Опытная медицина
|
Перевод Зои Дымент (Минск) |
Если в соответствии с обсуждаемым естественным способом лекарство найдено, то остается еще один важный момент — определение дозы. Лекарство положительного и целительного характера может оказать прямо противоположное, по сравнению с ожидаемым, действие, без какой-либо вины с его стороны, если применяется в чрезмерных дозах, и в этом случае оно производит более сильную болезнь, чем уже имеющаяся. Если мы подержим несколько минут здоровую руку в холодной воде, то почувствуем в ней уменьшение температуры, холод; вены исчезнут, мягкие части сожмутся, их размер уменьшится, кожа побледнеет, движение затруднится. Таковы некоторые из первичных последствий воздействия холодной воды на здоровое тело. Если теперь вынуть руку из холодной воды и обсушить ее, через недолгое время произойдет обратное. Эта рука становится теплее другой (которая не погружалась), заметным будет значительное распухание мягких частей, набухнут вены, кожа покраснеет, движения станут свободнее и мощнее, чем в другой руке, — своего рода повышенная жизненность. Таково вторичное действие или последействие холодной воды на здоровое тело. Это, кроме того, почти самая высокая доза, в которой холодная вода может применяться с постоянным успехом как положительное (лечебное) лекарственное средство при (чистом) состоянии слабости, похожем на описанные первичные воздействия холодной воды на здоровое тело. Я говорю "самая высокая доза", поскольку если все тело подвергается воздействию этого средства и если вода очень холодная37, то по крайней мере продолжительность ее применения должна быть значительно сокращена, всего до нескольких секунд, чтобы в достаточной степени снизить дозу. Но если доза этого средства во всех отношениях сильно увеличивается сверх нормального уровня, болезненные симптомы, присущие первичному действию холодной воды, увеличиваются до состояния действительной болезни, и слабые части, которые она была призвана исцелить, не могут или вряд ли могут вернуться к начальному состоянию. Если доза будет увеличена еще больше, если вода будет очень холодная38, если поверхность, соприкасающаяся с водой, будет больше39, и продолжительность применения воды намного больше, чем должна быть для целительной дозы этого средства40, то наступит онемение всей конечности, судорога мышц, часто даже паралич41, и если все тело погружено в такую холодную воду в течение часа и более, то у здоровых людей от переохлаждения наступает смерть, по крайней мере клиническая, но это происходит гораздо быстрей, если вода применяется к слабым людям. Так же обстоит дело со всеми лекарствами, даже с внутренними. Жнец (не привыкший к потреблению алкоголя), уставший от жары, напряжения и жажды, который, как я уже говорил выше, восстановился за час с помощью очень маленькой дозы, одного глотка бренди (чье первичное действие демонстрируют состояние, очень похожее на то, которое в данном случае надо было перебороть), но он бы мог оказаться в состоянии непрерывной лихорадки (возможно, смертельном), если бы выпил вместо одного глотка несколько пинт бренди сразу — то же самое положительное лекарство, только в чрезмерной, повреждающей дозе. Не следует считать, что это вредное воздействие чрезмерных доз относится только к лекарственным средствам, применяемым положительным (лечебным) образом. Столь же плохие результаты следуют за чрезмерными дозами паллиативов, поскольку лекарства — это такие вещества, которые сами по себе вредны, а становятся лекарственными средствами только посредством адаптации их естественных болезнетворных сил к аналогичной болезни (положительным или отрицательным способом) в соответствующей дозе. В качестве примера использования отрицательного (паллиативного) средства можно привести случай, когда рука, сильно онемевшая от холода, вскоре восстанавливается благодаря теплому воздуху помещения42. Это умеренное тепло помогает в данном случае как средство, противоположное замерзанию и онемению от холода, то есть как паллиативное, но его применение не имеет никаких плохих последствий, поскольку прием не слишком велик, то есть необходимо его использовать лишь короткое время, чтобы устранить быстро развившееся умеренное болезненное состояние. Но если рука, которая совершенно онемела и стала от холода совершенно нечувствительной (замерзла), быстро погружается на час в воду с температурой 120° F, которая не слишком велика для здоровой руки, эта часть неизбежно погибает: развивается гангрена, и рука отмирает. Здоровый человек, перегревшись, скоро восстановится в умеренно прохладной атмосфере (около 65° F), без какого-либо заметного ущерба от этого паллиатива. Но если сразу после того, как этот человек перегрелся, он пробудет около часа в холодной реке (где он мог бы, вероятно, оставаться без каких-либо плохих последствий, если бы не перегрелся ранее), то упадет замертво на землю или заболеет опасным брюшным тифом. Состояние обожженной части облегчается паллиативным способом с помощью холодной воды, но если использовать лед, то разовьется гангрена. И то же самое касается внутренних лекарств. Если девушка, чрезмерно перегревшись от танцев, съест много мороженого, то каждый знает, что обычно тогда случается, но все же небольшая столовая ложка холодной воды или немного мороженого не принесут ей никакого вреда, хотя это та же паллиативная помощь, только в меньшей дозе. Но она была бы безопасно и полностью вылечена, несмотря на то, что сильно перегрелась, если бы выбрала одну дозу подходящего лекарства, чей первичный эффект подобен (целителен) тому состоянию, в котором она находится, например, если бы выпила немного очень теплого чая, смешанного с небольшой порцией подогретого спиртного ликера43 (рома, арака и т. п.), прохаживаясь умеренным шагом по теплой комнате. С другой стороны, большой стакан спиртного напитка мог бы вызвать у нее сильную лихорадку. Никто, кроме внимательного наблюдателя, не может иметь представления о том, в какой степени увеличивается чувствительность организма к лекарственным раздражениям во время болезни. Она превышает все предположения, когда болезнь достигает большой интенсивности. Нечувствительный, обессиленный, коматозный больной брюшным тифом, не пробуждаемый никакой тряской, глухой ко всем призывам, быстро придет в чувство от малейшей дозы опия, даже если она будет в миллион раз меньше, чем та, которую когда-либо предписывали любому из смертных. Во многих случаях чувствительность очень больного тела к лекарственным раздражителям возрастает до такой степени, что оно начинает возбуждаться от воздействия таких сил, существование которых ранее отрицалось, поскольку они не проявляют никакого действия ни на здоровые крепкие организмы, ни при многих болезнях, для которых они не предназначены. Как пример этого я могу упомянуть о героической силе анимализма (животного магнетизма), или нематериальном влиянии одного живого тела на другое, вызываемом некоторыми видами прикосновений, иногда едва заметных, которые оказывают такое энергетическое действие на очень чувствительных, хрупких лиц обоих полов, которые склонны либо к сильным психическим эмоциям, либо к чрезмерной возбудимости мышечных волокон. Эта животная сила не проявляется вообще при взаимодействии между двумя крепкими здоровыми людьми — не потому что не существует, но потому что, в соответствии с мудрой целью Бога, она слишком слаба, чтобы проявляться между здоровыми лицами, тогда как то же самое влияние (довольно незаметное, когда один здоровый человек влияет на другого) часто вызывает при состояниях болезненной чувствительности и раздражительности сильное действие — так же, как очень малые дозы других лечебных средств действуют на очень больные организмы. То же самое с магнитом. Здоровое тело нечувствительно к прикосновению к металлам, в отличие от применения магнита при болезни. С другой стороны, настолько же верно, как и удивительно, что даже самые крепкие люди, заболевшие хронической болезнью, несмотря на их телесную силу и на то, что они могут переносить безнаказанно вредные раздражители различных типов в большом количестве (избыточное питание или употребление алкогольных напитков, слабительных и проч.) — сразу же, как только им назначается лекарственное вещество, позитивно подходящее к их хронической болезни, настолько полно откликаются на малейшую возможную дозу, как если бы они были грудными младенцами. Среди лекарств есть несколько веществ, которые действуют почти исключительно химическим образом: некоторые сжимают мертвые и живые волокна (например, танин из растений) или ослабляют их и уменьшают их связность или плотность (например, жировые вещества); некоторые образуют в организме химические соединения с вредными веществами, по крайней мере таково их первичное действие (например, известь или соли щелочных металлов, некоторые вредные оксиды металлов или едкие кислоты в желудке — вода с сульфидами самых опасных металлов и их оксидами), некоторые разлагаются (щелочи или сернистая печень, вредные соли металлов); некоторые уничтожают части тела химически (как раскаленное железо). Эти немногочисленные вещества и почти чисто механические эффекты операций на теле: ампутации, которые просто укорачивают конечность, и кровопускания, которые просто уменьшает количество крови, за исключением, возможно, некоторых механических повреждений и нерастворимых веществ, которые могли попасть в тело, — все другие лекарственные вещества действуют чисто динамическим44 образом и излечивают без эвакуаций, без насильственных или заметных революционных изменений. Только когда совершенно неудобоваримые или очень чуждые, сильно отравляющие вещества беспокоят желудок и кишечник, в некоторых редких случаях допускается избавление от них с помощью эвакуирующих лекарств. Это динамическое действие лекарств как сама жизненная сила, с помощью которой их действие отражается на организме, почти чисто духовно по своей природе, и лекарства, используемые положительным (целебным) методом, поразительны в своей единственной особенности, выражающейся в том, что в то время как слишком сильные дозы наносят вред и производят значительные расстройства в организме, даже наименьшая возможная доза не может быть неэффективна, если только не показано другое лекарство. Почти единственное условие, необходимое для полной и эффективной помощи, заключается в том, что соответствующее лекарство должно соприкоснуться с чувствительными живыми волокнами, но очень мало, почти ничего не зависит от того, насколько мала доза лекарства, которое должно подействовать на чувствительные части живого организма с этим намерением. Если определенная малая доза разбавленной настойки опия способна устранить определенную степень неестественной сонливости, сотая или даже тысячная доля этой дозы такого же разведения опия почти так же достаточна для той же цели, и, таким образом, уменьшение дозы может осуществляться гораздо дальше, без того чтобы чрезмерно малая доза перестала оказывать такую же целительную помощь, как прежняя, о чем подробней будет сказано в специальном разделе. Я уже говорил, что прикосновение лекарственного вещества к живым чувствительным волокнам является практически единственным условием для его действия. Это динамическое свойство настолько сильное, что для получения полного эффекта совершенно безразлично, какие чувствительные части тела затронуты лекарством, если только эта часть лишена грубого эпидермиса (кутикулы): неважно, попадает ли разведенное лекарство в желудок, или просто остается во рту, или на ране, или на любом другом месте, лишенном кожи. Если нет опасений, что лекарство может вызвать какую-либо эвакуацию (своеобразный жизненно важный процесс в живом организме, обладающий силой разрушить и уничтожить динамическую эффективность лекарства), его введение в прямую кишку или применение к внутренней оболочке носа способно осуществить все намерения: например, лекарство способно излечить определенную боль в желудке, особый вид головной боли или своего рода боли в боку, или судороги в икрах, или любое другое повреждение в некоторой части, которая не находится ни в какой анатомической связи с местом, к которому применяется лекарство. Только толстый эпидермис, покрывающий наружную поверхность тела, представляет некоторую преграду действию лекарств на чувствительные волокна под ним, но эта преграда не является непреодолимой. Лекарство действует и через эпидермис, но слабее. Лекарство в виде сухого порошка действует менее сильно, его разведение действует сильнее, и тем сильнее, чем больше поверхность, к которой это лекарство применяется. Эпидермис, однако, тоньше в некоторых местах, поэтому здесь действие лекарства облегчается. Брюшная полость, особенно в подложечной области, паховая область и внутренняя поверхность подмышечной впадины, изгиб руки, внутренняя поверхность запястья, подколенная область и некоторые другие являются наиболее чувствительными к лекарству местами. Втирание лекарств способствует усилению их действия, так как трение само по себе делает кожу чувствительней, и волокна, ставшие более живыми и чувствительными, оказываются более восприимчивыми к специфической лекарственной силе, которая расходится далее по всему организму. Если паховую область тереть сухой тканью, пока чувствительность не повысится, а затем наложить на нее мазь черного оксида ртути, успех будет такой же, как если бы это место натерли самой мазью, или, как обычно совершенно неправильно говорят, втерли эту мазь. Своеобразная лекарственная сила, однако, остается такой же, независимо от того, применяется ли лекарство внешне или внутренне, если оно соприкасается с чувствительными волокнами. Черный оксид ртути, принятый через рот, лечит венерические бубоны по крайней мере так же быстро и определенно, как и втирание в пах неаполитанской мази. Ножная ванна слабого раствора хлористой ртути исцеляет язвы во рту так же определенно и быстро, как и внутреннее назначение, особенно если часть, погружаемая в ванну, была предварительно натерта. Натирание живота тонко растертым порошком хинной корки лечит перемежающуюся лихорадку, которая может быть вылечена этим же лекарством посредством внутреннего приема. Но поскольку больной организм гораздо более чувствителен к динамической силе всех лекарств, кожа также оказывается более чувствительной. Умеренное количество настойки ипекакуаны, приложенной к изгибу руки в локте, устраняет склонность к рвоте у очень слабых людей (с помощью своей первичной силы возбуждать рвоту). Лекарственная сила тепла и холода самих по себе не кажется настолько динамической, как у других лекарственных средств. Если оба эти средства применяются положительным образом, мельчайшая возможная их доза недостаточна для получения желаемого эффекта. Если необходимо получить помощь быстро, они должны быть использованы с большей интенсивностью, в больших дозах (до определенной степени). Но видимость обманчива: сила их лекарственного воздействия так же динамична, как и у других лекарств, а разница в данном случае зависит от уже существующей привычки нашего тела к определенным дозам этих раздражителей, к определенной степени тепла и холода. Для того чтобы успешно использовать тепло и холод лекарственным положительным образом, эти дозы должны едва выходить за привычные пределы (большие дозы используются, если лечение отрицательное, или паллиативное). Уровень артериальной температуры у большинства в нашем климате выше, чем температура кожи, поэтому ножная ванна от 98° F до 99° F достаточно умеренная и даже достаточно теплая, чтобы устранить положительно жар в голове (если нет других болезненных симптомов), но для того чтобы смягчить паллиативным образом воспаление обожженной руки, требуется использовать воду значительно более холодную, чем привыкли переносить с удобством здоровые части тела, и вода должна быть в определенных пределах тем холодней, чем серьезнее воспаление45. То, что я здесь сказал относительно несколько большей дозы тепла и холода для лечебных целей, верно также для всех других лекарственных средств, к которым пациент уже привычен. Так, для лечебных целей требуется назначать людям, уже привыкшим к употребляемым ими дозам вина, алкоголя, опия, кофе и проч., дозы бóльшие по сравнению с теми, к которым они ранее привыкли. Жара и холод, вместе с электричеством, относятся к наиболее проникающим из всех динамических лекарственные раздражителей, их действие не уменьшается и не прекращается при контакте с эпидермисом, вероятно, потому, что их физическая сила делает их проводниками и переносчиками лекарственной силы и, таким образом, помогает распространить лекарства. То же самое происходит в случае с анимализмом (животным магнетизмом), с лечебным действием железного магнита и в целом при воздействии внешнего контакта с металлом. Гальваническая сила несколько менее решительно способна проникать через эпидермис. При внимательном наблюдении можно заметить, что мудрая природа выполняет лучшую работу часто с помощью простых средств, зачастую в малых приемах. Всякий мудрый человек должен стремиться подражать ей в этом. Но чем больше средств и способов мы собираем вместе для достижения одной цели, тем больше мы отклоняемся от этого великого учителя и тем более жалкой будет наша работа. С помощью нескольких простых средств, используемых в отдельности одно за другим, но чаще всего с помощью всего одного средства, можно восстановить до природной гармонии крупнейшие расстройства больного тела, можно преобразовать самые затяжные и неизлечимые с виду болезни (нередко в кратчайший промежуток времени) в здоровое состояние, в то время как мы можем видеть при использовании нагромождения плохо подобранных и смешанных лекарств, как самые незначительные болезни перерастают в самые большие, самые грозные и самые неизлечимые. Какой из этих двух методов выберет целитель, стремящийся к совершенству? Единственное простое лекарство без каких-либо дополнительных средств всегда производит благотворный эффект, если только оно правильно выбрано, является наиболее подходящим и дано в точной дозе. Никогда не бывает нужды назначать два лекарства вместе. Мы назначаем лекарство для того чтобы по возможности устранить всю болезнь этим единственным средством, или, если это не полностью выполнимо, решить по успеху лекарства, что еще предстоит вылечить. Одного, двух, самое большое трех простых лекарств достаточно для излечения самой тяжелой болезни, и если этого не произойдет, то это наша вина, и ни природа, ни болезнь не виноваты. Если мы хотим ясно увидеть, как воздействует лекарство на болезнь и что еще предстоит сделать, следует назначить только одно простое вещество в один момент времени. Каждое добавление второго или третьего лекарства безрассудно, и когда мы желаем отделить эффекты лекарства от симптомов болезни (понимая, что самое большое, что мы в действительности в состоянии увидеть, это симптомы влияния простого лекарства, но при частичном сочетании лекарств и частичном подрыве ими силы друг друга это никогда невозможно узнать), мы в таком случае не сможем увидеть, какая часть произошедших изменений относится к болезни, не сумеем различить, какие изменения и случившиеся симптомы вызваны тем или иным составляющим смесь лекарством, и, следовательно, не сможем определить, какое из лекарств следует оставить, какое следует отбросить при последующем лечении, а какое должно быть взято вместо одного или другого, или всех сразу. При таком лечении ни одно из явлений не может быть соотнесено со своей истинной причиной. Куда ни посмотри, всюду неопределенность и мрак. Самые простые лекарственные вещества вызывают в здоровом человеческом организме не несколько, нет! значительное число абсолютных симптомов. Соответствующее лекарство может, поэтому, часто содержать среди своих первичных проявлений прообраз большинства видимых симптомов болезни, подлежащей лечению (вместе со многими другими, которые делают его успешным при лечении других болезней). Итак, единственное желательное свойство, которое мы можем ожидать от лекарства, это его сходство с болезнью; другими словами, оно должно быть способно вызывать большинство симптомов, наблюдаемых при болезни; следовательно, если лекарство применяется против болезненных раздражителей как целебное средство, оно должно быть способно погасить и уничтожить эти симптомы в больном теле. Мы видим, что единственное простое лекарство обладает само по себе этим свойством в полном объеме, если оно было тщательно подобрано для этой цели. Поэтому никогда не возникает необходимость назначать более одного простого лекарственного вещество за раз, если это одно лекарство выбрано соответственно случаю болезни. Кроме того, очень вероятно, да! несомненно, что в смеси из нескольких лекарств каждое больше не действует на болезнь в соответствии с присущим ему своеобразным способом, оно не может действовать так, поскольку на него оказывают свое специфическое действие другие компоненты, они противодействуют друг другу, одно изменяет и отчасти разрушает действие другого46, так что эта комбинация нескольких частей, которые динамически разрушают друг друга во время действия в организме, создает промежуточное действие, на которое мы не можем полагаться, потому что не можем не только его предвидеть, но даже и представить себе. При действии смеси лекарств на организм происходит то, что действительно должно было произойти в соответствии с приведенным выше опытным принципом (а именно общее раздражение в организме устраняет или подавляет другое, в зависимости от того, является ли одно раздражение похожим или противоположным другому, или в зависимости от того, насколько одно сильнее другого) — действия разных лекарств в одной смеси частично нейтрализуют друг друга, и только оставшиеся действия, которые не покрываются никаким противоположным раздражителем из этой смеси, по-прежнему противостоят болезни; пригоден ли этот остаток или нет, невозможно сказать, потому что невозможно рассчитать, что на самом деле останется. Итак, поскольку каждый раз необходимо только одно простое лекарство, ни один истинный целитель никогда не станет унижать себя и свое искусство и противодействовать собственной цели, назначая смесь лекарств. Признаком его уверенности в своих действиях скорее послужит то, что он предписывает только одно лекарственное вещество за раз, которое при надлежащем выборе не может не устранить болезнь быстро, осторожно и навсегда. Если симптомы слабы и немногочисленны, то болезнь незначительна, едва ли требует какого-либо лекарства, и должна быть устранена простым изменением диеты или режима. Но если, как случается редко, заметны только один или несколько тяжелых симптомов, то лечение будет сложнее, чем если бы присутствовало много симптомов. В этом случае лекарство, назначенное первым, может оказаться не вполне подходящим либо потому что пациент не в состоянии определить степень своего дискомфорта, либо потому что симптомы сами по себе не вполне ясные и не слишком заметные. В этом нечастом случае можно назначить одну или самое большее две дозы лекарства, которое кажется наиболее подходящим. Иногда может случиться, что это правильное лекарство. В случае, если оно не точно подходит, как это обычно и бывает, развиваются симптомы, которые ранее пациент вовсе не чувствовал или четко не воспринимал. Несмотря на то, что симптомы слабы, теперь они проявляются чаще и воспринимаются отчетливее, и можно получить более четкую картину болезни, посредством которой мы можем обнаружить с большей и даже высочайшей уверенностью наиболее подходящее лекарство для первоначальной болезни. Повторение дозы лекарства зависит от продолжительности действия каждого лекарства. Если лекарство действует положительным (целительным) образом, то улучшение заметно даже после истечения срока его действия, а потом повторная доза подходящего лекарства уничтожит и оставшуюся часть болезни. Хорошая работа не будет прервана, даже если вторая доза будет назначена через несколько часов после прекращения действия лекарства. Часть болезни, уже уничтоженная, не может возобновиться в этом промежутке, и даже если оставить пациента на несколько дней без лекарства, улучшение в результате приема первой дозы целительного лекарства будет оставаться по-прежнему поразительно заметным. При таком редком повторении дозы хорошее действие лекарства задерживается надолго, если не повторять дозу, пока лекарство не исчерпало своего действия; напротив, из-за слишком быстрого повторения лечение может расстроиться, потому что предписанная доза положительного лекарства должна тогда рассматриваться как увеличение первой дозы, которая при игнорировании этого обстоятельства может быть усилена до огромной степени, а затем способна принести вред по причине своего избытка. Я уже говорил, что наименьшая возможная доза положительно действующего лекарства совершенно достаточна для получения полного эффекта. В случае, когда лекарство, действие которого продолжается долгое время, например, наперстянка, действие которой заканчивается на седьмой день, повторяется часто, скажем, три–четыре раза в день, истинное количество лекарства до истечения семи дней усилится в двадцать или тридцать раз и тем самым станет чрезвычайно сильным47 и вредным, в то время как первая доза (двадцатая или тридцатая часть) была бы совершенно достаточной, чтобы вызвать исцеление без плохих последствий. По прошествии времени действия первой дозы лекарства, используемого целебно, определяется, следует ли назначать вторую дозу того же лекарства. Если болезнь уменьшалась почти во всем своем объеме, и не только в первые полчаса после приема лекарства, но сокращалась и позже, и в течение всего срока действия первой дозы, и тем больше, чем ближе был срок окончания действия лекарства, или даже, как это происходит при очень затяжных хронических болезнях или при болезнях, в которых можно было ожидать возвращение приступов, хотя никакие значительные улучшения в действительности не были заметны, но все же не появилось никаких новых значительных симптомов или ранее не воспринимаемых жалоб, то в первом случае почти без исключений, а во втором весьма вероятно, что лекарство действует целительно, оно положительно подходит, и при необходимости за первым приемом должен последовать второй, а при таком же благоприятном истечении действия второго, третий и последующие приемы, если это необходимо, когда болезнь еще не полностью излечена, как это часто бывает в случае острых болезней после первой дозы. Если лекарство, которое мы выбрали для положительного (целительного) лечения, почти не возбуждает страданий, ранее испытываемых пациентом, и не производит новых симптомом, то это подходящее лекарство, и оно определенно вылечит первоначальную болезнь, даже если пациент и его друзья не отмечают, что какое-либо улучшение наступило от начальных доз, и наоборот, если улучшение первичной болезни происходит в полной степени от действия целительного лекарства, лекарство не может возбудить никаких серьезных новых симптомов. Каждое так называемое обострение болезни, которое происходит при употреблении лекарства (в дозах, повторяемых до или непосредственно после истечения срока его действия) в виде появления новых симптомов, ранее не свойственных болезни, относится только к самому лекарству (если это происходит не за несколько часов до неизбежной смерти, если нет других серьезных ошибок в образе жизни, не происходили какие-либо вспышки бурных страстей, какие-либо непреодолимые изменения при естественных переходах, таких как возникновение или прекращение менструальной функции, период полового созревания, беременность и роды); эти симптомы всегда являются свойствами лекарства либо неверно выбранного как положительное, либо отрицательного (паллиативного), либо принимаемого слишком долго и в слишком больших дозах, которое своим собственным действием приносит страдания и ухудшения здоровья больных. Обострение болезни посредством сильных новых симптомов во время действия первых нескольких доз целительного лекарства никогда не указывает на слабость дозы (не требует усиления дозы этого же лекарства), но указывает на общую непригодность и предосудительность лекарства в этом случае болезни. Такое обострение с появлением сильных новых симптомов, не присущих болезни, не имеет никакого сходства с ранее упомянутым усилением первоначальных симптомов болезни в течение первых нескольких часов после приема лекарства, выбранного положительным (целительным) способом. Эти симптомы, кажущиеся чистыми симптомами болезни, на самом деле являются внутренними симптомами, напоминающими симптомы болезни, и указывают лишь на то, что доза правильно выбранного целительного лекарства была слишком большой, и это явление исчезает, если доза была не чрезвычайно большой, еще до истечения двух, трех, самое большее четырех часов после приема лекарства, и открывает путь к более прочному освобождению от болезни, как правило, после истечения действия первой дозы, так что в случае острой болезни второй дозы обычно не требуется. Однако не существует положительных лекарств, как бы хорошо они ни были подобраны, которые не вызывают по крайней мере очень малые, необычные жалобы, небольшой новый симптом во время своего применения у очень возбудимых, чувствительных пациентов, потому что почти невозможно, чтобы симптомы лекарства и болезни совпадали так же хорошо, как два треугольника с равными углами и сторонами. Но это незначительное отличие (в благоприятном случае) более чем достаточно компенсируется внутренней энергией жизнеспособности организма и даже не воспринимается пациентами, за исключением чрезмерно чувствительных людей. Если пациент с обычной чувствительностью наблюдает в течение периода действия первой дозы необычное ощущение, в то время как первоначальная болезнь уменьшается за это время, невозможно точно определить (по крайней мере при хронической болезни) по этой первой дозе, будет ли выбранное лекарство наиболее подходящим для излечения или нет. Только воздействие второй дозы равной силы, данной по прошествии времени действия первой дозы, может дать ответ на этот вопрос. После второго приема, если лекарство не было подходящим полностью или в основном, вновь появится новый симптом (но не обязательно тот же, который наблюдался после первой дозы, а обычно другой), более интенсивный (возможно, даже несколько симптомов подобного характера), без заметного прогресса в излечении болезни, однако если это было соответствующее положительное лекарство, вторая доза снимает почти все следы новых симптомов, а здоровье восстанавливается более быстрыми шагами, без новых жалоб. Если и при второй дозе появляются определенные новые симптомы существенной тяжести, и если невозможно найти более подходящее лекарство (неудача лекарства, абсолютные эффекты которого известны, связана либо с отсутствием усердия со стороны врача, либо с малостью приема), при хронических болезнях или острых, которые не проходят достаточно быстро, уменьшение дозы может привести к исчезновению новых симптомов, и лечение продолжится, хотя и несколько медленней (в этом случае энергия жизнеспособности также помогает лечению). Выбор лекарства не является неподходящим, когда основные и наиболее тяжелые симптомы болезни охвачены симптомами первичного действия лекарства положительным образом, а некоторые средние и небольшие симптомы болезни охвачены только отрицательным (паллиативным) образом. Тогда по-прежнему действует истинная целительная сила преобладающего положительного лекарства, и организм вновь приобретает полное здоровье без побочных страданий во время лечения и без плохих последствий после лечения. Пока еще неясно, следует ли в таком случае увеличивать дозу лекарства при его повторении. Если во время продолжающегося приема целительного лекарства без увеличения дозы (при хронической болезни) с течением времени появляются новые симптомы, нехарактерные для первоначальной болезни, в то время как первые две или три дозы действовали почти без каких-либо нарушений, следует искать в этом случае причину не в непригодности лекарства, а в образе жизни или других мощных влияниях извне. Если, с другой стороны, как нередко случается, имеется достаточное количество известных лекарств и выбрано положительно действующее весьма подходящее по симптомам лекарство, которое предписывается в подходящей малой дозе и, вероятно, повторяется по прошествии специфического срока действия предыдущей дозы, если не появится никакая из упомянутых выше больших помех, таких как неизбежная природная эволюция, бурные страсти или огромные недостатки в образе жизни, и если не помешают серьезные нарушения важных внутренних органов, то исцеление острых и хронических болезней, будь они очень угрожающими, очень серьезными и очень продолжительными, происходит так быстро, так совершенно и так незаметно, что состояние пациента преобразуется в здоровое почти немедленно, словно он рождается заново. Влияние образа жизни и диеты на излечение не должно упускаться из виду, но врач может осуществлять надзор над ними только в хронических болезнях, в соответствии с принципами, которые я изложу в другой части моей работы. В острых болезнях, однако (за исключением состояния полного расстройства сознания), тонкая и непогрешимая мера разбуженного внутреннего чувства самосохранения, которое руководит поддержанием жизни, говорит так ясно, настолько точно в соответствии с природой, что врач, друзья и родственники пациента не должны препятствовать этому голосу природы, отказывая ему в требованиях, преувеличивая их или назойливо вмешиваясь. ПРИМЕЧАНИЯ37 При сильной слабости температура холодной воды 70° F может
соответствовать охлаждению воды до 60° F при меньшей слабости. |