XXXII. ГОМЕОПАТИЯ И САМОНАДЕЯННОСТЬ НЕВЕЖЕСТВА

Сегодня в Англии идут ожесточенные споры между учеными в области медицины и гомеопатами о том, работает или нет гомеопатия. В авангарде движения "бей альтернативную медицину" стоит профессор Эрнст, который тем не менее признаёт, что вырос на гомеопатии. Что касается его самого, то он считает гомеопатию шарлатанством, поскольку "там нет ничего", что он мог бы увидеть, попробовать или измерить. Проблема в том, что профессор Эрнст хочет проводить испытания гомеопатии тем же способом, каким медицинская наука привыкла испытывать лекарства. В том-то и заключается проблема, т. к. гомеопатия не предполагает, что можно искусственно все "уравнять", попытавшись устранить, насколько это возможно, различия между людьми. В гомеопатии исключение, уникальный индивид — это правило.

Фармацевтическая медицина до недавнего времени пыталась найти равновеликий для всех подход, чтобы все дети могли получать лекарство Х по симптомам Y в "стандартной" дозе Z мг на кг веса. Только в последние 15 лет до медиков начало доходить, что раса, гены, питание и еще целая куча других факторов создают огромное число вариаций, что в большой степени влияет на то, как и вообще будет ли вообще работать лекарство.

Предложение прибегнуть к рандомизированному двойному слепому испытанию, чтобы "доказать" действие гомеопатии, просто нелепо, ведь при такой системе испытаний будет почти невозможно получить хоть какой-нибудь результат — метод не принимает в расчет отличия людей.

Поэтому "отсутствие результата" кому-то скажет, что "гомеопатия не существует как достоверная разновидность терапии". При типовых рандомизированных измерениях, где обычно количественно оценивается присутствие "стандартных" медицинских соединений, гомеопатия "не сможет" доказать существование "эффекта".

Расслабившись и прочитав последние опровержения гомеопатии и дебаты на таких площадках как форум Рэнди (Джеймс Рэнди, известный разоблачитель паранормальных явлений и псевдонаучных теорий. — Прим. перев.), где "рационалисты" думают, что им все понятно, я пришла к выводу, что рационалисты (и профессор Эрнст) попались в ловушку собственной легенды. Они верят, что верить можно лишь тому, что можно увидеть или проверить, а значит, гомеопатия — это мошенничество.

Думающие ученые, однако, должны принимать во внимание такую "доказуемую" штуку, как принцип неопределенности, который был сформулирован в 1927 году ученым по имени Гейзенберг.

Чтобы понять принцип неопределенности, о нем лучше рассказать несколькими различными способами, учитывающими особенности разных типов мышления.

Измерение температуры воды. Вы набрали в ванну горячей воды, чтобы выкупать ребенка, и хотите узнать точную температуру воды в ванне. Вы берете свой домашний термометр для варки варенья, погружаете его в воду и смотрите показания термометра. С точки зрения логики (о которой вам думать не нужно), вы можете быть уверены, что измерили точно, поскольку погруженный в воду термометр не понизит температуру воды в ванне.

С другой стороны, если бы вы хотели измерить температуру двух чайных ложек воды в узкой пробирке, вам пришлось бы учитывать тот факт, что термометр большой, поверхность его прохладна, и процесс измерения температуры небольшого количества воды уже сам по себе снизит ее температуру. Хуже того: температуру одной капли кипятка с помощью термометра измерить вообще невозможно, поскольку важна температура тела большей массы. Температуру одной капли воды измерить можно, но для этого потребуется придумать метод, при котором на измеряемую температуру не повлияет введение тела другой температуры.

Поэтому, когда речь идет о чем-нибудь очень малом, возникает реальная проблема. Гомеопатия — это то, что подразумевает действие в таких малых количествах, что они считаются "несуществующими".

Измерение чего-нибудь малого. Как измерить что-то невообразимо малое? Например, как действует атомная бомба. Мы знаем, что можно расщепить атом и создать хаос, поскольку мы видим изображения огромного ядерного гриба своими собственными глазами. Значит, это действует. Мы видим те разрушения, которые создает атомная бомба, когда берется и расщепляется один атом. Нам не требуется измерять действие этих субатомных частиц, т. к. мы видим результат во всем его ужасе.

Измерение движения, размера и направления. Точность измерения движения и поведения объектов зависит от их размера. Возьмем бильярдный шар. Вам надо проанализировать, чтó влияет на движение бильярдного шара. Для этого вы с помощью света, состоящего из мельчайших частиц, известных как фотоны, снимаете шар на пленку. В том, что на шар направляется луч фотонов, нет никаких проблем, поскольку относительно шара фотоны очень малы. Шар имеет такие массу и скорость, что может отталкивать фотоны без какого-либо влияния на свое направление или скорость, и вы можете с уверенностью просчитать его траекторию.

Однако возникает проблема, если вместо бильярдного шара вам требуется измерить субатомные частицы. Как и в случае с измерением бильярдного шара, вам по-прежнему потребуется, чтобы от субатомных частиц отскакивали лучи других мельчайших частиц. Когда две частицы сталкиваются, они отталкиваются друг от друга, и это изменяет и направление, и скорость движения каждой частицы.

Это и есть принцип неопределенности, потому что в ядерной физике нельзя точно знать сразу две вещи. Если вы знаете местоположение частицы, вы не можете одновременно знать и ее скорость. Если вы хотите измерить ее скорость, вы не сможете определить ее положение, т. к. проведение измерений изменяет то, что происходит с предметом ваших измерений.

Таким образом, принцип неопределенности утверждает, что есть предел знаний в любом предмете, касающемся малости или изменений, поскольку есть точка, за пределами которой невозможно ни измерить, ни предсказать, поэтому невозможно знать все, что касается либо атома и составляющих атома, либо того, что происходит с этими составляющими, когда они расщепляются.

Нам известны лишь результаты реакции внутри атомной бомбы, потому что мы их видим.

Учет переменных, которые невозможно увидеть. Даже в случае с более крупными объектами есть элемент неопределенности. Давайте вернемся к измерениям, оценке и траектории другого крупного объекта. Бильярдный шар находится на плоской, очень ровной, покрытой фетром поверхности, внутри помещения, и подчиняется действию только определенных законов, и поэтому на него не влияет ни ветер, ни свет, ни другие условия. Единственная неопределенность в измерениях бильярдного шара — в "чаше" на острие кия! Анализ пространства в пределах "чаши" позволяет определить лишь то, насколько удачно пойдет игра. Более ловкий игрок всегда выиграет при прочих равных условиях.

Однако если вам надо провести измерения крикетного мяча (или для американцев — бейсбольного), чтобы рассчитать возможное влияние его на результат игры, это будет совершенно другой эксперимент. Вам придется учитывать рост того, кто замахивается для броска мячом. Скорость броска. Был ли мяч брошен только за счет центробежной силы прямой рукой, подобно ведру на веревке. Сгибалось ли при замахе колено стоящей впереди ноги для придания большей "резкости". Возможно, добавлен был небольшой мах плечом, захлестывающее движение кистью, с одновременной докруткой пальцами. Соединены ли два пальца вместе или они широко расставлены? Выпускается ли мяч с прямой руки или из-под тыльной стороны ладони? Кто был питчер (в бейсболе — игрок обороняющейся команды, который должен вбрасывать мяч. — Прим. перев.) — спиннер (специализирующийся на закручивании мяча. — Прим. перев.) или спидстер (специализирующийся на скорости броска. — Прим. перев.)?

После того, как вы определили все это, вам нужно учесть, промокшее поле или сухое, упругое или рыхлое. И как только вы разберетесь с этим, влажность воздуха может измениться, и все ваши вычисления придется менять. Ветер может подуть сильнее, и снова все меняется. И, наконец, сам мяч. Все мячи разные. Даже те, что из одной упаковки. Новенький, блестящий мяч может лететь по воздуху быстрее, чем старый. Он отклоняется иначе. Задача команды — сохранить одну сторону мяча блестящей, а другую — шероховатой, чтобы его можно было заставить двигаться по кривой, поскольку при давлении воздуха на гладкую поверхность мяч летит по воздуху иначе, чем при давлении воздуха на грубую поверхность. После того, как вы учли все эти переменные, у вас появляется шанс определить, как поведет себя мяч.

Но... знаете что?

Все это не имеет никакого значения, поскольку на самом деле судьба этого мяча может зависеть от того, с какой ноги встал сегодня отбивающий.

Если он еще толком не проснулся и его мозг не включился, подающий может выиграть. Если отбивающий сегодня в ударе и видит крикетный мяч так же хорошо, как футбольный, то не поможет никакой анализ мяча. При анализе игры в крикет столько неизвестных, что при двух изначально равных по силе командах… когда их шансы выглядят равными, мельчайшая деталь может все изменить. Это может быть не пойманный кетчером мяч; защитник калитки может моргнуть в неподходящий момент, и игра может полностью перевернуться. И это самое замечательное в крикете.

Профессор Эрнст и его друзья забыли одно: наука во всех отношениях не является и не может являться ни полностью предсказуемой, ни полностью воспроизводимой. Если бы они были честны, они бы это признали. Есть вещи, которые современная научная догма не может проверить тем способом, каким это теперь делается, и гомеопатия — одна из таких вещей.

Ученым это известно из биологии, так чем же отличается человеческая биология?

Возьмем, к примеру, ученого, который хочет собрать определенных бабочек или насекомых. Он может взять очень маленькое количество химиката и нанести его на дерево, чтобы приманить насекомых, привлекаемых особыми феромонами. Ученые знают, что невидимые частицы химиката на дереве подхватит воздух и разнесет далеко и широко, и что, попытайся они измерить эти частицы на расстоянии нескольких миль, им это не удастся. Но насекомые за много миль могут уловить этот феромон с помощью неизвестного радарного органа чувств и понять: "Ах! Ням-ням, это там, в 6,5 милях отсюда"… и они прилетают. Даже если ученый сам не имеет прибора, с помощью которого он может измерить феромон, концентрация которого в воздухе одна частица на миллиард, он верит, что феромоновая ловушка сработает, поскольку опыт учит его, что бабочки прилетят. Причина и следствие, так они говорят.

Ученые также скажут с уверенностью, что лосось стремится назад в реку, где он вывелся из икры, потому что есть некий химический "след", который ведет их обратно туда, где самка лосося отложила икру. И если лосось не попадется на завтрак орлу или медведю, это "что-то" приведет лосося "домой". Ученые не находят ничего смешного в том, что насекомые и лосось могут то, чего не могут они. И хотя любой строгий ученый будет кивать и соглашаться с верностью законов в утверждениях выше, когда дело доходит до применения закона неопределенности к гомеопатии, их ответ: "Ни за что. Если мы не можем увидеть это, проверить это, оценить количественно ингредиенты или доказать, как это действует, — это шарлатанство".

Вы можете посмотреть записи из гомеопатических больниц во время вспышек тифа в прошлом или даже во время пандемии гриппа в 1918 году. Если верить бумаге, на которой записаны итоги, гомеопатия давала такие результаты, в свете которых тогдашние больницы, работающие на фармацевтической продукции, предстают скотобойней. Если увидеть — значит поверить, то неудивительно, что более 100 лет назад люди толпами шли к гомеопатам. В течение многих десятилетий на бумаге фиксировались наблюдения, свидетельствующие о действии гомеопатии, которое практикующие гомеопаты и их пациенты видели собственными глазами и испытали на себе.

"Подумаешь! — говорит ученый. — Шарлатаны с 'пустышкой' и продавцы 'универсального снадобья' — вот они кто в большинстве своем". А когда вы начинаете рассказывать о конкретных людях, которым гомеопатическое средство помогло, в ответ слышите: "Чушь, случайно, эффект плацебо. В любом случае, мы измеряли это, но там нечего измерять, а если там нет ничего, то как это может действовать?"

Ученые забывают о другом принципе неопределенности, который заключается в том, что, если вы не можете что-то испытать или измерить, это еще не значит, что этого не существует. Это может значить, что изучаемое вами относится к еще не объясненному закону вселенной, и что мы попросту не изобрели технологию доказательства этого, поскольку крайне малый масштаб не позволяет нам провести нужное испытание для доказательства отдельных наблюдения. И, быть может, это вообще невозможно.

Феномен крикетного мяча в мире биологии — это нечто такое, чего ученые вроде профессора Эрнста не могут осмыслить. Они хотят иметь возможность "собрать" 1000 людей с улицы, произвольно поделить их пополам и проверить их на ОДИН гомеопатический препарат для ОДНОГО нарушения и получить доказанный результат. Вроде этого: "Анестезия вас вырубит, потому что мы знаем, что она это делает". Уточнение: пусть вас не беспокоит несчастный пациент, который проснулся, лишенный возможности двигаться и говорить, посреди операции, с тем, чтобы иногда доказать обратное. По оценке, данной в фильме "Пробуждение", во время операции ежегодно могут просыпаться 30 000 американцев¹. Впрочем, в книгах об этом не сказано. Нет и официальных цифр, т. к. данные не собирались.

Есть одна причина, по которой концепция "если я это не могу доказать, значит, это не работает" и лицемерна, и смехотворна. Мы все уникальны, и наши ДНК не идентичны. Мы это знаем, поскольку так нам говорят эксперты по ДНК. Вас могут осудить за убийство на основании одного лишь вашего ДНК. Как ни странно, иммунологи начали осознавать, наконец, тот факт, что именно уникальная ДНК человека… гены… в сочетании с массой других переменных, таких как стресс, например, определяет то, КАК человек будет реагировать на болезни. Так почему тогда люди вроде профессора Эрнста считают, что анатомия человека всегда будет действовать как клонированный автомат?

Недавнее медицинское исследование обнаружило весьма неожиданные результаты у людей, чья кишечная флора исследовалась. Но неожиданными они были лишь из-за изначально порочной предпосылки, что у всех нас приблизительно одинаковая кишечная флора. В конце концов, ведь у большинства из нас по две руки, две ноги и голове, и сердце обычно в одном и том же месте, и это должно относиться и ко всему остальному, не так ли? Когда ученые попытались классифицировать флору, они обнаружили, к своему великому удивлению, буквально сотни микроорганизмов, которых они никогда раньше не видели, и открыли, что у каждого человека флора отличается от флоры других людей.

Наши различия сказываются во всех сферах жизни. Кто-то любит весну, кто-то — осень. Некоторым нравится розовый цвет, некоторым — голубой. Я — ночная сова, а мой муж — жаворонок. Я ненавижу жару, а моя знакомая из Индии ненавидит холод. Мне удобнее спать на боку или на животе, а другие предпочитают спать на спине. Я люблю грозу, а другие от нее приходят в ужас. Мне нельзя принимать антибиотики — они могут убить меня — и я обнаружила, что они мне и не нужны. Необходимость вынудила меня найти очень эффективные альтернативы. У меня иммунодефицит, у других его нет. Список можно продолжать бесконечно.

Разница между гомеопатами и врачами в том, что гомеопаты тратят целую кучу времени, складывая единую картину уникального индивида, изучая его переменные и модальности и пытаясь найти лекарство, которое подходит этому уникальному индивиду.

Врачи же ищут знакомые хрестоматийные отличия, которые могут быть явным нарушением стандартной нормы. Например: "О, у вас синдром Жильбера-Мейленграхта, и это значит, ВАМ нельзя Х, Y и Z". Современные ученые с полным презрением смотрят на результаты проведенных по их методу испытаний гомеопатических соединений. Наука медицина обращает внимание на "уникальные отличия" ровно настолько, насколько это вписывается в ее собственные представления, хотя новые области эпигенетики и вакциномики — это просвет потенциальной мудрости, который постепенно приоткрывается все шире с каждым годом.

Тем не менее ущербное в своей основе предположение, что все можно проверить путем рандомизированного двойного слепого исследования, все еще существует.

В этом заключается проблема для гомеопатии. У тех самых ученых, которые говорят, что гомеопатия не действует, поскольку они не могут проверить ее надежность, есть один очень тщательно скрываемый секрет. Этот секрет в том, что их собственная непреклонная позиция в отношении многих собственных догм дала основательную трещину. Просто они не хотят, чтобы вы знали об этом.

Ученые забывают, что слова "безопасный" и "доказуемый" существуют только в их воображении. Единственное безопасное лекарство — это отсутствие какого-либо лекарства.

Ученые верят, что изобрели способы и средства, делающие "хороших" ученых иммунными к предубеждениям. Поэтому они считают, что не могут совершать ошибок.

Кто-то однажды назвал специалиста человеком, который избегает малых ошибок, скатываясь при этом к глобальному заблуждению. Я не думаю, что это определение подходит врачам, поскольку в мире допускается целое море мелких ошибок, но при этом врачи скатываются к глобальному заблуждению. Просто они этого не видят.

Повторюсь, врачи говорят: "Гомеопатия — это шарлатанство, потому что мы не можем доказать в своих лабораториях, что она работает. *** А ведь МЫ ЗНАЕМ ВСЁ. *** Поэтому гомеопатия вместе со многими другими вещами должна быть запрещена и не должна больше получать общественных денег на гомеопатические клиники".

Неужели одна я вижу иронию в новостях вроде тех, что я привожу ниже?

В 2003 году топ-менеджер из "Глаксо Смит Кляйн" признал, что "большинство выписанных лекарств в большинстве случаев не помогают тем, кто их принимает"². Дальше в статье говорится: "Ни для кого в фармацевтической индустрии не секрет, что большинство их продукции неэффективно для большинства пациентов, но высшее фармацевтическое руководство впервые говорит об этом публично".

"Глаксо Cмит Кляйн", "Пфайзер", "Эботт", "Джонсон и Джонсон", "Роше", "Санофи Авентис" и "Уайет" в сентябре 2007 г. вместе вложили неуказанную сумму денег в фонд Международного консорциума тяжелых побочных реакций, который, как сообщают, является некоммерческой организацией³. Его цель — исследовать генетику людей, у которых развились тяжелые побочные реакции на выписанные лекарства⁴. Они надеются, что результаты исследования позволят фармацевтическим компаниям вернуть на рынок лекарства, которые были списаны в прошлом, т. к. генетические тесты позволят заранее идентифицировать тех, у кого будет реакция.

Быть может, однажды все ученые осознают, что индивидуальность каждого не ограничивается генетикой и зависит от эпигенетических переменных, которые попросту невозможно воспроизвести в лабораторных условиях или в испытаниях, где все считается одинаковым… в то время как нет и никогда не будет ничего одинакового.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ McKenzie, J. and Schwartz, S. 2007. "Woman Wakes Up Mid-Surgery, Paralyzed and in Pain. 20,000 to 40,000 Americans May Wake Up Mid-Surgery." ABC News November 30. http://abcnews.go.com/Health/story?id=3938302
² Connor, S. 2003. "Glaxo chief: our drugs do not work on most patients." The Independent on Sunday December 8. http://news.independent.co.uk/sci_tech/article81625.ece Проверено 23 декабря 2007 г.
³ Richwine, L. 2007. "New group will study genetic link to drug risks." Reuters September 27. http://www.reuters.com/article/healthNews/idUSN2542513020070927?sp=true Проверено 23 декабря 2007 г.
⁴ Никакого упоминания о вакцинах, тем не менее. В конце концов нам же говорят, что вакцины не вызывают тяжелые побочные реакции как лекарства!

 Глава XXXI     Оглавление   Глава XXXIII