Оригинал здесь

XIII. ИНСТИТУТ НА ФОНЕ НЕСОГЛАСИЯ

Д-р Мозли, первый противник вакцинации. — Его влияние в Лондонском обществе. — Другие оппоненты. — Крах иллюзий в 1804 году. — Книга Голдсона. — Ответ Ринга. — Удар по доверию. — Обращение Дженнера к аристократии. — Коллегию врачей просят вынести суждение. — Сэр Лукас Пепис. — Второе вознаграждение Дженнера. — Мятежники-радикалы. — Комитет по вакцинации. — История Гросвенора. — С. Т. Кольридж. — Поддержка главным образом официальная. — Первый законопроект лорда Борингтона. — Второй законопроект также отклонен: выступления в палате лордов. — Эпидемия 1817—18 годов. — Видоизмененная натуральная оспа

Первым и одним из самых решительных противников вакцинации был д-р Бенджамин Мозли, знающий и проницательный врач, имевший обширную практику среди высших слоев общества в Сент-Джеймсе¹. Несколько лет он провел на Ямайке, где оказал неоценимые услуги в военных операциях в качестве офицера медицинской службы колонии и опубликовал образцовую работу "Тропические болезни и климат Вест-Индии" (выдержавшую три издания), а также трактат "Кофе" (пять изданий). Вернувшись с Ямайки, он несколько лет провел на известных континентальных медицинских факультетах², а когда он поселился в Лондоне, министр Гренвилль назначил его на престижную должность врача больницы Челси, и он исполнял свои обязанности в течении тридцати лет "с огромным éclat" [фр. успехом. — Прим. перев.]³.

Когда об "Исследовании" Дженнера только начали говорить осенью 1798 года, Мозли собирался опубликовать исторический и практический трактат, посвященный сахару и включавший заметки о жизни на островах Вест-Индии, — например, соообщение о магических амулетах негров и рассказ о последней битве и гибели Трехпалого Джека, известного преступника Ямайки, чей мешочек-талисман он получил. Вместе с этим сборником Мозли, вероятно в сентябре 1798 года, написал несколько комментариев о новаторском учении Дженнера об инокуляциях коровьей оспы. В то время еще ни один медицинский журнал не писал об этой теории, но Дженнер прожил в Лондоне все лето и обсуждал свою идею с друзьями, и Пирсон, коллега Мозли, также практикующий среди аристократии, очень серьезно воспринял проект и своими письмами возбудил любопытство, если не энтузиазм, по поводу инокуляций.

Заметки Мозли о последнем медицинском нововведении представляют собой любопытную смесь остроумия и здравого смысла. Он описывает появление "Исследования" как знамение небес, значение которого тем не менее неведомо:

Некоторые воображают, что норовистая лошадка с мокнущими бабками сможет разбить все Галеновы склянки… Чтобы сохранить для потомков знания о происхождении этой удивительной, замечательной болезни, я должен рассказать, что по словам некоторых, источником болезни служит так называемые мокнущие бабки лошадей… Говорят, что главное достоинство болезни в том, что она является амулетом против натуральной оспы… Любовь к коровам — еще недостаточная причина утверждать, что коровья оспа может на время уменьшить предрасположенность к заражению натуральной оспой; какое угодно кожное высыпание, герпетическая лихорадка и любое заболевание лимфоузлов действуют так же… Натуральная оспа и коровья оспа не одинаковы, они абсолютно различны… Разве может кто-то предсказать, каковы будут последствия через много лет введения lues bovilla, телесной жидкости животного, в человеческое тело?.. Самые мудрые люди еще не до конца постигли учение о прививании болезней, и мне хотелось бы осадить легковерных, чтобы не торопились до тех пор, пока теория не подвергнется глубокому, спокойному и беспристрастному исследованию, и предостеречь родителей, чтобы не позволяли своим детям страдать в качестве подопытных.

Несколько шуток и нелепостей о том, как человеческий облик изменится на бычий, немного испортили впечатление от этих разумных комментариев. Ассоциации могли быть навеяны произведениями Овидия⁴, но сторонники Дженнера очень серьезно отнеслись к ним и на протяжении многих лет цитировали их в качестве примеров бессмысленных возражений, ставших на пути великого открытия.

Видимо, Мозли действительно надеялся осадить легковерных с помощью критики. Однако его ошибка заключалась в составлении суждения a priori, и, таким образом, бесстрастные англичане не сочли его мнение ценным. Восемь лет спустя, когда появился обширный опыт, один автор в "Эдинбург ревью"  выразил удивление, что в 1798 году Мозли, основываясь на теории, выступил против инокуляций коровьей оспы, "хотя в то время все, что он мог читать или видеть, было написано в их поддержку"⁵. На это Мозли ответил:

Действительно, невежественные люди могут посчитать сверхъестественной мою публикацию, где исключительно благодаря аналогии и патологии я смог предсказать все неприятные события, произошедшие с тех пор⁶.

Мозли составил мнение о научной работе, так как читал между строк; он судил о ней как о коммерческом проекте, требующем изучения, или же как о литературном произведении, требующем критики; он занял твердую позицию и, словно он был д-ром Джонсоном, заявил: "Все это жульничество, и точка"⁷. С научной точки зрения, он относился к чудовищному лошадиному мокрецу Дженнера и чарам коровьей оспы со снисходительностью, проявленной им к амулету Трехпалого Джека, описанному в той же книге (кончик козлиного рога, наполненный смесью из крови черного кота, человеческого жира, могильной земли и т. д.). Для него не имело значения, что Дженнер являлся членом Королевского общества.

Все, что сделал Мозли, — выразил первое впечатление многих людей в Лондоне, узнавших об инокуляциях коровьей оспы. 13 ноября 1798 года д-р Пирсон, расположенный к инокуляциям, писал Дженнеру:

Вы не можете себе представить, насколько пренебрежительно относятся люди к коровьей оспе. Один говорит: ее происхождение от мокнущей бабки лошади внушает омерзение и отвращение, другой — Боже мой, мы должны заражаться болезнями животных, а их и так довольно много среди нас! Третий умник полагает, что метод необычен, странен; они не знают, что думать о нем⁸.

Д-р Мозли был в выгодном положении для распространения информации о новой панацее. В течение последующих двух лет он нашел средства для двух или трех изданий сборника своих статей о коровьей оспе. А затем он расширил сборник и превратил его во внушительную книгу, озаглавленную "Трактат о коровьем сифилисе"⁹, с изображениями "больных рук" для усиления доказательства сифилитической природы болезни. Благодаря своим обширным связям в литературных и политических кругах, ему удалось изрядно посмеяться над последователями Дженнера. Одним из его пациентов был Чарльз Джеймс Фокс¹⁰, который однажды случайно встретил Дженнера в Четнеме. Видимо, мистер Фокс был уже "испорчен" Мозли и настроен против изобретенного Дженнером притягательного учения о коровьей оспе, раз он решил воспользоваться возможностью расспросить тщеславного первооткрывателя. "Прошу вас, доктор Дженнер, расскажите мне об этой коровьей оспе, мы о ней изрядно наслышаны. На что она похожа?" Дженнер ответил, применив свою любимую аналогию, что она напоминает "жемчужину на листе розы". Политик громко рассмеялся и похвалил сравнение¹¹.

Мозли был практически единственным врачом, кто в течение первых двух-трех лет был открытым и бескомпромиссным оппонентом. В письме Дженнера, датированным 15 июля 1800 года¹², говорится и о "человеке, по имени Браун, который приложил многочисленные усилия, чтобы принизить значение, но обнаружив, что все уважаемые врачи оставили его, застрелился несколько дней назад". В мае 1802 года комитет адмирала Беркли вызвал в качестве свидетелей еще двух врачей, кроме Мозли, Джона Берча, хирурга из больницы св. Томаса, и д-ра Роули, плодовитого автора полунаучных книг, имеющего множество поклонников. Но ни тот, ни другой до того времени ничего не опубликовали против вакцинации, и потому их свидетельства комитет не посчитал весомыми. Обращение к парламенту с просьбой о десяти тысячах фунтах в 1802 году на время остановило кляузничество, и это восприняли как всеобщее согласие, о чем я рассказывал в предыдущей главе. Беддоуз, тоже противник, первым написал, что такого голосования недостаточно и нужно устроить всенародный опрос¹³. Кук, в самом начале написавший об очень неблагоприятных данных, известен высказыванием, что в его неприятии метода "было больше рвения, чем благоразумия"¹⁴.

Не считая возражений Коббетта, приведенных в "Политикэл реджистер" в 1803 году и адресованных Уилберфорсу, предлагавшему законодательно запретить вариолярные инокуляции и заменить их инокуляциями коровьей оспы, споры затихли до весны 1804 года. Первые восторги по поводу новой защиты сошли на нет, попытки Дженнера начать практику в качестве консультанта на Хартфорд Стрит в Мейфэре потерпели сокрушительную неудачу, поскольку немногие желали нанять его в качестве вакцинатора. И медицина, и общественность пребывали в покое. Самые фанатичные приверженцы Дженнера были уверены, узнав о решении парламента и о восторженных отзывах из-за границы, что натуральная оспа будет вскоре уничтожена. В 1803 году они уже обсуждали, что нужно сжечь дотла лондонскую Оспенную больницу или продать ее и использовать в другом качестве¹⁵. Они так мало знали о самых основах эпидемиологии или настолько потеряли голову, что приняли обычный спад эпидемии натуральной оспы за полное исчезновение болезни благодаря защитным свойствам коровьей оспы, инокулированной лишь горстке детей и младенцев. Но было бы неправильно приписывать подобные неумеренные восторги исключительно влиянию Дженнера. Помешательство врачей миновало, а новая вспышка эпидемии натуральной оспы в 1804 году дала возможность наиболее беспристрастным и независимым медикам подойти к имеющимся доказательствами с тщательностью и здравым смыслом, не хватившим им, к сожалению, в самом начале.

Эпидемия 1804–5 годов свирепствовала в Лондоне и многих других частях страны, включая Шотландию и Уэльс. Вскоре пациенты заполонили Оспенную больницу, к счастью, спасенную от разрушения, и на протяжении месяцев в ней не было свободных мест. Впервые (по крайней мере в Англии) все немногие вакцинированные дети подверглись настоящему испытанию возбудителем эпидемической болезни. Результат был таким же, как и частые, тщательно записанные широкомасштабные результаты поздних эпидемий, но об этой эпидемии осталось слишком мало данных, что стало причиной широко распространенных сомнений и заблуждений, вызванных в умах медиков новой защитой. Публикация о шести случаях в Портсмуте снова возродила споры, это вызвало резонанс, позволяющий предположить, что многие имели такой же опыт, хотя и не рассказали о нем. А те двое или трое, все же приславшие отчеты о случаях заболевания в медицинские журналы, были известными последователям Дженнера и знали, как оправдывать неудачи.

Члены Медицинского общества Портсмута 29 марта 1804 года прочитали и обсудили несколько случаев¹⁶, вряд ли отличавшихся от сотни подобных, произошедших в 1799 и 1800 годах в Англии или на континенте, только не было уже той восторженности, и снова победил здравый смысл. Четыре случая из них были обычными примерами, когда вариоляционный тест через год или два после вакцинации вызвал неполное течение инокулированной натуральной оспы. На протяжении двух лет эти случаи были в распоряжении мистера Голдсона, в 1802 году он даже отправил один из них комитету под председательством адмирала Беркли.

В марте 1804 года ему пришлось снова задуматься о них и предпринять решительные действия. Голдсона вызвали к заболевшему ребенку, которого за год или два до того Голдсон сам вакцинировал; обнаружилось, что малыш страдает от некоей лихорадки с сыпью. Голдсон пришел к выводу, что ребенок болен натуральной оспой, и тут же пригласил ведущих местных врачей, включая военно-морских хирургов из Хэслерского госпиталя, для освидетельствования ребенка. Похожий случай в его практике произошел через неделю или две после первого. 29 марта созвали самое полное собрание Медицинского общества Портсмута, даже местная газета сообщила об этом 2 апреля и объявила, что Голдсон в скором времени собирается опубликовать отчет. Копию газетного выпуска отправили Дженнеру, и он написал Даннингу (из Плимут Дока): "Настоящее сборище болванов! То-то посмеются наши континентальные соседи!"¹⁷

Голдсон сообщил о выходе своего памфлета в "Медикэл джорнэл" (возможно, и где-то еще) в анонсе под уже тогда тревожным заголовком "Случаи заболевания натуральной оспой после вакцинации". Дженнер заявил, что этот анонс еще хуже книги, и назвал его "убийственным вестником". Книга вызвала большой интерес, но реакция на нее до смешного не соответствовала серьезности и новизне содержания. Неудивительно, что первым порывом Дженнера было воскликнуть: "Настоящее сборище болванов!" Суматоха поднялась из-за четырех вариоляционных тестов и двух вакцинированных детей, заболевших впоследствии натуральной оспой естественным путем. В старых выпусках "Медикл джорнэл" приводились десятки случаев подобного рода, и что? В заграничных журналах печатались отчеты о целых эпидемиях среди вакцинированных. Вся разница была в том, воспринимали ли происходящее на холодную голову или в угаре энтузиазма.

Памфлет Голдсона появился в июне, и "Медикэл энд физикэл джорнэл" опубликовал большой отрывок и рецензию в июльском номере. Очевидно, что заключительный вывод потряс редактора до глубины души:

Так усердствовать ради открытия, закрывать глаза на обвинения, скрывать каждую неудачную вакцинацию, называя ее ложной, — ниже достоинства врача.

Рецензия была написана в очень уважительном тоне и весьма оскорбила Дженнера, написавшего Даннингу 22 числа того же месяца:

Извините, но я не смогу прислать Вам анонсы для обложки "Медикэл джорнэл". Рецензия на книгу Г. скажет Вам, что мне это неинтересно.

Рецензент писал:

Всем сторонникам, друзьям и благожелателям д-ра Дженнера и его открытия стоит внимательнейшим образом изучить памфлет… Если возражения мистера Голдсона обоснованы, то они могут привести к полному запрету вакцинаций от человека к человеку… Автор считает, что вакцинации непосредственно от коровы имеют непреходящую ценность, и отдает предпочтение именно этому виду коровьей оспы.

Выделения курсивом были сделаны автором. Когда Дженнер увидел их, его, вероятно, бросило в холодный пот.

В спор вступил ревностный приспешник Дженнера Джон Ринг, который опубликовал свой ответ в июле¹⁸. Писал он главным образом Голдсону, но в то же время обрушился на "Медикэл энд физикэл джорнэл" из-за подробного разбора и уважительной критики в июльском номере и обвинил журнал в "продажности ради поддержки одной стороны". Нападки Ринга на Голдсона, очень уважаемого человека в Портсмуте, известного благодаря книге о морских открытиях, вызвали всеобщее возмущение врачей; Дженнер так написал об этом Даннигу: "Как только Ринг прочел книгу Голдсона, он тут же зарядил свой мушкетон и выстрелил прямо в лицо автору!"¹⁹ Картина будет полной, если представить Дженнера, из-за забора любующегося бандитом. И Голдсон, и "Медикэл джорнэл" были сдержанны. Реакция на запугивания Ринга хорошо видна в следующих выпусках журнала, о них еще долго писали в связи с материалами о вакцинации, разрешенных к публикации в журнале²⁰. Редактор, видимо, действительно переживал из-за грубости, которой подвергся Голдсон, а сам Голдсон во втором издании показал себя кротким и всепрощающим. "Нашим читателям, — снова писал рецензент, — будет очень приятно ознакомиться с песпективами примирения мистера Голдсона и вакцинации"²¹.

Реакция большинства врачей и публики была более длительной. Присылались письма в "Таймс", "Морнинг кроникэл", "Сан" и прочие газеты и журналы. Дженнер писал Даннингу: "Книга Голдсона отправила многих жертв в могилу до срока", и еще:

Не беда; Вам еще будут рассказывать о случаях натуральной оспы после инокуляций коровьей оспы. Так должно быть. Любой неловкий вакцинатор [и ни слова о дамах и священниках, вакцинировавших тысячи людей с его радушного согласия], получающий пустулу на руке в результате инокуляции, будет клясться, подобно Г., что все было сделано правильно, не зная при этом о тонких отличиях, о которых должен знать любой человек, берущийся за ланцет для вакцинаций.

Врачи уже давно настойчиво требовали опубликовать гравюры, демонстрирующие эти тонкие отличия; им объявили, что гравер как раз работает, его даже вызывал комитет адмирала Беркли для объяснений, но гравюры по вполне обоснованной причине так и не изготовили — "ложной" вакциной можно было назвать все, что угодно. И снова послание Даннингу:

Никогда еще вакцинация не стояла так высоко. Мне очень хорошо известно мнение мудрых и великих о ней, а за мнение глупых и посредственных я не дам и ломаного гроша. Почему мы должны вглядываться в одну точку? Там меня уважают, а здесь нет.

Воистину, глаза глупца на конце земли²².

Даже Даннинг начал колебаться. Он написал, что случаи в Портсмуте "выглядят безобразно", и для него было вполне естественно сделать подобное заключение, особенно принимая во внимание, что, когда было получено всеобщее одобрение в 1802 году, его суждение было следующим:

Истинная вакцинная лимфа обладает или не обладает абсолютной защитной силой против вариолярного заражения. Подобная сила соответствует или не соответствует законам Природы. Защита, если она действительно существует, не может быть случайной, она должна быть постоянной и определенной²³.

Желающие подробнее ознакомиться со смесью запугивания и лести, всегда отличавшие манеру Дженнера вести дела, могут найти хороший пример в его письмах к Даннингу, написанные в то время, когда портсмутское дело будоражило воображение его верного адресата в Плимут Доке.

После удара, нанесенного доверию к инокуляциям коровьей оспы в 1804 году, вскоре последовала серия нападений сторонников старого метода инокуляций, к которым стали причислять и Мозли. В следующие два года Берч, Роули, Сквиррел и Липскомб опубликовали свои книги и памфлеты, а Мозли в это время подготовил новое издание "Коровьего сифилиса" и сборник комментариев, куда он включил случаи заболевания натуральной оспой после вакцинации, приведенные Саттоном и другими, последовавшие после заражения или инокуляции. Таким образом, книга Голдсона стала призывом к более решительному сопротивлению, нежели то, какое коровья оспа встретила в первые годы своих испытаний. Дженнер сохранял приличествующее делу спокойствие. Хотя его попытки начать практику в Мейфэре окончились неудачей, но все еще мог сказать: "Мне очень хорошо известно мнение мудрых и великих о ней"; к великим и мудрым он и обратился. Одной из его покровительниц была леди Кру, которая устроила встречу лорда Генри Петти (впоследствии ставшего маркизом Лэнсдауном) и Дженнера в своем особняке в Хемпстеде летом 1805 года²⁴. В результате "Его Светлость принял решение кое-что представить к следующему заседанию". Снова Дженнер встретился с лордом Генри в начале 1806 года и обнаружил, что "он все с тем же пылом занимается моим вопросом". 2 июля лорд Генри, к тому времени ставший министром финансов после смерти Пита, направил королю ходатайство "просить его Королевскую коллегию врачей исследовать, как продвигаются вакцинные инокуляции, и выяснить, по каким причинам с ними медлят во всем Соединенном Королевстве". Тогда же он воспользовался благоприятным моментом и выразил свою твердую убежденность в том, что отчет коллегии будет благоприятным, что было весьма вероятно, принимая во внимание, что ее лидеры связали себя свидетельствами в 1802 году.

Воззвание к медицинским властям, в самом достойном виде представленным Коллегией врачей, стало поворотной точкой в споре о вакцинации. Произошло разделение на две части: все, что было научного и уважаемого в одном лагере, против всего независимого, профессионального или непрофессионального в другом. На страницах общепризнанных журналов теперь было сложнее поместить факты или рассуждения. В 1806 году²⁵ появилось новое издание, "Медикэл обзёрвер, о Лондон мансли компендиум оф медикэл транзакшн", основанное обществом практических врачей. Оно сблизилось с противниками инокуляций коровьей оспы и продолжало борьбу до 1811 года, если не дольше²⁶. Конечно, в столице противники были наиболее активны. "В Лондоне, — писал 21 февраля 1806 года Дженнер, — течет яд этих смертельно опасных змей"²⁷.

Коллегия врачей принялась собирать доказательства в пользу вакцинации, призвав на помощь Коллегию хирургов и медицинские общества Эдинбурга и Дублина. Обнаружили несколько негативных фактов, но их уравновесили "весомые", как написано в отчете, свидетельства в защиту вакцинации. Сам Дженнер предстал перед комитетом Коллегии 19 февраля 1807 года с пачкой иностранных дипломов и наград, начиная со знака отличия Геттингенской Академии наук, врученного ему в 1801 году при обстоятельствах, описанных в главе 9. По правде говоря, в отчете следовало бы привести все неблагоприятные данные; в нем было прямо написано, что "публика была введена в заблуждение" известной теорией Дженнера о ложной коровьей оспе, "как будто существуют истинная и ложная коровья оспа". Но было уже слишком поздно, и сделанного вреда было не исправить. Они забыли, что все ранние негативные отзывы, призванные развеять иллюзии с самого начала, отбрасывались и объяснялись именно этой причиной, о чем я говорил в предыдущих главах. Из отчета следует вывод, что "вакцинация способна предоставлять защиту, может, и несовершенную, но близкую к тому, насколько это может ожидаться от любого открытия, сделанного человеком".

10 апреля 1807 года отчет был закончен и подписан сэром Лукасом Пеписом, президентом Коллегии врачей. 16 мая Дженнер писал из Бедфорд Плейс, Лондон:

Я только что получил записку от президента, сэра Лукаса Пеписа, он просит меня вакцинировать его младшего внука. Два года назад почтенный президент скорее позволил бы гадюке прикоснуться к коже мальчика, чем вакцинному ланцету. Но это inter nos²⁸.

Так как этот почтенный президент более других сделал для признания вакцинации, и больше всего для ее государственного обеспечения, следует немного рассказать о нем.

В молодости у д-ра Пеписа была успешная и модная практика в Брайтоне, он женился на титулованной особе (графине Ротс), а в 1788 и 1789 годах его вызывали к королю Георгу III, когда тот серьезно болел. Благодаря этим заслугам, в 1792 году его назначили лейб-медиком и пообещали должность начальника медицинской службы армии, когда появится такая возможность, что и произошло в 1794 году. Позднее был основан Военно-медицинский комитет, в его состав входили главный армейский хирург и ревизор, а сэр Лукас председательствовал. В этом качестве сэр Лукас обладал большой властью и возможностями, он мог назначать врачей на должности в войска, что он и делал, предоставляя должности штатским врачам, и не имело значения, если те никогда ранее не имели дела с армией, зато предпочтение отдавалось Королевской коллегии врачей. В конце концов, Военно-медицинский комитет утратил доверие всех, хоть немного понимавших в военной медицине и хирургии²⁹, и затем, когда стало известно о плачевной заболеваемости в войсках в Уолчерне, его упразднили. Сэру Лукасу приказали приехать в Уолчерн, но он дерзко отказался под тем предлогом, что он "не знаком с болезнями солдат, находящихся в лагере или казарме". После такого было сложно сохранить службу, но благодарная страна смягчила его отставку щедрой пенсией, и сэр Лукас наслаждался ею до своих преклонных восьмидесяти восьми лет. Он обладал твердыми убеждениями, был "немного деспотичным и умел отдавать приказы"³⁰. Из-под его пера не вышло ни одной медицинской работы, за исключением предисловия к книге о лекарствах.

Вот таким был достойный слуга народа, руководивший разбирательствами в Коллегии врачей, когда Дженнер воззвал к научным авторитетам. Возможно, сэр Лукас Пепис немного сомневался по поводу коровьей оспы и Дженнера, но все изменилось, когда лорд Генри Петти предложил монарху просить коллегию, которой управлял Пепис, вынести суждение. Выгода от закулисных игр очень пришлась по вкусу сэру Лукасу. Дженнеру выделяли десять тысяч фунтов (палата общин увеличила сумму до двадцати тысяч), на вакцинацию собирались ассигновать как минимум три тысячи фунтов в год, а общее руководство осуществляли бы Коллегия врачей и (в меньшей степени) Коллегия хирургов.

29 июля 1807 года министр финансов (Спенсер Персиваль) предложил проголосовать по прошению Дженнера и согласиться с увеличением суммы до двадцати тысяч фунтов. Было решено, что на один год этого достаточно, тем более что простой народ был недоволен. Джон Гейл Джонс, лидер радикалов и сам врач, "имел наглость, — как писал Дженнер, — прислать человека ко мне в Бедфорд Плейс, чтобы сообщить, что он, Джонс, советует мне немедленно покинуть Лондон, так как никто не знает, на что способна разъяренная чернь"³¹. Вне научных кругов противники вакцинации были на пике силы, и их усердно поощряли инокуляторы, преследующие свои собственные цели.

Сэр Лукас Пепис отложил свои практические рекомендации по спасению вакцинации из затруднительного положения до следующего заседания. Тогда же он попросил мистера Джорджа Роуза, казначея Морского ведомства, знавшего все о должностях и покровителях³², найти способ для получения разрешения на создание несколькох административных и исполнительных должностей, связанных с вакцинацией. Роуз зимой написал Дженнеру и предложил ему составить план с примерной годовой сметой расходов; в должное время Дженнер отправил план в Лондон и сам приехал, чтобы лично оказать поддержку. Для этого ему пришлось приезжать дважды, и во время второго посещения Лондона ему пришлось провести там пять месяцев. Тогда он встречался с Роузом и Пеписом³³. Дженнера вежливо попросили дать совет, но не последовали ему.

9 июня 1808 года Роуз предложил палате общин рассмотреть проект создания Национального института вакцинации под управлением Коллегии врачей и Коллегии хирургов. Вокруг проекта разгорелись споры, и воззвание к официальным медицинским авторитетам, как обычно, помогло; за институт проголосовало шестьдесят человек, против — пять.

Сэр Фрэнсис Бердетт произнес самую примечательную речь, он назвал вакцинацию "провальным экспериментом" и посоветовал палате общин не "поддерживать то, что потом может оказаться фатальной ошибкой"³⁴. Коббетт уже сталкивался с коровьей оспой в провинции и считал теорию Дженнера пагубным заблуждением. Он яростно возражал на страницах "Политикэл реджистер" за 18 июня против вмешательства властей в дела, которые можно доверить здравому смыслу народа.

Государственные служащие без лишнего шума организовали новое предприятие, их должности помогали их уверенности в себе и друг в друге, но у противников коровьей оспы появился повод к более активным действиям. Все стены в Лондоне, сообщает Барон, обклеили лживыми плакатами, "и, несомненно, многие стали жертвами этого Молоха". Противники настолько озлобились, что нашему историку никак не удавалось найти этому разумного объяснения, так что ему "пришлось предположить, что в нашей природе заложена тяга ко лжи". Колонки "Индепендент виг" содержали длинные письма антивакцинистов; на Вестминстерском форуме споры затянулись на несколько вечеров; был основан новый журнал, названный "Коупокс кроникэл, о Медикэл рипортер", который распространяли по почте. Но в 1808 году не занимались профессиональным исследованием бессознательного нерасположения народа и не пытались разумно относиться к подобным проявлениям; в ходу все еще были более рискованные методы преследования и подавления несогласных.

Получив в октябре разрешение на создание Национального института вакцинации, сэр Лукас Пепис принялся за работу. Предполагалось создать Совет вакцинации из восьми членов, где сам он будет председателем, Коллегия врачей предоставит четырех цензоров, а Коллегия хирургов — двух советников и одного специалиста; каждому члену Совета назначили жалование в сотню фунтов в год. Официальной целью совместной работы представителей медицины было проведение "полного и удовлетворительного исследования пользы или опасностей вакцинационной практики". Дженнера отстранили от участия в работе по очевидной причине — он был лицом заинтересованным. Однако было решено назвать его директором. Дженнер яростно боролся против двух медицинских объединений за сохранение своего влияния и привез из Парижа свидетельство о том, что аналогичная организация, созданная там факультетом, не оплачивалась. Сэр Лукас Пепис успокоил его: "Только вы, сэр, будете единственным и полноправным директором. С нами можно не считаться; что мы можем знать о вакцинации?" Но когда пришло время назначений на рабочие или исполнительные должности, почти всех кандидатов Дженнера отвергли, и он подал в отставку с должности директора. 6 марта 1809 года сэр Томас Бернард написал ему: "В ноябре я узнал о некоторых обстоятельствах, и, как я понял, новый совет должен стать контролирующим органом, потому я не особенно спорил о результате"³⁵. Самая высокооплачиваемая должность была у секретаря, и на нее назначили д-ра Херви, секретаря Коллегии врачей и врача больницы Гая. С Советом вакцинации связано скандальное расследование, проведенное в 1827 году по инициативе Джозефа Хьюма, и в дальнейшем парламент распустил совет в 1833 году. Специальный комитет обнаружил, что члены собирались лишь от случая к случаю и всю работу по "исследованию" переложили на исполнительный комитет. В течение первых двух лет он проводил вакцинации в Лондоне по цене два фунта с человека. Институт Уолкера, существовавший на добровольные пожертвования, произвел большинство вакцинаций.

Национальный институт вакцинации, хоть Дженнер и не принимал участия в его работе, был на самом деле наилучшей мыслимой защитой его "провального эксперимента". С самого начала работы Институт работал лишь для постоянных оправданий вакцинаций. В 1811 году новая эпидемия натуральной оспы снова привлекла внимание публики к этому вопросу, и высшее общество потряс случай достопочтенного Роберта Гросвенора, сына графа Гросвенора, заболевшего сливной натуральной оспой, хотя в 1801 году, еще в детстве, его вакцинировал сам Дженнер. Как справедливо заметил Дженнер, этот известный случай был "всего лишь пятнышком на странице с историей открытия вакцины", но эта страница вся в пятнах, о чем свидетельствуют многочисленные случаи, опубликованные Томасом Брауном из Масселбурга в 1809 году³⁶. По делу Гросвенора Институт вакцинации выпустил специальный отчет успокоительного содержания — если бы не вакцинация, то мальчик бы умер, его не спасло бы даже искусство сэр Генри Хэлфорда и сэра Уолтера Фаркуара.

К 1811 году нападки антивакцинистов стали настолько решительными, что Дженнер рассматривал возможность подать жалобу в суд за клевету. Среди прочих, на его стороне был Сэмюэл Тейлор Кольридж, написавший Дженнеру из Хаммерсмита 27 сентября 1811 года о своем предложении опубликовать в "Курьер" цикл статей, посвященных возникновению идеи о коровьей оспе в сознании Дженнера и ее превращению в великую истину. И добавил:

Удовольствие, с которым я стану писать им, немного портит лишь одна тягостная мысль: именно сейчас, именно в этой стране, где появились на свет и первооткрыватель, и открытие, потребовались подобные статьи³⁷.

Кольридж также объявил, что после долгих размышлений он решил сочинить поэму о вакцинации, поскольку эта тема прекрасно иллюстрирует принцип Мильтона: поэзия должна быть простой, чувственной и пылкой. Было бы интересно посмотреть, насколько поэма о коровьей оспе отличалась бы от одного старого стихотворения, удостоенного премии, и раскритикованного Кольриджем, которое начиналось словами: "Инокуляция, божественная Дева!" Но ни статьи в "Курьер", ни задуманная поэма так и не были опубликованы. Дженнеру больше помогла возможность объявить миру о его избрании 13 мая 1811 года зарубежным членом Французской академии по случаю введения вакцины королю в Риме.

Хотя теперь вакцинацию поддерживало влиятельное сообщество, но доверие общественности она практически утратила, и врачи, не состоящие на государственной службе, относились к ней довольно прохладно. Даже Пирсон, один из самых ранних и самых восторженных почитателей вакцинации, видимо утратил в нее веру, если Дженнер не обманывает — в письме от 18 ноября 1812 года он говорит об "инсинуациях" Пирсона, что "вакцинация ни на что не годна"³⁸. Истинный отец метода вакцинации, Вудвиль, не выступал публично в его защиту, кроме как в первый год; впоследствии, в своей больнице, он практиковал вариолярные инокуляции бок о бок с вакцинацией. Он умер 26 марта 1805 года, и, поскольку он был честным человеком, мы можем сказать, что он был избавлен от соучастия в последовавшем зле.

Старый метод вариолярных инокуляций возродился настолько, что в 1813 году лорд Борингдон, по просьбе Совета вакцинации, представил на рассмотрение палаты лордов законопроект об ограничении практики в густонаселенных местностях (в прошлом веке подобный закон приняли в Вене) и о замене вариолярных инокуляции на вакцинации среди бедноты. Лорд-канцлер Элдон и главный судья лорд Элленборо успешно выступили против законопроекта, причем лорд Элленборо утверждал, что общее право относится к инокуляциям натуральной оспы как к опасности для общества, а область применения законопроекта намного у́же общего права. Лорд Элленборо также воспользовался случаем и сказал, что вакцинация не заслуживает больших похвал, источаемых в ее адрес, и не он верит в долгую защиту, хотя и считает вакцинацию полезной³⁹. Этот удар был для Дженнера особенно болезненным. Как писал Барон, он очень разозлился. В одном из писем, написанных в том году, Дженнер жалуется: "А если первый лорд в парламенте попробовал бы унизить вакцинацию, сказав неправду, как недавно поступил один из этих достойных персон", он бы промолчал и т. д.⁴⁰ Биограф связывает частичное одобрение Элленборо с обычными предубеждениями, тогда существовавшими, и заключает, что антивакцинисты должны были гордиться содействием главного судьи.

23 июня 1814 года лорд Борингдон предложил новый законопроект, где содержались статьи об обязательном уведомлении о случаях натуральной оспы и, как следствие, об обязательной вакцинации бедняков. Он поставил в вину лорду Элленборо повышение уровня тревожности в сознании народа до опасного предела и заявил, что утверждение о временной защите ошибочно и нужно всеми способами нейтрализовать последствия этой ошибки. Законопроект рассматривался в комитете, но, как говорится в отчете, лорды Стэнхоуп, Малгрейв и Редесдейл решительно выступили против него, и законопроект отозвали. Лорд Стэнхоуп высмеял его и заметил, что если бы законопроект приняли, то он стал бы "самой хлопотливой, неудобной и вредной из всех когда-либо принятых мер". Лорд Малгрейв заявил:

Если бы их светлости вспомнили, сколько человек из высшего общества сопротивлялись внедрению вакцинаций в их семьи, то они бы осознали, насколько сурово и жестоко заставлять бедноту согласиться с методом.

Лорд Редесдейл полагал, что если вакцинация заслуживает утверждения, то она утвердится сама, благодаря своим достоинствам⁴¹.

Еще одна серьезная эпидемия натуральной оспы, разразившаяся в 1817, 1818 и 1819 годах и затронувшая множество областей в Англии и Шотландии, а также на континенте, выставила учение Дженнера в еще более неблагоприятном свете. Впервые зарубежные медицинские специалисты выказали признаки неуверенности. В Шотландии, по сообщениям д-ра Джона Томсона⁴², от эпидемии пострадало больше вакцинированных, чем невакцинированных, но это обстоятельство, хотя и выглядело малоутешительным, было использовано во славу вакцинации. Эпидемия натуральной оспы была особого типа, что время от времени свойственен эпидемиям и других болезней; изучающие Сиденгема могут прочитать о множестве типов, изменяющихся время от вермени, тогда как Хэзер в своей "Истории эпидемических заболеваний" приводит большое количество иллюстраций этому общеизвестному факту из естественной истории болезни⁴³. Разновидность эпидемии в Шотландии 1818—19 годов не была новой в истории натуральной оспы, она очень сильно походила на разновидность, описанную Адамсом в 1795 году под именем "жемчужной" натуральной оспы, и о ней очень хорошо знали в довакцинную эпоху. Во время эпидемии в Шотландии в основном наблюдали именно этот тип высыпаний как среди вакцинированных, так и среди невакцинированных. Но или из-за того, что о прошлых разновидностях натуральной оспы забыли, или из-за неспособности правильно интерпретировать факты, или из-за всепоглощающего желания найти оправдания для защитных свойств коровьей оспы, эту разновидность натуральной оспы стали описывать как изменения, произошедшие благодаря предыдущему воздействию коровьей оспы на организм. Уверяли, что на самом деле коровья оспа не предотвращает натуральную оспу, но изменяет ее, о чем свидетельствует эта эпидемия — высыпания стали менее гнойными, более твердыми и похожими на жемчужины.

Вот откуда появилось известная теория о "видоизмененной" натуральной оспе, которую не смогла предотвратить вакцинация. В наше время теория стала самым распространенным оправданием. Видозмененная натуральная оспа, или вариолоид, или "варицелла" в традиции Венской школы, это всего лишь натуральная оспа, протекающая мягко или неявно, обычно обыкновенного пустулярного типа, довольно частая во времена, предшествовавшие инокуляциям коровьей оспы, и в последующие годы тоже. В 1818 году вакцинации потребовались хорошие оправдания для неудач, отсюда и оригинальная выдумка о "видоизмененной" натуральной оспе. В "Совете молодым людям" Коббетт⁴⁴, рассуждая со свободой непрофессионала, так пишет о новом усовершенствовании теории:

У шарлатанов всегда в запасе какая-нибудь уловка. Теперь доказано, что коровья оспа не дает никакой защиты от натуральной оспы, но смягчает ее течение. И в самом деле, ловкий трюк!

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Сент-Джеймс — респектабельный аристократический район Лондона, граничащий с Вестминстером, Ковент Гарденом и Мейфэром. Знаменит своими историческими памятниками и парками. — Прим. авт. сайта.
² Gent. Magaz. 1790, p. 10.
³ Munk's Roll of the College of Physicians, 2nd ed., vol. ii. 368.
⁴ Крейтон имеет в виду "Метаморфозы" Овидия, где Юнона превращает Ио в корову, а Юпитер превращается в быка, чтобы соблазнить Европу. — Прим. авт. сайта.
⁵ Edinburgh Review. October, 1806, p. 42.
⁶ An Oliver for a Rowland (reply to Rev. Rowland Hill). 10th ed., London, 1807, p. 58.
⁷ Сэмюэль Джонсон (1709—1784), называемый также доктором Джонсоном, — знаменитый английский поэт, эссеист, литературный критик, редактор и лексикограф, составитель "Словаря английского языка" (1755). Крейтон перефразирует часто цитируемое высказывание Джонсона: "Сэр, мы знаем, что обладаем свободой воли, и точка". — Прим. авт. сайта.
⁸ Baron, i. 305.
⁹ 2nd ed., 1805. Манк считает, что первое издание состоялось в 1801 году, но другие относят его к 1804 году.
¹⁰ Чарльз Джеймс Фокс (1749—1806), известный английский политик, был противником рабства, поддержал Французскую революцию и независимость США. — Прим. авт. сайта.
¹¹ Baron, ii. 305.
¹² Дженнер — преп. Джону Клинчу из Ньюфаундленда. Baron, ii. 324.
¹³ Med. and Phys. Journ., viii. 7 (4th June, 1802).
¹⁴ Ibid., 29th May, 1800.
¹⁵ H. Fraser, Med. and Phys. Journ., 1805, p. 33.
¹⁶ Cases  of Smallpox subsequent to Vaccination, By William Goldson, M.R.C.S.  Portsea, 1804.
¹⁷ Письмо 5th April, 1804, Baron, ii. 337.
¹⁸ An Answer to Mr. Goldson, proving that Vaccination is a Permanent Security, London, 1804.
¹⁹ 23rd Dec., 1804, Baron, ii. 25.
²⁰ В 1814 году Ринг жаловался, что "Медикэл энд физикэл джорнэл" недостаточно верен делу Дженнера. Позднее он стал писать в "Медикэл репозитори", начавшем выходить в том же году.
²¹ Med. and Phys. Journ, xiii. (1805), p. 268.
²² Крейтон цитирует Прит., 17:24 "Мудрость пред лицем у разумного, а глаза глупца на конце земли". — Прим. перев.
²³ Med. and Phys. Journ., vii. (1802), p. 3.
²⁴ Baron, ii. 55.
²⁵ Первый номер был посвящен "Advertised or Empirical Medicines," 1805; заголовок в Watts' Bibliography.
²⁶ Возможно, изданию не хватало авторитета, о чем говорит полное отсутствие выпусков в библиотеке Медицинского и хирургического общества, Коллегии хирургов или Британского музея.
²⁷ Письмо Даннингу, в Baron, ii.
²⁸ Письмо Даннингу, в Baron, ii. 357.
²⁹ См. памфлеты Макгригора и Джексона, выпускников шотландских университетов, и Бэнкрофта, креатуры Коллегии врачей, изданные в 1808 году.
³⁰ Munk's Roll of the College of Physicians, 2nd ed., ii. 305.
³¹ Письмо Муру, 26th Feb., 1810, in Baron, ii. 367.
³² См. The Works of Rev. Sydney Smith, popular ed., pp. 173, 231.
³³ Baron, ii. 117.
³⁴ Так у Барона. В "Парламентари дебэйтс" сообщается, что сэр Фрэнсис сказал следующее: "Существует некоторая опасность, что мы способствуем совершению роковой ошибки. Прежде чем связывать палату решением, следовало бы назначить комитет и исследовать эффективность вакцинации". Лорд Генри Пети восхвалял "исследовательские" возможности предлагаемого института; было бы "абсолютно правильно проводить исследования на глазах у общественности". Министр мистер Каннинг заявил, что "ни при каких обстоятельствах он не будет навязывать какими-либо принудительными мерами самый благоприятный и непогрешимый отчет, который только может быть утвержден". 
³⁵ Baron, ii. 130
³⁶ Inquiry into the Antivariolous Power of Vaccination. Edinburgh, 1809.
³⁷ Baron, ii. 175.
³⁸ Baron, ii. 383.
³⁹ Parliamentary Debates, House of Lords, 30th June, 1814.
⁴⁰ Письмо Муру, 27th Oct., 1813, в Baron, ii. 389.
⁴¹ Parliamentary Debates, House of Lords, 8th July, 1814.
⁴² Account of the Varioloid Epidemic in Scotland, with Observations on the Identity of Chicken Pox with Modified Smallpox. Edinburgh, 1820.
⁴³ Vol. iii. его Geschichte der Medicin, 3rd ed. Jena, 1882.
⁴⁴ Коббетт Уильям (1763—1835) — английский памфлетист, журналист и фермер. С 1802 до смерти был редактором еженедельника "Политикэл реджистер". Его книга "Сельские прогулки верхом" (1830) переиздается до сих пор. — Прим. авт. сайта.

 ГЛАВА XII    ОГЛАВЛЕНИЕ   ГЛАВА XIV