АНАЛИЗ ОТДЕЛЬНЫХ ВАКЦИН

Если ранее мы говорили о процессе вакцинации вообще, то теперь рассмотрим отдельные вакцины и болезни.

Применяемая в настоящее время в виде однократной внутримышечной инъекции в возрасте 15 месяцев тривакцина MMR состоит из ослабленных живых вирусов кори, свинки и краснухи. Ревакцинация рекомендована только женщинам детородного возраста, чтобы избежать синдрома врожденной краснухи, хотя эффективность повторной дозы в высшей степени сомнительна.

До эпохи вакцин заражение всеми тремя болезнями в основном происходило в школьном возрасте (до полового созревания). Подавляющее большинство детей полностью выздоравливали без осложнений, приобретая пожизненный иммунитет. Однако не все было так безобидно. В частности, первое появление кори могло вызывать опустошение целых стран. Несомненно, именно занесение этих болезней в Мексику привело к завоеванию испанцами империи ацтеков: эпидемии натуральной оспы и кори опустошали целые деревни, и пришедшие из-за океана бородатые всадники встретили лишь немногих изнуренных перепуганных выживших²⁷. Позднее при вспышках кори в изолированных примитивных племенах смертность в среднем составляла 20–30%²⁸.

Во время большей части этих ранних эпидемий не только корь, но и полиомиелит, и другие подобные заболевания вызывали больше всего смертей и серьезных осложнений среди подростков и молодых людей в расцвете лет, практически не затрагивая детей школьного возраста, еще не вошедших в период полового созревания²⁹. Это означает, что эволюция от страшного убийцы до обычной детской болезни такого заболевания как корь закончилась развитием у маленьких детей коллективного иммунитета, так что при инфицировании они могут сразу же запустить неспецифические механизмы защиты, что приводит к более длительному инкубационному периоду и обычно мягкому самокупирующемуся течению болезни как описано выше.

В этих обстоятельствах логическим обоснованием вакцинации маленьких детей против кори являлось очень небольшое число смертей и серьезных осложнений. Это преимущественно пневмония, энцефалит, а также редкий, но смертельный подострый склерозирующий панэнцефалит — "медленная" форма заболевания, отмечаемая в 1 из 100 000 случаев³⁰. Пневмония, самое распространенное осложнение, чаще всего протекает в легкой форме и проходит без лечения³¹, и даже бактериальная пневмония, развивающаяся на ее фоне, лечится эффективно.

В настоящее время смертность от этого заболевания низка, риск серьезных осложнений мал, а преимущества для выздоровевших детей значительны. При этом вакцинация, даже еще более уменьшающая возможный риск, никак не оправдывает высокую вероятность развития рака, аутоиммунных заболеваний и прочих результатов внесения латентного вируса кори в человеческий организм и пожизненного пребывания в нем. По иронии судьбы все сделанное в этой области направлено на поворот естественного эволюционного процесса обратно к исходной точке, когда заболевание наблюдалось в основном у подростков и молодых людей³² и приводило к более серьезным осложнениям, а также к более опасному и инвалидизирующему течению болезни, чем у маленьких детей.

Относительно утверждения о том, что вакцина помогает избежать коревого энцефалита: даже в течение моей небольшой врачебной практики я видел двух детей с большими эпилептическими припадками. Их родители были совершенно уверены, что эти нарушения явились реакцией на коревую вакцину, хотя они не смогли бы доказать эту связь в суде и даже не думали о возможности получения компенсации. Такие случаи никогда не включаются в официальную статистику и, следовательно, не попадают в большинство исследований по данной проблеме. В самом деле, простое введение вируса в кровь, как и следует ожидать, может способствовать развитию висцеральных осложнений, затрагивающих легкие, печень и мозг, к которым корь имеет известное сродство.

По тем же самым причинам основания для иммунизации от свинки и краснухи выглядят еще более недостаточными. При заражении детей до возраста полового созревания эти заболевания также протекают в легкой самокупирующейся форме, а выздоровление от них почти всегда дает пожизненный иммунитет. Основным осложнением является менингоэнцефалит, слабые или субклинические формы которого не так уж редки, но смертность и риск серьезного или стойкого нарушения чрезвычайно низки³³.

Противопаротитная вакцина производится и применяется абсолютно так же, как и коревая, и вводится с помощью таких же инъекций. Связанный с ней риск тоже похож. К сожалению, в результате вакцинации и эпидемический паротит становится заболеванием почти исключительно подростков и молодых людей³⁴, то есть тех возрастных групп, которые переносят его гораздо хуже. Его наиболее распространенным и печально известным осложнением является острый орхоэпидидимит, который возникает у 30–40% мужчин, заболевших после возраста полового созревания, и обычно приводит к атрофии яичка с пораженной стороны³⁵. Кроме того, вирус может поражать яичники и поджелудочную железу. Лучшее, что мы может сделать для наших детей, это дать им переболеть корью и свинкой в шесть или семь лет, что не только защитит их от более серьезных форм этих заболеваний в старшем возрасте, но и будет с минимальным риском способствовать созреванию их иммунной системы. Очевидно, что такое развитие событий очень похоже на реальную историческую эволюцию этих заболеваний до появления MMR.

Такие же противоречия наблюдаются в случае краснухи. У маленьких детей она может даже остаться незамеченной³⁶, тогда как у подростков и молодых людей это заболевание гораздо чаще связано с артритом, пурпурой и другими признаками более глубокого поражения³⁷. Единственным стимулом к разработке вакцины стало обнаружение синдрома врожденного краснухи — обусловленной вирусом опасности для развивающегося внутриутробно эмбриона во время первых трех месяцев беременности³⁸. В 1964 году было зарегистрировано максимальное число случаев этого синдрома, что объяснили вспышкой краснухи. Как и с обсуждавшимися ранее болезнями, обязательная вакцинация сделала практически совершенно безобидное самокупирующееся заболевание значительно более опасным для подростков и молодежи репродуктивного возраста — именно той группы, которой наиболее необходима защита от него. Наиболее эффективный способ предотвращения синдрома врожденного краснухи — просто дать детям переболеть краснухой в начальной школе; повторная инфекция иногда возможна, но гораздо реже, чем после вакцинации³⁹.

В случае дифтерии и столбняка ситуация выглядит несколько иначе. Во-первых, оба заболевания серьезны и могут окончиться летальным исходом, несмотря на самое лучшее лечение. Это особенно справедливо для столбняка, смертность от которого по-прежнему составляет от 20 до 50%. Во-вторых, обе вакцины изготовляются не из живых культур дифтерии и столбняка, а только из выработанных ими отравляющих веществ. Эти вещества сохраняют выраженные антигенные свойства даже после инактивации нагреванием. Таким образом, вакцины защищают не только от самой инфекции, но и от системного эффекта токсинов, без которых обе инфекции имеют лишь второстепенное значение.

Если существуют безопасные и эффективные вакцины, а длительное использование дифтерийного и столбнячного анатоксина характеризуется очень хорошей статистикой безопасности в целом и никогда не вызывало широкого общественного протеста, то понятно, почему родители хотели бы обезопасить своих детей от этих болезней. С другой стороны, оба этих заболевания легко предотвратить с помощью хороших санитарных условий и внимательного отношения к гигиене ран; эти болезни быстро пошло на убыль в развитых странах задолго до введения соответствующих вакцин.

Единичные случаи дифтерии встречаются в Соединенных Штатах, часто в районах со значительным количеством непривитых детей, но применение анатоксина уже после начала болезни не очень эффективно — число заболевающих "восприимчивых" не меньше, чем их полностью иммунизированных одноклассников. Так, при вспышке дифтерии в Чикаго в 1969 году 25% заболевших были полностью иммунизированы, а 12% получили одну или несколько доз анатоксина и были серологически определены как полностью иммунизированные; 18% были признаны частично иммунизированными по тем же критериям⁴⁰. Таким образом, мы опять сталкиваемся с возможностью того, что анатоксин приводит не к выработке истинного иммунитета, а, скорее, к своего рода хронической иммунной толерантности к заболеванию: высокоантигенные элементы остаются где-нибудь в клетках иммунной системы, что может приводить к длительному подавлению иммунного механизма в целом. Добавочный риск связан с тем фактом, что все три вакцины, входящие в состав DPT, осаждаются алюминиевыми квасцами, замедляющими метаболическое расщепление и выведение, чтобы антигенный эффект продолжался как можно дольше, и содержат в качестве консерванта ртутьорганическое соединение тиомерсал. Однако мы не знаем и никогда не пытались выяснить, что же на самом деле происходит с этими инородными веществами в теле человека.

Практически те же самые проблемы осложняют в целом благоприятную характеристику столбнячного анатоксина, который, очевидно, оказал какое-то влияние на снижение частоты классической формы этого грозного заболевания. Возможно, он продолжает существовать в организме долгие годы или десятилетия в качестве мощного инородного антигена, долгие годы воздействуя на иммунную или какие-либо другие системы — об этом мы можем только догадываться.

Аналогично дифтерии и столбняку, значимость коклюша как угрозы здоровью населения стремительно пошла на убыль задолго до введения в практику соответствующей вакцины. Более того, эта вакцина не очень эффективна, что признаётся даже ее сторонниками, тогда как масштаб и серьезность побочных эффектов пугающе велики. Сила ее воздействия на центральную нервную систему стала предметом повышенного внимания с того момента, когда Стюарт (Stewart) и его сотрудники отметили вызывающую тревогу высокую частоту энцефалопатии и серьезных судорожных нарушений у британских детей. Эти явления оказались прямым следствием введения коклюшной вакцины⁴¹. Мой собственный опыт, о некоторых случаях из которого рассказано выше, позволяет предположить, что гематологические нарушения могут быть обязаны своей распространенностью этой вакцине в той же степени. Так или иначе, уже известные осложнения явно представляют собой только небольшую часть имеющихся. В результате эта вакцина поставлена под сомнение даже в Соединенных Штатах, где мнение медицинского сообщества относительно прививок вообще остается практически единодушным, тогда как в нескольких странах, например в Западной Германии, данная вакцина исключена из общего употребления⁴².

Клинически коклюш сильно изменчив, включая как широко распространенные бессимптомные, средние или выраженные инфекции, так и очень редкие и иногда летальные формы, наблюдаемые у детей в возрасте до 5 месяцев, смертность от которых оценивается приблизительно в 40%⁴³. У детей старше одного года летальные исходы редки, и даже при тяжелом течении заболевания прием антибиотиков почти не влияет на исход⁴⁴.

В настоящий момент необходимость иммунизации обосновывается главным образом высокой смертностью от этого заболевания маленьких детей. Это привело к ужасающей практике введения этой наиболее опасной из всех вакцин детям в возрасте 2, 4 и 6 месяцев, когда материнское молоко могло бы с максимально возможной эффективностью защитить их от всех инфекций⁴⁵, а воздействие этой вакцины на формирующуюся кровь и нервную систему может иметь катастрофические последствия. По всем приведенным причинам следует незамедлительно прекратить практику обязательной вакцинации против коклюша и предпринять исследования с целью оценки и компенсации ущерба, уже нанесенного этой вакциной.

Ситуация с полиомиелитом и двумя основными полиовакцинами совершенно иная. Стандартная вакцина Сэбина включает ослабленные полиовирусы каждого их трех вызывающих паралич штаммов и представляется вполне безопасной — возможно, из-за орального приема. При этом вирус попадает в организм естественным путем — через желудочно-кишечный тракт, что позволяет выработать практически естественный иммунитет.

С другой стороны, дикий вирус полиомиелита не вызывает никаких симптомов у более чем 95% заболевших даже в условиях эпидемии⁴⁶, а неврологическая картина с разрушением нейронов двигательных путей спинного и продолговатого мозга появляется только у 1–2% больных с симптомами⁴⁷. Таким образом, полиомиелит может развиваться только при наличии у заболевшего человека особой анатомической восприимчивости. Даже во время полномасштабных эпидемий 1950-х годов скорость распространения полиовирусов оставалась очень низкой, а количество случаев, приведших к смерти или стойким нарушениям, было крайне невелико по сравнению с огромным числом заболевших и имевших возможность заболеть⁴⁸.

В допрививочную эпоху вирус был распространен более или менее повсеместно — его всегда можно было обнаружить в пробах городских сточных вод⁴⁹. Как следствие, эффективный природный иммунитет к нему был практически универсальным (насколько это возможно), и в высшей степени сомнительно, чтобы какие-либо искусственные мероприятия могли бы привести или хотя бы приблизиться к такому результату. Вирулентность дикого вируса на первых порах была так низка, что трудно определить, каким образом его дальнейшее ослабление не приводило бы к одновременному ослаблению естественной силы иммунного ответа. Факт остается фактом — люди, анатомически восприимчивые к дикому типу вируса, по-видимому остаются восприимчивыми к ослабленному, но живому, вирусу вакцины. В результате у некоторых привитых от вакцины развивается паралич⁵⁰, тогда как другие могут продолжать носить вирус в скрытой форме, возможно — внутри тех же клеток-мишеней.

В таком случае единственным преимуществом применения вакцины остается введение вируса в раннем детстве, когда его вирулентность обычно ниже всего⁵¹ — преимущество, с лихвой перекрываемое риском ослабления иммунного ответа, как указано выше. Во всяком случае, применительно к вакцине против полиомиелита, которая безопасна в той же степени, как и любая другая вакцина, это вопрос чрезвычайной сложности. Это также прекрасный пример скрытых ловушек и просчетов, свойственных соблазну победить природу ее же оружием — попытка устранить проблему, которую невозможно устранить, а именно — саму восприимчивость к болезни. Возможно, наступит день, когда мы осознаем последствия введения живых вирусов сотням миллионов детей и согласимся с тем, что нам следовало бы сосредоточиться на лечении болезни, если мы больны, а не на разработке способов исключения возможности заболевания, которым мы не больны сейчас и вполне можем не заболеть и в будущем.

ВАКЦИНАЦИЯ И РАЗВИТИЕ МЕДИЦИНСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ

В заключение мне хотелось бы вернуться к политическому аспекту вопроса о вакцинации, к нашему общему долгу как граждан демократического государства сообща изучать и тщательно обдумывать вопросы глобальной важности и принимать четкое и обоснованное решение о том, как мы собираемся жить дальше. Изложив свое мнение о безопасности и эффективности плановых детских прививок, я надеюсь, что сторонники других точек зрения откликнутся и поступят так же. Поэтому я очень обеспокоен атмосферой фанатизма, в которой происходит навязывание прививок обществу, а их серьезное обсуждение игнорируется или подавляется властями здравоохранения, как будто этот вопрос уже решен окончательно и бесповоротно. Говоря словами сэра Макфарлейна Бернета,

...Мы можем гордиться, что в любой цивилизованной стране все инфекционные заболевания, которыми может заболеть человек, незначительны или легко излечимы доступными лекарственными средствами. Смертельные некогда болезни больше не представляют опасности, а разработанные общие принципы контроля могут быть применены к любым неожиданным вспышкам заболеваний в будущем⁵².

Вне зависимости от его истинности или ложности, это заявление свидетельствуют о самодовольной самоуверенности представителей профессии, сделавшей целью своих устремлений манипулирование самой Природой, и общества в целом. Как об этом сказал Роберт Мендельсон, "мы спешим нажать на курок, но не торопимся узнать о последствиях происходящего вслед за этим"⁵³. Применительно к прививкам эту неторопливость можно назвать систематической. Например, когда в 1978 году конгресс поручил Американской академии педиатрии сформулировать принципы выплаты компенсаций в случае "нанесенного прививками вреда", та опубликовала следующие ограничения к их применению:

1. Компенсация доступна для детей или подростков младше 18 лет, которые испытали выраженную реакцию на прививку, выполненную в школе по месту жительства, а также для лиц любого возраста, испытавших такую реакцию в результате контакта с вакцинированными детьми или подростками
2. Реакция заранее определена как возможное последствие данной прививки
3. Реакция проявляется в течение 30 дней после проведения вакцинации⁵⁴.

Такие ограничения автоматически исключают все хронические заболевания и вообще любые проявления, не относящиеся к числу очень немногих отрицательных реакций, определение и регистрация которых продолжаются до сих пор и которые, очевидно, являются только малой частью проблемы.

Неверно полагать, что правительство или медицинское сообщество не знают о вопросе, волнующем каждого родителя — может ли вакцинация стать причиной рака или других хронических заболеваний. Именно это мрачное предположение было выдвинуто профессором Робертом Симпсоном из Университета Ратджерса на научном семинаре в 1976 году:

Программы вакцинации против гриппа, кори, эпидемического паротита и т. д. фактически могут привести к тому, что человеческая РНК начнет воспроизводить латентные провирусы в клетках всего тела. Такие латентные провирусы могут представлять собой готовые к дальнейшим преобразованиям молекулы: активизировавшись в подходящих условиях, они могут вызывать различные заболевания, такие как ревматоидный артрит, рассеянный склероз, системная красная волчанка, болезнь Паркинсона и, возможно, рак⁵⁵.

К сожалению, очень немногие готовы или способны серьезно воспринять такого рода предупреждение, менее всего — Американское онкологическое общество или Американская академия педиатрии. По словам Рене Дюбо, все мы хотим верить в чудо, невзирая на факты.

Идея искоренения кори или полиомиелита стала привлекательной для нас по той простой причине, что мощь современной медицины создала иллюзию технической возможности этого достижения: мы благоговеем перед любой победой технологии над Природой, подобно тому, как бой быков славит победу человеческого интеллекта над грубой животной силой. Вот почему мы не завидуем заоблачным прибылям компаний-производителей лекарств и с радостью предоставляем им тела наших детей для новых экспериментов. Вакцинация — настоящее религиозное таинство нашего участия в чуде медицинской науки, подлинное аутодафе во имя современной цивилизации.

Любой человек в здравом уме должен понимать, что даже если бы мы нашли способ постепенно уничтожить корь, полиомиелит и все другие известные человечеству болезни, наше здоровье не улучшилось бы от этого, а новые заболевания — столь же, если не более ужасные — тут же заняли бы их место. Еще менее вероятно, чтобы разумный человек мог вообразить, будто болезни, от которых мы страдаем, являются чем-то отдельным от переживающих их людей, или будто такое разделение возможно с помощью совершения соответствующего химического или хирургического обряда. Всё это чудеса, в которые нас научили верить, и идолы, которым мы на самом деле поклоняемся. Мы предпочли забыть старую и простую, но неприятную истину: первопричина восприимчивости к болезням лежит в нашей биологической природе, а признаки и симптомы заболеваний являются попыткой нашего жизненной энергии преодолеть именно то, что мы пытаемся преодолеть, пытаясь, короче говоря, исцелить себя сами.

Миф о том, что мы можем найти технические средства от всех заболеваний человека, выглядит привлекательным в первую очередь по той причине, что он обходит проблему лечени и является настоящим чудом — в том смысле, что никогда не становится реальностью. Несомненно, все мы можем в любой момент заболеть и умереть, и никакие технологии не в силах это изменить, хотя именно это и является высшей задачей технической медицины, всегда направленной на борьбу с болезнями и их ликвидацию в любых проявлениях.

Вот почему, невзирая на все должное уважение, я не могу принять таинства "Мерк, Шарп энд Доум", или уверовать в чудеса Центра контроля заболеваний. Я предпочитаю довольствоваться чудом жизни как таковой, которая дарит нам не только болезни, но и искусство врачевания. Благодаря этому мы можем вовремя заметить, что мы больны или уязвимы для заболеваний, и временами, с помощью Господа Бога и своих ближних, испытать чувство здоровья — независимо от нашего гражданства и национальности. Это моя религия. Я никого не заставляю следовать ей, но буду рад, если кто-то захочет присоединиться ко мне.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

НАПРАВЛЕНИЯ ДАЛЬНЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

В статье "Аргументы против вакцинации" мне хотелось осмыслить собственный опыт и выстроить последовательную и логичную цепочку рассуждений, чтобы разобраться в собственных мыслях и сведениях, почерпнутых из прочитанной литературы, а также сообщенных пациентами⁵⁷. Следующий этап — рассмотрение вопроса об экспериментальном подтверждении, попытка в общих чертах описать методы поиска надежных и достоверных доказательств безопасности, эффективности и способа действия обычных вакцин.

Перечитывая свою статью, я был удивлен, обнаружив, что даже самые умозрительные идеи в действительности можно легко проверить с помощью общепринятых аналитических методов. При этом еще более удивительно, почему подобные исследования не были проведены давным-давно. Более того, как отмечено мной в тексте, многие исследователи уже рассматривали эти идеи и даже выносили их на всеобщее обсуждение. Причина того, почему эти идеи до сих пор не восприняты серьезно, очевидна — они настолько еретичны, что одна лишь попытка найти время для их изучения требует определенной смены парадигмы⁵⁸.

НАСКОЛЬКО ЭФФЕКТИВНЫ ВАКЦИНЫ?

В тексте статьи аргументируется, что если действие вакцин подавляет нормальную способность иммунной системы к острому ответу на проникновение инфекции, то

1. само по себе снижение заболеваемостью острой болезнью не может больше рассматриваться как мерило истинного иммунитета;
2. ни присутствие определенных антител, ни их определенная концентрация не может служить признаком наличия иммунитета по той же причине — вспышки данных заболеваний по-прежнему происходят даже в серологически высокоиммунных группах населения.

Гораздо интереснее и полезнее для дела было бы определить предоставляемую прививкой степень защиты от острого заболевания на момент вспышки. Это несложно выполнить, сравнив частоту вспышек и тяжесть заболевания у людей "иммунизированных" полностью или частично и их непривитых друзей и соседей. Хотя и не говоря ничего о возможности иммуносупрессии, подобное исследование могло бы по меньшей мере дать более верное представление о силе вакцин, чем то, что ожидают их сторонники. Не могу не отметить, что для всех подобных исследований требуется значительная группа непривитых людей, согласие тех родителей, которые отказываются прививать своих детей вопреки согласованным усилиям органов здравоохранения, направленным на их запугивание и наказание. Безусловно, тот же результат может быть достигнут гораздо проще — достаточно сделать вакцинацию необязательной, как в Западной Германии, Швеции, Великобритании и других развитых странах. Это позволит создать экспериментальные и контрольные группы и действительно изучить их. И наоборот, единственным результатом наших неистовых усилий по достижению стопроцентного соответствия существующим установкам является невозможность таких исследований.

Другой сходный тип исследования — оценка эффективности ревакцинации через различные периоды после проведения исходных прививок при наличии двух контрольных групп:

1. непривитая группа, как указано выше, и
2. группа детей, которые получили прививки, но из-за отказа родителей позднее не получили ревакцинаций.

Кроме того, с помощью подобного исследования можно было бы определить частоту и тяжесть острого заболевания или заболевания дикого типа непосредственно во время вспышки, а не просто измерить титр или уровень циркулирующих антител (значение которого, возможно, гораздо меньше). На основании упомянутых в статье предварительных исследований мне представляется, что степень защиты, предоставляемая как первичными, так и повторными дозами вакцины, значительно меньше в таких ситуациях, чем та, на которую могли бы указывать снижения частоты заболевания или повышение титра антител. Более того, оба исследования легко могут быть проведены в подходящих группах животных с использованием вакцин против основных заболеваний, свойственных данному виду (например, чумка у собак, лептоспироз, лейкоз кошек и т. п.), поскольку основным вопросом остается эффективность и способ действия вакцин вообще.

Третья возможность — рассмотрение взаимосвязи между уровнем определенных антител и "иммунитетом" в широком смысле слова (см. выше). Это сравнительно несложно — следует измерить начальные титры антител через регулярные интервалы времени, а затем в ретроспективе сравнить по этим показателям подгруппу привитых детей, позднее перенесших заболевание, с сопоставимой подгруппой не болевших детей. Наконец, обе эти подгруппы можно сравнить с аналогичными подгруппами непривитых детей, у всех или большинства из которых, по-видимому, не определяются антитела в определяемом титре до контакта с источником заражения.

КАК РАБОТАЮТ ВАКЦИНЫ?

Как я объяснял выше, проблема подобных исследований в том, что все они систематически игнорируют опасную возможность иммуносупрессивного действия вакцин, способного вызвать или проявить множество хронических заболеваний, протекающих более или менее бессимптомно в течение долгого времени. Именно поэтому вопрос об их эффективности не может рассматриваться изолированно, без связи с механизмом их действия в целом. Узкая проблема "эффективности" сама по себе очень обманчива: она привлекает наше внимание к классическому острому заболеванию, но игнорирует широкий диапазон биологических ответов, вызванных бактериями, вирусами и изготовленными из них вакцинами, а также латентными, бессимптомными и хроническими инфекциями. В частности, нам уже известно множество ситуаций, когда невозможность развития острого заболевания прямо противоречит хорошему здоровью, представляя собой состояние хронической иммунной толерантности, а отнюдь не истинного иммунитета.

Прежде всего, необходимо изучить влияние вакцин — как немедленное, так и отсроченное — на различные характеристики заболеваний и здоровья в целом. К примеру, в случае с коклюшной вакциной тщательные перспективные исследования позволили бы оценить частоту и тяжесть аномалий кровеносной и нервной систем в обычные сроки после прививок, через стандартные промежутки времени до и после них. Это можно выполнить сравнительно недорого с помощью полного анализа крови, краткого неврологического обследования и простых поведенческих и психологических тестов в произвольно выбираемых группах привитых и непривитых детей.

В дополнение к сказанному выше, многие клинические характеристики возможно оценить во время педиатрических осмотров (например, частоту и тяжесть таких распространенных детских заболеваний как инфекции верхних дыхательных путей, воспаление миндалин, гортани, синуситы и отиты, задержка роста и развития, увеличенные железы и т. п.) привитых и непривитых детей за определенный период времени. По той же схеме можно и установить картину заболеваемости для каждой конкретной вакцины. Здесь снова очевидна крайняя необходимость больших групп непривитых пациентов. Что касается коклюша, мой клинический опыт убедительно свидетельствует о том, что среди привитых частота заболеваемости хроническими и возвратными инфекциями гораздо выше, при значительно большей вероятности осложнений и последующей инвалидности (миринготомия, потеря слуха, плохая успеваемость в школе и т. д.).

Наконец, можно наблюдать этих детей во время латентного и подросткового периода для подтверждения распространенности и тяжести целой гаммы хронических заболеваний, таких как экзема и астма, ревматоидный артрит и системная красная волчанка, язвенный колит и болезнь Крона, рассеянный склероз и другие дегенеративные заболевания, гиперактивность и необучаемость, поведенческие проблемы и трудности в школе, лейкемия и другие формы рака. Надеюсь, что я ошибаюсь, но мой клинический опыт вновь свидетельствует о том, что ситуация в привитой группе значительно хуже по всем указанным категориям.

С помощью более ограниченного исследования можно проследить влияние прививок на распространенность и заболеваемость другими острыми инфекциями, с которыми контактировали те же самые дети (грипп, гепатит, мононуклеоз, болезнь Лайма и т. д.). Это позволит определить, мешает ли процесс вакцинации способности иммунной системы к развитию острого ответа на инфекцию и в какой степени это происходит. В этом случае необходимы две контрольные группы:

1. непривитые дети, позднее контактировавшие с возбудителями гриппа, гепатита, мононуклеоза и т. п.; и
2. непривитые дети, заболевшие и выздоровевшие от заболеваний, против которых производится вакцинация (корь, свинка и т. д.), до контакта с возбудителями гриппа, мононуклеоза, гепатита и т. д.

Здесь я мог бы сознаться, что теоретически я уверен, что обе контрольные группы, имевшие возможность заразиться данными заболеваниями, продемонстрируют меньшую частоту острых и хронических заболеваний, чем их привитые собратья. Хотелось бы заменить эту теоретическую уверенность более точными данными.

Разработать план соответствующих исследований на животных для изучения возможности иммуносупрессивного действия вакцин также сравнительно несложно. Привив или не привив животное против заболеваний, обычных для данного вида, мы можем измерить, к примеру, лейкоцитарную и макрофагальную активность — как in vivo, так и in vitro — в ответ на различные изменения (например, на воздействие неродственных инфекций, аллергенов или химических реактивов). В числе прочих возможностей — сравнение стандартных печеночных проб и способности селезенки и костного мозга привитых и непривитых животных к отторжению аллотрансплантатов или к реакции на кровотечение или переливание крови, если в том возникает нужда.

Наконец, на клеточном уровне можно провести цитогенетические исследования, показывающие воздействие прививок на морфологию кариотипа и хромосом, начав с клеток-мишеней, к которым вакцина имеет известное сродство (например, паренхиматозные клетки печени при гепатите, ацинарные клетки околоушных желез при свинке и т. д.). При помощи электронной микроскопии тщательное исследование также может выявить присутствие вирусных ДНК– или РНК–"эписом" или частиц внутри упомянутых клеток, и подтвердить вероятность латентной и хронической инфекции как минимум для живых вакцин.

В любом случае, независимо от того, какие именно исследования проводятся в настоящий момент, необходимые технологии уже существуют. Единственным препятствием к их проведению является наше нежелание признать вероятность того, что вакцины — не просто "волшебное лекарство" для выработки специфических антител. Это сложные биологические агенты, влияние которых на организм человека практически не исследовано и нуждается в срочном изучении.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Mortimer, E., "Pertussis Immunization," Hospital Practice, October 1980, p. 103.
² Ibid., p. 105.
³ Dubos, R., Mirage of Health, Harper, 1959, p. 73.
⁴ Ibid., pp. 74-75.
⁵ Stewart, G., "Vaccination Against Whooping Cough: Efficiency vs. Risks," Lancet, 1977, p. 234.
⁶ Medical Tribune, Jan. 10, 1979, p. 1.
⁷ Cherry, J., "The New Epidemiology of Measles and Rubella," Hospital Practice, July 1980, pp. 52–54.
⁸ Unpublished data from the New Mexico Health Department.
⁹ Lawless, M., "Rubella Susceptibility in Sixth-Graders," Pediatrics 65: 1086, June 1980.
¹⁰ Cherry, op. cit., p. 49.
¹¹ Infectious Diseases, January 1982, p. 21.
¹² Cherry, op. cit., p. 52.
¹³ Family Practice News, July 15, 1980, p. 2.
¹⁴ Ferrante, J., "Atypical Symptoms? It Could Still Be Measles," Modern Medicine, Sept. 30, 1980, p. 76.
¹⁵ Cherry, op. cit., p. 53.
¹⁶ Phillips, C8., "Measles," in Vaughan, et al., Nelson's Pediatrics, 11th Ed., Saunders, 1979, p. 857.
¹⁷ Davis, B., et al., Microbiology, 2nd Ed., Harper, 1973, p. 1346.
¹⁸ Ibid.
¹⁹ Ibid., p. 1342.
²⁰ Ibid., p. 1418.
²¹ Hayflick, L., "Slow Viruses," Executive Health Report, Feb. 1981, p. 4.
²² Ibid., pp. 1–4.
²³ Davis, op. cit., pp. 1418-1449.
²⁴ Burnet, M., The Integrity of the Body, Atheneum, 1966, p. 68.
²⁵ Talai, N., "Autoimmunity," in Fudenberg, Basic Clinical Immunology, 3rd Ed., Lange, 1980, p. 222.
²⁶ Hayflick, op. cit., p. 4.
²⁷ McNeill, W., Plagues and Peoples, Anchor, 1976, p. 184.
²⁸ Burnet and White, Natural History of Infectious Disease, Cambridge, 1972, p. 16.
²⁹ Ibid., pp. 90, 121, et passim.
³⁰ Stegman, A., "Slow Virus Infections," in Vaughan, op. cit., p. 937.
³¹ Phillips, op. cit., p. 860.
³² Infectious Diseases, April 1979, p. 26.
³³ Phillips, "Mumps," in Vaughan, op. cit., p. 891.
³⁴ Hayden, G., et al., "Mumps and Mumps Vaccine in the U. S.," Continuing Education, Sept. 1979, p. 97.
³⁵ Phillips, "Mumps," op. cit., p. 892.
³⁶ Phillips, "Rubella," op. cit., p. 863.
³⁷ Ibid., p. 862.
³⁸ Glasgow and Overall, "Congenital Rubella Syndrome," Vaughan, op. cit., p. 483.
³⁹ Phillips, "Rubella," op. cit., p. 865.
⁴⁰ Cited in Mendelsohn, R., "The Truth about Immunizations," The People's Doctor, April 1978, p. 1.
⁴¹ Stewart, op. cit., p. 234.
⁴² Mortimer, op. cit., p. 111.
⁴³ Feigin, R., "Pertussis," in Vaughan, op. cit., p. 769.
⁴⁴ Ibid., p. 769.
⁴⁵ Barness, L., "Breast Feeding," in Vaughan, op. cit., p. 191.
⁴⁶ Burnet and White, op. cit., p. 91ff.
⁴⁷ Davis, op. cit., p. 1290ff.
⁴⁸ Ibid., p. 1280.
⁴⁹ Burnet and White, op. cit., p. 93.
⁵⁰ Fulginiti, V., "Problems of Poliovirus Immunization," Hospital Practice, Aug. 1980, pp. 61-62.
⁵¹ Burnet and White, op. cit., p. 95.
⁵² Burnet, op. cit., p. 128.
⁵³ Mendelsohn, op. cit., p. 3.
⁵⁴ Quoted in Wehrle, P., "Vaccines, Risks, and Compensations,"Infectious Diseases, Feb. 1982, p. 16.
⁵⁵ Quoted in Mendelsohn, op. cit., p. 1.
⁵⁶ Dubos, op. cit., p. 157.
⁵⁷ Moskowitz, R., "The Case Against Immunizations," Journal of the American Institute of Homeopathy 76:7, March 1983.
⁵⁸ Cf. Kuhn, T., The Structure of Scientific Revolutions, 2nd Ed., University of Chicago, 1970, Chapters 1 and 2.

 Часть I