Каждый из их молодых врачей, а именно проходящих экзамен на высокое звание Доктора их искусства, должен добиться подтверждения профессорами, что он прилежно посещал лекции по искусству предписаний, и должен сам экспромтом сделать назначение, то есть написать рецепты, которые состоят из нескольких различных лекарственных веществ, назначаемых по названиям заболеваний, указанных ему экзаменатором (как conti finti), демонстрируя, что он является совершенным мастером благородного искусства, важнейшего для аллопатии: всегда назначать пациенту lege artis несколько лекарственных ингредиентов, смешанных в одном рецепте, и, следовательно, тщательно и полностью воздерживаться от назначения одного простого лекарственного вещества.

Таким образом, и по сей день каждый рецепт состоит из нескольких различных лекарственных веществ, соблазняя врача без рассуждений стать одним из многих тысяч врачей, принадлежащих неисправимой старой школе!

Сейчас я хотел бы попросить своих читателей честно сказать мне, как эти врачи, миллионы за прошедшие века, могли обнаружить и изучить специфические свойства каждого отдельного медицинского вещества, если они постоянно применяли такие смеси лекарств?

Если мы должны дать одну из этих смесей в соответствии с их назначением даже вполне здоровому человеку, совершенно свободному от всех болезненных симптомов, можем ли мы по эффекту этой смеси, даже если она состоит всего из двух¹ различных ингредиентов, решить с определенностью, какой из полученных эффектов должен быть отнесен к одному, а какой к другому ингредиенту? Никогда! Никогда в жизни!

Итак, если даже при испытании смеси только двух различных препаратов на здоровом человеке мы никогда не сможем удовлетворительно наблюдать специфические эффекты хотя бы одного из этих двух на здоровье человека — так как смесь может продемонстрировать только среднее действие этих лекарств вместе — как, хотел бы я знать, возможно отличить специфические силы и особенные действия каждого из нескольких ингредиентов в искусном рецепте, получаемом пациентами, то есть людьми, уже страдающими от многочисленных нарушений здоровья?

Кто не понимает, что кроме того что врачи старой школы никогда серьезно не проводили экспериментов с простыми лекарствами на здоровых людях, кто не понимает, говорю я, что все они с давних времен и до сих пор должны оставаться в полном неведении относительно несметных специальных чистых и истинных эффектов и силы каждого индивидуального лекарства и, следовательно, относительно всех лекарственных веществ (если исключить несколько наиболее осязаемых проявлений некоторых лекарств, которые они показывают даже в смесях, и которые не могут оставаться незамеченными даже со стороны обычного человека: например, листья сенны возбуждают слюноотделение, опиум одурманивает, ипекакуана вызывает рвоту, а хинное дерево подавляет перемежающуюся лихорадку, и несколько других свойств такого рода).

Это, таким образом, искусство, профессора которого не знают и не хотят ничего знать о своих инструментах!

Даже среди самых посредственных ремесел нет такого отношения! Лишь медицинское искусство старой школы дает неслыханный пример такого рода!

И все же эти господа хвалятся так громко, несмотря на свою невероятную иррациональность, что только они являются рациональными врачами, и будучи в полном неведении относительно первоначальной причины всех бесчисленных хронических заболеваний невенерического характера, только они в состоянии излечивать причину! Излечивать чем? Инструментами, чье чистое действие от них всегда было совершенно скрыто, с помощью лекарственных веществ (назначенных в смесях), специфические знания о которых отталкивает их система, устроенная, как я показал, так, чтобы оградить от таких знаний?

Существовало ли когда-либо более нелепое чванство? Более совершенная некомпетентность? Более полное отрицание целительной системы?

И такое клеймо, дорогие больные, стоит на всех обычных врачах. Только из них состоят все медицинские власти во всех цивилизованных странах. Только они занимают судейские кресла, в которых принимают решения и осуждают все лучшее, что могло бы принести пользу человечеству, противоположное их дряхлой системе!² Только они являются начальниками и директорами бесчисленных госпиталей и лазаретов, заполненных сотнями и тысячами больных, томящихся там без пользы для здоровья! Только из людей такого рода состоит корпус врачей, лечащих князей и министров. Только они являются профессорами медицины во всех университетах! Только такие практики со степенями выше и ниже роятся в наших городах, от знаменитостей, которые загоняют ежедневно по две пары лошадей в быстро катящихся позолоченных каретах, чтобы нанести визиты продолжительностью в пару минут шестидесяти, восьмидесяти или более больным, и до толпы низких практиков в поношенной одежде, которые утомляют ноги, надоедая пациентам частыми визитами и многочисленными назначениями и получая лишь мизерную оплату своих бесполезных и вредных усилий, которые гораздо лучше оплачиваются высокопоставленным и могущественным из их племени.

Если бы это бесчисленное множество врачей старой школы было просто бесполезно, просто невыгодно для своих пациентов, даже это было бы достаточно плохо, но они еще несказанно вредны и гибельны для больного человечества. Не зная этого, не думая об этом и даже не желая этого, они приносят огромный вред (хотя при хронических заболеваниях это не так очевидно) своим яростным натиском на пациентов большими дозами мощных почти неизменно неподходящих препаратов, которые они назначают часто в течение длительного отрезка времени, повторяя их ежедневно (а часто и по несколько раз в день), и хотя это, естественно, не приносит пользы, они продолжают еще больше их увеличивать и, таким образом, нередко годами без передышки вредят пациенту то одной, то другой мощной лекарственной смесью, пока не предоставляют им (и себе тоже) передышку в благоприятное время года, который они называют сезоном ванн, отправив пациента на те или иные минеральные воды, а еще лучше в два места одно за другим, что сейчас стало самым модным, назначая им либо ежедневное питье этих вод в немалой дозе, либо ежедневную ванну в течение нескольких минут, и так неделями. А каждый глоток минеральной воды, каждая ванна с нею являются сильной дозой сильного лекарства!

Что скажет в ответ вдумчивая публика, когда узнает, что врачи старой школы медицины за двадцать пять веков так и не узнали, что почти каждому без исключения лекарственному веществу, принятому в одной дозе, требуется несколько дней, иногда даже недель, чтобы произвести свое полное действие на человеческий организм, чему учат бесчисленные тщательные наблюдения, опыт и эксперименты самого точного наблюдателя природы, врача-гомеопата? Что скажет до сих пор заблуждающийся мир, когда врачи старой школы в доказательство того, что они ничего не знают об этой важнейшей истине, продолжают и сегодня назначать свои лекарства пациентам день за днем по несколько доз ежедневно, и каждая быстро следующая доза нарушает действие предыдущей, так что из-за их невежества никакой дозе не дозволяется отработать даже сотую долю времени, требуемого для завершения ее действия, чрезмерно нагружая организм изнутри и снаружи одной и той же лекарственной смесью, которая может нанести только вред здоровью, но никогда и ничего не сделать хорошего, подходящего, полезного!

Вдумчивому непредвзятому читателю будет трудно разгадать загадку, как во всем мире огромная толпа врачей на протяжении стольких веков могла придерживаться такого пагубного лечения хронических больных?

Обычный вредный способ лечения старой школы врачей, упоминаемый здесь как неверный, вызван грубейшим незнанием истинного природного процесса, я имею в виду того, который показал опыт относительно связи веществ, называемых лекарствами, с человеческим организмом, — другими словами, он до сих пор зависит от жалкого несостоятельного суеверия этих людей (называемых врачами), что лекарства, даже в больших часто повторяемых и увеличенных дозах являются полезными сами по себе и абсолютно во всех случаях.

Малейшая попытка точного наблюдения, будь они на нее способны, убедила бы их, что это в корне ошибочно, и верно противоположное, а именно: все вещества, которые можно назвать лекарственными, являются сами по себе в целом вредными для здоровья человека, и которые могут стать полезными только тогда, когда каждое точно соответствует в своей повреждающей силе болезни, для которой оно специфически предназначено, и дается в соответствующей дозе и в нужное время.

Эту истину, совершенно необходимую для излечения, я первым объявил всему миру. Аллопаты, застигнутые врасплох, вначале, казалось, признали это, как если бы они уже давно были знакомы с ней, но результаты показали, что они по-прежнему оставались слепыми, и эта рожденная на небесах истина не находит входа в их механические головы.

Если бы это было иначе, они бы не могли настаивать по сей день на своем шарлатанском лечении хронических заболеваний, не пытаясь выяснить специфические силы каждого отдельного лекарства. Они умерщвляют хронических больных смесями из множества неизвестных лекарств, назначаемых в больших, частых и как правило увеличивающихся дозах, продолжающихся в течение длительного времени; этого не было бы, если бы они узнали или поняли эту неопровержимую истину, и всегда имели ее в виду: лекарства сами по себе вещества в целом вредные для здоровья человека, но когда какое-либо одно лекарство точно соответствует в своем повреждающем эффекте особому случаю болезни, для которого оно специально предназначено, и назначается в соответствующей дозе и в правильное время, оно может быть полезным.

Вредное воздействие на хронических больных, которое заключается в их слепом методе лечения, в перегрузке сильными неизвестными препаратами, совершенно очевидно для каждого рассудительного непредвзятого человека, который знает, что каждое лекарство — это создающее лекарственную болезнь вещество; следовательно, любой мощный препарат, принимаемый ежедневно и в возрастающих дозах, непременно сделает любого, даже здорового человека, больным. Это очевидно со стороны в начале, но менее заметно при длительном приеме лекарства³, которое проникает все глубже и создает постоянное повреждение, потому что активная поддерживающая в нас жизнь сила стремится держать повреждения, частыми атаками угрожающими самой жизни, на удалении посредством внутреннего противостояния, создавая невидимый барьер для защиты жизни от проникновения лекарственного врага. Она формирует патологические изменения в органах, для того чтобы усилить функцию одного и сделать его нестерпимо чувствительным и, следовательно, болезненным, а остальные — невосприимчивыми и даже бесчувственными, в то время как она лишает раздражительности другие части (которые в здоровом состоянии легко возбуждаются к действию) или даже парализует их; короче, она создает столько телесных и психических болезненных изменений, сколько необходимо, чтобы отразить угрозу для жизни со стороны враждебного вмешательства постоянно повторяющихся лекарственных доз; другими словами, после многочисленных скрытых дезорганизаций и аномальных организаций появляется постоянное расстройство здоровья тела и ума, для которого не может быть более подходящего наименования, чем хроническая лекарственная болезнь — внутреннее и внешнее разрушение здоровья, причем когда мощное лекарство использовалось только несколько месяцев, природа индивида настолько прочно изменяется, что даже если все лекарства отменить, и организм больше не будет терять силы и соки, это болезненное внутреннее превращение не может быть устранено жизненной силой или преобразовано в здоровье и нормальное состояние за два-три года. Так, например, жизненная сила нашего организма, которая всегда осуществляет охранительную функцию, защищает чувствительную часть ладони руки каменщика (и также работающего с огнем стеклодува и проч.) от царапин и порезов из-за острых углов и мест на камнях с помощью прочного покрытия, рогового, защищающего кожу и нервы, кровеносные сосуды и мышцы от ранения или другого повреждения. Но если человек перестают обрабатывать грубые камни и будет брать в руки только мягкие вещи, должен пройти по крайней мере год, прежде чем жизненная сила (а никакое хирургическое или другое искусство не может этого сделать) приведет к удалению этой роговой кожи, которая была ранее создана ею на руках плотника для защиты от продолжающегося действия необработанных камней.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ В соответствии с этим старым так называемым искусством медицины, настолько противным здравому смыслу, должно быть больше двух, по крайней мере три разных вещества в искусном предписании, по-видимому, для того чтобы врач, который предписывает lege artis, был лишен любых шансов установить, какие из различных ингредиентов были полезными, а какие вредными, и никогда не увидел и не изучил в эксперименте, каковы именно эффекты каждого из нескольких ингредиентов рецепта, какие простые лекарственные вещества в нем влияют на здоровье человека, для того чтобы иметь возможность использовать его с уверенностью при болезнях. Таким образом, плохая работа всегда видна по тому, что ее автор стремится держать нас во тьме. Когда, однако, время от времени совесть хороших господ обеспокоена, когда последний луч гомеопатической истины ударяет им в глаза, мы видим, как они помещают два ингредиента в свои рецепты и утверждают, что теперь прописывают довольно просто; как будто соединение может быть когда-нибудь простым! Никогда в жизни!
² Удивительно, что они, гордясь своими привилегиями, перешедшими к ним из мрачного средневековья, рьяно стремятся подавить руками судей, чьими домашними врачами они являются, новое медицинское искусство, которое по своим достижениям в лечении оставляет далеко позади себя старую систему.
³ Менее всего ощутимым, если дозы не увеличиваются, и в этом случае аллопатический врач пытается убедить себя и своего пациента, говоря: "Его организм привык к этому лекарству, поэтому доза должна быть увеличена", — в корне ошибочное замечание, ведущее к гибели пациента!

 Часть I     Часть III