§ 90

Когда врач запишет ответы на все свои вопросы, он отмечает и то, что сам заметит в больном¹, и осведомляется, не был ли пациент еще до своей болезни подвержен тому или другому из этих обстоятельств, только что замеченных им.

§ 91

Случаи и состояние здоровья больного в то время, когда он принимает лекарства, или тотчас после них не дают верного понятия о болезни. Напротив, припадки и недуги, которыми больной страдал прежде употребления лекарств, или по прошествии многих дней после того, как он прекратил лечение, представляют истинную форму болезни, и их-то особенно должен врач записывать. Если больной страждет хроническим недугом и доселе пользовался лекарствами, то врач может оставить его на несколько дней без всякого лекарства, или давать ему пока что-нибудь нелекарственное. Он отлагает, таким образом, на некоторое время точное исследование признаков болезни, дабы наблюдать потом постоянные припадки прежней болезни во всей их чистоте и иметь возможность воспроизвести верную ее историю.

§ 92

Но если нам представляется скоротечная болезнь, угрожающая опасность которой не терпит промедления, то врач необходимо должен довольствоваться одним наблюдением состояния болезни в том виде, какой принят ею под влиянием употребления лекарств (особенно если он не мог изучить припадков больного прежде чем последний начал принимать лекарства), и составлением себе наличной формы болезни, т. е. этого смешения естественной болезни с врачебной, дабы придти в состояние преодолеть все зло гомеопатическим средством, ибо так как прежние лекарства были часто неуместны, то искусственная болезнь бывает обыкновенно значительнее и опаснее первоначальной и часто требует самой скорой помощи для спасения больного.

§ 93

Если болезнь была вызвана каким-нибудь особенным случаем, недавним или давнишним, то больной или его родные укажут этот случай сами собой, или по благоразумном осведомлении¹.

§ 94

При исследовании хронических болезней необходимо старательно определять те отношения, в коих находится больной касательно своих обычных занятий, обыкновенной диеты, домашней жизни и пр., для того чтобы узнать, не гнездится ли в них причин, возбуждающих или поддерживающих болезнь, и иметь возможность помогать выздоровлению, исправляя эти условия¹.

§ 95

В хронических недугах исследование как вышеупомянутых, так и всех других припадков, должно делать с наивозможной тщательностью и точностью, не упуская даже самых мелочных подробностей, ибо, во-первых, эти припадки очень замечательны в этих страданиях и черезвычайно различны от припадков скоротечных болезней, так как невозможно за один раз рассмотреть их столь внимательно, чтобы этого достаточно было для успешного лечения. Во-вторых, хронические больные до такой степени свыкаются со своими долговременными страданиями, что не придают никакой важности многочисленным мелким припадкам, в которых часто заключается главный характер болезни и которые потому решают выбор лекарства. Такого рода больные смотрят на эти припадки как на необходимую принадлежность своего физического состояния почти как на самое здоровье, истинное ощущение которого они забыли в продолжение пятнадцати или двадцати лет страданий. Им даже не приходит в голову мысль, что эти малейшие припадки, эти более или менее важные отличия от настоящего состояния здоровья неразрывно связаны с их главной болезнью.

§ 96

Сверх того, самые больные бывают очень различного нрава; некоторые из них, особенно ипохондрики и особы, отличающиеся большой чувствительностью и нетерпеливостью, описывают свои болезни в слишком ярком свете, чтобы побудить врача к скорой помощи¹.

§ 97

Напротив, другие особы, по лености или из ложно понимаемой скромности, или по особенной робости в характере, умалчивают о качестве болезней, либо объясняются темными выражениями; наконец, отзываются о них, как о маловажных.

§ 98

Итак, с одной стороны несомненно, что должно обращать особенное внимание на изъяснения самим больным своей болезни и собственных ощущений, и более им верить, чем рассказам родных и сиделок, обыкновенно искажающих выражения больных, но, с другой, неоспоримо (в отношении ко всем вообще, а особенно к хроническим болезням) и то, что наблюдение проявления болезни в полной совокупности припадков и отличительных признаков требует большого навыка и соображения, особенного знания людей и неистощимого терпения.

§ 99

Вообще исследование болезней скоротечных и недавно начавшихся для врача гораздо легче, чем исследование хронических, потому что в первом случае, как у больного, так и у окружающих его особ еще свежо воспоминание о всех случайностях болезни и ясно различие между настоящим положением больного и состоянием его недавнего здоровья; болезненные припадки еще новы и отчетливы. Правда, врачу и здесь дóлжно все разузнавать таким же точно образом, как и в хронических недугах, но ему нужно меньше выспрашивать, ибо почти все говорится добровольно.

§ 100

Что касается исследования совокупности припадков эпидемических и спорадических болезней, то нет ни малейшей нужды доискиваться, существовало ли когда на свете что-либо подобное под тем же или другим названием. Новость и особенность такой заразительной болезни нисколько не изменяют ни образа ее исследования, ни способа лечения, ибо врач всегда должен иметь в виду, что ясное проявление каждой болезни, находящейся перед его глазами, есть нечто неведомое и новое для него, почему обязан это проявление рассматривать самым точным и верным образом, если хочет быть истинным и основательным врачом; поэтому он никогда не должен руководствоваться догадками вместо верного наблюдения, или смотреть на какой-нибудь случай болезни как на известный в целом и частях, предварительно не исследовав его обстоятельно во всех припадках. Это тем более здесь необходимо, что всякая заразительная болезнь во многих отношениях есть явление особого рода и, по точному исследовании, много отличное от других заразительных болезней прошлого времени, которым ошибочно придавали одно и то же название. Я, однако, исключаю отсюда те эпидемии, которые происходят от миазма всегда одинакового, как-то: натуральную оспу, корь и др.

§ 101

Может случиться, что врач, имея дело в первый раз с новой эпидемической болезнью, не усмотрит тотчас совершенного ее проявления, ибо открыть целость этих сложных болезней можно не иначе, как наблюдая многие подобные случаи; тем не менее, по тщательному исследованию, он может по первому и второму больному составить себе такое понятие о болезненном состоянии, что получит характеристическое изображение болезни и тотчас найдет против нее приличное гомеопатическое лекарство.

§ 102

Когда записаны будут припадки многих подобных случаев, то полученное сведение всегда делается полнее, не по растянутости и многословию, но по совмещению замечательнейших и характеристических частностей сложной болезни. С одной стороны, общие припадки (например, недостаток аппетита, отсутствие сна) получают более точное определение; с другой, явления замечательнейшие и более частные или, по крайней мере, более редкие и свойственные только малому числу случаев, выразятся лучше других и выяснят характер этой заразительной эпидемии¹. Правда, что у всех особ, подвергающихся подобной эпидемии, болезнь возникает из того же самого источника и, следовательно, одинаковая; но всякое продолжение такой эпидемической болезни и совокупность ее припадков (знание коих необходимо для полного изображения болезни и выбора наиболее приличного гомеопатического лекарства) не могут быть наблюдаемы на одном больном, но выясняются только из наблюдения многих больных различного телосложения.

§ 103

Тот же самый способ, необходимый при исследовании всякой эпидемической болезни, применим при хронических недугах с постоянным миазмом, и особенно при псоре. Особы, подверженные подобной хронической болезни, представляют только ее частности. Поэтому мне необходимо было наблюдать множество случаев, чтобы получить полное изображение этих миазматических недугов, чтобы составить себе верную идею псоры; иначе было бы невозможно найти действительные лекарства против разнообразных форм этого худосочия.

§ 104

Когда характеристическое изображение болезни изложено на бумаге, труднейшая часть работы окончена¹. Врач будет иметь всегда перед глазами это изображение и может рассматривать недуг во всех оттенках, чтобы противоположить характеристическим и замечательным чертам лечимой им болезни искусственные силы, которые в возможной мере сходны с ней в первоначальных действиях, т. е. лекарство в высшей степени гомеопатическое, выбранное из ряда припадков всех лекарств, известных по их чистым действиям. Итак, если он удостоверится в успехах лекарства и перемене в состоянии больного, то в дальнейших случаях ему остается только соображаться с первоначальным начертанием совокупности припадков, исключая из пего те, кои исчезли, или присовокупляя к нему болезненные признаки, появившиеся впоследствии.

§ 105

Вторая часть обязанности врача состоит в исследовании орудий, назначаемых к лечению, т.е. в исследовании болезненных сил лекарств, ибо когда дело идет о лечении какой-либо известной болезни, то ему должно выбирать средство, представляющее ряд припадков, из которых можно составить искусственную болезнь, по возможности сходную с совокупностью характеристических припадков естественной болезни.

§ 106

Болезненные силы лекарств должны быть известны в целом, т.е. врач должен наблюдать, сколько возможно, все припадки и перемены здоровья, которые всякое лекарство в частности может произвести, прежде чем дозволить себе надеяться, что он в состоянии найти и выбрать гомеопатические лекарства против большинства естественных болезней.

§ 107

Если бы для исследования этих качеств давали лекарства только больным особам, то увидели бы только малую часть их чистых действий, а может быть и совсем ни одного, даже при испытании простых лекарств; ибо очень редко бывает, чтобы собственные припадки, какие врачебные средства способны производить сами собой смешиваясь с припадками естественной болезни, уже существующей в теле, могли быть ясно замечены.

§ 108

Итак, чтобы найти собственные действия лекарств на здоровых людей, самое надежное и естественное средство состоит в том, чтобы давать различные лекарства, каждое отдельно и в умеренных приемах, здоровым особам, и наблюдать, какие припадки и перемены произойдут от этого в состоянии души и тела, т.е. какие элементы искусственных болезней могут произойти от этих лекарств¹. Так как всякая целительная сила лекарств основана единственно на их способности изменять здоровье людей, то очевидно, что эта сила узнается наблюдением чистых лекарственных действий над здоровым человеком (см. §§ 24–27).

§ 109

Я первый прошел этот путь с настойчивостью, которая объяснима только искренним убеждением в той великой истине, что гомеопатическое употребление лекарств есть единственный способ лечения человеческих болезней известным и совершенным образом¹.

§ 110

Заметки прежних авторов о вредном действии многих врачебных веществ, поступавших (по неосторожности, со злым умыслом, или по другой причине) в большом количестве в желудок здоровых людей, по большей части, согласны с моими наблюдениями при опытах с теми же самыми веществами над самим собой и над другими здоровыми особами. Означенные авторы выдают подобные факты, как истории отравления ядом, как результат пагубных действий этих веществ. Главная цель их сообщений состоит в том, чтобы предостеречь нас от опасности; затем, чтобы прославиться своим знанием, когда лекарства, употребляемые против опасных болезненных случаев, мало помалу приводили больных к выздоровлению и наконец, чтобы оправдаться вредоносностью этих веществ, которые они называли ядами, если больные умирали в продолжение лечения. Никто из наблюдателей и не подозревал, чтобы припадки, исчисляемые ими как доказательства вреда и ядовитости этих веществ, были верными признаками, научавшими нас уничтожать этими же веществами, как лекарствами, сходные между собой страдания в естественных болезнях. Никто из них не подозревал, чтобы болезни, возбуждаемые этими веществами, представляли собой чистые открытия их спасительных гомеопатических действий. Никто не понял, что только наблюдением перемен, производимых лекарствами в теле здоровых людей, можно узнать врачебные силы тех лекарств, так же как, напротив того, невозможно находить в них чистые и собственные качества путем рассуждении a priori, или по запаху, вкусу и наружной форме их, или через химическое разложение, или смешивая многие вместе и давая их в этой смеси (рецепте) больным. Они не предчувствовали, говорю я, чтобы эти рассказы о лекарственных болезнях образовали некогда первые задатки фармакологии — науки, которая с самого своего начала до настоящего времени была наполняема догадками и выдумками, постоянно нуждаясь в истинном и твердом основании.

§ 111

Сходство моих наблюдений о чистых действиях лекарств с сообщениями древних писателей (хотя с совершенно различным намерением), равно как и сходство этих известий с другими того же рода у новейших авторов, легко убеждают нас в том, что врачебные вещества, расстраивая состояние здорового тела, следуют естественным, определенным и вечным законам, вызывая припадки верные, положительные и свойственные индивидуальности каждого из этих веществ.

§ 112

В древних описаниях следствий, часто гибельных, происходивших от лекарств, употребляемых в неумеренных приемах, мы находим также припадки, которые появлялись не прежде, как к концу этих несчастных случаев, и были совершенно противоположного свойства с замеченными при начале. Эти припадки, противоположные первоначальному действию (§ 63), или истинному влиянию лекарств на тело, составляют вторичное действие, или противодействие организма (§§ 62–69). Однако, когда для опыта давались умеренные приемы подобных веществ здоровым особам, то очень редко выводили что-нибудь из этого противодействия; а когда приемы были слишком малы, то и совсем ничего не замечали. Если эти малейшие приемы употребляются при гомеопатическом лечении, то организм противополагает им только то противодействие, какое в точности необходимо для восстановления правильного состояния здоровья (§  67).

§ 113

Только одни наркотические средства составляют исключение в этом последнем отношении. Уничтожая в своем первоначальном действии частью чувствительность и впечатлительность, частью же раздражительность, они, даже в умеренных приемах, даваемых для опыта здоровым особам, очень часто усиливают чувствительность и раздражительность во вторичном действии.

§ 114

Но, исключив эти наркотические вещества, все другие лекарства, даваемые для опыта здоровым особам в умеренных приемах, допускают видеть только первоначальные свои действия, т. е. припадки, свойственные лекарству, которыми оно расстраивает здоровье человека и производит в нем болезненное состояние, более или менее продолжительное.

§ 115

Между первоначальными действиями некоторых лекарств есть много таких, кои в частности или при случайных обстоятельствах противоположны другим первоначальным припадкам, которые уже показались или покажутся впоследствии. Однако поэтому их нельзя принимать за противодействующие или вторичные действия организма; они только образуют состояния, чередующиеся между различными пароксизмами первоначального влияния лекарства; подобные лекарства обладают попеременными действиями.

§ 116

Некоторые припадки производятся лекарствами в здоровом теле часто, другие реже, иные, наконец, очень редко.

§ 117

К этим последним принадлежат так называемые идиосинкразии, или особенности телосложения, вследствие которых известные, впрочем, здоровые особы приходят в состояние нездоровья или болезни, более или менее важной, под влиянием веществ, не вызывающих, по-видимому, на других людей ничего болезненного¹. Но эти прочие особы только по наружности кажутся изъятыми от болезненного влияния этих веществ. Всякое повреждение состояния здоровья через внешнее вещество предполагает, с одной стороны, что это вещество имеет силу оказывать над телом свое влияние, а с другой, что тело обладает способностью воспринимать от него впечатления. Итак, значительные расстройства в здоровье, случающиеся при идиосинкразиях, не должно приписывать исключительно особенности в сложении тела больных особ; они необходимо обусловлены также свойствами тех веществ, которые подают к ним повод. Следовательно, эти вещества должны обладать способностью производить одинаковое действие над каждым больным, под известными условиями, но необходимо и то, чтобы немногие из здоровых людей были расположены к восприятию таких необыкновенных действий. Эта истина очевидно доказывается тем, что означенные вещества излечивают гомеопатически припадки болезни, подобные тем, которые они могут вызывать в особах, подверженных известной идиосинкразии².

 §§ 68–89    Оглавление   §§ 118–146