Оригинал здесь

ГЛАВА IX. ВМЕШАТЕЛЬСТВО ВРАЧЕЙ

Когда в Средние века влияние церкви на государство стало слишком сильным, а религиозные гонения невыносимыми, люди восстали и потребовали разделения церкви и государства. Где-то такого разделения не произошло, и требовавшие свободы вероисповедания устремились туда, где царили свобода и справедливость. Таким убежищем для искавших свободы от гнета и тирании стала недавно открытая Америка. Созданная отцами-основателями Конституция изначально была призвана защищать от посягательств на права человека и гражданские свободы со стороны самозванных диктаторов, мощных финансовых картелей и давления политических, религиозных или экономических групп.

Д-ра Бенджамин Раш и Джосайя Барлетт (оба — конгрессмены, подписавшие Декларацию независимости) предвидели последствия неконтролируемого роста врачебного гнета, который уже тогда закладывал основы своего доминирования в сфере медицины. Стараясь предотвратить надвигающуюся угрозу, они пытались предложить законодательные меры, которые гарантировали бы людям наряду с другими свободами, являющимися неотъемлемыми чертами демократии, свободу от гнета врачей. Но все их усилия сводили на нет ортодоксальные врачи, обладавшие на тот момент большинством голосов в конгрессе и ставившие личные интересы выше общественных. Некоторые из них даже отказались ставить свои подписи под Декларацией независимости.

Вот выдержка из одной из смелых речей д-ра Раша:

В Конституцию Республики следует включить положения, касающиеся свободы как выбора религии, так и способа лечения. Право лечения людей, дарованное лишь одной группе граждан (то есть врачам) и отнятое у других (также обученных исцелять), есть первый камень в основании Бастилии медицинской науки. Любые законодательные акты подобного рода являются принудительными по своей природе и противоречат духу нашей нации. Они — осколки монархии, которым не место в Республике.

Но конгресс так и не смог защитить людей от тирании врачей. Ценой провала стали потраченные впустую миллиарды долларов, а с ними жизни и здоровье миллионов наших сограждан.

С того времени монстр раскинул свои щупальца так широко, что теперь под его контролем находится гораздо больше сфер нашей жизни, чем когда-либо было у церкви. Под тотальным контролем этого ограниченного и узкого бизнеса находится не только здравоохранение, но и школы, колледжи, благотворительные учреждения, церкви, общественные библиотеки, газеты, радио, женские клубы, родительские комитеты, страховые компании, многие коммерческие и промышленные компании и даже государственные службы, призванные соблюдать антимонопольное законодательство, закрепленное в Конституции.

ЗАГОВОР ВРАЧЕЙ

Медицинская удавка затянулась на шее американского народа не в одночасье. Напротив, это результат тщательно спланированного заговора, направленного исключительно на обогащение заинтересованных лиц. В качестве примера приведем фрагмент речи, которую произнес в 1911 году глава Медицинского департамента Чикаго д-р У. А. Эванс перед врачами, приехавшими на ежегодный съезд Американской медицинской ассоциации (АМА).

Мы должны добиться не только своего присутствия во всех учреждениях здравоохранения, обществах по борьбе с туберкулезом, приютах, яслях, школах и детских садах, но и ведущей роли в управлении ими. От этого зависит будущее нашей профессии... Она не может допустить, чтобы эти учреждения попали в чужие руки.

Речь была опубликована 16 сентября 1911 года в "Журнале Американской медицинской ассоциации". Врачи подошли к исполнению рекомендаций д-ра Эванса предельно ответственно: из перечня бюджетных учреждений (комитеты здравоохранения, государственные больницы, учебные армейские лагеря, государственные тюрьмы, отделы компенсации для получивших производственные травмы, психиатрические лечебницы и т. д.) исключены любые организации, практикующие альтернативный подход к лечению, будь то мануальная терапия, натуропатия, гигиена, "Христианская наука" или что-то другое.

Вот что написала Энни Райли Хейл о намерениях Эванса в своей книге "Медицинское вуду":

То, что "будущее профессии зависит" от того, сумеет ли она подмять под себя Службу здравоохранения, и что "она не может допустить, чтобы эти учреждения попали в чужие руки" некоторые интерпретирует либо как фактическое признание официальной медициной своей полной несостоятельности, либо как ее отчаяние получить право лечить больных честными средствами, а отсюда и вынужденный переход к политическим интригам.

Как бы мы ни истолковывали эту речь, она представляет собой зафиксированное доказательство тщательно спланированного и открыто объявленного на съезде заговора врачей, направленного на захват Службы здравоохранения, оплачиваемой народными средствами и имеющей всенародное значение, с целью исключить все иные формы целительства, действующие на основании закона.

Намерения Эванса преследуют несколько целей. Их принятие и ревностное исполнение позволило бы, во-первых, усилить (в политическом смысле) официальную медицину, объединенную под эгидой Американской медицинской ассоциации, и, во-вторых, помогло бы медицинскому тресту всячески препятствовать, подвергать нападкам и там, где это возможно, подавлять деятельность сторонников альтернативной медицины, уничтожая тем самым честную конкуренцию... Но ведь именно для защиты малого бизнеса и сохранения честной конкуренции и принимался антитрестовский закон Шермана! Таким образом, Американская медицинская ассоциация, претворяющая в жизнь программу Эванса, являет себя раздувшимся и подавляющим все коммерческим трестом.

Независимых врачей, которые не являются членами АМА или не поддерживают ее, крайне мало. И только они не несут ответственность за все преступления, совершенные так называемой ассоциацией.

ПРЕСТУПНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ

Книга "Медицинский трест без маски" рассказывает о том, как медицинские организации и страховые компании заключают между собой соглашения, целью которых является защита врачей от уголовного преследования за увечья или смерть пациентов. По словам автора книги, участниками таких соглашений являлись семьдесят тысяч врачей из тридцати двух штатов (учитывая, что книга написана в 1935 году, на сегодняшний день их, возможно, даже больше). Другими словами, мы видим не что иное, как смертельно опасный заговор против людей. На стр. 64 мы читаем:

В двадцати восьми из этих тридцати двух штатов вышеуказанная защита предоставляется (среди прочих привилегий) исключительно на основании членства в АМА. Лишь факт пребывания врача в рядах этой организации гарантирует, что обвиняемого в халатности врача защитит сплоченное братство.

Еще один крайне важный отрывок оттуда же:

Двадцать четыре медицинские организации предоставляют свидетелей-экспертов выступать на стороне обвиняемых врачей. Восемнадцать из них оплачивают все расходы таких свидетелей. Кроме того, свидетелям полагается специальное вознаграждение за показания в пользу обвиняемого. Сумма такого вознаграждения может достигать 50 долларов в день.

При этом "свидетели-эксперты" могут жить за тысячу миль от места преступления и не знать о нем практически ничего. Разумеется, кроме того, за что им заплатили. Попробуйте найти хоть одно отличие от обычаев профессиональных преступников.

Тем, кому посчастливилось уйти от врачей живыми и кто надеется подать на них в суд, всячески угрожают, и в большинстве случаев несчастные жертвы отказываются от своих требований, понимая, что против сговора у них нет никаких шансов.

В секретном докладе Совета попечителей АМА, предоставленном своему выборному органу в 1926 году на проходившей в Далласе конференции ассоциации, докторов уверяли, что та прилагает усилия для предотвращения связанных с врачебной халатностью судебных исков. В частности, из этого отчета мы узнаём, что

Предупреждение претензий — вот наша важнейшая цель, а не просто урегулирование их по мере возникновения или компенсация врачам потерь.

Как мы видим, ни о благополучии пациентов, ни об их правах не сказано ни слова.

МОНОПОЛИЯ ВРАЧЕЙ

"Юридический журнал Йельского университета", май 1954 года:

Монопольное право, финансовые ресурсы и политическая сила позволяют организованной медицине поддерживать квазизаконный статус в медицинских обществах для назначения или рекомендации представителей органов власти. Как правило, стандарты Американской медицинской ассоциации по врачебному образованию, профессиональной подготовке и ведению практической деятельности устанавливаются в законодательном порядке. Кроме того, результаты проверок Американской медицинской ассоциации на предмет соответствия ею же установленным стандартам крайне редко становятся объектами судебного контроля. Таким образом, выбор политической власти целого государства фактически поручен организованной медицине.

ВЛИЯНИЕ СИЛЬНОГО МЕДИЦИНСКОГО ЛОББИ НА ЗАКОНОТВОРЧЕСТВО

Газета "Нью-Йорк таймс" от 15 июня 1952 года:

Ряд заслуживающих доверия наблюдений за сложившейся в Вашингтоне практикой лоббирования утверждает, что АМА — единственная организация, которая за выходные способна собрать в конгрессе 140 голосов. Если это правда, то АМА — сильнейшая в политическом смысле организация страны.

В 1954 году шестнадцать субъектов и групп сообщили членам конгресса, что они потратили на продвижение своих политических интересов более 50 000 долларов каждый. Крупнейшая из этих групп признала, что ею были потрачены 547 000 долларов на финансирование мощных лоббирующих групп ("Мировые прогнозы", 1955 год).

Из "Грязных хроник Американской медицинской ассоциации", публикация Объединенного совета профсоюзов Милуоки:

На проходившей в 1949 году очередной конференции АМА путем голосования было принято решение о фиксации оплаты за членство на уровне 25 долларов. Кроме того, руководство Ассоциации призывало своих членов принимать активное участие в политической жизни, чтобы уничтожить тех конгрессменов, которыми не удается управлять.

В 26-м округе Пенсильвании группа врачей, называвших себя "Комитетом искусства врачевания", направила свыше 190 000 писем, сделала более 120 000 телефонных звонков и провела 12 рекламных кампаний во всех газетах и на радио, и все это лишь для того чтобы расстроить планы местного конгрессмена, продвигавшего неугодную им инициативу.

Вот что заявил по этому поводу сам конгрессмен (по материалам "Протоколов конгресса"):

Для АМА характерны уникальная нетерпимость к общественному и экономическому прогрессу, нежелание замечать потребности людей и отчаянное сопротивление каким-либо изменениям.

Многие созданные Ассоциацией (и к вящей ее пользе) законы фактически проталкивались. Разумеется, ни о каком голосовании, одобрении или даже информировании тех, кого такие законы касались, не было и речи.

Совсем недавно агрессивная группа авантюристов пыталась провести в конгрессе законопроект, закрывавший их конкурентам доступ к почтовым рассылкам, причем без их уведомления и без права на обжалование в суде присяжных (что было отклонено). Этот законопроект даже хуже действующего закона, который позволяет медицинской организации закрывать доступ своим конкурентам к почтовым рассылкам по ложным обвинениям и без права на обжалование в суде присяжных. Но потерпевшей стороне при этом высылается уведомление за несколько дней. Этот несправедливый закон, вне сомнения, должен быть пересмотрен.

Из статьи "Диктатура здоровья", опубликованной в журнале "Дефендер", Уичита, Канзас, май 1955 года:

Рассматривая Закон о чистоте продуктов и лекарственных средств, мы начинаем понимать как Американская медицинская ассоциация, дергая за ниточки, управляет действиями правительства.

Из сообщения майора Роберта Г. Уильямса, бывшего офицера разведки правительства Соединенных Штатов (27 апреля 1955 года):

Я никогда бы не поверил, если бы не видел собственными глазами, как здоровых людей без суда задерживают и подвергают психиатрическому освидетельствованию. Законодательные органы штатов издают акты, наделяющее государство правом ЗАДЕРЖИВАТЬ ЛЮБЫХ ГРАЖДАН для освидетельствования или принудительного лечения...

Это один из гестаповских методов подавления честной конкуренции. В психиатрических лечебницах, куда попадают эти здоровые люди, им регулярно делают отравляющие инъекции, и скоро они теряют способность логически мыслить и членораздельно говорить. В таком состоянии они предстают перед "комиссией" для опроса, и, конечно, их объявляют сумасшедшими и оставляют в стенах клиники навсегда. Даже выстрел в спину представляется менее трусливым поступком по сравнению с этим.

КОМУ ПРИНАДЛЕЖАТ СЛОВА?

Слово ДОКТОР происходит от греческого "ди-дактор", означающего "тот, кто передает знания; учитель". В латыни слово превратилось в "док-то-ро", что позже было сокращено до современного "доктор". Врачи — не учителя. Фактически, еще во время обучения их учат не рассказывать пациентам слишком многого. Как правило, они сами не очень хорошо понимают реальную причину заболеваний и способы их излечения, поэтому и не могут учить других, даже если бы захотели. Словарь дает определение доктора как "образованного человека". Однако если бы это было цензом присвоения высокого звания врача, то профессии бы лишились 99% практикующих в настоящее время докторов. Тем не менее они установили монополию на это слово по крайней мере в сфере здравоохранения.

Другим монополизированным официальной медициной словом является "ЛЕЧЕНИЕ". Его использование сторонниками немедикаментозных методов лечения — в лекциях о том, как лечит природа, или же просто в разговорах о лечении каких-либо заболеваний, — не раз приводило к перекрытию доступа к почтовым рассылкам и другим преследованиям.

Одним из недавних посягательств на права людей является монополия врачей на слово "ЗДОРОВЬЕ". В ряде штатов существуют законы, согласно которым сторонники немедикаментозного лечения не имеют права на использование слова "здоровье" в текстах рекламных материалов и своих званиях. Об этом подробно рассказал в редакционной статье журнала "Натуропат" (издаваемом Обществом натуропатов) д-р Т. У. Шиппель в январе 1955 года. Вот некоторые выдержки из нее:

Каждый день мы видим, как независимые и не желающие мириться со сложившейся системой практикующие специалисты лишаются гражданских свобод путем тюремного заключения или выдворения из страны.

Совсем недавно автор получил письмо от одного из таких специалистов, долгое время работающего в Чикаго директором либеральной медицинской школы и управляющего магазином лечебных средств при ней. Он обнаружил, что любые более-менее значимые успехи нетрадиционной медицины однозначно вызывают сильную ярость у официальной медицины...

Очевидно, у врачей этой страны собственное понимание правил честной игры: "Если нельзя победить конкурента на рынке в честной борьбе, то его следует устранить с помощью законодательных органов — указами и декретами". Что, собственно, и произошло в Чикаго. Вот некоторые выдержки из этого письма, которые позволят восстановить хронологию событий.

"Несколько месяцев назад меня вызвали в Департамент штата по образованию и регистрации. Представители сего августейшего заведения предупредили меня о недопустимости дальнейшего использования мною слова "НАТУРОПАТ" на моих бланках, а также в текстах оконных вывесок и дверных табличек.

Мне сообщили, что я должен заменить его на слово "хиропрактик", в том числе и во всех рекламных материалах. Вернувшись в свой "Магазин здоровья", я вооружился бритвой и соскоблил слово "натуропат" со своих табличек на дверях и окне. Но мою надежду на соответствие всем медицинским требованиям быстро развеяли. На прошлой неделе пришло еще одно письмо из того же Департамента образования и регистрации, и как только я туда явился, меня затолкали в комнату адвоката. Разговор он начал с того, что нахмурился и заметил: "Похоже, с вами у нас возникла небольшая проблема, доктор. Вы не хотите вставать в строй".

"Что на этот раз я сделал не так?" — спросил я.

Он еще больше насупился, хлопнул ладонями по столу и продолжал смотреть на меня волком: "Уберите со своих дверей, окон и бланков слово 'ЗДОРОВЬЕ', да побыстрее!"

Я возразил: "Но ведь мой бизнес уже много лет известен именно как "Магазин ЗДОРОВЬЯ". На этом построена вся моя репутация. В конце концов, чтобы привлечь клиентов, я вложил в дело тысячи долларов. Если я уберу 'ЗДОРОВЬЕ', мой бизнес рухнет".

Его ответ был краток и понятен: "Слово 'ЗДОРОВЬЕ' могут использовать только врачи. Для всех прочих оно под запретом. Согласно вступившему в силу закону, монопольное право на это слово принадлежит им. И лучше бы вам это накрепко запомнить!"

Проконсультировавшись со своим адвокатом, доктор обнаружил, что такой закон на самом деле существует. Своим появлением он обязан тем же закулисным интригам врачей, что и целый ряд ранее получивших законное основание смертельно опасных процедур. В их числе: вакцинация, ежегодно уносящая больше жизней, чем болезни, для защиты от которых она якобы предназначена; туберкулиновые пробы, которые только за последние 10 лет в целях весьма сомнительных испытаний потребовали умерщвления полутора миллионов голов крупного рогатого скота, что вылилось в полуторамиллиардный ущерб сельскому хозяйству; прививки от бешенства, провоцирующие рост заболеваемости среди собак, но от бешенства не спасающие; выгодное производителям химикатов заражение водопроводной воды соединениями фтора (крысиным ядом), а также ряд других, опасных для населения, но весьма прибыльных для их сторонников мероприятий.

ВСЕ МЕНЬШЕ СВОБОДЫ

В Средневековье Галилея пытали, мучили и грозили ему смертью, потому что он учил, что Земля круглая. Мы обычно думаем, что такие проявления дикости и невежества остались в прошлом и что в наши дни подобное яростное сопротивление прогрессу невозможно. Но как быть с явными параллелями между ними и тем, что происходит в медицине сейчас? Возьмем, к примеру, Герберта М. Шелтона. Д-р философии, д-р натуропатии и хиропрактики, глава Движения за гигиену, он несколько раз подвергался аресту властями Нью-Йорка за то, что помогал людям бороться с недугами посредством соблюдения естественных законов здоровья. В Нью-Йорке и других штатах, где у власти стоят ставленники врачей, исцеление и спасение жизней отличными от официально принятых методами считается преступлением. При этом врачи, у которых нет верного средства ни от одной из болезней, заставляют людей терпеть боль и даже умирать, но не позволяют обращаться к тем, кто понимает естественные законы исцеления. Д-р Шелтон — один из немногих практикующих специалистов, которые понимают причины и методы лечения заболеваний. И поэтому, видя, как больные Нью-Йорка нуждаются в помощи и не получают ее, он предпочел нарушить установленный врачами бесчеловечный закон, запрещающий практиковать сторонникам немедикаментозной медицины. Он открыл кабинет, и скоро выдающиеся успехи широко прославили его. Именно за это Шелтон без суда и следствия был помещен в тюрьму. Следуя формальностям так называемого правосудия, дознаватель Нью-Йоркского особого уголовного суда запросил у своего коллеги из медицинской комиссии штата Техас сведения о д-ре Шелтоне. Тот провел с доктором беседу, после которой, поняв суть его метода и ознакомившись с полученными им результатами, заявил: "В вашей работе я не нахожу ничего противозаконного. Продолжайте следовать закону, и я никогда вас больше не побеспокою". Нью-йоркскому дознавателю был выслан отчет о беседе, который тем не менее так и не был зачитан в суде. Судья признал Шелтона виновным на основании свидетельских показаний врачей и приговорил его к тюремному заключению. После освобождения Шелтон продолжил помогать больным и нуждающимся, и его еще не раз заключали в тюрьму за отказ уважать закон, направленный против общественных интересов и принятый в обход самого общества. И все это происходило не в раннем Средневековье, а в наше время, совсем недавно!

Чуть позже, в 1948 году, в тюрьму был посажен хиропрактик и специалист по гигиене д-р Джан-Керсио. Причиной стали выдающиеся успехи в лечении больных, признанных врачами безнадежными, которых он добился, применяя собственную немедикаментозную систему лечения в здравнице под названием "Зáмок здоровья". Доктора заключили под стражу и приговорили к одному году тюрьмы, не дав возможности рассмотрения дела судом присяжных (хотя это право предоставляется даже убийцам). Ему было отказано и в праве подать апелляцию. В основе позиции обвинения был вред, якобы нанесенный здоровью пациентов, но никаких доказательств представлено не было. Многие пациенты высказывали желание свидетельствовать в его пользу, однако всем им было отказано. Поскольку он был сторонником немедикаментозного лечения, он не использовал лекарства и не применял никаких опасных методов, таких как рентген, облучение радием, хирургию и прочие методики, которые могли бы нанести вред пациентам. Суд проигнорировал его показания и в принятии решения руководствовался исключительно показаниями "экспертного свидетеля-врача" (?). Так этот порядочный человек высоких идеалов, ни в чем не повинный, был вынужден сидеть в тюрьме вместе с закоренелыми уголовниками, в то время как его семья осталась без средств к существованию. Несправедливость приговора была столь вопиющей, что судебную канцелярию и резиденцию губернатора Нью-Йорка Дьюи просто завалили письмами со всех уголков США, и даже Англии, Франции и Канады, с требованием дать осужденному право на пересмотр дела в суде присяжных или право на апелляцию в вышестоящем суде. Но такого права ему не дали.

Находясь в камере, Джан-Керсио писал Шелтону:

Наши недруги, сами того не желая, оказали нам своего рода услугу. Прошедшие испытание тюрьмой дружеские отношения лишь усиливаются. А близкие по духу люди, обретая недоступную многим мудрость, с большей уверенностью отстаивают свои убеждения.

После таких испытаний наш разум и дух становятся более зрелыми.

Другими словами, желая разлучить нас, враги делают нашу дружбу еще сильнее. И этот парадокс может понять лишь столкнувшийся с ним. Гонения есть признак общественного упадка. Когда же гонения заканчиваются тюремным заключением, беспокоиться о разложении морально-этических принципов уже поздно. Ведь это симптом смерти человеческой морали.

Подобные насильственные действия отражают тенденцию организованной медицины к упадку, ее направление к разложению.

В штате Флорида, где обязательное заражение туберкулезом было навязано людям, человек скончался через несколько минут после получения обязательной вакцины прямо в кабинете врача. На последовавшем за инцидентом суде коллеги обвиняемого единогласно заявили, что "в случившемся не было вины врача — пациент просто не перенес сделанную инъекцию". Доктора оправдали, хотя его преступная небрежность и вина в смерти пациента были очевидны.

ПРЕЦЕДЕНТ В ВЕРХОВНОМ СУДЕ

Объявляя свое решение, судья Верховного суда Кардосо сказал:

Каждый человек, будучи взрослым и находясь в здравом уме, имеет право решать, что делать со своим телом, а хирург, который совершает операцию без согласия пациента, совершает преступление, за которое должен нести ответственность.

Один британский врач опубликовал в медицинском журнале подробный отчет о том, как он убил пациента. Медицинский совет постановил, что уголовное преследование д-ра Бартона невозможно без доказательств того, что его действия приблизили смерть пациента, что доктор действовал умышленно и что смерть действительно имела место. В ответ на этот вердикт доктор сказал: "Слава Богу, что все это нужно еще доказать. Иначе бы и я, и вы сидели за решеткой". То есть чтобы избежать тюрьмы и электрического стула этому врачу и другим виновным врачам всего лишь надо сделать заявление о том, что их действия не приблизили смерть. Лицензия врача защищает не пациентов, она защищает врача от преследований пациентов.

Врач Саймон Луис Катцофф, д-р мед., писал: "ВРАЧИ ЖИВУТ ЗА СЧЕТ БОЛЕЗНЕЙ, А ЗНАЧИТ, НАМ СЛЕДУЕТ ОЖИДАТЬ РОСТ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ, ЧТОБЫ УДОВЛЕТВОРЯТЬ ПОТРЕБНОСТИ МЕДИКОВ". Когда потребности не удовлетворены, комитеты здравоохранения и общества по борьбе с туберкулезом требуют принудительной госпитализации и лечения, фактически вымогая оплату у своих жертв.

НАПАДЕНИЕ МЕДИКОВ НА КНИГИ О ЗДОРОВЬЕ

Постоянным нападением команды разрушителей от официальной медицины подвергается не только работа врачей, практикующих эффективные методики, но и книги, открывающие читателям правду об исцелении. В Министерстве почты у врачей есть свои марионетки, и как только хорошая книга о здоровье начинает пользоваться успехом, в отношении ее немедленно принимается решение, что это "обманная корреспонденция", а автор и издатель лишаются каналов распространения посредством почты. Эти законы, созданные врачами, позволяют наносить удар, оставаясь в тени и не заявляя о себе. Автор вынужден сражаться с невидимым противником, который защищен законом и даже не обязан доказывать, что автор нарушил закон, или книга содержит что-либо противозаконное. Я внимательно изучила один такой случай и прочла все стенограммы последовавших за ним судебных процессов. В них отсутствовал даже малейший намек на правосудие. Приговор о недопущении к почтовым каналам распространения зачастую выносится еще до начала слушаний. Ни о каком суде присяжных не идет даже речи, и решение всегда выносится против автора книги и в пользу неизвестного ему оппонента со стороны официальной медицины. Решение основывается исключительно на личном мнении подкупленного медицинского эксперта. Показания обвиняемого, равно как и предоставляемые им доказательства невиновности, полностью игнорируются, так как нет суда присяжных.

ГАНГСТЕРЫ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ

Во время одной из крупнейших эпидемий полиомиелита, произошедшей в Лос-Анджелесе в 1946 году, я описала связанное с ней разнузданное беззаконие в книге "Контроль полиомиелита". Мои заявления были убедительно документированы, и врачам это пришлось не по нраву. Я считаю, что если бы книга дошла до читателей, с эпидемиями было бы покончено гораздо раньше. Рукопись была передана юристу, который должен был убедиться, что все в порядке и соответствует закону, прежде чем она будет напечатана. Ее внимательно изучили представители почтовой службы Лос-Анджелеса и официально заявили, что она не содержит ничего противозаконного, что могло бы послужить основанием для запрета на ее распространение по почте. Марионетки врачей на протяжении двух лет пытались найти хоть что-нибудь, что могло бы вывести меня из игры, но так и не смогли. Тогда они нагло, без малейших законных оснований и причин, объявили мою книгу "обманной корреспонденцией". Безусловно, они понимали, что средств на судебную борьбу с ними у меня нет, и рассчитывали, что подчиняясь разрушительному для моего бизнеса распоряжению, я изыму книгу из оборота. Обратившись за консультацией к одному из почтовых чиновников, я получила следующий ответ: "Вы можете вернуться со своим юристом в Вашингтон и попробовать сразиться с ними. Но ни к чему хорошему это не приведет. Как правило, исход таких дел предрешен заранее". Я написала длинное и обстоятельное письмо, опровергающее выдвинутые против меня обвинения, однако оно было проигнорировано. Извещение о запрете использования почты для распространения книги прибыло с особым курьером за восемь дней до назначенной даты слушаний. Другими словами, меня осудили без суда. Приговор был вынесен на основании показаний врача-свидетеля, согласно которым "книга противоречила общепринятым медицинским концепциям и, следовательно, была опасной" (я допускаю, что она была опасна для коррумпированной официальной медицины).

Пообщавшись со своими знакомыми, я поняла, что подобная участь постигла не меня одну. Одним из пострадавших был бывший боксер Эл Уильямс, основавший в центре Лос-Анджелеса несколько спортзалов, которые стали весьма популярными среди желавших сохранить хорошую форму бизнесменов. Он разработал систему снижения веса, имевшую огромный успех, на фоне которой методики, предлагаемые врачами, выглядели жалко. Кому-то из врачишек это весьма не понравилось. Подергав за пару скрытых ниточек в Вашингтоне, они добились выдачи в отношении Уильямса злополучного решения о признании его книг "обманной корреспонденцией". Такой поворот событий чуть не разрушил его бизнес, и он, собрав необходимые доказательства, вместе со своим юристом отправился в Вашингтон отстаивать свое доброе имя. Поскольку в праве на суд присяжных ему отказали и проигнорировали все предоставленные доказательства, кроме показаний экспертного свидетеля обвинения, предубежденный судья признал его виновным. Уильямс не успокоился и дошел до Верховного суда, где, естественно, выиграл дело, поскольку был невиновен. Но все это стоило ему 13 000 долларов и трех лет упадка, в течение которых почтовые отделения отказывались принимать его книги.

А обвинители-преступники из Министерства почты не только обошлись без взыскания, но и не возместили пострадавшему понесенный убыток. Их даже не понизили в должности, а значит, они могли творить то же самое и дальше. Даже Аль Капоне со своими головорезами, отъявленнейшие в истории Штатов бандиты, не совершали столько явных и тайных преступлений против жизни и частной собственности, сколько совершили врачи этой страны.

НАПАДЕНИЕ НА "ИССЛЕДОВАНИЯ ЗДОРОВЬЯ"

За последние двенадцать лет основанная д-ром хиропрактики Р. Дж. Уилборном компания "Исследования здоровья" стала одной из крупнейших фирм Западного побережья, специализирующихся на книгах медицинской тематики. Тысячи прекрасных книг о здоровье, написанных педагогами и образованнейшими писателями, распространялись по всей стране, повышая медицинскую культуру людей. Но здоровые люди — это угроза благополучию врачей. Поэтому кое-кто подергал за тянущиеся в залы Вашингтона хорошо смазанные ниточки, и против "Исследований здоровья" было выдвинуто обвинение в мошенничестве. Большой многолетний бизнес д-ра Уилборна был в одночасье полностью разрушен всего одним разящим ударом медицинской диктатуры. В отношении проверенных временем книг, продававшихся в сотнях магазинов по всему миру, вдруг было выдано распоряжение признать их "обманной корреспонденцией". И хотя книги из магазинов не исчезли и продолжали продаваться, "Исследованиям здоровья" запретили использовать почту для пересылки, что привело компанию к краху.

Уилборн слышал о подобных обвинениях в мошенничестве и поэтому задолго до начала своего весьма дорогостоящего дела проконсультировался с почтовыми инспекторами. Изучив его ассортимент, они заверили, что все книги соответствуют требованиям законодательства. Таким образом, получалось, что обвинение исходило не от почтовой службы — ведь ее представители удостоверились и подтвердили законность книг. Но почтовые чиновники отказывались сообщать доктору имена тех, кто напал на его компанию, и тем самым, покрывая преступников, сами стали нарушителями закона.

Приведем выдержки из обвинения в мошенничестве.

МИНИСТЕРСТВО ПОЧТЫ — СЛУЖБА СТАРШЕГО ИНСПЕКТОРА ПО ПРЕТЕНЗИЯМ И ИСКАМ — 25-Я УЛИЦА, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ
(11 мая 1955 г.) — доставлено 14 мая 1955 г.

Предмет претензии — участие "Исследований здоровья", д-ра хиропрактики Р. Дж. Уилборна (и его партнера) в противозаконной деятельности, осуществляемой посредством почты... Нижеподписавшийся (Уильям К. О'Брайен), младший юрисконсульт отдела по борьбе с мошенничеством Министерства почты... заявляет, что ответчики получали в прошлом и продолжают получать в настоящий момент посредством почты денежные средства за книги и брошюры, озаглавленные "Рак и здравый смысл", "Исцеление виноградом", "Боремся и побеждаем артрит", "Здоровье для всех", "Выздоравливаем", "Излечим ли рак?", "Идеальное здоровье предстательной железы", "Туберкулез: причины и методы лечения", "Опухоли" и "Возвращение в Эдем", путем нижеприведенных обманных и мошеннических обещаний, заявлений и утверждений.

В издании, озаглавленном "Здоровье для всех", содержатся сведения и рекомендации, следование которым позволит полностью вылечить или избавиться от таких заболеваний и состояний как синусит, бронхиальная астма, зоб, колит, пептическая язва, сахарный диабет, артрит, ревматизм, гипертония и ДЦП.

Претензия была предъявлена в отношении того, какие результаты обещают книги от следования данным рекомендациям. Тот факт, что сотни людей избавились от болезней именно выполняя эти рекомендации, волновал пляшущий под дудку врачей отдел по борьбе с мошенничеством меньше всего. Официальной медицине средства от вышеперечисленных заболеваний неизвестны. Она, подобно собаке на сене, не только не подпускает к больным кого-то другого, но даже лишает права выбора книг, чтение которых позволило бы несчастным излечиться самостоятельно. Такие книги изымаются и из финансируемых из бюджета публичных библиотек. Поэтому у людей, оставленных на милость делающих на них неплохие деньги врачей, есть только один выход — восстать и сбросить с себя ярмо медицинской диктатуры.

"Возвращение в Эдем" и "Исцеление виноградом" уже изымали из продажи. Но тогда, во-первых, не было обнаружено никаких законных оснований для этого, а во-вторых, кто-то имел средства для ведения борьбы.

Компания "Исследования здоровья" продала 500 экземпляров "Возвращения в Эдем" по цене 7 долларов с гарантией возврата средств. В ответ была получена масса писем от благодарных читателей, которым эта книга помогла улучшить свое самочувствие или вообще избавиться от болезней. Но факт продажи этой книги стал одним из оснований для выдвинутого обвинения.

Находящиеся под контролем врачей организации и другие схемы получения прибыли вроде объединений по сбору средств на борьбу с раком, вымогательства "Марша десятицентовиков", кампаний по вакцинации и пр. могут предъявлять лживые и совершенно нелепые обвинения, давать фантастические обещания и из года в год собирать огромные суммы, не принося при этом никакой фактической пользы и даже не думая о выполнении собственных обещаний. Каким бы неприкрытым обманом ни была их деятельность, им никогда не закрывают доступ к почте. Даже половина украденных ими у народа денег, будь они направлены на повышение уровня медицинской грамотности населения, могла бы взять под контроль нынешнюю печальную ситуацию с ростом заболеваемости в стране, если бы делом занялась такая достойная доверия организация как возглавляемое д-ром Шелтоном Движение за гигиену.

Д-р Уилборн понимал: начни он отстаивать свои интересы в Вашингтоне, и честного суда присяжных ему не видать. Поэтому он решил вести кампанию из своего офиса в Калифорнии. Для этого он нанял Джеймса Б. Гудинга, хорошего столичного адвоката, который к тому же знал всю "кухню" Министерства почты. Когда многочисленные письма д-ра Уилборна о выдвинутом против него обвинении достигли адресатов, те буквально засыпали конгресс и сенат в Вашингтоне требованиями о проведении проверки насквозь коррумпированного и фактически находящегося под контролем врачей отдела по борьбе с мошенничеством Министерства почты. Но проверка рэкетирам из почтовой службы была совсем не нужна. Поэтому они быстро подсуетились и изменили предмет обвинения: волшебным образом книги перестали быть мошенническими, и никаких претензий к ним Министерство почты больше не имело. Но меч, занесенный над фирмой д-ра Уилборна, никуда не делся: стоило в рекламных материалах появиться хоть малейшему упоминанию о лечении в какой бы то ни было форме, он бы тут же опустился. Врачи продолжали заявлять о том, что слово "лечение" является их частной собственностью, равно как и продолжали загонять в угол любое дело по исцелению людей.

Инцидент с "Исследованиями здоровья" привлек внимание к ряду других аналогичных случаев. Вот что писал д-ру Уилборну один из тех, кому был закрыт доступ к почтовым рассылкам:

Чтобы понять, с чем сталкиваются небольшие компании, удостаивающиеся пристального внимания преступного медицинского конгломерата "Управление контроля пищевых продуктов и лекарств (FDA) — Министерство почты", достаточно вспомнить, что распоряжение о недоставке обманной корреспонденции может быть выдано в отношении любой компании без соблюдения должных правовых процедур лишь на основании мнения любого юриста Министерства почты. Закон о мошенничестве был принят в 1874 году и отчаянно нуждается в переработке. Мы все еще работаем с властями в Вашингтоне по данному вопросу. Чисто теоретически обвинение в мошенничестве можно снять имеющимися процессуальными методами. Однако на практике они неприменимы из-за всеобъемлющей коррупции. Ее масштабы достигли таких размеров, что не выдержал даже главный судебный инспектор Министерства почты. Два года назад он направил в конгресс и юридический комитет палаты представителей доклад на одиннадцати страницах, после чего перевелся в Федеральную энергетическую комиссию. Доклад был протестом против постоянного давления, которому он подвергался и которое заставляло его нарушать закон об административном производстве, гарантирующий беспристрастное — во всяком случае в теории — слушание дел и запрещающий частные контакты с инспекторами и судьями с целью повлиять на их решения. После его ухода принимаемые решения стали еще более извращенными.

Распоряжение о недоставке обманной корреспонденции должно выдаваться на основании законных претензий. Когда клиенты д-ра Уилборна запросили у отдела по борьбе с мошенничеством сведения либо о таких претензиях, либо о том, какие слова и выражения в его рекламных материалах считаются мошенническими, чиновники Министерства почты ответили:

Министерство не разъясняет публично частные детали дел о мошенничестве; следовательно, ваш запрос о предоставлении сведений должен быть отклонен.

Аналогичным образом клиентам д-ра Уилборна было отказано и в предоставлении сведений об обвинителях. Неужели желание знать своего противника и предложить ему честную борьбу настолько неосуществимо, даже когда выдвинутое обвинение может разрушить бизнес, репутацию и дело, которому посвящена вся жизнь?

КОГДА ЦАРИТ БЕЗНАКАЗАННОСТЬ

Мы предпочитаем верить, что возмездие рано или поздно настигает преступников. Но при этом видим, как растет смертность пациентов в результате ненужных операций и вводимых врачами в их организмы ядов. Видим, как врачи хоронят с умершими собственные ошибки, собирая с несчастных выживших кругленькие суммы. Мы видим, какие огромные доходы приносят прививочные кампании, проводимые во всех городах Америки как минимум дважды в год. Мы видим, как в отношении независимых от официальной медицины докторов и писателей выдается распоряжение о недоставке якобы обманной корреспонденции, и они не могут победить, пока не обратятся в Верховный суд. Лишь у немногих идеалистов находятся средства на это. В независимой стране правом на свободу и защиту должны обладать как богатые, так и бедные. Мы спрашиваем себя: когда же придет конец власти медицинской монополии, если царит безнаказанность?

 ГЛАВА VIII    ОГЛАВЛЕНИЕ   ЛИТЕРАТУРА