Д-р Альфред Р. Уоллес (Англия) |
![]() |
Вакцинация — обманПринуждение к ней под страхом наказания — преступление. Доказано официальными свидетельствами в докладах Королевской комиссии Лондон, 1898 г. |
|
Перевод Александра Ястребова (Санкт-Петербург) |
ГЛАВА VI. ВЫВОДЫ И ЗАКЛЮЧЕНИЕПоскольку разнообразные аспекты проблемы, обсуждавшейся на предшествующих страницах, в определенной степени многочисленны и сложны из-за огромной массы не относящегося к делу, но вызывающего путаницу материала, которым данный вопрос обременялся на каждом шаге своей истории в течение почти века, сейчас будет дано краткое резюме основных упомянутых моментов и описано их значение применительно к основной проблеме. Первым делом я показал природу тестов, которые, как казалось ранним исследователям, устанавливают защитное влияние вакцинации, и привел факты, которые два величайших из ныне живущих специалистов по теме, проф. Крукшенк и д-р Крейтон, рассматривают как доказательства ошибочности и недостаточности всех тестов, которые были применены. За этим последовало изложение многочисленных фактов, которые в первые десять лет века уже показывали, что вакцинация не имела защитной силы (стр. 10–12). Но медицинское руководство уже приняло операцию как имеющую доказанную ценность, и законодатели по их рекомендациям проголосовали за выплату ее изобретателю 30 000 фунтов из правительственных денежных средств, а помимо этого в 1808 году обеспечили Национальную прививочную организацию постоянным доходом в 3000 фунтов в год. С этого времени были поставлены на карту репутация и денежные вложения. К тем, кто представлял свидетельства неуспехов или опасностей вакцинации, относились как к фанатикам, и медицинский и официальный мир продолжал так себя вести вплоть до назначения последней Королевской комиссии. Далее я объясняю причины того, почему врачи не являются лучшими судьями последствий вакцинации, полезных или наоборот, и после этого привожу доказательства исключительной способности к искажению фактов, относящихся к этому вопросу, которая была им свойственна с начала века до наших дней. Последовательные годовые отчеты Национальной прививочной организации приводят цифры смертей от натуральной оспы в Лондоне в XVIII веке, которые увеличиваются со временем как количество людей в клеенчатых плащах у Фальстафа (шекспировский персонаж Фальстаф, завираясь все больше и больше, постепенно увеличивает количество якобы побежденных им врагов. — Прим. перев.), и при этом в наше время покойный д-р Карпентер, м-р Эрнест Харт, Национальное общество здравоохранения и Департамент местного управления делают заявления или приводят абсурдные и явно неверные цифры*. *К примерам, которые я уже привел, я сейчас могу добавить еще два,
поскольку они иллюстрируют безрассудство, с которым делаются суждения в пользу вакцинации с
пренебрежением малейшими попытками проверки. В первом издании "Правды о вакцинации"
м-ра Эрнеста Харта (стр. 4) утверждается со ссылкой на члена парламента, недавно вернувшегося из
Бразилии, что во время эпидемии оспы в городе Сеара в 1878 и 1879 годах среди населения, не
превышающего 70 000 человек, было 40 000 смертей от оспы. Это повторяется д-ром Карпентером во
время дебатов в Лондоне в феврале 1882 года, и лишь когда точность этой цифры была поставлена под
сомнение, было выяснено, что население города в рассматриваемое время было всего около 20 000,
однако член парламента утверждал с детальными обстоятельствами — что "на одном кладбище
с августа 1878 года до июня 1879 года были захоронены 27 064 человека, умерших от оспы".
Географические справочники — не самая сложная для понимания литература, и проверить часть
этого чудовищного утверждения перед его печатью было бы нетрудно. Дженнер, как нам рассказывает
биограф, испытывал страх перед арифметическими вычислениями из-за природной к ним неспособности, и
эта особенность, видимо, является отличительной чертой тех, кто защищает вакцинацию, как достаточно
показывают приведенные мной примеры. Далее я демонстрирую существование столь безрассудной веры в важность вакцинации, что она ведет многих из тех, кто официально причастен к вакцинации, к сокрытиям и ложным утверждениям, которые оправдываются желанием "оградить вакцинацию от упреков". Из-за этого и получилось, что до 1881 года смерти не регистрировались регулярно как связанные с вакцинацией, хотя сейчас в отчетах Службы регистрации актов гражданского состояния появляется нарастающее количество таких смертей, в то время как некоторые медицинские работники, лично интересовавшиеся этими последствиями вакцинации, обнаружили большое количество следующих за операцией смертей вместе с большим процентом следующих за нею болезней, часто продолжающихся годами или всю жизнь. Эти смерти неизбежно оставались полностью неизвестными и непризнанными, кроме как в таких частных исследованиях. Это же желание оказать честь такой важной, по их мнению, практике ведет к столь неточным или ошибочным утверждениям, касающимся наличия или отсутствия прививки у умерших от оспы, что делает всю статистику такого рода ложной и ошибочной до столь серьезной степени, что ее необходимо полностью отвергнуть. Умирает человек от оспы или от другой болезни — это факт, который регистрируется с приемлемой точностью, потому что эта болезнь в смертельных случаях оказывается одной из наиболее узнаваемых. Статистика "оспенной смертности", таким образом, может быть принята как надежная. Но зарегистрирован ли пациент как привитый или непривитый — это обычно зависит от видимости или невидимости следов от прививок во время болезни или после смерти. Оба типа наблюдений подвержены ошибкам, а последний еще и влечет риск заражения, что оправданно ведет к отмене проверки. И принятая многими врачами практика трактовки всех сомнений в пользу вакцинации полностью портит всю такую статистику, за исключением тех особых случаев, когда большие количества взрослых людей систематически вакцинируются или ревакцинируются. Следовательно, когда результаты этой несовершенной статистики противоречат официальным записям о смертности от оспы, они должны быть отвергнуты. Это абсолютный закон доказательств, статистики и здравого смысла — если два вида фактов противоречат друг другу, то тот, который частично неверен, причем это доказуемо, или не заслуживает доверия, должен быть отброшен. Окажется, что все данные, кажущиеся доказательствами полезности вакцинации, относятся к этой не заслуживающей доверия категории. К этому заключению неизбежно приводит то, что, согласно более свежей больничной статистике, оспа у привитых случается примерно в такой же пропорции от всей оспы, какую привитые составляют от всего населения. Это еще раз указывает, что более ранние цифры, демонстрирующие, что доля случаев оспы у непривитых была в пять-шесть раз больше, а смертность у непривитых вдвое или втрое выше, чем в среднем в допрививочные времена, полностью неверны и связаны со всякого рода ошибками или ложными утверждениями, на что было указано выше. Избавившись таким образом от некоторых ошибочных представлений и заблуждений, затемняющих основной рассматриваемый вопрос, и показав, что, по официальному признанию, единственное ценное свидетельство состоит из "массива национальной статистики", который должен был рассматриваться комиссией из подготовленных статистиков, я продолжаю показывать с помощью серии графиков, включающих официальную или национальную статистику, представленную комиссии или обнаруживаемую в отчетах Службы регистрации актов гражданского состояния, чтó такая статистика в действительности означает. И я прошу своих читателей вновь посмотреть на те графики, поскольку я на них ссылаюсь. График I показывает самый большой доступный массив национальной статистики, представляя на одном рисунке смертность от оспы, от других преобладающих заразных болезней и общую смертность с 1760 по 1896 год. Первая часть, с 1760 по 1836, взята из "Ведомостей смертности", которые хоть и неполны, но признаю́тся в целом довольно точными в отношении изменений в различные периоды и по различным болезням. Вторая часть, с 1838 года и далее, взята из отчетов Службы регистрации актов гражданского состояния и является более полной в том смысле, что учитывает смерти от любых причин. Линии этой части на графике, таким образом, оказались на более высоком уровне, чем в ранний период, и могут сравниваться только в смысле пропорций смертности от различных причин, не так точно, как общие количества. Основной урок этого графика — урок, который члены комиссии полностью упустили, ни разу не сославшись на графики, показывающие сравнительную смертность, — это удивительная связь между усредненными подъемами и падениями смертности от оспы, от заразных болезней и всех болезней в целом. Эта связь прослеживается в течение всей первой части, а также и в течение второй части графика. И она доказывает, что оспа следует и всегда следовала тому же самому закону подчинения общим санитарным условиям, что и другие большие группы сходных болезней и общей смертности. Глядя на этот наиболее поучительный график, мы сразу видим абсурдность утверждения, что снижение оспы в первой четверти нашего века было связано с частичной и несовершенной вакцинацией того периода. Столь же абсурдно заявление, что ее стабилизировавшийся характер с 1842 по 1872 год, завершившийся гигантской эпидемией, был связан с вакцинацией, применявшейся тогда хоть и намного шире, чем раньше, но не всеобщей — заявление, полностью опровергаемое тем фактом, что другие заразные болезни в целом, как и общая смертность, демонстрировали удивительно сходные падения, за которыми следовали периоды стабильности в среднем или легкого подъема, за которыми, в свою очередь, снова следовал выраженный спад. Нет абсолютно никаких признаков того, что вакцинация оказала хотя бы малейшее влияние на смертность от оспы. Второй график показывает, что даже если воспользоваться излюбленным комиссией методом сравнения заразных болезней с оспой по отдельности, все они, кроме кори, демонстрируют похожий или больший спад за период официальной регистрации, а также согласуются в периоды небольшого подъема, вновь подтверждая действие тех же самых общих причин (на которые я указал на стр. 37), не оставляя абсолютно никакого места для предполагаемого действия вакцинации. График III показывает, что аналогичное явление происходило в Англии и Уэльсе в целом, причем другие заразные болезни и общая смертность подчинялись тем же законам возрастания и убывания, что и оспа. Сравнение с графиком I показывает намного бóльшую тяжесть оспенных эпидемий в Лондоне, иллюстрируя факт, подкрепляемый всеми статистическими данными по всем странам, что при прочих равных условиях смертность от оспы есть функция от плотности населения, в то время как вакцинация для нее не значит совсем ничего. Это далее показано короткой и толстой пунктирной линией, которая отображает общее число прививок, начиная с 1872 года, когда и частные прививки, как и государственные, впервые стали официально регистрироваться, и которая доказывает, что непрерывное снижение вакцинации с 1882 года сопровождалось выраженным снижением, вместо увеличения, смертности от оспы. График IV показывает статистику смертности в Ирландии и Шотландии от оспы и некоторых отдельных заразных болезней согласно таблицам, которые были выложены перед комиссией официальными адвокатами вакцинации. Они показывают два впечатляющих факта, которые члены комиссии не потрудились заметить в своем Заключительном докладе. Во-первых, меньшее количество смертей от оспы в Ирландии, чем в Шотландии, хотя последняя считалась хорошо привитой, а первая — привитой неполно. И, во-вторых, аналогичная разница по двум выбранным болезням и общая параллельность между их линиями. Здесь мы снова ясно видим влияние плотности населения, ибо Шотландия имеет намного бóльшую долю жителей, проживающих в больших промышленных городах. Следующие три графика — V, VI и VII — показывают смертность от оспы в Швеции, Пруссии и Баварии — странах, которые в предыдущих исследованиях приводились как замечательные примеры полезности вакцинации. Все они показывают явление той же природы, что и наша собственная страна, но намного хуже в смысле эпидемий в столицах — эпидемия 1874 года в Стокгольме привела к смертности более чем на 50% выше, чем во время худшей эпидемии прошлого века в Лондоне! Графики оспы и заразных болезней в Баварии приведены просто потому, что статистика была представлена комиссии как доказательство благотворных результатов вакцинации в хорошо привитых сообществах. Д-р Хопкирк предположил, что почти все населения было привито, и признал, что из 30 742 случаев оспы в 1871 году не менее чем 95,7% были у привитых! Эпидемия была, однако, менее суровой, чем в Пруссии, вновь показывая влияние плотности населения — менее одной седьмой баварцев жили в городах с населением более 20 000, в то время как в Пруссии аналогичные города населяла одна четверть жителей. Но мы видим, что в течение второй половины выбранного периода оспа сильно возросла, а другие заразные болезни оставались на очень высоком уровне, указывая на общие антисанитарные условия. И этот случай был специально представлен комиссии как доказательство полезности вакцинации! В своем Заключительном докладе члены комиссии не указали, что на самом деле он демонстрирует прямо противоположное. Теперь мы подходим к двум примерам, которые дают нам самые убедительные доказательства абсолютной бесполезности вакцинации — Лейстер, а также наши армия и флот. График VIII показывает смертность от оспы и от других заразных болезней в Лейстере за период официальной регистрации вместе с процентами прививок по отношению к рождениям. Вплоть до 1872 года Лейстер был очень хорошо привитым городом, но за 34 года смертность от оспы в нем во время периодических эпидемий оставалась очень высокой, в целом соответствуя другим болезням. Однако сразу после Великой эпидемии 1872 года, которая была намного сильнее, чем в Лондоне, люди начали отвергать вакцинацию — сначала медленно, потом быстрее, пока не дошло до менее чем 5% вакцинированных от числа рождений за последние восемь лет. В течение всех последних 24 лет смертей от оспы было очень мало, а за 12 последовательных лет с 1878 по 1889 год было всего 11 таких смертей в этом густонаселенном городе. График IX столь же важен, так как показывает удивительное соответствие, если не причинно-следственную связь, между вакцинацией и болезнью. С 1848 по 1862 год был значительный спад как общей, так и детской смертности, а также детской смертности от оспы. Это происходило, как говорит нам м-р Биггс, когда проводились важные санитарные улучшения. Далее началось принуждение к более полной вакцинации (как показано пунктирной линией), и оно сопровождалось увеличением всех этих видов смертности. Но с тех пор как начался протест против вакцинации и до наших дней, когда она снизилась до 2–3% от числа рождений, все виды смертности стабильно снижались, и это снижение было особенно заметно у детей. Очень наводит на размышления то, что линии детской смертности сейчас достигли положения, которое они имели бы, если бы медленный спад в течение 1850—1860 годов продолжался, явно показывая, что их направила вверх некая особая причина, и что устранение той причины позволило им вновь пойти на спад. И в течение того же самого периода вакцинация возросла и затем устойчиво уменьшалась. Я осмелюсь заявить, что за всю историю вакцинации не было такого ясного и достаточного доказательства спасения ею хоть одной жизни, какое дает эта лейстерская статистика тому, что вакцинация была причиной смерти многих сотен детей. График X показывает остановку снижения детской смертности как в Лондоне, так и в Англии, после принуждения к вакцинации, и таким образом подкрепляет и усиливает заключения, сделанные на основании предыдущего графика. |