Д-р Луи де Броуэр (Франция) |
Принятие теории Луи Пастера и методики вакцинации — самая большая научная ошибка всех временГлава из книги д-ра Луи де Броуэра "Фармацевтическая и продовольственная
мафия" (Издательский дом "Княгиня Ольга", Киев, 2004 г.) |
Перевод Н. Н. Сенченко |
Де Броуэр Луи — французский врач, специалист в вирусологии и
молекулярной биологии, вице-президент Лиги за отмену вивисекции, автор книг "Прививки —
медицинская ошибка столетия" (1998) и "Фармацевтическая и продовольственная мафия"
(1999).
Луи Пастер (1822—1895) не был медиком по образованию. Вначале он был химиком, а c 1857 году стал по совместительству и биологом. Луи Пастер, почитаемый ныне как великий жрец медицины, проводил исследования только в областях химии и естествознания. Как стало возможным, что медицинское сообщество того времени приняло за чистую монету досужие вымыслы химика, ставшего биологом — специалистом по живым организмам, и не имевшего при этом никакого специального образования? Как стало возможным, что пастеровские теории продолжают преподаваться в учебных заведениях и что их пытаются использовать на практике в наши дни, хотя они не имеют никакого научного обоснования? Тем более что уже доказано, что они ошибочны, лживы и сфальсифицированы. Все энциклопедии восхваляют Луи Пастера следующим образом: Один из великих ученых всех времен; настоящий гений; величайший благодетель человечества; замечательная личность, обладающая как моральной и интеллектуальной порядочностью, так и энтузиазмом и мужеством; человек, победивший смерть и подаривший миру секрет здоровья... Действительно, Луи Пастер был гением... однако гением подтасовки статистических данных, ложной гласности и взяточничества. Карьерист без зазрения совести, жаждущий известности и почестей. Сектант, способный на любое двурушничество, чтобы внушить уважение к своему имени и запустить в действие гигантское коммерческое предприятие, способное торговать и подвергать под прикрытием закона миллионы детей и взрослых принудительной инъекции вакцин, приготовленных с грубейшими, но умело замаскированными научными ошибками. Таким был комментарий ко всему жизненному пути "великого ученого", опубликованный в "Новой эре" (L'Ère nouvelle) в октябре 1987 года. Посмотрим, правда ли это. Прежде всего, тот, кого медицинское сообщество считало гением, был простым обманщиком. Это общеизвестно, так как в 1883 году из уст Ру и Чемберленда, сподвижников Луи Пастера, с трибуны Академии наук прозвучало: Во время известного эксперимента, который был проведен в июле 1881 года в Пулье-ле-Форт, в свои вакцины против овечьей чумы Пастер вводил двухромовокислый калий (сильный яд). Луи Пастер представил научному миру своего времени странную теорию: вакцины состоят из культур микробов, вызывающих определенную болезнь, ослабленных воздухом и теплом. Эта культура, введенная здоровому организму, вызывает легкую форму болезни и формирует иммунитет к серьезному инфекционному заболеванию. Реакция на эту бредовую идею была резкой, но Луи Пастер предложил "дождаться результатов прекрасно задуманного эксперимента, который должен был контролироваться на всех этапах официальной комиссией, за исключением периода приготовления вакцины". Напомним, что этот эксперимент проводился в Пулье-ле-Форт. Пятьдесят овец были вакцинированы, говоря другими словами, иммунизированы чудесной вакциной против овечьей чумы. Несколько дней спустя им и другим пятидесяти контрольным овцам была введена вирулентная культура. Последние умерли очень быстро, а иммунизированные овцы выжили, хотя у них и наблюдались некоторые нарушения состояния здоровья. Триумф Луи Пастера был всеобщим. Для него были открыты двери мировых академий. Он был принят в парламенте Великобритании, а также облагодетельствован почетом и деньгами. В течение нескольких последующих месяцев множество стран, в том числе Италия, Германия, Россия, Аргентина и ряд других, попытались повторить "пулье-ле-фортовский эксперимент", основанный на теории ослабленных микробных культур, предложенной Луи Пастером. Однако они потерпели неудачу. Все вакцинированные животные от введенной вакцины погибли. Объяснение этому было простым: отсутствовал знаменитый двухромовокислый калий, который разрушал микробы и превращал их в невирулентные. Этот токсичный элемент Пастер добавлял как активатор под большим секретом в ходе эксперимента в Пулье-ле-Форт. Двухромовокислый калий как сильный окислитель разрушал чумные микробы, но при этом создавал предпосылки будущих онкологических заболеваний. На протяжении десяти лет, то есть до момента признания его сподвижников с трибуны Академии наук, Луи Пастер подвергался со стороны различных правительств мощной критике, ультиматумам, оскорблениям и требованиям возместить убытки. А как же повела себя Академия наук? Она не приняла во внимание заявления Ру и Чемберленда, и Луи Пастер продолжал пребывать в роли благодетеля человечества. Доктор Ж. Тиссо, профессор общей физиологии Музея истории природы, посвятил бóльшую часть своей жизни глубоким исследованиям компонентов, составляющих живую клетку. Он оспорил догму об асептических (стерильных) свойствах живых организмов Луи Пастера, поддержав тем самым своего предшественника Антуана Бешана, который опровергал теорию Луи Пастера и обвинял его в попытке украсть основные положения его, Бешана, научных трудов. В научной работе, опубликованной в 1946 году, профессор Тиссо ставит под сомнение статистические данные Пастера. Он писал: Статистические данные, приведенные Луи Пастером о числе лиц, укушенных бешеными
собаками, содержат неточные цифры и не соответствуют официальной статистике. Профессор Ветеринарной
школы "Альфор" Колен сделал 9 ноября 1880 года сообщение в Академии наук, в котором
оспорил данные о 1700 французах (как это указано в статистических данных Луи Пастера), которые
могли быть укушены бешеными собаками в течение года и нескольких месяцев. Они действительно были
укушены собаками — вот и все, что можно было подтвердить, так как сведения об этих собаках
были получены от некомпетентных лиц, не контролировались и не проверялись. Зарегистрированное число
случаев, в которых всегда подтверждалось бешенство собак или хотя бы предпринимались попытки
установить его наличие, было незначительным. С другой стороны, вскрытия трупов собак, сделанные
ветеринаром, давали основания только для предположений, но не для уверенного утверждения о наличии
у них бешенства. Профессор Колен, таким образом, доказывает, что сначала нужно было определить
количество лиц, укушенных здоровыми собаками, которые не нуждались в прививках от бешенства; затем
надо было определить тех лиц, которые были действительно укушены бешеными собаками, но не
заразились вирусом бешенства. При этом следует подчеркнуть, что число таких пострадавших было
наибольшим. Затем надо было определить число тех пострадавших лиц, у которых вирус бешенства был
уничтожен каутеризацией (прижиганием). Исходя из этих наблюдений, можно сделать вывод, что Луи
Пастер исказил число лиц, которые действительно нуждались в реальном лечении. В противовес
статистике Луи Пастера профессор Колен взял за основу статистические данные, ежемесячно публикуемые
Министерством сельского хозяйства. Согласно этим данным, в 1885 году 351 человек подвергся
нападению собак, то есть в среднем 29 человек в течение месяца. Это и есть та цифра, которая
примерно отражает реальное число пострадавших, среди которых лишь небольшое число заболели
бешенством. Достоверность этого была подтверждена новыми статистическими данными о летальных
исходах от бешенства; статистические данные этого периода времени свидетельствовали о том, что
среднегодовое количество смертных случаев от бешенства во Франции составляло от 20 до 30. Таким
образом, если пастеровская вакцинация действительно была такой эффективной, то 1886 год должен был
характеризоваться значительным снижением числа смертей от бешенства. Однако результаты говорят сами
за себя: за предыдущие годы вместо 20–30 летальных исходов в среднем было зафиксировано 35.
Из пострадавших 17 не были вакцинированы... Из этого числа 18 лицам были все же введены
пастеровские вакцины. Но за тот же период времени за границей было зафиксировано 34 смерти среди
вакцинированных пострадавших. Кроме этого, среди тех же умерших оказалось 11 зафиксированных
случаев паралитического бешенства, очевидно, полученного пострадавшими в результате инокуляции
спинного мозга кроликов. То есть причиной смерти в этих последних случаях не было заражение вирусом
от бешеных собак. Результаты борьбы, возникшей между Луи Пастером и Антуаном Бешаном, который был одновременно химиком, фармацевтом и медиком, комментирует доктор Филипп Декур, бывший руководитель клиники при Парижском медицинском факультете: Г-н Антуан Бешан остается одним из самых великих непризнанных гениев в научной
истории. Сообщение декана медицинского факультета Университета Монпелье профессора Мируза,
опубликованное в "Бюллетене Академии наук и Общества Лоррейна" под названием "Случаи
из жизни Антуана Бешана (1816—1908) в Монпелье" (том XVIII, № 1, 1979 г.), не позволяет
оценить значимость его работы в истории медицинской науки. Значимым является то, что написал г-н
Мируз об отношениях между Бешаном и Пастером: "Выяснение того, кому принадлежит первенство,
кажется нам застарелым явлением в нашу эпоху". Однако почему так много говорят о Пастере в
наши дни? Почему он продолжает быть примером как в вопросах науки, так и в вопросах порядочности,
тогда как Бешан не так уж и часто цитируется, и не случайно ли то немногое, что говорят, всегда
ошибочно? Откроем некоторые словари. "Le Grand Larousse XX" говорит, что Бешан был
хирургом (!), что он был профессором "католического факультета в Монпелье (1857)" (но в
Монпелье никогда не было такого факультета). Эту же ошибку повторяет 10-томный энциклопедический
словарь "Grand Laroussе". Предыдущий словарь добавляет следующее: "Его доктрина,
противопоставленная доктрине Луи Пастера, не имела сторонников". Но это же не соответствует
действительности. У него было немало сторонников: В течение пяти лет Луи Пастер настаивал на своих ошибочных выводах. А что говорят об этом сегодня? "Словарь французской биографии" ("Diсtionnaire de la Biographie française"), солидное и почти официальное издание (напечатанное по конкурсу CNRS — Национального научно-исследовательского центра), единственное, которое посвятило Бешану научную статью, так описывает эту поразительную ситуацию: "Бешан, в противоположность Пастеру, отрицал наличие паразитов, вызывающих заболевание", однако везде повторяют, что это Луи Пастер открыл паразитарное происхождение пебрины. Факты, как мы видим, подтасованы. Луи Пастеру приписывают те идеи, с которыми, как мы уже смогли убедиться, он вел беспощадную борьбу. А Бешану приписывают ошибку Пастера или, если быть точнее, все его ошибки, так как они многочисленны. Например, Бешан четко дифференцировал пебрину от флашерии, другой болезни шелковичного червя, причиной которой является группа микробов, которые он подробно описал. На сегодняшний день мы не смогли найти практически ничего нового из того, что он в свое время оставил нам в наследство. А Луи Пастер в который уже раз так ничего и не понял. Нужно только прочитать то, что он написал по этому поводу. Это невероятно! Например, болезнь проявлялась тогда, "когда у червей (конечно, шелковичных) было недостаточным кожное дыхание"(!), и чтобы противодействовать этому заболеванию, необходимо "вызвать у червей испарину"(!) "Всякий раз, когда черви болеют пебриной, — писал он, — она сопровождается в большей или меньшей степени флашерией" (тогда как Бешан доказал, что это две совершенно различные болезни). А как считают сегодня? Считают, что Пастер установил различие между этими двумя болезнями шелковичных червей. На самом деле именно он и путал их между собой и доказывал, что флашерия имеет немикробное происхождение. Заявляют, что Бешан не верил в существование микробных болезней. На самом же деле именно он, задолго до Пастера, доказал их существование. Имеется еще ряд исторических фактов (легко проверяемых в официальных изданиях), которые были подвергнуты искажению. Не следует забывать о важности исследований шелковичного червя, потому что они
открыли путь для исследований микробного происхождения различных инфекционных заболеваний. К
сожалению, исследования в этой области были ошибочно отнесены к основным заслугам Луи Пастера. В
действительности же заслуги в этой области принадлежат лоррейнскому ученому (то есть Бешану). |