Посетительница больных
(Die Krankenbesucherin)

Freund der Gesundheit, 1792

Перевод Зои Дымент (Минск)

Если это не оттого, что нет лучшего занятия, и не из простого любопытства, которое, как известно, является одним из атрибутов прекрасного пола; одним словом, если отсутствует какая-то важная цель, с которой г-жа X. посетила г-жу Z., страдающую от серьезной болезни с лихорадкой, и если она делает это из христианской, сестринской или родственной любви и дружбы, я боюсь, меня посчитают плохим человеком, если в этом последнем случае я запрещу такие визиты. И все же это должно быть сделано, я должен запретить их, но я прошу, чтобы меня услышали, прежде чем осудят.

Злокачественные лихорадки, распространяющиеся среди людей, имеют обычно или во всяком случае часто заразный характер, однако некоторые из моих коллег пытались с большим знанием дела доказать обратное. Безопасней относиться к этим лихорадкам так, как и в других случаях безопаснее верить в несколько большее зло, чем в меньшее, чтобы предпринять бóльшие меры предосторожности для защиты себя от него, будь это зло реальное или только в виде гравюры в трактате "О природе вещей". Также весьма похвально внушать нашим детям, что ручей, текущий неподалеку, несколько глубже и страшнее, чем на самом деле.

С учетом весьма возможной инфекционной природы распространенных лихорадок, следует признать если не преступным, то по крайней мере весьма неблагоразумным, когда здоровая дама без малейшей на то необходимости часами сидит, сплетничая, рядом со смертельно больной.

"Она бы очень обиделась, если бы я не навестила ее; что бы сказали родственники о моей невежливости? Мне говорили, что она хотела меня видеть — если бы она умерла, так и не увидев меня еще раз, я бы этого никогда себе не простила". Такие оправдания, возможно, покажутся весомыми для галантного мужчины, но они не имеют веса для меня, потому что я — не галантный мужчина. Допуская, что у умирающей в самом деле возникло нежное желание увидеть свою подругу еще раз, это благое намерение следует оставить невыполненным, потому что его нельзя выполнить — по крайней мере без большого ущерба и ощутимой опасности.

Если вы хотите спасти вашего друга от утопления, от вас требуется умение плавать. Если вы не умеете — не прыгайте в воду за ним, для спасения вы должны бежать за помощью, и если он утонул к тому времени, когда подоспела помощь, помочь удалить воду из легких, изо всех сил стараться помочь вернуть его к жизни, а если все это не помогло, проводить его в последний путь. Есть случаи такого рода, когда вы не можете ничего сделать, только молиться, например, если ваш сосед получил смертельные ожоги на четвертом этаже, и ваше сердце обливается кровью за него.

Ваша больная подруга, скорее всего, не узнает вас в горячечном бреду, но, предположим, что она могла бы узнать вас. Тогда вы сможете, когда она восстановится, возместить многими способами свое отрицание этого долга любви — так обычно называются ненужные и опасные визиты к больным. (Лучше бы мы, бедняги, подтверждали свою дружбу делом и истиной, а не пустыми комплиментами и посещениями; и так достаточно пустых и ветреных в нашем мире!)

Никому не требуется так мало людей вокруг себя, как опасно больному человеку, который близок к смерти, дремлющей в одиночестве под могильной насыпью, как мы узнаём от друга Хайна.

Кого же серьезно больной пациент предпочитает видеть рядом с собой? Никого, кроме необходимого человека. Обычно это отец, мать или супруга, но лучше всего, если это будут сиделка и врач (два человека предопределены Богом и помещены как Урия в сражении в гущу боя, и эти несчастные находится очень близко от наступающего противника, без часа отдыха от надоедливой службы — два недооцененные существа, которые жертвуют собой за тяжело зарабатываемую плату ради блага общества, и для того чтобы получить гражданскую корону [вторая по значимости военная награда в Древнем Риме. — Прим. перев.], должны выстоять в жизнеразрушительной отравляющей атмосфере, оглушенные криками агонии и стонами смерти).

Пусть пациенты, страдающие от заразных лихорадок, будут оставлены на этих двух единственно необходимых, единственно полезных лиц и благодетельного Творца. Только они могут посещать должным образом, только из их рук пациенты могут рассчитывать получить все лучшее, что мы можем им пожелать, — жизнь и здоровье.

Тревожащаяся дама, которая навещает свою больную подругу, не может сделать для нее ничего хорошего. Единственное, что она может сделать, это продемонстрировать свой карманный носовой платок, смоченный слезами сочувствия; она раздражает болтовней болезненные нервы больной, помогает испортить воздух тесной комнаты больной своим дыханием, увеличивает шум, который часто весьма вреден больным, дезорганизует хороший порядок своим назойливым вмешательством, дает исполненный благими намерениями, но ошибочный совет, и, что имеет еще бóльшие последствия, уносит болезнь с собой в свой собственный дом.

Не надо полагать, что медсестра, ухаживающая за больным, и врач подвергаются тому же риску, если учение о заразности верно. Это верно, но лишь в определенной степени, что показывает смерть многих врачей и сиделок. Однако они делают не так много, как г-жа Сплетница, и в этом причина.

Создатель человечества распорядился так, что привычка должна стать защитой от многих опасностей. Так, трубочист постепенно приучается к дыму от дров, в котором задохнется любой другой, и он может, если дым не слишком густ, легко находиться в нем. Стеклодув, благодаря постепенному привыканию, выдерживает очень сильный жар своей печи и приближается к ней гораздо ближе, чем могут это сделать другие люди. Гренландец, такой же человек, как и мы, смеется и шутит при таком холоде, при котором замерзают все, не привыкшие к нему. Курьер, который преодолевает много сотен миль в течение нескольких дней, и бегун, который пробегает дневной путь за несколько часов, рыбак, который проводит бóльшую часть своей жизни в воде, не простужаясь, и шотландский шахтер, который доживает до ста лет при своей нездоровой профессии, — все является доказательством этого.

Подобным же образом некоторые стойкие мужчины могут постепенно приучить себя к испарениям самых заразных болезней, и их организм с течением времени становится совершенно нечувствительным к ним. В крупных городах есть достигшие глубокой старости люди, обряжающие покойников, хотя они дышали испарениями тысяч трупов, умерших от инфекционных болезней. Также можно найти могильщиков, которые во время мора похоронили последнего жителя своего района.

Но лишь осторожные сиделки и врачи могут радоваться своей неуязвимости перед инфекциями, они должны привыкать к ним очень постепенно, постоянно приучать себя и предпринимать различные меры предосторожности, чтобы убийственные испарения не убили их.

Случайная посетительница не может рассчитывать на такие преимущества. Она совершенно непривычна к этому коварному миазму и, по всей вероятности, подвергается самому большому риску в своей жизни. Она может быть довольна, если своей неосторожностью не сделает сиротами своих детей и тем более если не приведет к смерти всех их, без какой-либо вины с их стороны.