Таблица IV

Из предыдущей таблицы видно, что оспенные эпидемии, к сожалению, не прекратились с введением вакцинации, и что смертность от оспы в Западной Европе в последние годы еще значительно увеличилась.

После всего сказанного спрашивается теперь, каким же образом произошло глубокое верование правительств, народа и врачей в предохраняющую силу вакцины, и чем заслужил Дженнер имя величайшего благодетеля человечества?

Для объяснения этого нам необходимо бросить краткий взгляд на историю оспы.

Месторождение оспы, как и холеры, вероятно надо искать в Азии, может быть, на берегах Ганга, хотя брамины и уверяют, что оспенные эпидемии, господствовавшие около ¹⁄₁₂ тысячи лет до Рождества Христова в Индии, были заносимы туда из Китая, и что лишь с построением Великой Китайской стены императором Шихоанг-ти (247 г. до Р. Х.) прекратилось и распространение оспы из Китая. В Индии еще за несколько столетий до Р. Х. приносились жестокие жертвы богине защитнице от оспы (Mariatale Patragali). По уверениям некоторых миссионеров, в Китае существуют известия об оспе, относящиеся к 1722 году до Р. Х. В Китае и до сих пор существуют во многих местах храмы в честь "Cвятой матери оспы". Болезнь эта в Китае называется бобовой (см. Porther Smith: Small-pox in China. Times and Gaz., 1871).

Курциус, описавший поход Александра Македонского в Индию, рассказывает, что во время этого похода в войсках его появилась заразительная накожная болезнь, по описанию схожая с оспой, которая уничтожила громадное число воинов.

В Европе первые достоверные данные об оспе и оспенных эпидемиях принадлежат летописцам VI столетия после Р. Х., если не включить сюда афинской морской язвы, бывшей во время Перикла, 430 л. до Р. Х., и описанной Фукидидом, а также не считать и пустулезную эпидемическую сыпь, господствовавшую в Риме 60 л. до Р. Х. и описанную Дионисом из Галикарнаса.

Из летописцев VI столетия после Р. Х. Сигберт из Gemblours описал оспенную эпидемию, господствовавшую в Галлии в 532 году; епископ Марий в 572 году заявлял "Hoc anno morbus validus cum profluvio ventris et variola Italiam Galliamque afflixit"… Грегор из Тура классически описал оспенную эпидемию, господствовавшую в 580 году в Бургундии, во время которой умерло много детей и супруга Бургундского короля Гуитрама, за смерть которой оба лейб-медика короля (Nikolaus и Donat) были казнены. В Византии во время Юстиниана Великого в 558 году также свирепствовала оспенная эпидемия, которая была занесена возвратившимся из Африки воинами полководца Аэция, сражавшегося там за абиссинских христиан.

По летописям Мазудия, оспа у арабов также появлялась в VI столетии, в год рождения Магомета. Она была занесена из Африки. В Коране описывается происхождение первой оспенной эпидемии в Аравии следующим образом:

Стая чудных птиц, прилетевших с моря, держали в когтях камни, величиной в горошину, бросали эти камни на абиссинское войско, которое под предводительством Абраха эль Ашрама шло в Мекку для разрушения святой Каабы; никакое вооружение не могло защитить от этих камней, так что все войско и его предводитель погибли.

С VII столетия арабам приписывается во время завоеваний распространение оспенных эпидемий в Сирии, Палестине, Египте и Персии, а в начале VIII столетия они перенесли оспу в Сицилию, Италию, Испанию и Францию. Из описаний арабских врачей Мезуэ-старшего (ум. в 865 г.) и Аррази, или Рацеса (ум. в 923 г.) и персидского врача Авиценны, описавшего оспу под именем febris pestilens, видно, что оспа в IX и X столетии была весьма обыкновенной болезнью на Востоке, и заболевание считалось для каждого почти необходимостью. В сочинении Рацеса (Variolois et morbillis), изданном в 1766 г. в Лондоне на латинском и арабском языках, на 17 стр. сказано по поводу оспы: "Vix ullus mortalium morbum effugiat". В X столетии было несколько незначительных оспенных эпидемий в некоторых частях Германии. Они распространились туда из Италии, а также из Венгрии. В XI столетии написано в Европе первое медицинское описание оспы Констанцием Африканским из Карфагена. Он ввел во всеобщее употребление вместо тогда употребительного арабского названия "дшадари" латинское "variola".

Крестовые походы, вследствие которых начались постоянные сношения Европы с Азией, послужили причиной распространения оспенных эпидемий, так что крестоносцы были вынуждены даже строить особые больницы для оспенных больных. По некоторым историческим данным нужно предположить, что во время Первого крестового похода сами крестоносцы перенесли оспу в Азию и, возвращаясь на родину, разнесли ее потом по всей почти Европе. В конце XV столетия господствовала сильная оспенная эпидемия в Нидерландах, откуда она в 1493 г. была распространена войском императора Максимилиана по Германии, где она с того времени совершенно не прекращалась. В конце этого же столетия оспа была перенесена европейцами в Америку; она сильно свирепствовала преимущественно в Мексике и Бразилии в начале XVI столетия. В конце XVI столетия оспа впервые появилась в Швеции.

О существовании в России оспы до XVII столетия положительных известий нет (см. диссертацию "История оспы в России" д-ра Веревкина). В XVII столетии появляются лишь сведения об оспе в Европейской России, а также и в Сибири, куда она, как говорят, была занесена из России. В XVII столетии оспенные эпидемии господствовали уже почти во всей Европе с прерыванием только на более или менее короткое время. То же самое видим и в начале XVIII столетия; с половины этого столетия и до конца его оспа в некоторых странах, особенно в Англии, Франции и Швеции, стала господствовать беспрерывно и давала громадную смертность, что обусловливалось значительным развитием в то время обычая прививать натуральную оспу (инокуляция). Прививание натуральной оспы как предохраняющее средство от заболевания тяжкими формами оспы во время оспенных эпидемий существовало на Востоке еще в глубокой древности. Способы прививания были различные. В Европе инокуляцию стали пропагандировать в начале XVIII столетия. Шведский король Карл XII в 1714 году прислал в Стокгольм из Турции, где он находился после Полтавской битвы, подробное описание способа инокуляции с предложением введения этого способа и в Швеции, где, однако, инокуляция в то время не была введена. Благодаря лишь стараниям и примеру жены английского посланника Марии Вордзли Монтаг, в 1721 году были предприняты в Англии по повелению короля Георга I первые опыты инокуляции над шестью приговоренным к смерти преступниками. Эти опыты оказались вполне удачными, вследствие чего в 1723 году решено было инокулировать даже детей короля Георга I и многих детей знатнейших жителей Лондона. Несмотря на сильную оппозицию знаменитых врачей того времени (Blackmore, Triller, Boerbaave, Gaub, van Swieten и других), доказывавших вред этого способа, инокуляция, благодаря покровительству высокопоставленных лиц, духовенства, многих знатных женщин и большого числа врачей, все-таки укоренилась. Старались также ввести этот предохранительный способ и в народ; с этой целью были устраиваемы особенные оспенные дома, в которых прививались натуральная оспа бедным, где они оставались до полного излечения. Около 60-х годов прошлого столетия Суттон предложил способ прививания натуральной оспы с помощью укола ланцетом, обмакнутым в совершенно жидкую прозрачную лимфу, взятую по возможности от инокулированного. По этому способу была привита оспа императрице Екатерине II и императору Павлу Петровичу знаменитым английским инокулятором Димсдалем в 1768 году. Прочие государства Европы следовали примеру Англии в большей или меньшей степени.

Успехи инокуляции были не только весьма удовлетворительны, но, по данным некоторых инокуляторов, даже блистательные. Из 400 инокулированных умирал приблизительно один (Kussmaul, l. c., стр. 89). Розен фон Розенштейн (Anweisung zur Kenntniss u. Cur der Kinderkrankheiten. Göttingen, 1785) говорит на стр. 240, что

если инокуляция была произведена осторожно и уход за больными был хороший, то из тысячи инокулированных умерших не было.

У Суттона из 17 000 инокулированных умерло всего семь (Tissot, Leipzig 1771 г., стр. VII); у д-ра Ранби из 3027 случаев и в оспенных домах Готенбурга и Христианштадта из 7000 с лишним случаев ни одного умершего не было (Веревкин, l. c., стр. 23 и 28). Оспа прививалась лишь совершенно здоровым; если детям, то не моложе 2-х лет, и исключались беременные.

Понятно, что инокулированные распространяли оспенную заразу на окружающих, которые, заболевая оспой, передавали ее дальше, не щадя детей самого раннего возраста, а также и слабых, и больных взрослых. Таким образом, эти искусственные оспенные эпидемии стали господствовать непрерывно, и дали громадную смертность, которая значительно превышала прежнюю смертность от оспы.

Из данных, представленных английскому парламенту, видно, что в Лондоне за 50 лет в 1650—1700 годах, когда не было инокуляций, на 1000 умерших приходилось умерших от оспы 56; в 1751—1800, когда инокуляция была сильно распространена в Лондоне, на 1000 всех умерших приходилось уже 96 умерших от оспы. В сорокалетний период после введения инокуляции умерло от оспы в одном Лондоне 24 549 жителями больше, чем за предшествовавшие 40 лет (Heberden, Gilbert, Lettsom).

Это сильное распространение оспенной эпидемии вследствие инокуляции вынудило уже в 1763 году французский парламент издать закон, запрещавший инокуляцию, несмотря на верования тогдашнего высшего общества и большинства врачей в пользу и необходимость инокуляций. Инокуляторы, однако, продолжали доказывать своими статистическими таблицами не только безвредность их способа, но и пользу этой профилактики; так, знаменитый д-р Франк вычислил, что из одного миллиона заболевших оспой умирает 100 000 человек, а из миллиона инокулированных только 1800, так что государству, по вычислениям Франка, сохранялись 98 200 жителей (Kirschsten, l. c., стр. 6).

Трудами названных уже выше противников инокуляции, а также трудами де Гаэна, Зеле, Платнера, Лепина, Раста, Ферро было доказано, что инокуляция не всегда предохраняла от вторичного заболевания и смерти от оспы¹, но, напротив того,

¹ Факты вторичного и более частого заболевания натуральной оспой были наблюдаемы не только в настоящее время, но и в прошлых столетиях. Один из писателей XVII столетия, Петр Бореллус, в своих Observationes medico-physicae, говорит следующее: "Nulla est regula, quae exceptione non careat, creditor enim eos, qui semel variolis laborarunt, non amplius eas contrahere posse, easque esse tributum semel soluendum in vita, ob illuniem a matris etero constractam. Sed multos vidi, qui nunquam iis laborarunt, aliosque, qui duo vel tria eius grana babuere, vidi etiam, qui bis et terimmo in senectute ca cruciati fuere, sed nil adeo circa haec notandum occurrit, ca mulier quaedam Bononiensis Galla, quae septies eas passa est, et anno centesimo et decimo octano tandem codem morbo periit".

была причиной более сильного распространения этой заразы, да и сам способ был далеко не так безопасен, как доказывали поборники инокуляции представленными ими числами, из которых следовало, что из 1000 инокулированных умирало лишь 1–3, тогда как Ферро доказывал на основании официальных данных, что умирал один из 18 инокулированных (Friedinger, l. c., стр. 30).

В конце прошлого столетия, когда даже в самой Англии верования в пользу инокуляции стали заменяться противоположными убеждениями, произвел Дженнер, врач в Беркли (в Gloucestershire), первое прививание коровьей оспы с руки девушки Сары Нельмес, заразившейся при доении коровы, здоровому 8-летнему мальчику Джону Финну, над которым два месяца спустя была проведена инокуляция, но прививка не удалась. Этот день и называется днем рождения предохранительной коровьей оспы, хотя уже гораздо раньше в различных местах приписывали пустулезной болезни, развивающейся на вымени коров (вакцина), предохраняющую силу против заражения натуральной оспой. В Англии в 1713 году появилось сочинение Залгера "De lue vaccarum", а в 1768 году хирурги Сутон и Фьюстер (в Gloucestershire’е), в 1781 году Арчер, врач при оспенном доме в Лондоне заявили, что ими производилась инокуляция лицам, имевшим уже коровью оспу, но что инокуляция у этих лиц безуспешная. Во Франции (в Province), по показаниям протестантского пастора Рабо Помье (в Монпелье в 1781), народ веровал уже давно в предохранительную силу коровьей оспы; то же самое мнение было и в Голштинии, где, по показаниям Гельвага (Osiander, Ausführliche Abhandlung üb. die Kuhpocken. 1801, стр. 35), близ Вансбека жило крестьянское семейство, которое с давних пор употребляло искусственное заражение вакциной как предохраняющее средство от заболевания оспой; в 1791 году учитель Плетт в местечке Штакендорф близ Киля произвел вакцинацию трем детям с полным успехом. Даже в старинных санскритских книгах найдены указания на предохраняющую способность вакцины, и, по Брюсу, персидскому кочующему племени Eliaat давно была известна предохраняющая сила коровьей и овечьей оспы. Также Александр Гумбольд говорит, что пастухи в горах Мексики давно уже веровали в способность пустулезной болезни, развивающейся на вымени коров, предохранять от оспы (Canstatt, Handb. der medic. Klinik, т. II, стр. 85).

Однако все эти народные верования и наблюдения остались без внимания. Только вследствие тогдашнего настроения общества, стремившегося заменить инокуляцию каким-нибудь другим менее вредным способом, удалось энергичной деятельности Дженнера, при содействии в Англии Вудвилля, Пирсона и Абериетти, в Германии Карро, Ферро, Зёмеринга, Озиандера, во Франции Турэ, в Италии Сакко, Брера и других, ввести вместо инокуляции прививание коровьей оспы с руки на руку.

Этот способ (вакцинация) быстро распространился и был введен уже в 1799 году в Северной Америке, в Италии, а также и в Вене, в 1800 году в Германии и Франции, в 1801 году в Швеции (в Стокгольме д-ром Гогом вакцинация была производима уже в 1799 году, но безуспешно), в 1802 году в Ост-Индии, и т. д.

В России первое прививание коровьей оспы было произведено в 1801 году в Московском воспитательном доме проф. Мухиным ребенку Антону Петрову, который в память этого события был переименован в Антона Вакцинова.

Большая часть сочинений начала нашего столетия (в одном 1801 году их появилось более 100) самым категорическим образом доказывали, что оспа, благодаря великому открытию Дженнера и вследствие введения вакцинации, совершенно уничтожена в Европе, и что при повсеместном введении она прекратится на всем земном шаре.

В Германии уже в 1802 году появилось сочинение проф. Геккера в Эрфурте с громким названием "Оспа уничтожена" (Die Pocken sind ausgerottet). К сожалению, эти уверения, как уже ранее доказано, были не только преждевременными, но и неправдивыми. Действительно, в начале нынешнего столетия везде, где господствовала инокуляция, которая была заменена вакцинацией, мы видим быстрое ослабление оспенных эпидемий, а вместе с тем и значительное уменьшение смертности от этой болезни. Это почти внезапное уменьшение оспенных эпидемий Дженнер и его последователи приписали себе и своему способу, уверяя, что с введением повсеместной вакцинации оспа станет только болезнью исторической. Подобного явления, т. е. почти внезапного уничтожения оспенных эпидемий в первые годы нынешнего столетия, однако, никаким образом нельзя приписать вакцинации, так как в то время лишь самый ничтожный процент населения был вакцинован, а громадное большинство оставалось в прежних условиях. Причину следует искать в прекращении, с введением вакцинации, прививания натуральной оспы. Инокуляция, как мы уже видели, служила не только причиной оспенных эпидемий, но и условием постоянного существования оспенной заразы.

Примечание. Самым главным аргументом пользы и значения вакцинации обыкновенно служит таблица смертности от оспы в Швеции с 1749 по 1855 год; эта таблица была представлена английскому парламенту, которому она и послужила одним из оснований для издания закона об обязательном оспопрививании в Англии. В этой таблице с 1749 по 1773 год смертность от оспы показана вместе со смертностью от кори. Смертность от этих двух болезней во весь этот период не превышала 6000 случаев на 1 миллион жителей, а иногда не достигала и 2000. С 1774 по 1801 смертность показана от одной только оспы. В этот период времени были года, в которые смертность достигала громадных размеров, например, в 1779 году смертность превысила 7000 случаев, в 1784 и 1800 годах было более 5000 случаев, так что в 28 летний период (1774—1801) в Швеции ежегодная смертность от оспы равнялась 2500 на 1 миллион жителей. В 1802—1855 годах мы видим быстрое падение смертности от оспы, и только однажды (в 1809 году) она достигла 1000, а ежегодная смертность от оспы была около 200 на 1 миллион жителей. Рассматривая первый период, показанный в таблице (1749—1773), невозможно определить, сколько умерло от оспы и сколько от кори. Что корь в прошлом столетии не всегда давала незначительный процент смертности, видно из показаний знаменитого шведского врача Розена фон Розенштейна (l. c., стр. 297 и 298), который говорит о коревых эпидемиях в Стокгольме, в Вене, в Лондоне, унесших громадное число жертв, так что смертность от кори в Эдинбурге в 1758 году, когда умирал 1 из 12, считалась малой. Таким образом, за этот период (1749—1773) невозможно даже и приблизительно судить о смертности от оспы в Швеции.

В таблице второй период времени (1774—1801) совпадает с распространением и укоренением прививания натуральной оспы. Никто поэтому не будет удивлен тем, что, например, в 1778 году смертность от одной оспы значительно превышала смертность от кори и оспы первого периода времени, показанного в таблице. Далее будет понятно, что и быстрое уменьшение смертности от оспы с 1802 года невозможно приписать вакцинации, так как процент вакцинированных бы еще слишком незначителен, и что это уменьшение совпадает с искоренением прививания натуральной оспы, а вместе с этим и уничтожением всех вредных последствий инокуляций. Доказательством этого может служить Англия, где, по официальным данным (Small-pox and Vaccination, l. c.), в 1751—1800, во время самого сильного развития инокуляции, умирало от оспы 96 из 1000 всех умерших; в 1801—1810, когда инокуляция стала употребляться реже, умирало 64 из 1000; в 1811—1840, когда инокуляция производилась еще реже, умирало 32 из 1000, а с 1840 года, когда инокуляция в Англии была запрещена законом, за нарушение которого было назначено тяжкое наказание, смертность от оспы уменьшилась вдвое, так что в 1841—1850 годах в Англии умирало от оспы только 16 человек из 1000 всех умерших (см. Бульмеринк, l. c., стр. 49 и 50).

Несмотря на категорические заявления защитников вакцинации, ни оспа, ни оспенные эпидемии не были уничтожены и не прекращались. Уже в 1805 году в Англии появилась сильная оспенная эпидемия, существовавшая в то время в большей части Европы. В 1817—1819, 1823—1828, 1837—1840 годах были опять сильные оспенные эпидемии в Европе. В 1838 году в Англии умерло от оспы 16 268 человек, в одном Лондоне 3817 (см. Эйзелейн l. c., стр. 284). В пятидесятых и шестидесятых годах мы видим, что снова появляются сильные оспенные эпидемии в большей части Европы; так, например, в одной Австрии в 1864 г. умерло от оспы 29 192 человека. В Пруссии в 1866 году умерло от оспы 11 937 человек. Последняя оспенная эпидемия, до сих пор еще опустошающая Европу и распространившаяся теперь и в другие части света, еще осязательнее доказывает, что ни всеобщая вакцинация, ни даже повторная ревакцинация не предохраняли и не предохранили население ни от заболевания, ни от громадной смертности от оспы.

В Париже с 1 июля 1869 года до конца июня 1870 года умерло от оспы 13 614 (в том числе 1 800 солдат). Процент смертности от оспы в городских больницах с ноября 1869 до марта 1870 = 35% (Briquel, Gaz. med., 1871, стр. 484–499). В Берлине с января 1871 по июль 1872 года умерло от оспы 6478 жителей. О последней берлинской оспенной эпидемии существуют лишь краткие сведения, из которых, однако, видно, что % смертности вакцинованных = 16%, а ревакцинованных = 15% (Gultstadt: Die Pockenepidemie in Berlin. Beilage zu № 7 der allg. Medic. Gentral-Zeitung). Последняя оспенная эпидемия почти везде дала такой значительный процент смертности, который даже выше среднего % смертности от оспы прошлых лет, т. е. до существования оспопрививания. Каждому, кажется, достаточно было бы этих фактов, чтобы отнестись беспристрастно и критически к вопросу о предохраняющей способности вакцины. Между тем сторонники вакцинации направили самую усиленную деятельность, чтобы провести еще более строгие законы об обязательной вакцинации, а также и о введении обязательного и повторного прививания вакцины всему населению (см. проект нового закона для Германской империи, напечатанный в Schmidt’s Jahrb., 1872, № 2, стр. 153¹). Для защитников вакцинации право не вакциновать ребенка еще до сих пор равносильно праву отравлять других людей (см. Бульмеринк, Ergebn. d. Bayer. Impfg. l. c., стр. 40); защитники оспопрививания уверяют, что каждый вакцинованный, но не ревакцинованный, служит теперь средой, из которой развивается оспа и оспенные эпидемии. При этом, однако, оспопрививатели забывают, что по их учению вакцинованные и ревакцинованные вполне защищены от заболевания натуральной оспой; каким же образом невакцинованные

¹ Вот образец тех мер, которые предпринимаются в настоящее время. В Готе министерством предписано насильственное привитие коровьей оспы всем жителям города. Оспопрививатели ходят из дома в дом и прививают оспу всем жителям, которые в последние месяцы не подверглись оспопрививанию, этих оспопрививателей сопровождают милицейские чины для их защиты и для уничтожения сопротивления этой мере (Monatsblatt für medic. Statistik u. öffentl. Gesundheitspflege, № 1, 1872 г.).

могут служить причиной заболевания гарантированных от оспы лиц преимущественно в тех государствах, где обязательны не только вакцинация, но и ревакцинация?

Оканчивая наш критический разбор, мы должны сознаться, что далеко не исчерпали весь материал, могущий еще более подтвердить высказанные нами мнения. Но достаточно, кажется, и приведенных фактов и вычислений, чтобы доказать, как небезопасно внесение в организм животного яда, которое само по себе нередко вызывает разные болезненные процессы и даже саму смерть; это внесение не извиняется даже желанием предохранить людей от возможности когда-нибудь заболеть оспой или умереть от нее, тем более, что этим не ограничивается весь вред, могущий произойти вследствие вакцинации; мы видели, как благодаря вакцинации развиваются иногда хронические недуги, как распространяется благодаря этой же мере сифилис в населении. Можно было бы думать, что польза такой меры, требующей столь значительных жертв, доказана вескими и убедительными научными истинами; защитники оспопрививания, однако, увлекаясь этим учением, слишком доверчиво относятся к собранным фактам и пользуются ими без достаточного критического анализа. Не представив ни одной научной истины, ни одного положительного доказательства в пользу их учения, оспопрививатели нередко, как мы видели выше, пользовались лишь голословными рассказами или неверными вычислениями и выводами, основанными на сравнении неодинаковых величин. Мы уже видели, что представленный статистический материал был иногда самого подозрительного свойства, а иногда появлялись даже рекламы, совсем непозволительные в науке.

Прискорбно видеть, что европейское население, принесшее уже громадные жертвы за верование в пользу прививания натуральной оспы, в настоящее время так еще доверчиво относится к такой профилактической мере как прививание коровьей оспы, стоящей немалых жертв и не дающей никаких положительных гарантий ни от заболевания, ни от смерти от оспы. Невольно вспоминается, сколько уже пришлось перестрадать человечеству за разные ложные учения и народные верования, которые, как бы нелепы они ни были, держались в народе долгое время. Стоит, например, вспомнить, что даже в Германии по суду ученых юристов еще в конце прошлого столетия были казнены и сжигаемы ведьмы¹.

Но этого мало. Ближе к нам, в сороковых годах настоящего столетия, возникло предложение прививать сифилитический яд (сифилизация) с целью уничтожить способность к заражению сифилисом, и подобные предложения нашли верователей среди ученых врачей, чтобы потом ценой больших жертв пасть вместе со своими жертвами.

Нелегко одними научными доказательствами победить предрассудки и заблуждения, вошедшие и укоренившиеся в народе. Только содействие правительств, стоявших выше народных верований, полагало конец разным лжеучениям и лжеверованиям. Надо надеяться, что наконец и к вакцинации правительства отнесутся беспристрастно и, не получая никаких прямых доказательств о пользе прививания коровьей оспы, будут довольствоваться лишь теми мерами для пресечения оспы, которые выработаны наукой для прекращения эпидемий вообще; вакцинация же, теряя свою поддержку в законах, займет место в истории вместе с инокуляцией, сифилизацией и тому подобными профилактическими мерами.

¹ Еще в 1793 году в Бреславле были сожжены две женщины, обвиненные в колдовстве и в сношении с чертом (Dr. Haas, Hexenprocesse, Tübingen 1865).

 Часть V