— 37 —

Наконец, исключительное происхождение коровьей оспы от человеческой представляет лишь гипотезу, не твердо основанную на фактах и далеко не всеми разделяемую. Вирхов и Кох считают коровью оспу лишь за сходную, но не тождественную и не однородную болезнь с натуральной оспой. "Обе болезни, — говорит Кох¹ (т. е. человеческая и коровья оспа), — ни в каком случае не тождественны, как многократно утверждали противники оспопрививания" (а также и защитники его, например, проф. Боллингер), "потому что, несмотря на то, что ежегодно прививают коровью оспу многим тысячам людей, еще никогда не наблюдалось, чтобы из таких прививок возникла свойственная человеку натуральная оспа". Вопрос остается открытым, но с точки зрения Вирхова и Коха, прививая человеку коровью оспу мы вводим в его тело ослабленный, но разнородный (гетерогенный) контагий; следовательно, в таком случае дженнеровский метод был бы основан на гомеопатическом механизме действия, только неправильно примененном. Гомеопатический принцип Similia similibus curantur, подобное подобным лечится, требует изучения физиологического действия лекарственного вещества на здоровый человеческий организм и затем терапевтического употребления его в соразмерно малых дозах в таких болезненных состояниях, которые имеют наибольшее сходство или подобие с физиологическим действием соответствующего лекарственного вещества; так, например, фосфор — против английской болезни, Саntharis — против острых приливов к почкам, нукс вомика — против запоров при спазмодической деятельности кишок, и т. д. Следовательно, если бы изучение физиологического действия контагия коровьей оспы на здоровый человеческий организм подтвердило бы сходство его с натуральной оспой, то ослабленный контагий

¹ Dеr officielle Bericht des Herrn Sanitatsrath Dr. Thilenius über die Verhandlungen der Petitions-Cоmmission des deutschen Reichtiges über die Impfpetitionen von 1882. S. 38.

— 38 —

коровьей оспы был бы гомеопатическим средством против существующей или непосредственно угрожающей натуральной оспы. Некоторые врачи-гомеопаты (Landell, Kaczkovski, Jousset, Mayntzer и др.) уже с давних пор употребляют Vaccininum (разведенный контагий коровьей оспы) внутрь при натуральной оспе с отличными результатами. Во всяком случае пастеровские вакцинации как основанные на изопатическом принципе нельзя приравнивать к дженнеровским вакцинациям, основанным, вероятно, на гомеопатическом, т. е. совершенно отличном принципе. А если бы подтвердилась однородность коровьей и человеческой оспы, то чтобы приблизиться к изопатическому методу Пастера, нужно будет соответственно "культивировать" контагий коровьей или натуральной оспы и прививать его по правилам Пастера, что до сих пор, насколько мне известно, никем не практиковалось. При теперешних же способах оспопрививания наши несчастные ни в чем не повинные дети отдаются в крепостную зависимость невежественным оспопрививателям и легкомысленным врачам, не ведающим, что творят в буквальном смысле, ибо медицинские школы не только не обучают их тем вредным последствиям, подрывающим здоровье и жизнь и неразрывно связанным с оспопрививанием, но даже наоборот, вовсе отвергают их или же стараются им внушить, что эти последствия ничтожны сравнительно с предполагаемой пользой вакцинации, и таким образом сеют семена той возмутительной распущенности, с которой повсеместно практикуется этот грязный обряд. Семена падают на плодородную почву и приносят плоды сторицей. Винить в этом врачей нельзя, потому что бóльшая часть их не имеет возможности самостоятельно проверить оспенную литературу и ее статистику. Тяжесть вины всецело падает на наших учителей, которых, собственно, и нужно считать интеллектуальными виновниками возмутительнейшего закона, принуждающего родителей заражать своих детей оспой, сифилисом,

— 39 —

золотухой, рожей и проч. Будущий историк отметит высокий комизм положения еntre deux chaises, в которое поставлены представители медицинской иерархии. С одной стороны, они распинаются за торжество дженнеровских и пастеровских вакцинаций, представляющих дурное приложение гомеопатического и изопатического принципов; с другой же стороны, они в бессильной злобе изгоняют остракизмом эти самые принципы из подведомственной им терапевтической территории, и лишают их всех прав гражданства и законного существования.

Остановимся еще минуту на научной стороне вакцинации и постараемся себе разъяснить, что такое иммунитет и как относится фагоцитная теория к учению об оспопрививании.

Мой уважаемый коллега Ахшарумов находит¹, что

желательно было бы найти вакциноидные формы не только всех зараз, но и всех вредностей в жизни вообще, и прививать их со дня рождения всем младенцам, чтобы аккомодировать мало-помалу детский организм к переносу разного рода опасностей в жизни, и таким образом сделать род человеческий неуязвимым.

Я сожалею, что мы тут сходимся в желаниях, но совершенно расходимся во взглядах. Я тоже желаю, чтобы были найдены предохранительные вакцины или "вакциноидные формы" для всевозможных болезней или по крайней мере для всех инфекционных, потому что этот "триумф" кабинетных ученых вместе с тем служил бы полнейшим банкротством всего учения в его практическом приложении к жизни. Я даже желал бы, чтобы появился строжайший интернациональный закон принудительной вакцинации всех заразных болезней под страхом телесного наказания, потому что такое мероприятие тотчас же вызвало бы великолепную европейскую революцию, которая очистила бы затхлую

¹  Записка об оспопрививании, стр. 4.

— 40 —

атмосферу медицинского мракобесия и выставила бы на позор все средневековое варварство и вопиющую несправедливость господствующего теперь обязательного оспопрививания. Если заставить человека сегодня привить себе оспу, а через месяц скарлатину, на третий месяц, корь, потом брюшной тиф, за ним сыпной, затем возвратную горячку; далее холеру, дизентерию, дифтерит, рожу, пневмонию, золотуху, туберкулез, сибирскую язву, собачье бешенство, сап, всевозможные змеиные и животные яды и т. д., то мы живо обратили бы человеческий организм в клоаку омерзительных нечистот, не говоря уже о том, что практическое осуществление этой высшей медицинской мудрости было бы абсолютно невыполнимо, тем более что проделавши весь этот круг предохранительных священнодействий, пришлось бы сейчас опять повторять их в том же порядке, потому что предохранительная сила их держится не более нескольких месяцев и, по мнению адвокатов этой системы, при каждой эпидемии вовсе теряется. Пока медико-полицейский закон в борьбе с инфекционными болезнями ограничивается одним обязательным оспопрививанием, до тех пор оспопрививатель в союзе с полицейским урядником может еще править свой принцип, что лучше в детстве умереть от оспопрививания, чем в зрелом возрасте заболеть оспой. Когда же законодатели с последовательной необходимостью под давлением современного лжеучения распространят обязательность вакцинации на все инфекционные болезни, тогда разом, как бы по мановению волшебного жезла, наступит конец этого эпидемического помешательства, и таким образом защитники вакцинации ускорят падение дженнеровского оспопрививания успешнее и вернее, чем могли бы этого достичь одни противники вакцинации в их тяжелой борьбе против китайских предрассудков века. В результате окажется, что qui perd gagnе; поэтому, повторяю, желательно, чтобы поскорее были найдены эти вакциноидные формы. Но я весьма

— 41 —

далек от мысли, чтобы современная вакциномания имела какую-либо солидную будущность, а особливо чтобы прививка ослабленных контагиев была желательным идеалом профилактической терапии. Я не думаю, чтобы искусственная неуязвимость, например, освобождение организма от оспенной повинности путем повторных вакцинаций, была бы желательна с физиологической или гигиенической точки зрения, и не думаю, чтобы таким образом дарованная ему льгота — буде она вообще достижима на практически пригодный срок — пошла бы впрок организму.

Из ветеринарной практики известно, что у болезненных, худых и изувеченных овец оспа вовсе не принимается или принимается плохо. Также и в детской практике каждый оспопрививающий врач знает, что у рахитичных, болезненных, плохо упитанных, бледных и слабосильных младенцев оспа не принимается вовсе или развивается лишь маленькая, неполная, плоская и поверхностная оспина, вскоре совершенно исчезающая и не оставляющая по себе никаких рубцов. Также известны случаи в оспенной литературе и в практике оспопрививателей, что у пораженных половинным параличом (гемиплегиков) на парализованной стороне оспа не принимается. Еще в 1829 г. Dr. Jul. Еd. Неdenus писал следующее¹: "Homines cum constitutione debili inertes plerumque producent vacciolas. Docuit experentia unumquemque inprimis infants cacheticos, atrophicos, scrophulosus, qui fibra laxa, cute torpida, constitutione infirma ac debili totius corporis laborant, producere vacciolas parvas, pallidas, macilentas, quas equidem cum plantis compararen in agro sicco, jejuno ac sterili crescentibus".

"Люди слабого телосложения большей частью получают слабые оспинки. Каждому известно из опыта, что особливо кахектические, атрофичные, золотушные дети, имеющие бессильные мышцы и вялую кожу, слабого и тщедушного телосложения,

¹ De vaccinatione. Leipzig. 1829.

— 42 —

производят маленькие, бледные и суховатые оспинки, которые лучше всего можно сравнить с растениями, возросшими на сухой, истощенной и бесплодной почве". Поэтому действительная неудача вариоляции или ревакцинации, произведенной lege artis после перенесенной натуральной оспы или после первой вакцинации, если исключить все другие возможные объяснения, доказывала бы только то, что эта неуязвимость достигнута путем общего упадка питания, ослабления организма и существования какой-либо видимой или скрытой кахексии: вакцина или оспенный контагий попали на "сухую, истощенную и бесплодную почву". Это было бы совершенно согласно с тысячекратными наблюдениями, что вакцинация возбуждает золотуху и дремлющие зачатки всевозможных хронических болезней¹, а также вполне подтверждалось бы многочисленными, единодушными и неоспоримыми наблюдениями ветеринаров и овцеводов, из которых до очевидности ясно обнаружилось вредное влияние овинизации и вакцинации на овец в постепенном развитии хронического худосочия, в ухудшении качества шерсти и кожи, болезненности приплода и, наконец, в вырождении породы². Удача правильно произведенной вакцинации находится в обратном отношении к целости, невредимости и способности жизненной реакции организма; неуязвимость обратно пропорциональна степени благосостояния организма. Существуют, конечно, различного рода неуязвимости. Ткачи на фабриках "неуязвимы" к атмосфере, насыщенной шерстяной пылью, в которой свежий человек задыхается. "Золотари" преспокойно дышат, едят и пьют в смрадной атмосфере выгребных ям, где сильный и здоровый поселянин падает в обморок. Привычный пьяница выпивает такое количество алкоголя, которое здорового человека свалит с ног. Старый курильщик выкуривает такое количество

¹  См. Мнимая польза и действительный вред оспопрививания, стр. 51–54.
²  Там же, стр. 32–34.

 Стр. 31–36     Стр. 43–48