§ 117
Всякое врачебное вещество, употребляемое с сей целью, должно быть простое и чистое. Итак, не следует присовокуплять к нему никакого другого разнородного вещества, равно как и принимать что-нибудь лекарственное в тот день или в следующие дни до тех пор, пока хотят наблюдать действия лекарства. Так как тинктуры смешиваются с большим количеством воды, прежде нежели принимаются, то на малое количество винного спирта, чрезвычайно разжиженного, который он в себе содержит, не должно смотреть как на разнородное раздражение.
§ 118
Главным образом во все время опыта должна наблюдаться самая строгая диета, и потому надобно употреблять пищу не более как питательную, простую и приготовляемую без пряностей; должно избегать употребления большей части свежих овощей24, кореньев, салата и супных трав: ибо все эти снеди, — несмотря на свое приготовление, всегда содержат в себе некоторые врачебные качества, которые препятствуют действию лекарства. Питье также должно быть свободно от раздражительных качеств.
§ 119
Во все это время подвергающийся опыту должен остерегаться утомительных телесных и умственных занятий, равно как и вдаваться в излишества или какие-нибудь страсти. Никакое важное дело не должно отвлекать его от наблюдений. Надобно, чтобы он по доброй воле обращал на себя внимание и не был чем-нибудь смущен. Наконец, ему нужно при хорошем здоровье обладать смыслом, необходимом для того, чтоб быть в состоянии называть и описывать свои ощущения ясными словами. Одно и то же лекарство надобно испытывать на мужчинах и на женщинах.
§ 120
Особа, одаренная начисленными качествами, принимает для испытания лекарство утром и натощак. Величина приема должна быть такая, какую врач привык прописывать в своих рецептах. Всего лучше принимать лекарство распущенное и смешанное с десятью частями несовершенно холодной воды.
§ 121
Ежели в продолжение нескольких часов этот прием не произведет никакой перемены в состоянии здоровья или произведет очень незначительную, то вышеупомянутая особа должна принимать больший прием и, смотря по обстоятельствам, удвоит оный25, смешивая хорошенько, как в первый раз, с десятью частями не совсем холодной воды.
§ 122
Коли первый прием вначале окажет хорошее действие, но после нескольких часов ослабеет в своей деятельности, то второй прием, более сильный, должен приниматься не иначе, как на другой день и также натощак; а когда даже и это не совершенно будет соответствовать цели, то третий прием, который, по обстоятельствам, может быть вчетверо больше, принятый на следующий день, конечно окажет свое действие.
§ 123
Одно и то же лекарство не всегда действует равным образом. Иногда человек, по-видимому, очень нежный, вовсе не подвергается влиянию лекарства, известного как весьма сильное и данного в умеренном приеме, но напротив, он может расстроиться многими другими лекарствами гораздо слабейшими. С другой стороны, есть особы очень крепкие, кои испытывают весьма значительные припадки от лекарства, по-видимому слабого, и которые, наоборот, менее расстраиваются другими гораздо сильнейшими лекарствами. Итак, когда это обстоятельство неизвестно заранее, то я советую врачу давать вначале каждому самый малый прием и постепенно увеличивать его, если он найдет это нужным, или в тот же самый день по прошествии нескольких часов, или со дня на день, удваивая всякий раз прием.
§ 124
Если первый прием был уже довольно силен, то отсюда проистекает та выгода, что подвергающийся опыту изучает постепенность припадков и может с точностью записывать время появления каждого из них. Это очень полезно для исследования свойства лекарств, потому что тогда порядок первоначальных и переменных действий показывается самым ясным образом. Часто бывает достаточно и одного очень умеренного приема, лишь бы особа, подвергающаяся испытанию, была довольно чувствительна и внимательна к своему состоянию. Продолжительность действия лекарства узнается не иначе, как через сравнение многих опытов.
Но ежели, для того, чтобы узнать что-нибудь, надобно давать в продолжение нескольких дней сряду все прогрессивные приемы лекарства одной и той же особе, в таком случае научаются отличать различные состояния болезни, которые вообще может производить это лекарство; но уже не постигают их последовательности, и следующий прием часто уничтожает (как лекарство) тот или другой припадок, возбужденный приемом предыдущим, или производит противоположное состояние. Такие припадки должны отмечаться в скобках, как двусмысленные, до тех пор, пока другие опыты, более чистые, не решат: были ли это противодействия со стороны организма, или поочередным действием лекарства?
§ 125
§ 126
Если сперва хотят исследовать вообще припадки, которые слабое врачебное вещество может произвести само собой, не имея еще в виду последовательности этих припадков и продолжительности действия лекарства, то гораздо лучше повторять опыт в течение многих дней, давая со дня на день, а также и несколько раз в день увеличенный прием, ибо только так окажется действие каждого известного лекарства, хотя бы это было самое слабое, особенно когда он будет испытывать на людях чувствительных.
§ 127
Когда особа, подвергшаяся испытанию, чувствует то или другое врачебное страдание, то для точного определения припадка ей полезно и даже необходимо принимать различные положения и наблюдать последующие перемены, напр. если она двигает страждущей частью тела, прохаживается по комнате или на открытом воздухе, если стоит, сидит, или лежит, то не увеличивается ли, не уменьшается, не проходит, или не возвращается ли боль, когда она опять принимает свое прежнее положение? Равным образом ей нужно замечать, не перемешается ли припадок при употреблении пищи и питья, когда говорит или кашляет, или делает что-нибудь другое подобное? Наконец, ей еще следует обращать внимание на то, в котором часу дня или ночи наиболее показывается припадок, ибо все это служит к показанию собственных и характерических качеств всякого припадка.
§ 128
Припадки, производимые лекарством, не оказываются все вдруг у одной особы или в одном опыте; напротив, случается, что одна и та же особа испытывает различные припадки, делая первый, второй и третий опыт над одним и тем же лекарством. Случается еще, что у разных особ оказываются, у каждой предпочтительно, различные припадки, таким однако же образом, что, может быть, у четвертой, восьмой, десятой и т.д. особы снова окажутся некоторые или многие из тех самых припадков, которые были у второй, шестой, десятой особы и т.д. Равным образом, припадки редко возвращаются в один и тот же час. Только через большое число опытов над множеством способных для сего особ обоего пола, одаренных различным сложением тела, научаются познавать почти все припадки болезни, которые может производить лекарство. Только тогда можно быть уверенным в основательном исследовании чистых действий лекарства, когда особы, делающие следующий опыт с ним, замечают небольшое число новых случаев, и когда они узнают почти всегда те же самые припадки, которые были уже замечены предшествовавшими особами.
§ 130
Хотя бы лекарство, как я уже недавно и сказал это, и не могло обнаружить в одной здоровой особе всех перемен здоровья, которые оно может производить, а показало бы их не иначе, как во многих одаренных различными телесными и душевными качествами; однако же то несомненно, что по естественному, вечному и неизменяемому закону оно стремится производить все эти припадки в каждом человеке (§ 110). Отсюда происходит его свойство совершать свои действия, даже и редко производимые им над здоровыми людьми, когда его дают страждущему болезнями, подобными тем, кои возбуждаются лекарством. Даже данное в самом малом приеме, оно однако ж произведет тогда состояние искусственного недуга, очень похожего на естественную болезнь, которое и уничтожит сию последнюю скорым и надежным образом т.е. гомеопатически.
§ 131
Уменьшите сколько возможно прием лекарства, которое хотите испытать на ком-нибудь, то первоначальные действия, наиболее достойные того, чтобы их знать, тем яснее вам в нем покажутся, и вы не увидите почти никакого сопротивления со стороны организма. Я предполагаю естественным образом, что для сего будет выбрана особа правдолюбивая, умеренная во всех отношениях, чувствительная и очень внимательная. Напротив, когда приемы слишком велики, тогда не только откроются вторичные действия, но и первоначальные обнаружатся с такой скоростью, силой и в таком беспорядке, что невозможно будет делать точных наблюдений. Присовокупите еще к этому опасность, могущую произойти из того для особы, подвергающейся испытанию, опасность немалозначительную в глазах уважающего человечество и взирающего на последнего из простолюдин как на брата.
§ 132
Bсе страдания, случайности и перемены в здоровье, которые окажутся в продолжение действия лекарства, предполагая, что условия чистого и точного опыта были выполнены (§ 114-127), причиняются самым этим лекарством, и потому должны записываться как припадки, ему свойственные, когда бы особа, подвергающаяся испытанию, даже чувствовала задолго перед сим подобные припадки. Вторичное появление и ощущение оных доказывает только то, что эта особа имеет особенную наклонность допускать в себе легкое их возбуждение. В настоящем случае это суть действия лекарства, ибо невозможно, чтобы они пришли сами собой; потому что сильное врачебное вещество, только что принятое, владычествует в сие время над целым организмом пользуемого человека.
§ 133
Когда врач испытывает лекарство не на самом себе, а на ком—либо другом, то последнему должно записывать ощущения, страдания, явления и все перемены здоровья в то самое время, когда они происходят. Должно также, чтобы он не забывал о времени, протекшем от принятия лекарства до появления каждого припадка, равно как и его продолжение, если оно долго. Врач читает эту записку в присутствии особы, подвергшейся опыту, тотчас по окончании его; а если испытание продлится многие дни, то он каждый день возобновляет это чтение, дабы ему можно было спрашивать сию особу, содержащую хорошо все в памяти, о точном свойстве каждого припадка, и присовокупить сии подробности, или хотя переметить замечания той особы, сообразно с ее собственными выражениями.
§ 134
Если же подвергающийся испытанию не умеет описывать, тогда врач должен каждый день расспрашивать его обо всем, что он заметил. Ему надобно стараться заставлять его рассказывать добровольно, но остерегаться желания угадывать или предполагать какое-нибудь обстоятельство. Равным образом пусть он старается сколько возможно менее спрашивать; а ежели и делает это, то с тем самым благоразумием, которое я советовал как необходимое обстоятельство, когда хотят осведомиться о состоянии естественных болезней (см. §§ 77-83).
§ 135
Надобно однако же признаться, что из всех чистых опытов простых лекарств всегда будут гораздо лучше других те, которые врач, свободный от предрассудков, здоровый и чувствительный, произведет на самом себе со всеми предосторожностями и со всем упомянутым благоразумием. Эти опыты, сделанные на нем самом, доставят ему выгоды, коей он не мог бы получить другим образом. Во-первых, он совершенно будет убежден через это в той великой истине, что целительная сила лекарств основывается единственно на их способности производить повреждения и перемены в здоровье человека. Во-вторых, таковые замечательные опыты заставят его узнать свой собственный способ чувствовать и личные качества своего ума и темперамента; и так они доведут его до источника всякой мудрости — познания самого себя (yvaiBi o"tavrovy В-третьих, эти опыты сделают из него наблюдателя, коим непременно должен быть всякий врач. Наблюдения, производимые над другими, не имеют для нас той занимательности, которую видим в наблюдении над самими собой. Врач, следуя за опытом, делаемым над другим, должен всегда опасаться, что подвергающаяся испытанию особа не чувствует ясно того, что хочет сказать, или не высказывает своих ощущений точными выражениями. Он всегда остается в сомнении, не обманывают ли его хотя в мелочных обстоятельствах. Это препятствие к открытию истины, которого нельзя совершенно устранить при исследовании лекарств над другими, совсем не существует в опытах над самим собой. Кто производит опыт над собой, тот достоверно знает, что он сам чувствовал, и всякое подобное испытание для него есть новое побуждение исследовать еще силы многих других лекарств. Итак, будучи всегда вне опасения обманываться в своих наблюдениях, он становится час от часу искуснее в произведении их, и ревность его усугубляется; потому что такие опыты обещают ему познание новых средств в науке лечения сообразно с их истинным достоинством, недостаток в коих так ощутителен. Не думайте также, чтобы маловажные искусственные перемены в теле, происходящие при испытании лекарств, были вредны для здоровья. Сии разнообразные, но умеренные в организме возмущения делают его более способным противодействовать всем вредным влияниям как искусственным, так и естественным. — Здоровье становится от них надежнее, а тело крепче.
§ 136
Иногда возможно открыть некоторые первоначальные припадки простого лекарства даже между припадками естественной болезни, а наиболее в болезнях хронических (которые по большей части остаются более однообразными, нежели острые); но такое исследование требует отличной проницательности, и должно быть предоставлено только учителям в науке-делать наблюдения26.
§ 137
Когда испытывают таким образом значительное число простых лекарств над здоровыми людьми и когда тщательно и верно запишут все припадки, которые они могут производить, тогда будут иметь истинное врачебное веществословие, т.е. собрание чистых, истинных и несомненных действий, производимых простыми врачебными веществами. Тогда будут владеть кодексом природы, в котором прочтут значительный ряд припадков, свойственных каждому из сих лекарств, испытанных на телах здоровых людей. Эгаиадо припадки содержат в себе элементы искусственных болезней, через кои врач должен лечить никогда ту или другую сходную естественную болезнь; только одни эти припадки, говорю, приводят нас к выбору надежных лекарств для лечения верным и несомненным способом;
§ 138
Все догадки, предположения и выдумки совершенно будут исключены из такого врачебного веществословия, которое сделается верным истолкователем природы, вопрошаемым тщательно и добросовестно.
§ 139
Правда, что только весьма значительный запас таких испытанных лекарств может привести нас в состояние найти Гомеопатическое лекарство против каждой из сих бесчисленных естественных болезней и худосочий, т.е. искусственную болезненную силу, им сродную27. Однако ж, так как каждое из сих лекарств, действия которого уже испытаны над здоровыми людьми28, производит весьма большое число припадков, то нам остается уже немного болезней, против коих не могли бы найти довольно приличное Гомеопатическое лекарство, которое излечило бы болезнь тихим, верным и коренным образом. Правда, что когда выбор из числа этих лекарств еще ограничен их малочисленностью, то они иногда несовершенны, но с помощью их будут лечить несравненно более болезней, и вернейшим образом, нежели руководствуясь всеми общими и частными Терапиями в свете с их неизвестными и сложными лекарствами.
Отделение III
О приспособлении лекарств к болезням
ГЛАВА I
О выборе лекарств и о внимании, которое должно обращать на различия болезни
§ 140
Третья часть труда врача состоит в употреблении приличнейшим образом лекарств (которых действия найдены через опыты над здоровыми людьми) для произведения Гомеопатического лечения болезней.
§ 141
То из сих испытанных врачебных средств, от коего припадки имеют большее сходство с целостью припадков лечимой болезни, должно быть самым приличным и самым верным против нее Гомеопатическим лекарством. В нем скрывается специфическое действие против этой болезни.
§ 142
Лекарство, имеющее способность и стремление производить искусственную болезнь, очень сходную с естественной, которую надлежит лечить, и данное больному в совершенно соразмерном приеме, оказывая влияние над организмом, действует именно на части, пораженные естественной болезнью, и возбуждает в них страдания, припадки и явления, сходные с теми, которые организм может произвести сам собой. Итак, искусственная или врачебная болезнь, по причине ее большого сходства и ее переизбыточествующей силы, занимает предпочтительно место естественной болезни таким образом, что с этой минуты организм освобождается от сей последней. Динамическая и невещественная сила первоначального страдания перестает существовать, когда преодолевается и побеждается динамической невещественной силой лекарства. Но если лекарство дано в слишком малом приеме, то это искусственное страдание тотчас исчезает, как и всякая умеренная Врачебная болезнь, поборотая энергией жизненной силы.
§ 143
Ежели Гомеопатическое лекарство употреблено надлежащим образом, то острая болезнь, как бы ни была она сильна и обильна страданиями, проходит в несколько часов, когда будет захвачена в начале, или в несколько дней, когда началась уже давно. Когда исчезают следы органического расстройства, то почти и не замечают искусственной болезни, произведенной лекарством, и здоровье восстанавливается в быстрых, хотя и нечувствительных переходах. Что же касается до хронических, а особенно многосложных (сопряженных) худосочий, то они требуют лечения более продолжительного.
§ 144
Ежели кто-нибудь пожалуется врачу на одну или две незначительные болезни, примеченные с недавнего времени, то он не должен смотреть на это, как на болезнь совершенную, которая бы требовала врачебной помощи. Для уничтожения столь маловажного расстройства достаточно одной диеты.
§ 145
Но ежели эти неважные недуги, на которые жалуется больной, суть жестокие страдания, то врач, сделав самое точное исследование их, обыкновенно найдет еще многие другие случаи, менее важные, которые представят ему полное изображение болезни.
§ 146
Чем сильнее острая болезнь, тем припадки, составляющие ее, обыкновенно чаще и замечательнее, но равным образом тогда легче приискать приличное лекарство, лишь только было бы большое число лекарств, известных по их чистым и положительным действиям, между коими можно бы было делать выбор, ибо в ряду припадков не трудно найти из множества лекарств одно, которое содержало бы такие элементы болезни, из коих можно составить искусственную болезнь, очень сходную с совокупностью припадков естественной болезни, предстоящей для лечения. Итак, это будет настоящее искомое лекарство.
