— 124 —

от оспы в населении свыше 5–ти лет значительно увеличилось и достигло еще небывалой прежде высоты.

Страшное увеличение смертности от оспы в возрасте свыше 20 лет должно быть рассматриваемо не столько, как следствие обязательности оспопрививания, сколько скорее, как последствие оспопрививания вообще, потому что из умерших от оспы в возрасте свыше 20 лет за период времени 1854—77 гг. значительно большая часть была уже вакцинована при учреждении обязательности вакцинации. Увеличение смертности от оспы в этих высших возрастах объясняется просто тем, что из привитых в детстве детей каждый год одно поколение вступало в возраст свыше 20 лет, через что число вакцинованных в высших возрастах из года в год увеличивалось. А чем основательнее заражено население коровьей оспой, тем более оно будет заключать в себе субъектов с увеличенной восприимчивостью к оспе, и тем менее потребуется вмешательства внешних предрасполагающих причин для возникновения оспенной эпидемии.

Действие законов об оспопрививании 1853 и 1867 г. выражается в числах совершенно очевидно также и для возрастов 5–10 и 10–20 лет; а именно с 1853 г., после введения обязательного оспопрививания, смертность от оспы поднялась:

в возрасте 5-10 лет с 209 на 286 и
в возрасте 10–20 лет с 57 на 97; а

после приведения в действие еще более жестокого закона 1867 г. числа эти еще раз возвысились:

в возрасте 5–10 лет с 214 на 491 и
в возрасте 10–20 лет с 108 на 250.

Это увеличение смертности также нельзя приписывать одной обязательности оспопрививания, а следует поставить в зависимость от того обстоятельства, что в силу законов 1853 и 1867 гг. дети средним числом стали подвергаться вакцинации в гораздо более нежном возрасте, чем прежде; потому что и прежде введения обязательного оспопрививания

— 125 —

большинство детей уже вообще подвергалось вакцинации, только она производилась редко раньше 2-го года жизни ребенка, а в очень многих случаях даже и позже; также и ревакцинация в возрасте 10–20 лет с 1853 г, стала, производиться чаще. Но во всяком случае вакцинация и ревакцинация составляют причину значительного увеличения восприимчивости к оспе в этих возрастах.

Если же теперь исключается всякое сомнение в том, что увеличение смертности от оспы во всех возрастах свыше 5–ти лет должно быть поставлено на счет вакцинации, то можно также вычислить вероятность того, сколько людей в Англии умерло бы от оспы за 1847—77 гг., если бы отношение смертности от оспы в возрасте 0–5 лет к смертности от оспы в прочих возрастах осталось бы таким же, как и до введения вакцинации. Как мы выше видели, отношение это было следующее: если умирало от оспы 1000 детей 0–5 лет, то одновременно умирало от оспы средним числом 157 детей 5–10 лет и около 12 человек 10–20 лет. Принимая предварительно, что вакцинация не имела никакого влияния на смертность от оспы в возрасте 0–5 лет, получим следующую таблицу.

На основании этого вычисления из 151,678, вообще умерших от оспы, 62,969 (или 41% всего числа) пали жертвой

— 126 —

оспы только от того, что они были вакцинованы. Как бы это заключение ни казалось преувеличенным, но оно является необходимым следствием из статистического материала, заимствованного у английских защитников оспопрививания, и совершенно согласно с новейшими наблюдениями из многочисленных прусских городов, откуда явствует, что теперешние оспенные эпидемии сравнительно с прежними также и в том изменили свой характер, что теперь первые случаи заболевания встречаются большей частью не у детей, а у вакцинованных взрослых; и если взять в расчет значительно большую общую смертность детей первого и второго года, то процент смертности от оспы у них нередко относительно меньше, чем у вакцинованных взрослых. Это дает право думать, что и возраст 0–5 лет, который в прошлом веке наиболее страдал от оспы, теперь подвергался бы этой эпидемической болезни гораздо реже среди совершенно невакцинованного населения; и что поэтому, вероятно, нужно поставить на счет вакцинации гораздо больше 40% смертности от оспы.

Показавши таким образом вредное влияние вакцинации в возрастах свыше 5-ти лет, займемся теперь возрастами 0–1 и 1–5 лет и посмотрим, какое влияние имела вакцинация на смертность от оспы у более или менее свежевакцинованных детей. Что вакцинация не принесла никакой пользы для всего возрастного класса 0–5 лет, следует уже из того, что было раньше замечено, а именно, что на 1 миллион детей этого возраста в 1852 году, в самую большую эпидемию периода необязательного оспопрививания, умерло от оспы только 2,124, между тем как в 1871 г., при строжайшей принудительности оспопрививания, не менее 2,522 детей. Но так как и тут нам недостаточно лишь указать, что вакцинация не принесла никакой пользы, а надлежит обнаружить, что она и в этом возрасте увеличивает предрасположение к оспе, то мы подразделяем возрастной класс 0–5 лет на два разряда 0–1 и 1–5 лет; и

— 127 —

так как из английской статистики нам известно, сколько именно детей умерло от оспы в этих двух разрядах, то прежде всего нужно приблизительно определить среднее число населения в каждом из этих двух младших возрастов, чтобы потом вычислить, сколько умирало от оспы на миллион детей каждого из этих возрастов.

На 1000 детей возраста 0-5 лет в Англии приходится 220 на возраст 0–1 года. Принимая эту цифру за основание вычисления, получим:

Табл. IX.

Как и в целом возрасте 0–5 лет, так и в двух его подразделениях 0–1 и 1–5 лет, средняя смертность от оспы на 1 миллион живущих после 1853 г. никогда больше не поднималась на ту высоту, как в период 1847—53 гг., когда оспопрививание было еще необязательно. Но в самую большую эпидемию периода 1847—53 гг. умерло от оспы на 1 млн. населения соответствующих возрастов в 1852 г. при необязательном оспопрививании 3715 в возрасте 0–1 года и 1675 в возрасте 1–5 лет, в 1871 г. при строжайшей принудительности вакцинации 4663 в возрасте 0–1 года и 1918 в возрасте 1–5 лет; и дальнейшего доказательства бесполезности оспопрививания для

 Предыдущая часть     Следующая часть