DIGITALIS

СЛУЧАЙ 80. ВОДЯНКА

У мальчика была скарлатина. На двенадцатый-тринадцатый день после появления сыпи у него отекли правая кисть и пальцы; была скудная, темная моча. Digitalis СМ (Финке) каждые четыре часа, четыре дозы. На следующий день кисть стала почти нормальной, моча отделяется свободнее, стала бледнее. Выздоровел. У Беннингхаузена и Яра в рубрике "Отек кистей" дан сорок один препарат. Этот список не включает Cactus или другие недавно испытанные препараты. Ни отек, ни темная скудная моча не являются отличительными симптомами ни для одного одного из препаратов, т. к. встречаются у многих. Должны ли мы теоретизировать с патологической точки зрения и утверждать, что так как почки являются источником проблем, мы должны направить наши усилия на восстановление их выделительной функции? Если да, то что назначить? Digit, Apis или Terebinth? Все они, а также многие другие препараты, действуют на почки.

Нет, врач-гомеопат принимает во внимание кажущиеся незначительными симптомы, которые для сторонника патологических назначений (только) не представляют ценности, поскольку он не может объяснить их. В этом случае отекшими были правая кисть и пальцы. Этот симптом не имеет значения для сторонника патологических назначений; какое ему разница, отекла правая или левая кисть при постскарлатинозной водянке? Врач-гомеопат, однако, выяснит, что только пять из сорока одного вышеприведенного лекарства имеют "Отек правой кисти" — Digit, Hepar, Lycop, Nat mur, и Phosph, и из них только у Digit есть симптом "Отек правой кисти и пальцев". Еще одна особенность, необъяснимая для сторонников патологических назначений.

Несомненно, у Phos есть отек правого указательного пальца, равно как и кисти, но в этом случае опухоль становится черной и гангренозной, что является противопоказанием (для Digit. — Прим. перев.).

У Merc sol есть отек левой кисти, а у Cactus отек обеих кистей, хуже слева (Берридж).

СЛУЧАЙ 81. ВОДЯНКА

В 1865 году меня вызвали к восьмидесятилетнему мужчине, мистеру Мэтьюсону, который сидел в кресле выпрямившись, потому что не мог дышать лежа. Он не любил обращаться к врачам, и потому дошел до столь тяжелого состояния к этому моменту. Я, конечно же, обнаружил гидроторакс, а его ноги были сильно отекшими и очень твердыми; при надавливании быстро образовывалась вмятина, которая сохранялась еще длительное время. Темно-красные, почти багровые пятна появились на голенях, как будто ткани собирались некротизироваться. Сердечная деятельность очень слабая, иногда очень медленная, а иногда быстрая, нерегулярная и прерывистая. Дыхание крайне затруднено, не мог лечь; сидел в кресле три недели. Удушающее сдавление; мучительная одышка; хочет глубоко вдохнуть; из-за выпота в грудную полость сердечные тоны сильно приглушены. Моча очень скудная и красная.

Диагноз, конечно же, сердечная водянка. Обратившись к "Энциклопедии" Аллена, можно увидеть, что Digitalis покрывает все сердечные симптомы. Я назначил его сначала в 30-й потенции, затем ниже, и, наконец, капли жидкого экстракта. Без результата. Пациент выразил желание, чтобы его осмотрел врач-эклектик. Я привел такого. Он осмотрел больного, и по пути домой я сказал: "Ну, доктор, что мы назначим этому человеку, чтобы вылечить его?" Он посмотрел на меня возмущенно и воскликнул: "Вы думаете, что я дурак? — Нет, я думал, что вы что-то знаете, иначе не привел бы вас сюда. — Ну, — сказал он, — если вы хоть что-то понимаете, то знаете, что этот мужчина умрет через две недели". Я промолчал. Но идя домой, зашел в аптеку и купил измельченных в порошок листьев наперстянки, сделал первое десятичное растирание и сказал себе: посмотрим, как подействует отвар; старик, ты или умрешь, или выздоровеешь от него. Я взял несколько гран порошка и сказал сиделке (его жене) положить их в чайную чашку, наполовину наполнить ее горячей водой, дать постоять час, а затем принимать, повторяя каждые два часа. На следующий день ему, вероятно, было не хуже, но сам он полагал, что чувствует себя немного лучше. Через день количество мочи увеличилось, и вскоре она стала обильной, а все его симптомы быстро прошли. Затем интервал между приемами был увеличен с двух до четырех, потом восьми, двенадцати, двадцати четырех часов и т. д., и наконец препарат был полностью отменен. Через месяц он отправился в город, находившийся на расстояние около мили, и принес домой на плечах бушель (мера емкости сыпучих тел, равная в США 35,2 л. — Прим. пер.) кукурузной муки. Встретив его несколькими месяцами спустя, я пошутил: "Ну, старик, ты что, никогда теперь не умрешь, ничто тебя убить не может? — Не знаю, думаю, что нет, вы старались изо всех сил", — ответил он. Водянка больше никогда не возвращалась, он после этого прожил семь лет и умер, насколько я мог судить, просто от старости (Нэш).

И в ряде других аналогичных случаев я наблюдал, что отвар наперстянки хорошо срабатывал, в то время как настойка в руках врачей старой школы не работала так же, как и не работал препарат в потенцированном виде и приготовленный на спирту.

Я назначил препарат на основании перечисленных выше симптомов и вылечил мужчину, не принимая во внимание патологию.

В журнале "Ханеманиэн мансли", 1871, т. 7, стр. 171, имеется статья нашего всегда любимого и уважаемого Константина Геринга, которая называется "Большой пробел".

На мой взгляд, это шедевр, который нужно часто перечитывать и никогда не упускать из виду. Недостаток места не позволяет процитировать его на этих страницах полностью, но я надеюсь, что мне простят длинные цитаты из него.

В 1844 году в A. H. Z. ("Альгемайне хомёопатише цайтунг", издающийся с 1832 г. немецкий гомеопатический журнал. — Прим. авт. сайта), том 27, стр. 1, появился очень подробный труд Клотара Мюллера о гомеопатическом лечении эндокардитов. На основании данных историй болезни, к симптомам, полученным в результате прувингов, он добавил, не без мастерства и большой находчивости, симптомы перкуссии и аускультации. Ноак и Тринкс в своем "Руководстве" только что начали удивлять гомеопатический мир своими готовыми "ярлыками", содержащими в специальных терминах конституцию, характер и все не вполне точные характеристики многих наших препаратов. Эти ярлыки были охотно перенесены и скопированы в "оригинальную" большую книгу Материи медики, и сегодня, много лет спустя, они переместились как важнейшие в "Руководство" Юза. Более того, их следы есть даже в "Характеристиках" Берта. Такие "ярлыки" лучше всего сравнить с маками и васильками, растущими на пшеничных полях. Когда зерно собирают и готовят из него муку для хлеба, их отделяют и выбрасывают на навозную кучу. Верные наблюдения живут вечно.

К. Мюллер, должно быть, предчувствовал это, потому что он говорит на стр. 57: "Кроме Digitalis, ни один другой препарат не заслуживает проведения новых прувингов в той же степени, как Spigelia; прувингов, имеющих своей целью аускультативные симптомы. Такой прувинг вместе с исключительно специфическим действием Spigelia на сердце дал бы много более убедительных и более точных результатов".

Нашего ученого автора ничуть не беспокоит, что излечения, которых добивались гомеопаты, продемонстрировали огромную пользу Spigelia при перикардитах, на всех, даже далеко зашедших, стадиях эндокардитов, при различного рода заболеваниях клапанов, при гипертрофии и также при дилятации сердца. Он хотел, как Ватцке в проводившихся в Вене прувингах Colocynthis, Aconitum и т. д., иметь такие симптомы, которые главным образом позволили бы ему положить Spigelia на одну из полок шкафа, изобретенного позднее сторонниками патологических назначений.

У Эдвина M. Хэйла в "Лекциях по сердечным болезням", 1871, стр. 88, мы находим следующее замечание: "Spigelia — важный препарат при перикардитах, но прувинги проводились с таким игнорированием физических, или объективных, симптомов, или даже точных субъективных симптомов, что трудно ясно определить ее сферу лечебного действия". Под "сферой лечебного действия" автор не может иметь в виду ничего другого, кроме вышеупомянутых полок шкафа.

Ничуть не трудно "ясно определить" действие целого ряда растений, испытанных в спешке теми немногими, кто одновременно в такой же спешке лечил больных людей местными растениями. Причина, по которой так трудно "определить сферу" и определить ее "ясно", состоит только в том, что ее нельзя будет разложить по полкам. А почему это невозможно? Имеется слишком много симптомов, однако нет таких, какие требуется автору, чтобы "определить сферу".

Но есть медицинская школа, основанная неким Ганеманом, который сделал главным принципом выбирать лекарственный препарат согласно симптомам, а не согласно сферам. Теперь случилось так, что Spigelia назначают в соответствии с подтвержденными и характерными симптомами не только при множестве различных заболеваний сердца, но также при воспалительных заболеваниях мозга, глаз, легких, при невралгиях глаз, лица, плеч, ступней и т. д., также при воспалении слизистой желудка, при заболеваниях, вызванных глистами, и даже при косоглазии. Что же, мы должны поместить сердце или глистов в центре сферы.

Затем Геринг продолжает давать довольно исчерпывающую историю прувингов Spigelia. После этого мы снова цитируем:

Но в чем же большой пробел так страстно желаемого в работах от К. Мюллера 1844 г. до "Лекций по сердечным болезням" 1871 г.? В течение четверти века неоднократно говорилось, что у испытуемых должны быть "аускультативные симптомы". Это было сказано сначала одним, затем двумя, тремя и т. д, и теперь это стало тем, что некоторые называют общественным мнением, мнением большинства. Пусть все прочитают слова (т. II., стр. 390) в шипмановском Грауфогле (эта книга у всех должна быть): "Согласие становится обязанностью".

То, что обычно называют общественным мнением, является, попросту говоря, мнением двух-трех человек, и мы еще должны убедить себя в его истинности, принимая во внимание, как оно формировалось. Мы обнаружим, что есть два-три человека, которые первыми придумали, решили или стали утверждать, что то-то и то-то есть то-то и то-то, не озаботившись тщательной проверкой этого. Считая самим собой разумеющимся, что они обладали достаточной способностью суждения, несколько других приняли их мнение; этим последним поверили многие иные, кто из-за лени готов, скорее, сразу поверить во что угодно, чем взять на себя труд проверить это. Так с каждым днем растет число подобных ленивых легковерных сторонников, ибо если у чьего-то мнения много приверженцев, то те, кто принимает его впоследствии, приписывают его успех тому мнимому факту, что принявшие его раньше сделали это на основании очень веских причин. И вот другие вынуждены принимать то, что уже приняли все, иначе прослыть им мятежниками, восстающими против общепринятых мнений, и дерзкими невеждами, воображающими, что они мудрее всего мира. Согласие становится обязанностью.

Те немногие, кто способен рассуждать, должны теперь молчать, а те, кому дозволено говорить, совершенно не способны иметь собственное мнение или здраво рассуждать, и лишь поддакивают мнению остальных; тем не менее они самые пылкие и фанатичные пропагандисты. В думающем человеке они ненавидят не столько его противоположное мнение, сколько отвагу, благодаря которой он судит самостоятельно, — то, что они никогда не решатся сделать, и хотя бы это они осознаю́т.

Короче говоря, очень немногие способны мыслить, но все утверждают, что имеют право на собственное мнение; что же еще остается этим последним, если они не могут иметь своего мнения, а лишь только повторяют чужие мысли? И если все так обстоит на самом деле, то что значит голос сотен миллионов? Diсo ego, tu ducis, sed denique dixit et ille; dicta que post toties nil nisi dicta vides!" (лат. Я говорю, ты говоришь, он сказал и опять сказал, и после многократно повторенного перед тобою ничего, кроме того, что уже было сказано. — Прим. перев.) — "Учебник гомеопатии" д-ра ф. Грауфогля, ч. II, стр. 390 и далее.

Симптомы аускультации в прувингах, конечно же, приветствуются, равно как и другие объективные симптомы, но будет чудовищной ошибкой полагать, что от них зависит очень многое. Нет никакой нужды в получении любых аускультативных симптомов любого препарата, да и пользы из них не извлечешь. Тысячи раз препараты подбирались без каких-либо особых и материальных симптомов такого рода. Нам нужно делать выбор на основании индивидуальных особенностей данного случая, и мы излечим болезнь препаратом, который никогда не вызывал подобные симптомы и, вполне вероятно, никогда их не вызовет. Наоборот, если препарат действительно вызвал изменения в клапанах, гипертрофию или дилатацию, туберкулез легких, плевральный выпот, или что-либо еще, то он никогда не излечит, если ему не будут соответствовать характерные особенности случая, а если характерные особенности будут соответствовать, то излечит, и, если это возможно, то даже устранит органические поражения. Не имеет значения, что препарат никогда не вызывал и не будет вызывать подобные симптомы. Джузеппе Мауро вылечил случай гипертрофии с кошачьим мурлыканьем (Arch. X., 1, 150) согласно симптомам испытателей Ганемана, без каких-либо аускультативных симптомов, а Бетман (A. H. Z., 3, 109) случай дилатации, когда при помощи стетоскопа обнаружил волнообразный переход систолы и диастолы, хотя такой симптом не наблюдался в прувингах Spigelia. A. Хэйнел, П. П. Уэллс и другие излечивали самые безнадежные случаи пороков сердца с величайшим успехом, и назначали Spigelia без единого аускультативного симптома.

Sulphur был испытан приблизительно пятьюдесятью испытателями; ни у одного из них не было плеврального выпота. Мы знаем, что он излечил несчетное количество случаев такого выпота.

Будет огромной ошибкой утверждать, что если препарат вызывает болезнь, особенно органическое поражение, то он излечит подобную болезнь. Он сможет это сделать, но только если он соответствует случаю, и тогда он поможет, даже если никогда не вызывал подобный органический симптом.

Это длинная цитата из статьи, но она достойна того, чтобы занять столько места. Если бы работы мастеров, последователей Ганемана, живших тогда, когда закладывались истинные основания искусства гомеопатического лечения, упоминались, изучались и применялись, то было бы меньше путаницы и ошибок.

СЛУЧАЙ 82. ЖЕЛТУХА

У Вильяма Р. Коула, молодого человека отличного сложения, через несколько дней вялости, слабости и сонливости внезапно началась тошнота, рвота и ощущение слабости, пустоты в желудке. Рвотные массы были очень желтые и очень горькие. За короткое время он сильно пожелтел. Склеры, кожа и даже ногти были желтыми как золото. Стул был совершенно бесцветный или серый, в то время как моча была темно-коричневой как светлое пиво. В сосуде ее цвет был желтый как золото. Пульс был очень медленным, только тридцать ударов в минуту, и очень слабым, а иногда прерывистым. Digitalis 3D в растворе один раз в три часа вылечил его. Несколько лет спустя, после женитьбы, у него был похожий приступ, но не такой сильный, и тот же препарат снова излечил его. Это был последний приступ, с тех пор прошло по меньшей мере десять лет (Нэш).

РЕЗЮМЕ

1. Очень медленный; иногда прерывистый или быстрый и часто прерывающийся пульс.
2. Слабость сердца, сопровождающаяся обмороком или чувством слабости в желудке; чувствует, что сердце перестанет биться, если она пошевелится.
3. Синюшность кожи, особенно век, губ, языка и ногтей, цианоз.
4. Дыхание неровное, затрудненное, иногда делает частые вздохи.
5. При засыпании дыхание угасает и словно останавливается; затем просыпается, ловя воздухом рот, не может из-за этого спать (Grindelia и Lachesis).
6. Головокружение у пожилых, сопровождающееся очень слабым медленным пульсом.
7. Стул пепельно-серый, оформленный или водянистый, сопровождаемый сердечными симптомами.

 MOSCHUS    ОГЛАВЛЕНИЕ   RHUS TOXICODENDRON