Оригинал здесь

ДОКЛАД, ПРОЧИТАННЫЙ В ФИЛАДЕЛЬФИЙСКОМ ГОМЕОПАТИЧЕСКОМ МЕДИЦИНСКОМ ОБЩЕСТВЕ В ДЕКАБРЕ 1866 Г.

Вопрос о дозах обсуждается уже давно, и медицинские журналы нашей школы предлагают множество дискуссий и рассуждений, однако он ничуть не приблизился к удовлетворительному решению, даже к такому, какое имелось в самом начале.

Доклад, который я имею честь прочитать сегодня перед моими коллегами, имеет своей целью показать причины, почему этот вопрос до сих пор не решен, почему он в данный момент не может быть решен и должен оставаться открытым, пока решение не станет практически осуществимым с помощью средств, которых еще нет в нашем распоряжении.

Чтобы сделать это, давайте сначала рассмотрим вопрос о дозах в ретроспективе, затем остановимся на его современном положении, укажем причины, по которым его решение в настоящее время невозможно, укажем на предварительные шаги, которые необходимо предпринять, чтобы прийти к окончательному выводу, и наконец покажем, какие мы должны предпринять шаги и как поставить вопрос, чтобы сделать его решение возможным.

Когда Ганеман впервые установил правильность гомеопатического закона лечения, закона подобия, он использовал в своих первых экспериментальных испытаниях необработанные лекарства в сравнительно очень малых дозах — меньших, чем привыкла назначать обычная медицинская школа. Но он обнаружил, что эти сравнительно малые дозы, когда они применялись в соответствии с законом подобия, вызывали такое сильное обострение страданий, что ему пришлось искать средства, чтобы избежать этого большого затруднения, и только по этой причине он сначала прибегал к тому, что он тогда называл разбавлениями, или, скорее, простому разделению количеств. Позднее во время прувинга Carbo vegetabilis он впервые проиллюстрировал своим последователям теорию потенцирования практическим экспериментом. Необработанный уголь не оказывал на испытуемых никакого воздействия, и тогда Ганеман показал своим ученикам, как с помощью тритурации можно развить лекарственные силы из инертного вещества. Когда на испытуемых стали воздействовать потенции вещества, которое в необработанном виде не вызывало у них никаких изменений в ощущениях, они убедились в правильности наблюдений Ганемана, и их убеждение становилось все сильнее по мере того как они понимали, что симптомы, вызванные у них потенцированным углем, были истинными надежными указателями, согласно закону подобия, при выборе этого средства для лечения больного. Далее Ганеман опытным путем установил, что все другие лекарственные вещества также приобретают лечебную силу при потенцировании, вызывают меньше обострений уже имеющихся симптомов и более эффективны при лечении больных. Ганеман постепенно уменьшал дозу, и это уменьшение шло в ногу с увеличением его знаний о лекарственной силе препаратов. Он применял эти знания к лечению больных, руководствуясь законом излечения и результатами прувингов. Когда Ганеман опубликовал "Хронические болезни", он заявил, что мы найдем тридцатую потенцию вполне достаточной при условии, что симптомы лекарства соответствуют симптомам болезни, или, другими словами, если лекарство по-настоящему гомеопатично данному случаю.

Но даже в то время среди его преданных последователей нашлись такие люди как Грисселих, которые не только упорно отказывались принять малые дозы, но и яростно нападали по этому поводу на Учителя и уже тогда поставили под сомнение целесообразность принципа. Эта фракция была полностью отвергнута Ганеманом, и самое милосердное толкование, которое мы можем дать их поведению, заключается в том, что они считали, будто гомеопатия как новая школа станет приемлемее для аллопатов, если только сможет предстать перед ними без столь спорной и столь смехотворной крупинки.

Ганеман был не из тех, кто поддается соображениям целесообразности, и он продолжал уменьшать дозы. Противодействие и клевета не могли его остановить, и его слава росла день ото дня. Его излечения становились все увереннее по мере того как он увеличивал знания и уменьшал дозы. В последнем издании "Органона", которое мадам Ганеман уже некоторое время собирается опубликовать на основе имеющейся у нее рукописи, будет показано, что по мере накопления опыта Ганеман стал давать дозы меньше тридцатой. Тогда же мы находим и Корсакова, который поднимал потенцию намного выше, чем это делалось раньше, а позднее Йенихен предложил потенцировать лекарства до тех пор, пока он не достигнет точки, за которой те уже не будут сохранять лечебные свойства. Он делал это со страхом и трепетом, и эксперименты, проведенные им над собой и несколькими друзьями, выявили лишь тот факт, что эти потенции, названные им высокими, не только сохраняли свою целебную силу, но и излечивали болезненные состояния, тогда как когда потенции ниже не оказывали благотворного воздействия.

Сегодня наш коллега д-р Финке продолжает этот эксперимент; он довел потенции до гораздо более высокой степени, чем кто-либо до него. По свидетельству врачей, тщательно опробовавших их, мы можем утверждать, что они не только излечивают пациентов, но и являются целебнейшими лечебными средствами из тех, что когда-либо применялись. Они не только оказались полезными в качестве лечебных средств, но и были испытаны на здоровых людях в высочайших потенциях, и полученные результаты свидетельствуют о надежности экспериментальных прувингов.

Сопротивление малым дозам, начатое Грисселихом и Ко, так и продолжается с тех пор, и если он и те, кто последовал за ним, решали вопрос целесообразности, то другие руководствуются исключительно принципами. Признавая честность целей всех спорящих сторон и принимая, что они стремятся к прогрессу нашей школы, внимательно наблюдающий за историей легко поймет, что целесообразность никогда не достигает того, что можно получить только при строгом следовании принципам. Вера честных и благонамеренных врачей в то, что школа обычной медицины примет гомеопатию, если мы только откажемся от теории потенцирования, является огромной ошибкой.

И снова мы видим с одной стороны тех, кто руководствуется целесообразностью и отказывается не только от одного из великих принципов — принципа потенцирования, но в большей или меньшей степени и от других принципов и большинства практических правил, которым учил Ганеман. С другой же стороны мы находим тех, кто добросовестно выполняет практические правила Ганемана и строго руководствуется принципами, которым он учил, придерживаясь малых доз. Одна сторона малые дозы полностью отвергает, другая оставляет вопрос о дозах открытым для выбора врача в каждом отдельном случае. В целом эти последние предпочитают лекарства в высоких потенциях, но считают, что мы еще не нашли закон, который должен руководить нами при выборе дозы в каждом отдельном случае. И хотя они выступают за "минимальную дозу", то есть дозу, достаточную для лечения, они признаю́т, что вопрос о том, какова эта минимальная доза в каждом конкретном случае, остается открытым.

Вопрос о дозах обычно понимался как вопрос о том, какие дозы и потенции — бóльшие или меньшие,  низкие или  высокие — предпочтительнее и эффективнее в лечении больных. Сам факт постановки такого вопроса подразумевал предположение, что либо низкие, либо высокие потенции эффективнее во всех случаях, и что мы стремимся к обобщению в ту или иную сторону. Но поскольку такое обобщающее решение вопроса выходит за рамки провозглашенных гомеопатических принципов индивидуализациии и несовместимо с ними, на поставленный таким образом вопрос никогда не было и не будет получено удовлетворительного ответа.

Пытливый ум будет искать решение в другом способе исследования. Если мы признаём закон подобия основополагающим принципом гомеопатии, мы должны применять этот закон при выборе средства для лечения больного и индивидуализировать каждый случай. Руководствуясь этим принципом, мы не можем ожидать, что найдем конкретные лекарства для конкретных форм заболеваний, и, что аналогично, мы не можем обобщать. Так, мы обнаружим, что Belladonna не является специфическим средством от скарлатины, Pulsatilla — от кори, China — от перемежающейся лихорадки, ведь декларируемый нами принцип заставляет нас индивидуализировать выбор истинно лечебного средства в каждом конкретном случае. И если мы допускаем это, то не следует ли из этого логический вывод, что мы также должны найти в каждом отдельном случае истинную минимальную дозу для этого случая? Что в выборе дозы мы можем обобщать так же мало, как и в выборе средства?

Мы тем более должны убедиться в бесполезности средств, к которым до сих пор прибегали для решения этого неправильного вопроса, если на миг взглянем на полученные неудовлетворительные результаты. Чтобы подтвердить это утверждение, нет необходимости подробно останавливаться на различных статьях, опубликованных по этому вопросу за или против исключительного использования низких или высоких потенций; они не приблизились к решению вопроса по очевидным причинам, указанным выше.

И здесь мы можем только сослаться на экспериментальную проверку доз, о которых сообщил д-р Эйдхер в Вене. Она проводилась в течение десяти лет подряд, с 1850 по 1860 год. Всех пациентов с пневмонией, поступавших в Леопольдштадтский госпиталь в Вене, лечили в течение первых трех лет 30-й потенцией, в течение второго трехлетнего периода — 6-й, а в течение последних четырех лет — 15-й. Среднее время болезни в течение первых трех лет при лечении 30-й потенцией составило 11,3 дня, вторых трех лет при лечении 6-й потенцией — 19,5 дня, в течение третьего периода продолжительностью четыре года при лечении 15-м разведением – 14,6 дня, что убедительно показывает, что результаты были в пользу высоких потенций, и что в том же соотношении, в каком лекарства назначались в потенциях выше, продолжительность болезни становилась короче. Но даже этот очень подробный отчет мало что доказал; единственный вывод, который можно сделать из него, это что высокие потенции оказались лучше низких при лечении одного острого заболевания. Этот отчет постигла та же участь, что и другие разрозненные факты, свидетельствующие о том, что в некоторых отдельных случаях высокие потенции применялись с большим успехом. Приверженцы больших доз и противники динамизации проигнорировали этот отчет, не обратив на него никакого внимания, а в некоторых случаях (см. статьи Поупа) они безоговорочно признались в своем полном неведении относительно существования подробного отчета, о котором идет речь, или других подобных фактов, опубликованных в журналах.

Из рассмотрения всех этих фактов следует, что вопрос о дозах в настоящее время остается открытым; выбор дозы в каждом отдельном случае должен оставаться за врачом, и для его выбора должен быть открыт весь диапазон доз. Именно это учение о дозах преподается в Пенсильванском гомеопатическом медицинском колледже в течение последних трех лет, несмотря на все утверждения об обратном. Это правда, что в амбулатории и общественной клинике при колледже пациентов лечили исключительно высокими и высочайшими потенциями. Результаты этого лечения будут представлены на суд специалистов. Журналы бережно хранят выпускники колледжа, сделать выписки и представить отчет будет несложно, но не для того чтобы окончательно решить вопрос о дозах, отнюдь нет; отчет может лишь показать, способны ли высокие и высочайшие потенции излечивать болезненные состояния, в какие сроки и в какой степени, и не может показать ничего сверх того. Врачи-исследователи будут вольны делать такие выводы и заключения из сравнения этого отчета с другими отчетами, какие могут быть подтверждены фактами.

Если признать, что вопрос о дозах на данный момент остается открытым, что способы его исследования не привели к решению, поскольку все они сами по себе противоречат провозглашенному принципу индивидуализации, то, следовательно, необходимо искать другой способ исследования этого вопроса. И сейчас моя цель — предложить план, который может к этому привести. Я надеюсь, что вы примете его как единственно возможное средство решения вопроса, о котором идет речь, если  будете следовать моим рассуждениям, прежде чем принять или отвергнуть предложенный план.

Когда мы хотим применить закон подобия к лечению больного, мы ищем истинно гомеопатическое средство в нашей Материи медике. К этому же огромному хранилищу знаний о действии лекарств можно обратиться и для решения горячего дебатируемого вопроса о дозе. Наша Материя медика была создана из прувингов лекарств на человеческом организме; эти прувинги проводились с большими грубыми дозами и с разными потенциями; разные испытуемые с разными индивидуальностями, разного пола, возраста и темперамента, в разное время, в разных местностях и при разных обстоятельствах реагировали похоже, но по-разному, на разные и разнообразные дозы. Так называемые болезни также вызывают разные симптомы у разных людей, наделенных различными индивидуальными чертами, и их воздействие на каждого человека изменяется под влиянием тех же условий, что и воздействие лекарств на испытуемого, страдающего от влияния болезни; в любом случае мы должны индивидуализировать, а не обобщать. Например, миазмы и инфекции по-разному влияют на разных людей: либо совсем не влияют, либо влияют одинаково, но всегда по-разному; измененные условия в обоих случаях зависят от индивидуальности субъекта, подвергшегося воздействию одного из них, то есть лекарства или болезни.

Если эти предположения верны, мы можем и должны сделать из них вывод, что не мы способны найти ни специфической для болезни, ни единой для каждого человека дозы, страдающего от влияния болезни; что в любом случае мы должны индивидуализировать, а не обобщать. Если эти предположения и выводы, сделанные из них, верны, то они несут в себе и средства решения вопроса о дозах. Для того чтобы решить этот вопрос, мы должны знать:

1. Какие симптомы, составляющие нашу Материю медику, наблюдались от необработанных лекарств, а какие от их низких, высоких и высочайших потенций.
2. Какие симптомы наблюдались от всех них, а какие только от определенных потенций.
3. Уступают ли симптомы, наблюдаемые у всех из них, всем дозам, или они уступают быстрее или постояннее той или иной дозе, и какой дозе они уступают с наибольшей готовностью?
4. Уступают ли симптомы, наблюдаемые при приеме больших доз, высоким потенциям?
5. Уступают ли симптомы, наблюдаемые при приеме высоких потенций, низким потенциям?
6. Излечивают ли высокие потенции те случаи, которые не улучшились при использовании низких потенций, или наоборот?
7. Должны ли мы подниматься или опускаться по шкале потенций, если средство было действительно гомеопатичным для данного случая и если назначенная доза не вызвала улучшения?

В какой-то мере мы могли бы даже в настоящее время попытаться ответить на эти вопросы, поскольку мы располагаем результатами прувингов Apis, Sulphur, Thuja, Lachesis, Camphora, Lachnantes, Gelseminum во всех известных дозах, а такие средства как Theridion испытаны только в 30-й потенции. Но чтобы прийти к удовлетворительному решению всех этих вопросов, мы должны обладать полной Материей медикой, и если результаты эксперимента разрешат предложенные вопросы, мы будем обладать такими фактами, которые позволят нам сделать выводы из них, и они снова будут служить безошибочным руководством в выборе аналогичной дозы в каждом индивидуальном случае. Пока у нас нет Материи медики, как указано выше, вопрос о дозах должен оставаться открытым и, как и всегда, оставаться на усмотрение практикующего врача в каждом отдельном случае.

Если принять во внимание вышеприведенные аргументы, то становится очевидным, что мы как гомеопаты не можем признать различие, на котором усердно настаивают те, кто вопреки историческим фактам отрицает эффективность и допустимость высоких потенций, — я имею в виду разделение членов нашей школы на сторонников только высоких или только низких потенций. Все честные люди, несомненно, присоединятся ко мне в желании и помогут в попытке решить этот нерешенный вопрос. Пока он не будет решен, пока мы не получим практических правил, вытекающих из экспериментов, которые будут проводиться, мы должны сплотиться и помогать друг другу в этой великой работе.

Чтобы наглядно показать полную нелепость деления нашей школы на приверженцев высоких и низких потенций, позвольте мне провести современное сравнение. В настоящее время я буду сравнивать только тех так называемых гомеопатов, которые полностью отвергают и отрицают эффективность высоких потенций и таким образом хотят создать собственную секту и дискредитировать тех, кто признаёт высокие потенции как логическое следствие фундаментальных принципов гомеопатии, с теми нашими согражданами, которые, живя в республике и притворяясь членами большого политического организма, отрицают принцип равных прав и избирательного права для всех взрослых мужчин как логическое следствие основных законов наших институтов.

Со временем, я надеюсь, мы в последний раз услышим глупую отговорку, что мы должны отказаться от логических выводов, потому что крупинки оскорбляют обоняние наших врагов — школу обычной медицины; школу, которая несет в себе зародышей собственного разрушения, потому что не основана, как наша, на законах природы; школу без всяких принципов, руководствующуюся исключительно соображениями целесообразности, и она будет осмеяна с презрением. Подобные отговорки принесут так же мало пользы, как и отговорки рабовладельцев, имеющих свой интерес, и врагов республики, утверждающих, что равные права и избирательное право для всех взрослых мужчин оскорбят нежное обоняние коронованных особ за границей и нежные чувства подражающей им аристократии на Родине!

Логические последствия должны наступить. В одном случае они уже наступили, в другом наступят. И пусть я буду избавлен от неприятной обязанности выстраивать свои аргументы в соответствии со строго логическими принципами, чтобы показать, в каком незавидном положении неизбежно окажутся слепые приверженцы целесообразности, если только они вообще останутся в этом положении, а это может произойти лишь через некоторое время. И если доклад, который вы сейчас прослушали, сможет убедить честных думающих людей беспристрастно обсудить спорный вопрос, опираясь на факты и логику, я буду считать подготовку его одним из счастливейших событий в своей жизни.

 СОДЕРЖАНИЕ