XLI. ГОД 1989-Й — И СНОВА ТО ЖЕ САМОЕ

Немного позднее том же году маленькая девочка из Таранаки, привитая вакциной от гепатита В на основе плазмы, почувствовала себя плохо через несколько дней после укола.

Мать повела ее к врачу, который констатировал простуду и отослал их домой, снабдив парацетамолом. Инстинкт подсказывал матери, что диагноз неправильный, поэтому она продолжала приходить к врачу, но от нее все время отмахивались. Затем другой врач предположил, что у девочки моноцитарная ангина. К тому времени мать уже устала и была крайне взвинчена. Я сочувствовала ей, так как еще недавно сама прошла через то же самое.

После того как бабушка девочки в отчаянии связалась со мной, они вместе с матерью отвезли девочку в больницу и потребовали, чтобы ее госпитализировали, но возник конфликт, так как в больнице все больше убеждались, что проблема не в девочке, а в ее матери. Когда сотрудники больницы уже были готовы захлопнуть перед матерью дверь, девочка неожиданно потеряла сознание. Через пять минут она уже была в реанимации. В 2 часа утра мне позвонила ее бабушка, сказав, что хотя девочка все еще находилась в палате интенсивной терапии, в больнице говорили, что не могут понять, в чем дело.

Когда бабушка упомянула, что ранее они обнаружили у девочки чрезвычайно высокую чувствительность ног, покалывание в них, что ребенку было больно, когда к нему прикасались, и он не хотел, чтобы к нему прикасались, то я подумала, что это может быть вызванный вакциной синдром Гийена-Барре, и послала ей данные производителя вакцины об этом, а также несколько статей, объясняющих на понятном языке, что такое синдром Гийена-Барре.

Поскольку в больнице продолжали скрывать правду и говорить, что не понимают, что случилось, то я посоветовала бабушке встретиться с педиатром, и вместо того чтобы задавать вопросы, положить ему на стол международную памятку производителя для врачей, с соответствующими подчеркнутыми местами прямо перед ним, и просто спросить: "Почему вы не сказали нам, что у девочки синдром Гийена-Барре?"

Так она и сделала. Он поднял голову и спросил: "Как вы узнали об этом?" Но она заладила свое: "Почему ВЫ не сказали нам?" С ударением на слове "ВЫ". Он признал, что это действительно синдром Гийена-Барре, но что он не думает, что тут есть какая-либо связь с прививкой. "Тогда почему же об этом написано здесь, в брошюре производителя вакцины? Синдром у нее развился в указанные сроки", — сказала бабушка.

Как оказалось, врач никогда не читал эту брошюру и понятия не имел о побочных эффектах вакцины, за исключением того, что слышал о возможном анафилактическом шоке в очень редких случаях.

Внучка еще некоторое время оставалась в больнице. В итоге она получила страховку "Эй-Си-Си" (ACC, Accident Compensation Corporation — новозеландская Корпорация по компенсациям за увечья в результате несчастного случая. — Прим. перев.), и случай был наконец зарегистрирован, после многочисленных стычек бабушки с педиатром. Но все равно его зарегистрировали как реакцию на дрожжевую вакцину, а не на плазменную.

Этот ребенок был одним из семи детей с вероятным синдромом Гийена-Барре после прививки от гепатита В, чьи родители обратились ко мне в том году. Кроме того, у меня был длинный список других осложнений на вакцину, заставлявших родителей сильно переживать, и потому я начала долгую переписку с д-ром Ральфом Эдвардсом, судмедэкспертом Центра наблюдений за побочными реакциями вакцин (CARM) при медицинском факультете Университета Отаго в Данидине. Он оказался еще одним думающим человеком, и ему действительно было не все равно.

Мы с ним переписывались и перезванивались во время скандальной кампании по прививанию вакциной меномьюн А, поэтому некоторая связь между нами уже наметилась.

Оказалось, что он серьезно обеспокоен и расстроен, поскольку в некоторых из тяжелых случаев, которые я отправила ему, речь шла о попавших в больницу детях, но больницы иногда не желали предоставлять информацию, которую он запрашивал.

Тогда же ко мне обратились два врача общей практики, которые вакцинировали своих собственных детей и наблюдали у них серьезные поствакцинальные реакции. Мне кажется, что тяжелее, чем быть родителем, наблюдающим реакцию у своего ребенка, может быть только одно: быть врачом, сделавшим прививку своему ребенку, а потом наблюдающим реакцию на нее. Ко мне обращались и другие врачи, начинавшие отмечать у своих пациентов реакции, которые беспокоили их. Вероятно, они предпочитали общаться со мной, поскольку, будучи "лицом" противоположного лагеря (а иногда и больше, чем просто лицом), им тяжело было говорить на эту тему со своими коллегами. И хотя я знала, что таким как Тони Моррис пришлось столкнуться со стеной, я не подозревала, что на обычных врачей могли оказывать не менее сильное давление.

В 1989 году как гром среди ясного неба раздался еще один сомневающийся голос, в том числе и по поводу СХУ — синдрома хронической усталости. Однажды утром, пытаясь проснуться с помощью чашки кофе и читая газету, я слушала передачу "Морнинг рипорт", в которой профессор чего-то там, рассуждая о пациентах СХУ с подорванной иммунной системой, предположил, что хронические проблемы с иммунной системой могли быть вызваны антибиотиками и прививками. Я чуть не подавилась.

Пропустив несколько частей этой дискуссии, которая длилась уже несколько дней, я с большим интересом слушала, как лилась мелодичная с шотландскими интонациями речь человека, ясно заявлявшего о проблемах.

Затем кто-то рассказал мне, что 31 мая 1988 года в Политехническом институте Крайстчерча состоялась записанная на магнитную ленту публичная беседа с д-ром Найджелом Эшвортом, этим шотландцем, еще одним врачом и гомеопатом на тему иммунизации от гепатита В, во время которой эти вопросы разбирались подробнее. Запись стала для меня откровением. Неужели профессор общей практики мог говорить такое?

Я написала проф. Мердоку, выразив свое удивление по поводу его позиции и предложив ему помощь с медицинской литературой, которую, возможно, ему было бы интересно посмотреть, если возникнет необходимость. Кроме того, я упомянула, что у меня тоже СХУ, хотя и протекающий в основном в мягкой форме. Самыми тяжелыми были периоды утомления, когда мое давление падало так низко, что приходилось быть очень осторожной, если я быстро вставала, но в большинстве случаев моя усталость была обусловлена многочасовым сидением в медицинской библиотеке, что не всегда хорошо сказывалось на семейной жизни и здоровье.

 ГЛАВА XL    ОГЛАВЛЕНИЕ   ГЛАВА XLII