XLVI. ТЕМПЕРАТУРА: КОГДА ОНИ, НАКОНЕЦ, УСВОЯТ?

Врачи считают температуру в целом опасной и лечат ее жаропонижающими, поскольку она может привести к фебрильным судорогам, ступору, обезвоживанию, учащенному дыханию, дискомфорту и тахикардии. В порядке вещей считается лечение жаропонижающими даже невысокой температуры, от 38° С до 39° С. Домашнее использование жаропонижающих при первых признаках температуры также широко распространено. Такая практика привела к неоправданному универсальному применению аспирина, парацетамола, нимесулида и ибупрофена, которые сдерживают температуру, подавляя синтез простагландинов в гипоталамусе¹.

Парацетамол (он же ацетоминофен, он же тайленол у американцев) впервые применили в медицине в 1893 году, но широко использовать начали лишь в 1949 году². До 1971 года никто не знал, как именно он работает, но это никого не смущало. Врачи, по-видимому, не считали это важным. Температура была "опасной", и от нее надо было избавляться любой ценой. С 1972 года ученые постепенно стали открывать, каким образом парацетамол подавляет различные связи в мозге и в организме, но к 2008 году их знания все еще неполны, и причина этого отчасти в том, что эти самые ученые до сих пор не понимают все те процессы, через которые организм проходит для создания температуры, и чем важен каждый из них, и причину, по которой организм запускает иммунную систему в результате повышения температуры. Большинство этих ученых просто не понимают, что температура здесь выступает в качестве благотворного приспособительного ответа. Когда не знаешь таких основополагающих вещей как эта и ставишь своей целью подавление просто потому что оно возможно, можешь быть уверен, что в конечном счете нарвешься на неприятности.

В конце 1990-х годов меня пригласили принять участие, якобы для того чтобы рассказать о прививках, в послеобеденной презентации на медицинском факультете в Окленде. Мое выступление было втиснуто как сыр в сэндвиче между двумя другими выступающими, и чтобы не отвлекать внимания студентов, меня пригласили присутствовать всю вторую половину дня. Кресла и столы в комнате были расставлены в форме подковы, и меня посадили, образно говоря, на макушке круглой дуги буквы Ω, а преподаватель сел возле белой доски, у двух "пяток". Через 15 минут я решила, что не буду говорить только о вакцинации, ибо по мере хода презентации преподавателя я злилась все больше и больше. Как можно педиатров обучать антинаучным взглядам?!

Когда наступила моя очередь, я сказала, что серьезно обеспокоена точностью некоторых "взглядов", выраженных предыдущим оратором. Я употребила слово "взгляды", поскольку не увидела ни ссылок, ни фактов на белой доске. Этот человек просто выдумывал. Не жалея ничьих чувств и репутаций, я принялась за обзор литературы о ФАКТАХ, указывающих на то, что ТЕМПЕРАТУРА играет важнейшую роль в борьбе с инфекцией, а затем приступила к обзору другой литературы, показывающей, насколько опасен парацетамол для подавления температуры. Статья, с которой я начала, была опубликована в медицинском журнале в 1995 году, и в заключении в ней говорилось:

Нет достаточных данных в поддержку использования парацетамола для лечения лихорадки у пациентов без сердечных или легочных заболеваний, или для предупреждения фебрильных судорог. Более того, парацетамол может снизить образование антител в ответ на инфекцию и увеличить летальность и смертность при тяжелых инфекциях. Необходимо объяснять пациентам, что температура обычно является полезной реакцией на инфекцию, и что парацетамол следует принимать для снижения дискомфорта, а не для лечения жара³.

Белая доска быстро заполнилась фактами из этой статьи и других статей, показывающих, что применение парацетамола как жаропонижающего при инфекциях не только антинаучно, но и крайне опасно, поскольку, как сказал д-р Шанн, специалист отделения интенсивной терапии,

Иммунитет: слишком многие родители и медики считают, что инфекция — это плохо, инфекция вызывает температуру, и поэтому температура — это плохо. В сущности, температура часто является благотворным ответом организма на инфекцию, и умеренная лихорадка улучшает иммунитет.

Шанн говорил об исследованиях млекопитающих, в которых был показан рост смертности как при вирусных, так и при бактериальных инфекциях, увеличение распространения вируса больными гриппом и снижение уровня антител при использовании жаропонижающих. Далее он сказал, что

поэтому давать лекарства, снижающие температуру, пациентам с тяжелой инфекцией — не лучшая идея. Эти данные говорят о том, что аспирин и парацетамол увеличивают смертность при тяжелых инфекциях и могут продлить инфекцию и снизить выработку антител при мягких инфекциях.

К тому моменту, как я закончила, вся доска была заполнена ссылками на медицинские источники, но когда я оглядела аудиторию, мне показалось, что слушатели словно отключились и находятся в каком-то застывшем "неработающем" состоянии со стеклянными глазами, означавшем, судя по всему, следующее: "Надо слушать своего учителя, а не какую-то тупую мать". И я поскорее предложила им задавать вопросы. Первым был такой: "На каком медицинском факультете вы учились?" Моя реакция была немедленной: "А какие статьи в медицинской литературе о лихорадке и инфекции вы прочитали?"

В моем журнале телефонных звонков за 2007 год записано около 12 разговоров с людьми, которые побывали в больнице и к которым персонал относился как к негодяям, считая их преступно беспечными из-за того, что они не лечили cвоих детей парацетамолом от температуры.

Один из разговоров у меня состоялся с матерью, чей ребенок был в контакте с ветрянкой, и которого с температурой привезли к врачу. Доктор решил, что это наверняка ветрянка, учитывая контакт и временны́е рамки, и сказал матери лечиться парацетамолом. Затем доктору пришла в голову блестящая идея, и он сделал этому ребенку прививку MMR (корь-паротит-краснуха. — Прим. перев.), т. к. это должно было сэкономить матери поход к врачу через три недели. Мать делала, как ей было велено, и в течение нескольких дней лечила ребенка, как сказал врач. Ребенок заболел не только ветрянкой, но еще и корью, у него начались судороги и он умер.

Согласно патологоанатомическому заключению, ни парацетамол, ни MMR не сыграли роли, имевшей отношение к причине смерти, в качестве которой была установлена ветрянка. Я уверена, что и парацетамол, и MMR сыграли роль, имевшую непосредственное отношение к факторам смерти ребенка, и что такое патологоанатомическое исследование демонстрирует свойственные сегодня многим врачам невежество и пренебрежение иммуносупрессивной ролью жаропонижающих и любыми указаниями на то, что больного ребенка ни в коем случае нельзя прививать.

Когда я села читать статью 2007 года в "Пидиэтрикс"⁴, мне бросились в глаза следующие две фразы:

Понимание роли температуры, если температура играет хоть какую-то роль…

и далее

...функциональное значение температуры остается неопределенным.

Никто с кафедры неврологии и медицины развития в Мэриленде и никто с кафедры эпидемиологии и биостатистики Пенсильвании не имел в 2007 году представления о роли температуры при инфекции? Почему?

Ладно, они изучали это в контексте аутичных детей. Исследование было предпринято, поскольку

в течение нескольких последних десятилетий родители и клиницисты сообщали, что поведение детей с ASD начинает улучшаться, иногда значительно, во время эпизодов лихорадки⁵.

Улучшения у детей позже проходили, но вопрос остается открытым: "ПОЧЕМУ?"

Это очередной чудесный пример того, что считается доказательством. Доказательством является все то, что врач называет таковым, пока не будет доказана его ошибочность. Когда родитель говорит: "Моему ребенку стало гораздо лучше во время температуры", то это простая случайность. Даже если клиницисты соглашаются, эти знания по-прежнему считаются "случайностью", и требуются десятилетия, чтобы провести исследование индивидуальных случаев для подтверждения того, что родителям было известно давным-давно.

Когда тот же родитель говорит: "Мой ребенок был абсолютно здоров до прививок, получил это осложнение, так и не восстановился, и вот доказательство", то у врача стеклянные глаза.

Единственным полезным выводом этого исследования было следующее:

Требуются дополнительные исследования для окончательного доказательства температурно-специфичных эффектов и прояснения лежащих в их основе биологических механизмов…

Однако я не уверена, так ли все просто, как кажется на первый взгляд из статьи 2007 года.

Предпосылкой для другого исследования аутизма, проведенного в 2003 году, стало то, что

блокировка температуры жаропонижающими препятствует нормальному иммунологическому развитию в мозге, приводя к таким нарушениям нейроразвития как аутизм у определенных генетически и иммунологически предрасположенных индивидов⁶.

Затем в статье говорится:

Влияние может сказаться в утробе или в очень раннем возрасте, когда иммунная система бурно развивается.

Жаропонижающие могут привести к нарушениям развития мозга в условиях, когда иммунная система бурно развивается? А как насчет вакцин?

Подобные утверждения позволяют вновь возложить вину на мать и отвлечь внимание от разговоров об аутизме и прививках. По сути, эти исследования должны показать людям, как мало на самом деле известно врачам.

Есть еще один интересный момент в обсуждаемой теме — тот факт, что однажды кто-то взял и отнесся к "случайности" серьезно, хотя и почти поколение спустя после первых сообщений о случаях. Я хочу рассказать вам о некоторых "случаях" с тех времен, когда родители не страдали паранойей по поводу кори и когда молодые жены и мамы знали, как лечить корь витамином А, витамином С и другими средствами, которых, по словам врачей, не существовало. Мы знали, что вопреки рекламирующим прививки проспектам, осложнения и смерть были крайне маловероятны у получающих правильное лечение здоровых детей.

Родители со схожими взглядами собирались вместе и обсуждали, как после кори или даже умеренной температуры от других инфекций дети совершали семимильные скачки в развитии, и это не было игрой воображения. В нашей семье такое происходило дважды. У меня была привычка записывать все, что происходило во время и после инфекций, поскольку я знала, что это не удастся вспомнить спустя дни или годы. Также я любила знакомить планкетовских медсестер⁷ и врачей с тем, что я записала, прежде чем они заполнят очередное пустое поле, даже если они вздыхали и закатывали глаза, собираясь вписать свои собственные мудрости!

После кори у нашего старшего сына он сделал стремительный скачок в речи. Его и без того уже неплохой словарный запас внезапно не только пополнился количественно, но и приобрел беглость, с которой слова стали выстраиваться в цепочку. У нашего младшего сына скачок в развитии проявился в совершенно другой области. Мальчик был очень неуклюжий и постоянно падал. После кори он не только совсем перестал шлепаться, но и его координация в целом, включая согласованность действий глаз и рук, стала гораздо менее "произвольной".

Наши друзья замечали подобные вещи, но все они пожимали плечами и говорили: "Это нормально. Все дети делают определенные шаги после кори".

Наш семейный врач, услышав это, рассмеялся, издав какой-то ослиный звук. А десять лет спустя я с интересом слушала, как доктор антропософии рассказывал об этом феномене, указывая на статьи из антропософских журналов на своем столе.

Есть ли правда в рассказах родителей, видевших общее улучшение здоровья своих детей после приличной температуры?

Что, если это не "только лишь" аутичные дети, которые демонстрируют временное улучшение во время подъема температуры? Что, если температура является очень мощным инструментом положительного развития мозга, требующимся для всех маленьких детей, необходимым для выжигания (за отсутствием лучшего термина) "сбоев" нейросистемы или, быть может, последствий неизвестного эпигенетического воздействия?

А что, если лишая детей инфекционных заболеваний с помощью прививок и применяя парацетамол при каждом втором повышении температуры, мы делаем прямо противоположное тому, что необходимо организму и для чего он создан?

Почему врачи и больницы заставляют лечить температуру, словно что-то плохое, что нужно немедленно сбить и чего следует бояться?

Просматривая офисные папки, наполненные статьями из медицинской литературы о (зло)употреблении парацетамолом при инфекционной температуре, я с удивлением отмечаю, какое количество раз и при каком широком разнообразии клинических ситуаций⁸ всплывает такая фраза:

Рутинная жаропонижающая терапия у детей с инфекционными заболеваниями уже давно является предметом споров.

Споров? Где? Мне неизвестна ни одна часто посещающая кабинет врача мать, которая знала бы о существовании каких-либо споров вокруг применения парацетамола при инфекциях. Уже несколько десятилетий отдельные врачи сомневаются и поднимают шум, но достигает ли их недовольство чего-либо в реальности? Кто-нибудь исследует, что́ температура делает в организме, и не только с точки зрения результата инфекции, но и в контексте общего здоровья детей?

Нет. Так почему парацетамол вообще предлагают?

Ответ — в рекламе, которую мы видели раньше и видим до сих пор. К примеру, реклама мотрина фирмы "Макнелл" в "Америкэн ньюсуик" в 2000 году⁹ говорит, что мотрин "никогда не сдается" и предназначен "для мам, которые не шутят шутки с температурой".

Другими словами, ничего не делать — значит, шутки шутить, и, значит, быть плохим родителем.

Новая реклама парацетамола в Новой Зеландии куда более тонкая и рассчитана на "интеллектуальные амбиции":

Я не пичкаю свой организм чем попало. Поэтому я всегда дважды думаю, когда что-то собираюсь сделать. Некоторые решения трудно принять. Но в итоге ты должен сделать то, что правильно для тебя. Панадол. Это мой выбор¹⁰.

Вам ничего не рассказали о панадоле, но все выстроено так, чтобы заставить вас думать, что если умные люди, думающие дважды, делают свой "выбор" в пользу Panadol®, то и для вас это тоже будет правильным. Это старый прием "делай как (якобы) все". Задумываются ли читатели, что им не рассказали то, о чем предположительно умные люди как раз и думают в первую очередь?

Зарубежные¹¹ и новозеландские¹² исследования показали, что дети, которым давали парацетамол в раннем детстве, на 25% больше подвержены риску приобретения симптомов астмы¹³. Применение антибиотиков у малышей обнаружило такую же связь. Логично было бы заключить, что и парацетамол, и антибиотики оказывают негативное влияние на иммунную систему в долгосрочной перспективе. Что делает парацетамол в иммунной системе во время лихорадки? Как влияет на иммунную систему после нее? Я не могу найти никаких ответов в медицинской литературе.

Необходимо, чтобы вопрос температуры, парацетамола и иммунной системы был решен ради здоровья и родителей, и детей.

А пока нет сомнений, что мне будут продолжать присылать такие истории как эта, от блогера из другой страны, который прочитал главу 39 нашей первой книги "Просто укольчик"¹⁴ и посчитал своим долгом рассказать личную историю. Он дал мне разрешение на публикацию их опыта с температурой.

Как-то утром, когда Саванне только-только исполнился годик, играя с нами в кровати, она внезапно стала вялой и неактивной. Нас охватила с трудом сдерживаемая паника. В пижаме и без обуви я бросился за руль и, сломя голову, повез ее в больницу примерно в восьми минутах от нас. Несколько специалистов в белых халатах тут же занялись ею. Ей сделали какой-то жаропонижающий укол (я не хочу знать, что это было). Температура подскочила у нее, думаю, до 41° С или около того. Когда я спросил, не навредит ли это мозгу, мне сказали, что ответ может дать только электроэнцефалограмма. Мы подключили Саванну к аппарату проводами, прикрепленными к ее голове. "Оказалось", что с ней все в порядке — "сведения", за которые нам пришлось выложить круглую сумму. Нам посоветовали искупать Саванну в такой холодной воде, какую она сможет вынести. Мы так и сделали. На следующий день мы отвезли ее к педиатру, которого нам кто-то посоветовал.

Он диагностировал розеолу.

Он заметно рассердился, когда мы рассказали ему, во сколько нам обошлась ЭЭГ. Затем он рассказал нам правду. "Дети способны переносить скачки температуры, подобные этому, без всякого вреда. Самое тяжелая работа — это убедить родителей НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ, когда у детей поднимается высокая температура. Они способны справиться с ней".

Много ли вы знаете врачей, которые говорят родителям, что дети могут справиться с температурой?

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Torres, A.R. 2003 "Is fever suppression involved in the etiology of autism and neurodevelopmental disorders?" BMC Pediatr 3: 9, September 2. Epub 2003, September 2. Review. PMID: 12952554.
² Davies N.M. 2004. "Cyclooxygenase-3: axiom, dogma, anomaly, enigma or splice error? — not as easy as 1, 2, 3." J Pharm Pharmaceut Sci (www.ualberta.ca/~csps) 7(2): 217–26. Доступно здесь. Проверено 5 декабря 2007 г.
³ Shann, F. 1995. "Paracetamol: use in children" Australian Prescriber 18: 233–4. Доступно здесь.
⁴ Curran, L.K. 2007. "Behaviors Associated With Fever in Children With Autism Spectrum Disorders" Pediatrics 6: 120: e1386–e1392, December (doi:10.1542/peds.2007-0360).
⁵ ASD = нарушения аутического спектра.
⁶ Torres, A.R. 2003. "Is fever suppression involved in the etiology of autism and neurodevelopmental disorders?" BMC Pediatr 3: 9, September 2. Epub 2003, September 2. Review. PMID: 12952554.
⁷ В те дни планкетовские медсестры посещали малышей на дому в течение многих недель, и затем через несколько месяцев родители начинали привозить своих малышей в планкетовские приемные ежемесячно.
⁸ Brandts C.H. 1997. "Effect of paracetamol on parasite clearance time in Plasmodium falciparum malaria." Lancet 350(9079): 704–9, September 6. PMID: 9291905.
⁹ Рекламная вклейка в "Ньюсуик", присланная мне из Америки. McNell ©McN-PPC, Inc. 2000.
¹⁰ Реклама парацетамола компании "Глаксо Смит Кляйн", Sunday Star Times Magazine 2007, April 8.
¹¹ Riece, K. et al. 2007. "A matched patient-sibling study on the usage of paracetamol and the subsequent development of allergy and asthma."Pediatr Allergy Immunol 18(2): 128–34, March. PMID: 17338785.
¹² Cohet C. et al. 2004. "Infections, medication use, and the prevalence of symptoms of asthma, rhinitis, and eczema in childhood." J Epidemiol Community Health 58(10): 852–7, October. PMID: 15365112.
¹³ Massey University. 2004. "Paracetamol or antibiotic use early in life may increase the subsequent risk of asthma." September 16. Доступно здесь.
¹⁴ Just a Little Prick. "The Fever-Pitch Bandwagon," p. 259.

 ГЛАВА XLV    ОГЛАВЛЕНИЕ   ГЛАВА XLVII