— 11 —

заболеванию оспой или другими инфекционными болезнями. Dr. Соuуbа сообщает два случая, очень интересные для вопроса о невосприимчивости к вакцине¹. В 1844 г. на 2–м году жизни ему была привита оспа посредством 6 уколов, которая отлично привилась; в 1870 г. в течение двух месяцев он тщетно прививал себе оспу 6 раз; в то же время он жил над палатами, где лежало 60–80 оспенных больных и постоянно вращался в их среде и не заболел; в 1875 и 1881 гг. он снова прививал себе оспу, но опять тщетно; он уже считал себя невосприимчивым, как вдруг, прививая оспу детям, случайно уколол себя ланцетом и получил вполне характерную оспину. Во втором случае девочке 8–ми лет с первого года жизни ежегодно прививали оспу, но все тщетно; последняя тщетная прививка была сделана 4 мая; при повторении же прививки 22 мая получились отличные оспины. По словам Гебры², "в известные времена принимается всякая прививка, а в другой раз нет". Время года, состояние погоды, индивидуальные условия, возраст и проч. имеют положительное, хотя и мало доследованное влияние на удачу или неудачу прививок, и прежде чем эти условия не будут изучены и не будут определены эти важные, но малоизвестные факторы, современному врачу, воспитанному в духе точного естествознания, непозволительно из столь нечистых и сомнительных и притом лишь отрицательных экспериментов выводить заключения в пользу какого бы то ни было влияния прививки на последующую невосприимчивость к оспе. Такая легкомысленная индукция называется в логике non саusа рrо сausа и не имеет в себе убедительной силы.

В-третьих, неуспешное привитие оспенного контагия на одной и той же руке на месте или вблизи прежних рубцов

¹ См. "Врач", 1883, № 25, стр. 399.
² l. с. S. 191.

— 12 —

еще а рriori нисколько не говорит за наступившую невосприимчивость всего организма к оспенному заражению, а может произойти от местной невосприимчивости данного участка кожи или рубцовой ткани с ее лимфатическими сосудами и ближайшей системой лимфатических желез. Эта местная невосприимчивость может произойти вследствие ранее перенесенного воспалительного процесса, сопряженного с первой прививкой (воспаление, некроз, мутное набухание, дифтероидное перерождение, ороговение клеток), последствием чего могут оставаться такие патологоанатомические изменения кожи, лимфатических и капиллярных сосудов и нервных окончаний, что вторично привитый оспенный яд больше не в состоянии вызвать в них физиологической реакции. Поэтому для суждения о восприимчивости организма к оспе после первой прививки все контрольные эксперименты Дженнера и его многочисленных подражателей не имеют ровно никакого значения, потому что производились на месте или вблизи первой прививки.

В-четвертых, неуязвимость организма к искусственному заражению посредством прививки специфического контагия еще нисколько не доказывает неуязвимости его к естественному заражению, как вероятно, например, через дыхательные пути для натуральной оспы или через пищеварительный канал для сибирской язвы. Мы имеем достаточно примеров, экспериментов и доказательств, что вакцинованные и инокулированные люди и животные, невосприимчивые ко вторичной вакцинации и инокуляции, тем не менее восприимчивы к естественному заболеванию и на самом деле действительно заболевают и умирают от оспы вскоре вслед за констатированной неудачей прививки. Дженнер вскоре сам увидел, что множество лиц, им же вакцинованных, заболевало и умирало от оспы; также стало ему известным, что люди, заразившиеся настоящей коровьей оспой при доении коров, тем не менее последовательно заболевали оспой, что также подтвердилось исследованием Dr. Ingenhaus'а,

— 13 —

лейб-медика королевской семьи в Вене¹. Случаи неудовлетворительности вакцинации по отношению к заболеванию оспой увеличивались из года в год. В 1810 г. "Меdical Observеr" опубликовал 535 констатированных случаев заболевания натуральной оспой вслед за успешной вакцинацией, с поименованием точных имен и адресов пострадавших и свидетелей их болезни. А таких положительных фактов в настоящее время мы имеем уже сотни тысяч и миллионы. Во всех последних эпидемиях по всему свету накопилось неисчислимое количество случаев заболевания и умирания от оспы удачно вакцинованных не только через 5–10 лет или через 2–3 года, но даже через год или несколько месяцев после вполне успешной вакцинации.

В-пятых, мы в состоянии во всякое время экспериментально и положительно, хотя и косвенным путем, доказать несостоятельность дженнеровского эксперимента посредством бивакцинации, т. е. вторичной вакцинации вскоре вслед за первой. По основному учению школы удачная вакцинация, т. е. развитие одной совершенной или нескольких вакцинных пустул, говорит за снова наступившую восприимчивость организма к оспе. Поэтому чтобы проверить неуязвимость организма к оспе после предохранительного оспопрививания, стоит только на другой руке или на одной из нижних конечностей lege artis повторить вакцинации по прошествии известного времени. Таких опытов с положительным результатом проделано уже многое множество как над животными, так и над людьми. Garreau² на основании целого ряда наблюдений и экспериментов выводит заключение, что люди, перенесшие уже раз натуральную и коровью оспу, при вторичной вакцинации получают такие же пустулы, как и те, которые не имели оспы и еще ни

¹ Ваron. Тhе life of Edward Jenner. London. 1827. р. 132, 290, 292, 293.
² Wiener Vierteljahrschrift für wissenschaftliche Veterinarkunde 3 Bd. 2 Heft. S. 101.

— 14 —

разу не были вакцинованы и что, следовательно, медицина не может доверяться коровьей оспе для достижения неуязвимости против натуральной оспы. Того же мнения был и знаменитый Труссо, что коровья оспа не доставляет никакой предохраны против оспы или вариолоида. Dr. Schuppert¹ в Новом Орлеане вакцинировал 30 мальчиков 8–14 лет, из которых четверо от 1 до 2–х лет тому назад имели натуральную оспу с ясно сохранившимися оспенными рубцами, а один перенес оспу 3 года назад, но рубцов не осталось; остальные раньше не имели оспы и не были вакцинованы. Вакцинация была успешна у семерых (23%), в числе которых находились и четверо, ранее перенесшие натуральную оспу. Таким образом, 80% имевших уже натуральную оспу, обнаружили восприимчивость к оспе уже по прошествии 1–3 лет, между тем как у 25–ти, не имевших оспы, вакцина принялась лишь у трех (12%), т. е. приблизительно в 7 раз меньше, чем у первых. Затем он стал в промежутках от 8 до 18 дней повторять оспопрививание всем мальчикам, у которых предшествовавшая вакцинация оставалась безуспешной, причем оказалось следующее:

1-я вакцинация у 30 мальчиков: 23 без успеха, 7 с успехом = 23%,
2-я "-" 23 "-" : 14 "-" 9 "-" = 39%,
3-я "-" 14 "-" : 9 "-" 5 "-" = 36%,
4-я "-" 9 "-" : 6 "-" 3 "-" = 33%,
5-я "-" 6 "-" : 2 "-" 4 "-" = 67%.

У вакцинованных с успехом при 1-й, 2-й, 3-й вакцинации по отпадении вакцинных струпьев производилась бивакцинация, приблизительно через 3 недели после первичной вакцинации, для испытания предохранительной силы вакцинации. Эти бивакцинации дали следующий результат: у семерых, успешно вакцинованных в 1-ю вакцинацию, в том числе и у 4-х, имевших уже натуральную оспу,

¹ См. Аd. Vogt. Der alte und der neue Impfglaube S. 266–267.

— 15 —

бивакцинация принялась у всех (100%). Из девяти, успешно вакцинованных во 2-ю вакцинацию, бивакцинация принялась у шестерых (67%), и из пяти, успешно вакцинованных в 3–ю вакцинацию, у четырех (80%). Затем семеро, уже раз успешно вакцинованные и через 3 недели успешно бивакцинованные, были подвергнуты вакцинации в третий раз, причем шестеро с успехом (85%). Три мальчика, вакцинованные с успехом в первый раз при 2-й вакцинациии, но без успеха при бивакцинации, были опять подвержены вакцинации, которая принялась у двух, а у третьего принялась только на четвертый раз. Из всех 30 мальчиков только двое остались невосприимчивы к 5-й вакцинации, но Schuppert уже дальше не продолжал своих испытаний.

Один такой методический и положительный эксперимент разрушает сотни отрицательных, особливо когда эти последние получаются в руках таких наблюдателей, которые сильно заинтересованы в неудаче эксперимента, и доказывает, что коровья оспа (вакцинный микроб), попадая в кровь, не вызывает неуязвимости организма к заболеванию коровьей, а следовательно, по учению школы, и натуральной оспой. Конечно, было бы проще, прямее и доказательнее критически проконтролировать дженнеровский эксперимент прошлого века, т. е. успешно вакцинованному методически и lege artis прививать оспенный яд и таким образом научно определить действительность и продолжительность предполагаемого "иммунитета". Но этот эксперимент, который, я не сомневаюсь, положительно разрешил бы весь спорный вопрос, в настоящее время запрещен законом под страхом наказания ввиду его несомненной опасности как для вакцинованных, так и для невакцинованных. Но у нас остается в резерве грандиозный исторический эксперимент скоро 80–летнего всеобщего, обязательного и принудительного оспопрививания в различных странах и государствах, беспощадно разрушающей ничтожный эксперимент Дженнера и неопровержимо доказывающий,

— 16 —

что оспопрививание не уничтожает естественной восприимчивости к оспе. К этому главному доказательству бесполезности и вреда дженнеровской вакцинации мы еще вернемся впоследствии.

Теперь утопающие защитники оспопрививания хватаются за последнюю соломинку, в которой надеются найти якорь спасения, за предохранительные прививки Пастера.

О капитальных заслугах Пастера по разработке вопросов о брожении и о болезни шелковичных червей, практические результаты которых, по словам Тиндаля, дали Франции больше, чем она заплатила контрибуции пруссакам, распространяться не буду, так как это не входит в предел разбираемого мной предмета. Позволю себе только вкратце коснуться, насколько это необходимо, сущности и значения пастеровских прививок. Открытие его, как известно, заключается в том, что специфические низшие организмы или бактерии некоторых заразных (инфекционных) болезней, сибирской язвы, собачьего бешенства, чумы рогатого скота, при помощи "культуры", т. е. подверженные действию тепла и кислорода воздуха, теряют свою заразительную силу, и что если ввести животному в кровь такие ослабленные бактерии, то они уже не только смертельно не заражают организм, но наоборот, вызывая в нем лишь легкое заболевание, в то же время предохраняют животное от последующего действия неослабленной заразы. Такой ослабленный контагий назван Пастером довольно неудачно вакциной (vaccina) — неудачно в этимологическом смысле, потому что сглаживает морфологическое различие между контагием коровьей оспы и других инфекцонных болезней; неудачно и в логическом смысле, потому что выбор его основан на софизме, предварительной ссылки на спорный принцип, подлежащей сильному отрицанию (petitiо рrincipii), а именно на сомнительном свойстве коровьей оспы (вакцины) предохранять от натуральной оспы; неудачно и по аналогии, потому что дженнеровская

 Стр. 5–10     Стр. 17–23