевания, вызванные secundum artem такими прекрасными методами лечения, становятся по причине безжалостного грабежа жизненной силы настолько неизлечимыми, что о выздоровлении не приходится и думать, и только жалкая смерть может освободить пациента от неквалифицированного лечения его врача и от не поддающихся описанию мучений.

Не будь это слишком хлопотным, я посоветовал бы вам настаивать на вскрытии трупов тех, кого вы довели до смерти! Вы бы не делали этого, если бы знали, чтó при этом открылось бы тому, кто знает правду! Кроме некоторых редких врожденных пороков развития и, возможно, некоторых следствий разложения умершего, найдете ли вы другие нарушения, которые не были бы по большей части результатом ваших вредных операций, вашего медицинского невежества и ваших терапевтических действий и бездействий? Обнаруживается не то, что было до вашего лечения, в чем вы с радостью хотели бы убедить родственников покойного, а то, что было вызвано вашим лечением,неизлечимость болезни покойного появилась не до, а после вашего лечения. Вам не откроется ничего, что могло бы вам помочь продемонстрировать искусное владение анатомической терминологией, и нельзя скрыть от тех, у кого есть какие-либо знания, что это не проверка на умение лечить. Результат таких вскрытий не обогащает патологическую анатомию, а раскрывает отвратительную терапевтическую анатомию, к вашему позору, несмотря на все ваши правдоподобные рассуждения.

Но даже если при лечении хронических (псорических) заболеваний удается избежать вышеупомянутых подрывающих здоровье процессов, самое совершенное целительное искусство никогда не сможет устранить ни эти хронические лекарственные болезни, вызванные скверным лечением посредством длительного использования больших доз сильнодействующих лекарств, не подходящих для этого заболевания, ни болезни, вызванной даже единственным простым лекарством, применяемым длительно в частых и больших дозах, ибо где найти лекарства, которые смогут устранить нанесенный органический вред? Еще немыслимее представить антидоты для постоянных (хронических) заболеваний, возникших в результате использования лекарственных смесей. Совершенно невозможно даже для лучшего целительного искусства удалить такие повреждения, ибо насколько ясно, что только предохраняющая сила может производить у нас постоянные органические деформации и изменения, чтобы защитить и спасти нас как от хронических миазмов1, так и от враждебных атак массивных длительное время даваемых доз сильных неподходящих лекарств аллопатов, настолько же ясно, что только эта предохраняющая сила может снова устранить эти аномалии и изменения в наших внутренних частях, которые она первоначально произвела сама, и восстановить нормальное состояние, но это она сможет сделать только через несколько лет и при условии, что жизненных сил все еще достаточно.

Только при очень сильной неослабленной юношеской конституции и других благоприятных обстоятельствах жизненная сила (одна) постепенно (за два, три, четыре года) может удалить органические перерождения, которая сама с большим трудом создала, чтобы отразить атаки враждебных лекарственных сил, а также восстановить прежнее здоровье при условии, что псора, которая все еще лежит в основе состояния, одновременно лечится гомеопатически, так как жизненная сила в одиночку никогда не может преодолеть ее, а тем более при бессмысленном неподходящем лечении аллопатии, которая гордится своей великой мудростью. Но если пациент был уже в преклонных летах, если его дух был подавлен горем, досадой, страхом или нуждой, или если к тому же он был ослаблен кровопусканиями, пиявками, слабительными и тому подобным, он не может рассчитывать ни на что, кроме верного наступления смерти — неизбежной участи тех, кто может похвастаться, что нанял самых выдающихся врачей старой школы и пользуется разнообразными минеральными водами, нелепо ему предписанными; никто и никогда уже не сможет им помочь.

Субъективно рассуждая, было бы более жестоким нанести из-за мести удар врагу в спину, но объективно более жестоко подрывать организм пациента, который обратился к нам за помощью и мог легко и безусловно освободиться от своего естественного заболевания с помощью подходящих гомеопатических лекарств, так что жизнь становится ему невыносима, тайными орудиями разрушения (неправильные лекарства в едва понятных рецептах, навязанных ему на полгода или на годы, вместе, в нескольких часто увеличивающихся ежедневных дозах), так что он должен безнадежно прозябать в постоянном страдании, не имея сил умереть и завидуя быстрой смерти заколотого кинжалом корсиканца.

При размышлении над этим душераздирающим фактом, насколько трудно пациенту ускользнуть из вредоносных рук тех шарлатанов, которые по собственной глупости гордятся своим старым ложным искусством и демонстрируют непостижимый педантизм и которые подстерегают клиентов, чтобы заманить всевозможными хвастливыми трюками, я не могу удержаться, любовно умаляя заслуги моих скромных коллег, известных филантропией гомеопатов (О! Multa mecum pejoraque passi durate et vosmet rebus servate secundis!), чтобы короткое время не пострадать, испытывая незаслуженное давление сверху, но не тратить наше божественное искусство, непогрешимое в естественных нетронутых заболеваниях, на тех неизлечимых пациентов, чье здоровье разрушено до самых основ, не принимать ни за какую плату тех пациентов, которым нанесен такой вред, что они стали неизлечимыми вследствие аллопатического искусства уничтожения, и не пытаться сделать невозможное, чтобы не сделать себя объектом презрительного смеха известных врачей старой школы, которые уже приложили максимум усилий, чтобы за большую плату сделать пациентов полностью неизлечимыми. Пусть сначала титулованные разрушители здоровья вернут пациента к прежнему состоянию естественной болезни, в котором он был до того, как было произведено лекарственное нападение на его жизнь, если смогут это сделать!

Напротив, я молю моих коллег-гомеопатов удовлетвориться имеющимися пациентами, которые не были искалечены врачами старой школы, даже если эти пациенты — самые бедные люди, обремененные самыми суровыми хроническими естественными болезнями, и довольствоваться самым малым вознаграждением за свой труд, если эти бедные люди докажут, что бедность не позволила им обратиться к другим (аллопатическим) врачам, и, следовательно, разрушить свое здоровье неподходящими лекарствами. Хотя доход гомеопатов может оказаться малым, они получат невыразимую радость от несомненного и быстрого восстановления здоровья своих пациентов и, таким образом, опозорят щеголяющую аллопатию, которая не способна лечить, но может только утяжелять болезни и делать их неизлечимыми массой разрушительных лекарств, как предупреждение одураченной публике. Только гомеопатическое целительное искусство может словно по волшебству превращать в здоровье все естественные болезни, не искореженные аллопатическим искусством, при условии, что сохранено приемлемое количество жизненной силы, и делает оно это без болтовни о рациональности и излечении причины.

До того как было обнаружено мягкое, естественное, чистое искусство исцеления, никакой благожелательный, справедливый и гуманный человек не мог сдержать сожаления в отношении бессчетных толп врачей старой школы, которые шли наощупь в полуночной тьме своего ужасного невежества, при этом с рвением берясь за лечение природных заболеваний, но вместо того, чтобы принести пользу и обеспечить требуемое лечение, только утяжеляли болезни и превращали в неизлечимые. Ибо кто из них мог распутать смешение такого большого количества беспочвенных гипотетических учений (считающихся основными) и противоречивых терапевтических принципов и процедур, с применением лекарств, чье специфическое действие было неизвестно, назначаемых в бессмысленных смесях и повторных массивных дозах? Кто из них мог отделить ложное от истинного и превратить свой способ практики в метод лечения, согласованный с природой и неизменно полезный? Им можно было только сочувствовать, как и их пациентам, которым они вредили и продолжают в максимальной степени вредить своим устаревшим неусовершенствованным методом. Но когда по всей Европе появилось и воссияло своими чудесными делами естественное учение о быстром и безусловном восстановлении здоровья и благополучия малым количеством должным образом приготовленных мягких специфических лекарств при неиспорченных естественных болезнях, те, кто не обратил на него внимания или осуждают и преследуют его, не вызывают сочувствия; они заслуживают за свою упрямую приверженность древнему смертоносному способу лечения только презрения и ненависти, и непредвзятая история заклеймит их из-за их пренебрежительного отказа от реальной помощи, которую они могли бы оказать многим будущим страдальцам, не закрывай они нечистиво глаза и уши перед спасительной истиной!

ПРИМЕЧАНИЕ

1 Эти внутренние пороки развития, аномальные формирования и расстройства, созданные природой для нашей защиты от действия хронического миазматического заболевания (псоры), можно быстрее всего удалить и восстановить организм с помощью гомеопатического излечения псоры, но то, что вызвано неправильным использованием повреждающих лекарственных средств, излечить гораздо сложнее, нежели псору.

Часть II статьи Ганемана об аллопатии Часть II